Берегиня Чёрной Поляны

– Спасибо, – прошептал он. – Я только Трезору возьму.

В ответ по помольной прокатился весёлый смех. «Правильно, малыш, сам не ешь – береги место для наших угощений», – раздалось у него в голове. Никита бросил в пакет несколько кусков и огляделся. Елена Николаевна ушла, Дед Артемий спал.

– А покажитесь мне, какие вы есть? – попросил мальчик.

«Ишь, какой шустрый, подрасти сперва», засмеялись они в ответ и потрепали его по светлым волосам.

– Никита! – в дверях появилась фигура старшего брата. – Дедушка зовёт артель провожать.

Лёшка подошёл ближе, и все шорохи и тени сразу исчезли. «Вот всегда он так, только мешает», – подумал Никита и насупился.

Артельщики разъезжались долго. За теми, кто из других деревень, приезжали такси. Ольховские же загрузились в небольшой автобус. Много шутили, горланили песни под гармошку. Наконец последние гости разъехались. Семья Ижевских осталась на берегу Чернушки с Еленой Николаевной и Матвеем. Артемий Петрович так и не вышел из мельницы.

Люди подошли к воде. К ночи похолодало, но вода в жёлобе продолжала бежать и крутить колесо. Егор Гаврилович не велел сегодня фонари зажигать на улице и вокруг всё дышало первозданной тайной. Ветерок шевелил ленты на обрядовом деревце. Чуть позванивали колокольцы.

– Ну что и нам пора собираться, – хлопнула в ладоши Василина. – Несите в машину свои вещи. На заднее сидение Мальчики и бабушка сядут. А Вы, Елена Николаевна, вперёд с Бьянкой.

– Не беспокойтесь, за нами приедет такси. Мы, если позволите, ещё немного здесь побудем. Хорошо тут стало. Красиво. Так и хочется сидеть и мечтать о своём, о девичьем, – Елена Николаевна засмеялась, совсем как водяницы. Никита даже подумал не её ли это он слышал.

Но додумать не дали, Василина решительно взяла его за руку и повела к машине. Усадив ребят и Марию Дмитриевну, вернулась к мельнице. Никита смотрел в окно на то, как дедушка, мама и директриса с кошкой входят внутрь. Что они там делали было не видно, но должно быть призывали духов на трапезу. Кит вздохнул. Сегодня даже Вася духом не обернулся. Так и ходил котом. А после того, как они, насадив птичек на шесты закликали весну, то и вовсе куда-то пропал. Вася же тихонько спал в сторожке, не подозревая о мучениях своего маленького друга.

Изнанка

– Агриппина Макаровна, вечер добрый, ну и далеко же Вы забрались нынче. Думал и не найду вовсе.

– А на кой чёрт я тебе сегодня понадобилась? – ведьма, с любопытством уставилась на Хранителя.

– Спасибо хотел сказать тебе и на праздник позвать. Запустили мы мельницу. Получилось всё. Не без твоего участия, между прочим. Так что не откажи, посиди с нами.

– Вот ещё. Дел у меня других нет что ли? – Яга отвернулась. – У меня вон тесто стоит. Блины третий день пеку, кормлю комов.

– А что их тут много у нас? Дедушка не говорил ничего о медведях.

– Так потому и не было, что не кормил их никто. А теперь будет. Хороший будет медведь. Сильный. Сегодня придёт. Хочешь вместе пойдём кормить?

– Ну пойдём… А это надолго?

– Что на праздник торопишься? На берегиньку свою поглядеть хочешь поди? – старуха засмеялась и достала чугунную сковороду. – Не переживай. Василий Васильич, всё быстро сделаем. А потом, так и быть к вам сходим. Может и кома с собой возьмём.

Базиль поёжился, представив, что скажет дед, когда вместе с Ягой на мельницу медведь явится. Старуха между тем сунула чёрную сковороду в печь и вытащила из угла квашню с опарой.

