скачать книгу бесплатно
– И. – потребовал старший писец.
– И… и исчезли.
– Хочешь сказать – они ушли и сокровища исчезли.
– Господин старший писец, всегда был для меня мудрости источником, но тут кончаются поля мудрости и начинается что-то потустороннее и потому все получилось наоборот – сокровища на месте, а грабители исчезли.
– Исчезли! Почему исчезли?! Ушли, сбежали, уползли. Почему обязательно исчезли. – Хеви раздраженно смотрел на коллегу.
– Господин Хеви, я говорю, что видел. А я увидел, что дверь взломана, сокровища не тронуты, инструменты взломщиков валяются на полу, а взломщики исчезли.
Хеви почувствовал, как по телу пробежали мурашки, а Нофри продолжил шепотом, склонившись к уху старшего писца:
– Я не знаю, господин, что они там увидали, что за хреновину такую они выпустили из запечатанной гробницы, но, как только они ее вскрыли, так выронили, или бросили, свои инструменты и… и все. И до сего момента они нигде не появились. Мне кажется, что … – Нофри беспокойно стрельнул по сторонам глазами.
– Ну!
– Похоже, господин Хеви, – младший писец еще понизил голос, – что-то такое там они увидели, что в ужасе бежали.
Старший писец внимательно посмотрел на коллегу.
– Те, которые бегают в ужасе, ночами не лазят по захороненьям с целью грабежа. Тебе ли этого не знать, Нофри?
– И я об этом думаю все время, мой господин. – Нофри что-то пробормотал, еле шевеля губами, и добавил. – Я не знаю, что могло заставить их, этих отжаренных теменем на солнце, бежать от сокровища? Если только… может… если…
– Ты о чем?
Нофри схватился рукой за амулет в форме скарабея, висящий на груди, и, озираясь по сторонам, наклонился к самому уху Хеви и еле слышно прошептал:
– Они выпустили что-то из гробницы, что-то такое из мира мертвых и оно уволокло их в пучину страшную Дуата.
Хеви вновь пристально посмотрел на побледневшую физиономию младшего писца, на шепчущие молитвы губы и еще раз почувствовал озноб и непроизвольно передернул плечами.
– Сокровища точно на месте?
– Сокровища не тронуты.
– Ну, а сам-то немножечко потрогал? – с ласковой небрежностью спросил Хеви.
– Господин, как только я все это понял, то вылетел из гробницы с такой скоростью, словно на каждой ступеньке стояло по быку, и каждый наподдавал мне в задницу рогами.
– Ты, вроде бы, не был до сих пор пуглив, настолько?
– Понимаете, господин старший писец, – несколько смутился Нофри, – мне вдруг почудилось…
– Что?
– … почудилось, что мумия встает из саркофага.
Старший писец, хоть и не собирался, но опять вздрогнул. Потом плюнул. Потом раскрыл рот, для внушительного крика, но посмотрев на младшего коллегу, сдержался.
Нофри с собачьей преданностью заглядывал в глаза, и старшему писцу показалось, что он явственно слышит стук хвоста. Он даже заглянул за спину коллеги, на всякий случай.
– Вы же знаете, господин старший писец, что говорят в городе.
– О чем?
– Ну, о покойниках. Вроде как… видели их… ночами… опять же этот вой…
– Ну, раз уже покойники встают из саркофагов, то, пожалуй, тебе, младший писец, стоит пойти поспать. А после обеда собери всех в канцелярию градо… нет! Все соберемся здесь. Вечером, когда диск Атума коснется горизонта.
Отправив, слегка деморализованного ночными событиями, младшего коллегу на отдых, старший писец оседлал своего крупного нубийского осла, предмет зависти всех младших писцов, и, не спеша, потрусил в направлении города мертвых, руководствуясь пословицей – хочешь сделать хорошо – сделай сам. По дороге он тщательно обдумал форму поведения со стражей города мертвых, которая должна уже обнаружить вскрытую гробницу. Конечно, со стражниками все уже давно решено, оговорено, для общей пользы дела и распито в знак понимания. Но кто, же доверяет страже! особенно в делах, где речь идет о ценностях немалых. Им, стражникам, не стоит доверять и в делах малых – на то они и стражники. Не для того они пошли охранять сокровища мертвых, чтобы цацкаться с живыми.
Честно сказать, так только самая, что ни на есть на свете, мразь и пролезает сейчас в стражу. Хотя, Хеви усмехнулся, если бы стража исполняла свой долг как должно, то… шиш бы он ездил на таком осле и имел дом с садом и беседкой.
Вот его отец, да будет жизнь его легка в долине Осириса, рассказывал, что в его времена стража действительно порядок охраняла, а дед, пусть и его жизнь вечная будет счастлива, говорил, что в его времена стража, смешно даже подумать, людей защищала от грабителей, разбойников и даже от банд техенну, появляющихся неожиданно из своих красных песков.
Ох, что-то вериться с трудом! К нонешним стражам порядка лично он, Хеви, ни за что спиной не повернется. А может быть он бы тогда имел намного больше? По закону, одному для всех?
Конечно, за ним господин Уаджар и это большая сила, но никакая сила не спасет, если в спину нож засунут. Ночью, по рукоять и под левую лопатку.
Старший писец въехал в обширную пальмовую рощу, по сути, целый лес, тянущийся до самого подъема на плато Сокара, с удовольствием скрывшись от лучей уже начинающей припекать священной золотой ладьи Ра. Высоко вверху, широкие резные листья соединялись в почти сплошной полог, создавая приятное затенение. Правда в лесу этом не стоило находиться после заката, ибо северной стороной он упирался в воровские кварталы и именно по нему пролегали тропы, по которым грабители гробниц выходили к городу мертвых. Собственно, и днем нельзя было считать, что здесь находишься у Осириса за пазухой.
Осел ленивой трусцой взобрался на подьем и перед Хеви открылся город мертвых – священное поле Сокара.
Прямо перед ним устремились ввысь горизонты Усеркафа и Тети, с сияющим золотым наконечниками высоко вверху, а чуть далее на юго-запад возвышался ступенчатый горизонт великого и мудрого Нетджеритхета, окруженный белой стеной в двадцать локтей высоты – Кебеху Нетеру.
Чувство благоговения заставило старшего писца пробормотать несколько молитв, а вспомнив цель своего прибытия, он непроизвольно схватился рукой за амулет. Впрочем, что еще за нежности!? – он перед мертвыми совсем и не виновен! Он ведь по гробницам сам не шарит. Он вообще тут ни при чем.
Так, где тут та самая?
Ха!!!
Ха-ха-ха-ха!
Напрасно он изощрял свой ум для предстоящего разговора со стражей – возле взломанной гробницы не было ожидаемой суеты. Стража, видимо, еще ничего не знает. Нет! – ну никому и ничего и ни хрена не надо! Хоть стадо бегемотов пройдись по всему Сокару вдоль и поперек и завали навозом бегемочьим все гробницы скопом. Ни фиги никому не надо! Ну, дожили, Краснолапый нас всех забери! Что ж за времена-то в самом деле?! Вот ведь хрень, какая!
Хеви зажег лампадку и спустился в темные недра гробницы по узкому наклонному коридору более похожему на щель.
Да, все оказалось так, как и говорил Нофри. Дверь в захоронение вскрыта, инструменты грабителей валяются на полу. А так же и мешки, приготовленные для сокровищ.
Старший писец опустился на колени и начал детальный осмотр помещения сердаба, искоса поглядывая на черное отверстие, за которым находился хозяин гробницы. Смех смехом, а тяжелые волны загробной жути явственно вытекали из этой дыры в верхний мир. Сидя в беседке можно было, конечно, и посмеяться над младшим коллегой, но здесь, на первой ступени в неведомый мир Дуата, что-то было совсем и не смешно. Тем более совсем не смешно пробраться сюда ночью, когда силы мира Загробного… но об этом лучше не думать.
Однако, поиски ровным счетом ничего не дали, и Хеви сел на пол, привалившись к стене, и тут в темном отверстии что-то такое обозначилось. То ли какое-то движение, то ли…
Старший писец вытер со лба пот, вытащил кремневый нож (не очень-то надежная защита от мертвецов) и, стараясь дышать размеренно, подкрался к темной дыре, изо всех сил сдерживая жгучее желание с нечленораздельными воплями кинуться вверх по узкой лестнице.
Он взглянул на свою ладонь сжимающую нож и удостоверился, что перстни с магическими камнями по-прежнему на пальцах и браслет тоже, и начал вглядываться в отверстие, за которым уже явственно виднелись какие-то блики.
Ну, конечно же! Хеви выдохнул и присел на пол – это же золотые, серебряные и алебастровые кубки, чаши и кувшины – необходимые предметы обихода покойника. Вот они сокровища – прямо перед ним! Но естественную мысль – прихватить с собой две-три-двенадцать ценных чаш, Хеви даже и не стал серьезно в своем уме обсуждать.
Во-первых, опять-таки, не его это дело, а во-вторых, – хорош он будет, выезжая днем из города мертвых с вазами и чашами в руках или с мешком сокровищ за плечами. Он здесь совсем не за этим, а… оп-па!
Старший писец заметил волос, зацепившийся за его перстень, и довольно ухмыльнулся – он знал, что преступления без следов не бывает. Все наверх! Пусть те, кому положено ходят по ступеням, ведущим в царство Инпу – страшного бога мертвых и пусть ему потом дают ответ за свои дела земные. Он-то, старший писец, здесь совсем и ни при чем.
Наверху, очень обрадовавшись солнечному дню, Хеви рассмотрел волос и сильно задумался. Волос имел длину чуть больше локтя и весьма странный серебристый цвет. Седой? Это что же получается – старики взялись за грабителей? И на хрен перебили всех грабителей из чувства …ну типа великого государства.
А че, они это могут. Да запросто! Только старье седое еще какие-то понятия сохранило о государственном порядке и мечты о мощном государстве. Они и вправду могут. Белые орлы, Асет их мать!
О, Осирис! Так мумия наверняка принадлежит пожилому человеку! Хеви мгновенно покрылся потом.
Надо было все-таки более тщательно осмотреть помещение с саркофагом.
Но сейчас старший писец, ни за какие сокровища не полез бы обратно. Да и вообще – надо отсюда быстро удаляться. Когти рвать! А волос прихватить!
Глава шестая. Чудеса в ночи
– Господин старший писец! Господин Хеви, есть! Есть, есть, есть!
Нофри от избытка старания чуть было не влез в окно, забыв о субординации, но повинуясь раздраженному взмаху ладонью, ударился в другую крайность, присел под окном так быстро, что Хеви чуть было, не решил, будто видение коллеги среди ночи ему почудилось.
Выйдя на крыльцо, он заглянул за угол, ожидая увидеть там пустоту, но, тут же, наткнулся на азартный блеск глаз младшего коллеги. Хеви приложил палец к губам, кивнув на дверь, где сном блаженных спало его счастливое семейство. Нофри скорчил понимающую рожу, зажал рот ладонями, усиленно закивал головой и на цыпочках последовал за старшим писцом в беседку.
– Чего ты орешь. – зашипел старший писец. – Ну, че ты орешь? Ни днем, ни ночью от тебя покоя. – затем с усмешкой посмотрел на Нофри, чуть не подпрыгивающего от возбуждения, и усмехнулся. – Эк, тебя коровка-то разобрала.
– Козочки, господин старший писец, козочки – штук пять-шесть, если на то бу…
– Говори, по сути.
– … дет ваша воля. Так вот, обнаружился, наконец, продавец планов подземелий.
– Та-а-ак! Так-так! Говори дальше.
– Он предложил свои услуги банде «пыльных крыс». Но на сей раз, ох, господин старший писарь, если б вы знали, что он предложил! – Нофри от восторга закатил глаза.
– Я, конечно же, не знаю, но очень рассчитываю, что ты поделишься со мною этой тайной. Или она не для ушей старшего писца? Может, мои уши ее недостойны?
– О, прошу прощения, у господина старшего писца. Так вот, кое-кто предложил… – Нофри воровато оглянулся, что было совершенно бесполезно глубокой ночью, потянулся к старшему коллеге и прошептал на ухо два слова.
Старший писец, натянувший заранее на свою физиономию покрывало иронии, слегка вздрогнул, ирония порскнула, как летучая мышь во мрак, а Хеви откинувшись назад, произнес очень серьезно:
– Твой разум помутился.
– Отнюдь.
– Ты идиот!
– Отнюдь!
– Ты представляешь, что это такое? – Хеви очень строго посмотрел на младшего коллегу. – Я тебя, тварь ничтожную, в Нубию закатаю! На золотые рудники пожизненно законопачу! Ты будешь там гнить заживо! Ты будешь там кровью харкать! Одно лишь тебе светит избавленье – никто более года там не выживает! Ты сдохнешь через год, если здоровья хватит. Ты это представляешь?! Или ты ни фига не представляешь?
– Нет! Не представляю, господин мой. – неожиданно твердо ответил младший коллега, глядя прямо в глаза. – Я и представить не могу, какие богатства там хранятся. Откуда же? Откуда же мне представить, ТО, что ТАМ храниться может. Что это за сокровище, мой убогий разум, увы, не представляет. Вряд ли я даже смогу назвать все украшения по именам. Что там за каменья, что за металлы, какой они цены, какой работы тонкой украшенья. Нет, господин мой, я не представляю. Тут вы совершенно правы. Убогий разум мой все это не может представить.
– Представь уж еще до кучи сразу – раскаленные щипцы, дыбу, кол, вогнанный под ребра и содранную кожу.
– Господин Хеви, а мы-то здесь при чем? Все делают грабители гробниц.
Хеви задумался на мгновенье.
– Мда. Мы и в самом деле ни при чем. Ни с какого бока. Действительно, грабители. Так кто же это достал, секретные сии, чертежи?
– Вы не поверите, но это маленькая девчонка.
Старший писец с шумом выпустил воздух. И в этом звуке ясно читалось раздражение, а так же некоторое облегчение, от того что не нужно более решать сложную задачу, но и некое, скрытое сожаление.
– Не думал, я, что разум твой убог настолько.
– Он убог, но не настолько. Мой разум, лишь тень слабая от вашего, но все, же послушайте.
Старший писец прекрасно знал, что некоторые вещи ни в коем случае нельзя слушать. Почему? Да, потому, что пока их не слушаешь, они и выглядят тем, чем и являются на самом деле – то есть полной дурью. Но стоит лишь выслушать чьи-то аргументы, как начинаешь и сам прикидывать все за и против, вместо того, чтобы послушать здравого ума и смысла, и выбросить заманчивые мечты в сточную канаву, где им и место…
– Откуда у девчонки могут быть чертежи Кебе… любые чертежи.
– Тут вот какое дело. Вы послушайте! Вы только послушайте, господин старший писец! Девчонку эту прибрал к рукам, ну и ко всему остальному тоже, жрец из поминального храма Ке… э-э, ну, из того самого, поминального храма. Жреца того, недавно из этого храма, под зад коленом выгнали, возможно как раз из-за этой малолетней стервы, но может и за что-нибудь другое. Девка, видимо, хоть и малолетка, но уже привыкла к подаркам и подачкам, а доходы святого отца сильно поубавились и маленькая стервочка сперла у того планы подземелий, чтобы выгодно продать. Кто сказал, что это так не может быть?
– Может! Это так, все может быть. Но, более всего может быть, что они вместе сочинили эту басню Осириса и Асет. Я, думаю, жрец сам решил продать папирус с планом, но послал девчонку, чтобы самому не нарваться, и, на всякий случай, вроде как остаться в стороне.
– Всегда говорил вам, господин старший писец, что ваша мудрость для меня, как звезда Сепдет, на темном небосклоне, в период новолунья.
– А сколько, ты говоришь, лет, сей столь предприимчивой и весьма развратной деве?
– Лет одиннадцать-двенадцать.
– Сколько?! – удивленно приподнял брови Хеви, и, покачав головой, добавил. – Силен, святой отец, однако. Кстати, что она, эта развратная чувырла, просит за этот план?
– Ничего.
– Что? – в сердце старшего писца тренькнул тревожный колокольчик. – Как это ничего? То есть она – дура? В наше время еще существуют дуры?
– Сейчас ничего. Она просит долю.
– А-а. Ну-ну. И она уверенна, что с ней поделятся после того, как она так запросто отдаст план? Ну и опять-таки – дура из дурищ!
– Я и говорю – дурища. Малолетка, что взять с нее?.
– Хотя, если не отдать долю, появится возможность доноса.
– Так может её…
