Эксплеты. Совет Девяти

– Ты что, совсем? – воскликнула она в недоумении. Страх быстро уступил место возмущению. – Слезь с меня немедленно!

Дарриту потребовалось несколько секунд, чтобы оценить ситуацию, после чего он взял Омарейл за плечи и, освободив, спихнул со своей кровати на пол.

В этот момент в комнату вошел высокий человек.

– Эй, постояльцы, – произнесло «чудовище».

На нем был полушубок, из-за которого Омарейл показалось, что это был волосатый монстр. А за спиной у него была пара лыж – их закругленные концы торчали из-за головы… точно рога. Сидя на полу, с сумасшедшим блеском в глазах и со спутавшимися волосами, Омарейл вдруг засмеялась.

– Привидится же такое! – сквозь слезы и душивший хохот проговорила она.

Гость неловко крутил в руках ковш. Даррит переводил взгляд с одного на другую.

– Объясните, что здесь произошло.

Оказалось, молодого человека в полушубке отправил к ним хранитель ключей, который по просьбе Даррита раздобыл две пары лыж и палок. Хранитель попросил сына отнести все это путникам. Так как Даррит и Омарейл планировали отправляться в горы рано утром, Медведь, их ночной гость, принес все, несмотря на поздний час.

– Я не хотел пугать вас, чесслово, – пожав плечами, произнес высокий юноша.

– Это все из-за этих историй, что деревня проклята… – вздохнула принцесса. – Мне показалось, – шепотом произнесла она, – что у вас рога.

– Знаете поговорку, – приподняв бровь, произнес Даррит, – страх – лучшая пища для воображения?

Омарейл лишь закатила глаза.

А на следующее утро она впервые встала на лыжи. Лыжная тропа начиналась недалеко от гостевого дома и дальше долгое время шла вверх. Уклон был небольшой, но для новичка, как Омарейл, этого было достаточно, чтобы превратить несколько часов пути в пытку.

В целом техника катания оказалась не очень сложной – принцесса быстро освоила ее. Но было тяжело. Ей совсем не казалось, что идти пешком было бы труднее или медленнее. Но услышав на свои жалобы коронный комментарий «Это только кажется», она стиснула зубы и продолжила путь.

Чем выше они поднимались, тем больше становился слой снега. Несколько раз путники делали привал, потому что принцесса быстро уставала. Ей очень хотелось выпить чего-то горячего, даже несмотря на то, что холодно не было.

А Даррит, казалось, получал удовольствие от их путешествия. Его щеки раскраснелись – от чего, правда, шрам стал еще больше выделяться, – глаза задорно блестели. Время от времени он уезжал далеко вперед, а затем возвращался, подгоняя Омарейл.

– Замолчи уже! – не выдержала однажды принцесса. – Поднажми, поднажми! Сам поднажми.

– Грубо и не конструктивно, Ваше Высочество.

– Я плохо езжу на лыжах, зато хорошо тыкаю палкой. Подойди и узнаешь.

– Догоните и тыкайте, сколько хотите, – с издевкой отозвался Даррит и вновь уехал вперед.

Нет, подобные штучки не могли заставить принцессу ехать быстрее. Ближе к вечеру, когда солнце уже начало садиться за горизонт, Норт объявил, что они начинают спуск. В его руках была карта, которую нарисовал Медведь.

– Будет полегче, – заверил Даррит Омарейл.

И он не солгал. Теперь ехать было гораздо проще. Порой достаточно было убрать палки за спину, чуть согнуть ноги в коленях и просто наслаждаться мягким скольжением лыж.

Снег на протяжении пути менялся. То он был хрустящим и рассыпчатым, то становился плотным и влажным. Несколько раз они попадали в снегопад, а затем небо светлело, и от белизны начинало слепить глаза.

Наконец путники смогли уделить больше внимания открывающимся видам. А посмотреть было на что. Горные вершины, покрытые снегом, простирались далеко вокруг. За огромной долиной голубо-серой глыбой возвышалась самая большая гора в окрестностях. Закат же начал окрашивать снежный покров в розовый и персиковый, оставляя тени насыщенно-синими.

Когда стемнело, ехать стало совсем неприятно. Лес вокруг казался мрачным и полным опасностей, лыжню было почти не видно, и Омарейл боялась, что они свернут не туда.

Но вот наконец внизу замаячили огни. Там жили люди. Там было тепло, сухо и уютно.

– Это еще час пути, – заявил Даррит, разбивая в прах мечты Омарейл о скором отдыхе.

– Час, – простонала она, но продолжила передвигать лыжи, переставлять палки, отталкиваться и скользить.

К концу пути на предгорье опустился густой туман. Путники больше не видели поселение, к которому стремились. Норт перестал уезжать от Омарейл – то ли тоже устал, то ли боялся, что они потеряют друг друга.

Принцессе хотелось стонать от усталости. Хотелось повторять и повторять, что она больше не может. Хотелось ударить Даррита палкой, чтобы он обессиленно рухнул на снег и дал спутнице как следует отдохнуть.

Но Омарейл не желала показывать Норту, насколько была слаба. Она же будущая Королева! Не стоило допускать, чтобы подданные, пускай даже и такие, как Норт Даррит, видели ее уязвимость.

Стиснув зубы, она продолжала ехать и наконец была вознаграждена. На их пути появился первый фонарь – значит, они оказались в поселении.

Теплая кровать, горячая еда, сухая одежда, сон. Это было все, о чем Омарейл могла думать.

Около получаса они пытались выяснить, где остановиться и что следовало делать дальше. Затем, после разговора с очередным местным жителем, Даррит сообщил:

– Поедем сразу в Успад.

Было около полуночи. Омарейл села прямо на дороге.

– Я не сдвинусь с места, – заявила она, совершенно обессиленная.

Однако Норт заставил ее встать и добраться до дома извозчика, который мог доставить их в город. Одно окно его жилища светилось мягким, теплым светом. Извозчик не спал.

Быстро собравшись в путь, высокий мужчина вывел из конюшни лошадей и запряг в повозку, что стояла на улице рядом с домом. Его жена, пышнотелая женщина с мягкой улыбкой, положила углей в специальный ящичек в салоне, чтобы немного прогреть воздух. Хозяева позволили уставшим путникам переодеться в прихожей и даже налили по чашке чая.

Получив почти все, что хотела, Омарейл села в повозку, готовая продолжить путешествие. Извозчик стегнул лошадей, те тронулись. Через минуту Омарейл спала, свернувшись калачиком на широкой скамейке.

Даррит некоторое время задумчиво смотрел на девушку, размышляя о чем-то. Вскоре уснул и он.

Они оказались в Успаде в шесть утра. Было еще темно. Омарейл, крепко проспавшая всю ночь, поежилась и выглянула в окно.

Сумрак. Холод. Казалось, это проникло внутрь нее, забралось в самые кости. Принцессе очень хотелось погреться, но угли давно остыли.

Сонный Даррит вылез из повозки, чтобы узнать у извозчика, где они могут остановиться. Тот сразу указал на небольшой отель через дорогу. Взяв вещи, оба путника прошли к «Кабаньему уху». На первом этаже там была уже опустевшая таверна, на втором – комнаты для ночлега. Пока Даррит занимался жильем, Омарейл подлетела к горящему в холле камину. Блаженство разлилось по ее телу, стоило коже ощутить жар огня.

В снятой комнате, правда, оказалось прохладно, но, как только Норт оставил девушку одну, она тут же залезла под толстое одеяло и уткнулась лицом в мягкую подушку, потянулась и через секунду уснула.

Завтрак в тот день получился поздним и резко отличающимся от того, что им подавали в «Амбассадоре». Пока Омарейл грустно рассматривала чай в стакане, Даррит деловито перекладывал монеты из кошелька в кошелек.

– Есть идеи, как мы будем знакомиться с Бордорой? – спросила она, будучи уверенной в утвердительном ответе.

Норт кивнул, но не дал дальнейших пояснений. Омарейл стиснула зубы.

– Признайся хотя бы, что ведешь себя так невыносимо намеренно. Ты же эксплет. Ты не можешь не знать, как раздражают некоторые твои манеры.

Даррит вопросительно взглянул на принцессу. На мгновение она испугалась, что обидела его, но в следующую секунду уголок рта, от которого шел шрам, приподнялся, делая лицо молодого мужчины по-настоящему хищным. Лисьи глаза сузились.

– Я же не могу читатьваши эмоции, – с ухмылкой ответил он.

Она глубоко вздохнула:

– Мы снова будем знакомиться с местной аристократией?

Лицо Даррита стало серьезным, он покачал головой:

– Из того, что я знал ранее и услышал от вас, у меня сложилось впечатление, что к Бордоре легче подобраться с низов, чем с верхов. Он без симпатии относится к элите, но бывает расположен к простому люду. Поэтому нам нужно продумать детали легенды, главная суть которой сведется к следующему: мы приехали в Успад, чтобы остаться здесь на какое-то время и в связи с этим ищем работу.

Омарейл скептически подняла бровь:

– И что же могло заставить нас отправиться в Успад? Сюда ссылают преступников, так как здесь самые ужасные условия во всем Ордоре. Вечно холодно, все в снегу большую часть года, почти все продукты экспортируются из других регионов. Мрак.

– Ответ на этот вопрос – первый в списке «Продумать легенду».

Он продолжил раскладывать монеты. Пару минут оба молчали.

– О, я знаю! – воскликнула вдруг девушка. – Я читала такую книгу! Послушай: мы с тобой ищем нашу пропавшую мать. Она исчезла пять лет назад. С тех пор как осенью умер отец, мы с тобой решили отправиться на ее поиски. Следы привели сюда. М-м?

Несколько мгновений Норт задумчиво смотрел на принцессу, а потом хмыкнул и признал, что идея хороша. Омарейл даже пару раз хлопнула в ладоши, довольная собой.

– Что ты делаешь? – не выдержала принцесса, кивнув на деньги.

– Это вам, – Норт протянул ей мешочек с несколькими монетами. – Мы не должны прослыть богачами, но у вас должны быть собственные средства. Вдруг опять решите меня спасать, а под рукой – ни соля.

Омарейл фыркнула на эту попытку подшутить над ней.

– Это мне, – он убрал один мешочек в карман. – А это, – он указал на стопку монет, – чтобы купить одежду.

– Мы в каждом городе будем закупаться по новой?

– Если будем играть разные роли, то да, – коротко кивнул Даррит.

И они вновь отправились на поиски магазина.

Успад был небольшим городком с узкими улочками, мрачными домами из крупного серого камня и заснеженными тротуарами. Люди здесь были менее улыбчивыми, чем в Астраре или Агре, а одежды на них было в два раза больше.

Омарейл быстро почувствовала необходимость в более теплых брюках и хорошей куртке или тулупе, чтобы надевать под плащ.

Ноги утопали в снегу, хрустящем под подошвами, идти было затруднительно. Глаз выхватывал вокруг больше сотни оттенков серого, Омарейл чувствовала, как небо в густых облаках давило на нее. Успад ей определенно пришелся не по душе.

В тесном, темном магазинчике, заполненном огромным количеством одежды различных цветов от темно-коричневого до бледно-серого, принцесса выбрала для себя несколько подходящих комплектов. То же сделал ее спутник.

– Ну вот, мы такие же невзрачные, как все в этом городе, – заметила Омарейл, когда они вновь вышли на улицу.

Затем взгляд принцессы упал на вывеску на противоположной стороне дороги.

– Может, поедим? – предложила она, а получив в ответ недоуменный взгляд, продолжила: – Что? Мы завтракали почти три часа назад.

Второй завтрак был заказан в небольшой таверне с изрядно потертым полом, цветастыми занавесками и бумажными растениями на окнах.

Пока Даррит был в уборной, Омарейл стала свидетельницей любопытной сцены.

– Эй, Лисица, где мои бутерброды? – с порога спросил невысокий мужчина.

– Зайди и закажи, как нормальный человек, – грубовато, но без агрессии отозвалась женщина за стойкой.

– Ты же знаешь, что я всегда прихожу в одно и то же время и прошу одни и те же бутерброды!

– Ах ты ж, звезда столичная! И что, я теперь должна под тебя подстраиваться, а, Ворон? – Женщина бросила на столешницу кухонное полотенце.

Мужчина разозлился. Он уже подошел к стойке и стукнул по ней кулаком, а затем рявкнул:

– Лиска! Хватит спорить уже, твою ж через кобылу! Батька твой никогда так не обслуживал! – А увидев яростный взгляд, заметно мягче продолжил: – Ты же знаешь, я не себе беру. Север ждать не любит, так что не выкаблучивайся и сделай мне мои бутерброды.

Женщина ехидно улыбнулась и спросила:

– Это какие ж?

– Тьфу ты, что за баба упертая!

В конечном итоге Ворон все же получил свой заказ и ушел. А Омарейл задумалась, сколько Северов могло жить в Успаде.

Она рассказала об увиденном Дарриту, и тот, не откладывая, пошел знакомиться с Лисицей.

Лиса оказалась хозяйкой заведения (что, видимо, объясняло занавески и цветы в столь угрюмом, невзрачном помещении). Она охотно – особенно после того, как Даррит полюбезничал с ней, открыто глядя в глаза, – рассказала, как все устроено в этом городе. Другой назвал бы это сплетнями. Омарейл, что, навострив уши, сидела рядом с беседующими, назвала бы это информацией.

Успад был не очень крупным городом, большинство работало либо в тюрьме, либо в заведениях, обслуживающих жителей: пекарнях, почтовом отделении, госпитале. Большая часть жилых кварталов представляла собой выстроившиеся в длинные очереди одноэтажные дома. А ближе к тюрьме, находившейся за пределами города, был возведен квартал для тюремщиков. Это были многоквартирные дома в два-три этажа, жилье там можно было получить бесплатно, отработав пять лет в успадском изоляторе. У местных квартал получил название Кострище, так как все постройки там были деревянными. Пока пожары миновали район, но горожане постоянно судачили о том, что, вспыхни где искра, погорят все.

Заправлял всем Патер Север Бордора, который полностью соответствовал своему статусу, став отцом для Успада: справедливым, но строгим, заботливым, но требовательным. Он обитал в Нижнем городе, там, где длинные улицы сплошь состояли из простых каменных домиков. Его жилище ничем не отличалось от соседних, если только было еще более аскетичным. Жены и ребенка у Бордоры не было, его единственным детищем был город.

Работал Патер в здании городской управы на Центральной улице. Там же при нем трудились те, кто исполнял его волю.

Даррит тут же поинтересовался, не было ли в управе какой-то работы. Он так складно рассказал придуманную принцессой легенду, что та готова была поверить в нее сама.

– Ох вы, бедные мои, – покачала головой Лиса.

Женщина таинственным для Омарейл образом сочетала в себе мощь – впечатление силы во многом создавалось крепким телосложением – и добросердечность. Светлые глаза лучились заботой.

– Я поспрашиваю, постараюсь что-нибудь найти, – уверенно кивнула она, и не было сомнений в искренности ее слов. – Вы где остановились?

– Пока что в «Кабаньем ухе».

Лиса всплеснула руками и заверила, что узнает, где поблизости сдаются комнаты. Они с Дарритом договорились о встрече на следующий день.

– Приходите завтракать сюда, – велела женщина тоном, не терпящим возражений. – В «Кабаньем ухе» я бы даже свинью кормить не стала.

От такого предложения было трудно отказаться.

– И что теперь? – спросила Омарейл, когда они вышли из таверны, которая так и называлась – «Таверна».

Даррит задумчиво осмотрелся, подставляя лицо морозному воздуху.

– Ничего. Прогуляемся.

Омарейл поежилась. Гулять не хотелось, но делать все равно было нечего.

Принцесса быстро перестала ориентироваться в одинаковых улицах, а вот Даррит, казалось, шел к какой-то конкретной цели, прекрасно зная, где нужно свернуть, а где – пройти вперед.

И вот они оказались перед приземистым зданием с высокой крышей, на большой деревянной вывеске выцветшая надпись гласила «Успад».

– Это вход в город? – уточнила Омарейл.

– Можно и так сказать. Это вокзал. Вы когда-нибудь видели поезда?

Зрелище оказалось великолепным и пугающим. Люди замерли на платформе, разглядывая приближающуюся грохочущую махину. Из трубы ее валил густой дым. В момент, когда локомотив рассек пространство прямо перед Омарейл, она отшатнулась и схватила Даррита за локоть. Он мягко усмехнулся. Она не видела и не слышала этого, но отчетливо почувствовала.

Поезд наконец остановился, многочисленные двери купе начали открываться, из них на перрон выходили пассажиры. Кто-то просто шел к зданию вокзала, чтобы попасть в город, кого-то встречали с объятиями, радостными криками и поцелуями.

Омарейл начала глубоко дышать, ощущая, как яркие эмоции сотни людей начали влиять на нее.

– Уйдем, – прошептала она.

Даррит кивнул, но увел ее не с вокзала, а только с платформы. Они вошли в само здание станции, где было не так людно. Оставив принцессу рядом со скамейками, он, убрав руки за спину, начал прогуливаться мимо касс, заглядывая в окошки.

Пока Норт изучал сотрудников вокзала, чтобы, как быстро догадалась Омарейл, получить возможность купить билеты на поезд без паспорта, Омарейл начала читать оставленную на скамейке газету.

Разумеется, визит принцессы Севастьяны и господина Советника был главным событием. Неделю назад их кортеж торжественно проехал по Центральной улице, все жители города собрались, чтобы поприветствовать пару. Жених и невеста успели побывать в местном театре, посетили тюрьму, провели встречу с высшими чинами и, конечно, уже трижды ужинали с Патером.

Омарейл задумалась о том, каковы были шансы случайно встретиться с сестрой и Бериотом. Мысль одновременно прельщала и пугала ее.

Но затем ее внимание привлек заголовок «Покажите нам принцессу».

«Вести Успада» сообщали, что в Ордоре появилась группа людей, требующая показать им принцессу Омарейл. Ставилась под сомнение сама формулировка предсказания, задавались вопросы: что значило «Покуда ни одна живая душа не увидит ее лица»? Нельзя ли было просто надеть девушке маску? И как следовало понимать слова «Покуда стена разделяет ее и Ордор»? Не довольно ли было стеклянной стены?

Разумеется, эти вопросы не раз обсуждались в Орделионе. Во многом от послаблений отказались в целях безопасности. Высказывались опасения, что могли найтись желающие устроить беспорядки в стране. Выводить принцессу в люди, скрывая лицо лишь маской, значило давать этим людям возможность воплотить свои планы. Позволять себе любые трактовки предсказания, кроме принятой, значило соблазнять врагов королевства. Сейчас Омарейл понимала, что эти идеи в первую очередь шли от Совы, и она мастерски, при помощи своего дара, убеждала в своей правоте всех окружающих.

– Что пишут? – спросил Даррит, присаживаясь рядом.

– Высказывают сомнения, что я существую. Просят предъявить доказательства.

– Какое совпадение, что именно сейчас Король не может этого сделать… – многозначительно произнес собеседник.

– Думаете, это тоже работа Совы?

– Я не помню ничего подобного, – он указал на газету, – в предыдущие годы.

Омарейл вздохнула:

– Надеюсь, наш план действительно сработает.

Даррит задумался.

– Возможно, действия госпожи Дольвейн пойдут на пользу и нам. Совету Девяти нужен повод, чтобы провести голосование. Вот это, – он кивнул на статью, – им и станет.

Она посмотрела собеседнику в глаза, и он ободряюще усмехнулся. Омарейл почувствовала тепло в груди, которое поднялось к щекам, заставив их покрыться румянцем. Она прочистила горло и снова устремила взор на газету.

– Тут говорят, что появилась какая-то группа людей, которые устраивают смуту.

Норт кивнул:

– Разумеется. Госпоже Дольвейн важно продемонстрировать Его Величеству, что предсказание верно, а значит, с вашим побегом должны были начаться волнения, которые могут привести к гражданской войне.

Омарейл нахмурилась. Как же ее злило то, что Сова могла безнаказанно творить свои дела! Как же раздражала собственная беспомощность!

– Из хороших новостей, – бодро произнес Даррит, вероятно, догадываясь о настроении принцессы, – я думаю, мы сможем покинуть Успад на поезде. Путь до Нортастера долог, и преодолеть его поездом было бы удобнее всего.

Завтрак в «Таверне» действительно не шел ни в какое сравнение с тем, что им подали в «Кабаньем ухе». Три жареных яйца, порция фасоли в томатном соусе, мясные колбаски, тушеные грибы, два кусочка горячего хлеба и большая чашка горячего чая с медом.

– Может быть, вы даже протянете до обеда, – заметил Даррит.

– О чем это ты? – недоуменно спросила Омарейл, хотя и сама понимала, что теперь, скорее всего, проголодается только к вечеру.

Как только гости поели, Лиса села к ним за столик, чтобы выложить новости: ее соседка сдавала половину дома. Прежние постояльцы недавно выехали, и теперь требовались новые. А вот узнать что-то по поводу работы пока не удалось, но она сообщила, что около одиннадцати в «Таверну» должен был заглянуть посетитель, который мог помочь. Омарейл сразу поняла, что речь шла о Вороне. Именно поэтому они решили задержаться, заказав себе еще по чашке чая.

В одиннадцать на пороге появился вчерашний темноволосый невысокий мужичок в стеганой куртке, похожей на ту, что приобрела Омарейл. Он стянул с головы шапку с мехом и громко сказал:

– Эй, Лисица. Готовы бутерброды?

– Готовы, готовы, Ворон, – отозвалась Лиса, протирая стойку. – Вон лежат, завернула в восковую салфетку, чтобы не остыли.

Мужчина опешил. Он застыл в дверях, не зная, что и делать. Чуть помедлив, он подошел к свертку, что лежал на столешнице чуть поодаль. Тронул плотную упаковку.

– С ветчиной и огурцом?

– Ну так, как обычно. Или тебе другие надо?

Ворон c сомнением взглянул на Лису и опасливо взял бутерброды. Затем все-таки развернул салфетку и заглянул внутрь. Оставив монеты на предназначенном для этого блюдечке, он готов был уйти, но женщина его остановила:

– Эй, кстати, Ворон. У вас там в управе работенки какой нету? Хороший человек ищет.

Наконец картинка в сознании мужчины сложилась. Лицо, озаренное пониманием, приобрело злорадное выражение.

– Ах, вот оно что, – произнес он, поворачиваясь к Лисе. – А я-то думаю: что это ты сегодня такая покладистая.

Женщина фыркнула, продолжая протирать столешницу, будто только это ее и заботило.

– Ерунду не болтай, а ответь как следует.

– Не знаю, не слышал такого. Что за человек-то?

Лиса поджала губы.

– Что надо, – коротко бросила она. – Тебе-то что? Я думала, ты в управе работаешь, так что-нибудь знаешь, а раз нет, так нет. Понятно теперь, что у тебя там за работа.

Она многозначительно посмотрела на бутерброды.

– Что ж ты за дура такая! – тут же рассердился Ворон.

Омарейл с интересом наблюдала за беседой. Ее веселило то, как Лиса откровенно манипулировала Вороном, но еще смешнее было наблюдать, как он поддавался на все ее уловки.

– Иди давай! – Лиса махнула в его сторону полотенцем.

– Гони, гони. Как будто это мне работа нужна. Я бы и сказал тебе, что вспомнил, что кто-то нужен на печатную машинку, да только не хочу с тобой больше и говорить.

Гордо подняв голову, Ворон пошел к выходу. Лиса глянула на Даррита и вопросительно подняла бровь. Норт уверенно кивнул.

– Стой, подлец! – крикнула она в спину неспешно удаляющемуся Ворону.

Тот развернулся и надменно взглянул на Лису:

– Где ж ты возьмешь такого? У нас тут машинок отродясь не было.

Ворон чуть подержал лицо, а затем вздохнул:

– Так в Астраре велели теперь все документы печатать на машинке, а не от руки писать. Как пить дать, это Дольвейн придумывает, ему вечно что-то надо: то копии делать, то учетную книгу по всем бумагам, будь она неладна. Теперь вот – это. Бордора сказал, чтобы я либо нашел кого-то, либо сам печатал, я уже месяц с этим мутужусь. Как будто мне заняться нечем больше! Ты представляешь, насколько дольше печатать документ, чем писать от руки?

Он сокрушенно покачал головой.

– Н-да, – Лиса изобразила сочувствие. – Хорошего мало. Лишь бы жизнь усложнить. Я тут ни разу не видела никого, кто умел бы печатать. Это если только из столицы кто…

Ворон подавленно кивнул.

– Если только… – хозяйка «Таверны» дождалась, когда мужчина взглянул на нее с надеждой, а затем повернулась к Дарриту: – Эй, Норт, поди-ка сюда.

Быстро включившись в театральное действие, Даррит изобразил легкое удивление, будто бы не прислушивался к каждому их слову, затем, глядя на Лису с вежливым любопытством, подошел к беседующим.

– Ты откуда, говоришь, приехал-то?

– Из Астрара, – ответил он.

Лиса многозначительно взглянула на Ворона, который смотрел на молодого мужчину с живым интересом.

– А на машинке, случайно, печатать не умеешь? – поинтересовалась женщина.

– Умею, – кивнул Даррит. – Я же учителем работал, нас в прошлом году как обязали все отчеты печатать, так и пришлось научиться.

Омарейл про себя отметила, что Норт не просто говорил то, что хотели услышать его собеседники, он даже чуть изменил манеру речи, подстраиваясь под них.

Ворон принялся обходить Даррита, разглядывая того со смесью сомнения и надежды.

– А с лицом что? – ничуть не смущаясь, спросил он.

– Мальчишеская драка, – равнодушно отозвался Норт.