Аффект

– Хорошо. Скажите, камера при входе в ваш дом, рабочая? – продолжил Брайан.

– Нет. Я купил её давно, но все руки не доходят подключить.

– Это я не настояла на камере. Всё говорила Рону, что у нас тихий район, зачем камера, – вмешалась Люси, которая не находила себе места и теперь тупо смотрела в окно, с любопытством наблюдая за происходящим на улице.

– Рон, а вы с Максом были близкими друзьями? Может быть, он что-то рассказывал вам? Делился сокровенным? Понимаете, даже если у вас есть какой-то секрет, который знаете только вы, сейчас пришло время его раскрыть.

Рон на секунду замешкался и быстро взглянул в сторону, где стояла Люси.

– Да нет… Нет…Ничего такого. Макс с Элизой были самой обычной молодой семейной парой. Извините, детективы, не могу ничего подозрительного припомнить.

– А вы? Давно женаты? – спрашиваю с любопытством.

Кажется, Люси не очень понравился вопрос. Она резко развернулась, и на её лице появилось раздражение.

– Около десяти лет, – сухо отрезала она, не давая ответить мужу.

– Рон, где вы находились вчера с восьми вечера до утра? – спросил Брайан.

Глаза парня быстро забегали.

– Я подозреваемый?

– Нет. Стандартная процедура опроса.

– На работе! Как и сказал. Моя смена начинается в шесть вечера и заканчивается в шесть утра.

– Нам потребуются координаты фирмы, чтобы проверить ваше алиби.

Рон нехотя продиктовал адрес, который Брайан записал в блокнот.

– Люси? – обращаюсь я к спине женщины, которая по-прежнему стоит отвернувшись.

– Я находилась дома, детектив Берч. Но ничего подозрительного не видела. Полдня занималась стиркой, потом готовила обед и на улицу весь день не выходила. В одиннадцать часов вечера легла спать и проспала до самого утра, пока не пришёл муж.

– Рон, постарайтесь вспомнить. Когда вы приехали, заметили, может быть, незнакомую машину? Подозрительные движения возле дома? Например, у Эвансов в доме горел свет? – настаивал Брайан.

Рон задумался на минуту, пытаясь воссоздать в памяти, что видел, потом резко отрицательно помотал головой.

– Простите, детективы, мне очень жаль! Но ничего необычного, чтобы врезалось в память или показалось подозрительным, припомнить не могу. Я был уставшим, даже если что-то и было, я просто с ног валился и не обратил бы внимание.

Я посмотрела на Брайана и подала знак, пора закругляться.

– Спасибо, что поделились информацией. Что-то вспомните, вот наши данные и контакты для связи, – Брайан положил перед ними на стол визитку.

Люси поспешила нас выпроводить.

– Пожалуйста, постарайтесь, найдите тех, кто это сделал! Теперь весь район будет жить в страхе, пока убийца будет на воле!

– Мы сделаем всё, что в наших силах, Люси. Всего хорошего.

Наконец вырвавшись на свежий воздух, мы торопливо направились, обратно, к дому Эвансов. Количество зевак заметно уменьшилось. Полицейские продолжали обходить дома, опрашивая жильцов. Объективы камер прессы нацелились на происходящее. Тела, упакованные в тёмные мешки, начали выносить из здания и бережно укладывать в автозак.

Мы остановились у моего автомобиля.

– Что думаешь о семействе Треволл? – спросила я у Брайана, скрестив руки на груди и прислонившись к капоту.

Он расслабил узел галстука и встал рядом со мной.

– Кроме того, что Рон значительно моложе Люси, лет на десять, а может и больше, ничего особенного. Я осмотрел первый этаж, но ничего подозрительного не обнаружил. Тебя что-то конкретное смутило в них?

– В общем-то, нет. На втором этаже развешаны картины с распятиями и прочей религиозной атрибутикой. Люси – судя по всему набожная женщина.

– Этого недостаточно для обвинений, Глория.

– Сейчас всё под подозрением, Брайан. Проверим Рона. Дай номер его конторы, сейчас позвоню им. Возможно, он вообще не работает там. А ты пока поговори с Джимом, соседом Макса Эванса, с которым он, по словам Люси, состоял в приятельских отношениях. Если застанешь его дома, конечно. И позвони Дейву, пусть займется странными числами и стихами. Скажи, чтобы привлек всех, кого сможет. Капитан Броуди не успокоится, пока мы не раскроем дело. Пока возьму ноутбук и просмотрю, что у нас есть по Эвансам в базе. Впереди самое неприятное – уведомить родственников.

