Империя Берим. Халь Фэйммар

– Благодаря твоим охотникам мы смогли подобраться незамеченными, – ответила Эйдана, её голос был хриплым. Мы в долгу перед Тарлассом.

Риан покачал головой.

– Это была наша общая битва. Мы убрали яд и теперь вода может очиститься. Тарласс проведёт обряд и поможет духу реки восстановиться, – он посмотрел на Эйдану долгим, пронзительным взглядом. – Дух чувствует тебя. Он благодарен.

Эйдана кивнула, и сама чувствуя исходившую от реки энергию. Слабую, но уже ощутимую. Она выпрямилась, убирая в ножны меч, всё ещё горячий от её силы. Усталость тяжёлыми волнами накатывала на неё, но она не позволила себе расслабиться. Не сейчас. К ней подошли Киан и Джу, уже вернувшиеся в человеческий облик. Их чёрно-красная форма была покрыта копотью и кровью, но глаза горели азартом.

– Неплохо размялись, генерал, – усмехнулся Джу, отряхивая с плеча серый пепел.

– У нас трое раненых, не тяжело, – более сдержанно доложил Киан. – У воитт потерь нет, ранены двое, раны поверхностны.

Воины и охотники уже занимались мрачной работой: стаскивали тела унгалов в одну кучу, проверяя, не остался ли кто-то в живых.

– Сжечь тела, – голос Эйданы был твёрд.

Это было жестокое, но необходимое правило войны с теми, кто использовал нежить. Риан, наблюдавший за ней, молча кивнул. Он понимал. Их народы по-разному относились к смерти, но оба одинаково ненавидели её осквернение.

– Твой огонь жесток, но справедлив, – тихо сказал воитт. – Ты принесла боль, но исцелила землю.

Эйдана ничего не ответила. Она просто смотрела, как её воины разводят погребальный костёр. Когда над ущельем поднялись столбы дыма, смешиваясь с чистым горным воздухом, отряд был готов двинуться в обратный путь. Миссия была выполнена.

– Старейшина перед уходом велел передать, что хотел бы увидеться с тобой до того, как вы покинете земли Духов, – сообщил ей Риан, тем самым приглашая вернуться с его людьми.

***

Обратный путь от истоков Иссэ к Тарлассу занял почти трое суток. Это было медленное, но более спокойное движение. Река, хоть и не успела полностью очиститься, уже не несла в себе смертоносный яд. С каждым метром, что они спускались вниз по течению, воздух становился свежее, а мрачная тишина ущелья сменялась шорохом листвы и пением птиц, начинавших возвращаться на эти земли. Природа, медленно исцелялась.

Воины Эйданы и охотники воитт шли бок о бок. Совместная битва и общая победа стёрли частьтой невидимой стены, что разделяла их. Теперь они обменивались короткими фразами, даже редкими шутками.

Эйдана шла чуть в стороне, слушая их разговоры. Она чувствовала облегчение, но и глубокую усталость. Сила, которую она высвободила в пещере, имела свою цену. И алхен, впитавший в себя всю окружающую её тогда скверну и тёмную магию, теперь был неспокоен, как раненый зверь. Верно… Именно об этом пределе и говорил в Тарлассе старейшина, прекрасно понимая её суть. Она не очищала огнём, она принимала тьму на себя. Таков был дар и проклятье эльсияров роду Кайо.

Наконец, на исходе третьих суток, они снова увидели Тарласс. Словно предсказав появление путников, их уже ждали. Несколько лодок бесшумно причалили к берегу, чтобы встретить их. Воитт, стоявшие на платформах и подвесных мостах, не издавали громких приветственных криков, как это было бы принято у людей. Вместо этого они провожали возвращающийся отряд долгими взглядами, а затем медленно прикладывали ладонь к сердцу в безмолвном знаке благодарности и уважения. Это простое, искреннее приветствие тронуло Эйдану куда сильнее, чем любые фанфары и речи, которые ей доводилось слышать в столице.

Вечером, когда солнце коснулось алым краем далёких горных вершин, начался обряд. Эйдану и её воинов пригласили на главную платформу, ту, что окружала самое древнее дерево яффа. Их попросили лишь об одном – молча наблюдать.

Все воитт, от седовласых стариков до самых маленьких детей, собрались у кромки воды. Они были одеты в простые белые одежды, их волосы были распущены и украшены лишь тонкими венками, сплетёнными из береговых трав. В наступивших сумерках серебристая кожа и светлые наряды воитт, казалось, излучали собственное мягкое сияние.

Обряд начался в полной тишине. Старейшина Лоугуран вышел вперёд и медленно опустился на колени у самой воды. Он зачерпнул воду в ладони, поднёс к губам, а затем вылил обратно, что-то беззвучно шепча. Это был сигнал.

По воде поплыли сотни плоских листьев, на каждом из которых горел крошечный огонёк – некий светящийся цветок, излучающий холодное, голубоватое сияние. Они расходились по тёмной глади озера, словно россыпь упавших звёзд.

А затем началось пение.

Это была не песня в человеческом понимании. У неё не было слов или чёткой мелодии. Это был низкий, вибрирующий гул, исходящий, казалось, из самой груди каждого воитт. Голоса сплетались, то поднимаясь выше, то опускаясь до едва слышного шёпота, создавая сложную, живую гармонию, которая резонировала с плеском воды и шелестом листвы. Казалось, поёт не народ, а сам Тарласс.

Эйдана стояла, скрестив руки на груди, и смотрела, как светящиеся огни медленно плывут к тому месту, где Иссэ впадала в озеро. Она чувствовала, как магия воитт, тонкая и живая, словно паутина, окутывает всё вокруг. Они просили духа реки принять их дар, успокаивали его, убаюкивали, смывая остатки ядовитой скверны своей чистой энергией.

Под их пение вода в озере начала светиться. Неярко, едва заметно. Голубое сияние поднималось со дна, смешиваясь со светом плавучих огней, и Эйдана почти физически ощутила, как измученный дух реки откликается. Он пил эту светлую магию, эту общую волю к жизни, и исцелялся.

Эйдана стояла посреди этого чуда созидания и чувствовала себя чужой. Её алхен, привыкший гореть, трепетал в груди в ответ на эту тихую, но безмерно могущественную магию. Когда последний звук затих и последний огонёк скрылся в устье реки, Лоугуран подошёл к ней.

– Дух принял наш дар, – тихо сказал он. – И он благодарит тебя.

– Я надеюсь, что воды Иссэ всегда будут чисты, как и озёра Тарласса, – искренне ответила Эйдана.

– Наши надежды созвучны, – старейшина повернулся к ней. В его руке лежал небольшой предмет. Он протянул его гостье.

Это был медальон на простом кожаном шнурке, вырезанный из тёмного дерева, гладкого и тёплого на ощупь, и имел форму листа яффа. В центре его находилась крошечная капля застывшей смолы, внутри которой светился слабый серебристый огонёк.

– Сердцевина тысячелетнего яффа, – пояснил Лоугуран. – Пропитанная силой земли. Она не защитит тебя от меча, но отведёт тёмную магию и успокоит твой огонь, когда он станет слишком яростным. Это дар Тарласса. Носи его в знак нашей дружбы.

Эйдана осторожно взяла подарок. Медальон был лёгким, но от него чувствовалась исходящая спокойная, древняя сила. Не колеблясь, Эйдана надела его на шею. Кулон лёг на кожу под воротником её формы, и она ощутила, как по телу разливается едва заметное тепло.

– Благодарю вас, старейшина.

– Ты пришла, когда мы просили, и сделала то, чего мы не могли. – Лоугуран посмотрел ей в глаза, и его взгляд стал серьёзным. – Завтра ты вернёшься в мир людей. Там яд течёт не в реках, а в словах и помыслах. Он коварен и невидим. Будь осторожна. Монстры, которых можно сжечь, не самые страшные. А сейчас отдыхай, дитя. Набирайся сил.

Глава 7

Ветон Ион

Столица Камия

Экипаж мягко катился по мощёным улицам Камии, оставляя позади шум торговых кварталов. Когда массивные, окованные ворота Внутреннего города беззвучно закрылись за ним, суета столицы осталась снаружи, словно в другом мире. Здесь, за высокими стенами, царили тишина и покой, нарушаемые лишь шелестом листвы и далёким пением птиц. Арилл Виттар смотрел в окно на проплывающие мимо сады, но видел не их. Его мысли были далеко – в холодных залах дворца, куда он направлялся, и в далёких, диких горах, где сейчас находилась та, чьё имя в последние месяцы так прочно сплелось с его собственным.

За прошедшие три недели принцу Во Иллаю пришлось изрядно понервничать… Скандал с контрабандой разгорелся точно по расписанию. Казэлд был арестован, как и планировалось. В тот день городская стража оцепила его склады в порту, и по слухам, нашла столько контрабандного порошка цепелма, что хватило бы на аптеки всего ветона. Достопочтенный казначей, будучи племянником Казэлда, ожидаемо находился в панике.

