Джунгли. Том 2

Спустя несколько часов к берегу причалила очередная шлюпка, с женщиной, статной, в комбинезоне автомеханика, или же… Это был офицерский костюм, чей вид очень заинтриговал старого самца. Женщина, смуглая, высокая, плечистая, в синем пиджаке и штанах, напоминающих комбинезон. Она ступила на берег с флагом, красным крестом на черном фоне в левой руке и мечом в правой. Высадившись по колено в воде, прежде чем ступить на пляж, она поклонилась, то ли пескам, то ли джунглям, то ли зная, что за ней следят, тем, кто прятался в них. После чего вогнала сначала флаг в песок, а после туда же воткнула и свой меч. Её бело-чёрные волосы напоминали расцветку африканской зебры, а груди, загоревшие лишь частично, очень контрастно выделялись на фоне синей формы и другой смуглой кожи.

«Это не капитан» – опираясь на жесты своих кошек, что, будучи в центре поселения, спокойно предупреждали остальных с кем имеют дело, старик велит основным силам оттягиваться в глубь джунглей. Взаимопонимание достигнуто, план с последующей атакой Красных штанов и совместного их отражения двумя сторонами конфликта отменён. Пленных, ожидавших казни, можно было сохранить к следующему, непременно потребующему жертвоприношений, плану.

Основные силы оттягиваются. На встречу делегации империи выдвигается отряд Федерации. Объединившись, используя специально подготовленную тропу, что в дальнейшем будет удобно обставить ловушками и засадами, гостей ведут туда, куда они и должны явиться, а именно в специально подготовленный для их приёма лагерь.

Когда-то в нём жило какое-то дикое поселение. Сейчас же оно пустовало, и лишь на скорую руку было укреплено. Наверняка враг не поверит, что это место представляет из себя нечто важное, в то же время это особо и не требовалось. Более важным оставалось сохранить данные о главной деревне, а также достичь первых соглашений, и, если не заключить торговый союз, то как минимум достичь нейтралитета или же соглашения о дате последующих переговоров. Добрыня боялся вмешательства огромной империи в дела столь молодого, только начавшего свой путь федеративного государства. Его армия малочисленна и слаба. Ресурсов нет, нет средств защиты, как артиллерии и тех, кто мог бы эту проблему решить. Для войны нужно оружие, боеприпасы; это всё было в империи, и к тому же, помимо припасов, они обладали главным – людскими ресурсами. Оказавшись между молотом и наковальней, старик меньше всего хотел, чтобы слова Алексея оказались пророческими, и Республика с Империей внезапно объединились для их полного уничтожения. Вариантов и причин к этому могло найтись столько же или даже больше, чем причин пощадить их или сохранить нейтральный статус.

– Пусть бог смилостивится над нами… – говорит дед, видя, как делегация представителей Империи входит в поселение, в котором, внутри полуразваленной лачуги, уже ожидал он, великий и неповторимый Агтулх Кацепт Каутль. Дурачок, беззубый(по характеру), слабый, добрый, слишком трусливый, чтобы в одиночку изменить историю, и в то же время слишком спонтанный, чтобы просто позволить всему вокруг себя двигаться своим чередом. Действия Лёши, Добрыня мог просчитать примерно так же, как действия врага. Шанс возникновения конфуза, неприятной концовки, высок, и на этот случай у Добрыни был план Б и пара десятков пленниц в форме республиканок, головы которых можно вернуть к берегу вместе с телом беловолосой. С другой стороны, если они договорятся, эта победа, союз в глазах простых граждан, станет очередной победой мелкого шкетa. В очередной раз, уровняв мальчика на должности «Члена на ножках» с мужчиной Генералом. Главой всего и вся. Добрыню раздражала эта несправедливость, хотя в эту же секунду он понимал, что сегодня малый рисковал не чуть не меньше, чем любая из солдат, сражавшихся на поле боя, у моря или в джунглях. Сегодня его представят не просто как мужчину или самца, не просто как какого-то делегата или доверенного лица. Его прилюдно, перед врагом, назовут мишенью номер один, целью, убив или схватив которую, по факту враг должен взять контроль не просто над родом, а над целой страной, представленной одним простым и незащищённым мужчинкой. Самцом, названным богом, и посаженным на против человека в погонах, чинах и, скорее всего, полностью отстранённого от религиозных суждений.

