Сочинения. Том 2

19. ᾿Επειδὴ καὶ τοὺς ἀπαλλαγέντας νοσηµάτων εἰς εὐρωστίαν ὑγιεινὴν ἄγεσθαι προσήκει, καὶ τοὺς ὑποσυ ροµένους εἰς τὰ νοσήµατα προφυλάττεσθαι τὰς νόσους, ἔτι τε τοὺς ἀµέµπτως ὑγιαίνοντας ἐν τούτῳ φυλάττεσθαι, καὶ τρία ταῦτα ὑπόλοιπα µέρη τῆς τέχνης ἐστὶ, διὰ βραχυτάτων εἰπεῖν τι καὶ περὶ τῆς τούτων συστάσεως. ἐπεὶ τοίνυν εἴρηται καὶ πρόσθεν, ὡς ἔστι τρία τὰ σύµπαντα γένη τῶν παρὰ φύσιν, αἰτίαι τε, καὶ διαθέσεις, καὶ συµπτώµατα, τὸ προφυλακτικὸν κᾂν εἴη µέρος τῆς τέχνης, ὃ δὴ καὶ καλοῦσιν ἰδίως προφυλακτικὸν ἐν τῷ πρώτῳ γένει συνιστάµενον. ὅταν γὰρ ἤτοι πλῆθός τι χυµῶν, ἢ φαυλότης, ἢ ἔµφραξις, ἢ φθαρτικὴ δύναµις ἐγγίνηται τῷ σώµατι, κίνδυνός ἐστιν ὅσον οὔπω νοσῆσαι τὸν ἄνθρωπον, ποτὲ δὲ καὶ ἐσχάτως κινδυνεῦσαι. δυσδιάγνωστοι δὲ τοιαῦται αἰτίαι ἅτε οὐ λυποῦσαι τὸν ἄνθρωπον. ὥσπερ γε ἀµέλει καὶ ὁ τοῦ λυττῶντος κυνὸς ἰὸς, οὗ σηµεῖον ἴδιον οὐδέν ἐστιν ἐν τῷ σώµατι περιεχόµενον, πρὶν ἐγγὺς ἥκειν λύττης τὸν δηχθέντα. καὶ δὴ καὶ πυνθάνεσθαι τῶν τοιούτων αἰτιῶν ἀναγκαῖόν ἐστιν τὸν ἰατρὸν αὐτῶν τῶν πασχόντων ὑπὲρ τῶν συµπεσόντων αὐτοῖς ἑκάστου. ὅταν µέντοι πλῆθος ἢ κακοχυµία ὑποτρέφηται, ἢ τὸν ὄγκον τοῦ σώµατος, ἢ ἐµφράττηταί τι σπλάγχνον, ἔνεστι γνωρίζειν αὐτὰ διά τινων συµπτωµάτων, ἃ µέσα πώς ἐστι τῶν τε τοῖς ὑγιαίνουσι ὑπαρχόντων καὶ τῶν τοῖς νοσοῦσι συµβαινόντων. τὰ µὲν γὰρ τοῖς ὑγιαίνουσιν ὑπάρχοντα κατὰ φύσιν ἅπαντά ἐστι καὶ ἄµεµπτα· τὰ δὲ τοῖς νοσοῦσι συµβαίνοντα παρὰ φύσιν τε καὶ µεµπτά· τὰ δὲ µεταξὺ τούτων ἐκ µὲν τοῦ γένους ἐστὶ τῶν ταῖς νόσοις συµβαινόντων, οὕτω δὲ σµικρὰ τοῖς µεγέθεσι καὶ ἀσθενῆ ταῖς δυνάµεσι, ὡς µηδέπω κωλύεσθαι πρὸς αὐτῶν τὰς συνήθεις ἑκάστῳ πράξεις. εἴτε γὰρ ὀδύνη κεφαλῆς ἢ ἄλλου τινὸς εἴη µέρους οὕτω σµικρά τις, ὡς µήπω τὸν ἄνθρωπον ἀναγκάζεσθαι κλινήρη γενέσθαι, ἀλλὰ καὶ εἴτε βάρος, ἤτοι καθ’ ὑποχόνδριον, ἢ κεφαλὴν, ἢ ἄλλο τι µέρος, ἢ σπλάγχνον, οὐδὲ τοῦθ’ ἱκανὸν ἀποστῆσαι τῶν συνήθων. ἔτι δὲ δὴ µᾶλλον ὄγκος τοῦ σώµατος, ἢ ἰσχνότης, ἢ ἄχροια, καὶ ὁ πρὸς τὰς κινήσεις ὄκνος, ἢ ὑπνώδης διάθεσις, ἢ ἀγρυπνία τῶν κατὰ τὰς τοῦ βίου πράξεις ἐνεργειῶν ἀπάγειν οὐχ ἱκανὰ, καὶ πολὺ δὴ µᾶλλον ἀνορεξία τις, ἢ ὄρεξις ἐπιτεταµένη σιτίων· ἄµφω γὰρ γίγνεται τοῦ σώµατος οὐκ ἀκριβῶς ὑγιαίνοντος, ὥσπερ γε καὶ ἀδίψους παρὰ λόγον, ἢ διψώδεις, ἢ δακνοµένους τὸν στόµαχον, ἢ τὴν κοιλίαν, ἢ κοπώδεις ἑαυτοὺς αἰσθάνεσθαι. τοιοῦτος γάρ τις ὁ τύπος ἐστὶ τῶν συµβαινόντων τοῖς ὑποφεροµένοις εἰς νόσον. ἡ δ’ ἐπανόρθωσις τῶν ἐργαζοµένων αὐτὰ διαθέσεων, συνελόντι µὲν εἰπεῖν, διὰ τῶν ἐναντίων, ὡς ἔµπροσθεν δέδεικται. κατὰ µέρος δ’ ἐπιόντι, τὸ µὲν περιττὸν ἅπαν ἐκκενοῦν προσήκει, διορισάµενον ὅπως ἐστὶ περιττὸν, εἴτε ὡς ποσὸν, εἴτε ὡς ποιὸν, εἴτε ὡς ἄµφω. τὸ δ’ ἐπανελθεῖν δυνάµενον εἰς τὸ κατὰ φύσιν, ἀλλοιοῦν διὰ τῶν ἐναντίων, τὸ µὲν παχὺ καὶ γλίσχρον λεπτύνοντα, τὸ δὲ λεπτὸν παχύνοντα, κοινῇ δ’ ἄµφω πέττοντα, τὰς δ’ ἐµφράξεις διαῤῥίπτοντα, τὰ δ’ ὅλῳ τῷ γένει παρὰ φύσιν, οἷά τε τὰ δηλητήρια καὶ οἱ ἰοὶ τῶν ἰοβόλων ζώων, ἀλλοιοῦντα καὶ κενοῦντα, τὰς µὲν ἀλλοιώ σεις διὰ τῶν ἐναντίων, ἤτοι καθ’ ὅλην τὴν οὐσίαν, ἢ κατὰ ποιότητα µίαν, ἢ δύο ποιούµενον, ἐκκενοῦντα δὲ διὰ τῶν ἑλκτικῶν δυνάµεων. δι’ ὧν δ’ ἄν τις ταῦτα ποιήσειε βοηθηµάτων, ἐξ αὐτῶν τῶν διαθέσεων ληπτέον. εἰ µὲν γὰρ πάντες ὁµοίως αὐξηθεῖεν χυµοὶ, διὰ φλεβοτοµίας µὲν ἡ κυριωτάτη καὶ µεγίστη κένωσις, ἑξῆς δὲ διὰ τρίψεων καὶ γυµνασίων, καὶ λουτρῶν, καὶ ἀσιτίας. οὕτω δὲ χρὴ κενοῦν, καὶ εἰ τὸ αἷµα πλεονάσει µόνον. εἰ δ’ ὁ τῆς ξανθῆς ἢ µελαίνης χολῆς χυµὸς, ἤ τις ὑδατώδης ὀῤῥὸς χυµοῦ, διὰ κενώσεως µὲν, ἀλλ’ οὐχ ὁµοίως. τὰ µὲν γὰρ ἐν ταῖς πρώταις φλεψὶ περιττώµατα τοῖς ὑπηλάταις ἐκκαθαίρειν· τὰ δ’ ἐν ταῖς ἄλλαις, δι’ οὔρων µὲν τὰ ὑδατώδη καὶ λεπτὰ, διὰ καθάρσεως δὲ τὰ χολώδη. ἐγχωρεῖ δὲ καὶ τὰ λεπτὰ τοῖς ὑπηλάταις ἐκκενοῦν. τὰ δὲ καθ’ ὅλην τὴν ἕξιν, ὅσα µὲν λεπτὰ, δι’ ἱδρώτων τε καὶ φαρµάκων, ὁπόσα τῷ δέρµατι προσφερόµενα ξηραίνειν πέφυκε. ὅσα δὲ χολώδη, καθάρσει µὲν πρῶτον, ἑξῆς δὲ τῇ διὰ τοῦ δέρµατος κενώσει. εἰ δ’ ὁ τοῦ φλέγµατος πλεονάζοι χυµὸς, εἰ µὲν ἁλµυρὸν εἴη, καθαίρειν, ὀξὺ δὲ γενόµενον ἀλλοιοῦν πειρᾶσθαι συντελοῦντα τῇ φύσει πρὸς τὴν πέψιν αὐτοῦ. πολὺ δὲ δὴ µᾶλλον ἔτι τὸ γλυκὺ πέττεται ῥᾳδίως. ἄγει δ’ εἰς πέψιν ἡσυχία τε καὶ θάλψις µετρία, καὶ σιτίων εὐχύµων ὀλίγων ἐδωδὴ, καὶ οἴνου πόσις θερµαίνοντος ὀλίγον. τὴν δὲ θάλψιν µετρίαν ποιεῖ ἡ εὔκρατος τρίψις, καὶ αἱ τῶν θερµῶν ὑδάτων σύµµετροι χρήσεις, ἐδέσµατά τε καὶ φάρµακα τὰ µετρίως θερµαίνοντα. διαῤῥίπτει δὲ τὰς ἐµφράξεις, ὅσα λεπτύνειν πέφυκεν ἐδέσµατά τε καὶ πόµατα καὶ φάρµακα. τὰς δ’ ὕλας τούτων ὅπως εὑρίσκειν τε καὶ κρίνειν προσήκει, διὰ µιᾶς ἐξηγησάµεθα πραγµατείας, ἣν περὶ τῆς τῶν ἁπλῶν φαρµάκων δυνάµεως ἐπιγράφοµεν. εἴρηται δὲ κᾀν τῷ περὶ τῆς λεπτυνούσης διαίτης γράµµατι.

20. Καιρὸς οὖν ἤδη µετιέναι τῷ λόγῳ πρὸς τοὺς ἐκ τῶν νοσηµάτων ἀναλαµβάνοντας, ἐφ’ ὧν οὔτ’ αἴτιον οὐδέν ἐστι παρὰ φύσιν, οὔτε διάθεσις ἰσχνότης δὲ µόνη µετὰ δυνάµεως ἀσθενοῦς. διὰ ταῦτά τοι καὶ ἡ εἰς τὴν κατὰ φύσιν ἀγωγὴ τῶν οὕτω διακειµένων ἀνάθρεψίς τε καὶ ῥῶσίς ἐστιν ἐκ κινήσεών τε καὶ τροφῶν συµµέτρων γιγνοµένη. τὰς δ’ ὕλας κᾀνταῦθα, δι’ ὧν αἱ κινήσεις τε καὶ θρέψεις ἔσονται, διὰ τῆς ὑγιεινῆς ἐδήλωσα πραγµατείας. ἀλλ’ ὑπὲρ τοῦ µηδὲν λείπειν τῷ παρόντι λόγῳ, λεχθήσεται καὶ νῦν ἡ µέθοδος ἁπάσης τῆς ὑγιεινῆς πραγµατείας, οὐ µόνον τῆς ἀναληπτικῆς λεγοµένης. καὶ πρῶτόν γε, ὁποῖον τὸ γένος αὐτῶν ἐστι, ἆρά γε τῶν παρόντων φυλακτικὸν, ἢ τούτῳ µόνῳ διαφέρει τοῦ θεραπευτικοῦ, τῷ κατὰ µικρὰ ποιεῖσθαι τὴν ἐπανόρθωσιν; οὐ γὰρ δὴ διαφυλάττοντί γε τῷ σώµατι τὴν ἔµπροσθεν ἕξιν ἐπιστατούσης ἐδέησε τέχνης. ἀλλ’ αὐτὸ τοῦτ’ ἔστι αἰτία τοῦ δεῖσθαι τῆς προνοησοµένης ἐπιστήµης, ὅτι δια φθείρεταί τε καὶ οὐ διαµένει τοιοῦτον, οἷον ἔµπροσθεν ἦν. εἰ µὲν δὴ τοῦτο µόνον αὐτῷ τὸ κενοῦσθαί τε καὶ διαφορεῖσθαι συµπίπτοι, τροφὴ καὶ ποτὸν ἀναπληρώσουσι τὸ λεῖπον. εἰ δ’ ἤτοι ὑποθρέψειε πλῆθος χυµῶν, ἢ περιττώµατα µοχθηρὰ, γυµνασίων αὐτῷ δεήσει σκοπὸν ἐχόντων καὶ ἐκκενοῦν µὲν, καὶ καθαίρειν τὸν χυµὸν, καὶ πέπτειν τὰ περιττώµατα, πρὸς τῷ καὶ διαφυλάττεσθαι τὰς αἰτίας ἁπάσας, ὅσαι τὴν ὑγείαν αὐτὴν διαφθεῖραι δυνήσονται, ψύξιν, ἔγκαυσιν, κόπον, ἀπεψίαν, µέθην, ἀγρυπνίαν, λύπας, ὀργὰς, θυµὸν, ὅσα τ’ ἄλλα τοιαῦτα, οὐ γὰρ ἔτι δεῖ καθ’ ἕκαστον ὑπεξιέναι τῷ λόγῳ, τῆς ὑποθέσεως, ἣν ὑπεθέµεθα, πεπληρωµένης ἤδη. πρόκειται γὰρ οὐ κατὰ διέξοδον ὑπὲρ ἁπάντων τῶν µερῶν τῆς ἰατρικῆς διελθεῖν, ἀλλὰ δεῖξαι, πῶς ἀπὸ τῆς κατὰ τὸ τέλος ἐννοίας, ὥσπερ τῶν ἄλλων τεχνῶν, οὕτω καὶ ταύτης ἡ σύστασις γίγνεται. καὶ τοίνυν ἐπειδὴ γέγονεν ἤδη τοῦτο, διὰ κεφαλαίων ἀναλάβωµεν ἅπαντα τῆς ἰατρικῆς τὸν λόγον, εὐθὺς καὶ τὴν ἀναλογίαν ἐπιδεικνύντες, ἣν ἔχει πρὸς τὰς ἄλλας τέχνας, ὅσαι ποιητικαί. ῎Εστιν οὖν ἡ ἰατρικὴ µία τῶν ποιητικῶν, οὐ µὴν ἁπλῶς οὕτως, ὡς ἡ οἰκοδοµική τε καὶ τεκτονικὴ, καὶ ὑφαντικὴ, ἀλλ’ ὡς ἥ τε τῆς πεπονθυίας οἰκίας ἐπανορθωτικὴ καὶ τῶν ῥαγέντων ἱµατίων ἀκεστική. ἐπεὶ δὲ καὶ τούτων αὐτῶν ἡ σύστασις ἐδείχθη διττὴ, ποτὲ µὲν ἑαυτοῦ γεννῶντος τοῦ τεχνίτου τὸ παράδειγµα, ποτὲ δ’ ἐκτὸς ὑπάρχοντος θεωρουµένου, τὴν ἰατρικὴν τέχνην ἐκ τοῦ δευτέρου γένους ἐπεδείξαµεν. οὐ γὰρ ἑαυτῆς διαπλάττει τὸ παράδειγµα· θεασαµένη δὲ δι’ ἀνατοµῆς ὅλον ἀκριβῶς, αὐτὸ πειρᾶται τὸ διαφθειρόµενον ἐπανορθοῦν. διήνεγκε δ’ ἐν τούτῳ τῶν προειρηµένων τεχνῶν, ὅτι τὰ πλεῖστα τῆς φύσεως ἐργαζοµένης ὑπηρετεῖ. τὴν θεωρίαν µέντοι πᾶσαν, ἐξ ἧς ὁρµώµενος ὁ ἰατρὸς ἐπανορθωτικός τε καὶ ὑπηρετικός ἐστιν, ἀνάλογον ἐκτήσατο ταῖς ἄλλαις τέχναις αῖς ποιητικαῖς. καὶ γὰρ τῶν ὁµοιοµερῶν ἔγνωκε τὴν οὐσίαν, καὶ τῶν ὀργανικῶν τὸν τρόπον τῆς γενέσεως, ἔτι τε τῶν παθῶν τὴν εὕρεσιν ὁµοίως ἐποιήσατο, καὶ τοὺς καθ’ ἕκαστον αὐτῶν σκοποὺς τῆς ἰάσεως.

21. ῎Εστιν οὖν ἡ ἰατρικὴ µία τῶν ποιητικῶν, οὐ µὴν ἁπλῶς οὕτως, ὡς ἡ οἰκοδοµική τε καὶ τεκτονικὴ, καὶ ὑφαντικὴ, ἀλλ’ ὡς ἥ τε τῆς πεπονθυίας οἰκίας ἐπανορθωτικὴ καὶ τῶν ῥαγέντων ἱµατίων ἀκεστική. ἐπεὶ δὲ καὶ τούτων αὐτῶν ἡ σύστασις ἐδείχθη διττὴ, ποτὲ µὲν ἑαυτοῦ γεννῶντος τοῦ τεχνίτου τὸ παράδειγµα, ποτὲ δ’ ἐκτὸς ὑπάρχοντος θεωρουµένου, τὴν ἰατρικὴν τέχνην ἐκ τοῦ δευτέρου γένους ἐπεδείξαµεν. οὐ γὰρ ἑαυτῆς διαπλάττει τὸ παράδειγµα· θεασαµένη δὲ δι’ ἀνατοµῆς ὅλον ἀκριβῶς, αὐτὸ πειρᾶται τὸ διαφθειρόµενον ἐπανορθοῦν. διήνεγκε δ’ ἐν τούτῳ τῶν προειρηµένων τεχνῶν, ὅτι τὰ πλεῖστα τῆς φύσεως ἐργαζοµένης ὑπηρετεῖ. τὴν θεωρίαν µέντοι πᾶσαν, ἐξ ἧς ὁρµώµενος ὁ ἰατρὸς ἐπανορθωτικός τε καὶ ὑπηρετικός ἐστιν, ἀνάλογον ἐκτήσατο ταῖς ἄλλαις τέχναις ταῖς ποιητικαῖς. καὶ γὰρ τῶν ὁµοιοµερῶν ἔγνωκε τὴν οὐσίαν, καὶ τῶν ὀργανικῶν τὸν τρόπον τῆς γενέσεως, ἔτι τε τῶν παθῶν τὴν εὕρεσιν ὁµοίως ἐποιήσατο, καὶ τοὺς καθ’ ἕκαστον αὐτῶν σκοποὺς τῆς ἰάσεως.

К Патрофилу, о составе медицинского искусства[150]

1. Так как ты, Патрофил, как мне кажется, одержим некой божественной страстью, стремишься все изучать последовательно и методически, у меня возникло желание тебе помочь, написав для тебя некие заметки по следам тех рассуждений, которые ты слышал и о которых спрашивал. Ведь как мог я не взять на себя этот труд, видя, что ты обрел путь, ведущий к истине, но идти по нему в одиночку не можешь, ведь он долог, крут и тернист? Я вижу многих, пошедших по этому пути по собственному побуждению, однако устрашившихся и отвратившихся от него. С тобою же все наоборот: хотя ныне все отвратились и свернули на другие пути, ты зришь саму истину, как бы в неких высях пребывающую, и сохраняешь горячую любовь к красоте ее, и не боишься предстоящего пути, но и не доверяешь его выбор только себе самому. И теперь, стремясь обнаружить истинный состав искусства медицины, страдаешь ты в сердце своем муками роженицы. И, как я предполагаю, вскоре исполнишься ты еще большей жажды, когда узришь сияющий свет истины, не обретя иного, лучшего пути, помимо того, по которому шествуешь ныне. Ведь я вижу, что ты исполнен божественного стремления к истине, какой бы материи ты ни касался. Так вот, поскольку ты говорил, что ради постижения искусства медицины подставлял уши свои тысячам учений, но ни от кого не услышал, с чего надо начинать, если хочешь изучать это искусство последовательно и методически, и, более того, что никто не указал тебе всего пути, я обещал показать тебе то, чего ты жаждешь, если ты возьмешь на себя труд поупражнять свой разум в других искусствах. Ты же, не отклонив этого предложения и не убоявшись [немалого] труда, с радостью заверил [меня], что исполнишь предложенное, если только я пообещаю, что покажу тебе такой же метод и во всех науках. Когда я пообещал и это и показал, что я имею в виду, на [примере] первой предложенной теории, я увидел, как радуешься ты ее истинности. И после, рассмотрев многие науки, в первую очередь – практические, поскольку и наука о здоровье – из их числа, ты перешел и к этой науке, к которой стремился с самого начала, и, увидев, что и здесь следует применять тот же метод, счел необходимым, так как все сказанное было невозможно держать в памяти, чтобы кто-нибудь написал сочинение обо всем этом. Я же, возрадовавшись твоему стремлению к истине, составил два таких сочинения. В одном, по которому прежде всего следует упражняться тому, кто пожелал совершенствоваться в искусстве, излагается, как и советовали древние философы, состав всего искусства, исходя из его цели. Из-за своего размера это сочинение разделено на две книги. Во втором сочинении, к которому мы теперь приступаем, показано, что метод медицинского искусства ничем не отличается от метода других искусств. Итак, теперь мне следует приступить к изложению этого учения.

2. Итак, из искусств одни имеют своей целью лишь изучение природы вещей, которые они рассматривают, как, например, арифметика, астрономия и физиология. Другие же состоят в делании некого дела, как, например, искусство танца или искусство глашатая, и по окончании своего труда они не могут продемонстрировать никакого зримого результата. Третьи же, напротив, являют нам творения свои, как, например, строительство и архитектура. Четвертые ничего не производят, но занятие ими заключается в том, чтобы поймать и приобрести что-нибудь из существующего, как, например, рыболовство и охота с собаками, и вообще любая охота. Если же тебе предстоит согласно правильному методу рассмотреть врачебное искусство, прежде всего надо определить, к какому из перечисленных видов оно относится, то есть является ли оно теоретическим, практическим, созидающим или собирающим. Это нетрудно исследовать и определить. Но так как ты пожелал обучиться этому искусству, то следует напомнить тебе и об этом. Тебе предстоит только вспомнить, почему ты решил овладеть этим искусством. Я задал тебе этот вопрос, когда мы только начали упражняться в этих беседах, и ты ответил мне, что, если это возможно, хочешь вернуть в согласное с природой состояние людей, тела которых находятся в неестественном состоянии, в тех же случаях, когда это невозможно, по крайней мере, поставить диагноз и выяснить, что можно вылечить, а что нет. Когда ты так начал рассуждение, я сказал, что то, что ты хочешь изучить, является искусством созидающим в том случае, если по окончании дела можно будет показать его результат. Есть много и других созидающих искусств, например кузнечное ремесло, сапожное ремесло, кораблестроение, архитектура, скульптура, рисунок, и вообще из всех видов человеческих искусств искусства созидающие – самый многочисленный вид. Итак, тот метод, который, как ты уже знаешь из предыдущей книги, следует применять ко всем искусствам такого рода, теперь следует применить и к тому искусству, которое ты стремишься изучать, положив и здесь то же начало рассуждения, какое уместно для любого из этих искусств: определить вначале цель, к которой мы стремимся с помощью этого искусства. Поэтому прежде всего нам надо знать, что такое здоровье – наше собственное и других людей. Затем следует понять, каким образом мы болеем и что такое болезнь, – из этого понимания и происходит желание быть здоровыми и создать искусство врачевания. Так как это искусство по роду своему заключается в создании здоровья, то получается, что оно является одним из созидающих, а так как созидающие искусства, как уже было показано, бывают двух видов, то искусство, которое мы исследуем, будет из разряда искусств, исправляющих то, что уже существует, а не создающих то, чего раньше не было. Ведь некоторые из искусств сами создают предметы, как, например, ткачество и сапожное дело, а некоторые исправляют то, что пострадало, как, например, искусство починки одежды и обуви.

3. Уже было показано, что и с искусством строительства домов дело обстоит таким же образом. И оно [делится] на два разных дела: строительство дома, которого раньше не было, и поправку дома, который от чего-либо пострадал. Ясно, что для обоих этих дел строитель должен знать все части дома, то есть понимать, какова каждая из них, как устроена, каков ее размер, сколько таких частей существует и как они связаны с другими частями. То же относится и к искусству, касающемуся тела, которое да позволят нам те, кто ведет войну по поводу слов, именовать в данном сочинении искусством медицины: необходимо знать о каждой простой части, какова она по сущности, структуре, размеру, сколько существует простых частей каждого вида и как они объединены в единое целое. Как тот, кто стремится точно узнать, каков уже построенный дом, посредством анализа и исследования, поймет это, так же и мы постигаем тело человека посредством анатомии. Ведь Бог и природа, создавая первое тело, продумали его части заранее, давая образец их использования; мы же как бы изучаем уже построенный дом. Однако и мы если не приблизимся, насколько это возможно, в своем знании к Богу, то не сможем узнать, действительно ли все существует ради какой-либо надобности, или некоторые вещи существуют без необходимости. Ведь и то и другое можно предположить, как и то, что все существует ради чего-либо дурного. Однако здесь приходит на помощь знание наилучшим образом устроенных тел. А в этой области, в свою очередь, узнав из анатомических исследований о так называемых гомеомерных телах (о структуре каждого из них, каков их размер, сколько их всего и как они соединены между собой), мы обретем знание и о сложных частях, которые называем органическими: таковы нога, рука, палец, глаз, язык, легкое, печень и другие. Функции частей бывают тоже двух родов: одни у простых, или гомеомерных, тел, другие – у сложных, представляющих собой орган. Ведь можно увидеть движение всей ноги, а можно – каждой из ее мышц. И если нога вывернута, то [мы] видим неправильное движение и каждой отдельной мышцы, и всей ноги в целом. Из этого возникает понимание происходящего с телом: ясно, что если поврежден нерв, подходящий к мышце, то мышца теряет подвижность и чувствительность, а вместе с ней теряет подвижность и вся конечность. Поэтому, я думаю, когда мы строим наше искусство, мы должны понимать не только состав частей тела, но и их функции, и этим мы отличаемся от строителей. Ведь они знают только части и структуру здания, но ни одна из них не действует, так как здание – не живой организм, нам же следует исследовать функции частей тела. Начало же этого исследования может быть двояким – либо познание функций, либо изучение частей тела. Изучение функций – это, например, изучение мышления, памяти, нравственного выбора. Изучение частей – это, например, изучение мозга, позвоночника, сердца. И для всех известных нам функций мы будем искать соответствующие части тела, а для всех частей тела – соответствующие функции. Но и здесь любое исследование должно следовать определенному методу, к рассмотрению которого мы и перейдем.

4. Итак, уже сказано, что природа частей тела бывает двоякой, как и природа их функций, но теперь следует сказать об этом подробней. Функция ноги в целом – шаг. Но шаг получается, когда отдельные ее части попеременно вытягиваются и сокращаются, то есть когда мышцы, находящиеся внизу, переходят через коленную чашечку и своими сухожилиями дотягиваются до берцовой кости, после чего вытягивают голень, и происходит движение ноги вперед. Когда таким же образом действуют внутренние мышцы, происходит вытягивание ноги. Так, посредством растяжений и сокращений сочленений бедра и нижней части ноги происходит движение. Мышцу же можно видеть ясно, когда она обнажена от окружающей кожи, как и то, что она сокращается как бы к своей голове. Нерв же, к ней подходящий, не производит никакого заметного движения. Однако легко заключить, что он является путем, по которому к ней подходит сила, исходящая из мозга. Сам же мозг является началом всех нервов, несущих эту силу, как мы ясно видим из того, что нервы в верхней части тела, которая ближе к голове, [дольше] сохраняют свою силу, в нижней же [быстрее] теряют ее. А посылает ли самому мозгу эту силу что-либо иное, как он посылает ее нервам, или сам он является источником этой силы – непонятно, так как все это относится к теориям о душе, руководящей телом. Но вернемся к тому месту рассуждения, с которого мы начали. Шаг есть функция всей ноги. Производит же его в ноге вид частей тела под названием «мышцы». Кости же, и сухожилия, и жир, и железы, и сосуды, и кожа, и жилы, и соединительная ткань, и связки получают начало движения от мышц. Ведь прежде всего мышцы приводят в движение кости, а все остальное движется вместе с ними, поскольку прилегает к костям. Таким образом, движение ноги есть функция мышц, то есть функция всей ноги не есть функция всех ее частей. Поэтому мы и сказали, что есть два вида функций: первый и основной вид – функция каждой из простых частей, второй, дополнительный, или не изначальный, или как кому захочется назвать – функция всего органа.

5. После того как мы определили это, необходимо исследовать, каким образом реализуются функции органов, а каким – простых частей тела. Прежде всего надо начать с органов, раз уж мы привели в пример ногу. Если бы в ноге не было именно таких костей, и их количество не было бы именно таким, и они не были бы соединены именно так, то движение мышц не могло бы произойти. Ведь необходимо, чтобы в сочленениях одна из костей принимала на себя усилие, а другая двигалась вперед, а связки окружали соединение с внешней стороны и опоясывали его таким образом, чтобы кости не задевали друг друга, и при этом они должны быть не настолько напряженными и жесткими, чтобы препятствовать движению, но и не настолько расслабленными, чтобы позволять сочленению костей извратиться. Итак, ясно, что связки должны иметь определенный размер, и устройство, и количество, и соположение. Ведь если они будут больше или меньше по количеству или по размеру, чем должны быть, будут иметь неправильную форму или соединяться с костью не в том месте, то движение сочленения не будет безупречным. И то, что сказано ранее о костях, мышцах и связках, можно сказать и обо всех частях тела, их функциях и действиях. Ведь если имеется часть тела, не лишенная функции и пользы и имеющая наилучшее устройство в отношении своей сущности, структуры и состава, то ее следует поддерживать в этом состоянии, если же она в чем-то от него отклонилась, то ее надо вернуть в лучшее состояние. Это невозможно сделать, если не знать о функции и устройстве каждой части [тела]. В данном направлении и следует продолжать изыскания и не отклоняться от этого пути, если мы хотим обрести знание о здоровом и больном теле.

6. Так как разговор об этом уже шел, следует напомнить о силе метода. Ведь невозможно описать устройство ни дома, ни храма, ни кровати, ни чего-либо другого, независимо от того, безупречно это устройство или ущербно, не рассмотрев части, из которого оно состоит, каковы они по числу и какова каждая из них по размеру, как они устроены и как расположены. Во всем этом и заключается совершенство[151] (совершенное устройство. – Примеч. пер.) или несовершенство (несовершенное устройство. – Примеч. пер.) всех составных тел. Как было показано, и состояния дома или храма связаны с размером, устройством, количеством или расположением частей, поскольку с этими вещами связаны их совершенство или несовершенство. Совершенство же или несовершенство кровати – не в этом, гиматиев – в чем-то другом, обуви – тоже в чем-то своем. Для всех же живых организмов, имеющих составное устройство, есть четыре критерия совершенства, несовершенства и страдания. Если же части тела обретают естественное единство, то такие тела обретают пятое состояние – такое, что наилучшее тело исполняет свои функции наилучшим образом, а наихудшее – наихудшим. Если же единство организма нарушено, то такое состояние не просто называется ущербным, но уже может квалифицироваться как болезнь. Итак, ради ясности учения пусть этот вид страдания называется нарушением единства, но и если назвать его нарушением связности, большой разницы не будет. Но следует знать, что такое страдание бывает и у гомеомерных частей тела. Ведь и у костей, и у нервов, и у жил, и у артерий, и у плоти при уколах, укусах, порезах, разрывах и переломах нарушается единство (букв.: связность). Для кости такое страдание называется переломом, а для мягких тканей – трещиной, и происходит из-за растяжения мышц. Когда же расположенные рядом жилы разрываются, то такое страдание называется разрывом. Таким же образом при трещине рана состоит в разрыве непрерывности плоти, происходящем не от перестановки, а от разреза. Если то, что наносит рану, является тонким и острым, это называется укол и колотая рана, если тяжелым – раздавливание и ушиб. Из ран же, полученных от укусов, те, при которых повреждаются кости, называются кариозными[152], а те, при которых повреждаются другие ткани, – язвой. Однако назвать можно и иначе. Принципиальное различие лежит в области упомянутого пятого вида заболеваний, который бывает у [сложных] частей тела, состоящих из простых. В живых организмах, как было сказано, происходит сращение однородных частей, и отделение одной из них называется отрывом. Например, если одна из гомеомерий отделяется от целого, то это и страдание того, что отделилось, и всего тела, либо страдание побочное, как в случае с мышцей, либо страдание, затрагивающее основные функции, как в случае со связкой. Итак, как я здесь описал подвиды внутри одной разновидности болезней, при которой страдает непрерывность тканей, так и ты попытайся так же описать виды внутри остальных четырех родов. Напоминать же о них в настоящем рассуждении кажется мне излишним, так как все это подробно изложено в сочинении «О разновидностях болезней».

7. И вновь напомним себе, что и для всех других вещей, имеющих составную природу, есть четыре причины сущности, а также правильного и неправильного устройства; далее, что, если кто хочет знать о совершенстве или несовершенстве каждой части целого и уметь лечить ее страдания, ему необходимо знать природу всех этих частей. Ведь если у дома пострадала черепица или кирпич, необожженный или обожженный, то необходимо, чтобы мастер знал, как изготовляются оба эти элемента, как вынуть пострадавший элемент и вставить на его место другой, целый. Тому же, кто составляет для других руководство по искусству, касающемуся тела человека, необходимо знать, возможно или невозможно поставить что-то другое на место той или иной части. Например, если вырезать пострадавший кусок плоти, можно нарастить другой. А удалив жилу или связку, другую ты уже не сделаешь. Ведь плоть рождается из крови, а жилы и связки – из семени. Кость также есть часть тела, возникающая при формировании организма, однако на ее месте можно нарастить нечто близкое кости. Все это я изложил, используя в качестве примера то, что приходило мне в голову. Разум же требует, чтобы все это исследовал тот, кто собирается составить руководство по искусству медицины. Начало исследования я уже описал, положив отправной точкой зарождение живого существа и посоветовав исследовать вопрос, что родилось из семени, а что постоянно рождается из пищи. Метод еще более понуждает и заставляет нас исследовать, является ли каждая из гомеомерий единой и простой частью или они состоят из нескольких частей и каким образом они составлены. Ведь вполне ясно, что они аналогичны так называемым органам, и их совершенство или несовершенство заключается в количестве, структуре, размере и положении того, из чего они состоят, если способ их образования аналогичен. Если же это не так, но, как в так называемом тетрафармакон[153], они образуются посредством полного смешения составных частей, нужно определять их совершенство, несовершенство или болезнь иным образом. Также, думаю, если они образуются не посредством смешения, но посредством соположения простых частей, подобно так называемому сухому «головному» лекарству, то и в этом случае совершенство или несовершенство и болезнь следует определять согласно способу образования исследуемой вещи. Если же они состоят не из многих элементов различного вида, но из многих элементов одного вида, подобно дому, построенному из одних обожженных кирпичей или из одних камней, то ты, разумеется, найдешь совершенство или несовершенство и болезнь, которая проявляется только в их составе, согласно самому способу образования исследуемой вещи. То, что какой-то один из описанных случаев подходит к частям тела, состоящим из гомеомерий, ясно показывает логика рассуждения. А вот что из этого верно – это нужно рассмотреть поподробнее. При этом мы видим, что выводы философов, дошедших до этого в своих рассуждениях, а также некоторых врачей сильно различаются между собой. Поэтому, как мне кажется, некоторые врачи и отказываются от такого рода исследований, считая, что ответить на вопросы, которые ставятся в них, невозможно. Некоторые же заявляют, что это не только невозможно, но и не нужно.