Цена свободы – любовь

– Я привык добиваться желаемого, – склонил русский голову и оказался слишком близко. Самым наглым образом он ворвался в её зону комфорта. – Любыми путями, как ты можешь догадываться, – насмешливо добавил он, и Алия ощутила тепло чужого дыхания. Оно прорвалось сквозь ткань, скрывающую лицо, и вызывающе обожгло кожу. – Но сейчас дело даже не в этом.

Русский сделал шаг назад, давая ей возможность отдышаться.

– Я не обычный военный – наёмник. Думаю, ты понимаешь разницу. Не повинуюсь приказам, сам себе господин и повелитель. Мною движет интерес, азарт, выгода. А ещё неуловимая нить горизонта и неутолимое желание намертво прижать эту нить к земле и не отпускать от себя ни на шаг. Я так считал, пока бродил по пустыне, пока кочевал в горах.

А вчера увидел тебя, и какое-то неведомое прежде чувство заставило остановиться: я нашёл то, что искал. И за это самое чувство готов отдать многое, если не всё разом. Тебе отдать, милая. А ты примешь, потому что выбора я не оставлю. Все инстинкты обострились. Я как один оголённый нерв. Не так тронешь – превращу в головешку, сам того не желая. И, повторюсь: я готов тебе уступить. Но всего лишь раз. Хочешь – сейчас, а хочешь – потом. Твоя главная задача не продешевить, ведь сейчас в твоей власти лишь дать мне ответ, а что будет потом? Кто знает?..

Алия молчала. Как показалось русскому – молчала упрямо. На самом же деле она просто потерялась в длинных речах, заблудилась в их смысле. Думала о своём. О том, что тяжело, о том, что маетно. О том, что сейчас плавилась перед ним воском от одного только взгляда, от звука голоса. Так непривычно и дико. А ещё так понятно…

Она была мотыльком на пути его огромного пылающего сердца. Этим огнём она опалила крылышки задолго до того, как русский оказался настолько близко. Не было желания противостоять, не было сил, чтобы заставить добиваться. И только леденящая злость окутывала жалкое трепыхающееся сердечко: она влюбилась в него слишком сильно, чтобы сделать даже попытку спастись. Влюбилась так же глупо и бесповоротно, как когда-то и её собственная мать. А совсем скоро Алия положит свою жизнь к его ногам и позволит русскому проглотить эту её жертву, чтобы в будущем переступить, будто ничего и не было.

– Почему ты плачешь? – спросил он, но в его словах не было жалости, впрочем, как не было и понимания.

Алия ничего не могла ему ответить. Она запоминала последние мгновения собственной свободы.

– Венчание по вашим обычаям и сама свадьба состоятся в этот четверг, – добавил русский, не желая разбираться в тонкостях её страданий.

Но он не ушёл, а продолжил стоять, точно его странному обряду не хватало последнего штриха. Мужчина снова улыбнулся. Так, будто и не было его угроз, приказаний, условий. Улыбнулся зазывно и на удивление мягко.

– Наверно, сейчас я не имею права касаться тебя, но ведь увидеть лицо могу?

Алия буквально остолбенела, но и противиться, когда русский протянул руку к платку, скрывающему лицо, не смогла. Его взгляд налился свинцом, лицо потемнело в признаке недовольства. Русский полуобернулся в сторону порога комнаты, но одёрнул себя.

– Всё будет хорошо, – прошептал он, убирая руку.

Русский развернулся и направился к её отцу. Посмотрел на того свысока и опасно оскалился.

– Я не уверен, будто что-то понимаю в ваших традициях, но с сегодняшнего дня Алия принадлежит моему роду, а в моей семье поднимать руку на женщину не принято. Прикоснёшься к ней ещё – сровняю с землёй.

Глава, не совсем разбираясь в происходящем, бросил на Алию быстрый взгляд и тут же приблизился к русскому, пытаясь замять сложный момент.

– Искандер, дорогой, он плохо говорит по-русски.

– Да? А мне вот показалось, что дорогой родственник уловил смысл очень хорошо. В принципе этого достаточно. Готовьтесь к празднику. Времени мало, а я очень не хочу, чтобы кто-то посмел меня обвинить в том, будто плюю на ваши обычаи.

Не дожидаясь главу, русский покинул дом и вышел из двора на улицу. Любопытные соседи тут же скрылись за калитками своих домов. Друг тенью стоял за спиной, и Саша буквально слышал его гудящие мысли. Он обернулся и неприязненно скривился, глядя на того.

– Ты что-то хочешь сказать?

– А ты мне нет? – на удивление спокойно улыбнулся Илья, и Саша вынужден был стиснуть зубы, чтобы с языка не сорвались подходящие ситуации грубости. – Зачем тебе сдалась эта дикарка?

– Если не хочешь неприятностей, научись подбирать выражения при упоминании моей будущей жены.

– Лихо она тебя окрутила, – не обратил Илья внимания на предостережения. – Не всякая столичная красавица на такое способна. Решил пройтись по невинности? Это я к тому, что о покорности в твоём случае говорить не приходится. Я своим глазам не поверил: ещё немного и ты принялся бы ползать на брюхе у её ног.

Саша недовольно отмахнулся.

– Ты никогда не умел завидовать молча.

– А есть чему? Зная твой характер, можно на пальцах одной руки пересчитать недели, спустя которые ты размажешь девчонку по стенке.

– Ты меня с кем-то путаешь. Я исключительно ласковый и нежный…

– Зверь, – перебил Илья.

Саша продолжил, усмирив друга взглядом:

– Исключительно вежлив и галантен.

– Исключительно! – неприятно усмехнулся Илья. – Но о-на… те-бя… не хо-чет! – выговорил по слогам и ударил друга по плечу, призывая собраться. – Усмири свой нрав и сворачивай эти бессмысленные военные действия.

– Я не могу объяснить тебе того, в чём и сам до конца не разобрался, но именно сейчас в себе и в своих желаниях я уверен полностью, – проговорил Саша и увидел, как вдоль забора скользнула тень.

Спустя мгновения, нервно озираясь по сторонам, к нему приблизилась женщина, что сопровождала Алию на рынке. Она решительно ступала, зло стиснув зубы, и ничем не пыталась прикрыть откровенную неприязнь. Замерла напротив него и выплюнула слова, как проклятие:

– Откажись от неё русский, не то кровью умоешься! – пригрозила женщина. – Не твоя она и никогда твоей не станет. Убирайся, пока цел, и шакалов своих забирай. Ты получил обещанную награду, а забрать пытаешься куда больше, чем договаривались.

– А ты сейчас за кого радеешь, милая?

– Сам по уши в крови и весь твой проклятый род! И её запятнать хочешь?!

– Чего хочу, я поведаю Алие в первую брачную ночь, а что хочет она, готов выслушать уже сейчас. Но если у тебя в руках не зажат список необходимых подарков, то разговор окончен.

Женщина окинула русского проклинающим взглядом, но была вынуждена удалиться. Илья, посматривая ей вслед, напряжённо вздохнул.

– Мне отчего-то показалось, что грозилась она вполне осознанно. Не стану скрывать, я слышал ваш вчерашний разговор насчёт девчонки. Кто-то её добивался. А ты на горячую голову ввязался в дела, которые тебя касаться не должны.

Саша опасно оскалился и привычным жестом опустил ладонь на поясной кинжал.

– На любую претензию у меня есть один стальной аргумент.

– Мне-то хоть скажи, что переклинило в твоей голове? Ещё вчера должны были отчалить. Ребята все готовы. При мне вопрос с вертолётом был решён. Какая на хрен свадьба, какие обряды?!

Илья не сдержался, а командир хитро прищурился.

– А вот ты бы не выражался и меня не соблазнял. Кажется, сквернословие в их вере, которую, кстати, совсем скоро придётся разделить и мне, возбраняется, – наставнически проговорил Саша, а Илья презрительно скривился.

– И член свой готов подставить под нож? – похабно рассмеялся он, на что и Саша не смог сдержать улыбки.

– Только после тебя, друг. Только после тебя. У меня жена молодая, а как разнообразить половую жизнь, я придумаю и без обрезаний.

Ждать главу и дальше не стали, направились к месту постоя. В конце концов, забот от последней прихоти прибавилось вдвое. Организация легла на плечи принимающей стороны, а всё, что осталось жениху – платить. С солдатами, опять же, нужно было что-то решать. Мариновать их и дальше – как ждать терпения от голодных волков. Напряжены и очень опасны. Малейшая провокация, и слетят с катушек. Потому Саша, действительно, отправил их домой вертолётом тем же вечером. Остался только Илья. А тот не мог позволить себе доверять местным. Вот и затаился, глядя за предсвадебной суетой со стороны.

Бесконечная череда обрядовых событий захватила, словно мясорубка. Да и ходил Саша как в тумане. Не девчонка попалась – настоящая ведьма! Околдовала и опутала. Себя потерял, стараясь ей угодить, стараясь задобрить. И чувство такое, будто ловил кайф от происходящего. Может, это был тот самый экстрим, которого не хватало в обычной жизни? Война давно не вкручивала такой болт, как хотелось. А сейчас эта дикарка. Необузданная, горячая, как бушующее пламя. Только и забот, что укротить. Каждый день, каждую минуту. Она выжимала из него соки, вытягивала силы, будто магнитом. А самое страшное, что хотелось отдать больше.

С маниакальным усердием Саша улавливал каждый миг условной близости. И вот ведь в чём весь фокус: он ей о своих намерениях сказал чётко и ясно, а девчонка по-прежнему молчала. Метала взглядом искры, ненавидела так явно, что провалиться сквозь землю будет в самый раз, а слова против сказать не хотела. Странная, непонятная, но слишком манящая, чтобы отказаться. Не иначе как по-змеиному затаилась, чтобы укусить больнее. Чтобы прицельно, чтобы не вышло увернуться. А он, всё понимая, оказался не в силах отказаться. Только о ней думал днём и ночью. Только с ней рядом оставался спокоен и уравновешен. И всё ждал, когда же девчонка попытается сорваться. Пожалуй, так было бы даже проще.

«Искандер – завоеватель». Пусть это производное от его имени, но местные едва ли удостаивали подобной чести каждого носителя имени Александр. И Алию, по сути, нужно было брать силой. Продемонстрировать мощь и хватку. Чтобы уж наверняка оставила все свои сомнительные затеи. Но ту словно что-то останавливало от опрометчивого поступка. Возможно даже, это был здравый смысл, в наличии которого, впрочем, Саша не сомневался.

Это была не просто диковинная красота. Не страсть это была, не прихоть. Это была изматывающая душу тяга. Это было ощущение чего-то родственного, понятного ему самому без слов. Вторая половина, быть может. Оттого не мог медлить, не мог ждать, не хотел уговаривать. Казалось, и Алия чувствовала нечто подобное. Почувствовала и приняла решения наблюдать. Для них двоих это было новое, необъяснимое желание. Но если у девчонки присутствовали вполне понятные страх и опасения, то вот Саша бросился, как в омут головой, за что, загривком чувствовал, ещё не раз поплатится.

Глава 4

День свадьбы едва ли был похож на праздник. Скорее уж на финальное испытание, перенасыщенное событиями, лицами, ненужными словами. Люди, как тараканы, повылезали из щелей и старательно стремились приблизиться к молодым, дать свои наставления, выразить пожелания. Сотни, а, может, и тысячи. Словно именно в этот день селения на десятки километров вокруг опустели – все были здесь.

Изобилие запахов, звуков, чужих мыслей, слышных словно наяву. Дурманящие благовония, песни, будто вводящие в транс. Вот только несмотря на выразительное веселье, из каждого закутка тёмных душ чувствовалось напряжение. Илья в этот день был не гостем и уже не просто другом. Он, как личный страж, нависал, и готов был загородить собой что от дурных мыслей, что от острого клинка.

Таинственный обряд и официальное бракосочетание. Тихие клятвы и тут же лживые обещания. Искандер поклялся сделать Алию счастливой, девчонка ответила стиснутыми до судороги в челюсти зубами и беспомощно сжатыми кулаками. И только ночь могла всё расставить по своим местам. Только полная луна готова была принять их, общую для двоих, тайну.

На эту ночь они остались в доме главы, ведь куда-то же жених должен был забрать молодую. По-особому украшенные покои, заправленный расслабляющими травами бахур. От внезапной, пусть и такой долгожданной тишины, закружилась голова. Так… приятно закружилась. Будто в эйфории. И по телу разошлась до того тягучая истома, что больше не хотелось никаких приключений. Так думалось, пока законная жена не переступила порог ванной комнаты. Демон ночи – не иначе. Биение её сердца нестихающим гулом отдавалось у него в ушах. Или это билось его собственное?..

Молодая супруга должна была источать аромат восточных благовоний, но явно воздержалась, и плавная улыбка расползлась на лице мужчины. Не любил он этих пряностей. Не хотел настойчивой сладости. Чистая кожа, грязные мысли – вот что прельщало.