Если всё пойдёт не по плану, если империя внезапно решится вместе с республикой задушить Федерацию, то первым делом объединённая армия возьмется не за него(Добрыню), а за того, кто возомнил себя или был назван местными богом. Лишь уничтожив или сломив символ их сопротивления, обе стороны начнут думать о других, о чинах, генералах и героях, стоящих за верховным. И пока дело дойдёт до него, часы не раз отобьют двенадцать, позволив хитрому старику несколько раз сменить цели, а с ним и намеченный маршрут. За собственными улыбками, благородными речами, обещаниями жертвовать во имя других, Добрыня всё реже думал о посторонних. Много лет он служил во имя чьих-то великих идей, во благо «великих» лидеров, что без стыда, с гордостью на лице уничтожали наследия великих предков. Старика раздражало, что кто-то, по случайности обладавший молодостью, обычной физиологической особенностью, позволявшей поло́вым органам привлекать женщин, мог стоять с ним, солдатом и командиром, на одной по значимости черте. Всё чаще старик задумывался о словах своей помочницы, всё чаще, за дурные мысли, за свой нарастающий внутри гнев, проклинал самого себя. Конфликт внутри великого человека, где сражались алчность и совесть, подходил к своей кульминации, итог которой никто не мог предсказать.

Глава 6

Шатёр, к которому привели Старпома, охранялся не хуже имперских шатров на праздничной охоте или выездном банкете. На земле стража, и она повсюду; а ещё есть деревья. Старпом не знала, какую такую магию задействовали дикари на деревьях, но разглядеть их ей не удавалось. Лишь благодаря своему звериному чутью, интуиции, на которую опытный помощник полагался всю свою жизнь, она могла с уверенностью сказать: стража на земле – ещё не всё, что есть у дикарей.

Перед входом в задрыпанный, рваный и перелатанный шатёр группу послов останавливает высокая, чернохвостая и смуглая воительница. Рядом с которой, удивляя своим имперским видом, стояла светлая девчушка без звериных ушей или хвоста. Голубые глаза, золотистые шелковистые волосы, сильное тело… «Не повезло, подруга, грудью-то тебя боженька обделил!» – взглянув на два печальных, плоских холма, про себя хмыкнула Старпом.

– Имя мне Екатерина, я представительница Его Величества, Бога Агтулха Кацепта Каутля. Сдайте оружие, – Катя, приставленная Добрыней для встречи переговорщиков, чувствовала себя очень неуместно. Все вокруг с оружием, шрамами, буквально рвали друг друга глазами, когда у неё, от волнения, уже спина взмокла, и единственное, что ей хотелось – поскорее отсюда сбежать.

«Екатерина?» – от одного лишь имени встречавшей Старпом напряглась. Откинула дурные мысли, выпрямила спину, встав по стойке смирно. «Имя дворянское и внешность… сто процентов дворянка! Она точно не из местных. Третья страна вмешалась? Агент империи? Это благодаря ей удалось так скоро выйти на контакт с местными племенами? Ахренеть… вот это номер, капитан, вы должны были быть здесь, а не я!»

Старпом вытаскивает своё оружие: припрятанные ножи, булавки, шпильки; снимает с пояса пороховые дымные бомбы и даже отдаёт магическое кольцо, способное ненадолго выдать пламя, чтобы при помощи пороха устроить взрыв. Всё, что бросалось в глаза, передано высокой, плечистой, смуглой кошке, лишь несколько игрушек, чтобы не оставаться полностью беззащитной, женщина решает оставить при себе. Кетти, охлопав грудастого старпома, ничего не находит; наступает момент, когда, по идее, Старпома должны пропустить, но тут в дело вступает голубоглазая.

– Не торопись, – взгляд её нацелен на ремень. Катя не обратила бы внимания, будь он как у других, простой либо с украшениями. Но этот выглядел совершенно иначе. Большая пряжка могла что-то прятать. К тому же такой штуки не было ни у одной из Кетти, что в лагере переодевались в форму Республики, и у самих, сопровождавших гостью синих мундиров, она подобного не видела.

