Почетный гражданин Земли обетованной

– Надо было выезжать раньше!

– Если судьба, то мы успеем. – Успокаивала меня Лилия.

Я послал судьбу к дьяволу! Она же упрекнула меня в несдержанности, и мы снова повздорили. Это еще одна капля негодования в нашу общую чашу отношений. Думаю, Лилия это запомнила. Она татарка и немного злопамятна…

***

Киевский вокзал – это паутина железнодорожных путей. Втроем мы стали искать платформу, с которой поезд отправлялся в Белград. Невероятно тяжелая сумка с вещами оттягивала плечи и руки. Я злился на себя, что поддался влиянию неудачника Коти. Каждый раз, спотыкаясь о сумку, я переходил на мат и чувствовал со стороны Лилии еще больше осуждения в свой адрес. От Коти веяло невозмутимым спокойствием, и это меня раздражало вдвойне. Он целеустремленно искал платформу всецело доверяя интуиции, основанной на житейском московском опыте. Какое-то время спустя мы вышли прямо к цели – одинокому поезду и вагону под № 9.

Меня встретило темное пространство купе, едва освещенное тусклым светом. Карцер, а иначе не назовешь! И в этом «пломбированном вагоне» мне предстояло провести два дня и две ночи. Я ощутил жуткое чувство тоски, инстинктивно сжав руку Лилии так, что она вскрикнула. Больно ей, а мне плевать! Я жаждал потребительски чувствовать ее заботу и внимание. Она не замечала этого или просто не подавала вида. Поезд тронулся и Котя с Лилией стремглав помчались к выходу из вагона. Мы даже не успели поцеловаться как подобает на прощанье. Я посмотрел на Лилию через зашторенное окно, она махала рукой. И глядя на нее я почему-то вспомнил Софию… И понял, как все еще люблю ее…

Однако вчера было все иначе…

Как унизителен «гражданский брак»

Во вторник шестого октября мы проснулись в одной постели и предались любовной страсти. Какое счастье быть собой и делать что хочется… бродить по Москве, готовить изысканные блюда и отдаваться друг другу по-настоящему. Так протекала наша беспечная жизнь, в которой были только мы – я и она…

***

Днем позвонила армянка Асмик. Однажды вместе верхом на верблюдах мы затерялись в ущельях синайских гор и после утомительного перехода по каменистой почве отдыхали в тени оазиса под финиковыми пальмами. Асмик пригласила нас в гости – меня и Лилию. Асмик живет на юго-западе Москвы неподалеку от Битцевского парка – не так давно здесь орудовал маньяк, убивая своих жертв со вкусом удовольствия. Совместная поездка в гости к Асмик многое проясняет между нами. Внутри меня конфликт и моя личность подвергается странной трансформации. Выстраивать отношения с прекрасной половиной человечества сложно, но жизненно необходимо. Я чувствую свою ущербность и несостоятельность. Лилия более активна, весела, энергична. Она с пылким жаром рассказывает о рабочих буднях, высокомерных клиентах и мелких происшествиях на дорогах бесконечной Москвы. Мне рассказать нечего… из-за этого я подавлен, омрачен и немногословен. Лилию это злит и раздражает. Она упрекает меня в том, что я меланхолик, страшный зануда и не в состоянии поддержать разговор. Испепеляюще на нее смотрю и в сердцах кричу:

– Ты абсолютно меня не понимаешь!

– Кто бы говорил, – обижается она.

Мы снова повздорили. Ей не понять, какие чувства обуревают мной перед завтрашней поездкой в Монтенегро! Жуткое чувство. Увы, осенью у меня всегда утопическая хандра…

Кучерявая Асмик с немного выпуклыми большими глазами и протяженным носом встретила нас на выходе из станции метро. Девушки сразу нашли общий язык, заговорив о макияже, салоне красоты и вечерних платьях. Лилия много говорит, подсознательно пытаясь превзойти потенциальную соперницу. В момент их милой беседы я отсутствую. Принимать участвовать в разговоре о тонкостях женского макияжа, увы, это выше моих сил. А когда я все же пытаюсь хоть что-то сказать, Лилия перебивает и это еще больше выводит меня и себя…

Выразительная кучерявая Асмик делилась историей несчастного брака, сетуя на бывшего мужа. Как этот самовлюбленный негодяй недостаточно уделял внимания ей и дочери. Он променял семью на друзей. И бахвальства ради все средства с легкостью тратил на проблемы нерадивых родственничков. А еще она рассказала о роде своей деятельности – мебельном бизнесе. И, конечно же, поделилась сладкими воспоминаниями, связанными с испанским любовником. И в этот момент я искренне ее возненавидел… Минутное молчание прервала предусмотрительная Лилия.

– Милый, ты как мужчина должен поддержать разговор с женщинами.

– С детства я слышал другую версию: мужчине вообще не надлежит сидеть рядом с женщинами за одним столом и слушать подобную чушь. – Пожал плечами я.

Будучи армянкой, Асмик посмотрела на меня с интересом и хотела что-то добавить, но Лилия ее перебила, с укоризной посмотрев на меня и еще подлила масла в огонь.

– И еще, если ты кому-то что-то пообещал, а потом вдруг передумал это неприемлемо…

Татарка слишком злопамятна – она все еще не может простить моих размышлений вслух, сказанных однажды. На это я аргументировано ответил:

– Иногда, пообещав кому-то встретиться сегодня, можно перенести встречу и на завтра, если интуитивно чувствуешь, что особой надобности в этой встрече сегодня нет.

Тут в разговор вмешалась Асмик, видимо прочувствовав мое подавленное состояние.

– У тебя что-то случилось?

Я молча кивнул. Она же ненароком намекнула:

– Мужчина все же должен проявлять инициативу, поддерживать разговор и веселить женщин.

И тут я взорвался.

– Вы что, сговорились что ли? У вас у обеих неверное представление о мужчинах. Запомните! Мужчина никому ничего не должен. Вы идеалистки и смотрите на мир через призму розовых очков. Если идеальный образ мужчины не вписывается в рамки вашего мировоззрения, вы вдруг начинаете считать, что он вам не подходит…

После сказанных мною слов, Лилия посмотрела на меня с интересом. Но мне кажется, она солидарна с Асмик. Еще бы, они обе женщины! Я думаю, она все еще мстит мне из-за незначительной ссоры в метрополитене. Однако позже выяснилось, Лилия до сих пор не может мне простить сказанных слов в адрес ее бывшего друга. Однажды в присутствие ее родителей я назвал его грязной свиньей. Она часто напоминает об этом, и я искренне удивлен ее злопамятности…

***

Несмотря на ссору, ночью мы засыпаем с ней под одним одеялом. Эта незамысловатая мудрость перешла по наследству от ее матери. Та учила ее с детства: «если муж и жена повздорили, нужно спать под одним одеялом, ибо, если спать по раздельности, рано или поздно это приведет к разводу…»

Я обнимаю ее со спины и тихо шепчу:

– В начале создается пространство любви и только потом можно творить детей…

– Все это бред! – ответила она резко!

Мы снова поссорились, но засыпаем вместе под одним одеялом…

Почему я придираюсь к ней? Ведь раньше все было иначе. Что изменилось? Виной всему неуверенность в себе перед ее лидерскими качествами? Ревность или наши отношения превратились в культ поклонения? Любить означает дать без желания получить что-либо взамен. Мужчина должен делать все для жены, а жена – для мужа. Мы еще не муж и жена, мы лишь учимся ими быть в унизительном «гражданском браке». Учимся прощать, принимать и засыпать без любовной страсти…

Однако вчера было все иначе…

Город одиноких людей

В понедельник пятого октябрь по утру мы познаем все прелести любовной неги. Лилия способна доставить феерическое сексуальное удовольствие. Она изобретательна, страстна и чувственна…

Но мне пора вставать и ехать на Проспект Вернадского, чтобы забрать ноутбук из ремонтной мастерской. Перед выходом Лилия подарила мне поцелуй, и в этот же момент зазвонил ее мобильник. Она побежала к нему, и не глядя на меня сказала:

– Удачного дня!

Мне почему-то думается, что ей звонит какой-то новый друг. Ведь я не уверен, что мы будем вместе. Я отправил ей сообщение, пропитанное чувством ревности и подозрения. Она немедленно перезвонила.

– Остынь, милый! Я понимаю, что тебе все равно до людей. Но, Эмилия еще спала, и я побежала к телефону, чтобы его отключить…

Я облегченно вздохнул, и чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, начинаю оправдываться.

– Я не такой циник, как тебе может показаться. Важно суметь найти компромисс. Отношения между мужчиной и женщиной – большой труд.

– Ты в котором часу вернешься? – тихо поинтересовалась она.

– Постараюсь очень скоро…

***

Я забрал ноутбук и отправился на Чистые Пруды – здесь у меня встреча с Ольгой, с которой однажды мы познакомились в Египте. Мы вели отвлеченный разговор о не наступившем будущем, непредсказуемой политике в России и желании перебраться за кордон. Ольга рассказала о жизни в Болгарии – какое-то время она продавала недвижимость в Варне. И я подумал, что такая работа мне бы подошла…

Вернувшись на улицу Вавилова, Лилия предложила чай и привлекла мое внимание к видеоролику, в котором молодой американец преисполнен чувством свободы. Он летает на дельтаплане, падает в бездну на эластичном канате и путешествует по всему миру. Лилия им восхищена. Она восхищена этим недоноском, но только не мной! Демонстративно огорчившись, я удалился в ванную и под звук стекающей воды нашел свой временный приют. Лилия постучалась в дверь, но я лежал в горячей воде, не шевелясь. Ее настойчивость не имеет границ. Открыв дверь с видимым равнодушием и не прикрыв наготу тела своего, я снова погрузился в ванную. Она улыбнулась и предложила семечки в меду – она прекрасно знает, что это мой любимый десерт.

– Давид… я обеспокоена твоим подавленным состоянием.

– Дело не в тебе, дело во мне… – Я не знал, как объяснить ей, что скоро мне в путь – в неизведанное место, где мне нужно отыскать дом у моря, в котором меня никто не ждет. Я не знал, как объяснить ей, что и в родном городе я точно чужой среди родных. Я не знал, как признаться ей, что не ищу «рай на земле», а просто бегу… бегу в поисках потерянного рая…

Она молчала, а я все слушал, как бежит вода из крана…

***

Ночью мы легли спать под одним одеялом. И мы снова отдаемся власти похоти… Москва – город одиноких людей. Да… это правда! Мне одиноко даже в объятьях с ней…

А ведь вчера было все иначе…

С девятого на седьмое

В воскресный день четвертого октября я пробудился и прислушался к внутренним ощущениям. Интуиция подсказывала вернуться на Киевский вокзал и поменять билет «Москва – Белград» на два дня раньше – с девятого на седьмое. Не мешкая, я отправился в билетную кассу. Скоро, уже совсем скоро поезд унесет меня к «последнему морю» – в «Страну черных гор»…

Поменяв билет, я вышел из здания билетных касс и оказался в окружении выходцев с Кавказа, торговавших в цветочных лавках. Они настойчиво предложили купить розы для девушки. Я бросил им приветственный «Салам!», ответил вежливым отказом и растворился на улицах большого города. Не знаю как вам, а мне нравится гулять по Москве. Пешком, я отправился до Ленинского Проспекта. Пеший шаг полезен для здоровья и Москву лучше познаешь изнутри…

Позвонила Лилия, справилась о моих делах. Приятно осознавать, когда хоть кто-то интересуется твоей никчемной жизнью…

На мосту Хмельницкого я приметил девушек, которые вдвоем несли огромную коробку. Если бы они были не в моем вкусе, разумеется, я прошел бы мимо, даже не удостоив их взглядом. Но они обе приглянулись мне. По наивной глупости, я решил проявить благородство, о чем в последствие пожалел. Эта проклятая коробка стоила мне огромных усилий, пока я тащил ее в пункт назначения. И когда мы оказались на месте, я с облегчением вздохнул, поймав себя на мысли: как хорошо, что карьера грузчика на колхозном рынке родного города оказалась несостоятельной…

Вернувшись в квартиру, я рухнул на диван без сил. Москва – город, высасывающий всю жизненную энергию…

***

Вечером я встретился с Асмик в кафе неподалеку от Ленинского Проспекта. Это была непринужденная встреча, не предвещавшая никакого продолжения. Впрочем, на это у меня не было ни сил, ни желания. Хотя признаюсь, Асмик была привлекательной кучерявой армянкой…

Мы познакомились полгода назад на обочине Синайской пустыни – в Табе. Таба – тихое место, лежащее у подножия Синайских гор в объятьях Акабского залива. Так вышло, что мы согласились вместе с бедуинами отправиться в маленький поход на верблюдах в глубину горной гряды серых скал. И это странное чувство первооткрывателя в душе побуждало нас устремиться навстречу авантюрным приключениям…