Её чёрные волосы и такие же чёрные глаза, будто мерцали в приглушённом свете спальной комнаты. С губ срывалось нетерпеливое дыхание. Они заметно подрагивали. Тонкая, хрупкая, практически прозрачная, девушка едва ли соответствовала общепринятым у мусульман канонам красоты. Была как не из этого мира. Из его, Сашиного мира, возможно… Дерзкая, гордая, самодостаточная. Не та, что станет тенью своего мужа, а та, что с лёгкостью его затмит.

Только сейчас, без этих удручающих балахонов, без усмиряющих фантазию хиджабов Алия казалась совсем юной. На ней был шёлк. Белый, словно невесомый, описывающий силуэт, шёлк. Вот только несмотря на обилие светлых тонов, ангелом Алия не была. И выглядела так призывно, что все запреты разом переставали иметь смысл. Яркая, порочная. Порока в ней сейчас не было, может быть, проявится позже… но его зерно уже прорастало. А ещё была власть. В каждом жесте, в наклоне головы, в высокомерной улыбке была власть.

Но вот именно сейчас Алия не улыбалась. Страх перед неизвестностью сковывал движения. И только широко распахнутые глаза оставались прежними. Холодными, с едва различимым намёком на брезгливость. Она не решалась сделать первый шаг. Как вошла, так и застыла, разглядывая его. Примерялась к новой реальности.

Саша с нарядами мудрить не привык. Вместо вышитого золотом костюма выбрал привычные для себя армейские штаны и майку защитного цвета. То ли каприз, то ли напоминание о том, с кем имеют дело… И сам в этой прихоти разбираться не стал. Из украшений выбрал не символичное серебро, а стальной кинжал, расставаться с которым привычки не имел. Вот оттого взгляд молодой жены и застыл на том самом кинжале. Застыл и словно начал отливать тем же стальным блеском, что и опасный клинок, спрятанный в ножнах.

– Очень редко молодых и красивых девушек так привлекает холодное оружие, – проговорил он тогда, и Алия вздрогнула, бросив на мужа испуганный взгляд.

Видимо, она погрузилась в свои мысли, а теперь устыдилась их или, скорее, восточную красавицу взволновало то, что её сокровенные тайны предались огласке. Словно дикий зверёк вблизи матёрого охотника, она поёжилась и попятилась, нащупывая ладонями полотно двери. Саша и сам опустил быстрый взгляд на кинжал.

– Возникло желание им воспользоваться? – не уступил он и улыбнулся шире. Словно почувствовав привкус крови, опасно облизнулся.

Саша ответа не ждал. Приблизился, придержал её прохладные, подрагивающие пальчики и повёл за собой к пьедесталу кровати. Жена была послушна, но до предела напряжена. Она не сразу поняла, чего тот хочет, когда подвёл к самой кровати и потянул дальше. Алия шагнула на постель нерешительно и с лёгкой заминкой. А когда оказались друг напротив друга, вытянулась перед ним, как струна.

Он оставался на полу, а она на возвышении, на мягком матрасе. Алия не хотела, чтобы Искандер её разглядывал, но сейчас оказалась в невыгодном положении. В какое-то мгновение в голове мелькнула мысль прикрыть себя ладонями, но она сдержалась. И только когда муж отступил на полшага, позволяя вдохнуть полной грудью, как только оказалась на полголовы выше его самого, робость ушла, уступая место леденящему превосходству.

Что-то про неё Саша в этот момент понял. Едва уловимое, призрачное, требующее осмысления. Он задержал взгляд на непроницаемом лице, отметил, как с демонстративной жёсткостью потянулся вверх заострённый подбородок, как всего на мгновение глаза застелила пелена злости и ярости. Алия стиснула зубы, а уже спустя секунду отпустила испуг и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты взял то, что тебе не принадлежит, – проронила она на грани слышимости, на что Саша в знаке вопроса демонстративно приподнял бровь.

– Мне показалось, мы смогли договориться, – улыбнулся он тому, что, наконец, Алия перестала таиться.

– Улыбаешься, Искандер… – скривились в презрении её тонкие губы. – Наверно, с такой же улыбкой ты перерезал глотки десяткам, а то и сотням невинных людей. Так, как с таким, как ты, можно договориться?

– Ты несправедлива ко мне, принцесса. Когда убиваешь, становится не до улыбок.

– Зачем ты пришёл в мой дом? Что хотел этим показать?

– Не показать, красавица, а посмотреть. Посмотреть и забрать себе. За тобой пришёл. И тебя забрал. Обратного пути не будет.

Алия приоткрыла губы и порывисто вздохнула.

