скачать книгу бесплатно
Лодочка уплывает Лодочка приплывает
Волосы у щеки они чужие
Легко сказать так всегда
Серое море это серое море
Свежий хлеб вчерашний сегодня черствый
Никто не танцует никто не шепчет никто не плачет.
Дым растаял и не растаял
Серое море уже голубое
Кто-то кричит кто-то смеется кого-то нет
Совсем светло а были ведь сумерки
Лодочка не вернется назад
Все как было и все не то
Кругом никого Камень есть камень
Камень уже не камень
Камень вновь будет камнем
Так всегда ничто не исчезнет
и не останется Что было то есть
и не есть и есть Никому
не понять Что было вчера
Легко сказать Как светло
это лето и как ненадолго.
ЭДНА СЕНТ-ВИНСЕНТ МИЛЛЕЙ
Плач
Детки, слушайте:
Папа умер.
Из его пиджака
Я сошью вам курточки,
Из его старых брюк
Выкрою штанишки.
По карманам у него
Много всякой мелочи:
Там в табачной пыли
Монетки и ключики.
Дэн возьмет монетки,
Положит их в копилку,
Энни возьмет ключики,
Будет ими звякать.
Жизнь должна идти вперед
И не помнить мертвых,
Жизнь должна идти вперед,
Даже если мертвецы —
Хорошие люди.
Энни, кушай завтрак.
Дэн, прими лекарство.
Жизнь должна идти вперед —
А зачем, не помню.
ХИЛЬДА ДОМИН
Марионетка
Радугою дуга,
натяжкою нить,
а на другом конце
образ из сна,
кукла из плоти и крови
с распростертыми руками:
всегда
с распростертыми руками.
О нас
В будущем прочтут о нас в книжках.
Никогда не хотела я в будущем,
чтобы школьник сказал: «как их жаль»,
чтобы так
быть записанной в школьной тетрадке.
Мы, осужденные
знать
и ничего не делать,
нашему праху
не стать землей.
«Срежь себе веки…»
Срежь себе веки:
будет страх.
Сшей себе веки:
спи.
«Умирающий рот…»
Умирающий рот
силится
правильно выговорить
слово
чужого
языка.
ЛЕЯ ГОЛЬДБЕРГ
Тель-Авив, 1935
Крыши, как Колумбовы мачты, на каждой ворон,
и каждый каркает о другой стране.
И чужие языки
режут жаркий хамсин холодными лезвиями.
Маленький город, как ему вместить
столько памятных детств, столько брошенных Любовей?
Выцвели в негативы
зимние звезды, летние дожди,
утренние сумерки заморских городов.
Все шаги вокруг тебя – как захватчики.
И кажется: обернись —
в море встанет церковь твоего города.
ПОЛЬ ЭЛЮАР
Здесь
Улица но без людей
Улица вся глубь и голь
Где не умник а дурак
Нужен видеть впереди
Дни без хлеба и тепла
Здесь концы концам под рост
Столько умных за глупца
Но весь правый здравый смысл
По ту сторону ничто
День безмерно вспухший день
Эта улица как взрез
Ран которым не остыть
Ширящихся из суббот
Это небо не для нас
Оно царь чужой страны
Небо роз небо блаженств
В полноте и красоте
Над улицею без завтр
Рвет мне сердце пополам
Нож ведет меж мной и мной
В этой улице – в ничьей.
А. Э. ХАУСМЕН
Революция
Катится на запад черная ночь.
Лучащееся знамя вскидывает восток.
Призраки и мороки страшных снов
Золотым потопом захлестывает день.
Но над сушей и морем, все дальше от глаз,
Скользит над миром туда, за океан,
Свернутая в конус вечная тьма,
Дурацкий колпак, задевающий луну.
Смотри: вот солнце вздыбилось над головой.
Слушай: к полдню гремят колокола.
И мрак по другую сторону земли
Миновал надир и всползает ввысь.
XАЙНЦ ПИОНТЕК
Простые предложения, 1968
Каждому дано увидеть, что он —
против эпохи.
Один протестует с лозунгом
«долой лозунги».
У другого равнобедренные
треугольники в голове.
Просвещение набирает силу.
Становится темно.
Будущее пусть будет рыжим.
О будущем поговорим завтра.
Каждый знает решение.
Он учащийся.
Старые люди только твердят
старые истории.
Семинарист и некая процентщица
в Петербурге:
