Берегиня Чёрной Поляны

Теперь, когда всё было готово, оставалось лишь чуть-чуть помочь природе. Мельничный дух убрал инструменты, тетрадь и достал свой гобой.

– Не только у котов могут быть волшебные дудки, – хмыкнул он. – Посмотрим, как отзовётся река на мою песню.

Берегини отозвались мгновенно.

– Господин Кабутерман, спускайтесь к нам! – Влада махнула рукой старому мельничному духу. – Сыграйте для нас балладу о Берене.

Некки неспешно подошёл к девицам. Они подвинулись, освобождая ему место между собой.

– Давайте, я лучше подыграю вам, а вы пойте. У Вас чудесно получается вместе.

Берегини не заставили себя ждать. Они знали много песен и в такой чудесный день петь их было одно удовольствие. Майя и Влада побросали в корзинку свою вышивку, и отдавшись радостной весенней песне целиком. Кабутерман подхватил ликующий напев, выдувая на его своём чудном инструменте. Казалось, даже птицы вокруг заслушались и прекратили свой щебетать о своём. В глубине леса замерли звери. Даже деревья застыли, вбирая в себя вместе с влагой и солнцем силу песни, чтобы выбросить первый лист и зазеленеть, зацвести, отвечая на этот сумасшедший призыв весны. Все ручьи все протоки наполнялись водой и неслись, огибая препятствия или сметая их с пути к тому месту, где, судя по всему, их так ждали. Отвечала на зов и Чернушка. Вот он день настоящего пробуждения! Вот оно освобождение от всех зимних оков. Смирная обычно речка, ластилась к берегам, обнимала стволы лип и берёз, выворачивала вместе со льдом старые коряги и ветки обломанных Марой деревьев. Чернушка тоже хотела петь гимн весне, и вот-вот готова была это сделать.

– Хорошо-то, как, – улыбнулась Майя. – Господин Кабутерман, Вы чудесно играете. Это профессиональный навык или Ваше личное умение?

Некки замешкался с ответом. Не хотелось прерывать чары, но девчонки уставились на него выжидательно. Он решил не рисковать. Часом раньше, часом позже, но лёд тронется.

– Скорее семейное. У нас дома было принято музицировать.

– Было? А сейчас что же? Или это нескромный вопрос? Если не хотите, не отвечайте.

– Отчего же. В этом нет никакой тайны. Я живу на мельнице в музее. Там совсем другая атмосфера. И я практически не общаюсь ни с кем из близкой родни.

– Это очень печально, – склонила голову Влада и снова взялась за пяльцы.

– Ничуть. Жизнь изменилась, мы тоже меняемся. Вашего патриархального мирка это тоже коснётся. И возможно именно вы, милые барышни станете первыми, кто, нарушив вековые устои отправится жить в чужой мир по чужим законам.

Берегини переглянулись. Мельничный дух словно подслушал их разговор или заглянул в мысли, но в его изложении планы водяных дев приобрели совсем другой вид. От них как-то неуловимо запахло предательством. Мерзким таким душком перебежничества.

– Ошибаетесь. Мы ни сколько не думаем о том, чтобы отказаться от свой семьи и своей родины, – с горячностью возразила Майя. – Просто…

– Что просто, мадмуазель Майорика? Просто мир такой огромный и в нём так много интересного, что нельзя замыкаться в своём болоте. Ведь так? – Некки хитро улыбался.

– Нет не так, – Майя встала.

– А как?

Берегиня не ответила. Она присматривалась к вздувшейся от половодья Чернушке. Вода в реке прибывала удивительно быстро. Девушка перенеслась вверх на плотину. Там картина была ещё более впечатляющей. Майя оглянулась на Владу. Сестрица внимательно слушала Кабутермана.

– Ладно, – решила водяница. – Сама справлюсь.

Майя знала как открыть задвижку, которая сдерживала воду в плотине. Она потянула рычаг, но силёнок чтобы сдвинуть его не хватило. Только раскраснелась.

– Влада! Иди сюда скорей! Господин Кабутерман, помогите мне, – парочка на берегу не замечала её, и Майя закричала снова. – Вы совсем оглохли там?! Идите скорей сюда!

В сердцах она рванула рычаг со всей силы. Шлюз слегка сдвинулся. Тонкий ручеёк заструился по стенке плотины через открывшуюся щель. Влада наконец обернулась на шум и подхватив свою корзинку бросилась к плотине. Некки последовал за ней. Втроём они подняли заслонку шлюза настолько, чтобы вода, почти переливающаяся через верх насыпи, отступила. Теперь под ними из плотины не ручеёк бежал, а целый водопад обрушивался вниз.

– Надо сказать дедушке. И леснику тоже. – Берегини переглянулись. – Господин Кабутерман, побудьте здесь, немного один. Посмотрите, чтобы хуже не стало. Мы быстро вернёмся.

Старик Некки кивнул, и берегини исчезли. Мельничный дух поковырялся в подъёмном механизме плотины. сунул в него небольшой железный крючок, потом вполне довольный собой опять взял в руки гобой. Волшебные звуки вновь полились над залитым солнечным светом миром, подписывая окончательный приговор недвижимому имуществу ООО «Старая мельница».

Реальность.

День был просто невероятный. Сегодня все были дома. С раннего утра мама и бабушка стряпали что-то вкусненькое на кухне. Никита возился с Трезором. Он снял с пса цепь, запряг в санки и пытался сделать из него ездовую собаку. Каждый занимался своим делом, и никто не мешал Лёшке рыться в шкафу. Кроме книг здесь лежали рисунки и чертежи работ Алексея Ижевского.

– Что ты хочешь найти там? – Домовой показался и исчез. Духи вообще редко говорили с Алёшей. Они предпочитали Никиту.

– Ничего конкретного. Просто интересуюсь, как и что делается. Хочу тоже попробовать смастерить какую-нибудь вещь, а не макет. Что-нибудь нужное.

Домовой опять появился. Посмотрел внимательно на мальчика, почесал макушку между торчащих вверх небольших кошачьих ушей и кивнул. Должно быть это было обещание или одобрение. Во всяком случае Кормилец не рассердился на Лёшку за то, что он рылся в бумагах.

Мальчик вернулся к изучению папки. Там было много фотографий отреставрированных пра-прадедом предметов мебели. Были и какие-то квитанции, расписки.

– Начинать надо с простого, – домовик запрыгнул на диван рядом с Лёшкой. В руках он держал небольшую бадейку. – У Банника позаимствовал. Сможешь так?

Лёшка взял в руки ёмкость. Вроде и не сложно, а как сделать так чтобы все досточки одинаково расширялись с одного края? Обод как рассчитать, донышко приладить? Мальчик покачал головой.

– Сразу, наверное, не смогу. Но попробую найти в интернете инструкции как сделать. Я и здесь, если честно инструкции хотел найти.

– Ну это вряд ли. У хозяина всё в голове было. Он не по инструкциям работал. Но ты не горюй. По началу-то и у него не всё получалось, – усадебный дух похлопал Лёшку по руке и спрыгнул на пол. – Нужна будет помощь, зови.

Это было круто. Домовой дух сам вышел на контакт и предложил помощь. Лёшка собирался закрепить результат. Он убрал папку с документами в шкаф и принялся измерять бадейку. Размеры мальчик вписал на лист рядом с эскизом. Здесь же попробовал сделать чертёж и рассчитать количество материала. За этим занятием его и застал вернувшийся с мельницы дед.

– Бог помощь, труженик, – Егор Гаврилович потрепал внука по плечу. – Чего в доме сидишь? Погода вон какая чудесная. Шёл бы с братом кататься.

– Я потом. Я хочу такое ведро сделать. Ну или чуть поменьше, если на такое у нас дерева нет.

– Дерево найдём. А тебе ведро зачем?

Лёшка замялся. Как-то неловко было говорить, что хочется похожим на предка стать. Мастером, создающим волшебные вещи, ну или почти волшебные. Дедушка словно понял его смятение.

– Ты не тушуйся, говори как есть. Ничего зазорного нет в том, что ты хочешь походить на прадеда. Многие в нашей семье по его стопам пойти хотели. И я в детстве резьбой баловался. А потом понял, что мне приятнее растить дерево, чем строгать его.

– А когда ты это понял?

Егор Гаврилович задумался. Наверное, когда в школу пошёл. Когда на занятиях у Бьянки, Изабеллы Львовны, то есть, деревья слушал, вот тогда и понял. Чуть постарше тебя был, пожалуй.

– Вот то-то и оно. В школе. А мне как понять, если мне в школу дорога закрыта? Буду значит сам учиться. Может и пойму чего.

– Да ты не сердись. Столярное дело оно всегда на пользу людям шло. Настоящий мужик всё должен уметь делать. Так что давай-ка мы с тобой дерево пойдём тебе поищем, послушаем какое подойдёт, а какое и нет. Вот этому-то я тебя научить могу.

Они оделись и вышли на крыльцо. Весь двор был исчерчен полозьями санок. Снег местами совсем сошёл и борозды пролегли по сырой земле. Трезор с высунутым языком сидел перед довольным каюром65. Никита, что-то объяснял алабаю и для закрепления информации подсовывал под чуткий собачий нос какую-то вкусняшку. Подсовывал, но не отдавал.

– Никита, не дразни его, – сказал строго дед.

– Я и не дразню, – отозвался дрессировщик. – Он всё понимает. Можно мы за ворота пойдём? Здесь не удобно тренироваться, скорость хорошую никак развить не удаётся.

– Идите, только не далеко. Васю с собой возьми. Мне так спокойней будет.

Лёшку кольнула зависть. Вот почему Базиль будет с Никитой играть. Почему дедушка не позвал Хранителя помогать ему, Лёшке? А Кит уже влетел в дом и скинув в сенях валенки тряс и мял задремавшего-было кота.

Егор Гаврилович отпер дровяной сарай. За зиму содержимое его заметно поубавилось. Дедушка обошёл поленницу и из дальнего угла начал одну за другой доставать доски. Вынув с десяток, он позвал внука поближе. В сумерках сарая доски казались серыми и невзрачными. Егор Гаврилович обтёр их ветошью от паутины и пыли и положил ладонь на самую длинную.

– В каждой доске сохраняется часть жизненной силы дерева. Если суметь разбудить её, то она ещё может послужить тебе. Для начала надо её услышать, почувствовать. Это на уровне симпатии или эмпатии. Знаешь, что это такое?

– Да, умение сопереживать, – Лёшка погладил ладонью доску как делал дед, и в руку тут же воткнулась заноза. Мальчик отдёрнул руку и попытался разглядеть щепку под кожей. – Этой доске я явно не нравлюсь.

– Возможно она просто боится. Или ты боишься, а она чувствует. – Егор Гаврилович накрыл ладонь внука своей рукой, и мальчика словно обдало горячей волной. Заноза больше не ощущалась, дед вытянул её своим жаром. – Попробуй с другой. Можно не гладить, а просто положить руку.

Алёша перепробовал все доски. Эффект был минимальным. Но дедушка всё-таки отложил в сторону три штуки. От которых мальчику удалось добиться обратной связи. В том числе и ту, что наградила мальчишку занозой.

– Теперь попробуем их почистить. Всем нравится, когда их окружают заботой и вниманием. – Егор Гаврилович закрепил на верстаке доску и провёл по ней рубанком. Лезвие сняло тонкой стружкой серый верхний слой, и под ним блеснула светлым золотом очищенная древесина. – Попробуй ты. Сильно не нажимай, веди ровно, словно поглаживая.

Лёшка очень старался, даже губу закусил от усердия. Когда вся поверхность стала однородной, он опять дотронулся до доски. Пальцы ощутили холодок, и он отдёрнул руку.

– Ну как? – спросил дед.

– Странно. А что теперь?

– Теперь другую сторону, а потом шкуркой надо пройтись, что бы уж точно обо всём договориться.

– А с другими это тоже надо сделать?

– Обязательно. Надо же сравнить результат.

Дедушка ушёл, оставив Лёшку одного, но ему не было скучно. Так было даже интереснее. Он совсем как взрослый делом занят. Не то что некоторые. Примерно через час. Три доски были зачищены и готовы к проверке. Мальчик положил их рядком на верстаке и стал поочереди гладить. Холодок больше не пробегал. Зато он ощутил что-то вроде басовитого вибрирования в одной из заготовок. Так урчит кот или кошка, когда всем довольны. Должно быть эта подойдёт лучше всего. Он принялся прикидывать как будет выглядеть бадейка из такого дерева и урчание прекратилось.

– Не хочешь? – спросил Лёшка. – А ты?

Мальчик переложил ладонь на другую доску и опять представил бадейку. Фантазия разыгралась. Он мысленно относил своё изделие в баню, набирал воды, ставил на полок. Вдруг доска шевельнулась.

«Толкнул должно быть случайно» – решил Лёшка. Но светлая доска вновь слегка подпрыгнула и как-то зазвенела.

– Ты согласна? Здорово! У меня получилось! У меня получилось, дедушка! – мальчик подбежал к застывшему у колодца Егору Гавриловичу. – Деда, она ответила.

– Что? – дедушка перевёл на него взгляд от того, что заворожило его в колодце. – Ответила? Очень хорошо. Ты запомни её. И отложи в сторонку. Одной мало будет. Завтра ещё поищем.

– А можно сейчас? Я сам, я понял как.

– Ну давай сам. Только не долго. Холодно в сарае.

– Нет. Мне тепло. Я же работаю, – мальчик убежал прочь, а лесник опять склонился над водой.

– Значит быстро прибывает вода?

– Очень быстро, – отозвалась берегиня. – Просто на глазах поднимается. Может и через гребень плотины пойти.

– А лёд тронулся?

– Да, но затора пока нет, может до завтра и не будет.

– Спасибо. Я понял. Приеду, как только смогу.

Берегиня исчезла, и Егор Гаврилович зачерпнул воды. Нужно было вернуться к мельнице, да только вот как объяснить эту нужду жене и дочери?

– Ну ладно. Василине не врём, – решил он. – Себе дороже. Пусть она тогда перед Машей меня выгораживает. Глядишь и придумает какой-нибудь складный повод, чтоб от семейного застолья меня избавить. А вообще, это её затея с мельницей…

В доме звенела посуда. Вкусные запахи пропитали каждый уголок. Близился час торжественного обеда, посвящённый, кстати, его, Егора Гавриловича, юбилею. Пятьдесят пять лет – шутка ли.

– Папа, пойди переоденься, пожалуйста.

Василина выглянула в сени из кухни. Она поправила светлую прядку, упавшую на лоб, и уже хотела ускользнуть обратно, как отец, приложив палец к губам, сказал.

– Тсс. Иди сюда дело есть.

– Какое дело? – Василина насторожилась.

– Лёд тронулся, того и гляди плотину прорвёт, если кто-нибудь шлюз полностью не откроет. Водяные не могут. У берегинь не получилось, то есть…

– И ты как раз тот, кто должен это сделать? Именно сейчас, да?

– Конечно, лучше прямо сейчас, пока затор не получился.

– А больше это сделать некому. Где твой Заяц? Где Матвей наконец?

Егор Гаврилович развёл руками. Он сам лично всех домой отпустил. Не ждал никто сегодня паводка.

– Так, я всё поняла, – Василина вытерла руки о передник. – Где мальчики? Позови их в дом, пусть тоже идут руки мыть и переодеваться. За стол сядем через полчаса. А дальше видно будет.

– Да ты что? Нельзя так. Столько труда насмарку. Ведь там и мельница не устоит. И гостевой дом затопит паводком, если уже не затопило, – Егор Гаврилович втолковывал всё это в пустоту. Дочка уже взлетела по лесенке в светёлку и там пыталась куда-то дозвониться. В трубке шли длинные гудки и с каждым новым сигналом лицо волшебницы становилось всё мрачнее. Наконец трубку взяли.

– Домашний эльф-автоответчик Елены Прекрасной сообщает, что её нет дома. Можете оставить сообщение после сигнала. Апчхи!

– Изабелла Львовна, это Василина Ижевская. У нас проблема на стройке. Паводок начался, а там из людей совсем никого нет. До Матвея не могу дозвониться. Как с Артемием Петровичем связаться не знаю.

– Поняла тебя, девочка. Хорошо, что позвонила. Мы придумаем что-нибудь. Лена придёт минут через пятнадцать, и мы наберём тебя.

– Спасибо, большое. Вы же понимаете, папа рвётся туда немедленно, а мы ему с мамой с утра праздник готовим. Ну никак нельзя отпускать его туда сейчас. К вечеру он непременно приедет. Но там надо полностью затвор водосброса открыть прямо сейчас, иначе он сломаться может.

– Я передам Матвею, не волнуйся. Он парень толковый, сделает как надо.

– Спасибо, Изабелла Львовна. Я буду ждать Ваш звонок.

Егор Гаврилович вышел на крыльцо. Солнышко по-прежнему ярко светило. Но это его больше не радовало. Он заглянул в сарай и велел Лёшке сворачивать работу. Потом пошёл за Никитой. Ни внучка, ни Трезора за воротами не было. Следы собачьих лап и полозьев вели к реке.

– Час от часу не легче! Никита! Немедленно отойди от края! Трезор, ко мне. Ко мне!

Реакция пса оказалась быстрее. Алабай рванул на зов и потащил за собой не только санки, но и Никиту, который не успел выпустить из рук поводок. Мальчик упал в снег и пропахал его носом метров десять пока ему удалось скинуть с запястья ременную петлю. Когда дедушка подбежал к нему и поднял на ноги, Кит был готов зареветь от стыда и обиды. Вот ведь опять его как маленького дёргают, сделать ничего не дают.

Дед вдобавок ещё и бранить его взялся. А ведь Никита ничего плохого не делал. Он за котом пошёл, а кот там с чёртом говорил, с чёрным таким, крылатым. О чём говорили слышно не было, ну и ладно. Всё равно ему опять никто не поверит. Скажут, что придумывает. Кит оттёр распухший нос и поплёлся домой. Дедушка вернулся к реке. Базиля, наверное, искать пошёл. А Базиля-то и нет. Улетел он с чёртом.

Глава 4

Изнанка

Дедушка Водяной отдал приказ лёд держать. И черти держали. Это было скучное и тяжёлое задание. Анчутки косились друг на друга. Переругивались и бились об заклад, кто из мелких бесов простоит, не шевельнувшись дольше всех. Отчего-то просто так стоять и не шевелиться было гораздо проще, чем когда заклад проставлен. Тут же начинало зудеть всё тело, нападал чих или икота. Мелкие заклад сами не ставили, но получали премиальный процент от выигранных денег, а потому и от участия в забаве не отказывались.

К вечеру дозволено было по очереди сходить на ужин. Первыми само собой старшие пошли перекусить. Перекус затянулся. Анчибл, что остался бесятам помогать откровенно злился.

– Дяденька, а давайте я позову их. Я быстро: одна нога – здесь, другая – там.

– Ну уж нет, – смекнул здоровенный чёрт, что отпускать ещё кого-то не стоит. – Я сам схожу. Быстро. Рога пообломаю – сами прибегут. А вы тут стойте, держите.

Анчутки держали, но подтаявшие льдины не хотели больше стоять на месте. Тем более, что сверху по течению прибывали всё новые и новые куски. Они громоздились друг на друга со скрежетом, вставали на дыбы и переворачиваясь дробились на большое количество новых кусков. Рук катастрофически не хватало.

– А давайте их на берег кидать, – предложил кто-то.

Сказано-сделано. Пара Анчуток осталась в воде сдерживать ледяной затор. Остальные наверх повыскакивали. Принялись по льдинам скакать вытягивать их по одной и швырять на берег.

Реальность

Матвей стоял на гребне плотины. Заслонку водосброса починить удалось лишь спустя часа три, между звеньями цепи прочно засела какая-то чужеродная деталь и никак не хотела извлекаться. Пришлось почти полностью разбирать механизм и поднимать здоровенный лист металла вручную. Водяные девы толкали снизу, Матвей и подоспевший откуда-то Хранитель тянули сверху. Кабутерман тоже вокруг крутился, но от его советов только хуже делалось. И вот теперь, когда железяка лежала на берегу, вода из запруды ринулась через отверстие водосброса с плотины вниз.

Паводок был большой. Матвей такого не разу не видел. Пока возился с заслонкой по сторонам глядеть некогда было, а теперь оценил масштаб бедствия. Вода залила не только гостевой дом. Она подбиралась к сараям и уже примеривалась к припаркованному чуть дальше грузовичку.

«А ведь это ещё спасибо чертям сказать надо, лёд к нам не подпустили. Порушило бы плотину как пить дать. Вон какой затор наворотило», – Матвей вытер вспотевший лоб и принялся думать, как ему на сухой берег выбраться. Вода хоть из запруды уходила медленно. Она охватила фундамент мельницы и в обход жёлоба лилась на колесо. Плотник прислушался. Его творение работало исправно, но как долго выдержит оно такой разгул стихии? Вечерело. Откуда-то подул ветерок, и парень почувствовал, как его в промокшей куртке пробирает озноб.

– Куда все остальные делись-то? Вася! Василий, ты где?

Кот не отозвался. Зато по ледяной пробке пола дрожь. Куски льда начали плясать и выскакивать на берег. Матвей потёр глаза.

– Что за чёрт?

А ведь и в правду чёрт. Да не чёрт, а черти. Анчутки раскидывали льдины в стороны. Бесенята мало интересовались куда летят их снаряды, а потому один из них едва не приземлился на капот школьного грузовичка.

– Вы что творите?! – заорал Матвей. – Вы что делаете, черти! Прекратите немедленно!

Довольно увесистый кусок льда плюхнулся перед мельничным жёлобом. Течение подхватило его и понесло. Матвей с ужасом глядел как неровный кусок льда рухнул в кювету и заклинил движение колеса. Из окна мельницы, что-то кричал Кабутерман. Водяницы повысовывались вокруг, но никто ничего не делал.

– Уберите оттуда этот кусок! Кювету сейчас сорвёт. – Матвей бросился к краю плотины и стал показывать, как лучше повернуть льдину, чтобы колесо провернулось и освободилось от лишнего груза. Льдину вытащили, колесо опять бешено закрутилось. Мукомольный механизм скрипел и трещал.

Не успели одну беду отвести, как другая пришла. Анчутки так увлеклись, раскидывая завал, что про основной слой льда и вовсе забыли. И вот теперь он со скрежетом и медленно и неотвратимо двигался к плотине.

– Прыгай! Прыгай на жёлоб, а потом сюда в окно, – мельничный дух махал Матвею руками. Глаза его ошалело светились из темноты помольной.

Да разве ж выдержит резной край жёлоба его, Матвея тяжесть. Да как же можно вот так самому красоту то порушить. Парень развернулся и побежал на другой берег. Здесь ни воде, ни льдинам не достать его. Круто поднимается вверх откос, плотной стеной стоят деревья. Матвей прижался к стволу лицом и заплакал. Поломается колесо, и жёлоб поломается, и плотина не устоит.

Но плотина устояла. Не сама правда. Берегини, те самые, что за морями где-то учились, поднялись на гребень и чего-то там делать стали и словно сетью опутали тронувшийся лёд. Водяной Дедушка и тот из омута вылез. Гаркнул на чертей своих. Те бросать льдины перестали. Теперь они тащили их волоком и всё больше в лес, за деревья.

– Это дело, – решил Матвей. – Там они ещё пару дней таять будут.

Работа спорилась и когда в сумерках к плотине подъехали на своей машине Егор Гаврилович и Василина Егоровна ледяной затор разобрать успели наполовину. Воды в запруде заметно поубавилось и небольшие обломки льда уже, не задевая верхний край водосброса, падали вниз с плотины. Там ниже по течению всё тоже очистилось от льда. Только вдоль берега, где укрылся Матвей оставались ещё вмёрзшие в густой камыш и коряги льдины.

Парень спустился на гребень плотины. Теперь можно попробовать перейти на другой берег. Водяные девы исчезли. Во всяком случае он больше не видел их, как, впрочем, и других водяных духов. Вероятно, с Ижевскими приехал кто-то чужой. Кто-то не Знающий.

На лугу вода спала. Она уже не неслась сплошным потоком, а стояла мутной лужей между гостевым домом, сараями и мельницей. Матвей, не разбирая дороги, шагнул в эту лужу и вброд вышел к приехавшим.

– Добрый вечер, инспектор МЧС Рябов, – представился рослый мужчина в форме. – Вы дежурный сотрудник?

– Я, – Матвей глянул на Лесного Деда и понял, что ответ был правильным. – Доложите обстановку.

– Простите, но мне, кажется, правильнее дать человеку прийти в себя, а потом допрашивать. Посмотрите он же весь мокрый.

Василина ухватила «дежурного» за руку и потащила в сторожку. Там она заставила Матвея стянуть с себя все мокрые вещи и одеть сухие, вскипятила чай и на ходу провела дополнительный инструктаж, чего и как отвечать этому блюстителю порядка.

– Завтра ещё страховые агенты приедут. Им так же отвечать будешь. Понял?

– Понял, – кивнул парень, потягивая вытянутыми в трубочку губами горячий чай.

– Вот и хорошо. Спасибо тебе, Матвей.

– Да я что, водяные всё сделали. Если б не они…

– Об этом потом. Сейчас спровадим этого, – Василина глянула в окно на Егора Гавриловича, объясняющего что-то инспектору Рябову. – Где у вас тут журналы инструктажей по ТБ?

Волшебница порылась в ящике стола, на который указал парень. В серой папке было несколько напечатанных на принтере листочков за подписью председателя и печатью ООО «Старая мельница». Дальше шли заполненные от руки, листы инструктажей. На последнем Василина написала сегодняшнее число 22 марта 2010 года. Вписала название внепланового инструктажа, Ф.И.О. инструктируемого и инструктора и подсунула листок Матвею на подпись. Подмахнула сама и сунула папку назад в стол. В дверь постучали.

– Входите, не заперто. – Василина Егоровна собрала мокрые вещи плотника и, пропустив внутрь отца и эмчесовца, выскользнула на улицу. Там она растянула между двух берёз верёвку и принялась неспешно развешивать бельё. Из-за ёлочки высунулся нос Некки.

– Моё почтение, хозяйка, – проскрипел Кабутерман. – Могу я чем-то помочь?

– Спасибо, но вроде пока нечем. Вы и без того должно быть устали, мой друг. Отдыхайте. Сегодня мы уже больше ничего сделать не можем. Да и в ближайшие дни тоже. Придётся опять отвечать на вопросы разных комиссий, подписывать кучу протоколов, подсчитывать ущерб нанесённый и мельнице, и природе.

– Так может я тогда домой пока вернусь? Как понадоблюсь Вы меня вызовите.