скачать книгу бесплатно
– Да, – мечтательно согласился Паха, – литераторы, они идейные. Они на все способны. Их хлебом не корми, лишь дай им кого-нибудь порвать. Даже если пишут для детей.
Я решил оставить этот спор. Тягаться с Пахой иногда бывает не с руки. Особенно если он в ударе, как сейчас.
Но Паша продолжал блистать эрудицией:
– Продолжаем дальше…
Я обреченно вздохнул.
– … В мифологии западных и восточных славян, русалка есть не что иное, как утопленница. Обыкновенная среднестатистическая утопленница. Без хвоста. Их основным занятием было расчесывание своих длинных волос рыбьим скелетом и завлекать мужиков, с благородной целью топить или щекотать до смерти. Зачем – никто не знает. А уж кто наделил этих несчастных женщин рыбьими хвостами, Андерсон там, или Толстой с Лермонтовым, или кто еще – это науке неизвестно. Но наверно тот, кто видел этих мутантов, как и ты.
– Ты же книг не читаешь, – прервал я его размышления.
– Книг не читаю, а вот в Википедию периодически заглядываю.
– Интересно пишут?
– Да хрень всякую.
– И все же читаешь?
– Ага. Надо как-то просвещаться. А то спросит кто-нибудь о русалках, и не сможешь беседу поддержать.
Я наивно подумал, что наш разговор можно считать оконченным, но Паха был иного мнения.
– А с какой это радости ты решил, что Адам с Евой ели именно яблоко?
Я пожал плечами:
– В Библии так написано.
– В Библии упоминается плод, – так мы от сказки плавно перешли к вере, – то есть мудрый, но подлый змий мог искушать прекрасную, но наивную Еву и яблоком, и грушей, и бананом.
– Арбузом, – предложил я.
– К сожалению, арбузы на дереве не растут, – печально констатировал Паха, – даже если это дерево Познания Добра и Зла.
Я нащупал возле себя гальку и швырнул его в эту ходячую электронную энциклопедию. Камешек попал в спину, отпружинил, и поскакал дальше, по своим делам.
– Хватит умничать, – бросил я Паше вслед за галькой.
Довольный Паша опять лег на спину.
– Так все-таки. Какие девушки тебе нравятся?
– Хвостатые, – ответил я.
А через три дня поезд вез меня в родной поселок, против течения реки. Покачивались вагоны, весело и радостно стучали колеса, а ушах все еще стоял голос Васильева:
– Егорыч умер, приезжай.
Так я стал круглым сиротой…
В поселке
Я не поехал сразу же после звонка Васильева по двум причинам. Во-первых, маршрутное такси работает раз в неделю. Утром забирает приехавших с районного центра, вечером едет обратно, пустой или полный – зависит от обстоятельств. Вторая причина – мне ужасно не хотелось находиться на кладбище и ощущать на себе косые взгляды земляков. Сославшись на экзамены, я только через три дня после этой новости купил билет на поезд. Паха порывался составить компанию, но я отказался. Всю дорогу, два часа, я смотрел в окно, но ничего там не видел. Колеса весело и радостно стучали: «один-один, один-один».
Железнодорожная станция встретила меня моросящим грустным дождиком, едва я ступил на перрон. И шел этот дождик, наверно, не первый день. Где те солнечные теплые лучи, сверкающие на утренней росе? Где насыщенная зелень просторных полей и веселых лесов? Птицы не поют, ветер не шумит в кронах деревьев. Как будто не ранний июнь на дворе, а конец сентября.
От станции на маршрутной «Газели» еще восемнадцать километров я трясся по грязной жиже, гордо именуемой в России дорогой. Водитель Ринатик был мрачнее тучи. На соседних креслах ехали еще пять односельчан. Я с ними только поздоровался. Общение в этот момент меня не интересовало. И опять всю дорогу смотрел в окно. На мокрые деревья и молодые луговые травы. На низкое серое небо.
На остановке меня встретил Васильев с Тимофеевым на тимофеевском автомобиле без подушек безопасности. Я сел на заднее сиденье.
– Куда? – спросил Васильев.
– Домой.
На улицах царила непролазная грязь. Пришлось ехать по краю поселка. Васильева явно тянуло поговорить, что-то его беспокоило, но с чего начать, он не знал. Начал как всегда – издалека.
– Ну как сессия? Не запорол?
– Все нормально, – я всем видом показывал нежелание общаться, но участковый этого не замечал.
– Экзамены?
– Один остался.
– Тройки?
– Навалом. Куда без них?
Тимофеев хохотнул, но тут же замолчал. Сегодня не день для веселья
– Как он умер? – спросил я через некоторое время.
– Да как и все пожилые люди, от старости, – произнес участковый, явно сомневаясь в сказанном, – хотя люди тебе тут такого наговорят.
– Например?
Будучи человеком с высшим юридическим, то есть, не очень глупым, Васильев не охотно, но все же начал:
– Егорыча нашли в лесу, без следов насильственной смерти. Видимо пошел за травами, как раз молодая пошла…
– Травы надо начинать собирать в конце июня, не в начале, – прервал его я, – так соку больше. Он так меня учил.
– Ну, значит, пошел погулять, и все, сердце остановилось, – Васильев аккуратно объехал огромную лужу посреди дороги, в которой лежали чьи-то довольные свиньи, – так вот, что интересно. Степаныч божится, что вечером видел летающую тарелку, зависшую над этим самым местом. Совсем старик умом тронулся.
– Заяц допек? – усмехнулся я.
– Не заяц, а его не отпетая душа, – улыбнулся Васильев, – так Степаныч говорит. Я у него ружье отобрал, на всякий случай. Подстрелит еще кого-нибудь ненароком. Хотя не могу ручаться, что где-нибудь в чулане не спрятан еще ствол.
Мы проехали по мосту над речкой, возле которой я загорал совсем недавно. Речка, между прочим, была чистой и кристально прозрачной. Разве что немного помутнела от дождя.
– Васька-комбайнер ничего не видел, но слышал в лесу песни на непонятном языке, – продолжил участковый, – вроде языческих скандинавских обрядов.
– Каких? – изумился я.
– Сам у него спроси, каких. Когда он это рассказывал, то был в таком плачевном состоянии. Мама не горюй.
– Понятно, – вздохнул я, – батюшка что говорит?
– Отпел.
– Как отпел? – не поверил я, – Колдуна отпел?
– А что тут такого? – пожал плечами Васильев, – Не самоубийца же. Людям, опять же помогал.
Он немного помолчал и вернулся к теме разговора:
– Но особо отличился Кузнечик.
Кузнечиком зовут нашего кузнеца. Прозвище для двухметрового богатыре более чем не уместное.
– Чем, интересно? – спросил я.
– Предложил Егорычу в сердце осиновый кол вбить.
– Да ну?
– На полном серьезе. Говорит, чтобы больше не вставал, чернокнижник.
– Вот сволота, – не на шутку разозлился я, – а когда ребенок у него заболел, какие песни петь начал, ластился, как кот голодный. Ну, какие же люди гнилые бывают! Кузнец недоделанный!
Васильев внимательно выслушал меня и продолжил:
– Я ему сказал, что если еще услышу такую речь, отниму лицензию.
– У него есть лицензия?
– Да откуда? – махнул рукой участковый, – Потомственный кузнец, как ты – колдун. Один лечит, другой кует. Нет у него ничего. Однако, испугался. Заткнулся. Работу боится потерять, темнота.
– Гнида кующая, – не сдержался я.
Тимофеев все это время молчал, хотя обычно его не заткнешь. Этот склочник любит подливать масла в огонь.
– Ну, так что? – спросил вдруг Васильев
– В каком смысле?
– Что собираешься делать?
Я задумался, а действительно – что? Последний родной человек покинул этот мир. Куда податься, куда прибиться? У кого совета спросить? У Пахи? Так он сам, как и я, еще пацан. Даже младше на четыре месяца.
Посмотрим, что мы имеем, и что в перспективе. В селе у меня есть жилье, но нет работы. В городе работа будет, но нет жилья. В данный момент я снимаю однокомнатную квартиру, благо дядя не бедствовал, деньги водились. На крайний случай можно переехать в общежитие. А дальше? Найти девушку с квартирой. Вариант, конечно, но не стопроцентный. В моем случае идеальных вариантов вообще не предвидится. Принимая решение – не спеши. Все придет в свой срок, – так говорил мне дядя. По крайней мере, на ближайшие три года можно особо не беспокоиться. Учеба есть, крыша над головой имеется. А кусок колбасы с красной икрой – у меня есть друг Паха. Вот уж у кого деньги куры не клюют. А за это время осмыслим, подумаем, и примем единственно верное…
– Собираюсь учиться дальше, – и что-то внутри мне тихо сказало «правильно».
– А потом? – не успокаивался Васильев.
– Работать.
– Где?
– В городе, конечно. Здесь работы не предвидится.
– А какая работа может быть в городе у выпускника сельскохозяйственного? – поинтересовался Тимофеев.
– У друга большие связи.
– У тебя друг объявился? Извини, конечно.
– Придет время – еще не так удивлю.
Васильев помолчал, взвешивая мои слова. Потом произнес:
– Люди тебя не поймут. Село без колдуна долго не протянет.
– Да какой из меня, к черту, колдун, – отмахнулся я.
– Егорыч же учил тебя…
– Чему? – прервал я его, – травки собирать? Пойди в аптеку, там куча всяких трав по коробочкам расфасовано, на все случаи жизни.
– А заговоры? – не унимался Васильев.
– До этого мы еще не дошли, из всей латыни я помню лишь «aqua».
– Ну, это и я знаю, – пробормотал участковый.
– А сказать, что надо делать, если тебя леший кругами по лесу водит?
– Не надо.
– Поделись, – вмешался Тимофеев.
– Слушай. Надо снять рубаху, вывернуть ее наизнанку, и опять надеть! Ну, какого? В чем смысл, где логика? Как это действие может помочь найти нужную тропинку?
– Люди исцелялись, – настаивал Васильев.