– Ненавижу сообщать родным о гибели близких.

Открыв дверцу машины, достаю ноутбук и ввожу в базу имя Макса Эванса.

– Так… посмотрим, что тут у нас.... Приводов нет, пара штрафов за превышение скорости. Из родных – дядя и тетя, которые живут в Оклахоме. Теперь Элизабет Эванс. Вот чёрт! Только не это! Брайн, взгляни, кто её отец! – тыкаю пальцем в монитор.

Брайан смотрит на экран.

– Да чтоб меня! Только этого и не хватало для полного счастья. Бен Паркер, отец Элизабет? Серьёзно? Сам Бен Паркер? Помощник сенатора Хэриса! Теперь нас будут прожаривать со всех сторон ежедневно. Дрянь! – Брайан пнул попавшийся под ноги камень. – Глория, поезжай-ка ты сама к семье Бена Паркера, пока пресса не сделала это раньше нас. И доложи «приятную» новость капитану. Беру на себя родственников Макса Эванса.

Брайан набрал номер и отошёл сообщить печальную новость родным Макса. Это всегда тяжело, хотя и входит в наши обязанности. Реакция людей бывает разной. В любом случае, приходится оказывать психологическую поддержку. Поддерживать, внушать веру в силы полиции, что виновный будет найден. Но мы не всесильны. Некоторые дела так и остаются нераскрытыми из-за отсутствия улик или нехватки времени.

Я глубоко вздохнула и огляделась. Почти в каждом окне стоял человек и наблюдал за происходящим.

Первым делом позвонила капитану и сообщила последние новости, которые его одновременно ошеломили, огорчили и разозлили. Потом, написала Эндрю сообщение, что задержусь допоздна, чтобы он не ждал меня к ужину. Затем позвонила в контору Рона Треволла, где мне подтвердили, что он всю ночь находился на смене. Значит, его можно смело вычеркнуть из списка подозреваемых.

Внезапно я почувствовала сильную усталость. Сажусь в машину и нахожу в бардачке таблетку аспирина. Проглатываю наспех. Какая она по счету за сегодня? Я сбилась. Через несколько минут меня ждёт непростой разговор с известной семьей Паркеров. Это отнимет много сил. Общественность будет давить на департамент, а ещё сегодня необходимо успеть организовать пресс-конференцию, в пять часов.

Я взглянула на часы, на панели. Два часа дня. Времени катастрофически мало. Придется импровизировать на ходу.

За рулем надиктовываю голосовое сообщение Брайану, чтобы он начинал готовиться к конференции, как только у него появится время, и он попадёт в офис.

Пока еду, выдаётся возможность погрузиться в собственные мысли. Пытаюсь более четко восстановить в памяти картинки с места преступления, сконцентрироваться на деталях. Сразу возникает ощущение, что все три убийства – своего рода расплата. Месть. За что? Макс Эванс, возможно, не идеален? Вероятно, он мог изменять Элизабет. Девушка, найденная рядом с ним, могла быть его любовницей. В таком случае всё становится более логичным. Необходимо проверить эту версию. Убийца заставил Элизабет наблюдать за мучениями супруга и его любовницы, пытаясь таким образом продемонстрировать неверность. Но зачем убивать саму Элизабет? Я не помнила дословно стихотворения, которое видела на месте преступления, но в нем явно говорилось о любви к женщине, изменившей жизнь, сознание. Макс и Элизабет поженились недавно. Но что это меняет? Некоторые мужчины начинают изменять до свадьбы или сразу после. Это ни о чём не говорит. После установления личности неизвестной девушки, появится больше ясности. Пока что, лишь предположения и теории, основанные на чувствах и интуиции. Иногда преступник действует иррационально, совершает преступление импульсивно или в состоянии аффекта.

– Как же я устала от жары и хочу холодненькой газировки со льдом! – внезапно послышался позади, пронзительный детский голосок.

От неожиданности я чуть не столкнулась с впередиидущей машиной, но чудом избежала аварии. Тут же сбавляю скорость и смотрю в зеркало заднего вида. На сиденье сидит недовольная Хлоя, сморщив носик.

– Только не сейчас! – произношу вслух. – Так, ты всего лишь игра моего нездорового разума. Не стоит обращать на тебя внимание.