– Хотите оставить меня без штанов? – женщина, чьи волосы напоминали раскраску зебры, напряглась, и Катя это заметила.

– Хочу уберечь нас всех от ненужных проблем, – деликатно парировала спортсменка.

Спустя ещё полминуты, удивляя Кетти и саму Катю, Старпом, впервые с момента отбытия с родины, полностью разоружается: отдаёт припрятанные в ремне и ботах ножи, а также выплёвывает на землю острейший кусочек железа. Старпом боялась тяжёлой и мучительной смерти на вертеле; смерть от зубов каннибалов являлась её ночным кошмаром. Поэтому до того, как её начнут жрать, она всеми силами намеревалась лишить себя сознания или жизни.

– Теперь-то я могу войти? – заметив, что таки смогла удивить Екатерину, спросила Старпом.

Немой кивок был ответом. Шторки входа в шатёр раздвинулись. Женщина шагнула туда, откуда вырывался приятный, тёплый и мягкий свет. Десятки ламп по периметру окружали покои. Приятный аромат, словно женщина попала на душистое, наполненное самыми прекрасными цветами поле, проник в самое её сердце. От одного лишь запаха казалось, она не в джунглях, а где-то далеко-далеко на лугах; а посреди этого луга сидел он… Загадочный темноволосый парень в белой рубашке и чёрном пиджаке. Волосы его были аккуратно уложены, создавая странную для цивилизованного мира причёску. Кожа незнакомца также привлекла внимание Старпома. Он был загорелым, но лишь в меру, поэтому она могла отчётливо видеть лёгкий румянец на щеках, возникший от…

– Прошу меня простить! – понимая, что от ощущений потеряла трезвость мысли и тупо пялилась на того, с кем предстояло вести переговоры, воскликнула Старпом, а после, припав на колено, склонила голову. – Имя мне Аукай Путьчитвай, я дитя племени Путьчитвай, а ныне верный воин Империи, старший помощник командира корабля, представляю интересы капитана Стеллы Марис. С вашего позволения, я буду говорить от её имени и имени нашей страны.

«Как и говорил Добрыня, гостья из империи, эта Стелла весьма осторожна и благоразумна. Сама рисковать не стала, прислала замену».

– Рад нашему знакомству. Имя мне Агтулх Кацепт Каутль. Я тот, кто был избран небесами и Федерацией племен для защиты и управления всеми здешними землями и теми, кто их населяет, – спокойно говорит Алексей. – А теперь, будьте любезны, встаньте с колена и поднимите голову. Прошу, присаживайтесь за стол. День был трудный для всех нас, потому обсудим всё за едой и выпивкой.

Тот, кто звал себя Агтулх Кацепт Каутль, дважды хлопнул в ладони. Как по команде, явно запланировав это заранее, внутрь входят несколько женщин, которые в руках, на сверкающей посуде вносят еду и напитки. Не успела Старпом отойти от бархатного голосочка парня, как тут же перед собой увидела закуски, исполненные в лучших традициях аристократических застолий. Тонко нарезанные кусочки высушенного мяса были скручены и выложены в форме бутонов цветов. Разного рода ягоды и фрукты застилали поднос, создавая некий приятный глазу узор. И горячее в виде каши и жареной птицы также выглядело невероятно аппетитно. Но самое главное то, что буквально сводило с ума Аукай – это запах. В имперских борделях или же других более-менее приличных портовых домах удовольствий столь сильные ароматизаторы воздуха использовались лишь с одной целью – скрыть зловоние, исходившее от работников и посетителей. Сев рядом, напротив того, кого местные назвали богом, она ожидала почувствовать что-то схожее. Обеими ноздрями, жадно втягивая воздух, она пыталась добраться до сути, найти тот изъян в собеседнике, сидящем напротив.

Умытое лицо, идеально сидящий костюм, статное тело, подстриженные ногти, отсутствие шрамов на лице и оголённых участках кожи, а ещё… запах у него просто отсутствовал! «Что здесь происходит, кто это существо…» – не сводя глаз с собеседника, чем очень сильно пугала Алексея, продолжала задаваться вопросом Аукай.