– Русский любит красивые вещи? – заинтересованно склонила она голову набок, а Саша неодобрительно покачал головой.

– Кто внушил тебе эту глупую мысль, будто ты вещь?

– Ты не понимаешь…

– Так, объясни! Хотя погоди, я могу объяснить сам: ты ждала кого-то другого. Кстати, кого?

На красивом личике мелькнула тень, но Алия справилась и опасно оскалилась.

– Узнаешь, когда он придёт тебя убивать! Когда сожжёт твой дом и вырежет всю семью!

Саша, легко усмехаясь, неодобрительно вздохнул.

– Ох, и сколько в тебе яда…

– Не хочешь яда – не суй руку в змеиную нору!

– Так, не змею – красавицу хотел.

– А мне не жаль тебя разочаровывать!

Алия сделала решительный выпад, а Саша вызывающе облизнулся.

– А я и не разочарован. Как-то уже говорил тебе, что не вояка, а наёмник. Не хватает мне этого экстрима в жизни, потому ищу его на войне. А вот с тобой, чувствую, скучно не будет.

– Не отпустишь, значит… – прищурилась Алия.

– Глупо было на это надеяться. Я женился раз и навсегда. Долго искал, долго выбирал, а решилось всё за доли секунды. Потому что иначе и быть не могло.

– А если я попрошу, отпустишь?

Саша отрицательно качнул головой.

– А если откуплюсь?

– А есть чем? – Сорвался с губ острый вопрос, и Алия вспыхнула. Её щёки стали пунцовыми, а глаза зажглись яростью.

– Но ведь зачем-то ты женился? – бросила она подсказку. – Захотелось восточной сказки?

– Вот ты о чём… – потянул Саша с изъязвляющей сознание интонацией, и Алия пошатнулась от тяжести его мыслей.

– Об этом, – нервно сглотнула она и обвела пересохшие губы языком.

Саша будто бы задумался, а у неё от нарастающего напряжения сердце барабанило в горле. Наконец, он зло ухмыльнулся.

– Плохо торгуешься, принцесса. Я женился, а не шлюху на ночь снял. Если бы хотел просто трахнуть, поверь, так бы и поступил.

– Отпусти! – заявила Алия упрямо и твёрдо. Саша не менее твёрдо проговорил в ответ:

– Нет!

Он тяжело выдохнул, Алия же крепко зажмурилась. Ей было стыдно. Стыдно, обидно, больно. За то, что посмела предложить подобное. И ещё больнее за то, что он посмел отказать! Она открыла глаза, отдышалась, но на прямой взгляд ответить не смогла – не хватило сил. А ведь чувствовала, что он этого хочет, что этого требует. Ему было это нужно: раздавить, а потом заставить опуститься на колени. Вот только стоять на коленях она не будет! Много лет назад пообещала это самой себе, потому мысленно собралась, заставила встряхнуться и… Поймала себя на мысли, что снова смотрит на кинжал. Раскатистый смех Искандера вернул в реальность.

– И всё же тебя не оставляют мысли воспользоваться им этой ночью, – довольно заявил он и неуловимым движением извлёк широкий армейский нож из ножен. С нарочитой лёгкостью подбросил его и ловко поймал, выписывая в воздухе незамысловатые, захватывающие дух движения клинка.

– Я вовсе не собиралась… – попыталась было оправдаться Алия, а Искандер вызывающе хмыкнул и вскинул брови. Своими словами ей пришлось подавиться, и кровь забурлила внутри. Алия, уязвлённая чужой силой, поджала губы. – А впрочем, твоё счастье, русский, что я не умею им пользоваться!

За доли секунды он приблизился. Так стремительно, что показалось, будто собьёт её, будто Алия здесь и не стояла, но Искандер остановился. Предельно точно, предельно близко. Настолько, что его горячее дыхание обжигало и будоражило одновременно.

– А я научу, – заверил он и отстранился, окидывая Алию критичным взглядом. – Пожалуй, в этом тебе будет неудобно, – насмешливо заметил, оценив тонкую работу бельевого мастера.

Теперь его движения были далеки от тех, с которыми Искандер её встретил. Резкие, порывистые. Он вытащил из-под кровати грузную сумку, с силой дёрнул, заставляя бегунок молнии разъехаться. Извлёк оттуда армейские штаны из плотной, грубой ткани, швырнул Алии в руки.

– Переодевайся, принцесса. Я не привык разочаровывать женщин. И если это, – бросил он внушительный взгляд на кинжал, – то, чего ты хочешь сегодня… – многозначительно промолчал. – Не смею отказать моей госпоже! – театрально поклонился Искандер и уставился на Алию.

Она, признаться, растерялась, прижала одежду к груди и поглядывала на мужа с опаской. Ждала, пока он завершит эмоциональный спектакль, но мужчина смотрел выжидающе.

– Ну! – прикрикнул и улыбнулся своей фирменной беззаботной улыбкой, в наличии которой Алия успела его обвинить. – Или хочешь продолжить этот вечер по предложенному тобой сценарию? Я имею в виду попытку откупиться и всё такое… – пошло облизнулся он и вызывающе подмигнул, подталкивая к верному решению, после чего Алия принялась судорожно перебирать штаны, расправляя их.

Прикинув, как правильно, Али покосилась на Искандера, а он рассмеялся. Открыто, задорно, весело.

– Э, нет, отворачиваться и не подумаю! Тяжёлых предметов здесь предостаточно, и раз уж пошла такая тема, боюсь, до кинжала не дойдёт вовсе, – пояснил он свою веселость. – Брось стесняться! В конце концов, ты моя жена. То ли ещё будет! – довольно прищурился.

А когда Алия, чертыхаясь сквозь зубы, принялась натягивать штаны, рассмеялся громче.

– Ну-ну, принцесса. Не сквернословь. Грешить в первую брачную ночь – не самая лучшая идея, – поглядывал Искандер с издёвкой, а когда она справилась, широким армейским ремнём затянул штаны на тонкой талии.

От грубых и резких движений её шатало, как осенний лист, но прикосновение и близость красавица снесла достойно. Али выжидающе посмотрела, придерживая руками длинную сорочку.

– Свежей футболки, извини, нет, – дошёл до Искандера смысл заминки.

Он ухмыльнулся, ловко стянул через голову свою и протянул Алии.

– Вот лучшее, что могу сейчас предложить, – заявил и широко улыбнулся тому, что одежду она приняла.

В этот раз Алия призывно смотреть не стала, отвернулась и решительно переоделась. А ему хватило одного только взгляда на узкую спину, чтобы все мысли враз вылетели из головы. Какого чёрта он делает?! Девчонку, по-хорошему, стоило успокоить, пообещать что, да уложить спать. А он вздумал объясняться!

А как Али развернулась, так у него и вовсе дыхание перекрыло. Маленькая грудь угадывалась под тонким трикотажем, и мысли уносило совсем не в ту сторону. Желание, которое в эту ночь он хотел оставить при себе, вышло на первый план и с бараньим упрямством долбило по мозгам. А ещё о себе напомнил почти месяц воздержания и перед глазами и вовсе потемнело.

– Твою мать… – тихо ругнулся Искандер в сторону.

Он шагнул к Алии и, чтобы она в его одежде не выглядела несмышлёным воробышком, завязал майку узлом на талии. Хотел как лучше, а на деле вышло, что не смог оторвать взгляд от впалого живота. Но сделал над собой усилие и отступился. Протянул ей клинок. Отметил, как дрожат пальчики, но лишний раз заострять на этом внимание не стал.

Не успела Алия перехватить рукоять, как последовал выпад, второй, третий. Лезвием она размахивала неумело. Широко и слишком явно. В эти первые удары малышка вложила много эмоций и тут же выдохлась. Смотрела испуганно. Будто боялась того, что мужчина ответит, но Искандер доверительно улыбнулся.

– Всё хорошо? Можем продолжить? – подстегнул он, и выпад последовал снова. Ещё и ещё.

На последнем из них Алия зло рыкнула, отдышалась. Искандер глянул на растрёпанные волосы.

– Ничто не должно отвлекать. Волосы придётся убрать, – проговорил он наставническим тоном, и Алия совершенно по-детски, удивлённо моргнула. Не понимая смысла такого поведения мужчины, некоторое время она разглядывала его, но задать вопрос так и не решилась, а он не торопился объяснять.

Опомнившись, Али заплела широкую косу и отбросила её за спину. Рукоять кинжала сжала крепче и решилась на очередной выпад. Ещё и ещё. Снова и снова. Теперь не бросала все силы на один удар, работала сериями, вспоминала отступать. И только когда обтёрла со лба выступивший пот, Искандер удовлетворённо улыбнулся.

– Кинжал, принцесса – это тебе не шпага. Не нужно им размахивать. Удары должны наноситься чётко, резко, бесшумно. Иначе никогда не достигнут цели, – заметил он и вызывающе подмигнул.