скачать книгу бесплатно
– Он не похож на обычного зверя, – сказал он и топнул ногой. – А ну, прочь, паршивый!
Хорек издал странный стрекочущий звук, а в глубине его маленьких черных глаз сверкнуло синее пламя.
– Да это же Тварь! – воскликнул Алай. – Еще не хватало!
Нарика взяла в руки флейту, висевшую на груди.
– Может, сыграть?
– Нет, не поможет.
Отец подошел к печи, взял в руки кочергу, прислоненную к стене, и замахнулся на хорька. Тот цыкнул и превратился в облако черной пыли, растворяясь в воздухе.
– Я думала, что Твари боятся музыки, как и Тени, – сказала Нарика.
Алай поставил кочергу на место, оглядел углы и повернулся к дочери.
– Нет, они разные. Тени отнимают наши силы и передают их Тварям, а уж эти нападают, как настоящее зверье! Против них хороши стрелы и мечи, палки или камни. Конечно, если ты прогонишь Тень, то какой-нибудь Твари достанется меньше энергии и она будет слабее, но… Ладно, иди спать. Завтра собрание во дворце Правителей. День будет тяжелый.
Нарика проснулась от тихого разговора, доносившегося с кухни. Ей показалось, что мать говорит о ней, и она прислушалась.
– Даже если это и она. Она совсем еще ребенок! Боюсь, что она не справится.
Нарика встала с кровати, вышла на маленькую лестничную площадку, огороженную перилами, и глянула вниз.
Родители сидели за столом при свете керосиновой лампы. Мать смотрела на пламя, а отец держал в руках письмо, которое принес страж сегодня утром.
– За лето она выросла почти на полголовы, окрепла! Она уже больше похожа на взрослую девушку, чем на ребенка.
Мать покачала головой.
– Я не об этом!
Алай отложил письмо и взял Милису за руку.
– А о чем тогда?
– Нет, ты совсем меня не понимаешь! Ее поведение. В свои тринадцать она ведет себя как неразумное дитя. Что это за глупую сцену с волосами она сегодня устроила? А помощи от нее вообще не дождешься. Я в ее годы уже сама продавала на рынке, а в выходные помогала матери с больными в лазарете. У этой же только ветер в голове. Ей бы по косогорам с Наем скакать да по лесам шарахаться.
Милиса высвободила руку, вытащила из волос, скрученных на голове, шпильки, и на ее плечи упали две толстые золотистые косы. Она тряхнула головой и принялась медленно расплетать их.
Отец, любуясь ее красотой, улыбнулся.
– Ну-ну! Ты слишком строга. Вспомни, сколько трав она собрала тебе в лесу этим летом! А цветы для Тин? Не каждый решится пойти за ними в такое время. Ночью! Да и куда! В Замшелый лес! Это же сколько надо иметь смелости!
– Не смелости, а глупости! Да-да, это был очень глупый поступок! Если бы я только знала, где она собирает для меня растения, я не просила бы ее! А Тин… Ох, не завидую я их семейству. Действие огнецветов сохраняется день, может быть, два от силы.
– Да пойми же, она все делает только для того, чтобы тебе угодить! Она у нас золото, точно! И ты мое золото.
Милиса взяла в руки гребень и начала прядь за прядью расчесывать гладкие волосы.
– Ох, боюсь. Она же родилась в ту самую ночь! И эти родинки. Как бы у нее не было связи с…
– Типун тебе на язык! Ну почему из всех возможных вариантов ты всегда выбираешь худшие?
Милиса вздохнула:
– Я стараюсь не думать об этом, но не могу.
Они встали из-за стола, и отец погасил лампу. Нарика скользнула в свою комнату и накрылась одеялом.
Когда родители улеглись, она тихо прошла в кухню, взяла в руки письмо и подошла к окну. Полная Нерида хорошо освещала желтоватую бумагу и ровные, аккуратные буквы, выведенные синими чернилами. Конечно, она уже читала письмо утром, но тогда сильно торопилась, а потому не вдумывалась в смысл и поняла только то, что будет собрание. Теперь же ей казалось, что написанное может быть как-то связано с ней.
Жители Нода, Севера Ойны!
Прошло уже двести лет после всемирной войны трех континентов – Северного, Восточного и Южного. Двести лет от начала безраздельного правления Серой пыли на землях, свободных от людей.
Все это время радужные кристаллы – ладины из Хрустальной горы, дарованные Душами, – охраняли наши города от Серой пыли. Но энергия ладинов иссякает.
В Ноде, городе, ближнем к Нехоженым землям, Уруула смогла разрушить ладин раньше, чем тот должен был потухнуть: она запустила в Очаг Северного цветка Черный вихрь, и теперь защитное поле ладина слабеет, а Серая пыль проникает в дома, вызывая у людей Серую тоску. Полгода назад наша армия одержала победу над армией Тварей, но Уруула жива и готовит новое нападение.
К счастью, срок заточения Душ в Хрустальной горе истекает. В древнем календаре, оставленном ими, говорится о том, что снять проклятие Морка и открыть замок сможет только юная дева, которая родилась в Ноде в ту редкую ночь, когда Тенида встала ровно позади Нериды, а Ойна заслонила их от света Ифуса.
Но есть вопрос, на который мы не вправе отвечать сами. Мы призываем вас прийти на собрание, которое состоится завтра, третьего дня Листозвона, в пять часов от полудня. Нам нужна ваша помощь, чтобы сделать выбор.
????????????????С участием, правители
???????????????? Нода Патиссий и Меоний.
Нарика положила письмо. Родители никогда не говорили ей, что она родилась в ночь двойного затмения, но их странный разговор наталкивал на неожиданную мысль: вдруг это про нее?
Глава 4
Нарика была во дворце два года назад, в тот день, когда Меоний призывал мужчин на войну с Серой пылью.
Ее отец, услышав свое имя, повернулся к ней и взял за руку. Он не сказал ни слова, лицо не выдало волнения, что, вероятно, происходило внутри, только глаза потемнели, отразив на миг всю пыль черных земель, что предстояло пройти, а ладонь потеплела и взмокла.
На этот раз правители не обещали войны, а писали лишь о древнем завете, который должна исполнить одна из юных девушек Нода. Если у нее получится открыть ворота Хрустальной горы, то сражаться с Уруулой и армией Тварей будут уже не люди, а Души (хоть она в них и не очень-то верит). Но даже если они и покинут гору, могут ли они занять положенные им земли Ойны или ее отцу снова придется воевать?
Девушка отворила резные двери залы и вошла. Собрание уже началось, она опоздала.
На стенах висели зажженные лампы, через арочные окна косыми лучами светил заходящий Ифус. Люди сидели в креслах на широких белых ступенях, напротив них на небольшой сцене расположились за длинным столом два правителя, Патиссий и Меоний, и две советницы: одна – молодая, в строгом темном платье с коротким приподнятым воротником, другая – старушка с белыми волосами, ярко-зелеными, почти изумрудными глазами, в свободном разноцветном балахоне. Она была такой маленькой, что подбородком могла упереться в край стола. В ряд стояли еще три высоких пустующих кресла, обитых темно-синим бархатом.
Нарика на цыпочках пробежалась по зале и села рядом с Наем. Он окинул ее взглядом и шепнул:
– Новая прическа, да?
– Ага! По-твоему, красиво?
– Ну… Необычно.
Милиса, сидевшая позади, тронула Нарику за плечо, и друзья замолчали, прислушиваясь к речи Меония, старшего правителя. Его голос, тихий и хриплый, невольно заставлял собравшихся внимать каждому слову, любой посторонний звук вызывал беспокойство и усиливал царившее напряжение.
– Война, которую мы вели с Серой пылью, дала только надежду на спокойную жизнь. Прошлой зимой мы разбили армию Уруулы, но она готовит новое нападение, и тогда, я боюсь, мы уже не сможем отразить его. Серая тоска оставила наших бойцов и стражей без сил, а армия Тварей растет с каждым днем. К нам пришли письма из Тирота и Триклада, что находятся севернее нас. Они пишут, что Уруула стала так сильна, что разрушила и их очаги.
По залу пронесся испуганный шепот.
Меоний продолжил:
– Пришло время исполнить древнее предсказание. Мы выпустим Души из Хрустальной горы, и они помогут нам победить Серую пыль.
Люди возмущенно зароптали. Один из мужчин встал со своего места и крикнул неприятным грубым голосом:
– Нет никакого древнего предсказания! Это обман и трусость. Нам надо продолжать бороться. Надо убить Уруулу!
Кто-то засвистел, кто-то загудел, кто-то зааплодировал. Но Меоний поднял руку вверх, и снова наступила тишина.
– Я знаю, знаю. Многие из вас не верят в предсказание. Но у меня есть подозрение, что это Уруула и ее помощники посеяли смуту меж нами. Как? Очень просто! Это Серая тоска вызывает сомнения. Из-за нее мы утрачиваем способность верить и теряем смыслы. Больше того, перестаем отличать реальность от вымысла. – Старший правитель замолчал, налил в стакан, стоявший на столе, воды и поставил перед собой нетронутым. – Порой я и сам начинаю сомневаться. Возможно, я тоже болен. – Он выпил воду и, щурясь, оглядел собравшихся. – Но вы должны знать, что древний календарь есть! Он оставлен моим прапрадедом и хранится в тайной дворцовой комнате. – Люди ахнули, но никто не решился спорить. – Не будем больше возвращаться к этому, а сразу перейдем к делу. Итак, в календаре сказано, что юная дева, родившаяся в ночь двойного затмения, выпустит Души из Хрустальной горы. А произойдет это в год, когда на Восточном материке разразится Великая гроза столетия.
Старший правитель замолчал, его дыхание вдруг стало прерывистым и шумным. Он откинулся на спинку кресла, поднял высокий воротник, расшитый серебристыми нитями, и многозначительно посмотрел на Патиссия. Тот, спиной почувствовав взгляд, продолжил:
– Как вы уже знаете из письма, есть проблема. В календаре должно было быть имя девы, и ручаюсь, тринадцать лет назад оно там было, но сейчас его нет. Оно исчезло!
– Да что же там все-таки было? – выкрикнул кто-то из зала.
Меоний вытер взмокшее лицо ладонью.
– Имя. Я его не помню, простите меня. Я забыл.
Люди снова загудели. Кто-то говорил, что надо снова начать войну, а кто-то еще сомневался, что предсказание существует. Но у большинства был один вопрос. Талиния, мать Ная, встала со своего места, вышла вперед и спросила:
– Но что же мы будем делать, если имени юной девы нет в предсказании?
Патиссий ответил сразу, не думая. Было понятно, что правители уже приняли решение.
– Мы выберем деву сами. В календаре ясно сказано, что она родится в Ноде в день двойного затмения и исполнит пророчество в тот год, когда ей исполнится тринадцать. Загвоздка в том, что в ту самую ночь в городе родились две девочки. Одна умерла почти сразу из-за нежданного нашествия Серой пыли, другая выжила. Но с той, что выжила, есть две проблемы. Первое: она родилась раньше срока как раз из-за Пыли (об этом свидетельствует повитуха, что принимала роды), поэтому она вряд ли может быть избранной. Второе: она родилась больной. Но болезнь эта не совсем обычная. Мы думаем, что Пыль могла поселиться у нее внутри, и это помешает ей подняться в гору.
Милиса, сидевшая позади Нарики, беспокойно заерзала в кресле.
– Но есть еще две девочки! Одна родилась на день позже, а другая – на день раньше затмения. Мы хотим выбрать из них. Итак, Рия, – обратился Патиссий к младшей советнице, – вызови претенденток.
Рия встала с места, вышла из-за стола, чтобы лучше видеть собравшихся, и сказала:
– Инха, дочь Ига и Лоры, и Линка, дочь Туны и Бига, выходите и садитесь с нами за стол.
Из залы вышли две девушки, которых Нарика хорошо знала.
Линка, маленькая и худая, с двумя длинными черными косами и печальными голубыми глазами, училась с ней в одном классе. Инха, высокая, беловолосая, полногрудая девушка, почти невеста на выданье, как любила говорить ее мать, сидела за одной партой с Наем.
Милиса вздохнула с заметным облегчением. Да при этом так громко, что Нарика обернулась и приложила палец к губам. Пусть мать будет потише!
Она снова посмотрела на девушек, но вдруг почувствовала на себе взгляд Феа. Старушка терла ладони так, словно катала невидимый шарик и вглядывалась в ее лицо.
– Я думаю, будет не очень правильно все же не вызвать деву, что родилась в ту ночь, – тихо, но так, чтобы все услышали, произнесла она. – Нарика, дочь Милисы и Алая, выходи!
Меоний подался вперед, но дыхание его все еще было прерывистым, а взгляд – потерянным, и, наверное, поэтому он промолчал.
Патиссий взглянул на советницу и спросил негромко:
– Феа, ты уверена? Ты помнишь, что стало с Нортом, внутри которого тоже поселилась Пыль?
Старушка беспечно махнула рукой и неестественно, слишком громко засмеялась.
– Там был совсем другой случай! И потом, мы вовсе не уверены, что внутри у девочки живет Пыль! Мне дан был вещий сон сегодня. Поверь, я знаю, о чем говорю, – настаивала она. – Нам нужно выбирать из трех. А лучше, чтобы одна из них сама захотела отправиться в гору.
Патиссий задумался, а Меоний кашлянул, приходя в себя, и с какой-то необъяснимой надеждой в голосе спросил:
– Сон? Ты сказала, вещий сон? Да это ведь могло быть послание Душ! Мы решили устроить голосование. Не факт, что выберут ее, так что…
Правители колебались, и Нарика, не зная, что ей делать, встала с кресла, но все еще оставалась на месте. Феа улыбнулась и поманила ее рукой.
– Давай, садись с ними!
Нарика подошла к столу и села рядом с Линкой. Девушки озадаченно переглянулись. Сегодня утром они и не догадывались, что им предстоит.
– Нельзя ли отправить всех троих? – снова спросила Талиния.
Феа засмеялась.
– Это очень, очень разумно! Но нет. Надо выбрать одну. А лучше, чтобы она сама, понимаете, сама! Ну, девы, кто готов?
При мысли о Южном материке и Хрустальной горе Нарику охватил веселый азарт. Это наверняка было бы лучшим путешествием в ее жизни. Но после слов Патиссия внутри нее словно появился маленький мышонок, который грыз ее сомнениями. Да ведь и мать сегодня ночью говорила почти то же. И потом, кто он, этот Норт, и что с ним стало, не ясно.
Если она все же пойдет, но не сможет открыть замок, это будет нехорошо. Она не может так рисковать и подвести всех.
Инха и Линка тоже молчали. Наверное, думали о том же, о чем и она, а может, боялись.
Видя, что девушки сами не могут ни на что решиться, Патиссий ухмыльнулся:
– Так я и думал! Избранной нет среди вас, а потому никто не хочет идти в поход. Но я, честное слово, не вижу другого выхода. Итак, выбираем!
Голосование проводила Рия. Людей в зале было маловато. Многие не пришли. Кто-то болел, кто-то, в основном молодые мужчины, стоял на посту и охранял границы от Тварей.
Нарика не следила за происходящим. В полутемной шумной зале ей стало душно и показалось, что она слышит низкий гул ветра и смех Уруулы.
Люди выбрали Инху. Нарика подумала, что так и должно быть, ведь она гораздо красивее и крепче нее и Линки. Но все же ей отчего-то сделалось досадно, и маленький мышонок внутри беспокойно забегал.
Она посмотрела на Ная и мать. Друг сосредоточенно думал о чем-то, глядя на свои подпрыгивающие колени, а Милиса, заметно нервничая, без конца поправляла красиво уложенные косы. Нарику это почему-то смутило и даже разозлило. Почему ни она, ни отец не говорили ей про нашествие Пыли и Затмение? И с чего это все решили, что внутри у нее есть Серая пыль? Этого просто не может быть. С ней все в порядке! Неожиданно для себя, не сомневаясь и не думая, что будет дальше, она встала, тряхнула головой и громко, так, чтобы все обратили на нее внимание, крикнула:
