Аффект

– Ну, теперь держись! Детектив Глория Берч, можно вас?

Адвокат – высокий, подтянутый, с волнистыми тёмными волосами и пронзительными серыми глазами – успокаивающе похлопал её по руке:

– Диана, позвольте… Детектив Берч, я Карлос Филс. Юрист, с пятого канала, представляю интересы мисс Дианы Скейтлиш. Должен заявить, ваше обращение с моей клиенткой на месте происшествия совершенно недопустимо. На вас подана жалоба вышестоящему руководству.

– Понятно, – невозмутимо пробормотала я. – Ждали моего благословения? Считайте, что получили.

Двигаюсь дальше в сторону торгового автомата. Кофе здесь ужасный, но мне необходимо что-нибудь выпить.

– Мисс Скейтлиш…– Загружая в автомат монеты, не сдерживаю ругательств, когда на экране появляется сообщение о технической неисправности.

– Мисс Скейтлиш, к вашему сведению, мистер Филс, подозревается в воспрепятствовании расследованию уголовного преступления! Ей было приказано покинуть оцепленную территорию, но она не вняла голосу закона и отказалась сотрудничать со следствием.

Несколько раз ударяю по автомату кулаком, надеясь, что заветная пачка чипсов или бутылка вода все же выпадет. Безуспешно.

– Я имею полное право распорядиться о доставке вашей клиентки в участок, когда она не прекращала свою истерику на месте преступления. Пока я занималась опросом соседей, ваша подопечная, судя по всему, проигнорировала закон и нарушила всё, что только возможно! Жалуйтесь на здоровье куда хотите. Мне глубоко чхать. Кабинет капитана Броуди находится этажом выше.

– Диана? – обратилась я к девушке, которая требовала от адвоката, чтобы он привлек меня к ответственности за такое хамское поведение. – Кажется, вас так зовут? Мне необходимы снимки с места преступления, которые вы успели сделать.

Она с досадой опускается на стул, скрестив стройные ноги. Диана приглаживает свои жидкие волосы и выдавливает дежурную натянутую улыбку.

– Вам, детектив Берч, потребуется предоставить моему адвокату ордер на обыск, и только после подтверждения подлинности запроса мы обсудим вопрос о снимках.

– Диана, не испытывайте моё терпение. Вы меня совершенно не знаете!

Из глаз Дианы, зелёных, как у кошки, посыпались искры гнева.

– Вы угрожаете? Ты слышал, Карлос?

– Согласно действующему законодательству, – занудно начинает бубнить Карлос Филс, – мисс Скейтлиш обязана предоставлять полиции личное или профессиональное имущество только на основании судебного решения, детектив.

Диана пытается взять себя в руки.

– Детектив Берч, вы постоянно пытаетесь заставить меня замолчать! Почему? Я не сделала ничего плохого. Мои репортажи – это моя работа, мой хлеб!

– Ты сделаешь свой чертов репортаж тогда, когда я решу, мать твою! Последние полчаса я провела с родителями двадцатилетней убитой девушки. Они падали в обморок у меня на глазах, когда я сообщала им о смерти их дочери и выясняла, где она провела свою последнюю ночь! – Я приблизилась к Диане, и она неторопливо выпрямилась, вперив в меня гневный взгляд.

– Это не повод, детектив, чтобы позволять себе оскорбления в мой адрес во время работы.

– Ты глубоко заблуждаешься, дорогая. Будь ты на месте жертвы, сомневаюсь, что тебе бы понравилось лишний час лежать в доме, вокруг которого вьется алчная журналистка жаждущая заполучить крупный план! Ведь мир жаждет сенсаций!

– Послушайте… – начинает Диана, но меня уже не остановить.

– Возможно, именно на сенсацию и рассчитывал тот, кто совершил жестокое, хладнокровное, зверское злодеяние!

– Это здесь ни при чём!

– Неужели? Тогда посмотри сюда!

Достаю из кармана смартфон, и через пару мгновений на экране возникает фотография Элизабет Эванс в том виде, в каком мы её нашли.

– Ей всего двадцать пять. Она работала медсестрой. Наверняка мечтала танцевать и путешествовать, – мой голос, не отрываясь от экрана, становится ледяным. – У Элизабет остался младший брат Ник. Её семья думала, что она вернулась с работы и легла спать рядом с мужем. Пока я не постучала в их дверь и не сообщила, что их дочь и зять мертвы! – отрываю взгляд от экрана и смотрю на Диану. – Мать сначала рухнула на колени, а потом безвольно упала на пол, словно из неё выпустили весь воздух. А теперь, когда мы закончили, советую вам отправиться к родителям убитой со всей своей командой журналистов. Сделайте душещипательный сюжет. Человеческое горе отлично поднимает рейтинги! Тем более, вот тебе ещё новость: один из родителей жертвы действительно помощник сенатора Бен Паркер! Я же по-человечески попросила тебя, Диана, дождаться пресс-конференции. Неужели так сложно сделать?

– Ваши слова неуместны, – процедил молчавший до этого Карлос Филс. – И несправедливы. Моя клиентка…

– Успокойтесь, Карлос! – Диана потянулась к своей сумке. – Детектив Берч, я бы хотела поговорить наедине, если возможно.

– Диана, настоятельно рекомендую…

– Помолчите, Карлос! Детектив Берч, вы слышали мою просьбу? Наедине.

– Хорошо. Пойдём в мой кабинет.

Мы направились к лифту и молча, и поднялись на нужный этаж. Проходя через общий зал, коллеги пытались поздороваться, но, увидев моё пунцовое лицо, тут же замолкали.

Мой кабинет небольшой и душный, с единственным окном. Сажусь за стол, жестом указывая Диане на жесткий стул. Но она не садится. Видно, она потрясена и немного растеряна. Конечно, пришлось немного приукрасить историю, чтобы произвести впечатление. И, кажется, я не ошиблась.

– Я не заслужила такого обращения, детектив Берч. Вы отчитываете меня, как школьницу перед коллегами, перед адвокатом! Между прочим, я уважаемый профессионал и не заслуживаю, чтобы со мной так разговаривали. В конце концов, у вас же должен быть профессиональный такт.

– Возможно.... Но это ты, явилась сюда с адвокатом. И кричала, что я помешала тебе сделать репортаж

– Черт возьми, детектив Берч! Какая же вы упрямая. Вы отдали приказ своим подчинённым меня арестовать!

– Никто тебя не арестовывал, Диана. Не придумывай. Тебя просто доставили в участок для допроса. Так что жаловаться не на что! Успокойся.

– Плевать я хотела на жалобы!

Диана от злости пнула стул. Я оценила жест, хотя сиденье и подлетело в воздух.

– Вы заткнули мне рот, притащили сюда и обращаетесь как с практиканткой! Я упустила сенсационный материал! А возможно и потеряю работу. И всё благодаря вам.

– Я не затыкала тебе рот, а выполняла свои обязанности. И привела тебя сюда, потому что ты иначе не понимаешь. Впредь, в моей сфере, ты не допустишь прежней оплошности. Будешь мудрее и, подобно другим журналистам, будешь терпеливо ждать своей очереди.

– Выходит, я была в ярости?

– Да, ты злилась… Ох, прости, без кофе я просто погибаю! – проговорила я, пробираясь мимо Дианы к кофеварке. – Я не меньше твоего раздражена тем, что ты бесцельно действуешь мне на нервы. У меня просто нет времени на споры. Пойми, наконец! Хочешь кофе? И давай переёдем на «ты». Я, кстати, Глория.

Она приоткрыла рот, но сразу, закрыла и шумно выдохнула:

– Да, спасибо, не откажусь от чашечки. Если бы ты проявила ко мне немного уважения…

– Диана… – передаю ей чашку с кофе. – Если бы я хотела действовать иначе, я бы направила в твой журнал официальное судебное предписание.

Она пожала плечами и отпила кофе. Конфликт исчерпан. Мы посмотрели друг на друга. Две женщины, объединенные общей целью.

– Говорят, Элиза была замечательной девушкой, – печально произносит Диана.

– Да, общее мнение таково. После ухода из моего кабинета и до пресс-конференции ты не должна разглашать полученную информацию. У тебя на руках эксклюзив, которого не будет у других. Считай это хорошей возможностью заработать. А теперь – возвращайся к работе. Ты отняла у меня много времени. Через час, мне предстоит выступать перед твоими коллегами и водить их за нос.

– Хорошо. Спасибо, Глория. Ты не такая и стерва, какой кажешься на первый взгляд. Невероятно, что убили дочь Бена Паркера! Пресса устроит настоящий хаос… Не завидую тебе, – смущенно проговорила она. – Наше знакомство вышло не самым приятным, но я рада, что узнала тебя лучше. Надеюсь, в будущем мы будем сотрудничать. Вот моя визитная карточка.

Мы обменялись рукопожатиями, и она, воодушевленная, покинула кабинет.

Следующий час пролетел в мгновение ока. Голова болела нестерпимо. Я почувствовала зверский голод. Хотелось съесть слона. Капитан звонил каждые десять минут, спрашивая о подготовке к брифингу. О еде оставалось только мечтать.

После завершения проведенной конференции я вернулась в кабинет и, скинув туфли, прилегла на диван, который Брайан подарил мне на тридцатилетие.

Порой работа была настолько интенсивной, что приходилось ночевать в кабинете.

Телефон на столе беспрерывно звонил. Электронная почта завалена письмами, а мобильный вибрировал, не переставая.

Решаю устроить пятиминутную передышку. Как говорится: "Пусть весь мир подождет!". На сегодня в планах оставалось допросить кого-то из родственников Оливии Браун.

Дверь резко распахнулась, и в кабинет ворвался Брайан.

– Хватит валяться, Гло! Капитан в бешенстве. Сенатор Хэрис наседает наотдел. Бен Паркер потребовал привлечь к расследованию ФБР.

Брайан придвигает стул и садится напротив.

– Пусть хоть армию привлекает! Я уверена, убийство его дочери не связано с политикой. Здесь личная неприязнь. Нужно только понять, что послужило мотивом.

– Согласен. Я поговорил с другом Макса Эванса, Джимом. Ничего особо важного не узнал. Ничто не указывает на то, что у Макса были враги. С деньгами проблем не было. Наркотики не употреблял, в азартные игры не играл. Все твердят одно и то же – Макс и Элизабет были идеальной парой. Макс – отличный спортсмен, добрый, его все любили. Никто не может понять, кому пришло в голову убить их!

– Ты спрашивал у Джима, была ли у Макса любовница? Или мимолетная связь?

– Конечно, спрашивал! Он не припомнил, чтобы Макс говорил о ком-то на стороне. Все уверены в идеальности брака Эвансов. Может, Оливия Браун вовсе и не любовница Макса?

– А кто тогда? Если окажется, что она не любовница, я сниму значок и сдам оружие.

– Это и предстоит выяснить.

– Сейчас… Дай немного отдохнуть. Голова раскалывается от обилия информации и кофеина в крови.

– Пока пробью Оливию по базе, – Брайан садится за мой стол и быстро начинает печатать на клавиатуре. – Хм…Так, в базе на Оливию Браун ничего нет. Только адрес проживания и информация о родной сестре.

– Ей сообщили о случившемся?

– Разумеется. Я лично оповестил всех родственников пострадавших.

– Прошу, свяжись с ней повторно и сообщи, что мы приедем поговорить через час. Что нового по поводу записок?

– Дэйв успел изучить только одну. Стихотворение принадлежит перу Гёте. С числовыми данными сложнее. Технические специалисты пока не продвинулись. Дэйв проводит поиск по различным базам данных, возможно, номер банковского счета или полиса, – Брайан пожал плечами, не отводя глаз от экрана.

– Значит, Гёте, говоришь…

Достаю телефон и открываю фото со строками стихотворения:

Помню, как она глядела –

Помню губы, руки, грудь –

Сердце помнит – помнит тело…

Не забыть. И не вернуть…

Но она была, была!

Да, была! Все это было:

Мимоходом обняла –

И всю жизнь переменила.

Нам нужно глубже изучить личность Макса Эванса. Я уверена, у него была связь с Оливией. Где она работала, напомни-ка?

– Секретарем, в спортивном комитете.

– Уже кое-что. Макс был помешан на спорте, и его теща упоминала о том, что у него свой юношеский спортивный клуб. Бьюсь о заклад там они, и познакомились с Оливией. Служебный роман и всё такое.

– Нельзя быть абсолютно уверенными в том, чего мы не знаем наверняка.

– Брайан, ты иногда бываешь просто невыносим! Детектив с твоим опытом должен чувствовать любовную связь издалека. Готова поспорить: преступник убил Макса и Оливию на глазах у Элизабет не просто так. Он хотел наказать изменника. Макс поплатился за свои грехи ценой жизни. А это попахивает религиозным фанатизмом. Такой тебе нужен мотив? Вопрос в другом: остановится ли убийца на Максе и Оливии? Это его первое преступление или он уже делал что-то подобное?

– Ладно… позвоню сестре Оливии и схожу в архив. Просмотрю дела за последние десять лет, поищу схожие случаи. Через час, встретимся внизу, на парковке. И всё-таки у меня не выходит из головы метод убийства…

– Каждый серийный убийца стремится выделиться, войти в историю. У каждого есть свои особенности. Похоже, наш, выбрал метод казни. Он применил особую жестокость только к Максу и Оливии, но не Элизабет. Почему? Почему он её застрелили? Если моя версия о грешниках верна, то Элизабет, судя по всему, была верна Максу. Убийца, таким образом, пощадил её и убил более гуманно, как ему показалось.

– Никогда не предугадаешь, что творится в головах безумцев, Глория.

Поднявшись с дивана, я бесцеремонно вытеснила Брайана с моего рабочего места.

– Безумцы, Брайан, как раз таки очень предсказуемы. Они как маятник, качаются между крайностями своей одержимости. Просто нужно понять, что является центром одержимости, точкой отсчета их искаженной логики. И тогда мы сможем предугадать следующий ход. В данном случае, центр – это, очевидно, некое извращенное понимание справедливости и морали.

Брайан вздохнул, потирая переносицу.

– Ты рисуешь картину, конечно, убедительную, Глория. Но у нас пока нет ничего, кроме твоих предположений и моей головной боли. Нам необходимо больше фактов, больше улик. Мы не можем строить обвинение на религиозном фанатике, основываясь только на том, что он убил неверного мужа и его любовницу. Этого недостаточно.

– Факты и улики мы найдем, Брайан. Просто следует смотреть в правильном направлении. И помни, время играет против нас. Кто знает, сколько ещё «грешников» попадут в поле зрения нашего религиозного маньяка. Мы должны остановить его, прежде чем он совершит ещё одно убийство.

Брайан растрепал волосы обеими руками:

– Как, по-твоему, он в одиночку смог подвесить два тела? Неужели перетаскал их сам? Вручную почти нереально сделать. Или требуется невероятная физическая сила. Не исключено, что он использовал какое-то приспособление. – Брайан почесал затылок и задумался. – Мы не рассматриваем вариант, что убийц могло быть несколько. Это могло бы многое объяснить. Например, разные способы убийства. Вдвоем справиться с тремя телами гораздо проще, чем одному. Если все же убийца действовал в одиночку, то, осмелюсь предположить, он мог забраться под потолок по лестнице. Проделать два отверстия, вкрутить металлические крюки. Спуститься, уложить оба тела лицом вниз на заранее подготовленные ремни. Закрепить их на телах. Поднять сначала одно тело, потом другое. Одними руками это сделать крайне сложно. Вероятно, использовалось какое-то подъемное устройство. Где-то была закреплена вспомогательная веревка, как лебедка. И несколько тяжелых гирь или что-то подобное, любой большой вес. Веревка привязывается к металлическому грузу и надежно закрепляется. С помощью такого механизма вполне реально поднять тела. Что-то вроде этого.

– Да уж…. Брайан, довольно оригинальная версия, но слишком сложная. Если предположить, что он поднимал тела с помощью такой сложной системы, то куда он её потом утилизировал? Разобрал и увез с собой? Пока следствие не установило, был ли преступник один, и ты, верно, это заметил. Версия с подъёмом тел дает нам возможность рассматривать вариант, что их могло быть двое или больше. Возможно, они проводили ритуальный обряд. В дом к Эвансам могла проникнуть небольшая группа сектантов. Опять догадки, догадки. Ладно, иначе мы можем рассуждать до ночи. Расходимся. Встречаемся через час.

Глава 8

Когда Кейт Браун вышла из дома, её вполне можно было назвать привлекательной девушкой. Стройные ноги и пышная шевелюра блестящих волос. Правда, Кейт не удосужилась ни выпрямить их, ни хотя бы перекрасить из грязновато-желтого оттенка в более светлый.

Однако сейчас она выглядела отвратительно: отекшее красное лицо в соплях и разводах потекшей косметики. Заплаканные глаза стали маленькими и узкими, как у свиньи. Кейт то и дело вытирала лицо рукавом красной куртки, только больше размазывая потекшую тушь под глазами.

Она стояла рядом с нашей машиной и беспрестанно терла глаза, из которых ручьем текли слезы.

Брайан опустился перед ней на одно колено:

– Мисс Браун? – прозвучал негромкий голос. Любой семейный врач позавидовал бы такому мягкому тону. Пожалуй, Брайан даже перестарался с проявлением учтивости.

Кейт медленно и с трудом подняла на него пустой взгляд. Казалось, она смотрит сквозь окружающую действительность.

– Мы искренне сочувствуем. Примите наши глубочайшие соболезнования.

Спустя мгновение её подбородок слегка опустился, и она едва заметно кивнула в ответ.

– Может быть, вам что-нибудь принести? Воды, например?

–Мне нужно позвонить маме. Как я… Боже мой! Я до сих пор не сказала ей, что Оливии больше нет…

– При необходимости вас сопроводят в больницу, – вмешалась я. – Мы сообщим вашей маме, чтобы она встретила вас там. Психолог окажет необходимую помощь, Кейт.

Она не слышала моих слов – её мысли давно унеслись далеко.

– В любом случае, мы надеемся на ваше сотрудничество в расследовании, и нам потребуются ответы на некоторые вопросы. Вы готовы сейчас к разговору?

Кейт открыла рот, как бы задыхаясь:

– Нет… О Боже! Вопросы… Не могу…Я хочу домой. К маме! Боже, я просто хочу…

Она снова близка к истерике. Брайан поднялся и начал отступать, поднимая руки в успокаивающем жесте.

– Мисс Браун, если вы предпочитаете сначала вернуться домой, мы можем навестить вас позже.

– Мы не имеем права задерживать родственников погибшей, – быстро проговорила я, пока Брайан приблизился к Кейт и пытался её успокоить. – Выбор за вами. Но помните, с каждой минутой шансы найти убийцу вашей сестры уменьшаются. Улики могут быть уничтожены, воспоминания стираются, преступник отдаляется. Помните об этом, когда будете принимать решение.

В глазах Кейт мелькнул проблеск надежды.

– Если я… Он действительно может исчезнуть? Он избежит наказания, если вы приедете ко мне позже?

Крепко схватив Брайана за плечо, я отодвинула его из поля зрения Кейт и прислонилась к двери машины.

– Именно так. Повторюсь, выбор за вами, Кейт. Будя я на вашем месте то, не хотела бы жить с таким бременем на душе.

Её лицо исказилось от боли, и я испугалась, что она вот-вот потеряет сознание.

– Хорошо, хорошо, я помогу… Ладно… Дадите мне пару минут? Выкурю только сигарету и тогда отвечу на ваши вопросы.

– Вы сделали правильный выбор, Кейт. Не торопитесь. Мы подождем.

Она отошла, двигаясь неуверенно, как после операции, и направилась по узкой дороге мимо домов. Остановившись в нескольких метрах от нас, Кейт присела на невысокий бетонный бордюр, служивший ограждением для цветочных клумб, и, вытащив из пачки тонкую сигарету, закурила.

Мы терпеливо ждали. Дорогой костюм Брайана явно не предназначался для сельской местности, в которой мы находились. Брайан стоял, обхватив себя руками, и делал вид, что на его пиджаке слишком много пыли, поэтому старательно смахивал невидимые пылинки.

– Собирался отправить Кейт домой?

Он резко вскинул голову от неожиданности.

– Да, – осторожно ответил он. – Я подумал…

– Не думай. Только не об этом. Решение об освобождении свидетеля принимаем вместе, когда мы на выезде.

– Мне показалось, что она вот-вот сорвется.

– И что с того? Это не повод отправлять Кейт домой. Ей надо собраться с силами и взять себя в руки. Ещё немного твоей излишней вежливости, и она бы точно ушла от нас. Нам необходимо как можно скорее собрать детали, чтобы составить картину преступления. Не переусердствуй с проявлением материнской заботы, дружок

– Я не специально… Возможно, лучше поговорить с Кейт через несколько часов. Если сейчас её окончательно расстроить, она придет в себя только завтра, Глория.

– Ни в коем случае! Нельзя отправлять её домой, чтобы она выпила чаю с печеньем и выбрала удобное для себя время. Мы не марионетки. Её сестра убита. Кейт в состоянии взять себя в руки. А как только ты начинаешь проявлять к ней заботу, она словно воск начинает плавиться.

– Мне её действительно жаль. Я подумал, мы должны дать ей выбор. Она ведь только что потеряла.

– Брайан, когда ты стал таким сентиментальным? Я что, цепями её удерживаю? Предоставить девушке выбор – само собой разумеется! Но её решение должно соответствовать нашим интересам.

– Да… Ты права. Что-то я сегодня чересчур мягок.

Возможно сейчас, он испытывал ко мне отвращение, но я готова это принять. Пусть использует мои фото для тренировки в метании дротиков, лишь бы не отразилось на нашем расследовании.

– Надеюсь, больше подобного не повторится. Отключай эмоции, когда видишь перед собой девушку.

– Да, ты права.

– Отлично! Соберись, Брайан. Я понимаю твою борьбу и сочувствие, иногда и мне жаль родственников пострадавших. Во мне тоже пробуждаются человеческие чувства, но нам следует сосредоточиться на работе, оставив личные переживания за порогом. Если ты готов, начнём допрос.

Брайан поправил воротник и посмотрел на Кейт.

Она выглядела опустошенной. Кожа собралась в складки на животе. Голова поникла почти до колен. В руке болталась зажженная сигарета, которая медленно догорала. Со стороны, Кейт напоминала выброшенную тряпку.

– Ты думаешь, она сможет полноценно участвовать в допросе? – с сомнением спросил Брайан.

– Мне всё равно. Не наша забота. Главное, чтобы не было сильных истерик. Пошли.

Кейт немного приободрилась: её тело время от времени била дрожь, но руки оставались спокойными. Разводы от туши на лице она размазала рукавом. Я увела её в помещение, подальше от солнца, которое ярко светило ей в глаза, от чего она часто щурилась.

Мы вошли в небольшую квартиру, где раньше жила Оливия.

Кейт села за небольшой столик, я села рядом, а Брайан встал у окна, у меня за спиной. Он решил следить за ходом допроса, записывая важные детали, оставаясь незаметным

.Обстановка оставляет желать лучшего, но бывало и хуже.

– Вам что-нибудь нужно? – спрашиваю, предлагая Кейт прикурить очередную сигарету. – Стакан воды?

Кейт уставилась на очередную сигарету, покрутила её в руках и сделала несколько быстрых затяжек. Все её мышцы были напряжены. К концу дня она будет истощена, как после спринтерского марафона.

–Я ничего не хочу, детектив. Давайте закончим как можно скорее. Пожалуйста!

– Нет проблем. Мы всё понимаем. Итак, расскажите о вашей сестре.

– Оливия, – повторила она. – Оливия – как-то слишком официально… Близкие звали её Лив или Ливи. С самого детства.

– Кто из вас старше?

– Она. Мне двадцать три, ей двадцать пять.

Я предполагала, что Кейт младше. Отчасти из-за телосложения. Полноватая, невысокая, с ассиметричным лицом. И из-за одежды в студенческом стиле. В мои годы девушки одевались так и после окончания университета, но сейчас многие стараются выглядеть более элегантно, мода поменялась.

Судя по всему, Оливия уделяла внешности гораздо больше внимания, чем её сестра.

– Чем она занималась?

– Работает секретарем в спортивном комитете… То есть… простите, работала. Последний месяц Оливия находилась в отпуске.

– Ей нравилось то, чем она занималась?

Кейт попыталась покачать головой, но была настолько напряжена, что это больше походило на нервный тик.

– Едва ли. Ей, конечно, нравилась работа, но у Ливи всегда были завышенные амбиции, поэтому она часто спорила с руководством и стремилась к карьерному росту. Знаете таких целеустремленных людей, всегда боятся. Коллегам всегда кажется, что такой человек может занять ваше место в любой момент.

– Значит, у Оливии бывали проблемы на работе? Может, с кем-то она конкретно не ладила?

– Нет, нет, ничего серьёзного… Обычные рабочие моменты, которые случаются везде. Лив, не любила конфликты. Просто частенько пыталась доказать свою правоту, иногда была слишком напористой, понимаете? Оливия из тех, кто готов плыть по течению… – Кейт с шумом выдохнула, словно её пронзила острая боль. – Она всегда верила, что в конечном итоге всё наладится.

– Оливия жила здесь с вами?

– Да, мы жили вместе некоторое время, – Кейт стряхнула пепел на пол.

– У неё был молодой человек?

Кейт проигнорировала вопрос и промолчала. Я не торопила с ответом. Мне было достаточно молчания. Кейт с данную минуту решала, что нам сказать, а что утаить.

– Кейт, – повторила я.