– Ты садись пока. В ногах правды нет, – Яга понюхала, попробовала тесто и осталась довольна. Смазав раскалённую сковороду маслом, она плеснула на неё первый блин.

Базиль пристроился на лавку у стены. Потрогал край щербатой столешницы. В жилище Яги ничего не менялось. Даже количество паутины по углам оставалось таким же словно восьмилапые ткачи знали какой величины тенёта можно плести, чтоб хозяйка не бралась за метлу и не разгоняла их совсем.

– Агрипина Макаровна, а мне вернуть Вам дудочку?

– Зачем? Подарочки не отдарочки, – Яга сняла блин и опять налила на сковороду тесто. – Мне та дудка без надобности, а тебе ещё может пригодиться.

Какое-то время в избушке раздавалось только шипение сковороды да шарканье стоптанных башмаков старухи. Хранитель терпеливо ждал и принюхивался. Блины пахли на удивление вкусно. Они были пышными толстенькими и дырчатыми как губка. И как в губку масло впитывалось в них, оставляя после себя на румяной корочке лишь лёгкий ароматный налёт.

– На-ка попробуй. Понравится кому или нет? – Баба-Яга пододвинула к Хранителю горячую стопку. – Пробуй, пробуй, ком – лакомка, блины вкусные должны быть. Иначе не выйдет.

Базиль свернул верхний блин в трубочку и перекладывая из одной руки в другую принялся на него дуть. Хозяйка вытащила из схрона горшочек мёда и кринку сметаны. Кот отломил кусочек блина, макнул в сметанку и закинул в рот.

– Ммууур, – протянул он, блаженно прикрыв глаза. – Божественно! Агриппина Макаровна, Вы мой кумир. Рецептиком не поделитесь?

– Не поделюсь, – хитро улыбнулась Яга. Потом быстренько собрала снедь в корзину, накрыла полотенцем почище и сунула Базилю в руки. – Ну пошли кома звать.

Они выбрались из Избушки в темноту мартовской ночи. Половинка луны освещала болото вокруг неверным светом, и Хранитель подумал, что сегодня любой пень может комом прикинуться. Или наоборот: за пенёк можно медведя принять. Яга, между тем, уверенно ковыляла в чащу. Она раздвигала клюкой густой подлесок и Базиль еле поспевал за ней. Внезапно она остановилась. Кот чуть не налетел на неё, за что тут же получил палкой про меж глаз.

– Корзинку давай и стой тут не отсвечивай. Пока не велю, не приближайся.

Он послушно кивнул. Интересно же было, да и опытом общения с комами Хранитель похвастать не мог, так что даже если бы старуха не упредила, то он и сам бы на рожон соваться не стал. Яга что-то тихо заговорила себе под нос и аккуратно выбирая куда поставить ногу пошла к большой куче валежника впереди. Под ногами у неё чавкала болотная жижа, видно островок, на котором ведьма припарковала свой самоходный дом, кончился. Дальше начиналась топь. Баба-Яга подобралась к гуще валежника и бросила перед ним верхний блин, золотистая лепёшка легла на поверхность темной лужи и закачалась в ней словно вторая луна.

– Куда блинчик – туда ком, ненароком прямиком. Тихон долго спал, час его настал. Угощенье на столе, приходи к нам ком смелей, – запела старуха громче и, отступив на пару шагов, бросила ещё один блин, потом ещё один и наконец на какой-то еле заметной кочке разложила захваченные с собой мёд и сметану, и тарелку с остатками блинов. Отсюда она принялась закликать своего болотного кома уже во весь голос. Базиль поёжился, представляя чудище, которое должно было вылезти из полузатопленных остовов деревьев. Он уже жалел, что пошёл с бабкой. Не зря она поди предупредила, чтоб не совался, пока не позовёт. Мало ли, вдруг этот неведомый ком не только блины любит, но и добрыми молодцами не брезгует. Базиль переступил с ноги на ногу и огляделся, отыскивая путь к отступлению, а когда вновь глянул на бурелом, то увидел, что в неясном свете луны появилась призрачная массивная фигура. Как ни странно, ком, если это был он, не вылазил из бурелома, а спускался к нему сверху, словно проявлялся из воздуха.

