Кроха-секрет леди из трущоб

– Свекольный суп с репой в этот раз вышел неудачно, – констатировала София Невилл, даже не притронувшись к еде.

Махнула рукой, и слуги взяли тарелки, чтобы их унести.

– Подождите, я ещё не… Острый взгляд герцогини, и я отложила ложку на место, даже не макнув в суп.

Она надо мной издевается, что ли?

– Госпожа, – чопорный слуга обратился только к герцогине, – как вам ростбиф и отварной картофель?

Подвигав сомкнутыми губами, она сощурилась и посмотрела в мою сторону, я изобразила жгучее отвращение. Уж если она идёт от противного, значит, подыграю ей немного.

– Оставляйте.

Фу-ух. Внутренне успокоилась я, а зря. Раньше времени расслабилась, успела проглотить несколько кусочков запечённого говяжьего мяса и ломтик картофеля, как вдруг герцогиня обмакнула губы салфеткой и сказала:

– Я наелась, спасибо. Уносите.

Вот же вредина, а?

– Оставьте, – приказала я. – Я ещё не окончила трапезу.

Вскинув брови, свекровь зло уставилась на слугу.

– Хозяйка здесь только одна, и это я, – заверила меня матушка герцога.

– А как же гостеприимство? Неужели вам нужно морить меня голодом? – возмутилась в ответ на её слова. – Я кормлю вашего наследника, мне нужно нормально питаться.

– Это был твой выбор.

Она посмотрела многозначительно на тарелку, и слуги ей подчинились.

Ну всё!

Я вытерла губы и встала из-за стола, намереваясь поговорить по душам с герцогом норфолкским и потребовать, чтобы мы ели с его матушкой отдельно. Иначе я долго так не вытерплю. Правда, каким образом аргументировать свою точку зрения, чтобы он принял мою позицию, я ещё не придумала, но буду действовать по обстоятельствам.

– Проводите меня к Саймону, – приказала я.

Слуга бросил затравленный взгляд на госпожу, и она отрицательно покачала головой.

– Значит, я сама найду.

– Его светлость просил не беспокоить, – бросила мне вслед герцогиня Йоркская, а я не обратила на это никакого внимания. Я вышла из комнаты, намереваясь решить этот вопрос сейчас, иначе недалёк тот день, когда меня запрут в каком-нибудь монастыре и будут кормить хлебом на воде. Почему-то я была в этом абсолютно уверена. Интуиция подсказывала, что всё к тому и шло.

Поднялась по лестнице и, увидев служанку, приободрилась.

– Дорогуша, где герцог? – спросила я.

Та сделала книксен и смущённо пролепетала:

– Он у себя в кабинете.

– Проводи.

Да, я блефовала, приказывая, но ей об этом знать необязательно.

Немного посомневавшись, она указала рукой в сторону анфилады комнат вдоль фасадной части трехэтажного здания. Поместье в Грейт-Ярмуте представляло из себя живописный кирпичный дом в три фронтона, расположенный в маленьком городке на берегу Северного моря. В комнатах нас встречали кушетки, тканевые обои, гипсовая лепнина и расписные потолки. Немного роскоши и немного изящества. Практичности ноль, придётся к этому привыкать.

Герцогским кабинетом оказалась угловая комната, тонкий запах бумаги и чернил чувствовался издалека – другие комнаты пахли паркетным деревом, тканью и пылью.

Не думая, постучала и услышала раздражённое:

– Я занят!

– Это я, Сесилия.

Наступившая тишина немного пугала. Но вот послышались скрипы и шаги, дверь резко распахнулась, а разъярённый супруг смерил меня усталым взглядом.

– Над чем работаешь? – начала разговор я. Нужно было вначале усыпить его бдительность, а не выкатывать требования в лоб. Иначе точно отправит куда подальше. Умение вести переговоры было моим основным навыком.

– Разбираю корреспонденцию и счета, – раздражённо бросил он.

Ответил по существу, уже хорошо.

– Я много времени не займу, а если пожелаешь, могу помочь.

– Говори прямо, что тебе надо? – выдохнул он, преграждая мне путь.

– Для начала предлагаю зайти в кабинет, – непрозрачно намекнула, что остальным необязательно слушать нашу перепалку.

Немного подумав, герцог уступил, пропустил меня внутрь, кивая служанке:

– Принеси чай и перекус, я поем в кабинете.

– Да, мой господин, – охотно отозвалась она, склоняясь в почтительном поклоне.

Что ж, маленькая победа в этот раз осталась за мной. Уж если будет перекус, значит, голодной отсюда я точно не уйду. Саймон, надеюсь, не опустится до демонстративных издевательств, как его мать, не так ли?

Главное – продержаться внутри до того момента, как подадут еду. Поэтому прошла к шкафу и принялась читать названия книг.

– Греческий алфавит, а это что? – Я взяла в руки старую книгу, лежащую на боку. – Тетрабиблос?

– Клавдий Птолемей, четверокнижие, – пояснил Саймон, охотно отвлекаясь от рутины. – У меня есть все его книги. Великий учёный муж, астролог и математик. А вот и переведённая серия книг «Альмагест». Долго я за ней гонялся.

– Я смотрю, ты любишь книги.

Вернула первый том Тетрабиблоса на прежнее место.

– Я люблю науку, – смущённо ответил Саймон. Неужели я так быстро нашла его уязвимость? Хм. Но радоваться раньше времени не стала, как и пытаться получить выгоду из этого знания. – Однако волею судьбы я лишь формальный член Лондонского королевского общества. Покорный слушатель, а не первооткрыватель. Матушка настаивала на моём обучении этикету, а трату времени на научные изыскания считала ошибочной.

– И ты во всём ей подчиняешься?

Зря я встала на скользкую дорожку. Но о взаимоотношениях этих двоих нужно узнать заранее. Быть может, он маменькин сынок, и я зря потрачу время и нервы на уговоры дать мне побольше свободы действий и полномочий.

– Нет.

О, как легко он взбунтовался. Застарелые обиды?

Почувствовала себя малость гадко, потому что сейчас я, по сути, пыталась вбить клин между ними. А там всё и так хлипко. С таким характером немудрено. Жаль только, я прочно призадумалась и пропустила его оправдания.

Опомнившись, герцог засверкал очами, будто понял, что я им манипулирую. Так, пора завязывать с этим. Иначе больше о «доступе к телу» можно и не мечтать. Он перестанет воспринимать меня на равных и отвечать прямо, соответственно.

– У меня сегодня был крайне неприятный разговор в столовой, – призналась я. Всё равно до него слухи дойдут. – Хозяйка этого дома, видимо, считает, что я должна питаться одним воздухом?

– О чем разговор? – удивился Саймон. – Хозяйка этого дома – ты, хоть мне и прискорбно признавать сей факт. Владения матушки простираются на много миль к западу от Норфолка, но здесь она лишь гостья.

Вот это новости!

– Получается, я зря чувствовала себя подобно мебели за обедом?

Герцог вздохнул.

– В этом вся и проблема, ты простолюдинка и не знаешь правил аристократов. Этикет, манеры, осанка. Ничто из этого тебе недоступно в силу плохого воспитания, отсюда и отношение.

– А мне кажется, неплохую лепту в отношение слуг ко мне вносят именно наши перепалки на людях. Из меня делают пустое место ты и твоя матушка.

Обида зажглась в его взгляде. Не хотела рубить с плеча, но иначе никак. Упрашивать и лебезить перед ним не было никакого желания. Но и усугублять шаткое положение нельзя. Прямое признание дано, а теперь нужно подуть на ранку.

– Взамен расширения моих прав я готова учиться и взять на себя обязанности хозяйки этого дома.

– Ты соизволила кормить Максимилиана, каким образом ты желаешь всё успевать? – так же прямо спросил супруг. Показалось, но его взгляд странным образом изменился.

– Не буду раскрывать деталей, но мне это по силам, если уволить нынешнюю няньку и поискать другую, более сговорчивую. Которая не будет говорить обо всех с такой закоренелой ненавистью. Чему она научит ребёнка? Ненавидеть? Бунтовать?

Немного помолчав, Саймон отправился к столу и вновь склонился к бумагам, а мне пробормотал:

– Нельзя принимать поспешные решения, она очень умная женщина и за её плечами воспитание наследницы Стюартов.

– И что с того? Чопорность и всезнайство – это её главные заслуги? В детстве формируется характер на всю оставшуюся жизнь.

Обернувшись ко мне, герцог изумлённо вскинул брови:

– Откуда такие познания? Помнится, я не замечал за тобой столь ревностного отношения к воспитанию Максимилиана. А теперь ты почувствовала, что находишься в шатком положении, впав в немилость моей матушки. Поэтому зашевелилась и пробуешь манипулировать нашими отношениями?

И всё-таки он меня раскусил. Пришлось доигрывать до конца:

– Не понимаю, о чём ты, я просто голодна. А сюда обещали принести перекус. Мне же надо питаться, чтобы кормить наследника? Твоя матушка устроила мою показательную «порку» перед слугами в столовой. Как мне теперь после такого появиться на кухне и что-то потребовать?

– Резонно. – Герцог вздохнул и вновь обернулся к столу. – Что ж, оставайся здесь и можешь дождаться обеда. А я пока поработаю.

Я кивнула в знак согласия. Во всяком случае, сегодня я не останусь голодной. Но вопрос о смене няни для Максимилиана ещё подниму и не раз.

Глава 4

Размеренная монотонная жизнь в этой глуши разбавлялась искренней радостью материнства, поэтому я, несмотря на все трудности, частенько улыбалась. Я была несказанно счастлива получить новый шанс и постаралась использовать его на полную катушку. Тем более издевательства надо мной во время трапезы прекратились после того разговора в кабинете. И это был небольшой успех. Но останавливаться на этом я не планировала.

Тайком от мистера Батлера, чопорного мужчины из столовой, я наводила мосты с остальными слугами. Стоит заметить, что слово «butler» в переводе на русский и означает «дворецкий». Так что здесь можно сделать выводы заранее. Человек родился в семье слуг, и его будущее было заранее предопределено. Немудрено, что он такой чопорный и преданный своему делу и хозяевам. Его я оставлю на закуску.

А вот остальные слуги оказались более общительны, сговорчивы и легче шли на контакт. Действовала я аккуратно, выспрашивала, узнавала и даже иногда помогала по работе швеям и кухаркам. Таким образом уже на четвертый день моего прибытия в поместье я составила список всех слуг и их должностей, чтобы запомнить на будущее и знать всех поимённо.

Мистер Генри Батлер – дворецкий, был старшим работником, заведовал слугами и нёс ответственность за управление домашними делами. Хранил ключи от шкафчика со столовым серебром, кладовой, винного погреба и лично доставлял корреспонденцию герцогу. Он, если не считать камердинера его светлости, имел «доступ к телу» хозяина поместья, пользовался заслуженным авторитетом, чем безумно гордился и при любом удобном случае напоминал об этом остальным слугам. Чтобы знали своё место, так сказать.

В этом была его самая большая проблема, о существовании которой он даже не догадывался. Но обо всём по порядку.

Экономка по имени Люси Перилз первое время задирала нос в моём присутствии, но даже она сменила надменность на более приятный тон, стоило расположить к себе старшую горничную Грейс Табот и её помощницу Кристин Чардж, они обе отвечали за спальни господ. Ниа с моей подачи выросла по карьерной лестнице сразу на несколько ступеней и стала моей личной горничной. У её светлости, герцогини Йоркской, служила пожилая дама по имени Изабель Гамс. Но госпожа звала её просто Бель. Одно из двух: или они были закадычными подругами, или это демонстрация пренебрежения. Ведь простые горничные не имели права представляться по полному имени, о чём я тоже успела узнать. Аманда, Эмми, Сара и Анна – кухарки. До прачек я ещё не добралась, потому что они были наёмными, приходящими из города работницами. Оказывается, герцог охотно нанимал вдов моряков на разные подработки, чтобы те могли сводить концы с концами.

Но большее увлечение для меня из повседневных дел составляло чтение книг новостей под названием «Mercurius». Представляли они из себя толстенькие записные книжечки размером в две женские ладони. Бумага грубая, чернила смазанные, но это был хоть какой-то источник информации, помимо сплетен, конечно. Ведь корреспонденцию я не получала, обо мне даже не вспоминали, присылая стопками приглашения погостить. Так что я была представлена сама себе, чем и воспользовалась, придумывая план, как бы избавиться от настырной няньки Максимилиана. Всё ей было не так. Гулять – простынет. Сидеть на месте нельзя. Тут не сиди, там не стой. Иными словами, изводила она меня, как только могла.

Но и я в долгу не осталась. Во время праздного общения со служанками пару раз обмолвилась, что няня по имени Кэтрин считает пуритан мерзкими. Кухаркам это явно пришлось не по вкусу, поэтому овсянка у моей противницы вдруг стала слишком солёной и несъедобной. Об этом она на полном серьёзе призналась мне, едва прибыла на свой надзирательный пост утром. Я же поселилась в комнате Максимилиана и не поддавалась никаким уговорам занять подобающее место в соседней спальне, рядом с покоями его светлости.

Насколько мне известно, София была только рада этому факту, поэтому меня очень быстро оставили в покое, позволив поступать по собственному разумению.

Чем я, конечно же, беззастенчиво пользовалась, отказываясь напрочь ехать со всеми на воскресные собрания в местном храме в Грейт-Ярмуте. Попросту я ничего не знала о таинствах и вероисповедании протестантов, только и успела почерпнуть, что основано это движение было в результате Реформации в тысяча пятьсот семнадцатом году человеком по имени Мартин Лютер. Спасибо книжечке новостей, из которой я, помимо прочего, узнала про строительство храма Падмавати в другом уголке света. Неясно, правда, зачем мне было это знать. Но миниатюры украшений и убранства выглядели интересно, невольно привлекали взгляд.

Дальше несколько страниц были посвящены трудам учёного-ихтиолога, который проводил классификацию видов рыб с таким пафосом – наводил скуку и сонливость. Я начала зевать и клевать носом, поглядывая в люльку Максима. Или же всему виной способ изложения мысли? Не суть. Но вот кое-что меня заинтересовало и заставило взбодриться. Знакомое имя мелькнуло перед глазами. Исаак Ньютон! Ему была посвящена объёмная статья, но не в самом начале, а жаль. Оказывается, в прошлом году он завершил работу над великим трудом: «Математические начала натуральной философии», в котором посветил львиную долю исследования закону всемирного тяготения.

– Госпожа! – Ниа вошла в комнату и выглядела встревоженно.

– М-м-м?

– У меня плохие новости, – она понизила голос.

– Что не так?

– Помните, вы просили узнать про детей кормилицы?

Я кивнула и бросила многозначительный взгляд на приоткрытую дверь детской и моей спальни. Девушка поняла меня без лишних слов. Плотно закрыла дверь, прежде чем продолжить разговор.

– Их хотят разделить, никто из родных не пожелал взять себе такую обузу.

О нет. Я застыла, отчётливо понимая, это моя вина. Во всяком случае, вина Сесилии. Но и я тоже мало сделала, чтобы решить этот вопрос.

– Где сейчас герцог?

Ниа посмотрела на меня с сомнением. Явно не хотела говорить о чём-то.

– Госпожа, может быть, вам следует передумать?

А вот этого я не ожидала. У неё есть какая-то информация, которая может поставить меня в неудобное положение? Или же она переживает? Но о чём?

– Говори.

Служанка опустилась на колени, и в глазах её стояли слёзы.

– Простите, я не хотела подслушивать, но когда вы бредили, вы повторяли одно и то же имя.

– Какое?

– Томми, – выдохнула служанка.

– Что бы это значило? – Я приподняла бровь. А Ниа уставилась на меня изумлённо.

– Неужели вы ничего не помните?

Кивнула и вновь произнесла:

– Поэтому ты и должна обо всём рассказать.

– Томас, так зовут мальчика, сына кормилицы, но… После того дня он пропал. Ходили слухи, что он подкидыш, понимаете?

Нет! Ничего я не понимаю!

Мои глаза наверняка расширились от ужаса, когда я смотрела на струящиеся по щекам слёзы служанки. Да я и сама была готова заплакать по неосознанной причине.

– Мне нужно их увидеть.

– Кого?

– Детей кормилицы Максимилиана, сколько им?

– Одному годик, другой семь лет, – охотно ответила моя личная горничная, утирая слёзы. – Они остались в Норидже. Но если вы распорядитесь, возьмёте их под опеку, то у нашей экономки есть там родня, она может попросить привести их вам. Вот только герцог и герцогиня вряд ли вам позволят поступить так.

– Мне нужно подумать.

– К сожалению, времени почти не осталось, и я боюсь, мы можем не успеть забрать их до того, как их увезут в Уэльс. Там находится сиротский приют при храме, но берут только взрослую девочку. А куда пристроят малютку, мне неизвестно. Могут даже отдать цыганам. Мой табор прибыл в Норидж.

– Так ты тоже? – Я сделала вид, что удивлена.

Ниа потупилась и затравленно кивнула.

– Наполовину, моя госпожа. Отец не пожелал знать обо мне. Но мне повезло, местный священник оставил меня в приходе, нашёл кормилицу и новую приёмную семью. Поэтому моим воспитанием занимались порядочные люди, местные арендаторы.

Ещё раз посмотрела на спящего Максимилиана и с огромным трудом оторвала взгляд от моей крошки. Что-то здесь явно не так. Томми? Это имя ничего мне…

Я застыла – хорошо, что сидела. Смутные воспоминания и ощущение утраты накатывало волнами, сердце в груди забилось чаще. Неужели я как-то связана с этим малышом? И снова волна воспоминаний множеством обрывков укололо голову до сильной боли. Мне вспомнились роды, но так смутно – ничего не понять. Было темно, и кругом много крови. Обеспокоенный взгляд повитухи, их было двое, и они о чём-то спорили, пока я лежала на кровати, теряя сознание.

Воспоминание так же быстро схлынуло, как и появилось, но ощущение неотвратимого осталось. Как и страх, утрата, горечь, разочарование.

Откуда во мне сразу столько эмоций?

Максим, почуяв настроения матери, заверещал во сне. Сморщил ангельское личико, будто сейчас заплачет. Взяла себя в руки и заставила успокоиться. Нет. Приказала угомониться. Что сделано, то сделано. Осталось лишь расхлёбывать последствия.

Это я умела. Хоть и было больно, жила дальше, отвлекалась, как могла. Не концентрировала внимание на проблемах и ошибках. Иначе захлебнёшься в собственном болоте и никто не поможет при всём желании. Ни врачи, ни родные. Моё настроение зависит только от меня.

– Госпожа? – Ниа вернула меня в реальность.

Я встала и наказала ей:

– Будь здесь и береги Максимилиана, ему спать ещё час, если напрудит в пелёнки, сама знаешь, что делать.

– Да, моя госпожа.

– Я сейчас вернусь. Найду герцога.

– Но что, если это опасно?

– Не понимаю.

Я пожала плечами.

– Если выяснится, что у вас была двойня, то жизнь Максимилиана будет под угрозой. – Наконец-то она сказала прямо то, на что намекала ранее.

– Как это может ему навредить? – развивала мысль я, запрещая паниковать.

– Близнецы в наследниках – горе всякому роду. Они, когда вырастут, будут враждовать за власть и плести интриги. С давних времён ходят разные суеверия, что род прекратит своё существование, если первыми родятся…

К своему стыду я осознала – логика была в её словах. Но вдруг Саймон не из суеверных? Он ведь хотел стать учёным, а значит, у него должно быть развито рациональное мышление. Да и как можно пройти мимо такой беды?

А вдруг он причастен к устранению Фидении?

Вздрогнула, ощущая, как холод заползает под кожу. Медленно пробирается, сковывая движения. Что я могу в этой связи предпринять? Я сама, без всякой помощи?

Ответ прост. Мне нужны деньги, чтобы решить проблему. А ещё мне нужна власть, чтобы забрать детей к себе.

– Ниа, найди в Ярмуте новую няньку, я её найму, деньги найду, во всяком случае, мне, как герцогине, полагается жалование или содержание, не так ли? – Я размышляла вслух. – И попроси экономку забрать детей Фидении к нам. Под мою ответственность. Вопрос их размещения я возьму на себя.

Служанка кивнула.

– Но тогда кто останется с Максимилианом? – задала закономерный вопрос она.

– Беги ты первая, а я дождусь нашу фурию после обеда. Когда она вернётся, я разыщу герцога и решу финансовый вопрос.

Девушка кивнула и постаралась скрыть сомнение, опустив взгляд. Я взяла Нию за руки и остановила.

– Верь мне и не сомневайся, мы выкрутимся. А про Томми не говори никому. Нужно будет нанять детектива, чтобы его разыскать. Если получится, то уже завтра у меня появятся на это средства.

Припомнила, что в вещах Сесилии я видела шкатулку с драгоценностями. Но её предполагала оставить на случай очередного бегства. Правда, сделать я это планировала, когда Максимилиан подрастёт, и если условия проживания будут совсем несносные. Сейчас же, немного освоившись, я поняла, что можно попробовать поиграть по чужим правилам. Главное, хорошенько прощупать почву, чтобы не провалиться под торфяной слой и не завязнуть в этом болоте.

Что же сделать с этой надзирательницей, а?

Наверняка она следит больше за мной и докладывает Софии и Саймону обо всех моих причудах. Стучит исправно, я уверена в этом на все сто, иначе бы меня не оставили в покое.

Вот на чьей стороне Ниа – это ещё один вопрос. Пока что она ни разу меня не предавала. И в данной ситуации демонстрировала феноменальную жертвенность, поступала не благодаря, а вопреки. Зная, в каком я шатком положении, она искренне пыталась мне помочь. Этим и подкупала. Но что, если она и герцог заодно? Вдруг они раскручивают меня на подробности, которых у них нет?

Ищут повод, чтобы сослать меня в монастырь?

Помотала головой. Если бы они хотели поступить со мной так, сделали бы это сразу после родов. Не думаю, что герцог настолько жесток. Он не станет лишать сына матери просто потому, что она простолюдинка. Нет, скорее это Сесилия вляпалась в историю и не смогла выдержать морального напряжения, сбежала в трущобы. Правда, до сих пор для меня остаётся загадкой, зачем она это сделала? Как она собиралась выкручиваться из ситуации, будучи в столь уязвимом положении? Будучи неизвестно где, без поддержки слуг и нянь. С ребёнком на руках? У неё должен был быть тот, к кому она направлялась. Это и пытаются выяснить люди из моего окружения, не так ли?

Сложно. Как же сложно понять, кто друг, а кто враг? Кому верить, а от кого держаться подальше? Бездействовать и затаиться уже не вариант. Узнай я пораньше о судьбе этих детей, смогла бы ещё будучи в Норидже что-то предпринять.

Села на стул и уставилась в окошко, туда, где синел океан и небо заволакивало тучами.

Вот так везение. В такую погоду ни один гонец не возьмётся доставлять послание. Да и в город спускаться опасно. Проливной дождь и сильный ветер, непролазная грязь, мало найдётся смельчаков пробовать на себе все прелести плохой погоды.

Что же мне делать? Как поступить?

В этот самый миг в коридоре послышались шаги. Вовремя!

Я подскочила на ноги, ожидая увидеть няню Максимилиана, но в дверях показался он, герцог Норфолский. Недовольная гримаса на его лице не сулила мне ничего хорошего. Неужели Ниа меня сдала?

Так, только не нервничать. Я ничего не сделала предосудительного, пожелала найти лучшей жизни для детей Фидении и решить вопрос с пропажей Томаса.

В груди кольнуло. Знаю! Он вполне может оказаться моим сыном! Но что я могу сделать? Зачем Сесилия так рисковала? Чем она думала вообще?

– Ты забрала книгу новостей? – начал с порога супруг недовольным голосом, будто я была виновата во всех смертных грехах.

– Вот она, – рассеянным взглядом нашла книжку и указала пальцем в её сторону. Она была открыта на новости об Исааке Ньютоне. Саймон вскинул брови, заметив мой интерес.

– Не думал, что ты тоже увлекаешься естественными науками.

– Я и не увлекаюсь, просто читаю, пока ребёнок спит, – оправдалась я.

Мой голос дрожал, и герцог это заметил.

– Что с тобой?

Его взгляд немного смягчился, но ненамного. Он по-прежнему был зол. А я сделала глубокий вдох и выдох. Уж если он не начал с порога про детей кормилицы, значит, Ниа меня не предавала. Вот и хорошо.

– М?

– Что? – юлила я.

– Почему ты нервничаешь? Опять не кормят?

– Нет, с этим проблема была решена, благодарю. – Выжала из себя улыбку.

Герцог подошёл и встал очень близко – наши тела почти соприкасались, а носы его ботинок оказались под юбкой моего платья.

– Что ты опять задумала, Сесилия? – Выражение его глаз сменилось на подозрительный прищур. – Знай, я в три счёта выведу тебя на чистую воду, и тогда наказания не миновать.

– Мне нужны деньги.

– Зачем?

– Дети Фидении, – рискнула я. Во всяком случае, он узнает об их прибытии рано или поздно.

– И что с ними?

– Я распорядилась найти им няньку, хочу забрать сюда. Их собираются разделить и отправить в Уэльс. Но берут только дочь, которой семь лет. Куда попадёт малютка, неясно. Его могут и цыганам отдать. Отсюда нервы. Боюсь, что вестник не успеет из-за такой погоды.

Кивок в сторону окна.

– Тебе это так важно? – вопрос, который я никак не ожидала услышать, прозвучал словно гром с ясного неба.