Танго с тенью

«Хочешь быть счастливой – будь ей». Полностью согласна. Всё зависит лишь от силы чувств, что мы испытываем.

19:46 Ты был самым сладким годом моей жизни! Я помню каждый проведённый вместе день: наши будничные встречи, совместные поездки по Америке и, конечно, наш Париж, вернуться в который – настоящая мечта. Но если мне когда-нибудь ещё доведётся побывать во Франции, то уж точно не с тобой… Понравится ли мне там? Возможно. Не знаю…

Сан-Франциско раздражает. У меня здесь никого нет! Чужой город. И как только меня угораздило решиться на переезд?

Гэбриэл. Майами. 5 декабря

07:33 Блуждая по бесхозным, когда-то цветущим садам, я окинул взглядом шесть вишнёвых деревьев и про себя подумал: тут кисло, тут горько! Здесь нет нас с ней – здесь ненастье! Такого рая не надо! Измученное лицо почти упавшего и уставшие глаза почти поднявшейся – это всё паук на полке и след от крови на волке. Мёрзлые яблоки, червяки и шесть рук на двоих… Одичавший пёс – его никто давно не гладил. Исхудавшая больная кошка, где хозяин твой, где тот, кто имя дал, а в обиду нет? Холодный сад с собой возьмут и пусть теперь назад не ждут! Что там, что тут – везде найдут! А им хоть в ад, хоть яд – любви они хотят!..

13:55 Мы так сильно меняемся: то остываем к жизни, то теплеем к ней вновь. Но единственное остаётся неизменным – взросление. С каждым годом всё больше того, что вспоминается с огромным удовольствием, и ещё больше омерзительных моментов, которые хотелось бы вычеркнуть из собственной биографии.

15:20 Уединённый двор, оторванный от мира человек и очередная втоптанная в грязь «любовь» – всё в лучших традициях жанра! Лишь ты, мой ангел во плоти, осталась неизменной. Незыблемость драгоценного образа – избавление от миллиона терзаний, связанных с капризными желаниями. Непоколебимое влечение к давнишним грёзам сделало тебя прекрасным видением, далёким призраком из самых любимых сновидений. Милые сердцу реминисценции окрыляют, привнося ошарашивающие краски в мир моих безумных фантазий. Знай, ни один из сотни новых поцелуев не стоил минуты, проведённой в твоих объятиях!

20:21 Её кожа похожа на гладкий мрамор, только она где-то далеко, и я совсем не помню… Не помню, когда целовал в последний раз и сколько прошло времени с тех пор. Её бархатная кожа, и она где-то у входа в рай ждёт меня, не сдаётся, ещё не проклинает. Сладкий шоколадный блеск в зелёных глазах – я никогда не мог разобраться, какого они цвета… Боже, она сильнее всего происходящего в моей жизни: ей не надоедает возвращаться ко мне в снах и укладывать меня спать, когда устаю писать. Самые нежные прикосновения, нельзя отрицать, – они были лучшие… Снова в ожидании заслуженного звонка: «Привет, моё сокровище». И, как всегда, красочные сцены в невыдуманном театре наших подзабытых грёз. Старая фотография… Когда-нибудь я сюда приду… В эту солнечную долину рядом с прекрасным озером, где твоя улыбка по-прежнему удивляет окружающих: живых и не совсем, весёлых и давно грустных, влюблённых и разлюбивших и даже меня, мёртвого, грустного, но не разлюбившего. Налейте побольше вина…

01:12 Это мой декабрь, и я не прошу, чтобы он был другим. Каждый день идёт дождь, а иногда и ливень; стёкла в машине запотевают, а сердце наполняется неестественным холодом. Ожидать чего-то другого было бы глупо, поэтому никто не расстраивается, не забивается в один из углов тёплой комнаты и не водит ладонью по стенам в надежде нащупать самого себя… Под окнами голодные псы, испуганные коты и неглупые крысы, которые выживут, даже если всем остальным придётся умереть. И вот, откуда ни возьмись, пошёл дождь: ему всё равно, что чуть-чуть не вовремя, что кто-то ему так не рад и сейчас сойдёт немного с ума. Это мой декабрь, и я не прошу, чтобы меня понимали…

Мне жаль лишь ту, которой уже не помогу. Она видит пауков на своей подушке, а я – страдания в её душе. В один из этих холодных дней произойдёт нечто непоправимое: два затмения за один только месяц… И как же им быть? Я – главный ответственный за постановки в театре абсурда, поэтому, наверное, мне не спится. «Зимняя» сказка на улицах любимого города, но не твоего, а моего, ведь это мой декабрь, и я не прошу, чтобы кто-то ещё им восторгался…

04:01 Все эти ночи без тебя я закрываю глаза и вижу один и тот же сон, где нас разлучают пронзительным криком. Не могу объяснить. Ко мне приходят демоны и до утра пугают смертью…

Лиана. Сан-Франциско. 9 декабря

15:57 Только раз в жизни я была способна на два чувства одновременно: влюблённая в него, я полюбила и Париж… Этот момент был кульминацией наших отношений. Такие сильные эмоции я никогда раньше не испытывала: обожаемый человек, в крепких объятиях которого лучший в мире город становился во много раз притягательнее. Я была с ним такой нежной и чересчур боялась каким-нибудь поступком или словом нарушить ту гармонию. Всё разрушилось… А может, и Парижа тоже больше нет на Земле? Может, он остался только на карте две тысячи шестого года в самом конце моего ежедневника? Я туда больше ни ногой… Они покинули меня вместе…

17:44 Я была жуткой стервой, и ничто не могло нарушить мой покой: к парням всегда относилась как к тряпкам! Только, может, одного немного ревновала до него, но не сильно. С появлением Габи всё стало по-другому… Я была в ярости, когда кто-то на него смотрел или лез целоваться! Ужас! А эти его подруги, которые «по-дружески» висли на нём! Я одну чуть было не убила! Такая тварь! Как же часто мы ссорились! Его запредельная гордость выражалась в том, что он скорее удавился бы, чем признал свою ошибку. Габи мог днями не писать и не звонить из-за какого-то пустяка! Таких бескомпромиссных людей я никогда не встречала. Он выкручивался из любых ситуаций, а виноватой всегда оказывалась Лиана… Если бы мы не любили с такой силой, то точно угробили бы друг друга. Помню, как однажды случайно коснулась рукой его приятеля… Он меня чуть не убил. Сказать, что Габи был в бешенстве, значит, ничего не сказать! Хотелось провалиться сквозь землю. Какие-то мелочи всегда мешали нам жить спокойно. Но я была без ума от него… Когда ты кого-то так сильно любишь, то готова на многое закрывать глаза, особенно если это взаимно. С ним я могла быть такой, какая я есть, без исключений. Он позволял мне раскрыться и вести себя настолько естественно, насколько это возможно, поэтому вместе с ним ушла настоящая Лиана. Не представляю, что должно случиться, чтобы я стала прежней… Его возвращение? Нет, никогда этому не быть. Я не позволю…

21:36 Все домашние проблемы решаются простой улыбкой. Я столько раз обижалась на своих родителей, что даже неловко как-то… Лучший выход из ситуации – сделать шаг навстречу, представив, что тебе тоже за сорок, что и у тебя тоже есть дети, которые на семейных видео помещаются в ладони… Как же я люблю пересматривать старые альбомы – там мама такая красивая и молодая! Очень не хочется застать их в далёкой старости. Лучше умереть и не видеть седых волос на голове отца – не вынесу этого! Больше никогда не буду ругаться с ними по таким пустякам. Обещаю.

Гэбриэл. Париж

10 декабря

08:23 Улыбка краешком Европы и мой Париж снова за окном… Спасительный французский рассвет в ответ на поднадоевший флоридский закат – как же здесь всё-таки здорово! Церковь Мадлен, в десяти минутах ходьбы от Миллениум Опера, сегодня приютит мои молитвы. Ещё двести метров пешком вдоль магазинов оптики и белья приводят к идеально начертанному обелиску; к такому, казалось, бы нелепому памятнику непонятно чему… Но! Это ведь Париж – здесь всё на своих местах: от лавки с сувенирами возле Эйфелевой башни и до вон той скромной пародии на лондонский Миллениум! Когда сталкиваешься лицом к лицу с совершенством, понимаешь, что лишних деталей тут быть не может! Манхэттенский урбан на фоне Парижа – неотёсанный чурбан… Неудивительно, что именно в этом городе мы с ней так увлеклись любовью…

12:11 Это твой город. Твой новый город. Именно то место, каким его знаешь только ты. Завтрак, обед, ужин – всегда в разных местах, выбранных исключительно тобой, потому что так больше нравится, так больше радости. А потом многочисленные расспросы, но никто не будет отвечать! Молчание скроет мой секрет. Я здесь один – я здесь рождён…

16:13 Не знаю, может я и вправду последний романтик… Мне до сих пор не наскучили каменные мосты, мне нравятся статуи в форме львов и корабли, что идут вдоль реки… Я обожаю это солнце посреди зимы, которое не очень-то уж и греет, но точно радует, напоминая о том, что всё в порядке, все именно так, как должно быть. Здесь все говорит о гостеприимстве: люди, памятники, набережные и опустевшие улицы. Наверное, я и вправду один такой…

17:54 Проблема современного мира заключается в том, что мы доверяем великие города ничтожным политикам, позволяем заселять культурные центры нашей цивилизации людям, которые не умеют ни читать, ни писать… Для них не существует разницы между эпохами Возрождения и Просвещения, Шекспиром и Пушкиным, готической архитектурой, барокко и модерном. В великих городах живут необразованные инопланетяне, приехавшие за заработком и почему-то именно в такие места, где неплохо можно прожить и бездомным, наблюдая каждый божий день эти потрясающие памятники, оставленные дальновидными правителями и великими народами. Мы зарабатываем на подвигах и свершениях наших предков и почти никогда сами не возводим чего-то по-настоящему стоящего. Наши поступки смехотворны, цели ничтожны, а мечты прискорбно жалки… Над нами обязательно будут смеяться, запомните мои слова!

22:40 Возвращаясь домой после долгой прогулки по парижским набережным, я сажусь за стол, беру в руки перо, макаю его в вино и начинаю писать тебе письмо. Не на французском, а на родном… На улице по-прежнему идёт дождь, и там так красиво, совсем не вычурно, нет! Лёгкая горечь – это ни разу не зимняя депрессия, просто чуточку грустно от почти привычного одиночества. Самый лучший язык – свой, родной… Он ведь и для тебя не совсем чужой… На нём «люблю» всегда тяжелее выговорить, но отнюдь не из-за сложности произношения. Да ты и сама знаешь, что в этом, родном «люблю» всегда больше меня, нежели в любом другом слове, выражающем сильные чувства. Только скажи, что всё не напрасно!

11 декабря

11:34: Большая часть меня всегда обитала в подаренных Богом драгоценных снах. Нет ничего лучше этих непродолжительных встреч в мире, не ограниченном скупостью и жадностью бездарного архитектора. А там столько места, столько не похожих друг на друга декораций! Но всё это не важно, ведь там она: с робкой попыткой поцелуя… С моим вдохновением где-то в сумке… Огромный вокзал, людный перрон, высокая лестница у французского окна и такие красивые мы… Не теряя ни секунды, обсудить всё самое главное! Можно ли верить этой потрясающей девушке из чудесного видения? Наверное, да. Наверное, всегда можно было… Когда сон так не похож на реальность, ты понимаешь, что где-то всегда существует альтернативная история сделанных выборов… И, если честно, она намного лучше всего того, что сейчас творится вокруг! В этой истории двое простившихся навсегда все же встречаются снова… И, если совсем уж честно, этим двоим из лучшего мира повезло больше! Там мы снова стали собою… В коем-то веке…

18:51 Что меня больше всего раздражает? Когда как, но в данную минуту – мысль о том, что тысячи людей приходят в православные или католические храмы для сотни фотографий и парочки видеозаписей. Они даже не догадываются, что кто-то находит в христианских святынях настоящее спасение и успокоение. Когда религию опошляют, превращая в элемент поп-культуры, тогда становится ясным: конец человеческой цивилизации близок! Он не за горами, не в космосе на огромном астероиде, нет. Совсем рядом… Глобализация – массовая утилизация ценностей, позорный процесс слияния несовместимых культур. Я твёрдо убеждён, что церкви должны быть открыты лишь для верующих, а не для тех туристов, для которых Будда – национальный герой, а крест – всего-навсего две перпендикулярно расположенные палки. Поэтому мне противно находиться среди людей, которые покупали билеты в кино, но случайно попали в храм Божий…

12 декабря

09:24: Мне так захотелось тебя услышать под неумелую скрипку, чуть-чуть стесняясь и постоянно торопясь. В этих не самых лучших условиях мы стали теми, кем есть сейчас – двумя опоздавшими на поезд до Парижа. А там нас ждут, а там нас так хотят… В великом городе не менее великих личностей двоих лишь только не хватает. Одного, что по горло сыт, и одну, что вечно спит. В той стране однажды полюбив, а потом и вовсе всё отдав, я вдруг в Сену окунулся и так же резко там очнулся…

18:34 Она была влюблена в немого поэта, и сама, кажется, не находила слов, чтобы признаться ему в своих чувствах. История одинокой любви двух молчаливых мечтателей. Они выбрали медленную смерть – ту, что через пару десятков лет приведёт их к двум далёким друг от друга могилам. Его стихи остались на бесцветной бумаге – её плач глубоко в сердце. В сотнях проходящих вагонах никогда не находится свободного места для двоих испугавшихся – в этом мире вообще нет ничего подходящего для спрятавших свои головы в землю… Робкий поэт и трусливая муза, вас время прокляло, ваше время не пробило…

14 декабря

15:10 Я всегда гулял здесь один, заглядывался на людей, здания, птиц. Меня всегда прельщало то, что в этом городе никому нет дела до чьих-то прогулок… Здесь свободы всегда было больше, нежели вопросительных взглядов.

15:54 Чем писатель отличается от художника? Если слова, как масляные краски, ярки и не похожи друг на друга? Вместо кисти – всё тот же деревянный инструмент, только с чернилами. Он видит великолепные пейзажи и ландшафты, его сердце дрожит, но не рука. Мир предстаёт совсем не таким, каким обычно кажется. Потрясающие дворцы, городские красоты и даже голуби, решившие перезимовать именно здесь (почему меня это не удивляет?) так вдохновляют. Лист бумаги – важнейший элемент творчества, без которого нельзя представить ни одно по-настоящему великое произведение… Чёрт побери, здесь так красиво, что буквы, кажется, сами по себе появляются из ниоткуда! Поэт и художник – у них всегда одна муза на двоих… Общий, странный для многих мир, полный самых незначительных явлений и вещей, но… Для них многоточий всегда больше, чем бессмысленных точек с запятыми. Они дышат этим миром: один рисует, не в силах остановиться, другой мечтает, с трудом подбирая слова…

23:00 Разум всегда говорил «нет», но сердце хотело огня… И что же поделать, если это обычно плохо кончается? Неудачи, разочарования, долгое переосмысление, а затем всё повторяется! Не могу остановиться, не прошу совета, просто делаю по-своему: иногда что-то очень глупое, а порой просто глупое. Не вижу смысла в бесконечных посиделках наедине с давно покрашенными стенами и всегда закрытыми окнами. Будда-бар – потому я тут, затем я здесь, что всегда нахожусь на стыке двух концепций, на разных страницах книги, которую сам же и пишу! Сложно понять человека, который, держа в руке камеру, фотографирует себя, а не окружающих.

15 декабря

16:07 По любимой набережной имени великого писателя я шёл вдоль реки, против её течения, подозревая, что ты бы тоже пошла именно в эту сторону, если бы была здесь. Я даже видел твою тень в ста метрах от того места, где мы простились в последний раз. Этот город подарил нам любовь, он же и забрал её за ненадобностью. Редкие деревья понимают мою печаль, и им так жаль, ах, как жаль…

02:29 И это мой последний французский поцелуй – я скоро возвращаюсь домой. Прогуливаясь по ночной аллее, я ловлю себя на том, что лишь мысль о свободе рождает свободу. Только ночной Париж есть спасение, ведь он не заставляет никуда идти. Длинная бесконечная набережная ведёт к великим классикам, которые оставили после себя огромное наследие, целую эпоху. Не думаю, что когда-нибудь стану таким же. А пока что я рву на себе волосы от осознания собственной незначительности…

04:33 Я никому не расскажу, что происходит с этим миром, когда между нами Сена с Рейном… Когда две реки своим бесконечным течением разделяют поклявшихся в любви, солнце пропадает за серыми тучами и проклинает всех холодными ветрами во время промозглой зимы. Мы путешествуем по надоевшим городам и плачем, оставаясь наедине с фатальными мыслями в одиноких номерах разных гостиниц… Я ушёл в себя и где-то глубоко внутри постоянно нахожу несколько причин любить тебя больше жизни, больше самого себя. Среди сотен посторонних взглядов есть лишь один, который уже никогда снова не станет принадлежать одному мне…

16 декабря

18:05 На одной из скамеек вечнозелёного парка напротив Лувра мне померещилась ты: в белой кофточке, одна, с взглядом, устремлённым вдаль. Лёгкая пудра, немного помады – никакой фальши. Задумчивое выражение лица и руки, сложенные на коленях, – античная скульптура, казалось, ожила на моих глазах. Прошлое, всеми силами старавшееся не шуметь, сейчас будто бы повышает голос… Одетая, как в наше первое свидание, ты – настоящее предание: рассказ очевидца о когда-то жившем Гэбриэле, парне из Майами, в сердце Лианы… Почему я так люблю Париж? Да потому, что вижу тебя тут повсюду: в соборе Парижской Богоматери, на безлюдном кораблике, плывущем по Сене, и даже в небольшой булочной на бульваре Осман. Девочка в белой кофточке преследует меня на улицах самого романтичного города мира, и поэтому я возвращаюсь сюда вновь и вновь, чтобы ей было за кем идти… Мы связаны одной покрывшейся мурашками кожей, дрожащими от волнения руками и очередной несостоявшейся встречей где-то на площади утраченного согласия… Несколько раз оглядевшись, понимаю, что снова перепутал тебя с тобой… С той, которая иногда будила жизнерадостными сообщениями из унылой подземки, от «Камброн» до «Жантийи». С той, которая осталась в памяти самой эффектной картиной великого города музеев…

P.S. Я всегда хочу тебя, когда прихожу в себя…

Лиана. Сан-Франциско. 18 декабря

13:21 Мне никогда не забыть, как нас пытались выгнать из метро, как та старушка негодовала, наблюдая за долгими объятиями и нескончаемыми поцелуями в людной подземке. Слов не хватит, чтобы описать нас, тогдашних нас… Я задыхаюсь… Мечтаю стать облаком, правда пока не определилась, почему именно. Но тогда мне придётся, наверное, переехать в Лондон… Бурные эмоции сменились спокойствием. Меня теперь редко увидишь в кроссовках и джинсах, поэтому лучше пересматривать старые видео – я там счастливая и беззаботная. В этом мире очень многое меняется, но, конечно, не всё, и я не всё!

17:18 Люди перестали разговаривать друг с другом. Они всё чаще читают шаблонные ответы в социальных сетях, в которых нет души и человеческого сердца. Наши отношения перешли на компьютерный язык двух простых символов – ноликов и единичек! Это так удручает… Из нашего общения исчезли улыбки: безликие скобки пришли им на смену! Нас запомнят как самых первых извращенцев, отказавшихся от чудесной возможности озвучивать собственные мысли! Никому не нужная такая эволюция. Деградация…

20:46 Сколько же лет я тебя не видела? Слёзы в моих глазах говорят о миллионе дней оторванности друг от друга… Презираю тот июнь – он показал мне тебя в последний раз… Невыносимо жить без надежды на случайную встречу с любимым человеком – нас разлучили ещё и города. Сотни точек на карте, в которых побывала за короткий промежуток времени, образовали настоящий лабиринт, скрывающий дорогу к твоему старому дому. И даже если придётся заново выкопать тоннель под Ла-Маншем, я не пожалею сил… Сотни стран на двоих, но мы никогда не пересекаемся… Скажи, неужели и вправду не судьба?

Гэбриэл. Майами. 19 декабря

11:43 Ты удерживаешь в моих пальцах гелевую ручку и, стоя за спиной, заставляешь писать двадцать четыре часа каждый из семи дней недели без единого грамма кофеина! Красные от усталости глаза даже и не подумают сдаваться под тяжестью твоих заразительных речей

Я позволял тебе взорваться и снести мне крышу, вероятно, поэтому эта жизнь всё ещё не осточертела! Меня так трудно остановить, когда ты оживаешь за спиной! Совсем не молча, каждый житель нашего глобуса в тяжёлых конвульсиях упадёт на землю и, задыхаясь, в сотый раз проклянёт нас обоих! Но в той комнате, где мы с такой одержимостью заперлись, стены не пропускают ни звуков, ни проклятий ни на одном из известных языков! От непереносимой боли в горле, после душераздирающих криков сквозь десятки городов в тот, который зовётся Сан-Франциско, мне прописали кодеин; но он действует так же странно, как и твоё присутствие рядом, – возбуждает и вызывает бессонницу! Я особенный человек: ни одно из этих средств не способно утолить монотонные боли полуживого сердца! В Майами ещё никто не сходил с ума так красиво… И американского психопата должен был играть не Кристиан Бэйл! Когда я впустил тебя в свой дом, то сразу стал таким уязвимым! Знаешь, даже угрюмое одиночество так не пугало. Ты расцарапала не только все обои на стенах, но и всю кожу на мне… И как после этого не любить тебя?..

15:41 Зигмунд был прав – ты просто очень красивая девушка и мной движут желания, а всё остальное полнейшая ерунда. Детка, ты – фантастика. Мы не смогли остаться друзьями, но и врагами тоже не стали. Сидя у меня на коленях и целуя, как в последний раз, ты даже тогда была такой недоступной, чёрт бы тебя побрал. Твоё имя – повторяющийся через каждые две минуты припев тех странных песен, которые мне в последнее время всё чаще начинают нравиться и ещё долго не надоедают. Ты – самая потрясная модель для подиума сменяющих друг друга желаний одного больного на всю голову выдумщика. Несравненная мисс «Тысячелетие», ты тысячу раз спасала меня; помогала выкарабкиваться из тяжелейших ситуаций, когда денег не хватало даже на одну песню из красно-жёлтого ретропроигрывателя… Та, которую я знал, я люблю тебя именно такую…

16:56 Тот день, когда я впервые влюбился в тебя, я называю морем, потому что он много раз повторялся, и так до самой бесконечности. Когда были сделаны все эти фотографии и ты меня так крепко обнимала, мы сидели на диване цвета моих самых первых намерений. Ха-ха. Меня раздражают эти переиздания со всякими версиями типа «2.0»: там нет меня, я застрял в двухтысячных, а нынче и времена другие, и часы электронные… С твоей светлой улыбкой всё надоевшее становится таким смешным, ведь я запечатлел тебя несмываемыми красками – ты всеми волнами со мной. Тебя нет ни за соседним окном, ни за противоположным стеклом. Все мои попытки восстановить воспоминания оборачиваются полной пустотой. Мы так долго не были близко, что, кажется, даже понятие «далеко» скучает по этим временам. Предай огню воспоминания и поддайся новым впечатлениям. Да только они не сильно богаты своим повторяющимся обликом. Вот он я.

18:10 Ты самая крутая, куда ты – туда и я! Загадочной чёрной тенью в тёмные переулки, заброшенные районы и опасные гетто. Всегда молчаливым испугом где-то позади, но, не отставая, по пятам… Жутким страхом, едва касаясь тебя, где-то совсем рядом, но никак не сдаваясь. Я загипнотизирован мистическим ароматом: это «Hypnôse» от «Lancôme», и всё по-прежнему тайком… Тихо, бесшумно, как змей, за тобой… Месмеризм? Так ты собираешься лечить? Спиритизм! Вызывай духов – приду с любимыми духАми! Ты самая крутая и я с тобой до края.

19:15 Солнце плавно скрывается за горизонтом, и это ещё один день вдалеке от тебя! Атлантический океан прощается с лучами солнца почти так же нехотя, как когда-то я с тобой… Лучший в мире пляж, с неповторимым золотым песком, несколько лет назад позволил нам впервые обнять друг друга, а потом ещё много раз встречал молодых мечтателей ласковыми волнами флоридского берега. Он также ответил согласием на странную просьбу не рассказывать никому о той любви… И сдержал слово. И мы тоже. А наше многолетнее молчание совсем скоро затопит не только весь пляж в Майами, но и все набережные Сены… Целый мир уйдёт под воду, и если такое действительно случится, знай, что мы тому виной…

01:01 Лёгким движением пальцев жуткий страх превращается в самый смелый поступок за последние несколько лет. Воздушный аромат полусладкого вина вдохнул в мою жизнь немного красоты французских дворцов девятнадцатого века… Прости за дерзость – я всегда был трусом, и ты к этому привыкла. Просто когда совсем тяжело, совсем невозможно без твоего внимания, внутренние боги готовы на всё. Они научились думать за меня, двигать моими руками…