– Опять ты за своё… Я всегда буду рядом, Глория. Можешь не надеяться избавиться от меня! Дома я закачу тебе такую истерику, что никакие таблетки не помогут. А ты ведь их все выпила! – закричала Хлоя, злобно ухмыляясь.

Действительно. С ужасом осознаю, что антидепрессанты закончились. Срочно надо будет купить, главное – не забыть.

– Глория! Глория! Глория! Я хочу домой! Хочу спать. Но сначала, холодной кока-колы! – Хлоя начала вопить и стучать кулаками по сиденью.

– Больше ты ничего от меня не получишь, противная девчонка! – огрызаюсь в ответ, глядя в зеркало. – Хватит вафель, которые ты меня заставляла в прошлый раз готовить! Не делай из меня совсем сумасшедшую. Исчезни! Просто исчезни. Прошу.

Однако Хлоя перебирается за моё сиденье и начинает трясти меня за плечи:

– Останови машину! Глория! Остановись! Купи мне воды! Пить! Пить! – вопит она, не умолкая.

Я отчаянно пытаюсь убрать её руки с плеч, но это отвлекает от дороги. Машина начинает вилять, пока я борюсь с собственной галлюцинацией. Даже не хочу представлять, что думают водители соседних машин, видя, как я отмахиваюсь от кого-то в салоне. Хорошо, что я не на служебной машине.

После десяти минут непрерывного крика Хлои, мне все-таки пришлось остановиться у супермаркета и купить ей содовой.

Открыв банку с холодным напитком и сделав глоток, я поставила её в подстаканник.

Хлоя затихла.

Глава 6

Минут через пятнадцать прибываю к месту назначения, в резиденцию семьи Паркер.

– Сиди тихо, пока я не закончу опрашивать свидетелей, ясно? Пей свой лимонад.

– Только не напортачь. Психопатка! Не каждый же день убивают детей помощника сенатора, – проворчала Хлоя и громко рассмеялась, потянувшись к банке с напитком.

– Господи… Когда ты заткнешься?

Подъезжаю по широкой аллее к особняку Паркеров. Посмотрев на огромный величественный дом, я почувствовала, как меня охватывает тревога. Он возвышался в конце обсаженной деревьями дороги, внушительный, громадный и зловещий.

Мне всегда казалось, что найти общий язык с богатыми и влиятельными сложнее, чем с теми, кто находится ниже в социальной иерархии.

Аккуратно паркую машину на идеально круглой парковке перед домом и глушу мотор. "Определенно, семья Паркеров очень богата. Деньги налогоплательщиков потрачены не зря!" – подумала я.

Выхожу из машины и быстрым шагом направляюсь к массивным входным дверям. Не успеваю постучать, как дверь распахивает приятный молодой человек лет тридцати.

– Здравствуйте, я Ник, – представляется он. – Брат Элизабет. Вы, должно быть, детектив Глория Берч? Нам сообщили о вашем приезде. Капитан Тед Броуди звонил и рассказал нашей семье трагичные новости о моей сестре. Мы прибываем в глубоком трауре, – Ник едва сдерживал слезы. – Проходите, пожалуйста. Отец и мать ждут в гостиной.

Я поблагодарила и вошла в дом. Парень оказался довольно привлекательным и спортивным. Попыталась найти сходство с сестрой, но они казались, не очень похожи друг на друга.

Просторный холл сразу напомнил о моей нелюбви к помпезным домам. Этот был особенно большим и запутанным. Дорога до гостиной, где меня ждали Бен Паркер с супругой, показалась мне слишком длинной. Теперь я уверена, что богатые люди специально заставляют гостей проходить такое расстояние. Своего рода тактика запугивания, чтобы показать гостю, насколько влиятельны хозяева данного особняка. Мебель и декор в колониальном стиле выглядели ужасно.

Больше всего меня беспокоили предстоящие события. Разговоры с семьями погибших всегда были для меня особенно сложными – гораздо сложнее, чем осмотр мест преступлений и тел. Легко поддаться влиянию чужой скорби, гнева и замешательства. Сильные эмоции родственников отвлекают от работы.

Мы продолжали идти с Ником в тишине по длинному мраморному коридору. Он ни о чём меня не спрашивал, даже, как и когда убили его сестру. Только подходя к высоким массивным дверям, он тихо произнес:

– Отец дома. Он приехал, как только… – Ник запнулся, – простите, я, как только узнал, почувствовал невероятную тяжесть от потери сестры. – С тех пор… – продолжил он, – это ужасно! Особенно потрясена мать. Детектив Берч, пожалуйста, постарайтесь не расстраивать её ещё больше.