Сопровождаемые кочующими сынами пустыни верхом на верблюдах мы проникали в ущелье все глубже, все дальше. Впереди показался тупик, и лишь по мере приближения стало ясно – скалы сливались друг с другом, создавая иллюзию целостности. Мы спешились, и узкий проход миновали пешком. Преобладающие оттенки серого цвета, коим природой были окрашены высокие скалы, внезапно сменились на зеленовато-голубые тона. Объятый неприступной стеной Синайских гор на каменном дне лежал оазис. Вокруг небольшого озерца к небу тянулись финиковые пальмы, гармонично соседствуя с зеленой растительностью…

Мы расположились на камнях, ощутив тишину прохлады. Бедуины стали стряпать обед на костре. Хлеб испекли на углях прямо в песке. Порезанные огурцы, помидоры, репчатый лук и сыр фета с тунцом – стали главным достоянием сытного обеда. Горячий чай с привкусом пряных трав сладко завершил нашу трапезу, после которой потянуло в безмятежный сон. И мы повалились на красный плед вместе – я и Асмик. Прохлада ущелья заставила меня прижаться к моей спутнице, ведь так теплее и безопаснее. Прошел, наверно час, а может и два. И тут Асмик тихо сказала:

– Давид, я хочу тебе кое-что сказать…

Я с трудом разлепил веки и спросил:

– Что именно?

– Я увидела твою детскую обиду. Обиду, нанесенную тем, кто был рядом. Возможно поэтому, ты не до конца чувствуешь себя уверенным в жизни. Она мешает тебе в достижение цели…

***

Вот так я познакомился с Асмик…

Мне позвонила Лилия и поинтересовалась в каком месте я нахожусь. И когда мы встретились, она спросила:

– С кем ты был милый?

– С давней знакомой, – искренне признался я.

– И что вы делали?

– Общались…

Глаза Лилии вдруг загорелись ярким задорным огоньком.

– Познакомишь меня с ней?

– Почему бы и нет, – пожал плечами я.

По дороге домой мы снова повздорили. Разумеется, из-за пустяка. И в душе я почувствовал глубокую пропасть… между нами. И почему я так придирчив к ней? А она, как-всегда оставалась беспечной…

Однако вчера было все иначе…

Сомнения – худшее из зол

В субботу третьего октября я купил продукты и белую розу, она – бутылку водки, решив устроить русский ужин с картошкой, солеными огурцами и грибочками. На мое удивление, Лилия приняла розу без эмоций, будто ей каждый день дарили цветы! Иногда мне казалось, что она убеждала себя в любви ко мне. Выстраивать отношения друг с другом – задача не из легких! Одно дело любовные ласки, другое – бытовуха, которая лично меня выбивала из колеи. Что говорить… встретились два эгоиста, страстно мечтавшие, чтобы каждый читал и реализовывал мысли друг друга. Я не забывал, что проживал в квартире на правах гостя, которую девчонки арендовали на троих. В Москве Лилия была приделе, я – на птичьих правах. Она зарабатывала деньги, я экономил свои, переживая из-за того, что вскоре они могут закончится.

Лилия говорила:

– Чем больше тратишь, тем больше зарабатываешь.

Я рассуждал иначе.

– Меньше тратишь, больше остается.

– С таким подходом денег больше не станет.

– А твой подход больше напоминает бесцельное транжирство.

***

Ужин удался, водка пустела на глазах, еда в тарелках заметно таяла. Приехал ее знакомый Женя, которому она с порога предложила чай. Мне – нет, упрекнув, что я сам ее об этом не попросил. Отсутствие определенности в жизни вынуждало меня цепляться за каждую мелочь, которую деятельный человек точно никогда не заметит. Но я замечал все! И ворчал, как старый несчастный дед.

– Ты не уделяешь мне должного внимания.

– Мы пока еще не муж и жена!

Я закипал в ярости:

– О других ты заботишься больше, чем обо мне.

Ее ответ уложил меня на лопатки.

– Избавься от комплексов!

– Ты вовсе меня не уважаешь…

За ужином речь зашла о финансовом кризисе, мирно гуляющем по Москве. Он как-то закономерно переплыл океан и закрепился в России. Вел себя нагло, заносчиво и своенравно, бесцеремонно выкачивая деньги из карманов несчастных россиян. Многих сократили с насиженных мест. И Женя не стал исключением. Он уже три месяца в поисках подходящего дела. Он мечтал работать исключительно по специальности, ведь не зря же, он потратил лучшие годы жизни в институте. Целых пять лет! Затраченные усилия на работу должны соответствовать его личным запросам – работать мало, зарабатывать много. Но пока, по его мнению, ничего подходящего Жене не подворачивалось. То место работы предлагали в трех часах езды от дома, то начальник попадался полным кретином, то зарплату предлагали мизерную. Его доводы облегчили мои страдания. Чужие тяготы сносить легче, чем свои. Искренне радовало и то, что не я один бездельничал в Москве…

Ничего, скоро, уже совсем скоро я отправлюсь в «Страну черных гор» и вот там-то у меня точно все сразу наладится! И вдруг резкий голос Лилии оборвал мои пустые мечтания.

– Налей водки, ты же мужчина!

Я опешил и в ярости забивал словесную шайбу в ее ворота:

– А ты сомневаешься в этом?

– Ты же видишь, у нас гость, – чуть мягче произнесла она.

– По восточной традиции именно женщина ухаживает за мужчинами. Будь любезна, закуску порежь нам, а мы пока выпьем!

И пока мы спорили, не сводившая с меня глаз разведенка Настя наполнила наши рюмки водкой…

***

Ближе к вечеру меня одолела хандра, пленив дурными размышлениями о неправильности выбранного пути. Я вдруг поймал себя на мысли, а что вообще я делаю в Москве? Зачем связался с Лилией? Возможно, мне надлежало связать свою жизнь с Софией? София где-то там… в тенистой прохладе финиковых пальм на просторах бескрайней и магической Синайской пустыни. Но я – в Москве…

Эта уютная московская квартира позволяла забыть все наши ссоры. Мы не спали до утра, занимаясь любовью до ума помрачения. А потом уставшие, но счастливые мы говорили о жизни, предаваясь нереальным мечтаниям. Под утро усталость берет свое и я засыпаю с Лилией, но с мыслями о Софии. Что она имела в виду, отправив мне странное сообщение вчера…?

Дорога должна стелиться легко

В пятницу второго октября я почувствовал смертельную усталость по пути на Киевский вокзал. Я намеревался купить билет до Белграда. И вот я на вокзале у билетных касс. И мне почему-то было трудно принять решение на какую дату брать билет: на седьмое или на девятое? Ведь снова предстоит разлука… И что ждет меня там – на Балканах? Снова скитания? Я вышел из здания и прошелся по Кутузовскому проспекту, чтобы проветрить голову от сомнительных мыслей. Полчаса спустя, вернулся в кассы и купил билет на девятое число – мне все еще хотелось потянуть время неизбежной разлуки…

***

Не дождавшись меня, Лилия уехала на работу, но при этом предусмотрительно сготовила завтрак – гречку с грибами. Будучи в квартире один, мной овладела хандра. Лилия приделе, зарабатывает деньги, я пребывал в подвешенном состоянии. Она не спешила покидать Москву, потому что здесь ей было понятно и привычно. Я лишь мечтал переехать в «Страну черных гор» и начать жизнь с чистого листа, наивно полагая что там за кордоном будет обязательно лучше. Не знаю, во что выльется это авантюрное путешествие… И не узнаю, пока не попробую.

Когда Лилия вернулась, мы стали выяснять отношения. Романтический период влюбленности растаял как кубик льда в бокале с виски. Я задавал ей классические вопросы, на которые она с легкостью парировала риторическими ответами.

– Почему так поздно вернулась?

– Я была на работе…

– Почему не отвечала на сообщения?

– Дорогой, у меня было много работы…

Мы уединились в излюбленное место – в ванную, где упругие струи горячей воды обжигали наши тела. Она изъявила желание взять ее силой, страстно с удушающими элементами. Увы, мое подавленное состояние лишило меня сил и воли. Мы вышли из ванны ни с чем, и это обидело ее. Я демонстративно разозлился, упрекнув, что она не ведает о моем состоянии. Мы с ней из разных миров и нам не всегда удается договориться…

После маленькой ссоры, я пытаюсь убить любовь, прибегая к низменной мести – демонстративно ложусь на соседний диван. Эгоистично хочу, чтобы она подошла первой, чтобы обняла меня и морально поддержала. И она подошла, но уже после того, как я ее об этом попросил. Нет! Не попросил, а потребовал. Немедленно! А потом, подняв ее на руки, отнес в постель, где мы, страстно занялись любовью, меняя прерывистое дыхание на ритмичное движение наших тел. Наши тела сгорали в страстном огне любви, но мысли мои далеко, где-то там – в ущелье Синайских гор…

***

Лилия забылась во сне, а я ворочался всю ночь с одного бока на другой, не в силах уснуть. Мне не давало покоя короткое сообщение от Софии, которое я получил утром вчерашнего дня…

И все-таки, ты ничего не понял

В четверг первого октябрь вибрация мобильника пробудила меня ото сна. Лилия нежилась в постели в позе египетской коши. Я вспомнил сон, в котором блуждал по затерянному городу и, где-то посреди пустыни в оазисе финиковых пальм цвела роза… Я посмотрел на экран телефона и ощутил, как по телу бежит магическая мелкая дрожь. Не может быть… На маленьком экране мобильника высветилось имя «София». Она писала: «И все-таки, ты ничего не понял…»

Мне стало трудно дышать…

Телефон завибрировал вновь, издав мелодию звонка. Звонил Котя. Я поднялся с постели и прошел в кухню. Он вернулся в Москву, не выдержав работу гидом сопровождения русскоязычных туристов в Иерусалим. Здесь у него жена и дочь. Жене не хватает мужа, дочери – отца. Убежав на край света от московских проблем, Котя к ним и вернулся…

***

Москва – город, сотворенный руками человеческими на семи холмах. Воробьевы горы – «Москвы венец зеленый», а осенью – золотой. Мы встретились напротив здания МГУ. Он не скрывал радости от встречи со мной, ибо видел во мне воплощение своей мечты – переехать в «Страну черных гор» и там остаться. Котя наставлял меня, как комитетчик рекрута.

– Первое время поживешь у Алика. У него дом в Сутаморе. Главное перезимовать. Купишь мешок макарон, консервы и сахар. Зима пролетит незаметно. Весной отучишься на курсах экскурсовода и получишь диплом. Летом начнется совсем другая жизнь, курортная…

– Так учиться мне придется на сербском…?

– Ничего, справишься, – махнул рукой Котя и продолжил. – Сербский, как и русский. Алик схватывает его налету. Он уже говорит целыми монологами. В Черногории его все принимают за своего…

Я испытал комплекс неполноценности, потому на всякий случай задал глупый вопрос, ответ на который в принципе и сам знал.

– Ты думаешь, у меня получиться освоить сербский за три месяца?

Котя меня не слышал.

– Монтенегро – это жемчужина Балканского полуострова, затерянная в зелени густых лесов и долинах горных рек. Да и люди там добрее, не то, что здесь, в Москве…

Я посмотрел на часы и перебил его.

– Слушай, поехали со мной на встречу.

– С кем?

– С Машей Фименой…

***

Марию Фимену я видел впервые в жизни. Мне порекомендовал встретиться с ней ее родственник, с которым я познакомился во время поездки в Иерусалим. Он увидел мою искреннюю заинтересованность объехать мир без копейки в кармане. Пардон! С минимальным количеством денег в кармане! И посоветовал мне взять мастер-класс у Маши…

У Марии были тонкие, как лезвие губы, прямой нос и заостренный подбородок. И лицо – цвета бледного мрамора. Взгляд карих глаз отдавал терновым оттенком. Такие как она всего добиваются сами и от помощи мужчин принципиально отказываются. Восемь месяцев она жила в Юго-восточной Азии: исколесила Таиланд – с юга на север и с востока на запад, объехала загадочную Камбоджу и какое-то время жила в Индонезии на острове Бали. За весь период странствий она потратила порядка трех тысяч долларов. У Марии была квартира в Москве, которую в свое отсутствие она сдавала чужим людям. Людям, которые курили в кухне, спали на ее постели и какали в ее унитаз. На первый взгляд ей можно было позавидовать. Живет в Москве, ведет свободный образ жизни, много путешествует. Но мне вдруг вспомнилась выдержка из Библии: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит…» М-да, объехать мир – это хорошо, но еще лучше вернуться в то место, где тебя любят и где ты востребован. Рассказ Маши был преисполнен духом беспечного романтизма, дикого авантюризма и безнадежного феминизма. Она не стремилась создать семью. И ей не нужно говорить, что у нее все впереди. Глядя на нее, я понимал – у нее все позади! Я так же понимал, что путешествовать по всему миру без семьи – пустая трата времени…