Несколько раз бедолага пытался добиться аудиенции у Второго принца, но его не пустили. А его высочество, разумеется, торопливо приготовил официальное заявление и отрёкся от своего дружка. Во Иллай заявил во всеуслышанье, что был обманут и предан, и что казначей и его дядюшка-контрабандист понесут самое суровое наказание во имя чистоты и закона. Весь двор гудел…

На губах Арилла появилась едва уловимая улыбка. Второй принц, загнанный в угол, предсказуемо выбрал самый простой путь – сбросить балласт, чтобы спасти себя. Громкие заявления, публичная порка, показательная казнь. Это отвлекло внимание от того факта, что деньги от контрабанды текли в личную казну принца. На какое-то время… В прошедшие недели его высочество был слишком занят, вычищая грязь из-под собственных ногтей, и ему было совершенно не до генерала Кайо.

– Господин, – тем временем обратился к нему Лиам, сидевший напротив, прерывая его размышления. Он продолжал свой небольшой отчёт. – Генерал Тарем вчера всё же добился встречи с принцем.

Арилл продолжил глядеть в окно, но его серебряные глаза стали холоднее. Генерал Тарем был старым воякой из знатного ионского рода, одним из тех, кто считал назначение Эйданы личным оскорблением. Он был ярым сторонником «традиций» и считал, что место женщины – где угодно, но не во главе армии.

– И что же понадобилось старому стервятнику? – лениво поинтересовался Арилл.

– Начал бить себя в грудь кулаком и нести чушь о священном долге и любви к Иону. Сказал, что генерал Кайо, очевидно, не справляется с «мелкими стычками» на границе, раз было запрошено дополнительное снабжение, которое вы так… удачно организовали. Тарем заявил, что готов возглавить вспомогательный корпус и «навести порядок» в горах Ноа-Бераак, чтобы «облегчить бремя бедной женщины»…

Виттар тихо хмыкнул. Какая предсказуемая и глупая игра. Тарем так мечтал подсидеть Эйдану и выслужиться перед императором. Надеялся прибыть на границу со своими воинами, спровоцировать конфликт, а потом доложить, что генерал Кайо некомпетентна и неспособна к сотрудничеству? Во Иллай, конечно же, с радостью ухватился бы за этот шанс.

– И что принц? – спросил Виттар, хотя уже знал ответ.

– Он согласился, господин. Приказ о формировании корпуса уже готовится. Тарем выступит со своими воинами, как только он будет подписан его высочеством.

– Если, Лиам. Если он будет подписан. Об этом не стоит беспокоиться.

Арилл откинулся на удобном сиденье, постукивая тонкими пальцами по подлокотнику.

– Но раз у генерала Тарема так много свободного времени, чтоб из каждого угла дворца кричать о священном долге… Лиам, зайди-ка ты позже в Ведомство Архивов и подними дело десятилетней давности. О поставках провизии в гарнизон Парвин. Найди там счёт на покупку десяти бочек солёной рыбы у некоего торговца по имени…хм… пусть будет Иорн. Счёт был подписан тогда ещё капитаном Таремом.

– Но, господин… – Лиам нахмурился, – я не помню такого дела.

– Его там и нет, – спокойно ответил Арилл. – Но к утру оно там появится. Как и торговец Иорн, который внезапно решит подать жалобу в имперскую финансовую инспекцию о том, что генерал Тарем так и не заплатил ему за ту рыбу. Сумма смехотворная, но сам факт… Финансовый инспектор, которого мы так удачно «познакомили» с делами Казэлда, сейчас очень щепетилен к любым жалобам на военных. Разбирательство займёт несколько дней и знатно подпортит нервы Тарему. А уж слухи сделают всё остальное. Люди сами сочинят то, что им пожелается.

Лиам кивнул, делая пометки в свой блокнот. Эта мелкая, незначительная проблема, созданная из ничего, знатно раззадорит вспыльчивого Тарема. А увязнув в разросшихся сплетнях, подпортивших репутацию, генерал на какое-то время лишится лояльности принца. Во Иллай едва разобрался с другими проблемами. Новые в лице недовольной толпы ему ни к чему…

– Я всё сделаю, господин.

Экипаж остановился у дворцовых ворот. Арилл кивнул Лиаму и вышел, вдохнув прохладный утренний воздух, напоенный ароматом цветущей дерьи.