Закончив с горячим и взмокшими от волнения ладонями, Лёша берёт со стола полотенце, вытирает сначала рот, затем руки. После чего сам, лично подливает вина выпучившей глаза от удивления Аукай.

– Прошу простить мне мою грубость, позволите отпустить невинную шутку? – спросила Старпом, поднимая бокал.

– Не стесняйтесь, – обрадовавшись, что собеседник чуть расслабился, тут же ответил Лёша.

– Встреться мы при других обстоятельствах, я бы могла подумать, что вы за мной ухаживаете… – кокетливо улыбнувшись, пригубила старпом.

– Так и есть, – взглянув на вино в руках, само собой разумеющейся выдал Лёша. Женщина, поперхнувшись от внезапного прямого ответа, тут же закашлялась; рукой, стукнув по столу, вызвала молниеносную реакцию стражи Кетти. Кашляя, держась за горло, Аукай полностью забыла, где находится и кто рядом. Горло жгло; рядом вооружённые существа, её кто-то держит за плечо и весьма чувственно постукивает по спине. «Боже… да что этот ненормальный несёт?!» – проклинала собеседника женщина. Прокашлявшись и отдышавшись, вновь вспомнив, где она, Аукай подняла взгляд, спеша извиниться, но Агтулха на своём месте не было.

– У нас всё хорошо, всё в порядке, гостья просто подавилась, идите-идите! – выпроваживал Кетти из шатра хозяин; при этом всё так же, одной рукой держась за плечо Аукай. От одного лишь соприкосновения с его пальцами женщине стало очень жарко, захотелось скинуть с себя тяжёлый синий пиджак, вздохнуть полной грудью и… Оказавшись очень близко возле Агтулха, Аукай вновь пытается ощутить его запах. Тяжёлый день сказался на них обоих; собеседник, как и она, слегка взмок. В воздухе, среди аромата сотен тысяч благоухающих цветков, возник солоноватый, едва чувствующийся на языке терпкий аромат мужского пота. Вслед за которым Аукай ощутила и другой запах, а также то, что между ног у неё стало слишком влажно и даже опасно мокро. «Проклятье, я на переговорах и потекла как какая-то дворняга! Позор!»

– Уважаемый Агтулх Кацепт Каутль, – показушно придавая лицу каменный вид, холодно проговорила старпом, – благодарю за помощь, но давайте перейдём к делу.

От столь резкого изменения в лице гостьи, Лёша тут же вновь разволновался; одернул от женского плеча руку. Внезапно взгляд его зацепился за декольте: огромный вырез и два молочно-шоколадных, взмокших от местной жары холма, вниз к которым под загаром виднелись светлые просветы. «Твою мать, я ж опозорюсь, если буду пялиться!» – отвернув лицо так резко, что аж шея хрустнула, подумал Лёша.

«Боже, он ведь пялился, пялился?! О да, сука, есть шанс!.. Так, стоп, нет, боже, о чём я думаю, соберись! Кажется, с киской и мозг мой потёк; я не могу находиться с ним рядом.» – внутренне пребывала в полном смятении и растерянности старпом. Взрослая женщина, ветеран десятка морских и сухопутных компаний, всю свою жизнь провела в гордом одиночестве, и вот, спустя три десятка сезонов, в самое неподходящее время в её сердце вновь расцвела весна.

– Кхм-кхм… – прокашлявшись в кулак, старпом пододвигает стул поближе, чуть облокачивается и буквально кладёт свои груди на стол; всё так же, глядя на Алексея с каменным лицом, заявляет: – переходим к делу.

Первым высказать, кто они и что, берется Алексей. Заранее подготовленной речью он рассказывает о том, кто такие Кетти и Гончьи, что в целом из себя представляют и отстаивают эти племена. Вслед за этим идет рассказ о старых и давних врагах, к которым относились Республика, а теперь и часть племени Чав-Чав, что издавна враждовало с Кетти и теперь принципиально отказывалось встать под крыло образовавшейся Федерации. С Чав-Чав под знамя республики также стали стекаться все изгнанные, раздробленные или же застигнутые врасплох и насильственно подчинённые племена. Способ контроля над которыми у Республики был один – угон в рабство самцов и детей. Сначала с дня своего прибытия Республика намеревалась торговать и продавать местных как рабов. Затем, когда племена смогли дать им отпор, цели были резко пересмотрены, началась полноценная война с последующими постоянными стычками и обменом пленными. Также в связи с последними победами Федерации оставался великий риск, что Республика, прознав о приходе Империи, обратится к своим давним союзникам по коалиции, и те, под их знамёнами, также введут свой контингент на полуостров. Именно по этой причине Агтулх Кацепт Каутль и его совет решают обратиться к Империи за помощью. Федерация предлагает Империи торговое соглашение.

– Иными словами, вы окружены, и вам жизненно необходим хоть какой-то союзник, – говорит Аукай. – Не сочтите за грубость, но что мешает нам взять то, что вы предлагаете, силой и просто так?

– Потому что «просто так» взять не получится, – спокойно, ожидая этого вопроса, говорит Лёша. – Начав войну против нас, вы теряете не только торгового партнёра, но и потенциального военного союзника в будущем. Поймите правильно: там, в море, вы можете чувствовать себя относительно безопасно, да и то, пока не столкнётесь с флотом Коалиции под новосозданным флагом тех же предателей Чав-Чав. Здесь же, на суше, тем более в джунглях, вы полностью во власти Федерации племен. Ни один форт внутри этих зелёных лесов не сможет существовать без нашего разрешения и одобрения. Избрав войну вместо наших ресурсов – меха, диковинных птиц, трав, целебных растений, рабов из числа захваченных республиканцев, что мы будем продавать вам по самой выгодной цене – вы получите Тульский пряник.

– Тульский пряник? – переспросила старпом, не понимая, о чём идет речь.

Лёша тоже чуть замешкался. Знакомое с школьных уроков выражение как-то само собой пришло на ум, в момент когда речь зашла о войне. В коробках от тульских пряников на войну из Тулы шли мины, теперь же…

– Верно, Тульский пряник – это такой черствый и крепкий пряник, об который кто угодно обломает зубы, – придав голосу надменности и пафоса, гордый тем, что выкрутился, он наливает ещё по бокалу вина.

Очарованная таким к себе отношением со стороны мужчины, с благодарностью, едва скрывая улыбку и сохраняя невозмутимость на лице, старпом кивком благодарит хозяина, затем снимает с шеи то, чем хотела удивить собеседника. Бусы, простые и разноцветные стекляшки очень низкого качества, кладутся на стол.

– Это вам, подарок в честь нашего знакомства, – говорит женщина. – В дальнейшем хотелось бы использовать эти драгоценные камни в качестве разменной…

– Ну и дешево же вы цените наше гостеприимство. – ожидая именно чего-то подобного, откинувшись в кресле, обитом мехом, глядя в глаза собеседницы, скалится Лёша. – Мусорное стекло в обмен на шкуры, меха, дружбу… Перед тем как предложить ещё раз что-то настолько дешевое, дважды подумайте, уважаемая Аукай Путьчитвай.

Внезапно, в ответ на угрозы Лёши, женщина, не сумев сдержаться, расплылась в какой-то пугающей, пошлой улыбке.

– Прошу, не гневайтесь, я просто не могла не попытаться использовать этот козырь. С другими он так хорошо работал, даже в порту, эх, – совсем потеряв голову от любви, женщина вытаскивает из кармана какие-то пилюли, глотает одну, затем, покосившись на Лёшу, чутка подумав о чём-то своём, проглатывает ещё две, едва звучно произнеся: – Должно хватить.

– Если вам плохо, я могу позвать врача, – как всегда заботливо, не боясь прыгать с темы на тему, на выручку приходит виновник того, из-за чего Старпому приходится принимать успокоительные. Лучшие алхимики Империи создали эти таблетки, блокировавшие позывы к размножению в Двулунье. Все имперские моряки были обязаны их принимать. Обычно, чтобы успокоиться, когда рядом не было мужчин, хватало одной пилюли. Рядом с близким мужчиной, находясь в обществе, приходилось использовать две. эффект трёх мог навредить женскому здоровью, но сейчас чутьё подсказывало старпому, что она близка к тому, чтобы навредить не только себе, но и двум народам одновременно.

– Нет, теперь всё хорошо, – лицо более не слушалось Аукай, луны поднялись слишком высоко, переговоры затянулись. Предчувствуя это, именно её, самую рассудительную и сдержанную до мужской плоти, капитан отправила сюда. – Итак, пушнина, республиканские пленники, дерево, полагаю, это всё, что вы готовы предложить для торговли? А взамен стало быть, оружие и порох для войны?

– Ещё технологии по добыче и переработке железа, желательно пару мастеров или книг, – закинул удочку Лёша.

– Это будет стоить дорого, – тут же заявила Аукай.

– У нас есть чем платить, – наигранно придав голосу грозности, Алексей запускает руку в карман пиджака. – И в отличие от вас, мы отдадим вам самое ценное – наше наследие.

На стол перед старпомом кладётся кольцо. Да не простое, а золотое. С блестящими стразами и рисунком, отпечатанным по ободу. На фоне блеклых бус в свете ламп, в глазах Старпома оно выглядело чем-то божественным, дорогим настолько, что даже адмирал вряд ли смогла бы купить его своему мужу. Изделие уровня палат Императрицы! Это изделие, драгоценность, лишь показав такую мужчине в Империи, можно было сделать любого своим мужем.

С трудом сохраняя самообладание, Аукай спрашивает:

– Могу ли я взять его в руки?

Глядя на расширившиеся зрачки собеседницы, Алексей кивнул, вполголоса добавил:

– Только осторожно, оно очень хрупкое, а вашей жизни не хватит, чтобы оплатить и части его стоимости.

Женщина одобрительно кивнула. Вытащив из кармана платок, держась за украшение сквозь ткань, осторожно подняла легчайшее изделие.

– Это не золото? – прибывая в растерянности, переспросила она.

– Золото? – закатив глаза и на пафосе, Лёша хмыкнул. – Да кому нужна эта тяжеленная ерунда, это же прошлый век!

«Прошлый век?» – удивившись ещё сильнее, на мгновение позабыв об украшении, вновь таращится на Агтулха Кацепта Каутля старпом. «Если украшения из золота – это прошлый век, то что же я сейчас держу в руках? Да тут только алмазы…»

– Это, уважаемая Аукай Путьчитвай, не просто золото, вы держите в своих руках будущее всей ювелирной отрасли. Колец подобного этому не увидит мир ещё очень и очень долго, ведь сделано оно по забытой технологии древней цивилизации величайшим из когда-либо живших мастером. Это, Аукай Путьчитвай, не золото, это – ПЛАСТМАССА!

От той паузы, что выдержал собеседник, от той гордости в его глазах и голосе, руки старпома задрожали, на лбу выступили испарины, а сердце в испуге заколотилось. «Забытые технологии, древняя цивилизация, величайший мастер… Неужели тот, кто сейчас перед ней, не просто имперец или кто-то из стран третьего мира? Нет… Неужели легенды старых морских волков не лгали? Может ли быть, что трактирные рассказы о затонувшем континенте, поглощённом волнами и морскими богами, правда?! Может ли быть…»

Вернувшись в центр стола, украшение, угрожающее пламенем, состоящим из жадности и похоти, заблистало в глазах старпома.

– Аукай, – выдернул женщину из размышлений её собеседник. Выпрямив спину по струнке и спрятав мокрые руки под стол, женщина, столкнувшись с парнем напротив взглядами, в очередной раз оказалась в приступе паники. «Я всего лишь жалкий старпом, я… я… я…» – её заклинило. Она, разумеется, могла и должна была врать, глядя в глаза собеседника, обещая всё что угодно за такие товары. Однако Двулунье, а быть может, и сами боги сегодня выступили не на её стороне. Проглотив ещё две пилюли, не глядя на мужчину и лишь любуясь украшением со стороны, Аукай пытается отвлечься, задав уместный вопрос: