Империя Берим. Халь Фэйммар

Отряд из десяти человек сопровождал Эйдану в Тарласс – одно из поселений воитт, чья территория не принадлежала ветону. Иссэ несла свои ядовитые воды и сюда, грозя уничтожить всё живое. Проблему необходимо было решить в кратчайшие сроки. Источник загрязнения так и не был найден, и из-за огромной петли, которую Иссэ делала по земле Духов и приграничным территориям Иона, велика вероятность расположения источника бедствия здесь. Эйдана была единственной, кому вместе с небольшим отрядом дозволено явиться на эти земли. Но даже для неё, для долгих поисков требовалось разрешение.

Наконец, тропа вывела их к краю обрыва. Перед воинами, в огромной долине, раскинулся Озёрный Тарласс. Зрелище было захватывающим. Десятки озёр с кристально чистой водой отражали синее небо, а между ними, подобно гигантам, возвышались тысячелетние деревья яффа. Их исполинские ветви сплетались в зелёный купол над долиной, а некоторые деревья росли прямо из воды, и их могучие, изгибающиеся корни служили естественными мостами между островами.

На этих островах и в кронах самих деревьев виднелись причудливые жилища, соединённые множеством плетёных подвесных мостов. Внизу, по водной глади, бесшумно скользили небольшие лодки. Воины Эйданы, закалённые в бесчисленном количестве битв, замерли, с неприкрытым изумлением глядя на это зрелище.

У кромки воды их уже ждала небольшая, узкая лодка, и управлявший ею воитт. Полудухи были выше и стройнее людей, с кожей, отливающей серебром, и длинными, цвета травы волосами. Они двигались с плавной, нечеловеческой грацией.

Эйдана оставила своих людей на берегу, взяв с собой лишь Киана и Джу. Путь к месту встречи пролегал по воде. Лодка бесшумно заскользила мимо корней-исполинов, увитых светящимися лианами. Тишину нарушал лишь плеск вёсел и пение незнакомых птиц.

Генерал сняла тяжёлый плащ и расслабленно откинулась назад. Здесь, на землях Духов, она уже в который раз чувствовала, как напряжение, всегда сковывавшее её плечи, немного отступает.

Их встретил старейшина Лоугуран. Он ждал на широкой деревянной платформе, построенной вокруг ствола самого большого дерева яффа. Лоугуран был стар даже по меркам своего народа, его лицо покрывала сеть морщин, похожих на трещины в сухой земле, но глаза цвета мха были ясными и мудрыми.

– Халь Фэйммар, – произнёс он вместо приветствия. Его голос был низким и шуршащим, как листва на ветру. Воитт не использовали имперского титула Эйданы, предпочитая имя, данное ей на земле Духов. – Тарласс рад твоему приходу. Но причина его горька.

– Старейшина Лоугуран, – Эйдана склонила голову в знак уважения. – Вынуждена согласиться с вами. Этой весной дикари особенно активны.

Воитт провёл гостью вглубь платформы, где на низком плетёном столе стояло несколько глиняных сосудов.

– Это одна из причин, по которой я желал нашей встречи. Река умирает, – просто сказал Лоугуран, указывая на один из сосудов. – А вместе с ней та же участь ожидает и наши озёра. Сейчас мы сдерживаем смешение вод барьером, но надолго наших сил не хватит.

Эйдана заглянула внутрь. Вода была мутной, с отвратительным запахом гнили.

– Мои дозорные докладывали о болезни в деревнях ниже по течению, на нашей стороне, – кивнула Эйдана, её лицо снова стало жёстким. – Люди страдают от лихорадки и боли в животе. Всё выглядит, как обычная сезонная хворь, но приводит к смерти за несколько дней. А если тело слабо, то и суток можно не продержаться.

– Это яд. Не природный, – покачал головой старейшина. – В нём чувствуется злая воля. Тёмная сила. Такая же, какую мы чувствовали от унгалов.