Что ж… Он никогда не хотел быть советником… Никогда не стремился к власти или придворной жизни. Всё, чего Арилл желал, это покой и тишина. И достичь желаемого вполне легко – всего лишь нужно навечно успокоить всех своих врагов…

Именно это желание и привело его на пост советника. Бессмысленная война с Даммией, развязанная правителем-самодуром, отняла у него единственное что было дорого. Затем король Иона пал. А на троне оказался имперский наместник – Во Иллай. И почти сразу поползли слухи. Слухи о том, что это «ленивый демон» Виттар, племянник короля, убрал его с дороги. И что он метит на трон сам.

Это было опасно. Ионцы, униженные поражением и присоединением к империи, искали героя. И многие видели его в Арилле – ионце по крови, родственнике старой династии, человеке, который якобы избавил их от безумного правителя. Критически настроенные к имперской власти аристократы уже начали собираться под его незримыми знамёнами.

Во Иллай, не будучи гением, всё же обладал инстинктом самосохранения. Он понял, что просто убрать Виттара – значит сделать его мучеником и спровоцировать восстание. И тогда он сделал гениальный в своей простоте ход – предложил Ариллу пост дворцового советника, который, конечно же, был просто номинальным, но не в глазах народа Иона. Этим он решал сразу несколько проблем: Виттар оказывался у него на виду, под постоянным контролем. Его назначение выглядело как акт доброй воли и примирения с ионской знатью. А главное, это создавало видимость, будто Арилл лоялен Второму принцу и действует по его указке, что сразу же охладило пыл его потенциальных сторонников.

Арилл принял предложение, потому что должность советника давала ему возможность влиять на события, не привлекая лишнего внимания, и, что самое главное, с каждый убранным с доски врагом, обеспечивала ему относительно спокойный сон…

Он шёл по дорожке из гладкой белой гальки, выложенной искусным узором, напоминающим чешую дракона. По обе стороны от неё простирался безупречный сад: карликовые венлинны изгибали свои ветви над причудливыми камнями, похожими на застывших зверей, а заросли изумрудного серистина тихо шелестели на лёгком ветру. Каждый камень, каждый цветок, каждый изгиб ручья здесь были частью единого замысла, призванного услаждать взор и успокаивать дух. Иронично, учитывая, какие страсти кипели за этой умиротворяющей ширмой.

Слуга, одетый в тёмно-синие одежды, проводил его через арочные врата в стене и поклонился, указав на видневшийся впереди павильон. Путь к нему лежал через небольшой изогнутый мост, перекинутый через зеркальную гладь пруда. В тёмной воде, среди широких листьев лунфэра, лениво скользили мерцающие оттенками золота рыбы, разевая рты в безмолвном приветствии.

Сам павильон казался невесомым. Его изящная крыша с изогнутыми карнизами покоилась на тонких резных колоннах из тёмного лакированного дерева. Лёгкий ветер колыхал занавеси, расшитые серебряной нитью, открывая вид на платформу, где за небольшим столиком из корня магритового дерева сидели принц Во Иллай и краснолицый генерал Тарем. Судя по довольной физиономии последнего, он и в самом деле верил, что приказ об отправке корпуса на границу у него в кармане. Даже немного жаль бедолагу…

– Советник Виттар, – голос принца Во Иллая был излишне радостным, как всегда лишённый и капли искренности. – Вы наконец соизволили к нам присоединиться? Мы как раз обсуждаем неотложные государственные дела…

Во Иллай был младше Виттара. Если советнику этой весной исполнилось двадцать девять, то его высочество, если доживёт, осенью отпразднует свои двадцать шесть… Сам император Фахранн был мощным широкоплечим мужчиной, в одном виде которого чувствовалась сила. Второй же принц разительно отличался от брата. По сути, никто из братьев императора, ни родных, ни дальних, как и его собственные дети, не походили друг на друга. Ибо все были рождены от разных наложниц…

Во Иллай пошёл миловидностью в мать. Светловолосый, с мелкими чертами лица. Худобу свою пытался скрыть под нескольким слоями роскошных одежд, а трусость под весёлый нрав…

Принц пригубил вина из тонкостенной белой чаши, расписанной цветами, и небрежным жестом дозволил советнику присесть. Кинув на Арилла настороженный взгляд, генерал с заискивающей улыбкой поспешил вновь наполнить чашу принца, доливая вино из изящного кувшина.

Арилл, не обращая внимания на обычный тон правителя, с присущей ему ленивой грацией поднялся по ступеням и прошёл к предложенному месту. Он сел, небрежно откинувшись на спинку кресла, покрытую прохладной шёлковой подушкой.

– Ваше высочество, – произнёс он, и в его голосе не было ни капли подобострастия. – Я весь во внимании. Надеюсь, дело действительно неотложное. У меня был запланирован визит к моему лекарю. Бессонница снова даёт о себе знать.

Принц Во Иллай побледнел, и чаша замерла в руке, так и не поднесённая ко рту. Вино в ней дрогнуло, а вода в пруду пошла лёгкой рябью, выдавая с лихвой эмоции принца. Упоминание о бессоннице советника всегда действовало на него, как ушат ледяной воды. Слишком свежа была в памяти история о том, к чему привела прошлая бессонница Виттара…

Глава 8

– Речь о границе! – грубо вмешался генерал Тарем, не в силах сдерживаться. – О чести Иона! Пока мы тут прохлаждаемся, любуясь на рыб, дикари наглеют с каждым днём! Генерал Кайо, при всём уважении к её… прошлым заслугам, очевидно, не справляется. Она запросила дополнительное снабжение! Это ли не признание слабости?

Арилл медленно повернул голову и впервые посмотрел на Тарема. Взгляд его серых глаз был холодным, как вода в пруду в зимний день.

– Снабжение было доставлено, генерал. Армия сыта. Так в чём же проблема?

– Проблема в том, что женщина не может командовать армией в столь неспокойное время! – выпалил Тарем. – Ей не хватает решимости! Жёсткости! Я готов взять на себя командование вспомогательнымкорпусом и отправиться в горы. Я покажу этим дикарям, что такое ионская сталь! Я восстановлю порядок и облегчу бремя… генерала Кайо.

Во Иллай одобрительно кивнул, его уверенность возвращалась.

– Генерал Тарем делает благородное предложение. Государство должно поддержать его порыв. Я считаю, что формирование корпуса – мера необходимая и своевременная. Приказ будет подготовлен сегодня же.

В павильоне повисла тишина, нарушаемая лишь тихим плеском воды, где рыба коснулась хвостом листа лунфэра. Оба смотрели на советника, ожидая его реакции. Арилл молчал. Он с ленивым интересом рассматривал свои ногти, словно слова Тарема и Во Иллая были не более чем жужжанием назойливой стрекозы над прудом. Когда молчание стало почти невыносимым, он наконец заговорил, не поднимая головы.

– Ваше высочество, я, признаться, мало смыслю в военном деле. Все эти марш-броски, стратегии… это так утомительно. Но есть вещи, в которых я разбираюсь. Например, в репутации.

Он поднял взгляд на Во Иллая.

– Наш ветон совсем недавно пережил неприятный скандал с вашим казначеем. Казна опустела, доверие народа… пошатнулось. Отправлять сейчас на границу ещё один корпус, тратить на это немалые средства, которых у нас и так нет… Как это будет выглядеть в глазах императора? Что он подумает о правителе, который не может справиться с «мелкими стычками», не опустошив казну до дна?

Во Иллай нахмурился. Это был удар ниже пояса.

– Но есть и другой аспект, – продолжил Арилл, и его голос стал ещё тише, почти интимным. – Более… личный.

Он обвёл взглядом присутствующих, и на его губах снова появилась та самая, едва заметная улыбка.

– Вся столица, ваше высочество, с замиранием сердца следит за развитием моего… романа с генералом Кайо. Люди ждут свадьбу. Они шепчутся о союзе, который укрепит Ион.

Генерал Тарем фыркнул, но тут же осёкся под ледяным взглядом Виттара.

– И что же подумают эти простые люди, – Арилл снова обратился к принцу, – когда узнают, что вы отправляете другого генерала «помогать» моей невесте? Они подумают, что правитель Иона не доверяет будущей жене своего же советника. Что он считает её слабой и некомпетентной. А значит, и я, её жених, выгляжу как полный глупец, выбравший себе в спутницы бездарность. Вы подрываете не только авторитет генерала Кайо. Вы подрываете мой авторитет.

Он сделал паузу, позволяя словам повиснуть в неподвижном воздухе павильона. Даже ветер, казалось, затих.

– А когда люди перестают уважать и бояться советника… они перестают бояться и его правителя. Это создаёт нестабильность. А нестабильность, ваше высочество, очень мешает мне спать.

Лицо Во Иллая стало белым, как чаша в руке. Он попал в собственную ловушку. Слухи, которые сам же и поощрял, теперь работали против него. Открыто возразить Виттару означало признать, что он вмешивается в его личные дела, а это было опасно…

– Более того, сам император направил генерала Кайо в форт Беркан, сочтя этот ход самым правильным. Вы сомневаетесь в мудрости его решения?

– Я… не смотрел на это с такой стороны, – выдавил принц, делая большой глоток вина.

– Понимаю, ваше высочество. Поэтому вы всегда можете рассчитывать на вашего скромного слугу, – мягко произнёс Арилл. – Полагаю, вопрос с корпусом генерала Тарема можно отложить. До возвращения генерала Кайо. Уверен, она привезёт вам доклад, который развеет все ваши сомнения в её компетентности. А теперь, если позволите, меня ждёт мой лекарь.

– Ступайте, Виттар, – Во Иллай нервно махнул рукой в широком рукаве, расшитом золотыми нитями. – Надеюсь, генерал Кайо оправдает оказанное ей доверие и порадует новостями!

Арилл поднялся. Шёлк его тёмных одежд тихо зашуршал. Он слегка склонил голову, развернулся и медленно пошёл к выходу из павильона. Его тень скользнула по отполированному до блеска полу и исчезла на мосту.

Ошеломлённый Тарем смотрел ему вслед, а принц сжимал кулаки под столом с такой силой, что побелели костяшки. Вся эта безупречная красота вокруг – тихий пруд, цветущие лунфэры, изящный павильон – казалась теперь насмешкой. Насмешкой над его бессилием.

Ещё больше подливало масла в огонь подозрение того, что советник продолжал играться им, как жалкой марионеткой. При желании он давно мог бы занять трон или лишить его головы, подставив перед императором. Но Виттар не делал этого. Возможно из-за того, что считал более удобным для своих интриг, чем кого-то, кто сменит его в правлении Ионом…

***

Форт Беркан

Северо-западная граница Иона

С момента возвращения с земель Духов шла уже вторая неделя. Форт Беркан, высеченный в сером камне перевала, жил своей привычной жизнью. Он не был похож на изящные крепости имперского центра. Беркан был оплотом силы: высокие, неприступные стены, дозорные башни с изогнутыми крышами, похожими на когти хищной птицы, и широкая, утоптанная тысячами ног площадь для тренировок. Утренний воздух был чист и холоден, пах хвоей и дымом кузницы, а ветер, спускавшийся с самых высоких горных пиков, заставлял резко хлопать чёрно-красные знамёна Рэйлин.

Эйдана находилась на тренировочной площадке. Отбросив тяжёлый плащ, она стояла в простой рубахе и свободных штанах, её алые волосы были туго стянуты в хвост. В руках она держала длинный боевой лук. Её движения были отточенными и верными. Тетива пела, и стрела, одна за другой, вонзалась точно в центр мишени, установленной на другом конце площади. Это была её рутина, её способ очистить разум от мыслей и усмирить беспокойный алхен.

Именно в этот момент размеренную жизнь форта нарушило нечто совершенно чужеродное. К воротам приблизился небольшой, но изысканный караван. Впереди и позади ехали гвардейцы Второго принца в своих парадных доспехах, а в центре плыл экипаж из лакированного омера, лёгкие занавеси на его окнах были расшиты серебряными цветами.

Часовой на стене прокричал о гостях, и вскоре заместитель Эйданы, рослый беловолосый руаданец по имени Мирас, подошёл к ней.

– Генерал, прибыли гости из столицы. Госпожа Арайн, одна из наложниц его высочества.

Эйдана опустила лук, её брови слегка сошлись на переносице. Наложница принца? Здесь, на краю света?

– Её сопровождение говорит, что госпожа совершает паломничество к храму богини Вигдис, что в трёх днях пути отсюда. Они просят разрешения отдохнуть в форте и пополнить припасы. И просят дополнительную охрану для пути через горы.

– Храм Вигдис… – Эйдана хмыкнула. Древнее, почти забытое святилище богини плодородия и семейного очага. – Пусть входят. Размести их в гостевом крыле. Выдели им всё необходимое. И подбери десяток наших лучших бойцов для сопровождения. Мирас, проинструктируй их лично. Нам не нужны проблемы с дворцом. Если что-то случится с наложницей после того, как она посетила Беркан, принц без сомнений воспользуется этим…