Копия

– Джессика Олсон, – он не спрашивал имя и, видя, как её передернуло, уверенно продолжил дальше, – извините, не хотел вас напугать. Меня зовут Влад Стеблин. У меня к вам есть предложение.

Она обернулась и первым, что бросилось в глаза это умный, глубокий, смотрящий насквозь, проницательный взгляд. Именно его она чувствовала на себе все эти дни, но сейчас он вызывал не страх, а почтительность. В нём четко просматривался немалый объём серого вещества и холодный рассудок, пришедший со временем. А внешне было видно, что это состоятельный человек, уверенный в себе и со своеобразным тонким вкусом. Матовый черный, сшитый по заказу из кожи страуса плащ, сидел на его слегка худощавом теле безупречно. Под ним проглядывалась темно синяя рубашка, расстегнутая вверху на одну пуговицу. На руках, Джессика только позже это заметила, были перчатки телесного цвета из тончайшей кожи. Они были, как влитые и, только отсутствие ногтей на пальцах выдавало их наличие. Черные, с бордовым отблеском туфли говорили о присутствие немалых избыточных денежных средств. Если Джеффри Родман казался лордом из 17 века, то Влад Стеблин напоминал смесь графа Дракулы и Джеймса Бонда в представлении режиссеров Голливуда.

Не дав, Джессики прийти в себя, он, сыграв на опережение, сказал:

– Мисс Олсон, я приношу свои глубочайшие извинения за тот дискомфорт, который был вызван моим наблюдением за вами. Я видел, что вы чувствовали это, но мне надо было обязательно присмотреться и изучить вас, чтобы сделать это деловое предложение. В бизнесе не может быть иначе. Ты должен знать о человеке с кем работаешь желательно всё. Нам предстоит долгий разговор, и я предлагаю провести его в беседке, здесь недалеко, в ста метрах, – Влад Стеблин показал рукой направление, – точнее, ярдах.

За последнее время Джессика уже перестала чему-либо удивляться. В конце концов, этот разговор ей ничего не стоил и ни к чему не обязывал. Она повернулась в указанное направление и неспешно, переставляя ноги, пошла к беседке.

Они присели за деревянный столик напротив друг друга и Влад Стеблин, смотря прямо в глаза Джессики, сказал:

– Мисс Олсон, я попрошу вас не спешить с ответом. Обдумайте всё очень хорошо. Вопрос будет звучать так. На что вы готовы пойти ради полумиллиона долларов?

В голове Джессики пронесся смерч. Она не могла ухватиться ни за одну мысль, которые словно мусор, с бешеной скоростью вращаясь, поднимались вверх по спирали вокруг воронки торнадо, улетая прочь. Влад молчал, ожидая, когда этот вихрь утихнет, не сводя с неё глаз. Постепенно всё успокаивалось и Джессика, закрыв глаза, уже видела перед собой три лоскутка бумаги. На первом было написано “Линда”, на втором нарисовано цифра пять с таким же количеством нолей, а на третьем жирно стоял знак вопроса. Она поставила плюс между “Линдой” и числом, а сумма оказалась неизвестна. Ей это не нравилось, но пятьсот тысяч долларов заставляли сомневаться. Что бы как-то прояснить ситуацию, Джессика, запинаясь, спросила:

– Что я должна сделать?

– Мисс Олсон, перед тем, как всё рассказать, мне надо услышать ваш ответ. Ещё раз повторю вопрос. На что вы готовы пойти ради полумиллиона долларов?

Теперь у Джессики это не вызвало такого шока. Сумма, которую перечислили на её счёт в качестве доброй воли жители Сиракьюс, нельзя было назвать маленькой. Двенадцать тысяч и плюс, как сказал Джеффри, основные поступления будут после выхода на местном телевидение передачи с её участием перед судебной тяжбой с фабрикой. В итоге наберется тысяч тридцать, но может быть пятьдесят, думала Джессика, понимая, что это не идёт, ни в какое сравнение с тем, что предлагает Влад Стеблин. В конце концов, она изначально здесь, на берегу, согласилась на эту игру, позвонив Джеффри Родману, только теперь ставки возросли в десяток раз. Джесс медленно, выговаривая каждое слово, произнесла:

– Я готова на всё, если это не коснется дочери и не причинит ей вреда, – и тихо добавила, – но убить у меня вряд ли получится.

