скачать книгу бесплатно
Секунда.
Свирепый рык вырывается изо рта морта, и он в прыжке бросается на меня. Женский крик звучит следом, и я не сразу понимаю, что это я разъярённо кричу, готовая защищаться, готовая к тому, чтобы с достоинством принять смерть, но…
Но ничего не происходит.
Тёмное пятно проносится перед глазами, раздаётся приглушённый стук одновременно с тем, как в грудь морта врезается Дьен и они кубарем прокатываются по земле, поднимая в воздух столбы пыли.
– Сдохни, тварь!!! Это тебе за Вальтера!!! – обезумевши ревёт Дьен, раз за разом обрушивая о голову морта тяжеловесный камень. – Сдохни! – Удар. – Сдохни! – Удар. – СДОХНИИИ!!!
Кровь брызжет в стороны, бросая на землю и лицо Дьена чёрные кляксы. Камень сокрушается о голову уже мёртвого создания до тех пор, пока она не превращается в бесформенное кровавое месиво, но Дьен продолжает наносить удар за ударом. Он кажется обезумевшим, спятившим.
– Сдохни! СДОХНИИИ!
– Дьен, хватит! – на ватных ногах ступаю ближе и пытаюсь успокоить его. Пытаюсь перехватить в воздухе руку с камнем, но вместо этого получаю удар грудь и лечу на землю. – ХВАТИТ! ДЬЕН! ХВАТИТ!!! – кричу с надрывом, глотая слёзы.
– СДОХИ, ТВАРЬ! СДОХНИ!
– ОН МЁРТВ! ХВАТИТ! ОН, МЁРТВ, ДЬЕН!!! – бросаюсь к нему и что есть сил колочу кулаками по спине, пока тот не прекращает избивать морта, который давно уже труп!
– ХВАТИТ! – ударяю по спине ещё раз, и Дьен круто разворачивается, взметая камень в воздух, готовый ударить им меня, но резко останавливается, замирает… Смотрит огромным бешеными глазами, в которых нет ничего от человека, которого я знаю. В них бушует лютая ненависть и свирепая ярость, в них нет и капли милосердия.
И это пугает.
Возможно, Сэйен сказала правду.
Возможно, Дьен уже на пути к тому, чтобы стать чудовищем.
Его дрожащие губы приоткрываются, а кадык нервно дёргается:
– Эри… – говорит сухим, хриплым голосом, взирая на меня растерянно. – Эри, я… – Резко выдыхает, встряхивает головой, поднимает с земли пистолет Вальтера и вкладывает его мне в руку. – Всё хуже, чем я думал. Беги домой и запрись, поняла? Не выходи из дома до тех пор, пока я не приду! Эри… Эри, ты поняла меня?!
Молча принимаю пистолет и отхожу в сторону, – подальше от Дьена, которого я не знаю. Смотрю в его полные сумасшествия глаза до тех пор, пока он не срывается с места и мчится в эпицентр битвы, где мелькает седовласая голова моего отца.
Отец…
Если брошусь к нему в попытках помочь, скорее всего, лишь всё усложню. Поэтому…
Сжимая сталь пистолета в ладони, вливаюсь в толпу бегущих прочь с площади людей и пытаюсь разглядеть, что там – впереди, за облаком поднятой в воздух пыли с песчаной дороги. Ничего не видно.
Кашляю и задыхаюсь. То и дело спотыкаюсь на ровном месте. Вращаю головой по сторонам, чтобы в случае чего вовремя нажать на курок, но всё, что вижу – это лица перепуганных до смерти людей: кто-то плачет, кто-то кричит, кто-то зовёт на помощь, кто-то кого-то ищет…
– Аманда! АМАНДА! Боже… Вы не видели мою дочь?! Вы не видели девочку в жёлтом платье?! АМАНДА! – женщина с белым платком на голове бросается к бегущим горожанам с просьбой помочь, но лучшее, что получает в ответ – это игнор; в большинстве же случаев её грубо отталкивают в сторону.
«Это выживание», – вдруг вспыхивают в голове слова Брея.
Сворачиваю с центральной дороги в переулок между двумя промышленными зданиями, что ведёт к плодовому саду и собираюсь срезать путь к жилому району через него, но тут же замираю на месте. Останавливаюсь так резко, что едва не теряю равновесие; взметаю в воздух пистолет, направляя дуло в спину возникшего на пути морта.
Пот застилает глаза, щиплет слизистую. Пытаюсь сморгнуть его, как и пытаюсь просто дышать, чёрт возьми, медленно и спокойно, а не так, словно вот-вот сознание потеряю, или задохнусь от паники.
Нет – панике. Паника – прямой путь к поражению.
Облизываю солёные губы, унимаю дрожь в руках и требую предельно громко и уверенно:
– Повернись!
«Какого чёрта, Эмори? Просто пристрели его! Стреляй, пока он голыми руками не скрутил тебе шею! НУ ЖЕ!»
– ПОВЕРНИСЬ! – приказываю фальшиво уверенным голосом. – Медленно!
Далеко не сразу, но всё же морт разворачивается ко мне лицом, и я с большим трудом сдерживаю крик ужаса, что рвётся наружу.
Морт держит на руках ребёнка.
Боже…
Девочку лет пяти в ярком жёлтом платье, чьё лицо покрыто алой кровью, глаза закрыты, а тонкие ручки и ножки бездушными хлыстами свисают вниз.
В горле стремительно растёт ком, перекрывая путь кислороду, ноги становятся ватными, а пистолет в дрожащих руках начинает вибрировать так сильно, что норовит выскользнуть из вспотевших ладоней.
Дьен был прав… А я была слепа. Я не должна… не могу защищать этих созданий… Они чудовища.
Одно из этих чудовищ, только что убило ребёнка!
– ОПУСТИ ЕЁ НА ЗЕМЛЮ! МЕДЛЕННО! – тряся пистолетом, ору с надрывом, и первые слёзы горечи брызгают из глаз.
Морт слегка приподнимает голову и делает шаг вперёд.
Я делаю шаг назад, приказываю ему не двигаться и опустить ребёнка на землю! А дальше… дальше я планирую всадить пулю между глаз этого монстра!
Глаза…
Я знаю эти глаза.
Морт делает ещё шаг вперёд.
– НЕ ПОДХОДИ!
Замирает. Поднимает голову и чёрные грязные патлы спадают с лица, открывая взору давно врезавшиеся в память черты…
Его лицо, оно… оно будто из камня высечено, настолько резкие его черты, грубые, но удивительно правильные, для того, кого принято считать одним из уродов, мерзких тварей. У него острые скулы и немного впалые щёки, высокий лоб, прямой нос, сухие поджатые губы, густые тяжёлые брови, и волевой подбородок, который сейчас скрыт щетиной.
Это он. Повзрослевший, возмужавший, обросший… но это он.
Морт с глазами цвета аквамарина.
– Это месть?! – спрашиваю дрожащим каркающим голосом и неотрывно смотрю в горящие ледяным пламенем глаза существа, что убил невинного ребёнка. – Месть за то, что мы приговариваем к смерти «ваших» детей, или просто жажда убивать?.. Ответь мне!
Я знаю, что он не ответит. Не уверена, что он вообще на это способен, но точно знаю – понимает; по взгляду вижу.
Ещё шаг вперёд делает, и я поднимаю пистолет выше, целясь точно в лоб.
Кровь шумит в ушах, сердце колотится о самые рёбра, холодный пот струйками бежит по вискам и спине.
Ещё шаг.
Я смогу, я выстрелю.
Ещё шаг.
Снимаю пистолет с предохранителя.
Ещё шаг.
Мягко нажимаю на курок и…
Останавливаюсь одновременно с тем, как морт, что возвышается надо мной огромной скалой, вдруг протягивает мне ребёнка.
Пистолет автоматически опускается, а уже спустя миг я прижимаю к груди девочку и двумя ледяными пальцами пытаюсь прощупать её пульс…
Не удаётся. То ли рука трясётся так сильно, то ли пульса попросту нет.
А морт всё стоит. Не уходит. И на меня неотрывно смотрит своими неоновыми глазами так, что внутри всё сжимается, так, словно душу мою прочесть способен.
Знаю точно – если бы он хотел убить меня, давно бы уже это сделал, можно не сомневаться. И это кажется странным. Это вводит в замешательство.
Ещё секунда. Две. Три.
Стоим в тесном переулке, зажатые высокими стенами, в тени, куда не попадает ни один луч солнца, и молча смотрим друг на друга.
Я всё ещё сжимаю в ладони пистолет…
А он способен всего за секунду скрутить мне шею.
Уверена, весь спектр чувств, что я сейчас испытываю, написан на моём лице…
А по его лицу ничего не прочесть.
– Тебе не уйти из города, – говорю тихим, сухим голосом. – А попытаешься, тебя убьют и…
Не договариваю. Потому что некому больше. Не дослушав, морт развернулся и неспешно зашагал прочь по переулку навстречу яркому свету в конце «туннеля», что не принесёт с собой ничего хорошего. Только смерть.
Поднимаю пистолет и направляю в его отдаляющуюся спину.
Он чудовище. Отец говорил правду… У мортов нет души, они появились в этом мире лишь с одной целью… убивать. Убивать всех на своём пути! И я не могу… просто не могу помочь этому безжалостному монстру вырваться из клетки…
Боже… я просто не могу…
Я должна выстрелить.
Я выстрелю!
– Не надо, – зазвучал хриплый детский голосок за секунду до того, как мой палец надавил на курок. – Не стреляй… – смотрят на меня потухшие глаза девочки. – Не стреляй… Он хороший. Он спас меня.
***
D
Оката, как и многие другие города, был отстроен с нуля, в долине окружённой зелёными холмами и редким лесочком, в котором с каждым годом становится всё больше и больше живности. Но, так как вымиранию подверглось не только человечество, но и скот, и дичь, и дикие животные, охота дозволяется лишь с особого разрешения и не кому попало, а профессионалам в своём деле, добытчикам Альтури.
Мясо нынче – деликатес. И по большей части его выдают его детям и мужчинам. Считается, что женщины могут и фруктами с кашкой обойтись. Потому что женщине не нужно наращивать мышечную массу, как и воевать не нужно. Однако, с каждым годом ситуация с продовольствием становится всё лучше и лучше. Не так давно в Окате и ферма открылась. Маленькая, правда, но зато теперь Тантуму не приходится делать нам регулярные доставки, благодаря чему и общество успокоилось, ведь, несмотря на «единство народов», немногие любят делиться своим «куском»… Кто его знает, что может случиться завтра?..
Основное хозяйство фермы в Окате – куры, свиньи, козы и даже несколько коров, дающих молоко. Одним словом, голодать не приходится, и это – ещё одна причина, по которой охота за периметром разрешается немногим…
Ведь кушать хотят все.
В том числе и рафки. И стоит нам начать регулярно отнимать у них большую часть добычи, и очень скоро добычей станем мы сами.
Оката – красивый город, самый «зелёный» в Альтури. Весь утопает в зелени, настоящий оазис посреди огромной пустыни, где нет ничего кроме песка, городов-призраков и, возможно, душ наших предков.
О да, детишки любят пугать друг друга жуткими историями, в которых неупокоенные души якобы каждую ночь появляются в городах и деревнях Альтури, и долго, протяжно воют, скорбя об утерянных жизнях.
Чушь, конечно. Но когда слушаешь подобные байки в Шэлмане, ночью, сидя у костра с местной молодёжью, надо признаться, жутко становится не то слово.
Ещё мне нравится Оката тем, что здесь сравнительно тихо. Нет такого шума, как, например, в Тантуме, ведь Тантум – форпост Альтури, город, что окружён могучими скалами, и в случае войны первым примет удар на себя.
Оката же мирный город… хотя, правильнее будет сказать – был таким до того дня, пока внутри его стен не появилась первая бойцовская яма. Так называемый филиал арены, что была сооружена в Тантуме сразу после того, как руководство было распущено, и во главу угла стал первый избранный народом намал.
Отец рассказывал, что история бойцовских ям берёт своё начало ещё с тех далёких времён, когда на территории ныне несуществующей Южной Америки городами правили банды: жестокие убийцы и насильники, мародёры, бывшие криминальные авторитеты и просто люди, что добровольно пополнили ряды банд после первой вспышки Конца света.
Именно банды придумали ямы, как развлечение. Всё начиналось с того, что они отбирали детей и подростков, исключительно мальчишек, сажали их в клетки, клеймили за ухом, и ежедневно натаскивали, как бойцовских собак, которых выставляли друг против друга на смертельных поединках.
С тех времён изменилось немногое… Разве что вместо людей в кровавых боях теперь участвуют морты, да и стимул их заключается вовсе не в том, чтобы самому выжить, а скорее в том, чтобы спасти сородича – ребёнка, свою ставку на бой. В остальном – та же жестокость, та же грязь и земля, пропитанная кровью.
Отец рассказывал, что переселенцы, успевшие на борт спасательного судна, отправляющегося в Тантум, и рассказали руководству о кровопролитной забаве. И если руководству идея сотворить ад на земле не пришлась по вкусу, то спустя годы первый совет намалов не на шутку воодушевился этой идей. Ведь это – справедливость. Так они посчитали. Расплата, которую морты должны понести.
За что?.. Да просто за то, что посмели существовать.
Глава 6
Три дня спустя
*Радио-апокалипсис*
*Зомби-волна *
Track # 6
Raign – «Empire Of Our Own»