«Опять болотный газ», – мелькнула в голове у Хранителя, трусливая мыслишка. Мелькнула и тут же пропала, вытесненная новым потрясением – Ком коснулся ногой первого блина, и тут же стал материальным. Посреди болота стоял здоровенный косматый парень и озирался.

– Иди, Тихон, сюда, иди, – позвала его старая ведьма. Парень нерешительно глянул на неё и сделал шаг другой ногой, встав точь-в-точь на второй блин, перешагнул на третий и так шаг за шагом добрался до угощения Яги. Только тут Хранитель осознал его истинные размеры. Баба-Яга на фоне Тихона казалась совсем крохотной иссохшей старушкой. Про таких как этот парень говорят: «Косая сажень в плечах».

– Угощайся, ком-батюшка, – Яга склонилась перед духом. Тот тоже ей поклонился в пояс и присел возле тарелки блинов. Яга отошла чуть подальше, чтоб не смущать гостя, а когда парень попробовал угощение спросила, – Сладко ли тебе, ком-батюшка, жирно-ли, масляно?

Верзила кивнул и взялся за следующий блин.

– Не желаешь ли и других лакомств попробовать, ком-батюшка, на праздник сходить, на народ поглядеть, себя показать?

Парень перестал жевать, должно-быть прислушивался к своим желаниям. Потом опять кивнул и поднялся. Баба Яга поманила его за собой и повела в сторону Хранителя. Базиль попятился. Болото под ногами зачавкало, принуждая остановиться. Без Яги было лучше не соваться в эту топь. А старуха с весьма довольным выражением на физиономии была уже тут как тут.

– Выгорело дельце, – подмигнула она Коту и сделала знак идти за ними следом.

Через пять минут они были уже возле Избушки, а ещё через пять Избушка несла их на своих голенастых ногах в сторону мельницы.

– Знакомьтесь, гости дорогие, – Яга потёрла ладони. – Василий – Кот-Хранитель болотца нашего, Тихон – Ком-батюшка. Прошу любить и жаловать.

Парни обменялись рукопожатием. Базиль с опаской сунул руку в здоровенную ладонь кома, но тот не стал свою удаль показывать и пальцы Хранителя вернулись на место в целости и сохранности. Теперь Кот разглядел пришельца получше. Он был не так молод, как показалось вначале. В длинных густых волосах и бороде даже седые прядки проглядывали, но сложения он был явно богатырского, и от того казался почти ровесником Базилю. Избушка перешла на бег, а Яга без умолку тарахтела: перечисляла какие-то прошлогодние новости, жаловалась на одних своих знакомцев, хвалила других.

– А у тебя как дела? Нет ли у тебя просьб, пожеланий, Хранитель? – вдруг спросил Тихон. Яга притихла и закивала часто – давай мол проси, что надобно.

– Нет у меня просьб, – промямлил Базиль, да и как обременять просьбами чужого человека или духа… – Всё у меня хорошо и ладно. А пожелание одно всегда – чтоб мир и покой у нас тут был. Надеюсь, ты понимаешь о чём я?

– Понимаю, – серьёзно ответил ком и отхлебнул из чашки медовухи, что Яга на стол поставила. – Да только мир в доме зависит от тех, кто живёт в том доме. Миром одарить не могу, а вот достаток могу послать. Могу сделать так, чтоб и рыбы в реке было много и грибов, и ягод всласть. Здоровья всякой твари и лесной, и домашней добавить могу. А за порядком, ты сам следи.

– Стараюсь по мере сил, – Базиль пожал плечами. – Не всегда выходит. Шляются тут всякие, раздор сеют… И всё больше исподтишка нагадить стараются.

Яга покрутила скрюченным пальцем у виска, за спиной кома.

– Но ты, ком-батюшка, не подумай, что это я про тебя, – спохватился Кот. – Это я про других всяких.

Ком расхохотался звучно. Избушка аж с ноги сбились.

– Нравишься ты мне, Хранитель. Простой, без лукавинки. Другой бы уж давно что хотел стребовал, а ты значит только о мире и порядке печёшься. И ничего-то тебе для себя любимого не нужно?

Базиль разозлился. И чего этот мужик пристал к нему. Ещё надо поглядеть кто он на самом деле таков, мало ли кого там на капище ведьма вызвала.

– А ты что так и не понял до сих пор, – словно прочитав мысли Хранителя, спросил верзила. – Я – Ком-Батюшка. Велес63 я.

Перед глазами Базиля поплыло всё. «Вот вам и Юрьев день бабушка» – мелькнуло у него в голове. Сижу с Высшим за столом, медовуху пью и в ус не дую. Жутко захотелось извиниться и под стол спрятаться. Не важно за что извиниться и зачем спрятаться. Просто неловко стало очень. А Велес знай себе сверлит его глазами, уши, пылающие разглядывает.

– Ну ладно уж, Хранитель, не тушуйся. Всё правильно просил. Так и должен был. А что не признал, так и не знакомы были вроде. Так ведь, Агриппина Макаровна?

– Так, Батюшка. Молод он ещё. Два года как у нас здесь. Да и отроду ему два года всего. Совсем пацан зелёный. Но начальник он вроде ничего. Своё дело знает, в чужие – не лезет, – резюмировала Яга и принялась опять всё про их житьё-бытьё рассказывать. Теперь Базиль слушал внимательно. Иногда кивал в подтверждение её слов, а иногда и дивился. Ну откуда болотная ведьма всё про всех знает?

– Вот так и живём, пастырь наш много мудрый, – закончила она свой рассказ описанием последних событий на мельнице.

– Значит мы теперь к Анчуткиному лугу идём? – уточнил ком.

– Ну да, туда именно путь и держим.

– А давай-ка ты мне, столб тот покажешь. Может поправить его потребно.

– Лучше совсем убрать, – высказался кот и захлопнул рот под взглядом двух пар внимательных глаз.

– Почему?

– Ну, зачем он нам? Если молва по округе пойдёт, что он работает, то народ к нему валом валить будет. А мы ведь не в коммерческих целях мельницу ставили, а чтоб культурное наследие для потомков сберечь. Ну и для спокойствия опять же. Чтоб чужие к ключ-камню не лазили.

– Столб тоже культурное наследие, – проворчала Яга.

– Ладно, поглядим. Долго ещё идти?

– Нет. Совсем близёхонько осталось. На полянке сейчас припаркуемся и пешочком пойдём. Минут за десять управимся. – Яга прижалась носом к окну. Что она там разглядеть в кромешной тьме могла, не понятно.

– А Вы, любые желания исполнять сегодня будете? – обратился Хранитель к Велесу. – Те есть всё, о чём просить будут?

– Если в моих сила, то почему не выполнить? – пожал плечами Высший. – Вы меня порадовали, а и Вас в ответ.

– А если не все желания хорошие будут? Или вот как со столбом: один одно просит, а другой другое…

Велес нахмурился.

– А у тебя есть основания полагать, что таких желаний много будет?

Базиль пожал плечами. Он не бабка отгадка, чтобы про чужие желания всё знать. Яга дёрнула его за рукав и скомандовала подъём. Избушка сделала ещё десяток шагов и остановилась. Хозяйка и её гости спустились по лесенке и углубились в ельник, окружавший Анчуткин луг. Место Велесу нравилось. Высший гладил пушистые ветки ёлочек и шептал им слова добрые, словно с сестрицами здоровался. В одном месте на тропу лосиха с телёнком вышла. Велес и с ней пошептался, погладил морду, за ушком почесал.

– Эдак и за полчаса не дойдём, – решил Базиль. – Оно и лучшему. Мало ли у кого какие просьбы припасены. Это ж поди он один неуч, не зал с кем беседу ведёт. Другие ловчей будут наверняка.

Велес отпустил лосей и ускорил шаг. Опять должно быть мысли прочёл.

Столб Высшему не понравился. Он проворчал, что это новодел. Причём новодел грубый. Рисунки топорные, форма невнятная. В старину куда лучше делали. Базиль скрестил пальцы в надежде, что Велес и правда снесёт проклятый указатель. Но ком не стал ничего делать с ним, а направился дальше к срубу. Мельком глянул на него и на луг вышел. Вернее, на утоптанную и укатанную площадку двора перед мельницей. Из помольной раздавались звуки музыки. Водяницы играли на лирах и свирелях. Вплетался в мелодию и звук гобоя мельничного Некки. Веселье было в полном разгаре. Поначалу на вновь прибывших не обратили внимания. Пары сходились и расходились в весёлом танце. Зрители притоптывали и хлопали в такт музыке. Велес подкрутил усы и, недолго думая, закружил в танце ближайшую девицу. К Базилю тоже подскочили девчонки. Водяные девы пеняли Хранителю на нерадение.

– В такую ночь всем должно веселиться, – выговаривали они ему и грозили тонкими пальчиками. Базиль не спорил. Пригласил самую бойкую и пошёл с ней в круг. Среди танцующих он обнаружил с удивлением не только духов, но и людей. Егор Гаврилович выплясывал с почтенной Бабушкой Аксиньей. Елене Николаевне составил пару Анчибл.

– Шабаш. Как есть шабаш, – проворчал кот. – И всё почитай с моего ведома.

Наконец музыка смолкла. Разгорячённые пляской танцоры потянулись к столу. Водяной провозгласил тост за вновь прибывших и всем вновь прибывшим всунули в руки чаши с хмельным.

– Пей, не бойся, – подмигнула Коту Бьянка, меняя его бокал на свой. – Молочко холодненькое для нас с тобой, тоже веселящий напиток. Не стесняйся, тут все свои. В берестяной чаше и впрямь было молоко. Сладкое, душистое. Кот выпил его одним махом и капли с усов смахнул. Соседи по столу ели, болтали, смеялись во весь голос. Он отыскал глазами Ягу. Старуха сидела рядом с Полевым Дедом и хихикая принимала его ухаживания.

«Как есть шабаш», – опять подумал Базиль, размышляя над несвойственным поведением давно знакомых ему личностей. – «И какие же у них сейчас желания будут? О-хо-хо-нюшки».

– Не Хочет ли, господин Хранитель, и со мной потанцевать, – раздался у него за спиной вкрадчивый голос. Кот оглянулся. Ника, игриво стреляя глазами, улыбалась ему.

– Конечно хочу, – Базиль встал. Ника ухватила его за отворот тулупа и велела снять эту зимнюю шкуру.

– Весна на дворе, а ты всё кутаешься, Хранитель. Неужто не жарко.

– Жарко, – понял он. И телу, и душе жарко. К сердцу подкатила горячая волна, и перед глазами опять на миг явилась Майя. – Знаешь, а пойдём на улицу. Там так хорошо. Луна, звёзды.

– Нет, – Ника надула губки. – Ты мне танец обещал. Сейчас играть уже начнут, а луна и звёзды и завтра будут. Или я тебе не пара.

– Что ты, Ника, я совсем не это имел в виду!

– Ну тогда и не убегай. Обещал, значит танцуй с девушкой.

Свирели за звучали вновь, и пары опять стали сходиться и расходиться в весёлой кадрили. Базиль крутил головой, пытаясь разглядеть среди танцующих дедушку и крёстных. Но они все собрались во главе стола там, где сидел Владыка Донный, а вернее там, где сидел Ком. Он с удовольствием пробовал то одно блюдо, то другое, отвечал на вопросы, а может и просьбы исполнял. У Хранителя засосало под ложечкой. Вот где он должен был быть, а не кренделя выписывать ногами сейчас. Ника улыбалась ему, и он выдавил в ответ улыбку. Берегиня не виновата, что у него так смутно на душе.