– Мисс Олсон, – улыбнулся Влад Стеблин, – для этого существуют другие люди, и я не знаю ни одного человека, чья жизнь стоила бы полмиллиона. Такая цена бывает только у свободы. Я смотрю, вы уже успокоились, и мы можем перейти к конструктивному диалогу.

Всё это время он не сводил взгляд с лица Джессики, всматриваясь в каждую его черту. Стеблин был доволен – сходство с братом превзошли все его ожидания.

Последние пять месяцев после того как Айвана задержала полиция и он находился под следствием в тюрьме Бруклина, мысли Влада были полностью заняты одной проблемой – вытащить брата на свободу. Изучив дело, лучшие адвокаты Нью-Йорка брались только побороться за минимальный срок, об оправдании или амнистии не могло быть и речи. Отмывание денег и уход от налогов в Америке считалось таким же подрывным действием для страны, как и шпионаж на пользу другого государства. Холодный математический ум Влада Стеблина находил варианты, но он и отвергал их, стоило только досконально просчитать все риски. Задача казалась невыполнимой, и это ёще больше настраивало на её решение. За всю его жизнь не было ни одной проблемы, которую он не устранил бы. И всегда по-своему красиво и изыскано, даже, несмотря на криминал.

Влад Стеблин никогда не верил в его величество господин Случай, считая его не больше, чем ошибкой в просчетах. Но на этот раз предугадать такое было невозможно. Три недели назад до встречи с Джессикой Олсон, Влад прогуливался днём по Центральному парку Нью-Йорка около небольшого, но чертовски живописного замка Бельведер. Присев на лавочку его внимание привлекла оставленная кем-то газета. Ни сколько сам ворох типографской бумаги, а сколько название – “Вечерний Сиракьюс”. Он ухмыльнулся, представляя этого провинциала, который преодолел двести миль на автобусе, чтобы добраться сюда и прочитать здесь свою местную многотиражку. Неужели не было другого места? Но логика, конечно, рисовала абсолютно естественную картину. Купив сегодня газету на автовокзале (не смотря на вчерашнюю дату, она не могла вторые сутки лежать на лавочке), этот человек, положил её в сумку и сел, судя по времени, на утренний рейсовый автобус, где уснул. Решив свои дела, скорей всего где-то поблизости, здесь в Манхэттене, житель Сиракьюс решил пройтись по парку, а потом, расположившись на скамейке, достал из сумки газету. Прочитав, она уже выполнила свою функцию, он аккуратно оставил её на лавочке. Всё предельно просто. Влад Стеблин взял газету в руки ради праздного интереса. Городская жизнь Сиракьюс занимала в его голове далеко не лидирующие позиции. Отметив про себя, что газета была не в сумке, а скорей всего в портфеле, так как не было ни одной складки, кроме как напополам, он развернул её и бегло начал листать с конца, читая заголовки статей. Привычка, выработанная с детства. Всё самое интересное в советских газетах и журналах всегда было на последних страницах. Так, он дошёл до разворота, и в глаза сразу бросилась фотография Джессики Олсон. Влад пристально всматривался и не мог сразу понять, какие ассоциации она вызвала. И только через пару минут его осенило, это сходство лица Джессики с её братом. Статью он перечитал несколько раз и всё чётче перед ним составлялся план на будущее, касаемо его брата. Пристрастие к быстрым шахматам, обычные казались ему нудными, сделало его мозг высокоскоростным, и картина плана действий живо обретала жирные контуры, словно под карандашом классного мультипликатора. Первый шаг – поездка в Сиракьюс. Найти Джессику Олсон, понаблюдать и узнать о ней всё. Второй, встретиться и “подписать контракт”.

Влад был из той категории людей, которые не теряют времени и уже на следующий день он был в Сиракьюс. Сняв номер в отеле “Marriott Syracuse Downtown”, из которого открывался огромный вид на городской пейзаж, Стеблин, рассматривая его, улыбнулся от мысли, что не говорили бы, а провинция есть провинция. Если здесь всё, по сравнению с Нью-Йорком гораздо проще, значит и люди проще, поэтому будет легче достать нужную информацию. Адрес Джессики Олсон уже через десять минут был забит в голове Влада, телефонный справочник Сиракьюс предоставил эти данные как всегда, молча и без лишних хлопот. Только в прокате автомобилей Стеблин обратил на себя внимание, вызвав недоумение. Внешность и поведение не совпадали с его странным выбором. Каждый день он менял машину, при этом всегда из класса бюджетных автомобилей, и отказывался от люкса, которого хватало на любой вкус. У богатых свои прихоти, свои причуды, так думала девушка оформляющая аренду, глядя на него. Для неё навсегда осталось загадкой, почему в один день он проезжал более семидесяти миль, а в другой не набиралось и десяти.

Поставив на запись эфир Джессики Олсон, чтобы позже изучить и разобрать его на кирпичики, Влад выехал из отеля в сторону радиостанции, где припарковал машину рядом с зеленым, уже знакомым ему, Ford Fiesta. Передачу он внимательно дослушивал в автомобиле. Джеффри Родман был прав, говоря, что найдутся люди, которые поймут, что это спектакль. Стеблин очень чувствовал прописанный сценарий и репетиции этого действа. Теперь его волновал только один вопрос – кто за этим стоит? Неужели адвокат. За эту неделю она три раза посетила его офис, что вполне объяснимо для человека, который собирается судиться. Он даже собрал небольшое досье на Джеффри Родмана, но единственное, на что он не мог найти ответ, и это раздражало, какая связь между ними. Представляют абсолютно разные слои общества, никаких родственных пересечений, да и создавалось впечатление, что познакомились они совсем недавно. Джессике нужны деньги, которых у неё нет, и при этом она нанимает самого дорогого адвоката в городе. Если расчёт был на то, что деньги за работу она вернёт с поступающих на банковскую карточку средств, то адвокаты такого уровня, коим был Джеффри Родман, никогда не согласились бы на подобную авантюру. Здесь что-то другое. Любовную связь он исключил через десять минут, когда увидел, как они попрощались, покидая здание радиостанции. Стеблин решил отложить поиск ответа на этот вопрос. Он его узнает, позже, но обязательно. На данный момент это не было первопричиной. Одна вещь, безусловно, порадовала Влада, что всё делается ради счёта на карточке, а это он мог предоставить с лихвой. Только официально Стеблин имел порядка двадцати миллионов в год, об остальных знал только он и брат. С суммой в пятьсот тысяч долларов Влад определился сразу. Для человека уровня Джессики Олсон, нуждающемся в некотором количестве денег, когда произносится слово “миллион”, пусть и наполовину, оно звучит подобно раскату грома, который заставлял наших предков трепетать и молиться на него.

Когда Стеблин увидел, что его присутствие стало ощущаться, он решил не затягивать со своими наблюдениями (Влад считал, что если за ним, то следили, если он, то наблюдал), чтобы не вспугнуть Джессику и выйти на контакт. Время пришло. Всё, что ему надо было, он уже узнал. Берег озера Онондага, где иногда проводила время Джессика, был идеальным вариантом для встречи. Никаких лишних ушей и глаз, а со стороны вполне могли сойти за осторожных любовников, если кто-то и увидит, что приехали на разных машинах.

Влад, продолжая не сводить взгляд с лица мисс Олсон, из внутреннего кармана плаща достал две фотографии и положил на стол. Одна была из газеты “Вечерний Сиракьюс”, на которой печально улыбалась Джессика, только очень хорошего качества (Стеблин под видом общественного деятеля достал копию оригинала её в издательстве), а вторая с изображением его брата. Он наблюдал, как она, взяв в руки, рассматривает фотографию Айвана. Затем подняла глаза на Влада и тихо спросила:

– Это ваш брат? Вы похожи.

– Мисс Олсон. Да, это он. Теперь включите воображение: перестаньте обращать внимание на прическу, представьте более выраженные брови и аккуратно накрашенные губы.

Джессика не понимала, чего он хочет, но сделала всё, как он сказал и, через несколько секунд по её телу прошёл электрический разряд. Она левой рукой быстро схватила со стола свою фотографию и приставила к этой. Сходство впечатляло, но понимание, что от неё хотят не приходило. Джесс вопросительно посмотрела на Влада и он, полный спокойствия, начал свой рассказ:

– Как верно вы заметили, мисс Олсон, это мой брат и его зовут Айван. Но я вижу, что это не прошло мимо ваших глаз, Джессика, вы больше похожи на него, чем я. Как близнецы, только брат и сестра. Вы практически одного роста и телосложения. Несколько месяцев назад его арестовали, и я очень хочу вытащить Айвана из тюрьмы, чего бы мне это не стоило. Сразу скажу, чтобы вас не мучила сильно совесть. Он не насильник и не убийца. Обычные аферы с неуплатой налогов – государство это очень не любит. А теперь, давайте проведём следственно-причинную связь. В вашей беде виноват молодой доктор, который не смог определить рак на ранней стадии, когда ещё всё можно было изменить. Этого неопытного врача поставили заведовать отделением, несмотря на протест доктора Рединга, только благодаря его отцу, который, между прочим, работает в государственной структуре. И что получается, коррупция, которую создали не мы с вами и не мой брат, а государство, победила здравый смысл и жертвой этой победы стали вы, Джессика Олсон. Вас убило государство и есть возможность ему отомстить, при этом за хорошие деньги, которые, как я понимаю, вы хотите оставить после себя дочери. И суд вы никогда не выиграете, ни у фабрики, ни у больницы. Даже такой адвокат, как Джеффри Родман, не способен ничего сделать, когда государство начнёт подыгрывать самому себе в вашем деле.

Джессика вдумчиво слушала и понимала, что в глобальном плане Влад Стеблин прав. Её даже не удивило, откуда он знает про Джеффри. Остальное было в статьях и звучало на радио.

– Кстати, мисс Олсон, не могу, только, одно понять. Почему адвокат Родман согласился с вами работать, прекрасно понимая бесперспективность всего этого.

Джессика рассказала о виртуальном долге Джеффри, который он сам себе придумал перед доктором Редингом, и его стратегии по этому делу. “Да, вот те самые мелочи в жизни, которые никогда нельзя просчитать. В шахматах – легче”, – думал Влад Стеблин, слушая её и считая, что если время было больше для сбора полной информации, он дошёл бы до этого сам, только узнав о точке соприкосновения мисс Олсон и адвоката Родмана в виде доктора Рональда Рединга.

– Вот и всё, – закончила Джессика с пустотой в голосе. Она явно устала и, бросив взгляд на часики, посмотрела в глаза Владу. Два часа незаметно канули в озеро Онондага. Ему не нужно было ничего объяснять. Через сорок минут со школы вернется Линда и Джессике обязательно надо встретить её. Их время пребывания вместе неумолимо сокращал тот последний день, который уже давно перешёл линию горизонта.

– Мисс Олсон, до завтра. На этом же месте. Отдохните, вы очень устали.

– Совсем забыла. Вы можете подарить мою фотографию. Пусть такой меня запомнит Линда.

– Конечно, у меня их несколько.

Стеблин провёл её до машины и когда зеленый Ford Fiesta скрылся за поворотом, он признался себе, что, наверное, стареет. Сейчас одним глазом в нём проснулась потерянная ещё в детстве и давно чуждая ему сентиментальность.

Этой ночью Джессика долго не могла уснуть, сожалея, что не спросила, можно ли всё рассказать Джеффри Родману. Одна половина говорила, чтобы утром она позвонила ему и попросила быть вместе с ней на встрече, а вторая – не куда не спешить, это всегда успеется. Первая вторила – Джеффри не даст тебя обмануть, а другая, что Влад Стеблин внушает доверие и бояться нечего. Сомнения не покидали её и утром. В конце концов, она решила пока ничего не говорить адвокату Родману, где-то в глубине сознания считая это похожим на предательство.

Влад Стеблин уже стоял около беседки и, поздоровавшись, сразу разметал все противоречия Джессики.

– Мисс Олсон, совсем забыл вам вчера сказать. Я думаю, что вашему адвокату пока не надо ничего знать. В ближайшее время мы встретимся с ним и всё обсудим, но только вдвоём. Он будет вашим гарантом, что деньги, если всё пройдет как запланировано, будут переведены на ваш счёт или любой другой. Всё-таки, как не крути, а он работает на вас. Вы не возражаете?

Джессика понимала, что её ответ ничего не значит, и просто сказала:

– Пусть всё будет, как будет.

– Тогда перейдем непосредственно к делу. Мисс Олсон, наверно, вы уже догадались, что я хочу вас подменить на брата. Первое, и это самое важное на данный момент, вы должны стать женой Айвана, для возможности свиданий в отдельной комнате. Сейчас он находится под следствием в тюрьме Бруклина, там и распишетесь. И чем быстрее, тем лучше. Второй этап, он самый сложный, вам придется постичь все высоты искусство грима и макияжа. От меня – высококлассный специалист в этом деле, который вас будет обучать, от вас – работоспособность и терпение. Третий шаг – непосредственно замена. Произойдет, естественно, на свидании. И четвертый, как только Айван сядет в мою машину, деньги будут переведены на ваш счёт. Мы уезжаем в Канаду, а вы обеспечиваете безбедную жизнь своей дочери. Слушаю ваши мысли и вопросы, мисс Олсон.

