Загадка спичечного коробка

Непоседа уставился в экран:

– Итак, мы имеем Хёрби Снивелля, швабру с розовой щетиной, двух грабителей и лилового кролика на куриных ногах. И ещё Бена с фабрики «Очумелки».

Эмили взялась за телефон, чтобы позвонить Джоан, но тут посылка спрыгнула со стола.

– Буддлея, что там такое?! – испугался Бастер.

– Джоан, пожалуйста, принесите поскорее ножницы, – сказала Эмили в трубку. – Это срочно.

Бандероль стала кататься по полу, и Пончик с оглушительным лаем гонялся за ней. Потом из-под слоёв бумаги послышался жалобный голос:

– Добрая хозяйка, помоги мне!

Глава Девятая

Даже с помощью ножниц Эмили не сразу удалось развернуть посылку. Когда наконец разрезали скотч и бумагу, внутри оказалась волшебная лампа в самом плачевном состоянии. Эмили очень обрадовалась её возвращению, хотя лампа изменилась до неузнаваемости. Ручки, обычно тоненькие, теперь так пузырились мышцами, что не могли прижаться к бокам, а золотой животик сделался плоским. Крышка стала не больше ореха. «Жестянка» определённо была не похожа на себя.

– О, добрая хозяйка! – воскликнула лампа, обнимая щиколотку Эмили. – Я так скучала по тебе!

– Я тоже, – сказала Эмили, поднимая лампу и прижимая её к себе.

Ключи, сидевшие рядком на диване, не пошевелились.

– Я дома! – восторженно закричала волшебная лампа и, широко раскинув руки, бросилась их обнимать, но ключи не выказали никакой радости. А Сирил даже отвернулся.

– О, Сирил, и ты! – запричитала лампа. – Разве так встречают того, кто пережил унижение? Да, я вам говорю: меня унизили! Меня, величайшую волшебную лампу на свете, которая собиралась играть роль в «Аладдине»!

– Обычно волшебные лампы не играют в театре, – заметила Эмили.

– Так оно и есть, – согласилась лампа. – Но я хотела сломать стереотипы. Мне даже обещали роль со словами. А вместо этого жирный угорь, который играл джинна, пинал меня как консервную банку. Говорю вам: меня втоптали в грязь!

– Жирный угорь?! – удивился Непоседа. – Отвратительно.

– Мне заткнули рот, – продолжала лампа. – У меня была роль без слов. Я так усердно готовилась… личный тренер, гири, гантели, отжимания, беговая дорожка… и постоянная чистка и полировка… И после самозабвенной работы над собой и заботы о внешнем лоске меня даже не пустили в актёрское фойе – они сочли меня реквизитом! РЕКВИЗИТОМ, ГОВОРЮ Я ВАМ! После целого дня репетиций меня оставляли на столе помощника режиссёра. Чтобы добраться до гостиницы, мне каждый вечер приходилось спускаться с ужасающей высоты. Наконец я всё высказала режиссёру. Сказала: я не позволю, чтобы со мной так обращались! Я необходима для сюжета и требую свою гримёрку! Знаете, что он мне ответил? Что они могут взять любую старую лампу, тем более что у меня неподходящая форма. У меня! Как он посмел заявить МНЕ такое?! Я была унижена и осталась одна во всём мире, без единого друга. И вот однажды помощник режиссёра хватает меня и – ни тебе «спасибо», ни тебе «пожалуйста» или «с вашего позволения» – заворачивает в тонну бумаги так, что я не могу дышать! Я кричала: «Не допущу подобной бесцеремонности!» Я горланила вовсю! Тщетно. Какое унижение! Что ещё я могу сказать?

– Отходите меня селёдкой, – сказал Непоседа. – Если ты продолжишь рассказ в том же духе, мы устроим тебе бурные овации.

– Это ты о чём? – спросила его Эмили, передавая волшебной лампе коробку салфеток.

– В театре, когда артист произносит трогательный монолог, зрители аплодируют стоя.

– О, добрая хозяйка, я знаю: только ты можешь понять мою боль, – снова запричитала лампа. Она надувала носик, и по золотому животику текли слёзы. – Меня оплевали, растоптали, оскорбили. Моей гордости нанесли непоправимый урон. Я жаловалась своему агенту, но он сказал, что роль лампы незначительна и важна только роль джинна. Представляете, какая наглость! Я так страдаю! Театр вовсе не такое священное место, каким его считают.

Ключи спрыгнули с дивана и окружили лампу, словно показывая, что она прощена.

– Ну что ж, с возвращением, килечка, – сказал Непоседа. – Ты как раз вовремя. Нам нужна твоя помощь.

– Правда? – шмыгнула носиком лампа.

– Да, – подтвердила Эмили.

– Да, – выдавил из себя Бастер.

– В чём же? – спросила лампа, немного повеселев.

Бастер рассказал ей про швабру-грабительницу и Хёрби Снивелля.

– Погодите, – проговорила лампа. – А это не швабра с розовой щетиной и велосипедным седлом?

– Именно, – кивнула Эмили и показала ей фоторобот. – Узнаёшь?

– Конечно. Когда я была пленницей Гарпеллы, мне приходилось жить с этой хулиганкой в одном доме. Скажу тебе, милая хозяйка, это коварное существо. Даже старая ведьма держала её в чулане – у метлы вздорный характер. Как же вовремя я появилась! Ура, ура!

Глава Десятая

Детектива Джеймса Кардуэлла вызвали к главному инспектору сыскной полиции и попросили провести расследование под кодовым названием «Загадка спичечного коробка».

– Это сверхсекретная информация, – сказал начальник. – Машины прямо на глазах у владельцев уменьшаются до крошечных размеров. У нас есть надёжные свидетели в Лондоне и в Бишопс-Стортфорде. Вы что-нибудь понимаете, Кардуэлл? – Он передал Джеймсу толстую папку. – Последнее сообщение пришло из Глубокого Лога. Кажется, вам знаком этот город?

– Да, сэр. Я выяснял там обстоятельства смерти Уолтера Кросса.

Джеймс смутно помнил, что Непоседа упоминал уменьшающиеся машины, когда сыщик летал в Глубокий Лог посоветоваться. Теперь он жалел, что не обратил на это внимания. Но мысли сыщика всецело поглощала Поппи. Трудно было думать о чём-нибудь другом.

– С вами поедет Поппи Перкинс, – распорядился главный инспектор. – Она поможет с расследованием.

Джеймс почувствовал приступ паники, и его крылья затрепетали под пиджаком.

– Я бы предпочёл поехать один, сэр. Мне не нужен ассистент.

– Кардуэлл, детектив Перкинс – специалист в области преступлений… скажем так, необычной природы. Я работал с ней много лет назад, ещё совсем молодым детективом. – Начальник засмеялся. – Она похожа на вас – тоже будто и не стареет. По крайней мере, со дня нашего знакомства она ничуть не изменилась.

– Когда это было? – поинтересовался Джеймс.

– Не важно, Кардуэлл. Важно докопаться до правды в этом странном деле. На меня наседают в Министерстве внутренних дел. Мне нужен результат, и как можно скорее.

Джеймс взял папку и поднялся в свой кабинет.

«Что же мне делать? – подумал он. – Если бы я только мог признаться Поппи в своих чувствах! И в том, что я чародей. Наверное, нужно просить перевода на другое место работы. Рядом с ней я зачахну от любви. Я уже выгляжу жалким».

В это мгновение пришло загадочное сообщение от Непоседы:

беда. лавка заколочена. перебрались в красный лев

«Что это значит?» – думал Джеймс, отпирая шкаф с секретными документами, где хранил материалы о преступлениях, совершённых сказочными существами. Понятно, что в деле с коробком спичек не обошлось без волшебного вмешательства, к таким случаям он привык. Но кто именно за этим стоит? Уменьшать предметы умеют довольно многие чародеи. Неприятностям, которые они приносят, нет конца.

Мобильный телефон снова зажужжал. Очередная эсэмэска от Непоседы:

забыл сказать. хёрби снивелль вернулся.

Хёрби Снивелль. Отвратительный тип, способный на что угодно. Кардуэлл достал из шкафа запылённую папку и пролистал её.

Во время Всеволшебных войн Хёрби Снивелль скрылся. Предполагается, что он встретил женщину, актрису по имени Милли Тёртл, и она родила ребёнка. Хёрби бросил возлюбленную и младенца и, как сообщается, в 1776 году отплыл в Америку. Милли умерла в Лондоне в 1790 году. Судьба девочки неизвестна.

Никаких упоминаний об уменьшающихся предметах.

– Буддлея, – пробормотал детектив.

– Чем-нибудь помочь?

Джеймс крутанулся на стуле и увидел в дверном проёме Поппи: с блестящими, коротко стриженными светлыми волосами – глаз не отвести.

– Спасибо, Поппи, ничего не надо. Просто бормочу себе под нос, – проговорил Джеймс, заливаясь краской.

– Я готова ехать с вами хоть на край света, шеф, – улыбнулась она.

Джеймс не предполагал, что они поедут в Глубокий Лог вместе. Честно говоря, он мечтал расправить крылья и полететь. Нужно было привести мысли в порядок. Эту затею пришлось отбросить.

– Вызвать машину? – услужливо спросила Поппи.

Тут Джеймс вспомнил, что много лет назад поставил свой любимый автомобиль в гараж на хранение. Где-то у него были ключи.

– Не надо, – сказал он, лихорадочно шаря в ящике стола. Наконец ключи нашлись. – Я поведу, если вы не возражаете против старого корыта… я имею в виду – прокатиться в старом корыте.

– Вовсе нет, – ответила Поппи. – Это даже забавно.

«Старым корытом» оказался новёхонький, хотя и древний «остин-хили» 1957 года выпуска. Ярко-красный, с кремовым откидным верхом, он смотрелся очень стильно.

– Ух ты! – удивилась Поппи. – Будь у меня такая машина, я бы не держала её в гараже, а разъезжала бы повсюду. И я люблю возиться с двигателем.

– А я в этом смысле совершенно безнадёжен. Не отличу свечи зажигания от рождественской свечи, – признался Джеймс, стараясь не отрывать глаз от дороги.

Они съезжали с небольшого холма, дух захватывало, и тут детективу пришла в голову запоздалая мысль, что появление около Глубокого Лога лилового кролика может быть связано с возвращением Хёрби. Как же он сразу не догадался! Нельзя терять ни минуты. Непоседа, Эмили, Бастер и ключи в большой опасности. Он вдавил в пол педаль газа, но машина с визгом остановилась.

– Не волнуйтесь, шеф, – сказала Поппи. Она выскользнула со своего сиденья и подняла капот. – Я всё починю в два счёта.

Джеймс с восхищением посмотрел на Поппи и с нетерпением – на дорогу. И пожалел, что не полетел.

Глава Одиннадцатая

Теперь, когда лампа вернулась в лоно семьи, Эмили чувствовала, что «Крылья и Ко» могут приступить к работе. Они столкнулись, наверное, с самым серьёзным делом в своей практике, а страх перед Гарпеллой и Хёрби Снивеллем связывал им руки.

Настало время изучить место преступления. На следующее утро Эмили перекинула через плечо сумку, в которой лежали блокнот и цветные ручки, Непоседа надел шляпу и шарф в виде рыбы, а Бастер натянул пальто, чтобы скрыть крылья. Перед самым выходом Непоседа куда-то пропал и вернулся со старинным фотоаппаратом, встроенным в ящичек.

– Вот что у нас есть, чтобы сделать снимки. Эта штука никогда не подводит, – сказал он.

– Как он работает? – поинтересовалась Эмили. Она взяла ящичек и перевернула его вверх ногами.

– Очень просто, – ответил Непоседа.

– Скажи «фото», – изрёк аппарат.

От неожиданности Эмили чуть не выронила прибор, но машинально произнесла:

– Фото.

– Теперь скажи «печать», – объяснил Непоседа.

Эмили так и сделала – и из ящичка выпал снимок правой ноздри Эмили.

– Работает безотказно, – заявил Непоседа. – Гораздо лучше, чем все эти новомодные изобретения.

Волшебная лампа после долгих «э-э-э» и «м-м-м» решила остаться в номере с ключами и Пончиком. Из-за своих приключений она совсем выдохлась и нуждалась в отдыхе.

– Вряд ли мой организм выдержит дополнительный стресс, – заключила она.

– Начинается спектакль, – пробормотал Непоседа себе в усы.

– Я всё слышу, – сказала лампа. – И хочу заявить здесь и сейчас: есть два способа существования волшебной лампы. Один – быть безропотным вместилищем для джинна, второй – встать и провозгласить: «Я независимая личность». И вот я провозглашаю: «Со мной следует считаться!»

Ключи запрыгали на месте, и лампа поклонилась.

– Пойдёмте скорее, пока нам не пришлось выслушивать очередной драматический монолог, – поторопил коллег Бастер.

Друзья сели в автобус на остановке возле памятника королеве Виктории на городской площади. Пока Непоседа отсчитывал плату за проезд, водитель внимательно его рассматривал.

– Извините за такой вопрос: вы когда-нибудь снимаете этот костюм кота?

– У меня редкое заболевание, – озвучил Непоседа своё обычное объяснение.

– А. Ну извини, приятель, – сказал водитель.

– У меня плохое предчувствие, – сказал Непоседа, усевшись на место. – Мы слишком долго держим Бена на удочке.

– Уверена, что всё сойдёт благополучно, – успокоила его Эмили, хотя это была неправда. Наоборот, она чувствовала, что, скорее всего, случится что-то неладное.

– Будем надеяться, уточка, – кивнул Непоседа. – Но я чую в воздухе какую-то тухлятину.

Автобус остановился рядом с фабрикой «Очумелки». Детективов встретила весьма взволнованная Дженни из отдела продаж. Она рассказала, что Бен заперся в мастерской и не выходил оттуда с тех пор, как продемонстрировал модель робота.

– Какого робота? – насторожился Бастер. Дело явно пахло керосином.

– Это очень странная игрушка, – ответила Дженни. – У неё голова лилового кролика и длинные розовые уши. Я чуть в обморок не упала. Я сказала Бену, что эта штука очень страшная, и теперь он делает ей другое лицо. Это самое жуткое его изобретение, и на балу в честь Хеллоуина оно пройдёт на ура.

– А у этого робота, случайно, не куриные ноги? – поинтересовался Непоседа.

– Да, именно, – кивнула Дженни.

– И Бен ни разу не выходил? – уточнил Непоседа. – Даже чтобы поесть?

– Нет. Он вообще на себя не похож с тех пор, как занялся этим роботом. Мы оставляем ему еду около дверцы для кошки. Он забирает поднос и потом выставляет его наружу. А в остальном ведёт себя как привидение. Нам пора начать волноваться?

Эмили хотелось сказать: «Конечно. Нужно было бить тревогу ещё несколько дней назад». Но она промолчала.

Мастерская, в которой укрылся Бен, была надёжно заперта. Открывалась только широкая дверца для кошек, возле которой стояли тарелка и кружка. Эмили отодвинула посуду, легла на живот и тихо толкнула кошачью дверцу. Девочка увидела Бена, одиноко сидевшего на стуле; казалось, он спит с открытыми глазами. В углу помещения находился металлический робот без головы и в оранжевом платье. То, что Эмили приняла за голову, стояло на верстаке – там же сидел огромный лиловый кролик. Вытащив маленький фотоаппарат, Эмили стала делать снимки. Закончив, она вскочила на ноги.

– Печать, – произнесла она.

– Ну что? – спросил Непоседа.

– Плохо дело, – сказала Эмили.

Ящичек стал выбрасывать фотографии. Бастер и Непоседа изучали их. Что это за лиловый кролик, сомнений не возникало.

– О, буддлея! – выругался Бастер.

– В самом деле, – сказал Непоседа, оглядываясь через плечо.

– Я чего-то не понимаю? – спросила Эмили. – Вы ведь говорили, что Гарпелла останется безобидным кроликом на многие сотни лет.

– Но мы имеем дело с ведьмой, – ответил Бастер. – А они умеют не только накладывать заклятия, но и снимать их.

– Если она найдёт свою метлу, то мы окажемся в водоёме с муренами, – добавил Непоседа.

– Значит, надо действовать без промедлений, – решительно произнёс Бастер. Он лёг на пол и начал протискиваться в кошачью дверцу.

– Бастер! – попыталась остановить его Эмили. – А если Гарпелла снова превратит тебя в кролика?

– Кто-то же должен спасти Бена, – самоотверженно проговорил Бастер.

Непоседа и Эмили стали ждать. Из-за дверей мастерской донёсся визг, потом глухие удары. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Бастер в розовом облаке, а за ним вышел Бен с потрясённым лицом.

Бастер захлопнул дверь мастерской.

– Бежим отсюда, – быстро бросил он.

В этот миг огромный лиловый кролик просунул голову в дверцу для кота. Шершавым, как наждачная бумага, голосом он произнёс:

– Вы будете жалеть об этом вечно,

вечно,

вечно,

вечно…

Глава Двенадцатая

Отпетые преступники Лютый и Дутый и представить не могли, что однажды ими будет помыкать обыкновенная домашняя швабра. Но именно так и случилось. К изумлению грабителей, швабра выпростала из черенка руки в кожаных перчатках, а на велосипедном сиденье появились круглые очки в роговой оправе. Загадочное существо приобрело угрожающий вид.

Впервые в жизни Лютый и Дутый спали на матрасах, набитых банкнотами. С тех пор как появилась швабра, деньги буквально полились рекой. Она сделала из мелких жуликов махровых разбойников – и вроде бы они должны были испытывать к ней благодарность. Но воры даже друг другу не смели признаться, что до ужаса боятся проклятую палку с розовой щетиной. В её присутствии они не решались пошевелиться – не то что заговорить: за любое лишнее слово или движение швабра безжалостно мутузила их своей щёткой. У Лютого заплыл глаз, Дутый прихрамывал, и оба оплакивали свою горькую участь. Чтобы избавиться от злодейки, они замыслили бунт, но ничего дельного из этой затеи не вышло. Швабра отличалась изощрённым умом: казалось, она читала их мысли ещё до того, как они сами их осознавали, а значит, перехитрить её было невозможно.

Лютый и Дутый прижались спинами к двери гаража, стараясь ни о чём не думать, а швабра изучала старинную карту Глубокого Лога и планы городского банка. Тут её посетила удачная идея, из щетины брызнули искры, и швабра щёлкнула пальцами. Это означало, что Лютый и Дутый должны подойти. Грабители опасливо встали по обе стороны от атаманши, которая указывала карандашом на старой карте то место, где теперь находился магазин мисс Пин.

– Не понимаю, – сказал Дутый. – Мы были там на днях.

Швабра хряснула его по голове.

– Эй, за что?!

Швабра ткнула карандашом в карту, а потом начала его точить. У неё была такая привычка: она точила пять коробок супермягких карандашей в день, попутно заметая стружки.

Заточенным карандашом она снова указала на магазин мисс Пин. Пунктирная линия изображала туннель, идущий под улицей к противоположному зданию.

– Это банк, – сказала Дутый.

Швабра, обладавшая большим художественным талантом, в картинках изобразила свой замысел.

Поздно ночью Лютый проникнет в магазин одежды, найдёт вход в туннель и проберётся в подвал банка. Вскрытие сейфа швабра брала на себя. Дутый же будет ждать на улице в фургоне и поможет погрузить мешки с деньгами.

План выглядел очень простым.

– Когда? – спросил Лютый.

Швабра начертила над эскизом круг.

– Полная луна, – сказал Дутый. – Значит, завтра.

Швабра указала на него, потом на нарисованный фургон.

– Хорошо, – кивнул Дутый. – Я подготовлю машину и залью горючее.

Лютый пошёл было вместе с напарником, но швабра замела его назад. С тех пор как она возглавила шайку, подельникам не позволялось оставаться наедине. Лютый молча наблюдал, как Дутый берёт ключи от автомобиля и выходит на улицу.

Белый фургон стоял в переулке на некотором расстоянии от гаража. Машина принадлежала Дутому, и он ею гордился. Это была не современная модель, а старая марка, коллекционный экземпляр. Дутый поднял капот, чтобы проверить уровень масла в двигателе, как вдруг услышал посвистывание.

– Какая краля, – произнёс голос с американским акцентом.

От неожиданности Дутый ударился головой о капот.

– Всегда хотел такую, – сказал незнакомец, с восторгом разглядывая автомобиль. – Ты Дутый?

Дутый обшарил его взглядом:

– Откуда вы меня знаете?

– На борту написано «Лютый и Дутый. Мастера на все руки». Я и сам виртуоз в своём деле.

Дутый с интересом рассматривал мужчину странного вида, одетого как гангстер. Выглядел он как заправский бандюган, и Дутый прикидывал, сможет ли этот Аль Капоне противостоять швабре. Не верилось, что такой громила покорится розовой щётке.

– Что ты возишь в фургоне? – спросил Хёрби Снивелль.

Дутый пожал плечами:

– Ну, так, то-сё.

Мимо проехала полицейская машина. Дутый терпеть не мог полицейские машины. Они действовали ему на нервы.

– Приятно познакомиться, но мне надо ехать, – сказал он гангстеру. И зачем-то спросил: – Вас подвезти?

– Не откажусь, – ответил Хёрби Снивелль и уселся в кабину.

Дутый скользнул на водительское сиденье, развернул фургон и направился к ближайшей автозаправке.

Хёрби не верил своей удаче. Ему редко выпадал случай прокатиться в машине, которую он собирался украсть.

Когда прибыли на заправку, Дутый наполнил бак бензином и пошёл платить. В окно он видел, как пассажир вышел из кабины. Дутый взял с полки магазина три шоколадки и вдруг застыл на месте: он увидел, как американец достал огромный водяной пистолет и выстрелил в автомобиль. Что это он делает?! А потом у Дутого от ужаса отвисла челюсть: его любимый белый фургон стал уменьшаться в размерах.

– Слушаю вас, – сказала девушка за кассой. – Какая колонка?

Дутый не мог вымолвить ни слова.

Хёрби Снивелль поднял крошечную машинку с заправочной площадки.

– Колонка какая? – повторила девушка.

Хёрби Снивелль положил машинку в спичечный коробок и удалился.

– Третья, – слабо произнёс Дутый.

Девушка взглянула в окно.

– Но там нет никакой машины, – удивилась она.

Глава Тринадцатая

Гарпелла лихорадочно соображала, что предпринять. Этот гадёныш Бастер Игнатус Спайсер увёл Бена – и кто теперь установит ей новую голову? Нельзя терять ни минуты. Как только рассеется дым, все сотрудники фабрики набегут в мастерскую и не позволят ей забрать робота. В отчаянии ведьма прыгнула с верстака в тело робота и стала ждать. С железными руками и ногами у неё больше возможностей, чем в облике крольчихи.

– Думаю, надо вызвать полицию, – сказал кто-то за дверью.

С большим трудом Гарпелле удалось приподнять голову с верстака. Но она действовала вслепую и в конце концов оставила голову задом наперёд.

В таком виде она и прошмыгнула мимо работников фабрики. До смерти перепуганные люди не решились её остановить: более жуткого робота, да ещё в нарядном платье, свет не видел.

В течение дня её замечали то там, то тут. Сержант Литтон устал снимать телефонную трубку. Звонила даже его мать – она засекла робота в своём саду: он сорвал с бельевой верёвки дизайнерский шарф.

– И предупреждаю, Пупсик, – добавила мама, – лучше верни мне этот шарф, а не то будешь иметь бледный вид.

Ковыляя по Главной улице Глубокого Лога, Гарпелла увидела объявление в витрине универмага «Мартин»:

Стань звездой!

Визажистка миссис Скарлатти преобразит вас до неузнаваемости

«До неузнаваемости? – подумала Гарпелла. – Это мне подходит».

В то утро миссис Скарлатти совершила ужасную оплошность – забыла надеть контактные линзы. Одна клиентка уже пожаловалась хозяину салона, что визажистка сделала из неё ведьму.

– Я, конечно, понимаю, что послезавтра Хеллоуин, но это совсем не смешно! – кричала разгневанная дама.

Хозяин салона предупредил миссис Скарлатти, что ещё одна жалоба – и её уволят. Поэтому, увидев пришедшую на процедуру лысую женщину в оранжевом платье, визажистка вздохнула с облегчением. Теперь-то она покажет, на какие чудеса способна.

– Мадам, – сказала миссис Скарлатти, – позвольте мне изменить вашу внешность.

Гарпелла взглянула на себя в зеркало: голова у неё стояла задом наперёд. Наверное, из-за этого люди на неё и пялились.

– В первую очередь, – просипела Гарпелла, – помогите мне правильно поставить голову.

– Конечно, мадам. – И миссис Скарлатти стала крутить железный череп. – Вы страдаете кривошеей?

Когда голова встала как надо, подслеповатой миссис Скарлатти показалось, что клиентка уже выглядит получше, хотя приходилось признать, что перед ней стоит задача не из лёгких.

– Сколько времени это займёт? – прошипела Гарпелла. Вокруг уже собралась толпа зевак.

– Думаю, немного, – ответила миссис Скарлатти. – Давайте начнём с парика.

– Не возражаю – если только он будет лиловым, – ответила Гарпелла.

– Позволю себе заметить, мадам, что вы очень ярко одеваетесь.

– Хватит болтать! Займитесь делом! – рявкнула Гарпелла.

Через час новый образ был закончен. Гарпелла в лиловом парике, с накладными ресницами и ярко-красной губной помадой предстала перед народом.