скачать книгу бесплатно
Вот почему он такой важный и опрятный, – подумал я, – жених, да и только.
– До приезда «Газели» я полностью твой.
Василий приосанился, немного подумал, откашлялся и произнес:
– Жители нашего поселка просят тебя не уезжать. И я лично присоединяюсь к этой просьбе.
– А на кой я вам сдался? – окончание разговора я представлял себе более-менее четко, и она не должно быть оптимистичным, но как бы это все сделать мягко и тактично. Чтобы люди совсем не потеряли надежду. Придется немного солгать.
– Ну как это зачем? – удивился Василий, – Ты же колдун. Людей лечить, например. И от смерти спасать.
– А поликлиника на что? Больница? Люди шесть лет учатся на медицинском. Это их работа, их зарплата. В аптеке… Кто там сейчас?
– Как всегда, Ирка Звягенцева.
– В аптеке Ирина сидит без дела, скучает девушка. Не в доярки же ей идти со своим высшим?
– Захаживают к ней люди, – запротестовал Василий, – без работы не останется…
– А эти люди здоровьем слабее остальных?
Василий посмотрел на небо, пытаясь увидеть там ответ. Но видимо, небо было занято другим.
– А я откуда знаю? – он скрестил руки на груди, – Не спрашивал.
– Ну так спроси, – настаивал я, – зайди к соседям, поинтересуйся здоровьем.
– Не могу, – тихо сказал Вася, – я им денег должен.
– Значит, запомни сам, и передай остальным. На порез кладете лист подорожника, от кашля помогает отвар ромашки. Траву покупаете в аптеке, или сами собираете, но подальше от проезжей дороги. Потом сушите – и все! Больше я ничего не знаю.
– Ну как это все? – возмутился представитель села, – Егорыч тебя всему обучил.
– Видишь ли, ребенку не так-то просто зараз запомнить несколько десятков трав и цветов, их полезные свойства, побочные эффекты, время сбора по лунному календарю…
– Но…
– …взаимодействие с другими травами…
– Так ведь…
– … и возможную аллергическую реакцию. Последствия могут быть.
– В тебе же течет его колдовская кровь, – не сдавался Василий.
– Которая, в данном случае, передается по мужской линии, – закончил я фразу, – а моя мама к колдовству никакого отношения не имела.
Вот это был уже серьезный аргумент.
Но не для Васи. Упрямого и безжалостного.
– Без колдуна село загнется.
– Кафе закроется, маршрутка перестанет ходить, так?
– Во-во, – обрадовался Василий, – и закроется и перестанет, но дело даже не в этом.
– В чем же?
– В людях, которые болеют иногда так, что медицина бессильна, – он развел руки в стороны и пожал плечами, показывая, насколько медицина бессильна, – и тут нужны вы, избранники судьбы, дети природы…
Васю несло, как того Остапа. Поздно же открылся в нем талант оратора.
– … Вы наша надежда еще со времен язычества. Вы несете в себе мудрость веков, которую за шесть лет учебы не познать. Вы ставите людей на ноги, без всякой химии, которая, кстати, пагубно воздействует на иммунную систему…
Видя, что до прихода маршрутки он не остановится, мне пришлось его прервать.
– Колдуны есть и в других селах.
– Так к ним же далеко ехать надо. А тут все рядом.
– Знаешь, если у меня, когда-нибудь, заболеет ребенок, я ни то, что в соседнее село поеду. Хоть в город, хоть в столицу, хоть за рубеж.
– Да я же в аварию попал, – Вася из делегата стал превращался в жалкое, ноющее существо, – и машины теперь нет. Жена умерла.
– Обратись к соседям, – кто-нибудь, да поедет. И тебя захватит. Не оставят в беде.
– Так должен я соседям, – обреченно махнул рукой Вася.
– Ну, к другим соседям.
– Всем должен. Стыдно обращаться. И денег нет.
– А на водку есть? – настало время тяжелой артиллерии, – вот в чем вся ваша проблема – не хотите вы работать, все вам готовое подавай. И колдуна поближе, чтоб самому не тащится к нему. Сами палец о палец не ударите. Вам лишь бы водку бухать да снеговиков лепить.
Вася промолчал.
– А хочешь, я тебя прямо здесь закодирую. На всю жизнь. Не сможешь на спирт смотреть. Жизнь новую начнешь.
– Ну, Серега, – игнорируя мое предложение, начал Василий свою песню, – машина разбилась, инвалид я, понимаешь.
– Да слышал уже не раз, – махнул я рукой, – а люди без ног скалы покоряют, без рук картины рисуют. У тебя руки-ноги целы?
Вместо ответа Вася вытянул перед собой руки, и несколько раз сжал-разжал кисти.
– И у тебя еще три помощника растут.
– Растут, – с гордой улыбкой сказал Вася.
– С тебя пример скоро будут брать, – безжалостно я испортил ему настроение. Но так надо, – А там уж кто за убийство по пьяни сядет, кто с сигаретой уснет. Да мало ли что случится, но конец очевиден, и ты это знаешь.
На лице Васи вспыхнула гримаса злой гордости. Самолюбие было безжалостно задето. Сейчас начнется «да я… да никогда… да мне бы только…». Но он молчал. Молчали птицы. Ветер остановился, слушая наш разговор. Небо полностью спряталось за серой пеленой…
Давай Вася, – подумал я, – ломай себя. Не щади. Зажги ту искру, от которой загораются правильные мысли и взгляд становится ясным.
– Где-то оступился, – тихо проговорил Вася, – а на ноги не встал. Так и продолжаю на коленях ползать.
– Так встань, пока еще не совсем поздно, – вот теперь пациенту надо было дать подслащенную пилюлю. С эффектом оптимизма, – Обратись к Петровне или к Сесеге, передвинь им коробки с продуктами, гвоздь забей. Без куска хлеба не останешься. Походи по людям. Может, кому дрова надо наколоть, крышу починить. Мотор собрать-разобрать. Технику еще не забыл?
– Помню, – в глазах Васи загорелся огонек.
– С сыновьями хозяйство подыми. Семена где-нибудь да завалялись. Сейчас самое время. Шаг за шагом – и прорвешься. Люди помогут. А глядя на тебя, и остальные пример будут брать. И поселок не загнется.
Вася уже сидел, расправив плечи, мечтательно глядя вдаль. Но и про миссию свою не забыл.
– А с колдуном было бы сподручнее.
– Я не колдун, – сказал я медленно, чтобы мои слова наконец-то дошли до него.
– А что же ты сегодня утром нашего Кузнечика так эффективно проклял? – сообщил Василий, – Слег, бедолага. Мало ему своих проблем, так ты еще добавил в копилку для полного счастья.
При одном упоминании кузнеца что-то внутри меня всколыхнулось, но вида не подал.
– Что за проблемы?
– Нелады у него с Васильевым. Уж не знаю, что там у них случилось, но Васильев пообещал, что «этого так просто не оставит». А с ним шутки плохи, ты же знаешь.
Я не знал, насколько плохи шутки с Васильевым. Но где-то в глубине души прозвучал неясный сигнал, что-то в голове моей стало проясняться, и это мне определенно не нравилось. Но торопиться с выводами не стоит.
– Нелады, говоришь, – подтолкнул я Васю к продолжению.
Вася отошел от главной темы, ради которой его послали, и он неохотно, но все-таки продолжил.
– Ну да, нелады. Васильев обещал прикрыть его кузнецу и вообще, выгнать из поселка. А уж методы он найдет. Это он так сказал.
Ничего не говоря, я встал со скамейки, отошел на приличное расстояние и достал сотовый. За спиной послышался звук мотора и шорох шин – «Газель» подъехала к стоянке. Я махнул рукой Ринатику – «подожди».
Длинные гудки тянулись долго, что я решил нажать «отбой», как на другом конце послышалось:
– Слушаю тебя, Серега.
– Напомни мне, пожалуйста, утренний разговор про дядю, Кузнечика и осиновый кол, – начал я докапываться до истины, – и насколько все это является правдой.
Васильев прикрыл трубку рукой и кому-то что-то сказал. Можно было даже догадаться, кому.
– Никак Василий поделился информацией, – усмехнулся участковый, – его вроде делегатом назначили. Ну да, слукавил немного. Каюсь, грешен.
– А ты понимаешь, что ты меня попросту использовал? – повысил я голос, – Как мужик, ты должен сам вести свою войну, а не прятаться за чужими спинами.
– А на войне все средства хороши, – поразил он меня своей циничностью, – я догадывался, что ты приехал ненадолго, и скорей всего, в последний раз. Ты же у нас теперь городской. Вот и решил немного воспользоваться моментом. Не ты же дело сделал, а его слепая вера.
Хорошо сработанно, невольно проявилось у меня к нему уважение. Ловко. Не зря хлеб свой ест.
За спиной послышался сигнал. Короткий и нерешительный. Я зло взглянул на водителя, тот отвел глаза.
– Теленка, значит, потерял, – я выждал многообещающую паузу, – следи за остальной живностью.
– Я тебя умоляю, – послышался смех, но какой-то уж очень неискренний, – уж мне-то про свои колдовские штучки заливать не надо. Я цифры «13» не боюсь, а уж тебя, щенка, подавно.
Так меня еще никто не оскорблял. И дело даже не в «щенке», хотя это слово тоже не из приятных. Но поставить под сомнение, сравнить с суеверием все то, чему научил меня дядя…
А что бы я там не говорил, все-таки кое-что умею.
– Посмеешься потом, когда ущерб будешь подсчитывать.
– Слышь, ты, – прозвенели злые нотки в его голосе, – как я понимаю, твой паровоз скоро отъезжает. Скатертью – дорога. А если передумал ехать, давай встретимся. Посмотрим, какой ты грозный на самом деле.
– Я лучше воспользуюсь твоей стратегией – нанесу удар исподтишка.
– А не боишься, что твой дом… В смысле – Егорыча. Ты же приемыш. Сгорит к чертям этой ночью, со всеми вашими домовыми? Я лично займусь расследованием. И, уверяю тебя, не найдется не одного свидетеля.
– Свидетелей не будет, пока меня тут нет, – заметил я, – с моим приездом объявятся и свидетели и запись найдется на чьем-нибудь телефоне.
– К твоему приезду я уже не буду участковым, – разошелся Васильев, – и не ты, и ни остальные козлы, мне будут не указ.
– Как ты думаешь, кого здесь больше уважают – меня или твое удостоверение.
– Мне плевать на уважение, я здесь – закон.
– Вот из-за таких уродов, как ты, ментов и не любят.
– Чеши языком, сколько хочешь, – подвел итог Васильев, – но следующая встреча может оказаться для тебя последней.
– Застрелишь из табельного? – съязвил я, – Из-за угла, как ты любишь.
– Да я не прочь и голыми руками тебя порешить. Всегда тебя ненавидел. Убить – не убью, а калекой сделаю.
Можно было долго еще вести наш взрослый конструктивный спор, но машинист поезда меня ждать не будет.
– Кстати, забыл сказать, – я постучал ногтями по корпусу телефона, – я записал наш разговор, на всякий случай. Думаю, остальным козлам понравится.
– Чего ты сделал?
– Эпоха hi-tech, и все такое, – процитировал я одного человека.
– Слышь ты… – начал он.
– До встречи, – не очень культурно перервал я его и отключился.