Джессику поразило, с какой легкостью Влад говорил об очень трудных вещах. Он всё рассказал так, как будто это не сложнее, чем купить чипсы в супермаркете. Она молчала минуты три, обдумывая услышанное, а потом спросила:

– Если всё пойдет не так и ваш брат останется в тюрьме, меня тоже посадят. Не всё же зависит только от меня?

– Вас посадят при любом варианте.

– Я не об этом. Получится, что сделка не состоялась?

– Вот это и будет один из вопросов, которые мы обсудим с Джеффри Родманом? Он всё-таки на вашей стороне. После нашей с ним встрече, он обязательно свяжется с вами и, вы всё узнаете.

Джессика кивнула, больше никаких вопросов ей не пришло в голову. Она прокручивала сюжет Влада Стеблина раз за разом, пытаясь найти изъян. Нельзя сказать, что Джесс приняла это всё без страха, но к этому моменту ей просто надоело бояться и на него она уже не обращала внимание, закрыв дверь, но слыша, как он стучит, требуя, чтоб открыли. В итоге еле слышно выдавила из себя:

– Как всё просто.

– По-другому не бывает, Джессика. Меня так учили. Всё гениальное – просто.

– А как же передача на телевидение, суд. Неужели всё это было зря?

– Мисс Олсон, если не вот это, как вы выразились “всё”, меня бы здесь не было. Шоу закончилось, начинается кропотливая работа. Позвоните адвокату Родману, скажите, что вы согласились на моё предложение и нам надо встретиться, если есть возможность, то сегодня в любое удобное для него время.

В начале шестого вечера Влад Стеблин уже сидел на одном из раритетных кресел Джеффри в его кабинете. Сильнейшие гроссмейстеры человеческих душ сразу прониклись взаимоуважением, только взглянув друг на друга. Птицы одного оперения собираются вместе. Оно и понятно – их слишком мало на этой земле. Влад вкратце описал ситуацию, не вдаваясь в подробности реализации своего плана.

– Да, я с вами согласен. Такую сумму Джессика нигде больше не найдет. Она согласилась, и я не собираюсь её переубеждать. Знаете, мистер Стеблин, не моргнув и глазом, поверил бы вам на слово, но это не в моих правилах. Сделаем так. Завтра вы открываете новый счет на ваше имя, куда и переводите сумму. Затем мы оформляем доверенность на меня. Банковская карточка будет храниться здесь, – Джеффри кивнул на сейф, – и когда наступит этот час Х, Джессика или вы мне сообщите. Если на следующий день из новостей я узнаю, что всё прошло успешно, то переведу средства на карточку Джессики, которой по праву доверенности сможет воспользоваться Линда. Как вам такой вариант?

– Вы её адвокат, поэтому меня всё устраивает.

– Тогда, мистер Стеблин, давайте решим другой вопрос. Очень хочется, чтоб он не поднялся, но варианты отступления не рассматривает только глупец. Если дело выгорит не по вине моей подзащитной, как поступим со средствами.

– Всё просто, мистер Родман, я не приеду в Сиракьюс, потому, что это будет моя ошибка, но в другом случае она не получит и цента. Благотворительность – не моё имя. Я плачу только за хорошо выполненную работу и, заметьте, щедро.

– Что же, считаю наш разговор очень продуктивным. Завтра отзову судебный иск и отменю телевидение. Не могу удержаться, чтоб не спросить. Как вы хотите это провернуть? – Джеффри действительно терялся в догадках.

– При всём уважении, мистер Родман, – Влад чуть склонил голову, – вы и так уже много знаете.

– Мистер Стеблин, я адвокат, а значит я могила.

– Хм… Джеффри, даже могила своей надписью на камне молча, рассказывает всем, кто в ней лежит.

Встретившись на следующий день для оформления доверенности, эти два человека увидятся спустя несколько месяцев ещё один раз, но это общение друг с другом запомнили навсегда.

