Ветер Перемен. Рассказы

– Нет! Ты что? Разве он может? – подоспели на защиту сына мать Звиада, семидесятилетняя старуха. – Не видишь, еле дышит. Даже на работу не пошел. А когда это было, чтоб он работу пропускал?

– Молчи, мать,сама больная!Ступай в комнату!–огрызнулся сын.

– Звиад, чего ты так с матерью? – одернул его Амирал.

– Да ну ее! Бред это все. Не слушай!–вернулся Звиад в нтернет.

– Простите его, тетя Лали, – крикнул Амиран.

– Он все время так, я уже привыкла, – пожаловалась та, впрочем, без всяких эмоций, – лучше втемяшь ему , как все нынче дорого на базаре, не то он меня чуть не съел, когда я ему призналась, что потратила там целых двенадцать лари.

– А что сегодня двенадцать лари? Ничего!–подтвердил Амиран.

– Вот, Звиад, слышишь? – обрадовалась поддержке старуха.

« Нет, к Отару не стоит и заходить, – думал Амиран на ходу, поспешно спускаясь от Звиада, о своем молодом тридцатилетнем соседе, – во-первых, его и дома может не быть, во-вторых, вполне возможно, что это дело рук его и его дружков. Остается только к новым соседям,к Омару и Циале,может,они чем помогут».

– Нет, я толком ничего не знаю, Амиран! У нас ведь тоже ремонт полным ходом, – пояснил новый сосед, этот самый Омар, высокий, представительный мужчина лет шестьдесят, – просто утром, когда я сносил мешки, увидел эти отсеки у подъезда. Так я их и придавил своими мешками со строительным мусором, за ними вот-вот придет машина и все заберет.

– И почтовые ящики вместе с ними? – опешил Амиран.

– Да, наверное! А кому они сейчас нужны, отодранные?

– И нам не нужны? Никогда не понадобятся, батоно Омар? Ну, давайте же решим!

– Если никому не нужны, то и мне… – пожал флегматично плечами новый сосед.

– Черт знает, что творят эти уличные ребята! Торчат у нас во дворе. Причем не свои, а пришлые, чужие парни. Играют в карты, матерятся, дерутся, – подключилась к беседе жена Омара, Циала, – мы вот уже больше года как переехали, а я их раньше и не видела!

– В этом она права! – подтвердил в душе Амиран.

– А недавно я видела из окна, как эта четырнадцати-пятнадцати летняя шантрапа во дворе, там, возле столика, озираясь, подкручивали в сигареты травку – скорее всего, это была анаша, – а потом с удовольствием курили. Ну, а после нее, сам знаешь, на «подвиги» тянет.

– Оставь эти разговоры, Циала! Лучше берись-ка за дело. Там еще вау его сколько!

– Батоно Омар, я очень прошу вас, больше некого, спустимся вместе со мной, помогите припрятать отсеки в подвал.

– Ну, ладно… Раз уж вам так хочется, – нехотя согласился новый сосед.

– Понимаете, батоно Омар, – обрадовался его согласию Амиран, – ну, что эти ящики, дело не в них, а в том, что они висели в нашем доме и были его частью, а на дом наш, вы же видите, покушаются буквально со всех сторон, ну, и эта дворовая шантрапа.

Вот на прошлой неделе, например, посбивали мячом нижние отсеки водосточных труб, поколотили стекла у соседа с нижних этажей. Ладно бы на этом все кончилось, но нет, день ото дня все новое и новое, если не прервать, то кто его знает, во что может все это перерасти.

– Это да, разношерстная в доме публика, – согласился сосед, – кто строит, а кто разрушает. Но в общем мало кто думает о доме в целом. Разве что вы…

– Ну, строители, конечно, строителям рознь, – подумал Амиран, – но вот вам всем, новым соседям, а то и многим из старых, хорошо бы от равнодушия переходить к активной защите и установлению комфорта у нас в доме и во дворе, – добавил он вслух.

– Возможно, ты и прав, Амиран, – не на шутку задумался новый сосед.

Вскоре, отодвинув мешки, Амиран и Омар снесли отсеки вниз, в подвал и привалили их к стенке общего коридора.

При помощи металлической цепи и ржавого висячего замка кое-как прикрыли и обезопасили деревянную дверь, с пробоиной вместо врезного.

– Вот что они творят! – продемонстрировал ее Амиран.

– Это ладно, это еще дверь деревянная, с ней легко справиться, а как они отогнули входнуюмежлестничную решетчатую из арматурных прутьев, уму не постижимо! – удивился Омар. – Видать, крепкие ребята повзрослее?! – предположил он.

– Вот так они с нами обращаются, а мы никаких ответных мер… Что ж, наглеют с каждым разом. Все подвалы разграбили, двери повыбивали, видите ли, компотиков захотелось…

– Да не только! Кое – у кого и подогревом разжились. А какие примешь меры, вон ходила соседка, Марина, в милицию. И что же? Сказали, что ничего не могут сделать, если не поймают на месте.

« Раньше делали втихаря, прятались, а сейчас так обнаглели, что ничего и никого не боятся», – огорчился он.

Прежде, чем перейти улицу, подождал ослабления движения. С интервалом проехали несколько автобусов с надписями на стенах: « Не укорачивай себе жизнь наркотиками» и « Нет наркотикам».

Три дня спустя Амиран припозднился на работе, порядком подустал, едва тащил небольшую сумку продуктов с центрального рынка.

Верхушки трех пятидесятилетних тополей были уже подрезаны бригадой из пяти человек, направленных из санитарной службы мэрии, со специальной машиной «ЗИЛ» с люлькой.

Подрезка шла полным ходом. Службе мерии требовалось завершить ее до конца дня.

Амиран заметил приставленный вплотную к застроенным по изначальному проекту лоджиям своего дома грузовик «Камаз» с голубой кабиной. С пятого этажа, куда собирался переехать после ремонта сын Гурама с женой, в кузов летели обломки разодранных стен чуть ли не в блок и более каждый, вперемешку с мешками, коим при падении не всегда удавалось сохранить свою целость, отчего по всему двору носилась подхватываемая ветром густая пыль.

– Нелличка, спасайся! – крикнул Амиран, предупреждая старую соседку.

– А что? – вздрогнула и отпрянула от окна та.

– С последнего этажа летят бомбы!

– Какие еще бомбы? – совсем встревожилась соседка.

– Глыбы и мешки с мусором, – уточнил Амиран.

– Они что, совсем с ума сошли? – изумилась Нелли.

– Разве только они? Извини, Нелличка, не могу остановиться и поговорить. Жуткая пыль! – Бросил напоследок Амиран, ныряя в свой подъезд.

На лестничных пролетах было слышно, как еще недавняя жилица дома, навестив свою пожилую мать, изумительно играла на пианино. Вскоре к пианино подключилась и скрипка.

«Не разучилась еще, вот молодец!»

Музыку перебил визг электропил, мерные удары дровосеков, грохот глыб и мешков.

– Прямо-таки наисовременнейший симфонический оркестр, со специфическими эффектами, в виде разносящейся по двору строительной пыли.

В одном из квартир второго этажа сцепились друг с дружкой, видимо не на шутку, два злобных, мужской и женский, голоса.

«Вот тебе и арии из оперы» – мечтал Амиран благополучно добраться и донести свой груз.

« Или же… неужто задели Неллины окна?»

– Амиран, с тебя два лари,– напомнила ему соседка со своего этажа, подметая площадку перед своей дверью.

– Ой, Лия, ты как грабитель с большой дороги, – возразил Амиран, – почему так много и сейчас? Не видишь, я с грузом?

Распроститься с последней двухлариевой купюрой таки пришлось.

– Ты знаешь, сколько на сей раз пришло по счету, за подъездный свет?

– Нет.

– Шестнадцать лари.

– Как? Почему? Мы же всегда платили гораздо меньше.

– Вот еще! Непонятно, что ли? Кто-то ворует, а расплачиваемся мы! А хорошо все-таки, что вы с Омаром снесли эти почтовые ящики в подвал. Я и сама говорила, но меня никто не послушал.

– Вот, оказывается, когда пошла жизнь нашего подъезда под откос! Когда мы тебя перестали слушать!– не без некоторого изумления пошутил Амиран, закрывая за собой дверь соседки.

Через пару часов ему позвонила Нелли с первого этажа.

– Амиран, спустись, если можешь, ко мне, – попросила она проникнутым тревогой голосом.

– Нет, Нелличка, никак не могу! Только если у тебя острая необходимость, плохо со здоровьем или нет еды!

– Ну, вот, сейчас у меня хуже, чем острая необходимость.

– А что случилось?

– Новые соседи со второго этажа залили мне сверху весь туалет. Зайди, посмотри, что творится. И с ними, пожалуйста, поговори.

– Поговорить? Что ты, Нелличка! Меня самого давеча кухню и ванную заливают. Так ты думаешь, я справился с ними? А твои и вовсе меня спровадят. Скажут, вот новости, кем ты ей приходишься?

– Причем тут это? – удивилась Нелли.

– К тому же я недавно говорил с их родственником, который проводит у них ремонт и строго – настрого предупредил, чтоб он ничего не рушил и не разбирал, не то может рухнуть весь дом.

– И что же он? – удивилась Нелли.

– Сказал, что наоборот укрепляет дом, показал в лоджии мощные металлические угольники, собранные в стальную пустотелую балку, в которую зальет бетон.

– А на что эта балка опирается?

– На новую стенку из блоков.

– А эта стена новая?

– На небольшие консоли лоджий дома.

– А эти консоли выдержат?

– Сомневаюсь.

– А ты им сказал это?

– Ну, конечно.

– Ну, и что?

– Что ну и что? Сказать сказал, а воз и ныне там!

– Они же разрушат дом!

– Не только они! Вот в Москве, например… я сам недавно смотрел телепередачу, сколько требуется бумаг и разрешений, чтоб, скажем, переставить окно или перегородочку. А у нас? Кто что хочет, то и делает.

– Ну, ладно, Амиран, раз ты не можешь…

– Да, Нелличка, извини, – уклонился Амиран.

– Ничего, ничего! Они сами снова пришли…

– Скажи, пусть отключат воду хоть ненадолго.

– Скажу, скажу! Ну, я пошла, – слышно загремела второпях костылями Нелли.

Дня через два, Амирана застигла и подозвала к себе, и двух сидящих рядом, соседка Марина.

Амиран нехотя подошел к ним.

– Амиран, сынок, что это у нас творится в подъезде? И во дворе… Видишь? Безобразие! И никому ни до кого и ни до чего нет дела и всем на всех наплевать. Мы прямо как беспризорные!

– И вообще… выдержит дом столько навесов, пристроек, балконов? – посетовала Марина.

– Поживем увидим, – устремил Амиран взор на верхние этажи всех шести подъездов и ужаснулся в душе, не буз ухмылки,-тоже самое говорил и Альберт Камю, в свое время.

– Натворили делов! – поспешила на подмогу Марине торговка.

– Хорошо, хоть ты, Амиран, почтовые ящики подобрал…

– Молодец! Что там говорить, молодец!

– Без вас, тетя Марина, я бы… – под рокот похвал попятился и отретировался к себе Амиран.

– Алло, тетя Инна? Это вы, Амиран говорит, – позвонил он вскоре на третий этаж, старой восьмидесятилетней соседке. – Не узнали?

– Узнала, как не узнать! Сколько нас еще осталось? Раз, два, и обчелся!

– Тетя Инна, вы не в курсе, почему нам не дают воду?

– Это все мои новые соседи по площадке,– пожаловалась она.

– Ах, да, ведь у вас тоже, новые соседи. Везде, куда не поглядишь, новые. И надо мной, и рядом со мной, и над Нелличкой, и рядом с вами. Вообще – то я сам надоумил Нелличку, чтоб там ненадолго отключили стояк, потому что ее залили новые соседи. Но неужели они до сих пор не устранили поломку и не пустили воду?

– Нет, должно быть! У меня тоже не идет. Но зато в ванной есть секретный стояк, о котором никто не знает. И ты помалкивай!

– Какой еще секретный? – удивился Амиран.

– Ты вот, что сделай. Попробуй открыть воду в ванной. Если не пойдет, спустись ко мне.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарил, опустил трубку Амиран.

– Подожди, подожди! Ты со Звиадом давно не говорил?

– Нет, а что?

– Вчера он проговорился, что каждый вечер по интернету общается с высшими, космическими мирами. Так вот, сходи к нему, он расскажет, за нами присматривают высшие существа из космоса.

– Этого только не хватало! – ужаснулся и чуть слышно пробормотал Амиран.

– Да, да, пойди послушай и перезвони мне. Хорошо?

– Хорошо… – пообещал Амиран и пошел поглядеть, не пошла ли тем временем вода.

« Нет, видимо, все – таки, – думал он на ходу, – если б дали, я бы услышал шумок из бачка».

С досадой окинул взором скопившуюся посуду в отсеке мойки.

« И питьевая почти на исходе, осталось чуть-чуть на чай, и Хатуне с ребенком именно сейчас захотелось пожить у мамы, – посетовал он на жену, – хотя, может быть, это и к лучшему. Дом ведь и вправду превратился в палату номер шесть».

– Это теперь надолго, – то и дело слышались ему жуткие предсказания тети Инны из недавнего разговора по телефону.

Не добрав номер, бросил трубку обратно.

«Нет! Я сейчас просто не в состоянии с ней говорить. Любопытно, однако, что за секретная труба у Инны?» – вспомнил вдруг Амиран причину неподачи вода.

Вентиль не до конца открутили, и напор заметно упал, к тому же забило вентиль в шланге бачка. Он приоткрыл вентиль шланга, и вода с веселым шумком полилась в бачек.

Отлегло от души, и Амиран,не в силах преодолеть любопытство, помчался наверх к Звиаду.

Звиад долго убеждал Амирана в точности своих наблюдений, побуждал его послушать какие – то сигналы, сам передавал что – то по азбуке Морзе, якобы высшим мирам, лазил в интернет на разные сайты.

– Ты думаешь, это сложно! Они общаются с нами путем двоичного кода, по азбуке Морзе.

– Звиад, ты не боишься? – удивился Амиран.

– А чего? Ведь в них может проникнуть каждый.

Прощаясь, Амиран советовал Звиаду быть осторожнее и осмотрительнее и заняться делом посерьезнее.

– Да ну! – отмахивался Звиад. – Ты занимайся подъездными делами, а я возьму на себя связь с внешним имром. Каждому свое! Вот у тебя с подъездом вроде получается, хоть результатов в общем – то и не видно. Если честно, то я спугнул ребят, когда они отдирали ящики. Утащить не успели.

– Ну! – удивился Амиран. – И ты их видел?

– Да! Знаю, кто они и сколько их! Двое, но незнакомые, не из нашего двора, совсем молодые. Нашим незачем это самим делать. Приводят из других дворов и улиц. Наверняка наши дали накол, а те работали.

– Тоже мне, нашли, на чем выгадать? – удивился Амиран. – Не могли найти дело покрупнее и посерьезнее, что ли? Копейки, а сколько вреда.

– А шпане и этого достаточно, – пояснил Звиад.

Всю ночь Амирану снились и слышались какие – то кошмары и инопланетяне.

Утром он с ужасом обнаружил, что его кровать расположена в центре замкнутого контура антенны радиостанции Звиада, а тот возится обычно до поздней ночи, а то и до утра.

« Нет, я этого всего не выдержу. Когда же мои вернутся? Без них мне страшно».

Острота ощущения происходящего возросла, как ему казалось, в несколько десятков раз.

Но то, что произошло в последующие несколько дней, значительно превзошло все предыдущее.

В одно из утр, собрав наспех спортивную сумку, он запер дверь и сбежал по лестнице вниз.

Во дворе суетилась новая партия подрезальщиков деревьев с электропилами и разрешением на подрезку оставшихся во дворе пятидесятилетних тополей – исполинов.

С подкатившего самосвала выгружали блоки и мешки с цементом и песком, подымая их на верхние этажи.

– Только ты надолго не уходи, возвращайся скорее, – просила его тетя Инна по телефону, – мы тут без тебя пропадем!

« Спасаются только те, кто уходит, – мелькнуло у Амирана, – не обязательно путем бегства».

Вскоре Инна, расстроившаяся от того, что Амиран перебирается на некоторое время к теще, позвонила матери Звиада – Лали:

– Ты слышала новость? Нет? Насчет Амирана? Остались мы без опекуна, и придется твоему сыну стать им.

– Еще чего! – удивилась Лали. – Больше нечего ему делать. У него своих дел по горло! Ничего, как – нибудь продержимся. Да, Инна, звонила Манана с почты и сказала, что на твое имя два письма. Прихвати, пожалуйста, там и наше. У меня сегодня давление, выйти не могу из дома, а сын этого письма ждет не дождется…

– Нет, я недавно упала дома и теперь боюсь выходить. А чего же Манана не бросила мои письма в почтовый ящик, как я ее просила?

– Ты что, с луны свалилась, разве не знаешь, что почтовых ящиков у нас уже нет?

– Как? Почему? – возмутилась Инна.

– Мальчишки их отодрали со стены, и если бы я вовремя не вмешалась, их бы наверняка утащили!

Беседа вокруг этой темы и следующей продолжилась еще долго…

– В Америке дом после пятидесятилетней эксплуатации считается амортизированным, и его сносят строители путем взрыва, – вспомнилось по дороге Амирану, – а у нас это делают сами жильцы.

Прежде чем скрыться за угловой стеной и выйти на улицу, он окинул свой дом прощальным взором.

« Лучше жить с нелюбимой тещей».

Впрочем, нелегко было и предугадать, на сколько дней у него хватит терпения на эту самую тещу, встречу с которой он отодвигал неторопливым пешим походом до ее дома в дальнем, противоположном конце города.

Он шел, и ноги его словно прилипали к земле.

« Какой же все-таки предатель, – прокралось в него сомнение, – бросил родительский дом, начало всех начал, – так, кажется, поется? – оставил его, и на кого? На съедение волкам – новым соседям! Только и пекутся о своем благополучии, а участь дома им до лампочки. Еще, чего доброго, взбредет в голову и вовсе продадут, как гаражи. Мало того, что сначала вытеснили ими чудесно огороженный сад, так еще и … Нет, – напирали колебания, – не оставлю дом на съедение, как Тарас Бульба в свое время не желал свою трубку ляхам оставлять, пусть даже ценою жизни. Мама провела последние годы и дни в этом доме, и я порой чувствую ее, где-то рядом. Так что, оставить ее там одну?»

Дорогой Амирану встретился старый сосед, давно переехавший из их дома.

– Ну, как там наш дом, Амиран? – поинтересовался он.

– Эх, Зура, даже не спрашивай, – пожаловался Амиран, – скучает по всем нам, старым жильцам! Обнищали, пришлось продавать квартиры, переезжать в худшие условия. Понаехали новые, денег куры не клюют.

– Деньги есть, ума и совести не надо, да? Не так ли? – расхохотался Зура.

– Вот именно, что хотят, то и городят, – подтвердил Амиран,– помнишь, как в том анекдоте про чукчу и его жену: скоро люди с большой земли приедут, с моей женой знакомиться будут, экспедиция называется! Так и наш старый дом и наши новые соседи. Все рушат, крушат, переделывают, тоже, наверное, экспедицией называется…

– Ну, а что же старые говорят?

– Мало их осталось. Раз, два, и обчелся!То слушаютих, то нет…

– Ничего не поделаешь. Великое переселение народов! Вот уже пятнадцать лет. И не только у нас. Такова жизнь и философия распада. Распад порождает распад! Ну, вы – то хоть, те, кто остались, держитесь друг за дружку?

– Да если бы, как в старое время,-посожалел Амиран,-куда уж там!

Расстались, и каждый продолжил свой путь.

Амиран все замедлял шаг. Всплывали воспоминания, давние, даже из детства.

Новые соседи противились его жизненной позиции, вынуждали перестраиваться на новый лад, который он активно отторгал.

Пристройки росли по всему городу, но все же, как казалось Амирану, таких, как в их подъезде номер шесть, не было во всем их большом городе.

01.2006

Похищение Луны

Действующие лица:

Мзия – подруга, продавщица магазина

Луна –Мтвариса – 23 года

Людовик – 25 лет

Кока – 27 лет

Русико – одна из его последних подружек ( Белая Нива)

Джерри – собака дворняжка

Тамаз – сосед, односельчанин, охотник

В магазине: Тома, Хута

Луна: Выбирай или земная любовь, или же небесная жизнь

Любовь земная, – это любовь с моим телесным обликом,

Небесная жизнь, – это любовь и жизнь совместная с моей душой там, на небе, далеко и высоко от грешной земли.

Людовик: Но я люблю тебя нераздельную.

Но меня такой уже, после этого случая не существует.

С самого раннего рассвета слабый туман на небе понемногу стал рассеиваться.

Последние приготовления перед предстоящей охотой протекали с большим волнением и нетерпением, которое особенно заметно отражалось на собаке дворняжке, по кличке «Джерри», которая нервно моталась по сторонам, потом подбежала, виляя безостановочно хвостом и обнюхивая немудреную экипировку охотников и их полупустые вещевые мешки.

Выйдя через заднюю,небольшую калитку двора, охотники направились вглубь леса.

Впереди, не далеко от охотников, бежала Джерри.

– Джерри близко, – напоминал то и дело впереди идущий охотник.

– Знаю, – отвечала собака, взглядом назад на своего хозяина, на мгновение застывая в неподвижной позе и затем вновь принимаясь за работу, тщетно пытаясь уловить хоть какой-то след, любой, наземной или же воздушной наживы охотника.

– Зря ты ее взял с собой Кока, что может простая дворняжка, когда порой самые опытные и породистые собаки не справляются хорошо со своим делом, надо было у Тамаза одолжить его охотничьих собак.

– Спокойно Людовик, – успокоил своего друга Кока, – Джерри свое дело знает, не хуже любой выученной породистой собаки, вот увидишь, я ведь его не первый раз беру в дело, не правда Джерри, – крикнул хозяин вдогонку своей дворняжке.

Собака высунула свою красивую мордашку из кустов, услышав обращение своего хозяина к нему,и взглядом подтвердил его cлова.

– Работать Джерри, работать, – призвал его к делу хозяин.

Охотники шли томным шагом, один за другим держа наготове свои двухствольные охотничьи ружья. То тут, то там, на их пути перелетали с одного дерева на другое тучные, успевшие за зиму набрать солидный вес, черные желтоклювые дрозды, предупреждая сожителей леса, а так же своих сородичей о надвигающейся на них опасности, в лице таранящих лесное пространство, планомерных и напористых шагов охотников.

– Мы забыли с тобой вчера на ночь верхнюю одежду выставить во двор, чтобы проветрить ее от домашнего запаха, – припомнил Людовик.

– Не имеет смысла, – пояснил Кока, идущий впереди, – не видишь, какую истерику затеяли эти летающие желтоклювые чернушки.

– Знать бы их язык, а?

– А зачем, что поменял бы ты этим им, чем- нибудь или что? – пояснил Кока.

– Да нет, но…

– Лучше гляди по – сторонам по внимательнее и будь на чеку, – предложил Кока, – вообще то, наверное, не мешало бы подстрелить парочку самых галогласных их разведчиков, но от этого шума и паники в лесу сотвориться еще больше и не стоит не то, они такие тучные и жирные сейчас, что одно объедение.

– Да ты, что совсем с ума сошел, это ведь такой страшный грех, стрелять в певчих ангелов, в дроздов, ты только послушай, как они поют, – приостановился на мгновенье Людовик, вслушиваясь в сладостные перекликания черных, певчих, пернатых леса, похищая тем самым и внимание своего друга.

Джерри тоже, шныряющей впереди охотников, вернулся к ним и из-за любопытства стал смотреть на верхушки разных деревьев, которыми был богат лес, но потом решил продолжить свою работу на земле и вскоре из близлежащих кустов встрепенулась ввысь перепуганная до смерти куропатка.

– Стреляй Людовик ну чего же ты, стреляй, – выкрикнул Кока на своего друга, находящегося в более удобной позиции, чем он.

Один за другим послышались запоздалые выстрелы охотничьих ружьев сперва Людовика, а потом уже и Коки.

– Эх ты растяпа и мазила, какой случай упустил, досадовал

Кока, – ведь она у тебя из под самого носа взлетела.

Молодец Джерри, молодец – похвалил Кока свою дворняжку с досадой поскуливающей и словно оправдывающейся перед своим хозяином.

–Да, мой хороший, да, – поглаживал Кока собачонку, – ты здесь не причем, это мы виноваты, тем, что упустили тобою найденную добычу.

– Да, тобою, – оправдался в свою очередь Людовик, – небось первый раз то он и пробежал мимо нее.

– Ладно, довольно ссориться, пошли дальше, охота только начинается, хотя и наделали шуму и переполоху в лесу со своими выстрелами, – утешил Кока своего друга и собаку, увлекая их все дальше и дальше в глубь леса.

Через небольшую, но быструю и наполнившую горными талыми водами реку, охотники переходили вброд.

С небольшими потугами переплыл ее и Джерри, хотя и снесло его течением немного вниз.

Но до этого были еще несколько промахов, выстрелами охотников по бегущей цели, зайцу удачно увильнувшему от каскада дробных картечей охотников.

– Лучше было бы нам прихватить удочку и порыбачить в тихих заводях этой реки, – признался Людовик на переправе, благо сапоги у нас по пояс.

– Простоять весь день с удочкой в руках и принести домой к голодающим домашним пару килограммов мелкой рыбы, утешение не большое, – ответил ему Кока.

– Возможно это куда лучше, чем подстрелить летающую дичь, с распространенным так сильно на сегодня, птичьим гриппом и заразить затем им своих домочадцев, – предположил Людовик.

Будто бы не знаешь, что на сегодня запрещена всякая охота на перелетную дичь, – напомнил он другу, – еще чего нас схватит природный, экологический патруль и взымут с нас солидный штраф.

– А что они возьмут, того чего нет? – пояснил Кока, – а потом большая дичь сейчас не летает, а готовится к смерти на земле, в укромном местечке.