скачать книгу бесплатно
– Да… Так…
Я привык, что в церковном квартале ко мне обращаются с такой обходительностью, словно я наследник престола. Присутствие дочери «очень большого человека» на празднике оттеснило меня на второй план и слегка задело мое самолюбие.
Странно, что девушки не знакомили нас, двух важных представителей высшего общества. Видя их бездействие, я решил проявить инициативу сам.
Сейчас я не могу вспомнить, с какими словами обратился к ней. О своем статусе я тогда не подумал. Она ответила по-гречески, нерешительно, что так несвойственно высокомерным барышням.
Почему-то я не предполагал, что девушка может не знать турецкого языка. Положение было незавидным: я не мог уйти, потупив взор, так и не поговорив с ней – это было бы оскорбительно для меня. К счастью, на помощь подоспела Стематула, которая выступила в роли переводчика.
Но беседа наша не заладилась, и после нескольких избитых фраз я был вынужден откланяться.
Второй раз я увидел эту аристократку в церкви. Она бросила всех своих подруг и стояла в уголке одна, наблюдая за богослужением с тем же отстраненным видом, с каким ранее смотрела на игры возле огня.
С трудом пробираясь сквозь толпу, я медленно обошел всю церковь. Рины не было. Будь она здесь, ее остроносое личико мелькнуло бы где-то. Более того, я не сомневался, что она стала бы искать меня и наверняка нашла бы. По всей вероятности, она сильно провинилась, раз мать не выпустила ее из заточения даже в честь праздника. А вдруг ее поймали, когда она гуляла с незнакомым мужчиной в Турунчлуке или где-то еще? Если верить Стематуле, от этой девушки можно было ожидать чего угодно.
Я наступил на ногу какой-то пожилой даме, а когда просил прощения, невольно глянул в толпу и увидел, что незнакомка смотрит на меня из дальнего угла церкви.
К чему это внимание, ведь раньше, в саду, она была так холодна со мной? Но стоило мне перехватить взгляд, она внезапно отвела глаза и как будто попыталась спрятаться за колонной. Все это было неспроста.
Служба подошла к кульминации. Главный священник в роскошной, расшитой золотом ризе громко говорил какие-то слова, вероятно, преисполненные значимости, а соседские дети в вышитых шелковых жилетках, надетых поверх рваных рубах, хором вторили ему.
В толпе коленопреклоненных прихожан я различил лица некоторых своих подруг.
Вот Марьянти стоит впереди других, и на ее великолепные волосы ложится отблеск пламени свечей, вот Еленица – она то и дело подносит платок к глазам, Стематула с нарядной свечой, которую я ей купил. Она держит ее чуть выше головы, словно бросая вызов всей церкви… Бедная Стематула, этой ночью дорогая свеча позволила ей единственный раз в жизни оказаться впереди всего квартала. Вторая свеча покачивалась у меня в руке, словно посох. Опасаясь сплетен, я не осмелился зажечь ее. Столкнись я с Риной, я, может быть, отдал бы свечу ей, но теперь уж было ясно, что Рина не придет. Несомненно, в этом деле был замешан мужчина. Может, какой-то похотливый уличный торговец из тех, что бренчат мелочью в кармане шаровар, или задиристый молодой грек, оборванец из соседнего дома…
От запаха ладана и пота у меня запершило в горле, глаза начали слезиться. Пробираясь к двери, я вновь глянул туда, где стояла незнакомка, и опять заметил, что она смотрит на меня, хотя вокруг было столько интересного.
Мои планы изменились. Дойдя до двери, я повернул назад и медленно, шаг за шагом, стал приближаться к тому месту, где стояла она.
Девушка смотрела в другую сторону, и я знал, что она ни за что не обернется. Я был уверен, что ей известно о моем медленном приближении и о тех усилиях, которые я прилагал, чтобы пробраться сквозь толпу.
Когда между нами осталось не более десяти шагов, я остановился и взглянул на нее не скрываясь. Смущаться было нечего – прихожан интересовало только красочное огненное действо, сопровождаемое песнопениями. Она знала, что я не отрываю от нее глаз, но, разумеется, не смотрела на меня.
Ее лицо в профиль напоминало лик Богородицы с Младенцем на руках на противоположной стене: это было лицо маленькой девочки и молодой женщины одновременно. Хотя было очень жарко, голова ее была туго повязана черным кружевным платком. На ней был серый плащ с поднятым воротником, из-под которого виднелся подол темно-синей плиссированной юбки и замшевые черные туфли на высоких каблуках.
Выходя из церкви, я вновь столкнулся с ней. На этот раз она открыто, без стеснения кивнула мне и исчезла в толпе вместе с подругами, которые вновь окружили ее.
* * *
На следующее утро я подозвал к себе Стематулу, чтобы задать вопрос:
– Ты все знаешь, Стематула… Я хочу спросить у тебя кое-что. Но если ты не ответишь честно, ссоры не избежать.
Девушка подняла на меня изумленные глаза и усмехнулась:
– Зачем же мне вам лгать, Кемаль-бей?
– Даешь слово?
– Даю…
– Ты знаешь, что я хочу спросить?
– Знаю… Вы спросите, где Рина.
Мной овладела растерянность. Стематула так быстро разгадала мой секрет и имела наглость так открыто говорить об этом, что я не мог скрыть досады. Строгим голосом я произнес:
– Что ты хочешь сказать, Стематула?.. Какое мне дело до Рины? С чего я должен спрашивать о ней у тебя?
Стематула прекрасно поняла, что я говорю так от неожиданности, поэтому ответила, глядя мне прямо в глаза:
– Кемаль-бей, вы что думаете, я не знаю?
– Что ты знаешь?
– Хотите, чтобы я сказала?
Положение становилось опасным. Нужно было спасти девушку во что бы то ни стало.
Я прикрикнул на нее, как на служанку:
– Молчи! И слышать не хочу ничего такого! Я собирался спросить совсем о другом. А ты плетешь неизвестно что про Рину, это совершенно неуместно. И зачем я с вами разговариваю!
Быстро, не оборачиваясь, я пошел прочь. Стематула замерла на мгновенье, а затем последовала за мной:
– Извините, Кемаль-бей… Вы сердитесь на меня? Что я такого сделала?..
Было понятно, что опасность миновала, и я остановился:
– Как тебе не стыдно, Стематула. Рина, ты, Пица, Марьянти, Еленица – все вы подруги… Мы все время смеемся, шутим… Разве можно говорить такое?
– Разве я что-то сказала?
Стематула перекрестилась, придав своим широко раскрытым глазам наивное выражение.
– Нет, но я знаю, что ты за человек…
– Простите, Кемаль-бей…
– Хорошо, Стематула… Так-то лучше… Когда я вижу Рину, я беседую с ней так же, как с тобой, Пицей, Марьянти… Но с какой стати я должен думать о ней, когда не вижу ее?
Стематула тихо перевела дух и поспешила меня заверить:
– Вы правильно говорите, Кемаль-бей…
– Разумеется.
– А у меня спросить что хотели?
– Что же я хотел у тебя спросить? Да, я ведь собирался что-то у тебя спросить. Из-за тебя забыл… Что же это было?.. Вспомнил: кто эта барышня, которую мы встретили вчера вечером?
– ?..
– Ну та, что была в церковном саду. Такая красивая барышня… Чудесные глаза, зубы, волосы…
Глаза и зубы этой девушки мне довелось увидеть лишь мельком, и я сомневаюсь, что узнал бы ее, даже если бы она стояла передо мной. Но нужно было показать Стематуле, что я не собираюсь скрывать от нее свой интерес к какой-то барышне. Это помогло бы прекратить разговоры о Рине, поэтому я восхвалял девушку как мог. Я вовсе не был влюблен в незнакомку, которая прошла передо мной в ту Ночь огня. Но моим подругам не обязательно было об этом знать.
Не думаю, что Стематула, тертый калач, поверила в мою сказку. Но она сочла правильным не показывать этого.
Вот только она ничего толком не могла рассказать о незнакомке, мямлила и лишь повторяла слова Еленицы: «Ее отец – богач из Греции, очень большой человек».
– Когда она приехала?
– Да уж неделю назад… дней пятнадцать как… Я не знаю.
– Зачем она приехала?
– У нее здесь дядя… очень большой человек…
– В Миласе?
– Э…
– Чем он занимается?
– Не знаю… крупный торговец…
– Но ты знаешь, что он торговец…
– Я не знаю… так говорят…
– Хорошо, Стематула… Спасибо…
Попрощавшись со Стематулой, я собирался уйти, но она не отставала от меня, хотя мы уже вышли за границы квартала.
– Кемаль-бей, я хочу вам кое-что сказать…
– Что такое?
– Я вам скажу… только вы никому не рассказывайте.
– Хорошо, Стематула. Никому не расскажу, – пообещал я.
– Клянетесь? Если скажете, будет очень, очень плохо… Потому что мне велели никому не рассказывать…
– Понятно, Стематула, я никому не скажу.
– Вечером вам все девушки говорили неправду. Эта девушка вовсе не гречанка, она османка.
– То есть живет в Османской империи, как и вы?
– Не живет… Она мусульманка.
– Ты говоришь правду?
– А зачем мне врать?
– Ну хорошо, а почему она не знает турецкого?
– Знает, но притворилась, что нет, чтобы вы не поняли…
– А с вами она все время говорила по-гречески…
– Она очень хорошо знает греческий язык. Она родом с Крита. Она сестра доктора Селим-бея… Пришла к нам, чтобы посмотреть на Ночь огня.
– Все это очень странно, Стематула… Получается, она пришла тайком, потому что мусульманка?
– Ну… Османы не ходят в церковь… Может, и брат не знает… Никому не говорите, что я вам рассказала…
– Не беспокойся, Стематула…
– Большое спасибо, Кемаль-бей…
Как выяснилось, секрет Стематулы этим не ограничивался. Оказалось, что сестра Селим-бея захотела увидеть меня, не объясняя, кто она такая, и с этой целью попросила Стематулу позвать меня в церковь. Таким образом, я оказался в положении девушки на смотринах.
– Насколько мне известно, у Селим-бея только одна сестра, и она замужем за измирским купцом. Откуда взялась эта девушка?
– Это она и есть, та, что замужем за измирским купцом… Мы все говорим «мадемуазель», но на самом деле она мадам.
– Такая молодая! Она ведь совсем как вы.
– Когда увидите ее на базаре, в чаршафе и вуали, так не скажете… Она уже четыре года замужем…
Открыв мне свой секрет, Стематула надеялась стереть остатки обиды и была уверена в успехе. Прощаясь, я тоже доверил ей секрет:
– Я думал, что сестра Селим-бея – гречанка, и говорил неуместные вещи о ее бровях, глазах… Не смей об этом никому рассказывать.
Стематула вновь перекрестилась и поклялась. На этом мы расстались.
Глава IX
После Ночи огня одно за другим произошли два события, которые слегка испортили мне настроение. Во-первых, два молодых человека из Миласа сбежали в Европу.
По мнению священника и старосты, бегство было проявлением непростительной неблагодарности по отношению к высочайшему падишаху. Но почему-то, когда они рассказывали о происшествии, в их глазах таился смех. После приема наша дружба с Лефтером-эфенди окрепла, и однажды вечером он зашел ко мне в гости, чтобы сообщить неприятную новость.
В тот день в квартале появились два жандарма, которые допросили старосту, выясняя, что за люди ходят ко мне.
Надо ли говорить, что ночью я спал не слишком хорошо, а утром спозаранку помчался к каймакаму и рассказал о случившемся.