– Ник, очень сочувствую вашей утрате. Примите глубочайшие соболезнования.

Он проигнорировал мои слова и провел в просторную гостиную.

Бен Паркер и его жена сидели на огромном диване, держась за руки. Выглядела картина довольно неестественно. Для меня создали живую декорацию скорбящей семьи.

– Детектив Глория Берч, – официально представил меня Ник. – Детектив, позвольте представить моих родителей. Первый помощник сенатора Бен Паркер и моя мать Анна Паркер.

Ник жестом предложил мне сесть в массивное кресло, затем сел сам.

– Прежде всего, – тихо начала я, – позвольте выразить глубочайшие соболезнования от имени всего департамента полиции.

Анна Паркер кивнула в знак благодарности. Бен Паркер продолжал смотреть прямо перед собой холодно и безэмоциональной. Я была удивлена их спокойствием и выдержкой. Все трое сохраняли абсолютное спокойствие. Никто не плакал и не бился в истерике.

В наступившей тишине я быстро попыталась проанализировать их лица. Бена Паркера я не раз видела по телевизору, где он всегда демонстрировал подобострастную улыбку, свойственную политикам. Теперь же он не улыбался, и создавалось впечатление, что это ему несвойственно.

Анну Паркер я видела редко, и она произвела впечатление типичной жены политика, всегда и во всём соглашающейся с мужем.

Обоим чуть больше шестидесяти. Очевидно, оба прибегали к болезненным и дорогостоящим процедурам, чтобы выглядеть моложе: пересадка и окрашивание волос, хирургическая подтяжка лица, макияж. Их внешность казалась неестественной, они напоминали восковые фигуры.

– Мне как ведущему следователю по делу, необходимо задать несколько вопросов относительно вашей дочери, – произнесла я, доставая блокнот. – Поскольку капитан Броуди уже сообщил вам о смерти дочери, нет необходимости повторяться. Детали смерти пока не могу раскрывать в силу определенных обстоятельств. Поддерживали ли вы тесный контакт с дочерью в последнее время? – обратилась я к ним.

– О, да! – тут же первой откликнулась Анна. – Мы очень близкая и дружная семья, детектив.

Ну конечно. Я заметила некоторую натянутость в голосе женщины. Слова прозвучали так, будто она произносила их слишком часто и машинально. Я убедилась в том, что семейная жизнь Паркеров далека от идеала.

– Говорила ли Элизабет о том, что ей или её мужу кто-то угрожает?

– Нет. Ничего подобного.

Бен, слушал, не вмешиваясь в разговор и глядя в пустоту. Он не проронил ни слова. Почему? Его нужно разговорить, но как это правильно сделать?

В разговор вмешался Ник.

– Элизабет недавно перенесла тяжелую операцию по прерыванию беременности, детектив Берч. Надеюсь, информация не выйдет за пределы этого кабинета. Из-за вопроса о детях, её отношения с Максом в последнее время стали напряженными. Элизабет не хотела детей. Она любила путешествия, веселье, подруг, была довольно романтичной натурой. А Макс хотел много детей и семейного уюта. Он мечтал создать идеальную американскую семью, где его супруга будет домохозяйкой, которая ежедневно готовит ужины, вяжет носки и воспитывает детей.

– Макс! Он мне никогда не нравился! – подхватывает Анна. – У него ужасный, просто отвратительный характер. Знаете, возможно, именно он убил нашу девочку. Вы не думаете, что такое возможно, детектив? – её слова затихли в воздухе.

Я отрицательно покачала головой.

– Миссис Паркер, Макс точно не входит в круг подозреваемых.

– Почему нет? – удивленно спрашивает она, словно хочет, чтобы это было так.

– Потому что он тоже мертв.

Наступила короткая пауза.

Странно, что капитан сообщил им только о смерти дочери. Пока не выяснятся детали, решаю не упоминать о третьем трупе. Тем более Макс, видимо, и так не в почетё у семейства Паркеров.

Анна, казалось теперь, прибывала на грани срыва, но ей удавалось сохранять самообладание и сдерживать слезы.

– Какое отношение к нам имеет смерть Макса? – внезапно вырвалось у неё после долгого молчания.

– Мы имеем дело с профессиональным убийцей. И всё-таки, Макс был вашем затем, как-никак. Мотив преступления, может быть не только против вашей дочери, Анна.

Тут она разрыдалась. Я тут же пожалела о произнесенных словах.

– Как не против неё? – почти закричала она. – Против кого ещё? Весь город знает, кто её отец. Мы отговаривали Лизи от брака с этим аферистом Максом Эвансом! Он мошенник, который пытался, завладеть нашими деньгами женившись на дочке состоятельного человека. Разве не очевидно? Макс был лишь тренером футбольной команды! Представляете? Он даже организовал юношеский клуб. Ему не было дела до нашей дочери! Он был одержим только спортом. Женитьба на Лизи предоставила ему отличную финансовую базу для планов и спортивных проектов. Понимаете? Расчетливый и хладнокровный ублюдок! А Лизи, как наивная дурочка, поверила в его дешевую романтику, под названием любовь. Вопреки нашим твёрдым убеждениям, она утверждала, что любит его и хочет быть только с ним, потому что он настоящий. Да, нищий – но зато настоящий! Она не захотела остаться жить с нами. В доме полно места. Мы уговаривали её остаться со своей семьей. У неё было всё! Всё, что только она пожелает. Однако Элизабет всегда была упрямой. Тогда мы купили им дом, где вы их сегодня и обнаружили. Мы как родители сделали это от чистого сердца, чтобы Лизи не пришлось скитаться по съёмным квартирам.

Бен Паркер обратился к сыну сдержанным тоном:

– Ник, пожалуйста, уведи маму куда-нибудь. Дай ей успокоительное. Позаботься о ней. Мне необходимо поговорить с детективом наедине.

Сын послушно поднялся и увел мать.

Бен Паркер некоторое время молчал. Он пристально смотрел мне в глаза. Я уверена, он привык использовать данный приём для запугивания. Но на меня подобное не действовало, я спокойно выдержала холодный взгляд.

Наконец он достал из кармана пиджака небольшой конверт. Поднявшись, Бен медленно подошёл к креслу, где я сидела, и протянул мне.

– Вот, – он развернулся, подошел к дивану и сел обратно.

– Что это?

Паркер посмотрел на меня с недоумением.

– То, что вы ищете, – спокойно ответил он.

Теперь я находилась в замешательстве.

– Могу открыть?

– Будьте добры, детектив.

Вскрываю таинственный конверт. В нем лежит листок бумаги со списком имен, написанном в два столбца. Некоторые имена мне хорошо знакомы: три или четыре принадлежат известным репортерам с местного телеканала, несколько – влиятельным политикам, а другие я видела впервые.

– Кто все эти люди?

– Мои враги, – ровным голосом отвечает Паркер. – Список неполный. Здесь основные претенденты. Преступник – точно кто-то из них. Начинайте поиски.

Я оказалась не просто потрясена, я была ошеломлена! Я просто сидела и тупо смотрела на список, не находя слов.

– Послушайте, я не утверждаю, что кто-то из них лично убил мою дочь. Но кто-то из них точно нанял профессионального убийцу.

Начинаю говорить медленно и осторожно:

– Мистер Паркер, со всем уважением, я ранее упоминала, что убийство Элизабет, скорее всего, не было личным. Есть, по крайней мере, одно доказательство – убийство вашего зятя. Не могу раскрыть больше информации, пока не выяснятся обстоятельства смерти.

– Вы хотите сказать, смерть моей дочери – просто трагическая случайность? Или её муж, идиот, задолжал мафии деньги, и его решили убрать, а заодно и мою дочь?

"Скорее всего, так и есть", – промелькнула мысль. Озвучивать догадки сейчас опрометчиво.

– Детектив, жизненный опыт научил меня не верить в совпадения. Поймите, я не знаю, как и почему, но гибель Элизабет – вопрос политики. А в политике всё имеет личный подтекст. Так что не пытайтесь убедить меня в обратном. Задача вашего Бюро, и ваша лично, найти виновных и доставить их ко мне! Я сам восстановлю справедливость.

Я глубоко вздохнула, пристально разглядывая сидящего напротив мужчину. Бен Паркер – настоящий эгоцентрик. И я поняла ещё кое-что: он, кажется, не допускает мысли, что что-то может происходить не ради него. Даже смерть дочери должна иметь к нему какое-то отношение. Элизабет по его представлениям просто оказалась между ним и его врагом. Он, похоже, искренне верил в такую версию, и любые доводы будут бесполезны.

– Сэр, при всём уважении, не думаю…

– Мне плевать, что вы думаете, детектив Берч! – резко обрывает он. – У вас перед глазами вся необходимая для следствия информация. Не понимаю, какого чёрта вы всё сидите своей задницей на моём диване!

Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Какое-то чудо удерживает меня от того, чтобы придушить помощника сенатора, прямо в собственном доме.

– Сбавьте обороты, мистер Паркер. Перед вами детектив убойного отдела и только мне решать, как выстраивать линию расследования, будь вы хоть Господом Богом!

– Детектив Берч, – произносит он, чеканя каждое слово, ежесекундно багровея от злости, – создается впечатление, что мы говорим на разных языках. Очень жаль… Возможно, вы не в курсе, но у меня имеются влиятельные друзья и в вашем департаменте. Которые, мне кое-чем обязаны. И я намерен в ближайшее время с ними связаться. Требую о вас, чтобы расследование убийства моей дочери велось оперативно и профессионально. А свои бредовые домыслы, оставьте для туалета!

Просто поражалась его наглости и грубости. Как человек может быть настолько оторван от рациональности мышления?

Паркер резко поднялся и поправил пиджак.

Я поджала губы, стараясь не выдать гнев. Его угрозы предсказуемы и противны. Такие, как Паркер, всегда так поступают. Их власть и влияние – это инструмент, которым они тыкают в лицо, чтобы добиться своего.

– Мистер Паркер, я вас услышала. Можете не беспокоиться, расследование будет проведено тщательно и в рамках закона, – делаю паузу, глядя ему прямо в глаза, – но я не потерплю давления и угроз. Мои действия будут основываться на фактах, а не на ваших желаниях.

Паркер был глух к доводам и ослеплен своим эго. Оставалось только надеяться, что факты, которые мы соберём, будут достаточно весомыми, чтобы пробить его броню.

– Довольно! Я распоряжусь, чтобы вас проводили, детектив Берч, – недовольно бросил он. – Очень жаль, что мы не нашли общего языка.

– И ещё одно, мистер Паркер. У меня тоже есть друзья в этом городе. И они умеют задавать очень неприятные вопросы. Так что, прежде чем звонить своим влиятельным приятелям, подумайте, готовы ли вы к последствиям?

Он ничего не отвечает и выходит из комнаты, оставив меня в полном одиночестве.

Ладно, допустим, он самовлюблен. Но он, ни капли не скорбит о дочери! Все эмоции Паркера, дешевый спектакль. Его цель – найти заказчика убийства и устранить угрозу, нависшую над ним самим. Мне здесь больше нечего делать.

Быстро покинув дом, добираюсь до машины. Сажусь и кидаю ненавистный взгляд на дом, в котором живут эгоистичные и надменные люди, опьяненные властью над другими. В одном Бен Паркер точно ошибался: жизнь, нельзя купить ни за какие деньги. И версия о заказном убийстве дочери не кажется мне правдоподобной. Я даже не буду её рассматривать.

Достав мобильник, который стоял на беззвучном режиме, я обнаружила множество пропущенных вызовов и сообщений. Пробежав глазами и выделив самые важные, я увидела сообщение от криминалиста Миа Фокс. Наконец-то установили личность неопознанной жертвы. Оливия Браун.

На часах три часа дня. Надо срочно возвращаться в управление.

Попытаюсь дозвониться до Брайана, но безуспешно. Линия постоянно занята.

Поворачиваю ключ в замке зажигания, нажимаю на педаль газа и резко трогаюсь с места. Выезжая на дорогу, вспоминаю кое-чём, резко оборачиваюсь назад и смотрю на заднее сиденье. Там, свернувшись калачиком, тихо спит Хлоя.

Глава 7

Добравшись до участка, я мечтала лишь об одном: скорее принять освежающий душ. Но это могло подождать. Я направилась прямиком в просторную комнату ожидания, предназначенную для допрашиваемых, потенциальных свидетелей и родственников, не проявляющих особого рвения в оказании помощи следствию. Здесь располагались стулья, столы, автоматы с закусками и пара телевизоров, чтобы скрасить ожидание.

Сегодня единственной, кто коротал время в комнате, была та самая взвинченная журналистка, с которой я повздорила возле дома Эвансов. Рядом с ней маячил щеголевато одетый мужчина, очевидно, адвокат.

Увидев меня, девица моментально подскочила на ноги: