Аффект

Начали аккуратно опускать тела. Металлические крюки скрипели, натягиваемые ремни издавали тихий шорох. Когда тела коснулись пола, стало ещё тяжелее. Теперь можно было рассмотреть детали: застывшие гримасы, посиневшие губы, странные отметины на коже.

Работа предстояла долгая и кропотливая. Но мы должны выяснить, кто это сделал и почему. Мы должны найти ответы на вопросы, которые задавала жуткая картина. И мы найдем их, чего бы ни стоило.

У каждого из подвешенных грубо вспорота кожа спины. Разрезы нанесены вдоль всей спины, с двух сторон от позвоночника, примерно на равном расстоянии друг от друга. Я предположила, что такое можно сделать только топором. Вдоль позвоночника, у каждого, выложено его же сердце, которое вырезали и вытащили.

В воздухе висел тошнотворный запах крови и железа, смешанный с чем-то сладковато-гнилостным. Меня чуть не вырвало, но я заставила себя дышать через рот, стараясь не концентрироваться на запахе. Нужно собрать улики, которые здесь есть, прежде чем вызывать подкрепление. Каждый вздох отдавался эхом в жуткой комнате, казалось, смерть, притаилась в каждом углу, наблюдая за мной.

Я подошла ближе к одной из жертв, стараясь не касаться ничего вокруг. Кожа была мертвенно-бледной, покрытой синяками и кровоподтеками. Ремни туго врезались в тело, оставляя глубокие следы. Меня поразила какая-то аккуратность в том, как он расположил вдоль позвоночника вырезанные сердца. Это не просто убийство, а ритуал, извращенное произведение искусства, созданное больным безумцем.

Поднимаю голову к полотку. Крюки, ввинченные в потолок, были старыми, ржавыми, но надежными. Вокруг них виднелись следы крови и волокон ткани от ремней. Кто-то явно потратил много времени и сил, чтобы всё здесь соорудить. Возникает вопрос, зачем? Что убийца хочет сказать своим чудовищным представлением?

Мерзкая, выворачивающая на изнанку картина выпотрошенных трупов заставляла кровь холодеть в жилах. Ничего более ужасного и отвратительного мне не доводилось видеть прежде.

Тошнота подкатила к горлу, и я едва сдерживала рвотный порыв. Кто мог сделать такое? Что происходило в голове человека, совершавшего такой поступок?

Достаю телефон, делаю видеосъемку места преступления и фотографии для себя. Пересылаю коронеру и капитану. Коронер Курт необходим здесь. С таким методом преступления мы никогда не сталкивались.

Отойдя от трупов на приличное расстояние, я приблизилась к Брайану, который стоял белее мела.

– Какие есть соображения, детектив Уэйн? – закидываю руки за спину, стараясь придать голосу уверенность.

– Сказать, что я потрясен, ничего не сказать…

– Ещё слабо сказано!

– На первый взгляд, кажется, этих двоих не просто казнили, а выпотрошили с особой жестокостью! – указывая на парня и девушку, залепетал Брайан.

– Согласна. Не самый простой способ убийства выбрал преступник. Скорее, как ты, верно, заметил – казнь. С таким мы сталкиваемся впервые. Как только приедет Эдриан и осмотрит тело, пусть криминалисты здесь хорошо поработают. При таком зверском расчленении… Оглядись, совсем нет крови. Преступник хорошо прибрался. Не думаю, что он привёз тела в дом в расчленённом виде и подвесил. Посмотри на девушку №1, которая сидит на стуле. Он разрядил всю обойму. Однако кровь только на стене позади неё. Это естественно от попадания в голову и глаза. Заметь также, что стреляли в упор. Жестоко. Ожоги на глазницах и других пяти отверстий тому доказательство. Остальное он тщательно прибрал. Гильз нет. Бьюсь об заклад, что и пуль тоже. Тут не маленький фронт работы. Физически преступник достаточно вынослив или он работал не один.

– Мда… Создается впечатление, что жертва №1 назовем её пока так, просила или даже умоляла себя убить, чтобы не видеть разворачивающегося зрелища подвешенных трупов. Хотя оно могло предназначаться ей.

– Возможно… Тогда почему он прострелил ей глаза?

– Три трупа за раз! Мощно и впечатляюще! Если преступник задумывал произвести на полицию впечатление, то ему удалось на сто процентов!

Брайан помахал рукой прибывшим криминалистам, что можно заходить и начинать работать.

Бригада тут же начала заносить оборудование, и каждый стал распределять свой участок работы.

– Трупы не трогайте, пока их не осмотрит коронер, – скомандовала я.

– Брайан, давай приступим к опросу соседей. Разделимся. Возьми в помощь парней, которые дежурят снаружи. Пусть отвлекутся и пособирают информацию.

Если бы я увидела в начале службы такое зрелище, я бы, не раздумывая, уносила ноги и больше никогда не появлялась в участке. Лучше работать в супермаркете продавцом.

– Ребята, поищите в шкафчиках удостоверения личности. Надо установить кто эти несчастные.

– Брайан, пошли, выйдем. Подышим воздухом. Запах смерти въелся мне под кожу.

Тут к нам подошла девушка и протянула водительское удостоверение и паспорт.

– Вот, детективы. Лежало на комоде, – буркнула она, протягивая документы.

– Отлично, спасибо! Парня звали Макс Эванс, судя по документу. И его супруга, та, что сидит на стуле. Элизабет Эванс.

Покрутив в руках паспорта и сравнив их с оригиналом, я убедилась в правильности решения.

– Осталось установить личность девушки номер два, но сначала подышим, – заключил Брайан и, подхватив меня под локоть, постарался скорее вывести из комнаты ужасов.

Мы выбрались на улицу, где можно полной грудью вдохнуть в себя глоток свежего воздуха.

Какая-то из журналисток прорвалась сквозь заслон полицейских машин и неслась со всех ног в нашу сторону.

– Детективы, вы не сможете замалчивать о трагедии, произошедшей в доме! Скажите журналистам, что там произошло? – весьма дерзко заявила она приближаясь.

Небольшого роста девица, плотного телосложения, с коротко стрижеными волосами и слегка крючковатым носом. Недосып был явно на лицо. Походу она держалась на энергетиках, но очень рвалась сделать сенсационный репортаж, поэтому её трудно будет сразу остановить. Девушка настроена, снести всё на своём пути. Именно такие личности и доставляют полицейским массу хлопот.

У меня не было настроения особо церемониться с ней, головная боль начинала возвращаться, а таблетки престали давать нужный эффект. С минуты на минуту могла появиться Хлоя.

Брайан быстро отошёл от меня в сторону, оставив журналистку на растерзание. Сам же подозвал патрульного Джима Нормана и его напарника. Им явно натерпелось свалить отсюда, и они, с радостью услышав приказ опросить соседей, бросились его выполнять.

– Эй, вы! Детектив! – окрикнула меня журналистка. – Дадите объяснение или нет?

Девушка приблизилась ещё ближе, но старалась соблюдать дистанцию. Маленькие хитрые глазенки бегали мимо меня, пытаясь разглядеть, что творится внутри дома.

Хорошо, что я выпила утром таблетки. Иначе бы, не задумываясь, врезала ей. И плевать на служебный выговор. Ненавижу «стервятников», готовых за информацию и фотографию душу продать. Лишь бы откусить свой кусок славы и первыми притащить в издательство что-то стоящее.

Набираю в лёгкие побольше воздуха, решительно подхожу к неуёмной девице.

– Вся интересующая информация будет дана на пресс-конференции. Сегодня. Она состоится в пять часов вечера на крыльце здания департамента полиции. Более я не могу дать пока никаких объяснений. Надеюсь, я доходчиво изъясняюсь? Можете теперь пойти и передать информацию остальной толпе, чтобы они расходились, – я буравила несчастную взглядом и ждала подтверждения, что до неё дошли сказанные слова.

Девушка полностью проигнорировала услышанное.

– Какого рода преступление произошло, детектив? Сколько трупов? Соседи говорят, там жила молодая пара. Вроде семья Эвансов. Если информация достоверная, то у полиции большие неприятности.

– Я ответила на ваш вопрос! – выходя из себя, произношу на повышенных тонах, замечая краем глаза, как к дому подъехал на спортивной машине Курт. Он отчаянно пытался припарковаться в обеспокоенной толпе.

– Нет, вы не ответили! Просто так одних лучших детективов из убойного отдела на место преступления не вызывают. Не морочьте мне голову, детектив Берч. Там массовое убийство? Я не уйду отсюда, пока не получу необходимые сведенья! Не надейтесь! Народ должен знать, что творится у них под окнами, пока они спокойно спят ночью в своих кроватях. Каким методом полиция собирается оберегать безопасность граждан?

Журналистка перешла на истеричный тон и стала активно жестикулировать руками, размахивая своим блокнотом, словно это придавало ей уверенности.

Пришлось схватить её за локоть и резко отвести в сторону. После чего я резко наклонилась и произнесла:

– Послушай-ка сюда, пигалица. Ты сейчас же, мигом уберешься отсюда, не задавая вопросов, пока тебя не посадили на пятнадцать суток за незаконное проникновение на территорию преступления. И если ты не заткнешься сию же минуту, обещаю засунуть твой блокнот тебе в глотку, и когда ты подавишься, у нас появиться ещё один труп. Ясно?! – я повисла над ней и крепко сжала её локоть. – Каждая шавка должна знать своё место в чёртовом колесе жизни!

Девушка растерялась. Не проронив и слова, она кивнула и побежала к своим. Отбежав на безопасное расстояние, она выкрикнула пару слов на прощание, в духе того, что я скоро пожалею о сказанных словах.

Мне было глубоко безразлично на её тявканье. Я предположила, что такая шестёрка напишет завтра обо мне статью на первой полосе не с самыми лестными отзывами. Да и неважно. Сейчас меня больше заботили три трупа, находившиеся в доме.

Подзываю патрульного, стоявшего возле полицейской машины, и шепчу ему на ухо, чтобы девицу доставили в участок. Мол, она мешает следствию.

***

Эдриан Курт быстрым энергичным шагом двигался мне навстречу. Он безупречно выглядел, несмотря на свою мрачную профессию. Эдриан прибывал в хорошем настроении. Иногда, кажется, что он сам заставляет себя находиться на позитиве, чтобы окончательно не съехать с катушек. Когда ты коронер и сутками напролет копаешься в человеческих останках, надо иметь достаточно крепкую психику.

Он чуть выше среднего роста, худощавого телосложения, с карими глазами и русыми коротко стрижеными волосами, аккуратно уложенными набок. Его улыбка умела очаровывать, а пристальный взгляд поражал проницательностью.

– Привет, Глория! – чмокнув в щеку, поприветствовал он. – Не могла дождаться, как нормальные детективы, очереди на вскрытие? Обязательно выдергивать меня посреди рабочего дня?

– Ты знаешь, без причины я бы этого не сделала. Видел фотки? Такое не может просто пождать. Хотела, чтобы ты взглянул своими глазами на картину в общем, а не только тогда, когда трупы доставят в морг. Это важно для меня.

– Все твои расследования всегда самые важные, Глория. Я примчался сюда только ради нашей дружбы. Никак не могу забыть, как однажды мы были больше, чем друзья… – он лукаво улыбнулся.

– Хватит трепаться. Всё в прошлом. Проехали… Давай займёмся делом!

– Вижу, кто-то не в духе сегодня. Вроде ты была на выходных? Я думал, хорошенько провела время с Гейбом.

– Черта с два ты угадал! Пошли.

Указываю жестом на входную дверь. Войдя на крыльцо, мы поднялись на несколько ступенек, и попали в гостиную.

Курт взял в кейсе необходимые предметы для осмотра и направился к жертвам.

– Да… Здесь они выглядят более впечатляюще. Ты права. Не завидую тебе, Глория. Кто бы это не сделал, у него явно большие проблемы с головой.

– Я и без тебя знаю, умник! Посмотри внимательнее… нам нужно знать, какое время они здесь провисели. Предполагаю, что преступник занимался расчленением и подвешиванием прямо здесь.

Эдриан внимательно обошёл каждую из жертв и внимательно осмотрел трупы.

– Слушай, мне требуется точное время смерти. Преступник не оставил ни капли крови, исключая стену. Он подвесил двоих, значит, у него в запасе было достаточно времени, на заметания следов. Он ничего не боялся и никуда не торопился. Трупное окоченение сильное. Теряюсь в догадках.

– Да, трупное окоченение – интересная штука, Глория. Понимаешь, это своеобразное состояние мышечной ткани, которое обусловливает ограничение движений в суставах.

Он подошёл к парню и руками постарался произвести то или иное движение на конечностях трупа.

– Что ты делаешь?

– Встречное сопротивление. По его силе и ограниченности объема движений в суставах, определяю выраженность мышечного окоченения. На ощупь окоченевшие мышцы становятся плотными. Непосредственно после смерти все мышцы, как правило, расслаблены, и пассивные движения во всех суставах возможны в полном объеме. Окоченение заметно через 2–4 ч после смерти и развивается сверху вниз. Быстрее коченеют мышцы лица, тогда затруднено открывание и закрывание рта, ограничены боковые смещения нижней челюсти и кистей. Далее – мышцы шеи, – он указывает пальцами на участки тела, про которые говорит, – затруднены движения головы и шейного отдела позвоночника, затем мышцы конечностей и так далее…Полное окоченение трупа наступает через 14–24 часа. При определении степени окоченения, необходимо сравнивать выраженность в правой и левой частях тела. Трупное окоченение сохраняется 2–3 суток, после чего наступает разложение из-за активации процесса гниения белка актомиозина в мышцах. Белок вызывает сокращение. Разложение трупного окоченения происходит также сверху вниз. У этих всех ребят полное окоченение. Я бы с уверенностью сказал, что они тут находятся примерно часов восемнадцать, не меньше. Точно смогу сказать, когда обследую их в лаборатории.

– Хорошо, уже кое-что! Меня беспокоят кисти рук. Посмотри внимательно, только у подвешенной парочки кулаки зажаты. Хотя по теории вероятности так должно быть у девушки, сидящей на стуле. Она связана, и кисти, как правило, бывают зажаты в кулаки.

Эдриан аккуратно поднимает руку Макса Эванса и святит маленьким фонариком. Он достал его из кармана медицинского халата, в котором стоял.

– Ничего подозрительного… Давай посмотрим другую.

Он обошёл. Поднял другую руку и вновь посвятил.

– Глория, посмотри. Ты видишь тоже, что и я?

– Да, там определенно что-то есть, – наклоняюсь и попыталась рассмотреть в зажатом кулаке предмет, похожий на клочок бумаги.

– Принеси из чемоданчика пинцет, опробуем вытащить.

– Ты заметил, тот, кто устроил для нас театральное представление, возвел нехилую конструкцию на потолке. Ремни держатся довольно крепко. Посмотри, в потолок ввинчен металлический крюк, он достаточно массивный. Как на скотобойне.

– Глория, это не по моей части… Даже не стану голову себе забивать чем-то подобным. Осмотрев жертв визуально и поверхностно, я вижу очень грубые рассечения. Придерживаюсь версии топора. После детального изучения в лаборатории, в отчёте подробно изложу факты. Посмотри, у этих двоих по три насечки с каждой стороны спины. Довольно странно.

Подаю ему скальпель и, перехватив фонарик, свечу на интересующий нас предмет.

– Откуда собралось столько народа?

– А ты как думаешь? Не каждый день обнаруживается дом с тремя трупами сразу. К вечеру весь город на ушах будет стоять.

Эдриан в то время, пока я объясняла, что и как, извлек из зажатого кулака Макса небольшой клочок бумаги. Мы отходим к окну, чтобы лучше рассмотреть. Эдриан аккуратно держит находку пинцетом.

На клочке написано четверостишье, которое я читаю вслух:

Помню, как она глядела –

Помню губы, руки, грудь –

Сердце помнит – помнит тело…

Не забыть. И не вернуть…

Но она была, была!

Да, была! Все это было:

Мимоходом обняла –

И всю жизнь переменила.

Перечитываю несколько раз.

– Глория, подобные послания напоминают мне дело «Пикассо». Помнишь? Там вы тоже находили подобные клочки с посланием. Может быть, появился подражатель?

Я растерянно пожала плечами. Высунув полиэтиленовый пакетик из кармана брюк, осторожно кладу находку в него.

– Давай-ка посмотрим кулаки у девушки. Может обнаружим дополнительную подсказку.

Через пару минут мы находим второй клочок, но с другим текстом. На нем указаны только цифры: 50916381091715

– Господи! Как же не люблю шарады! – разозлилась я, засовывая улику в другой пакетик.

– Но без этого убийцы не могут жить спокойно. Им требуется слава! Так они больше озадачивают детективов, тем самым привлекая внимания прессы и общественности.

– Ты абсолютно прав.

– Дел у вас много. Снимайте с ремней трупы и везите в лабораторию. Больше от меня здесь не будет толку, – он снимает перчатки и оглядывается в поисках урны.

– Вот умеешь ты поставить финальную точку.

– Свидимся. Предупреждаю, не торопи. Как приступлю к осмотру трупов, дам знать.

Я недовольно фыркнула, и на этом мы распрощались. Подойдя к криминалистам, отдаю им найденные улики, предварительно сфотографировав себе на телефон.

Теперь будет над чем поломать голову. Что же это за цифры? Номер счета в банке? Дата следующего убийства? Медицинская страховка?

Массу теории можно выстроить, опираясь на случайный набор цифр. Ладно, озадачим технический отдел. Дэйв Левински давно скучал без подобных головоломок.

– Ребята, – обращаюсь к криминалистам, – соберите в доме электронику и перешлите в технический отдел к Дейву, с пометкой «срочно». Кто-нибудь установил личность девушки, висящей на ремнях?

Худощавый прыщавый парень, занимавшийся этим, отрицательно качает головой.

– Пошевеливайтесь! Нам необходим как можно быстрее результат.

Глава 5

Выхожу на улицу, звоню капитану и докладываю о сложившейся обстановке. Брайан стоит неподалеку, через дорогу, у какого-то дома. Он машет рукой, и я направляюсь к нему.

– Как раз собирался помочь ребятам опросить соседей. Посмотри, дом, у которого мы стоим, располагается прямо напротив дома Эвансов. Тех, кого мне удалось опросить, дают пока положительные отзывы. Никаких хлопот семья никому не доставляла.

– Мы с Эдрианом нашли у подвешенных записки. Посмотри, – протягиваю ему свой телефон.

Брайан быстро пробегает глазами и отдаёт обратно.

– Перешли Дейву. Пусть попробует найти какие-то совпадения на тему поэзии. Необходимо выяснить, кому принадлежат эти строки. Знаменитому поэту или же собственному сочинению убийцы. Ряд цифр тоже тебя озадачил?

– Я пока не думала об этом.

Мы приблизились к крыльцу. Несколько кашпо украшали снаружи фасад маленького скромного домика. Старый замок в двери, окна распахнуты настежь навстречу летнему воздуху. Камера наблюдения действительно висела над крыльцом, но даже отсюда стало понятно, что она не работает.

– Брайан, кажется, мы только потеряем время. Камера – муляж. Стоит только уповать на бдительность хозяев.

Он громко стучит в дверь, и мы ждем.

Дверь незамедлительно отрывается, будто стоящая за ней, ждала, когда мы постучим.

Перед нами женщина с хорошим личиком в обрамлении целого облака рыжих кудряшек. Глаза заплаканные. Она быстро окидывает нас оценивающим взглядом.

– Простите, вам кого?

– Детективы Глория Берч и Брайан Уэйн. Департамент полиции и безопасности города Нью-Йорка, – достаем жетоны и показываем.

– Да, конечно. Извините. Проходите, пожалуйста. Соседи предупредили, что вы наверняка загляните. Наш дом находится напротив семьи пострадавших.

– А вы знаете, что в доме напротив, есть пострадавшие? – проходя в дом, интересуюсь я.

– Все об этом на улице только и говорят! Не сложно догадаться, когда улица перекрыта десятком патрульных машин.

– Как вас зовут? – уточнят Брайан, пока мы рассаживались в гостиной на диван.

– Простите, я такая рассеянная, что даже не представилась. В моём доме первый раз детективы. Люси Треволл.

– Где ваш муж, Люси?

– Он сейчас спустится. Если хотите, можем подняться на второй этаж, там наша комната. Как вам удобно?

– Давайте поднимемся, Люси, – настаиваю я.

Мне хотелось взглянуть на уровень обзора с их окна, на улицу где жили Эвансы.

– Я проведу вас наверх.

– Вы здесь готовите? В такой маленькой кухне? – спрашиваю, пока мы проходим через крошечную прихожую к лестнице.

Делаю знак Брайану немного отстать и осмотреть первый этаж.

– Да, не только готовлю, но и убираю. Всего понемногу.

С лестницы мы попадаем в узкий коридор. На белых стенах висят многочисленные иконы, распятия и картины с изображением людей в старинных одеяниях. Вид у них милостивый и иногда, на мой взгляд, скорбный. Или раздосадованный. Выглядит немного странновато, если учесть, что Люси на вид не больше сорока. Хотя в практике достаточно примеров, когда люди увлекаются темой религии, поклоняясь различным богам.

– Вы хорошо знали семью Эвансов?

– Очень хорошо. Когда живешь напротив и общаешься с людьми по-соседски, поневоле узнаешь их.

– Расскажите, что они были за люди?

Люси остановилась у двери комнаты на втором этаже и тяжело вздохнула.

– Макс был веселым. Любил спорт. И «болеть» любил, и сам играть. У него было много… – Люси задумалась, подбирая слово, – много энергии. И он вкладывал её в молодежный центр. Там он был председателем футбольной команды.

– А как Макс ладил с другими соседями по вашей улице?

– Отлично! Он уважал старших. Я бы сказала, все, с кем Макс общался, были дружны и приветливы. Им было легко друг с другом, если вы меня понимаете.

– Да, кажется, понимаю.

– Его лучший друг – Джим. Через пару домов от них живёт. У них с Максом было много общего. Спорт в том числе. Они бесконечно болтали о нём и часто спорили. Знаете, как бывает у мужчин? Вместе ходили на матчи, вместе бегали по утрам и играли в баскетбол в молодежном центре. – Люси опять вздохнула.

– А жена Макса. Элизабет?

– Да. О, милейшее создание! Детей у них не было. Они поженились три года назад. Элизабет работала медсестрой в больнице. Я все её расспрашивала, когда она станет мамой, а она отвечала, что они с Максом не хотят пока торопиться. Мол, хотят пожить для себя, поездить в путешествия. – Вдруг Люси осеклась и замолчала, а потом тихонько заплакала. – Значит, правда? Они оба мертвы? – Люси с надеждой посмотрела на меня сквозь слезы.

– Да, Люси. Мне очень жаль, – сухо ответила я.

– Пресвятая Дева Мария! За что? За что? Кто мог сделать с ними такое? У нас тихий район… тут никогда ничего подобного не происходило! Мы живём с мужем здесь больше десяти лет.

Люси наконец-то тихонько постучала в дверь комнаты, возле которой мы говорили уже минут пять.

– Рон! Рон! Пришли полицейские. Они хотят поговорить с тобой о Максе. Ты не спишь?

Ответа не последовало. Лишь через минуту дверь открылась, и на пороге возник крупного телосложения парень. Он в сыновья годился Люси. Видно Рон спал, и его разбудил наш стук.

– Прости, дорогая. Я заснул. Что случилось с Максом? – он крепко обнял Люси и прижал её к себе.

– О, дорогой! Макса и Элизабет убили! Убили!

Люси упала к Рону на плечо и разрыдалась.

– Извините, детектив. Я с суток. Ночь дежурил. Пришёл домой и сразу лег спать. Как это случилось? – он пригладил свои волосы и стал успокаивать Люси, поглаживая по спине.

– Давайте спустимся вниз, Рон. Там мой напарник, детектив Брайан Уэйн. Я детектив Глория Берч. Мы уже пообщались с вашей супругой, интересовались общей информацией. Что бы вы могли бы рассказать о семье Эвансов? Любые сведенья будут полезными.

– Хорошо. Только сперва, давайте действительно спустимся, вниз… Мне требуется немного времени, чтобы осознать, что Макса и Элизы больше нет. Ужас, какой! Хочу сварить себе кофе.

Мы спустились в крошечную кухню, и Люси принялась варить всем кофе. Брайан сидел, как ни в чём не бывало на диване, в гостиной. Он отрицательно помотал головой. Существенного на первом этаже ему обнаружить не удалось.

Рон и Брайан обменялись приветственным рукопожатием. Рон по-хозяйски пригласил нас сесть за кухонный стол.

Брайан взял допрос в свои руки.

– Скажите, вы не замечали за Эвансами чего-то странного в последнее время? В настроении? В личном поведении Макса или Элизы?

– Нет… Ничего подобного, – Рон отрицательно покачал головой. – Мы с Люси часто ходили к ним в гости на барбекю. Вечерами выпивали по бутылочке пива.

– А где вы работаете, Рон?

– Водителем на большом промышленном складе. Развожу груз. Фирма занимается доставкой продуктов по всему городу и за его пределами. Ночью, как правило, мы развозим товар в супермаркеты, что бы утром на полках люди могли купить свежую продукцию.

Люси поставила перед всеми по чашке кофе и подала овсяное печенье с кусочками шоколада.

– Давно вы работаете в этой фирме? – уточнила я.

– Около пяти лет.