Фигура кадрили поменялась, и он перешёл в другую восьмёрку. Напротив него была Майя. Румяная от танца, с растрепавшейся заморской причёской, она призывно улыбалась всем и никому конкретно. Сердце заколотилось в груди. Он подал ей руку, и её улыбка угасла на миг, а потом снова засияла как солнышко, заиграла ямочками на щеках. Видно, девушка взяла себя в руки и постаралась сгладить неловкую ситуацию. Танцоры хлопнули в ладоши и двинулись навстречу друг другу. Сойдясь в центре пары подхватили друг друга под руки и покружились в одну сторону, потом в другую, поменялись местами. Опять хлопок и движение навстречу. Базиль обхватил Майю за талию. Пальцы сошлись на спине девушки, такая она была тоненькая и хрупкая. Следующая фигура и кавалеры поднимают своих партнёрш вверх, кружат, и кружится всё вокруг.

«Может обманула Яга и не сняла приворот. Может не получилось у неё?» – Пары расходятся, опять хлопок. – «А может я её и без магии так люблю, что совсем дурной делаюсь».

Глаза берегини так близко, они такие бездонные, такие чистые, а в глубине этой чистоты затаилась такая печаль. Губы смеются, а глаза грустные-грустные. Новая перемена пар и танец развел их в разные стороны.

Велес уходил под утро. Провожал его Лесной дед.

– Спасибо тебе, Ком– Батюшка, – Егор Гаврилович поклонился Высшему. – За то, что пришёл к нам, не побрезговал. За то что не оставляешь нас в трудный час. За то, что о звере каждом и пичуге каждой печёшься в наших краях.

– И тебе, Лесник, спасибо. Береги себя и семью. Не последний раз под удар попали вы, но ведь и не первый. Просьбы ваши уважу. И достаток, и благоденствие на землю пошлю. И столб этот поправлю. О Бортнике64 не думай. Придёт час он сам к тебе явится. Будут как меня звать – Тихоном.

Егор Гаврилович опять поклонился, а когда выпрямился гостя и след простыл. Только ёлочки шуршат перешёптываются.

Глава 3

Изнанка

«Вот мы и закликали Весну второй раз. Сам Велес на праздник пришёл, Живу искал. Теперь поди в лесу женятся, друг другу радуются. Хорошо им, привольно. А у меня Устав. И у него Устав.»

Берегиня подперла рукой лоб, вспоминала как кружил её Базиль в танце, как в глаза заглядывал. «Плюнуть бы на всё и сбежать за тридевять земель. Но разве ж такой сбежит? У него Устав.»

Майя закрыла тетрадку. Пора было идти на дежурство к мельнице. Она бы с удовольствием поменялась с кем-нибудь на другое место, но дедушка велел следить за плотиной. Боится, как бы лёд не тронулся. А чего теперь-то боятся? Бояться надо было, когда реку вскрывали чтоб шишков топить, мельницу запускать. Вот тогда никто не беспокоился о плотине. А теперь караулить её надо.

Водяная дева перебросила косу через плечо и встала. Быстренько приведя на столе всё в порядок, она убрала с чужих глаз свой дневник и вышла из комнатки. В гостиной за круглым столиком Влада пасьянс раскладывала. Майя подошла ближе и загадала. Сойдётся расклад – ещё встретит она Базиля до отъезда в школу, не сойдётся – не встретит.

– Ты готова? – Влада смешала карты и поднялась.

«Не сошёлся, так это надо понимать», – решила Майя. – «Оно и к лучшему. Чего зря сердце рвать…»

Водяные девы всплыли из полыньи и уселись рядом с колесом на берегу. Влада достала пяльцы с вышивкой и принялась застилать узор мелким крестиком.

– А у тебя другой иголки не найдётся? – поинтересовалась Майя, вынимая из кармана платок. В нём были завёрнуты обрывки ниточек разной длины. Надо было амулет из них сделать, как Ничевушка велела, а то ведь и потерять не долго.

– Хочу монограммой пометить, – ответила она на недоумённый взгляд сестры.

Влада подала рабочую корзинку, и Майя выбрала в ней иголочку и карандаш. Лёгкими штрихами берегиня нанесла основной рисунок. За неимением фамилии Майя решила ввести в узор букву W латинскую, с которой слово «вода» по-английски начиналось. Забавно получились: как не переверни, WМ получается – Водяница Майорика то есть.

Колесо мельницы мерно крутилось, солнышко грело спины водяниц, и они расслабились и запели. Да и чего было особо по сторонам глядеть. Людей поблизости наверняка не было. Анчуткин луг пустовал сегодня. Кроме дежурных водяных поблизости только мельничный дух был. А больше никого. Всем сотрудникам Василина Ижевская выходной официальный дала. Шлагбаум закрыли уходившие утром последними Лесной и Полевой Деды, они и табличку повесили, дескать нет никого и вход на охраняемую территорию запрещён. Берегини увлеклись рукоделием, вышивка под пальцами словно сама складывалась в причудливый узор из завитков и линий.

– Знаешь, а ведь я скучаю по школе, – сказала вдруг Влада. – Порядки там, конечно, те ещё, но зато мы каждый день что-то новое учили. А тут у нас день за днём будут как это колесо по кругу идти.

Возразить было нечего и Майя промолчала. Берегиня вставила новую нитку в иголку и ещё ниже склонилась над вышивкой. Звать подружку с собой не имело смысла. Дедушка и одну её вряд ли отпустит, а если вдвоём попросятся, то и совсем об этом говорить откажется.

– Ты же знаешь, что Мелюзина приезжает тридцатого? Я собираюсь просить её принять меня классной дамой в пансион.

– Не возьмёт. Я уже просилась, – ответила Майя и прикусила язычок. Влада пристально смотрела на сестру. Майе ничего не оставалось, как пояснить, – Я писала ей сразу после того скандала. Она ответила, что я не достаточно квалифицирована.

– И тем не менее она приезжает, – голос Влады звенел от напряжения. – Ни за что не поверю, что это совпадение.

– Я ей и про сруб написала, который мы видели вместе за дверью Выбора. Она хочет на него посмотреть.

Владу не вполне устроил этот ответ, но она предпочла не спорить. Главное, что просил узнать дедушка, она уже знает. Теперь надо подумать, как распорядиться этой информацией. Не хотелось принимать поспешных решений, и она снова завела песню.

Кабутерман-Некки прислушался. Берегини мирно болтали и пели ниже плотины. Он был не очень высокого мнения о женском интеллекте, хотя и признавал другие достоинства представителей прекрасного пола.

«Пусть себе поют», – подумал он. – «Мне это только на руку».

После поспешного отъезда нанимателя Кабутерман затаился. Он не имел причин мстить за Якуба или шишков. Ему было заплачено за услугу, и он намеревался эту услугу оказать. Сегодня было самое время выполнить обещанное и две смазливые берегиньки помешать ему не могли.

Некки разложил перед собой схему мукомольной машины. Келли придумал как легко и надолго вывести механизм из строя. Хороший, к слову, механизм, жаль его портить. Но ведь герр Келли обещал, что как только он приберёт к рукам эту мельницу, то позовёт Кабутерманана жить здесь. И тогда всё можно будет поправить. Успокоив таким образом свою совесть, Некки принялся подкручивать шестерёнки в одном месте, ослаблять цепи в другом. Через полчаса колесо чуть изменило скорость вращения. Теперь осталось только дождаться паводка. Вобравшая в себя воду с окрестных земель Чернушка, обрушит всю свою весеннюю необузданную мощь на плотину, заслонку застопорит, и колесо не выдержит напора воды.