Он говорил об этом спокойно, но Эйдана уловила в его голосе скрываемую глубокую тревогу.

– Вода – источник жизни для Тарласса. И для твоих людей, что живут ниже по течению. Теперь она несёт болезнь и смерть. Яд убивает землю так же, как и живых существ, – тихо сказал Лоугуран. – Дух реки болен. Мы считаем, что источник отравы находится высоко в горах, у истоков. Место, куда наши следопыты не ходят. Место, где зло пустило корни. Реку ниже мы проверили. Но ничего не обнаружили.

– Я разделяю ваше мнение и так же считаю, что загрязнение пришло с гор. Мы должны как можно скорее найти источник яда и уничтожить его. Мои лучшие разведчики к вашим услугам.

Лоугуран медленно кивнул, его мудрые глаза изучали её.

– А мы дадим им проводников, знающих каждый камень и каждое русло в этих краях. Наши охотники пойдут с твоими воинами. Вместе мы очистим реку.

– Да будет так, – согласилась Эйдана. – Выступим с рассветом.

Глава 4

Переговоры были завершены, но Лоугуран не спешил отпускать гостью. Когда Эйдана собралась проститься, чтобы вернуться к своему отряду и начать подготовку к завтрашнему походу, старейшина остановил её мягким жестом.

– Вечеропускается на Тарласс, Халь Фэйммар. Наши очаги зажжены и пища готова. Будет невежливо с нашей стороны отпустить тебя голодной. Раздели с нами трапезу. Твои воины так же будут накормлены, как и те, кто ожидает на берегу.

Эйдана на мгновение замерла. В имперских кругах приглашение на ужин было политическим манёвром, прелюдией к просьбе или частью интриги. Здесь же, в голосе Лоугурана, звучала лишь искренняя, спокойная гостеприимность.

– Я с благодарностью принимаю ваше предложение, старейшина, – ответила она, и впервые за долгое время её губ коснулась лёгкая, почти незаметная улыбка.

Она подала знак Киану и Джу, чтобы те оставались на месте и ждали её. Воитт не терпели суеты и большого скопления чужаков в сердце своего дома. Близнецы понятливо кивнули, с нескрываемым любопытством осматривая поселение. К ним приблизилась молодая женщина воитт, предлагая принять плетёную корзину с едой. Длинный светлый хвост Джу принялся покачиваться, выдавая нетерпеливое предвкушение. Киан, более сдержанный чем брат, лишь повёл пушистым ухом, на котором красовалось несколько серебристых колец.

Лоугуран медленно повёл Эйдану по одному из подвесных мостов, сплетённых из прочных лиан и отполированных до блеска деревянных плашек. Мост слегка покачивался под ногами, и внизу, в кристальной воде, отражались первые звёзды. Эйдана шла за старейшиной, вдыхая чистый, влажный воздух, наполненный ароматами цветов и запахом дыма от очагов.

Это место было живым организмом. Воитт двигались вокруг с плавной, бесшумной грацией. Дети со смехом качались на лианах, перелетая с одной ветви на другую, женщины с зеленоватыми волосами всех оттенков, украшенными живыми цветами, несли плетёные корзины с фруктами и рыбой. Никто не пялился на неё, не шептался за спиной. Они встречали взгляд гостьи спокойными, любопытными глазами и слегка кивали, признавая её присутствие, но не нарушая её покой. Здесь Эйдана не была генералом или Алой Смертью. Здесь она была просто гостем.

Они пришли на одну из самых широких платформ, где уже собралось несколько семей воитт. Круглые низкие столы, сплетённые из тёмной лозы, были уставлены глиняной посудой. Вокруг каждого лежало несколько небольших расшитых цветами подушек, заменявших воитт стулья. Пища была простой, но выглядела невероятно вкусно: печёная рыба, приправленная травами, сладкие корнеплоды, горки блестящих ягод и хлеб, испечённый с добавлением измельчённых орехов. Для Эйданы и её воинов, подобное угощение порой могло казаться целым пиром…

Она опустилась на одну из подушек, скрестив длинные ноги. Кожа её сапог тихо скрипнула при этом. Лоугуран сел напротив.

– Твой алхен беспокоен, – заметил старейшина, наливая в глиняную чашу прозрачный, слегка сладковатый напиток. – Он горит ярко, но пламя его неровное. Как огонь в очаге, в который подбросили сырых дров.

Эйдана взяла чашу, на мгновение нахмурившись. Лоугуран ощутил нестабильность её алхена? Вероятно, от недавнего использования огня в горах.

– Последние недели выдались несколько… напряжёнными, – уклончиво ответила она.

– Унгалы – лишь одна из причин, – продолжал Лоугуран, отламывая кусок хлеба. – Настоящий яд – это скверна. Она отравляет сердца так же, как и землю. Помни это, дитя. И помни свой предел.

Предел… она знала свою судьбу и давно приняла её, без колебаний. Её путь был определён с первой искрой, вспыхнувшей в груди. Боги или демоны, кто бы не наградил или проклял этой силой, она использует её без остатка, до последнего вздоха. Таков был выбор Эйданы Кайо… Она молчала, пробуя рыбу. Вкус был чистым, свежим, не похожим ни на что из того, что подавали в столице.

– Знаешь ли ты, почему земли Духов дали тебе имя Халь Фэйммар? – спросил Лоугуран, спокойно наблюдая за гостьей.

– Разве не из-за схожего цвета моих волос, что так пугает детей и здесь и в империи? – Эйдана усмехнулась, отпивая из чаши. – Сейчас фэйммары растут и на нашей земле…

– Растут, – согласился старейшина. – Но лишь здесь, у подножия наших гор, они самые алые. Их питает сила земли. Они не просто красивы. Они – знак очищения. Когда выгорает лес, первыми на пепелище пробиваются ростки фэйммара. Они вбирают в себя горечь золы, чтобы вернуть земле жизнь. Халь – на древнем наречии значит «дитя» или «воплощение». Мы видим в твоём алом пламени не только ярость битвы, но и силу очищения. Ты пришла на эти земли, чтобы выжечь скверну. Для нас ты – Дитя Очищающего Цветка.

Эйдана замерла с куском хлеба в руке. Дитя Очищающего Цветка… Она опустила глаза, рассматривая свои ладони, покрытые мозолями и паутиной тонких старых шрамов. Руки, которые отняли сотни жизней. Нет… Её пламя несло лишь смерть, и очищением не обладало. На самом деле, алхен в её груди имел иное свойство, которому местный народ даровал очередное имя. С тем только отличием, что здесь она была «дитя очищения», а в Берим – «проклятым генералом». Но конец её пути в любом случае будет один. Как и для каждого в роду Кайо, кто пробудил свой огненный алхен.

– Я просто солдат, старейшина, – небрежно произнесла Эйдана, усмешкой отметая ненужные сентименты. – И я лишь выполняю приказы. Не нужно громких имён.

– Приказы исходят от людей. А сила – от земли и от того, что вы зовёте богами, – мудро заметил Лоугуран. – Важно не то, чей приказ ты выполняешь, а то, как ты используешь свою силу. Помни лишь о своём пределе…

Их разговор прервал подошедший молодой воитт. Он был высок и строен, его зелёные волосы были заплетены в сложную косу, а за спиной виднелся лук из светлого дерева. Он молча поклонился старейшине, а затем перевёл взгляд своих внимательных глаз на Эйдану.

– Халь Фэйммар, – произнёс Лоугуран. – Это Риан. Лучший из наших следопытов. Он и его охотники пойдут с твоими людьми. Он будет твоими глазами и ушами в пути.

Риан коротко кивнул Эйдане. В его взгляде не было ни подобострастия, ни враждебности. Лишь спокойная, уверенная оценка. Он смотрел на гостью, как на равного воина, чьи навыки ему предстоит оценить в деле.

– Мои люди готовы выступить с рассветом, – сказала Эйдана, обращаясь уже к Риану.

– Наши тоже, – ровным голосом ответил он. – Тропы у истоков Иссэ коварны. Тёмная магия исказила их. Нужно будет двигаться осторожно.

Эйдана кивнула, принимая его слова. Этот воитт вызывал доверие. Он не говорил лишнего, но в каждом его слове чувствовался опыт.

Ужин закончился. Эйдана поблагодарила старейшину и вернулась к своему отряду. Ночь в Тарлассе была тихой и мирной. Здесь слышался лишь шелест листвы, плеск воды и тихий звон деревянных колокольчиков, развешанных на ветвях.

Эйдана стояла на краю берега, глядя на отражение звёзд в тёмной воде. Впервые за долгое время она чувствовала не только тяжесть ответственности, но и что-то ещё. Странное, почти забытое чувство… надежды. Здесь, для этого народа, жившего в гармонии с миром, её проклятая сила обретала иной смысл. Так сможет ли она удержать свой предел? Или же была слишком самонадеянной?..

Глава 5

Берега реки Иссэ

Путь вверх по течению Иссэ оказался изнурительным. Река, мирная и широкая в долине, здесь, в теснинах гор, превращалась в яростного, ревущего зверя. Она металась между отвесными скалами, с грохотом обрушиваясь на валуны и вскипая ледяной пеной. Воздух был наполнен оглушительным шумом и влажной пылью.

Совместный отряд двигался двумя группами, поддерживая друг с другом зрительный контакт там, где это было возможно. Воины Эйданы, привыкшие к дисциплине и тяжёлым переходам, шли по одному из берегов, прорубая себе путь через заросли и используя верёвки или помощь близнецов для преодоления особенно крутых склонов. На другом берегу, двигаясь с почти невозможной лёгкостью, скользили воитт во главе с Рианом. Они перепрыгивали с камня на камень, словно призраки, их зелёные плащи сливались с растительностью, делая их почти невидимыми.

Так прошло два дня. Два дня непрерывного движения вверх, против течения, против ветра. Они останавливались на короткие привалы, чтобы съесть немного вяленого мяса и сухих лепёшек, и снова продолжали путь. Каждые несколько часов они брали пробы воды. Яд никуда не делся, его концентрация лишь росла, становясь всё более ощутимой.

Эйдана шла впереди своего отряда, её золотые глаза внимательно сканировали каждый камень, каждую трещину в скале. Она видела, как Риан на противоположном берегу то и дело останавливался, прикладывая ладонь к земле или к стволу дерева, словно прислушиваясь к биению сердца гор. Их методы были разными, но цель – одна.

На третий день они достигли ущелья, которое казалось непроходимым. Река здесь сужалась до нескольких метров, превращаясь в бурлящий котёл, а скалы по обеим сторонам становились гладкими и отвесными. Пройти по берегу было невозможно.

– Дальше только по воде или по верху, – громко крикнул Джу, перекрывая рёв реки.

Эйдана посмотрела наверх. Скалы уходили в небо на сотню метров. Взобраться было можно, но это заняло бы слишком много времени и сил, к тому же они бы потеряли реку из виду.

Она подала Риану условный знак рукой. Воитт остановился, и их взгляды встретились над бушующим потоком. Он указал на узкий, едва заметный карниз, тянувшийся вдоль скалы в нескольких метрах над водой. Для её воинов он был смертельной ловушкой. Но не для воитт.

Риан, в свою очередь, указал на другую сторону ущелья, где несколько упавших деревьев образовали шаткий затор. Это был шанс для людей Эйданы перебраться на их сторону, где берег был чуть более пологим. Киан и Джу, обратившись в истинную форму, взялись переправить товарищей по скользким от ила стволам. В это время воитт, один за другим, начали движение по карнизу, прижимаясь к скале. Их грация завораживала.

– Соэл, – позвала Эйдана, когда последний из её солдат перебрался через затор. – Снова время для твоей пташки.

Светловолосый молодой воин вышел вперёд. Он тихо произнёс заклинание и коснулся пальцами белого рисунка на своём лбу, где тонкие линии и точки напоминали очертания расправленных крыльев. Под его пальцами рисунок вспыхнул бледно-голубым свечением, как и его глаза.

Эйдана почувствовала магию чужого алхена – не её огненного и яростного, а тонкого и едва уловимого, как дуновение ветра. Соэл медленно убрал руку от своего лба, и с его пальцев сорвалась полупрозрачная, словно призрак птица. Без единого взмаха крыльев она бесшумно взмыла в небо, становясь точкой на фоне серых скал.

Весь отряд замер, наблюдая за полётом анье[1]. Птица сделала несколько кругов над ущельем, а затем устремилась дальше, вверх по течению, туда, куда они не могли заглянуть.

Прошла минута, потом другая. Напряжение нарастало. Риан и его воитт тоже остановились, их головы были подняты к небу. И вдруг глаза Соэла вспыхнули ярче.

– Нашла, – выдохнул он, и птица, выполнив свою задачу, растворилась в воздухе.

– Доклад, Соэл, – потребовала Эйдана.

– Скверна. Сильная, – лицо Соэла было сосредоточенным. – Не просто яд. Земля мёртвая. Деревья почернели. И… следы. Лагерь. Большой. И что-то укрыто в боковой пещере, прямо у воды.

Взгляд Эйданы встретился со взглядом Риана через последние метры ущелья. Воитт коротко кивнул. Наконец-то. Они нашли след.

– Двигаемся, – приказала Эйдана. – Быстро и тихо. Они не должны знать, что мы идём.

Отряд, теперь уже единой группой, устремился вперёд по более проходимому берегу. Последние полдня пути превратились в медленное, напряжённое просачивание сквозь мёртвую землю. Тишина здесь была неестественной, давящей. Исчезли пение птиц и стрёкот насекомых. Даже рёв реки казался приглушённым, словно вода была слишком густой и больной, чтобы шуметь.

Под ногами хрустели почерневшие, безжизненные ветки. Мох на камнях был не зелёным, а тёмно-серым и сухим на ощупь. Эйдана видела, как Риан несколько раз останавливался, касаясь стволов мёртвых деревьев с выражением почти физической боли на лице. Он, дитя этих лесов, чувствовал агонию земли острее, чем кто-либо другой.

Они двигались в полном молчании. Каждый знал свою задачу. Воины Эйданы, привыкшие к вражеским засадам, высматривали растяжки и ловушки. Воитт, чьи чувства были обострены близостью к природе, указывали на рыхлые камни под ногами или на участки земли, пропитанные ядом настолько, что один неверный шаг мог привести к тяжёлому отравлению.

Наконец Риан, шедший впереди, замер и поднял руку, сжатую в кулак. Все мгновенно застыли, сливаясь с тенями и камнями. Они достигли цели.

Впереди, за густыми зарослями мёртвого кустарника, виднелся вход в пещеру – тёмный провал в скале, из которого сочился едва заметный, тошнотворный туман. Рядом с ним, впадая прямо в Иссэ, бежал широкий ручей. Но вода в нём была не прозрачной, а чёрной, и там, где она смешивалась с рекой, образовывались отвратительные тёмные разводы.

Эйдана жестом приказала отряду оставаться на месте, а сама, вместе с Рианом, бесшумно подползла к краю зарослей, чтобы лучше рассмотреть вражеский лагерь.

Зрелище, открывшееся им, было омерзительным. Своды пещеры терялись во мраке, но центр её был освещён чадившими факелами. Они были установлены вокруг алтаря, в качестве которого использовался огромный плоский камень. На алтаре лежал труп какого-то крупного горного зверя, его шкура была испещрена светящимися символами. Из вскрытого брюха животного в выдолбленный в камне жёлоб сочилась чёрная, густая жижа – тот самый яд, что стекал ручейком из пещеры прямо в водопад.

Вокруг алтаря стояли трое. Это были шаманы унгалов, но они отличались от тех, с кем Эйдане приходилось сражаться ранее. Они были выше, облачены в ритуальные одежды из тёмной кожи и костей, а их лица скрывали маски, вырезанные из черепов хищников. Они стояли неподвижно, их руки были воздеты к алтарю, а с губ срывался низкий, вибрирующий гул, который, казалось, заставлял дрожать сам камень под ногами.

В лагере насчитывалось не менее двух десятков унгалов. Двое из них стояли у входа в пещеру, ещё трое патрулировали у самого обрыва над рекой. Кроме них в лагере находилась пара огромных рагнолов. Дикие, смертельно опасные горные хищники, ростом в два раза превышавшие человека, контролировались магическими ошейниками.

Эйдана и Риан молча обменялись взглядами. План родился без слов. Они так же бесшумно отползли назад, к своему отряду.

– Шаманы поддерживают ритуал, – шёпотом произнесла Эйдана. – Алтарь – источник. Нужно уничтожить и то, и другое. Одновременно.

– Мои лучники снимут часовых, – так же тихо ответил Риан. – Двоих у входа и тех, что у обрыва. Это даст тебе лишь несколько мгновений, прежде чем шаманы отреагируют. С твоей силой велики шансы, что ты сможешь остановить их.

Эйдана кивнула, затем отдавая распоряжения своим воинам. Им нужно будет дезориентировать унгалов в лагере и задержать их боем.

– Киан, Джу, на вас рагнолы. Этих монстров не возьмут ни стрелы, ни мечи, их шкуры подобны броне.

Тишина перед бурей была абсолютной. Каждый воин, каждый охотник замер, превратившись в тень. Риан поднял руку, опутанную множеством плетёных браслетов. Его лучники, расположившиеся на скальном уступе над лагерем, медленно натянули тетиву.

Жест.

Тихий свист разрезал воздух. Он был настолько коротким и тонким, что почти потонул в отдалённом шуме реки. Пять стрел, выпущенных одновременно, нашли свои цели. Пять унгалов – двое у входа в пещеру и трое у обрыва – рухнули на землю без единого звука.

– Вперёд, – голос Эйданы не был криком, но пронзил воздух, как удар кнута.

Воины Рэйлин и охотники воитт вырвались из укрытий, устремляясь к лагерю. Унгалы, застигнутые врасплох, отреагировали с дикой, звериной яростью. С гортанными воплями они бросились навстречу атакующим. Завязался ожесточённый, хаотичный бой. Лязг стали смешался с предсмертными хрипами и боевыми кличами.

Воины Эйданы, защищённые бронёй, принимали на себя основной удар. Воитт же скользили между ними, нанося точные удары своими короткими клинками, а двое лучников, оставшиеся на позициях в скалах, стреляли, выцеливая уязвимые места в обороне врага.

Магические ошейники на шеях рагнолов горели тусклым багровым светом. Земля содрогалась от их оглушительного рёва. Подчиняясь воле шаманов, монстры ринулись в самую гущу битвы, сметая всё на своём пути, не разбирая своих и чужих.

Не сговариваясь, близнецы кинулись навстречу чудовищам. Они больше не выглядели как люди. Их тела окутало пламя, превращая в двух огненных духов, альжу. Первый рагнол замахнулся когтистой лапой, способной одним ударом разорвать человека пополам. Но Киан увернулся и метнулся к его ногам, оставляя глубокие, дымящиеся раны и заставляя зверя потерять равновесие.

Джу запрыгнул на спину второму рагнолу. Чудовище взревело, пытаясь сбросить его, но огненный дух вцепился в его загривок, и температура его тела резко возросла. Раздался шипящий звук и тошнотворный запах палёной плоти. Шкура рагнола, способная выдержать удар меча, начала плавиться под огненным касанием.

Эйдана не смотрела на них. Она доверяла своим людям. Её цель была впереди. Путь к пещере был открыт. Бой, ярость, крики – всё это стало далёким фоном. Она видела лишь тёмный зев пещеры и трёх шаманов, которые теперь смотрели прямо на неё, их глаза под масками горели ненавистью. Один из них выставил вперёд посох, и из земли перед Эйданой вырвались чёрные, скрюченные корни, пытаясь схватить её за ноги. Она не остановилась. Алое свечение окутало её, мёртвые корни вспыхнули и обратились в пепел, не успев даже коснуться её сапог.

Эйдана знала, что допрашивать этих созданий бесполезно. Их души были настолько поглощены тьмой, что смерть для них была не концом, а возвращением к своему тёмному богу. Единственный способ остановить их – полное уничтожение. Она достигла входа в пещеру. Шаманы уже начали новый, более яростный ритуал, готовясь встретить её тёмной магией. Но они опоздали.

[1] Анье – оружие либо артефакты, которым пользовались маги воздуха. В случае Соэла, это артефакт наблюдения и отслеживания, имевший вид птицы.

Глава 6

Эйдана остановилась на самом пороге. Она глубоко вдохнула, и её алхен, всё это время сдерживаемый, взорвался силой. Алые волосы, освободившиеся из сгоревшей перевязи, взметнулись вверх, словно живое пламя. Сила, дремавшая в её груди, вырвалась на волю – необузданная, яростная, очищающая. Воздух вокруг неё задрожал и раскалился, словно она сама стала дыханием дракона. Из-под её ног, из меча, из самых её ладоней хлынул поток жидкого огня. Он не взлетел вверх, а устремился вперёд, пожирая землю и камни. Этот огненный вал, ревя и шипя, ворвался в пещеру.

Шаманы успели лишь вскинуть руки в бесполезном защитном жесте. Их тёмная магия схлопнулась под натиском чистого пламени. Их тела и омерзительный алтарь с трупом зверя – всё было поглощено огнём. Волна испепеляющего жара прокатилась по пещере до самых дальних её уголков, выжигая не только живую плоть, но и саму скверну, въевшуюся в камень. На мгновение вход в пещеру превратился в пасть вулкана, из которой вырвался столб чёрного дыма и пара. А потом всё стихло…

Рёв огня прекратился так же внезапно, как и начался. Оставшиеся в живых унгалы замерли, в ужасе глядя на дымящийся вход в пещеру, где только что сгинули их лидеры и источник их силы. Их боевой дух был сломлен. Некоторые бросились бежать, но были настигнуты стрелами воитт. Другие, обезумев от страха, были безжалостно добиты воинами Рэйлин. Битва закончилась.

Эйдана стояла на краю выжженной земли перед пещерой, тяжело дыша и опираясь на свой меч. От его лезвия всё ещё поднимался лёгкий дым. Её лицо было бледным, высвобождение такой мощи всегда забирало много сил. Ярость отступила, оставив после себя гулкую усталость. К золоту в её глазах на мгновение добавилось алого оттенка, который медленно, но всё же растаял. Она беззвучно вздохнула и медленно вытащила меч из оплавленной земли.

К ней подошёл Риан. Его лицо и одежда были перепачканы кровью, но двигался он всё так же легко.

– Яд ушёл, – сказал он, глядя на то место, где раньше был чёрный ручей. Теперь оттуда текла чистая горная вода. – Ты очистила это место, Халь Фэйммар.