Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая

– Какого?! – едва слышно прошептал Фреовин и резко взвёл боёк скользящего затвора.

Он всё это время сидел, обхватив ногами ствол высокого дерева. Оттуда просматривался весь лагерь и большая часть мелководной реки.

В это же время…

«Какого?! Почему он стоит? Его же сейчас выпотрошат как собаку. Нужно вмешаться, но вдруг Фреовин сейчас неподалёку и наблюдает за ним? Выдавать себя сейчас слишком глупо», – быстро проносились мысли в голове мужчины, называвшего себя Крестьянином и скрывающего своё лицо за полами старой соломенной шляпы.

Силуэт с кинжалом всё приближался. Аммалиэль так и стоял на берегу, не в силах что-либо предпринять. Оружия у него не было, а убежать он уже не успевал. И вот лезвие блеснуло в ночной темноте и вознеслось над оцепеневшим Сортесом.

– Да плевать! – прошептал Крестьянин и резким движением, выкинул руку вперед.

Выпущенное лезвие небольшого метательного ножа, лишь на мгновение успело блеснуть и тут же вонзилось в шею нападавшего. Глаза незнакомца широко распахнулись и в ту же секунду, его висок насквозь пробил небольшой острый кусок свинца. Мужчина завалился в сторону и упал на бок.

– Твою мать! – вскрикнул Сортес и ринулся в сторону лагеря.

«Мне показалось, что рядом с ним что-то блеснуло, может просто отблеск от воды?», – подумал про себя Фреовин.

«Что? Он завалился на бок? Видимо споткнулся. Но вдалеке, лишь на мгновение, я увидел странную вспышку, возможно, я просто надумываю», – размышлял про себя Крестьянин.

Тем временем, Аммалиэль уже добрался до лагеря. Вокруг беспорядочно бегали солдаты.

– Господин Сортес! – окрикнул юношу, подбежавший широкоплечий мужчина. Его тёмные волосы были заплетены в тугой пучок, а лицо скрывалось за густой коротко стриженой бородой.

– Вы весь в крови! Вы ранены?!

– На меня напали у реки, но я в порядке.

– Эти ублюдки, решили отомстить за смерть своего воеводы. Дондар Илларион при смерти, хотели добраться и до вас. Я поставлю вас под охрану.

– Как ты?! – обратился мужчина к проходившему рядом солдату.

– Собери людей и прочешите реку!

– Есть! – отозвался солдат и поспешил к стоящей в отдалении группе людей.

– Пойдёмте господин, – произнёс широкоплечий мужчина и Сортес послушно последовал за ним.

Глава 9

Интерес

Вокруг стояла непроглядная темень и глухая, пускай и несколько напряжённая тишина. Крестьянин не спеша шёл вдоль тонких стволов деревьев и размышлял: «Здесь почти нет птиц или крупного зверья, лишь грызуны. Да, грызунов здесь как грязи. Мне нужно поесть, но я не могу создать что либо, Фреовин может меня засечь и испортить весь сюрприз».

Вдруг Крестьянин остановился и устремил свой стеклянный взор куда-то вдаль. – «Как много громких мыслей, неужели сюда идет ещё войско? Но чьё оно? Думаю, узнать это, будет интересно».

Он поправил старую соломенную шляпу, подтянул ремень, висячего за спиной свертка и с места, перейдя на бег, пустился вперёд, в сторону дороги, где, как он уже догадывался, будут проходить заинтересовавшие его люди.

Глава 10

Командир Сортес

Всю ночь Сортес просидел на спальном мешке, не смыкая глаз. Рядом сидел, потупив взор широкоплечий воин, назвавшийся Гадриэ́лем и, как оказалось, бывший правой рукой командира.

– Как только мы наложили бинты, Дондар приказал всем выйти и не беспокоить его. Он всегда так делал, не хотел, чтобы люди видели его беспомощным. Никто не ожидал, что убийца сможет проникнуть в самый центр лагеря и уйти не замеченным, – удрученно произнёс Гадриэль.

Сортес в ответ молча кивнул.

На утро в палатку вошёл один из молодых солдат.

– Господин Сортес! Гадриэль, мы нашли тело убийцы у реки! Господин Сортес проткнул шею нападавшего метательным ножом. Вот только, убийца точно был не один.

– В каком смысле? – настороженно спросил Гадриэль.

– У него в голове сквозная дырка. Уж не знаю, чем его так пробили, на стрелу не похоже. Дыра, как будто от тонкого копья.

– Что другие думают?

– Говорят, колдун не иначе.

– Ясно, можешь быть свободен, – с усталым вздохом произнёс Гадриэль.

Солдат послушно удалился.

Сортес неподвижно сидел, устремив не моргающий взор в серую землю. – «Я не убивал его, но кто же это сделал?»

– Сортес! Сортес! – настойчиво попытался привлечь к себе внимание Гадриэль, маша рукой перед лицом Аммалиэля.

– Сортес, сожги тебя Ёрмин! – уже вскричал Гадриэль, отвесив тому ощутимую пощечину.

Тот, наконец, очнувшись от своих мыслей, с удивлением посмотрев на Гадриэля, проронил:

– Что?

– Что?! Командир Дондар мёртв, теперь вы наш командир! У нас почти не осталось запасов. Рядом стоит лагерь противника, к которому скоро прибудет подкрепление и теперь, это ещё и ваша проблема!

Вдруг Сортес неожиданно для себя усмехнулся и через мгновение, запрокинув голову назад, разразился громким наполненным безумным отчаянием и истерикой смехом.

– Господин Сортес? – осторожно, почти с опаской, обратился к нему Гадриэль.

– Командир Сортес, – поправил его Аммалиэль, уверенно поднявшись и подхватив свою дорожную сумку, покидая палатку, дабы, пройдя пару шагов, распахнуть полы командирского шатра.

Войдя в шатёр и отбросив свои вещи куда-то в угол, он подошёл к стоящему в центре столу и склонился над развёрнутой картой. «Вот и пришло время выполнить свой долг», – подумал про себя Сортес.

– Госпо… командир, с вами всё хорошо? – обеспокоенным голосом произнёс, вошедший почти следом Гадриэль.

– Узнай сколько у нас сейчас людей, стрел, лошадей, а после приходи ко мне. Да, захороните командира сегодня же вечером, и собери всех, кроме часовых.

– Есть! – отозвался Гадриэль, слегка настороженный резкой переменой в настроении Сортеса и поспешно покинул шатёр.

Аммалиэль уселся на грубо сколоченный стул и теперь уже спокойно и с неким интересом, взглянул на лежащую пред ним карту.

Глава 11

Оставлено в наследие

Светило не спеша закатилось за горизонт, в ответ, в лагере зажглось порядка нескольких сотен огней. Столпившиеся мужчины стояли на краю лагеря, где были захоронены падшие в последнем бою солдаты. Каждый из присутствующих думал о своём, но их мысли отнюдь не отличались надеждой или радостью. Но вот, последний ком земли упал на свежевскопанный холм и Гадриэль, стоящий всё это время рядом с командиром Сортесом, начал свою речь:

– Воины! Доблестные солдаты короны! Вчера ночью, вражеские лазутчики лишили жизни нашего ослабшего от ран командира. Это выдает в них низость и страх! Стали ли бы они так низко бить своего врага, будучи уверенными в своём превосходстве?! Нет! Они в смятении и пребывают в страхе! И мы, не должны уподобляться их примеру, напротив, да обратим мы злость свою, во смерть наших врагов! Отныне, наш командир не кто иной, как Аммалиэль Лленарт Сортес, не побоявшийся рубить врага одной лишь шпагой! Тот, кто в одиночку убил вражьего командира Ю́ртеса Двурукого! Того, кто некогда страшил нас сказаниями о своей силе. Да будем же мы храбры и непоколебимы, под началом командира Сортеса! Да не посрамим мы честь падшего командира Дондара! Слава пламени Ёрми́на!

– Слава пламени Ёрмина! Слава пламени Ёрмина! – подхватили сотни голосов.

Сортес обвёл взглядом всех собравшихся, – «Почти все здесь молодые парни и совсем юноши, значит, к командиру Дондару они привязаться не успели, да и подобные громкие речи должны прекрасно на них работать».

Наконец, слегка успокоившись, Гадриэль произнёс:

– Можете быть свободны.

В толпе послышался гул и возня, вскоре, все разбрелись по своим постам и палаткам.

– Я всё подготовил, как вы и просили, – доложил Гадриэль, чуть наклонившись к Сортесу.

– Отлично, обсудим всё без лишних лиц.

– Конечно.

Двое мужчин поспешно направились в сторону командирского шатра. Гадриэль продолжил разговор только тогда, когда полы у входа за ним плотно запахнулись:

– Командир, наше войско насчитывает больше четырех сотен солдат, четыреста шестьдесят четыре, если быть точным. Наше вооружение не пострадало при пожаре, а потому стрел и мечей у нас в избытке. Что же касается провизии, дела обстоят весьма скверно. Её хватит ещё на три дня, не более, что же касается лошадей, их у нас не больше полусотни.

«Хреново, но я хотя бы знаю, чем располагаю», – подумал про себя Сортес, вслух же произнёс:

– Хорошо Гадриэль, можешь быть свободен.

– Прошу простить, но это ещё не всё.

– Да?

– Последний случай доказал, что даже в центре лагеря может быть опасно, а потому, я настоятельно прошу назначить меня вашим сопровождающим.

– Хорошо, думаю это здравая мысль, – слегка задумчиво ответил Сортес.

Тот случай у реки, всё не давал ему покоя, а потому предложение Гадриэля казалось ему весьма кстати.

– Благодарю, – довольно кивнул Гадриэль.

Всю оставшуюся ночь он переносил свои вещи и остатки вещей Аммалиэля в командирский шатёр. Сам же командир Сортес, отстранённо сидел на грубо сколоченном табурете, задумчиво глядя на разложенную пред ним карту.

Лишь когда светило показалось из-за горизонта, Сортес вышел, дабы развеяться. Он не знал, что предпринять. Судя по заметкам, оставленным на карте командиром Дондаром, враг сильно превосходит их в числе, так же ему казалось очень странным, что имея хорошую позицию и численное превосходство, враг всё не решается нападать.

Думая над этим, Сортес не заметил, как пришёл почти к самому краю лагеря, где стояли привязанные лошади. Неожиданно, до его ушей долетели обрывки разговора стоящих там мужчин. На руке одного из них была одета перчатка.

– Да сними ты эту тряпку, не видишь, кони нервничают, не привычно им.

– Да пошёл ты, умник! Мне что, одной рукой и навоз убирать и за конём ухаживать? Не учили тебя, что если ему какую заразу занести, то помрёт конь то, у нас и так коней почитай и нет совсем. Да и остальные потом непригодны будут.

– Отчего же?

– Зверьё то, как человек, пережевать может. Вот увидит конь, как его собрат от болезни загибается, да почитай, что заживо гниёт и, куда ты на коне таком поскачешь? Не пойдёт он за тобой, напугается.

– Э́вано как.

«Зараза значит. А это может помочь», – подумал про себя Аммалиэль и поспешил обратно в шатёр.

– Гадриэль! – вскричал Сортес, распахнув полы шатра.

– Да командир?! – слегка ошарашенно отозвался он.

– Возьми четверть от всех людей, что есть и раздели на два отряда. В первый, всех лучших определи, пусть нападают на лагерь кучками по десять, пятнадцать человек. При любом сопротивлении врага этот отряд отходит и скрывается в лесу, где его будет ждать вторая половина. Остальных же распредели по своему усмотрению, да прикажи, что бы затачивали мечи да копья и пусть стрелы измажут в навозе.

– Да командир! Но неужели, вы решили измотать и спровоцировать противника? У нас нет ни превосходства в местности, ни припасов, чтобы сдерживать их, когда они пойдут на нас.

– Не пойдут. Я знаю, что делаю. Пусть все готовятся уже сейчас. Начнем с рассветом. Выполняй.

– Да командир, – произнёс Гадриэль и скрылся за полами шатра.

Сортес же подойдя к столу, вновь взглянул на карту, – «Вы слишком растянулись по территории. Ставить такой большой лагерь с большими промежутками в центре и по краям глупо, только если вы не ждёте тех, кто эти края заполнит. Заявленное подкрепление, будет весьма немалым». Он неопределенно вздохнул и сев на стул, прикрыл глаза.

Глава 12

Наконец-то сыт

В темноте ночи стоял гул, земля мелко дрожала от ровного шага идущих строем солдат. Меж ними не спеша волочились гружёные повозки. Отовсюду слышались короткие выкрики и команды.

«И в правду войско», – думал про себя Крестьянин, глядя на проходящих, с высоты холма. В его руке зажглось пламя квадратной зажигалки. «Порядка девятисот голов, может больше. Как таковой формы на них нет, значит это не солдаты управителя и выходит, что у нашего господина Сортеса большие проблемы, – он удручённо вздохнул, выпустив в воздух струю сизого дыма. – Твоё счастье Сортес, что ты пока нужен мне живым. Будет весьма прискорбно, если тебя зарубят в бою, а Фреовин так и не появится».

Крестьянин растоптал тлеющий окурок и развязал висевший сзади свёрток. На свет показались толстые угловатые ножны, напоминающие вытянутый треугольник.

– Ты у меня в долгу Сортес, – недовольно прошептал Крестьянин и пустился спешным шагом вперёд, вскоре перейдя на бег, прямо наперерез идущей колонне.

Не прошло и мгновения, как он, прыгнув с холма, взмыл над впереди идущими бойцами и вынул из ножен огромный столь же угловатый, как и ножны, двуручный меч, напоминающий скорее вытянутый столовый нож с заострением на конце и заточенный лишь с одной стороны.

Кто-то из солдат, сидевших верхом вскрикнул и всё во круг будто замерло. Крестьянин врезался ногами в землю, лезвие проследовало за ним, разрубив коня и сидящего на нём ездока надвое.

– Засада! – послышалось между рядов.

– Нет, всего лишь Безымянный Крестьянин, – спокойно произнёс он и, крутанув меч, молнией пустился вперёд, разрубив поперек двух ближайших нападающих. Вдруг прямо перед ним, пролетело лезвие обоюдоострого двуручного меча. Крестьянин уклонившись, сделал шаг назад.

– Нас здесь больше тысячи, парень, – с усмешкой произнёс высокий мужчина, положив двуручный меч себе на плечо. – Но вижу, ты довольно шустрый, может, сразимся один на один?

– Командир? Командира я оставлю, – вновь спокойно, отозвался Крестьянин.

– Что ты там бормочешь? – продолжал усмехаться командир, но тут же завопил от боли. Его рука, держащая двуручный меч, с чавканьем упала на сырую холодную землю. Он в страхе обернулся назад и увидел, как мужчина в соломенной шляпе уже миновал его и, уйдя далеко вперёд, выкашивает одного за другим.

– Да стреляйте, вашу ж мать! – послышалось откуда-то.

Воздух пронзили десятки стрел, но все они пролетели мимо цели, Крестьянин только ускорился. Ему было по-настоящему скучно, он не испытывал ничего, ни страха, ни злости, ни азарта, лишь скуку от осознания того, как много придётся сегодня убить. Убить тех, кто сражается в страхе за свою жалкую жизнь. Довольно отвратительно, по крайне мере, так считал сам Крестьянин.

Вот очередной солдат, разрубленный надвое, свалился наземь, очередная срубленная голова, бьющая фонтанами алых брызг, отлетела в сторону, очередной прерванный крик, застрял в перерубленной вдоль глотке.

Солдаты нападали разом, а потому Крестьянин бил не задумываясь. Признаться, он стал испытывать некое раздражение, когда в бой вступили копейщики. Он очень не любил копейщиков, а потому, не срубал их как прочих солдат. Сначала, глумясь, он обрубал древко у каждого ненавистного оружия или же перерубал руку его держащую, после, он пронзал концом острия шею или же живот солдата и подкидывал его через себя в воздух. Подцепленным за шею везло больше всего, большинство умирали ещё до падения, оставшиеся же в живых, ломали позвонок и, их ждала та же участь. Не везло тем, кого подцепили за живот, их буквально вспарывали, обнажая кишки и кровоточащие органы, которые иной раз буквально вываливались в разные стороны, падая на лица прочих воинов. Упав же, они умирали не сразу, а оглашали всё вокруг душераздирающими криками.

Крестьянин продолжал рубить и нарезать нападающих, в какой-то момент, он всё же вошёл во вкус и ускорился. Десятки и сотни, разрубленных и выпотрошенных тел, падали за ним. Вдруг Крестьянин почувствовал что-то не ладное. Ненавистные копейщики загнали его на одну из стоящих повозок. В дали, пара мужчин, панически копошились вокруг укрытой телеги. В какой-то момент, кто-то из солдат сдёрнул с неё тряпьё. Взору Крестьянина предстала небольшая, напоминающая корабельную, пушка.

– Давно я таких не встречал, – улыбнулся он, смотря прямо в дуло знакомому монстру.

Сверкнуло пламя фитиля и раздался оглушительный хлопок, перешедший в рёв. Из дула вырвалось большое круглое ядро. Крестьянин же крутанул меч, воткнув остриё в дно повозки. Ядро, с рёвом вдарилось в лезвие, оставив на нём большую вмятину. Дно треснуло и провалилось. Руки Крестьянина мелко задрожали.

«Не знал, что у вас уже есть такие штуки», – подумал про себя он и, схватив меч за рукоятку, отсоединил последнюю, оставив торчать выгнутое лезвие. Крестьянин отпрыгнул назад, уклоняясь от уже подбежавших солдат и, заведя руку за спину, подсоединил рукоять к новому лезвию, вложенному в широкие ножны. Подобных лезвий у него было более десятка. Он рубанул новым лезвием поперек и, пару воинов свалилось наземь. Крестьянин быстрыми прыжками достиг пушки, которую в спешке готовили к новому залпу. Вертикальный взмах и она вместе с направляющим её солдатом, опала рассеченная надвое. Кто-то из рядом стоящих в страхе заорал и замахнулся одноручным мечом. Крестьянин обернулся к нему, ветер обдул его лицо, чуть приподняв полы соломенной шляпы и обнажив холодный безжизненный взгляд. Солдат дрогнул, меч выпал у него из рук, крича, он было попытался убежать, но тут же подлетел в воздух, сверкая распоротой спиной.

Весь следующий час вставшая колонна утопала в криках. Земля вокруг стала тёмно-алой, а в воздухе повис удушающий запах. Крестьянин остановился лишь тогда, когда от колонны осталось не более двух десятков солдат. Немного подумав, он сократил оставшихся до одного десятка.

Выжившие с дикими воплями скрывались среди растущих вдоль дороги деревьев. Большинство побросало оружие, а кто-то на ходу скидывал мешающие бежать латы.

«Я надеялся, что это займёт куда больше времени, – подумал про себя Крестьянин, убрав меч за спину и достав из кармана квадратную зажигалку. – Да и лезвие жалко, вряд ли теперь оно хоть на что-то годится». Он неторопливо вступал вдоль вереницы распотрошённых тел. Из его спины показалось множество красноватых полупрозрачных нитей, напоминающих тонкие щупальца. Каждый щупалец пронзал очередное лежащее тело или то, что от него осталось и, будто высасывал его изнутри. Тела, тут же начинали гнить и разлагаться.

«По крайне мере, теперь я наконец-то сыт», – произнёс про себя Крестьянин и постарался изобразить подобие улыбки. Он слышал, что так делают, когда всё идёт как нужно или, например, когда кому-то, очень радостно. Крестьянин не совсем понимал значение «радостно», но всё же не оставлял попыток улыбнуться. За его спиной зарождался рассвет.

Когда же выжившие, включая командира, добрались до лагеря, светило уже ровно разделяло небосвод.

– Что случилось? – вопрошали в лагере.

– Ч…человек в с…соломенной шляпе, – только и могли ответить прибывшие.

Было решено отправить пару разведчиков в сторону дороги, дабы узнать, в чём собственно дело. Вернулись они уже к вечеру и лицами походили на не так давно пришедших выживших. По лагерю быстро расползлась молва и различные слухи. Всех охватил безмолвный, трепетный ужас.

Глава 13

Смятение и слухи

Как только первые лучи утреннего света проникли в ночную темноту, в лагере противника возникло смятение. Солдаты командира Сортеса, проникая в стан врага, пронзали либо обезглавливали пару бойцов, чтобы затем, с победоносными криками отступить в лес. Те же, что в порыве гнева пускались за ними в погоню, нарывались на второй отряд и после не возвращались.

Так продолжалось весь день. Когда же на землю опустилась темнота, оба отряда отступили, оставив лагерь противника в напряжённой тишине, которую вскоре прервал свист сотен выпущенных в воздух стрел. Стрелы насквозь пронзали шатры и палатки неприятеля, губили лошадей и вонзались в плоть кричащих воинов. Множество прикрывалось за щитами и пряталось под повозками, боясь высунуться из-под спасительного укрытия.

Утром же, глазам выживших солдат, предстала картина раненных и корчащихся от боли товарищей, свалившихся на землю убитых лошадей. Когда же взор воинов устремился за пределы лагеря, то пред ними предстали десятки тел, подвешенных между деревьев, растущих неподалеку. Они принадлежали не вернувшимся вчера воинам.

– Вы уверены, что это было необходимо? – с сомнением спросил, после проделанного Гадриэль.

– Доверься мне, – ответил ему Сортес.

– Ах да, у меня к тебе просьба.

– Просьба?

– Пусти слух, что завтра мы выступаем в бой.

– Хорошо, но мы ведь и в правду выступаем завтра, – непонимающе произнёс Гадриэль.

– Верно. Но ты пусти слух о том, что мы пойдём в лобовую атаку. Якобы это будет сделано, чтобы ошарашив противника, привлечь всё внимание на себя, а также выиграть время, для подходящего нам в помощь войска во главе с послом. Каким послом, пускай додумают сами.

– Хорошо, я сделаю это, – с серьёзным видом согласился Гадриэль. Он так и не понял намерения своего нового командира, но всё же решил довериться ему, ведь другого ему не оставалось.

Весь оставшийся день командир Сортес ходил по лагерю с лёгкой тенью задумчивости лишь иногда останавливаясь, дабы подслушать тихий разговор солдат, в очередной раз устремляя свой взор на тренирующийся по одаль юношей.

– Говорят, завтра в бой пойдём, – едва слышно доносился хрипловатый голос.

– Ага, Гадриэль ещё утром объявил.

– Так говорят ещё, что в лобовую отправят.

– Тю, ты всему подряд веришь, как в лобовую то? Нас, как щенят растопчут, да и не заметят даже.

– Да тихо ты дурак, ясно ведь, что неспроста говорят.

– А от чего же?

– Обманка это. На себя небось отвлекать будем, а иные с боков зайдут, – вмешался в разговор третий голос.

– Какие иные то?

– Слыхали, говорят с послом войско на подмогу прибудет, – поддержал разговор кто-то из ещё подошедших.

– Ну вот, а я о чем, – довольно произнёс третий.

– А почему сразу-то сказать нельзя?

– Да сам посуди, среди нас то, предатели шныряют. А ты как думаешь, в самый центр лагеря они что, сами забрались?

– Ну, так-то оно складно конечно, но всё равно в толк не возьму, уж больно непонятно это всё, – произнёс второй.

– А тебя в толк брать и не просят. Ты вон завтра пару голов сруби, вот и вся твоя забота.

Сортес прошёл немного дальше вдоль палаток и, в одной из них, тут же услышал другой еле слышный разговор.

– Видел я бумаги на столе, ещё когда Дондар воеводил, так там «этих» куда побольше нашего будет.

– Да ну тебя старик. Мы вон, весь день вчера по лесу их гоняли, уж задали им трёпку, что никто ноги не унёс и завтра так же зададим! Тем более говорят, что подмога подойти должна, так что неясно, кто ещё в меньшинстве окажется.

– Экой ты, конечно, смелый, что в лесу по семеро на одного прыгали. Поглядим, как завтра ты удалью блеснёшь.

Когда Аммалиэль вернулся в шатёр, на улице уже стемнело. Он сел на грубо сколоченный табурет и уже по обыкновению прикрыл глаза. «Завтра, завтра я, наконец, выполню свой долг», – произнёс про себя Сортес и провалился в сон.

Глава 14

Бой

Робкое предрассветное зарево отблёскивало в многочисленных щитах и гардах, и начищенных до блеска мечей. Войско, из почти пяти сотен солдат выстроилось в ровные шеренги. Перед ним, сидя верхом, стояло два всадника.

Гадриэль, что был одет в плотный кожаный жилет без рукавов и открытый металлический шлем. В своей руке, облокотив на плечо, он держал двуручный меч.

И командир Сортес, облачённый в ослепительно белые одежды. Из взятых некогда с собою посеребрённых лат, он надел лишь перчатки и наплечники, отражающие ласкающие лучи света. В воздетой к небу руке, Аммалиэль держал свою сверкающую шпагу.

– Воины! – громогласно начал командир Сортес. – Доблестные солдаты короны! Вы все стоите здесь лишь с одно целью, разбить и растоптать обнаглевшего врага, упивающегося своей безнаказанностью! Уже много лет мы ведём эту борьбу, до этого момента лишь позорно отступая. Но именно сегодня, мы начнём отстаивать свои дома, свои семьи и своё право на жизнь! Да разобьём и растопчем же мы наглую погань! Да отстоим мы волю народа и доблесть короны! Мы вселим в них страх, который ранее они пытались посеять среди нас. Мы отомстим за каждого падшего, сотней поверженных врагов! Утопим заразу в их собственной крови, пронзая их гнилые сердца! Сейчас, я прошу вас проявить храбрость и всё отва́жие, что у вас есть! Мы, пойдём на врага в лобовую атаку и вызовем смуту в его рядах, перебив как можно больше. Когда же с боков по врагу вдарит подкрепление, мы с новою силой ворвёмся в бой и разобьём его, не оставив ему ни шанса! Сейчас, вас возглавит не кто иной, как Гадриэль, я же, приведу подошедшие войска. Мы должны выстоять и показать врагу, чья эта земля! Показать, что значит обрушить на неверных всю силу пламени Ёрми́на!!!

– Слава пламени Ёрмина! – провозгласил Гадриэль.

– Слава пламени Ёрмина! – вторил ему Сортес.

– Слава пламени Ёрмина! – отозвался единый и полный ярости выкрик сотен голосов.