Через четыре дня, в девять утра, Влад Стеблин договорился о встрече с Джессикой на одной из стоянок автомобилей Международного аэропорта Сиракьюс, находящейся на Эр-Карго-Роуд. Встретив её там, они перешли дорогу и, пройдя мимо склада компании UPS, занимающейся экспресс-доставками, попали на площадку, где их ожидал новенький белоснежный Cessna Citation Mustang. Влад приобрёл этот небольшой самолет для четверых пассажиров полгода назад. Большего ему и не требовалось.

Джессика чувствовала себя с одной стороны напряженно, с другой какой-то знаменитостью. Четыре бежевых кожаных сиденья, расположенных по два напротив друг друга идеально обхватывали тело, а командир судна, как будто сошедший с экрана телевизора, был сама галантность – то, что всё это будет происходить с ней, она никогда не могла представить. Весь недолгий полет она смотрела в иллюминатор, а Влад, расположившись напротив, просматривал биржевые котировки. Через сорок минут Джессика уже не могла оторвать взгляд от раскрывшегося под ними Нью-Йорка. Шасси мягко коснулись посадочной полосы аэропорта Ла-Гуардия и волны залива Флашинг, бьющиеся о берег в каких-то ста ярдах, встречали их. Но не только они. Черный Мерседес (из всех представительских марок автомобилей для Влада существовал только он) уже ожидал прибывших, и Джессика не успела ещё отойти от красоты полета, как уже перед ней предстало мрачное строгое из бетонных плит с кирпичными вставками высокое здание тюрьмы Бруклина.

Остальное было как в тумане. Какие-то люди в форме и в гражданской одежде провели её в кабинет, где за столом сидел Айван Стеблин. Она узнала его сразу и уже не сводила взгляд, боясь посмотреть на всё происходящее вокруг. Джессика не думала, что будет так тяжело и страшно. Затем были какие-то бумаги, подписи, дежурные вопросы и чьи-то слова. Голова готова была взорваться, и она закрыла глаза. Всё закончилось очень быстро и только, когда Джесс усадили назад в машину, она стала приходить в себя. Водитель, развернувшись, обратился к ней:

– Мистер Стеблин сказал, что бы мы его дождались. Он скоро будет.

Влада задержал небольшой разговор с братом.

– Что думаешь, Айван?

– Мне кажется, это плохая затея. Она не выдержит. Ты видел, она чуть не упала в обморок и это всего лишь подписать бумаги. Плохая затея, плохая.

– Я не согласен, брат. Она первый раз в тюрьме. Ей просто надо привыкнуть, и поверь, через время её походка здесь будет такая же уверенная, как у твоего адвоката.

– Посмотрим, Влад, посмотрим. Я не против ошибиться в этом случае.

Окончательно Джессика успокоилась только в самолете и на лице появилась решительность. Она приняла этот вызов, и дороги назад нет. Влад заметил это, но не подал и виду. Вся его натура показывала, что сегодня произошло событие не важнее, чем выпить стакан яблочного сока с утра.

Он провел её до припаркованного автомобиля, сухо попрощался и сказал, что на днях позвонит. Джессика взглянула на часы. Прошло всего три часа, как Стеблин встретил её на этой стоянке. Какие-то 180 минут и такое “приключение” (слово “замужество” не помещалось в её голове и поэтому, другого она не смогла подобрать). Дорога из Международного аэропорта Сиракьюс проходила недалеко от любимого места на берегу Онондага и Джессика, даже не раздумывая, повернула туда. Времени было достаточно, чтобы остаться наедине с собой – Линда вернётся со школы только через два часа.

Глава 9. Пять дней

Сегодня, перед отбоем в тюрьме, Роберт даже не перекинулся с Айваном и словом, а только, как прилег на койку, сразу продолжил свой рассказ.

Кейт не ошибся, два месяца в специальной подготовительной школе прошли довольно быстро. Задача этого курса состояла в повышение физических показателей, которые Роберт демонстрировал в парке Эйзенхауер. Он ещё тогда понимал, что это не его предел и поэтому здесь всё давалось, нельзя сказать легко, но и работой на полный износ, тоже трудно было назвать. Каждый день занятия, включающие в себя бег, заплывы, отжимания, приседания и подтягивание. Вроде всё, то же самое, как на обычных тренировках, но только теперь присутствовал жесткий режим и правила, нарушение которых, мгновенно приводило к тяжелому наказанию. Здесь Роберт понял самое главное правило – не должно быть индивидуума, только команда. Одно целое, один организм. Он навсегда запомнил, как инструктор, говоря об этом, жестко спросил одного из рекрутов: