Путь. Книга 1. Новый мир

Мы дошли до последнего поворота в пещере, Призрак осторожно заглянул за угол и мельком оценил обстановку, после чего вернулся ко мне и шепотом сообщил, что они, подобно диким животным, в своем логове оставили самых слабых и старых, не способных охотиться. На мой вопрос, каков наш план, мой новый товарищ сказал, что сейчас еще раз все осмотрит более тщательно и решит. Он так же аккуратно лег на землю и заглянул за угол, сейчас он смотрел долго и пристально, по сжимающимся в кулаки и трясущимся от злости рукам я понял, что что-то идет не по плану. Когда он вернулся ко мне, я увидел злость и отчаяние в его глазах.

– Что там? – спросил я, ожидая услышать что-то плохое.

– Пин мертв, его этот черт разделывает, – ответил Призрак, подтвердив мои опасения.

– А Олег? – с дрожью в голосе спросил я.

– Не вижу, лежит, отвернувшись лицом к стене, судя по тому, что руки и ноги связаны, еще жив.

Пока я пытался выяснить, какой план, он нарисовался сам собой. Призрак вынул из чехлов на поясе и ноге два ножа, взял их в руки и решительно, в полный рост пошел туда. Я, выхватив нож, рванул следом. Когда мы вышли, Призрак окрикнул того, который стоял у стола и потрошил его товарища, а когда людоед повернулся, то практически сразу в его грудь глубоко, по самую рукоятку воткнулся нож, бросок был страшной силы. Когда второй людоед опомнился, то схватил палку и побежал на Призрака. Все происходило очень быстро, и я даже не успел как-то отреагировать. Все, что я увидел, это как людоед подбежал к моему новому товарищу, стоящему ко мне спиной, замахнулся и вдруг замер, после чего медленно сполз на пол. В его шее торчал нож. Призрак хладнокровно вытащил оба ножа, утерев их о людоедов, направился к Олегу и срезал веревки. Только сейчас я увидел, что тот лежал в сознании, его лицо было в слезах, он что-то беззвучно повторял и дергался от страха.

– Вставай, – холодно сказал ему Призрак.

– Не хочу, не хочу, не трогайте меня, отпустите меня, – тихо всхлипывал Олег, не глядя на нас.

– Олег, это Гриша, все хорошо, – вмешался я.

– Гриша? – вопросительно повторил он, его тон стал более спокойным.

– Гриша! – вскрикнул он, повернувшись, и радостно бросился в мои объятия.

Я приобнял его и попытался успокоить, похлопав по спине. У Олега явно была истерика. По жизни он всегда был хладнокровным и неразговорчивым, я впервые видел его в таком состоянии. Мне стало не по себе. Призрак проверил пульс у своего товарища и, убедившись, что тот мертв, достал у него какие-то вещи из карманов, приложил руку ко лбу и что-то прошептал. Олег, всхлипывая, рассказал, что как только вошел в один из домов, то почувствовал удар по голове. Когда его несли, он был без сознания, один раз пришел в себя, но его тут же вырубили. Пина убили на его глазах, сказав ему, что его дальше его очередь.

Рассказ Олега прервал Призрак, который сухо сообщил, что нам нужно уходить, пока не вернулись остальные. Но оказалось слишком поздно. Уйти незамеченными нам было не суждено: мы столкнулись с людоедами у самого входа в пещеру лоб в лоб. Не мы, не они не были готовы к этой встрече. Мы замерли, глядя друг на друга.

– Еда сама пришла! – сказал один из них, и они засмеялись.

Краем глаза я увидел, как Олега начинает трясти. Я ткнул его локтем в бок, чтобы привести в чувство, и это сработало, но не так, как я планировал: он резко побежал от нас. Самый высокий из людоедов скомандовал двум другим догнать его, началась погоня. Мы с Призраком стояли на месте, расчехлив ножи и глядя на них.

– Предлагаю разойтись миром, – сказал я, но мое предложение было принято лишь насмешками.

Пока они смеялись, призрак выхватил нож и швырнул с огромной силой в того, который был поменьше. Нож попал точно в цель, людоед замер и шлепнулся на землю, немного подергавшись и замерев навсегда. Второй пришел в ярость, выхватил здоровенный тесак и пошел на Призрака. Тот, недолго думая, выхватил второй нож и также бросил его, но людоед подставил руку, и острое как бритва острие ножа прошило ее до рукоятки. Каково было мое удивление, когда я не увидел на его лице ни единой эмоции: он остановился, вынул нож из руки и, облизав кровь на лезвии, продолжил идти на Призрака. Когда расстояние между ними сократилось до полуметра, Призрак попытался ударить людоеда кулаком в лицо, но тот резво увернулся и, схватив его одной рукой за грудь, швырнул на землю. После чего размахнулся огромным тесаком и в момент, когда уже был готов закончить, раздался выстрел. Это был я: не придумав ничего лучше, я выхватил пистолет, выстрелил в людоеда и попав ему в затылок. Зависнув на секунду, он рухнул набок, рядом с Призраком.

– Зачем? – спросил он, ошарашив меня вопросом.

– Что зачем?

– Патрон зачем потратил? Так справились бы, – ответил он с явным недовольством.

– Не за что, – с недовольством ответил я.

– Пошли быстрее, – сказал Призрак, отряхивая свою одежду.

– Куда?

– За твоим другом, он явно с ними не справится, кто-то же должен сегодня выжить.

Глава 7. Погоня

Я совсем забыл про Олега. Куда он побежал, я не знал. Он хорошо ориентируется в местности и явно знал, где можно переждать опасность, вот только как его найти – было неизвестно. Я надеялся, что он не забыл из-за страха главное правило – не возвращаться в поселение, чтобы не привести за собой «хвост». Мои опасения разрушил Призрак, и его доводы о неадекватности бегунка на меня подействовали. Перспектива того, что Призрак узнает, где находится наше поселение, пугала меня меньше, чем два людоеда. Пока я пытался сориентироваться по карте, которую достал из рюкзака Олега, куда идти, мой новый спутник терпеливо ждал рядом.

– И все-таки, почему ты так настойчиво хочешь идти со мной? – внезапно для самого себя спросил я.

– Я уже говорил, что недоверие в нашем мире – это правильно. В конце концов, ты прав, моя миссия тут закончена, и я могу спокойно возвращаться домой, но ты спас меня, хоть и таким глупым способом. Я могу уйти, если ты уверен, что моя помощь не нужна тебе.

Его помощь была мне очень нужна, он многое умел и хорошо ориентировался в этом, как оказалось, неизвестном, для меня мире. Немного поразмыслив, я принял предложение помощи, и мы выдвинулись в путь.

Олег с людоедами убежали очень далеко, и нам пришлось идти по следам. Когда они прерывались, Призрак включал интуицию, и она его не подводила: мы вновь и вновь встречали следы погони в виде сломанных веток, отпечатков следов ботинок на грязи. По понятным только моему спутнику причинам он комментировал, где расстояние между нами и беглецами сокращалось, а где увеличивалось. Мы провели на ногах весь день, без еды и воды, и даже когда начало темнеть, мы не прекращали идти. Призрак несколько раз отказывал мне в просьбе назвать его настоящее имя, настаивая на позывном. Когда я начал терять силы, а мои ноги, как пружинки, сгибались при каждом шаге, отказываясь разгибаться, Призрак продолжал идти уверенно и быстро. В лесу стемнело.

– Все! Больше ничего не вижу, давай спать, продолжим завтра. Они явно остановились на привал, – сказал он, вглядываясь в кромешную тьму.

Услышав эти слова, я рухнул на землю, выдохнув. Развести костер мне не дал Призрак во избежание быть замеченными. Его не пугали ни темнота, ни ночной лес, ни его обитатели. Несмотря на то, что я дико устал, сна не было ни в одном глазу, поэтому я вызвался дежурить первым.

Ночь прошла спокойно, я не слышал никаких звуков, мне ничего не мерещилось и не виделось, как в первую ночь с Олегом. Полагаю, виной тому был стресс, который я испытывал последние два дня. Все, что я увидел и с чем столкнулся, сломало мой привычный уклад и мое понимание мира. Мне всегда казалось, что наши бегунки – настоящие герои, которые сталкиваются с невероятными опасностями этого мира и держат это в себе, но я оказался не прав. Видя состояние Олега, я понимал, что он не сталкивался ни с чем подобным ранее, а судя по его дикому взгляду, коим он оглядывал Призрака, ему не доводилось вообще видеть людей за пределами общины. Больше всего я хотел найти его, спасти и вернуться в наш прежний уклад жизни. Выходить за пределы поселения я больше не хотел.

Но это отторжение имело и другую сторону: больше всего я боялся признаться самому себе, что интерес к окружающему миру у меня вырос еще больше, но он был надежно спрятан за страхом. Ковыряясь в себе, я не заметил, как уснул, не разбудив Призрака.

Я проснулся оттого, что по мне кто-то полз. Это была небольшая ящерица, которая быстро перебирала своими лапками по моему лицу. Стряхнув ее, я привстал. Только-только начинало светать, мой спутник спал рядом. Я разбудил его и сообщил, что из-за отсутствия сна не стал его будить и отдежурил всю ночь. Мое геройство было оценено по заслугам и мы, перекусив остатками еды из рюкзака Олега, отправились в путь. Мой энтузиазм скрыло разочарование от того, что найти следы у Призрака не получилось, и через несколько часов мы окончательно потеряли след.

Изучив карту, впервые со вчерашнего дня я пришел к очень страшному выводу: Олег двигался напрямик к поселению, случайно или специально забыв про главное правило старейшины. Мне до последнего хотелось верить, что у него был какой-то план. Я рассказал Призраку о своих догадках, и мы ускорились, только теперь уже не искали следы, а бежали напрямую в поселение. Наш оставшийся путь должен был занять половину дня. Мы бежали, а когда уставали, переходили на быстрый шаг. Сидящее во мне беспокойство начало немного отступать, когда моему взору стали открываться знакомые места и пейзажи. Последняя просека сменилась лесом, и уже через мгновение мы аккуратно пробирались через ловушки Игоря, которые, как оказалось, видел не только я. Мой спутник заметил несколько растяжек, капкан, я – несколько вьетнамских ям. В любой другой момент я бы разочаровался в мастерстве Игоря, если бы не два «но»: первое – мой мозг был сейчас занят абсолютно другим вопросом, второе – со мной был очень опытный путешественник, который через многое прошел и многое повидал. Я увидел первую землянку и костер, мысли о том, что мы опередили людоедов, прервались криком:

– Стоять! Руки вверх! – послышался знакомый голос Игоря.

Краем глаза я увидел, как Призрак сжал нож в руке, и вовремя его остановил.

– Игорь, стой! – прокричал я, послушно подняв руки вверх.

– Гриша? – спросил он, опуская ружье.

– Да!

– А это кто?

– Призрак, он помог мне Олега спасти.

– Эх, эх, эх… – загадочно прошептал Игорь.

Он опустил ружье и, опираясь на него как на трость, приковылял к нам, протянув Призраку руку. Оказалось, что мы все-таки опоздали. Игорь рассказал, что еще утром, когда начало светать, в поселение прибежал Олег. На нем не было лица, он как будто выжил из ума и ничего не мог объяснить. А чуть позже на поселение напали двое. Один из нападавших ударил Игоря дубиной по бедру. От шока и боли он потерял сознание, а когда пришел в себя, то увидел, что бандиты успели убить практически всех. Он застал их в землянке Ольги и Семки, те уже были мертвы. Он попытался застрелить их, но ружье заклинило, однако он успел запереть их в доме, вставив в ручку снаружи толстое полено. Крепкая и небольшая дверь оказалась им не по зубам. Он проверил всех, выжили только он, знахарка, которая собирала травы сыну и была не в поселении, и старейшина, которому сильно досталось.

– Сейчас они все еще в избе? – спросил Призрак.

– Да, чего-то затихли, пойду, посмотрю, – сказал Игорь.

– Что за черт! – сказал он через минуту, прикрывая рот рукой.

Его стошнило.

– Что там? – спросил я.

В маленькое окно под потолком мог заглянуть только один.

– Они их едят, как животные, стоят на коленях и едят! – сказал Игорь, его глаза были полны ужаса.

– Это людоеды, последние из их группы, остальных мы убили, – сухо сказал Призрак, поджигая факел от костра.

– Ты чего удумал?

– Сжечь дом.

– Зачем?

– Ваши товарищи мертвы, вы знаете более безопасный для нас способ, как избавиться от людоедов?

– Нет.

– И я.

Призрак спросил меня, сколько людей в поселении осталось, и когда узнал, что четверо, то констатировал тот факт, что нам нужно уходить. Его доводы заключались в том, что раненый Игорь, старейшина и кухарка не смогут содержать поселение и обеспечить себя. Он предложил пойти с ним в Речной, пообещав замолвить за нас слово перед царем и договориться, чтобы нам разрешили остаться жить там. Татьяна, которая к этому моменту уже вернулась и осознала ситуацию, в которую мы попали, одобрительно кивнула. Игорь сомневался до последнего, и я, не дожидаясь его согласия, решил переговорить с Тимофеем Леонидовичем. Я был убежден, что это будет очень трудный разговор.

Я зашел в нашу землянку, старейшина полулежал на кровати, укутавшись одеялом. Когда он увидел меня, из его глаза покатилась слеза радости. Он попытался привстать, но не смог. Я тоже был очень рад, что он жив и с ним все в порядке. Я рассказал ему все, что с нами произошло, про людоедов, про Призрака, как мы пытались спасти Олега и Пина, как преследовали их и чуть-чуть не успели. Старейшина одобрительно кивнул, сказав, что в случившемся нет нашей вины. Он предчувствовал, что это рано или поздно должно было произойти. И все было в нашем разговоре гладко до того момента, пока я не озвучил предложение Призрака пойти с ним в Речной.

– Конечно! Идите, только без меня, – ошарашил меня своим ответом старейшина.

– Почему? – выпалил я с недоумением.

– Гриша, ты уже взрослый, позаботься о них и иди. Ваш этот Призрак прав, мы не справимся с хозяйством вчетвером.

– Я никуда не пойду без вас!

– Нет, пойдешь, меня зацепило, я не смогу пойти с вами! – сказал старейшина, распахнув одеяло.

От увиденного на моих глазах появились слезы. Его живот был порезан так сильно, что внутренние органы буквально выпадали наружу, и Тимофей Леонидович придерживал их рукой.

– Гриша, мне недолго осталось, я хочу умереть спокойно тут и один. Здесь мой дом, я так хочу. Прими это и ступай! Это мой указ.

Я решил не перечить старейшине. Подойдя к нему, я укрыл его упавшим на пол одеялом и крепко обнял. Он протянул мне какую-то коробку, я посмотрел в нее, там была россыпь патронов.

– На вот, держи, тут пара десятков, тебе точно пригодится. Перед уходом заберите из поселения все, что может понадобиться. Еду заберите, сколько унесете. Прощай!

– Прощай, Тимофей Леонидович, – ответил я и вышел из землянки.

Передав присутствующим слова старейшины, мы с Татьяной отправились набивать рюкзаки. Призрак закончил обкладку дома хворостом и поджег его. Игорь сидел на пеньке и поглаживал свою травмированную ногу. На мой вопрос, сможет ли он идти сам, одобрительно кивнул. Землянка с людоедами заиграла огнем, и мы стали слышать их крики.

– Хорошо поют, – сказал Игорь, прислушиваясь.

– Все взяли. Веди нас. Куда идти? – спросила Татьяна у Призрака.

Призрак молча кивнул, и мы отправились в путь.

Глава 8. Прекрасное далёко, я начинаю путь

Я взял с собой свой самый большой рюкзак, сложил в него провиант, одежду на разную погоду, несколько книг, которые не успел прочитать, альбом с фотографиями прежнего мира. На грудь повесил маленький рюкзак, в который положил все то, что должно быть всегда под рукой. Идти было тяжело, но ненужных вещей у меня не было, и выложить было нечего. Пройдя пару сотен метров, я привык, к тому же из-за Игоря мы шли достаточно медленно. Со слов Призрака, мы должны были дойти за неделю. Как только я начал погружаться в фантазии, что меня ждет в Речном, меня моментально вернул в этот мир звонкий выстрел. Один. Раздавшийся за спиной из поселения. Мы повернулись и какое-то время постояли молча.

– Покойся с миром, Тимофей Леонидович, – тихо сказала Татьяна.

Игорь снял кепку и молча поклонился в сторону поселения. Мы продолжили путь. Татьяна без остановки расспрашивала Призрака про пункт нашего назначения, про окружающий мир и про людей, которые в нем обитают. Поначалу мне казалось, что она сильно раздражает его, но это оказалось не так. Наш проводник спокойно отвечал на все вопросы, рассказывал что-то новое, что не успел поведать мне в ночь перед освободительной операцией. Так, например, я узнал, что леса севернее более населенные, чем эти места, но люди там в основном настроены воинствующе как по отношению друг с другом, так и к случайным путникам, но не ко всем. Обитают они группами, как правило, немногочисленными, по пять-семь человек. Призрака и его товарищей не трогают, потому что знают, кто он и откуда, и понимают, что месть будет жесткой и незамедлительной. Нападать на жителей Речного могут позволить себе лишь залетные, коих давненько не было в этих местах – людоеды и духи. Последние самые опасные, обитают на болотах, в непроходимой глуши на островках, куда незнающему человеку не пройти, выбираются на охоту. Сильные, быстрые, выносливые. Людей не едят, но и в живых после встречи с ними остаться тяжело. Призрак – один из тех, кто принял бой и остался в живых, и то потому, что на помощь подоспела дружина, охранявшая обоз из Северного.

За разговорами время шло быстрее. Призрак не забыл отметить наше поселение, он выслушал рассказ Татьяны о том, как мы живем и чем занимаемся. По его мнению, таких правильных и человечных людей, как мы, становится в современном мире все меньше и меньше. Сложнее всего приходилось Игорю. Он соорудил себе большую трость из крепкой ветки и шел позади нас, опираясь на нее, периодически отставая. На многочисленные предложения сделать привал отвечал отказом. Мы же были терпеливы и ни в коем случае не хотели, чтобы он чувствовал себя обузой. В течение дня мы сделали только один короткий привал, чтобы быстро перекусить, и продолжили путь.

Больше всего меня удивила Татьяна: несмотря на свой возраст и отсутствие опыта в походах от слова «вообще», в ней было энергии, которой хватило бы на всех. Даже если списать нашу с Призраком усталость на предыдущие дни, она ни разу не присела и не остановилась, да и выглядела бодрее всех в нашей группе. Я видел, что этот вопрос занимал не только меня, а озвучил его Игорь. Оказалось, что нашу домашнюю знахарку, которая и за пределами поселения бывала редко, и то только для того, чтобы собрать каких-то трав, всегда угнетала жизнь взаперти. Сейчас же она, словно птенец, расправив крылья, упорхнула из гнезда.

Мы шли на север, лес был более густой, и пейзаж вокруг сменялся крайне редко. Когда мы вышли из леса, то моему взору открылась очень странная река: она была прямая, узкая и стоячая, без течения, такой вывод я сделал по отсутствию гребешков волн. Но чем ближе мы приближались к ней, тем отчетливей я видел, что это не река, а дорога. Причем не такая, как мы видели в Майском – обычная выровненная земля, посыпанная щебнем, а полноценная, как из фотографий в моем альбоме. Несмотря на то, что она потрескалась, а в некоторых местах проросла травой, она по-прежнему выглядела очень прямой. На мой вопрос, видел ли Призрак машины, он рассказал, что видел, но все они не на ходу и без признаков жизни.

Дальше мы шли по настоящей дороге, и это были очень двоякие ощущения: с одной стороны, идти было непривычно и не так комфортно, как по тропинкам, дорога была твердой, и ноги уставали, с другой стороны, меня переполняли эмоции от того, что я иду, как ходили люди, которые жили при цивилизации. Больше всего я ждал, что Татьяна или Игорь устроят Призраку расспросы про то, что же случилось в том далеком прошлом, и из-за чего мы вынуждены жить в таком мире, но таких вопросов не было, а я задавать повторно их не хотел.

Начало смеркаться, и мы свернули с дороги в ближайший лес, чтобы переночевать. Призрак, привыкший ночевать в кромешной тьме, чтобы не быть обнаруженным, долго был против разведения костра, но перспектива поесть горячего жаркого из картошки с грибами оказалась сильнее. Пока я разводил костер и приступил к готовке, Татьяна осмотрела Игоря, натерла ему ногу какими-то травами, раздавленными руками, и напоила водой. Призрак сидел напротив костра и внимательно наблюдал за моими действиями. Он не умел готовить и в походах обходился исключительно сухим пайком, поэтому мои действия вызывали у него интерес. Чувство гордости от того, что я умею что-то, чего не умеет он, переполняло меня. Я старался делать все быстро и красиво, как настоящий повар. Спасибо Тимофею Леонидовичу, это он научил меня готовить, а ведь я отчаянно сопротивлялся, называя это бессмысленным, при наличии кухарки, занятием. Очень мудрые слова о том, что жизнь непредвиденная штука, и каждый полезный навык может пригодиться, переубедили меня. Через полчаса ужин и чай были готовы. Слова Призрака о том, что это был самый вкусный ужин за пределами Речного, надели на меня кулинарную корону.

Ночь прошла тихо. Мы отдежурили по очереди, я выспался как никогда в последние дни, мое дежурство было первым, и я смог насладиться сном без перерыва до утра.

На следующий день наш путь продолжился. У меня складывалось ощущение, что мы попали в день сурка, потому что сколько бы мы ни шли, окружающий нас лес совершенно не менялся. Разговоров становилось все меньше и меньше, к обеду мы уже начали существенно уставать и шли молча. Прервались на привал, перекусили и продолжили путь, пока не стемнело. Потом опять привал, ночь и все по новой. Ни третий, ни четвертый день пути не принес ничего нового.

Утром пятого дня мы вышли к перекрестку. Дорога, по которой мы шли до этого, уходила вдаль за горизонт, а мы же свернули направо и продолжили путь по гравийной дороге. Призрак, махнув рукой назад, сказал, что в той стороне Северный, после чего, посмотрев на солнце, рухнул на рюкзак на обочине дороги, потянулся и растекся в нем как в кресле.

– Успели, – сказал он, выдохнув.

– Куда, простите, конечно, мы успели? – спросила Татьяна.

– Скоро в Речной поедет обоз из Северного, попросим нас подкинуть.

– Мы поедем, а не пойдем? – переспросил Игорь. По его внешнему виду было видно, что ему совсем тяжело.

– Ну да, – ответил Призрак.

– На машине? – с дрожью в голосе уточнил я.

– На повозке.

Мы расположились вдоль дороги и стали ждать. Призрак не обманул, через несколько часов вдали появилась точка, которая приближалась к нам. По мере приближения я смог разглядеть двух лошадей – никогда не видел их вживую, которые тянули за собой деревянную повозку с людьми и разными грузами. Один управлял повозкой и еще двое сидели позади него. За первой повозкой ехала еще одна, с пятью людьми. Когда управляющий первой повозкой заметил нас, то обоз остановился в паре сотне метров и застыл. Из второй высадились люди и, вглядываясь в нас, пошли в нашу сторону.

– Привет Речному! – прокричал им Призрак.

– Призрак, ты, что ли? – ответил бородатый мужичок, прикладывая руку к бровям и вглядываясь в нас.

В такой позе он был похож на Илью Муромца из книг, которые я читал. Бородатый, со щитом и подобием булавы, его отличала от былинного богатыря лишь одежда.

– Ну да, а кто же еще, – ответил ему Призрак.

Обоз тронулся в нашу сторону и остановился уже перед нами. Призрак вкратце обрисовал бородатому ситуацию, и тот велел нам садиться. Игоря с Татьяной усадили в первую повозку, а мы сели во вторую.

– Знакомься, это Илья Ростиславович, глава конвоя и по совместительству заместитель воеводы.

– Григорий, очень приятно! – сказал я и протянул руку, которую тот очень крепко пожал.

Остальные в повозке не обращали на нас никакого внимания. Из разговоров я узнал, что обоз обменялся товарами с Северным и шел обратно в Речной, мы должны были прибыть на место к вечеру. Такие обмены происходили раз в месяц, и мы попали очень удачно, сэкономив силы и время. Хотя про время, пожалуй, я погорячился. Лошади шли немногим быстрее, чем мы.

Я внимательно рассматривал повозки. Они были сделаны из деревянных досок и гвоздей, колеса также были сделаны из дерева и обиты резиной, лошади очень красивые и в несколько раз больше, чем я себе представлял. Они гордо вышагивали, качая головами, и как будто совершенно не ощущали тяжесть повозок. Мужики, сидевшие рядом со мной, внимательно смотрели по сторонам, у каждого из них был деревянный щит с обитыми кожей ручками изнутри для удобства и, судя по следам на щитах, ими приходилось пользоваться не единожды. За поясами у них были длинные кинжалы. У одного в руках был большой лук, а за спиной висел плотно набитый стрелами колчан, как у Робин Гуда. Вторая повозка охраняла первую от нападений. Призрак оказался прав: как только начало темнеть, мы свернули с дороги, как мне сначала показалось, в глухой лес, но так только казалось. Наш путь преградило большое поваленное дерево. Бородач свистнул, и появившиеся из ниоткуда трое парней, поприветствовав нас, отодвинули дерево в сторону, приложив немало усилий. Мы ехали по хорошо утрамбованной и обкатанной повозками лесной тропе, и спустя мгновение моему взору предстал он, Речной.