скачать книгу бесплатно
– Вот именно, – решительно смотрю на Дьена. – Именно поэтому я хочу стать сильнее. Я хочу, чтобы отцу больше не приходилось за меня волноваться.
«На самом деле, всё, что мне нужно, это отработать пару месяцев в бойцовских ямах и после чего, надеюсь, я вновь стану просто твоей девушкой, Дьен. Я должна выяснить, что ложь, а что – правда.»
Более того, совет на моей стороне. Им понравилась идея провести последние несколько месяцев моего наказания не в Шэлманском монастыре, а в Окате, на службе у закона. Среди женщин добровольцев мало, но если уж одна из них выказывает желание принести пользу обществу не за швейным станком, а в рядах городских защитников, то почему бы и нет?..
– Всё будет хорошо, – говорю самое бессмысленное из всего, что могла сказать, ныряю Дьену под руку и шагаю по узкой гравийной дорожке промышленного района обратно к площади, где с минуты на минуту должно начаться выступление Верховного намала.
Оборачиваюсь.
Дьен так и стоит у дверей в мастерскую с опущенной головой и упёртыми в дверь руками. На нём парадный мундир, который от повседневного отличается лишь золотого цвета пуговицами и блестящей нитью на рукавах, но я должна была заметить раньше, и сказать, что ему идёт…
Новая эра не предусматривает за собой разнообразия в одежде, солдаты на границах и в оцеплении с виду ничем не отличаются от гражданских, но вот отряды Чёрных кинжалов было решено выделить, ведь в их состав входят лучшие бойцы Альтури – гордость человечества, наша сила, – соответственно и привилегий они не лишены. Чёрные брюки, чёрная рубашка, и китель: с красными пуговицами в обычные дни, с золотыми в праздничные. Чем выше по званию, тем и обмундирование лучше, – всё просто.
Однако одно остаётся неизменным… Чёрный – их главный цвет. Цвет Кинжалов. Символ того, что одежда их и лезвие клинков в крови врага. В крови мортов.
Надо было сказать Дьену, что ему идёт парадный мундир…
На площади ещё более шумно. Разве, что самый большой лентяй в Окате, любитель послеобеденного сна, не явился на праздник.
Организаторы потрудились на славу. И неспроста, ведь в этом году именно Оката выбрана местом проведения основного торжества из всех городов на территории Альтури.
Специально для ярмарки женщины Окаты всю ночь готовили угощения, от которых теперь ломятся прилавки; возле них на данный момент и происходит основное столпотворение. Небольшой островок сцены, установленный прямо у подножья городской ратуши украшен цветами и плакатами, с выведенными от руки красивым почерком надписями: «День единства народов!», «65 лет!», «Рафки и люди! Вместе – в мирное будущее!».
– Тьфу! Только краску перевели, – слышу бормотание какого-то старичка, что с явным отвращением разглядывает плакаты. – Лучше бы забор мне покрасили, ироды.
Многие, уверена, сейчас разделяют его мнение, особенно это касается «старой гвардии», они-то не понаслышке знают, какие на самом деле рафки жестокие существа.
Мирное соглашение заключалось дважды. Первое – в двадцатых годах, но мир длился недолго, так как разногласий оставалось слишком много, всё ещё велась борьба за территорию, да и плюс ко всему началась чума, что в народе прозвали бесовой (рафки ей не подверглись). Тогда рафки и отвоевали у людей часть Зелёных земель и колонизировали её, объявив, что будут убивать каждого, кто придёт к ним с оружием, и пожмут руку каждому, кто придёт с миром и желанием стать их собратом. Тогда же по периметру наших городов вновь были активированы глушители – приборы, работающие на солнечных батареях, что способны подавлять сверх способности рафков, напрочь отключая их доминанту.
Глушители работают и по сей день.
Второй мирный договор был заключён шестьдесят пять лет назад. С тех пор мы, вроде как, и живём в мире и согласии, однако теперь я задумываюсь над тем, сколько на самом деле проходило тайных заседаний совета после нападений… вроде того, что случилось недавно… Но кто скажет нам правду?..
Верховного намала не смутило даже то, что меня отцу вернули не в мешке для трупов и разобранную на кусочки, а в относительной целости и сохранности, да ещё и до границы «подвезли».
Что-то подсказывает мне, что Верховным намалам известно гораздо больше, нежели моему отцу и другим приближённым к совету. Нежели всему нашему народу.
Что-то подсказывает мне, что грядут перемены. Глобальные, но вовсе не радужные.
– Приветствую вас, друзья мои! – оглашает мужчина, что поднялся на сцену. Разводит руки в стороны и ждёт, пока толпа стихнет. Толпа, что издавна приучена молчать, если говорит Верховный намал.
Речь его будет длиться минут десять и ничего нового ни один из нас сегодня не услышит. Каждый год в речи меняется лишь порядок слов, но смысл остаётся тем же, поэтому, вместо того, чтобы вникать в суть того, что наизусть знаю, – в нашу историю – я разглядываю его одежду, его украшения, начищенные до блеска ботинки, часы на запястье, и мысленно усмехаюсь, ведь всё это так нелепо смотрится.
Верховный намал считает, что достоит носить на себе украшения наших предков, и не только в праздничные дни, но и в обычные. Как-то раз он заявил во всеуслышание, что таким образом отдаёт дань уважения героям войны, демонстрируя на публику реликвии из мира времён до Конца света. Отец же говорит, что это просто привычка, которая не делает Риона плохим человеком.
Рион-Гектор – полное имя Верховного намала, что был назван так в честь своего прапрадеда, одного из основателей Тантума. Я видела портрет того великого человека и их внешнее сходство действительно удивляет. Что вряд ли можно сказать о моральных качествах.
Толпа взрывается аплодисментами, а Рион в ответ улыбается ещё ослепительнее. Проводит ладонью по блестящей чёрной лысине и обводит народ горящим взглядом карих глаз. «Мой народ», – как он часто говорит с гордостью.
– Привет, – раздаётся в этот момент рядом с ухом, и я обнаруживаю Дьена, который слегка неловко улыбается, обнимает меня сзади за талию и притягивает к груди. – Прости, Эри. Я слегка погорячился, – добавляет, целуя меня в висок. – Мне нравится твоё платье. Зелёное, в цвет самых красивых глаз на свете.
– А тебе идёт парадный мундир, – поворачиваю голову и ласково улыбаюсь Дьену. – Прости и ты меня. Я сама не своя в последние дни.
– Я понимаю, лисёнок. Всё хорошо, – мягко целует меня в губы и кивает на сцену. – Смотри. Сейчас начнётся самая интересная часть.
– И что они придумали?
– Смотри-смотри.
ЧТО?!
Они пригласили рафков?
Это не шутка?
Глазам своим поверить не могу!
Нет… то есть, сохранять видимость единства народов для того, чтобы не испугать тот самый народ, – наш народ – это одно, но… приглашать на праздник рафков, после того, что их собратья вытворили всего несколько дней назад?!..
Серьёзно?
– Это ведь шутка? – шепчу, огромными глазами наблюдая за тем, как на сцену выходит троица бледнолицых во главе ни с кем иным, как с самим предводителем рафков! С самим Его Превосходительством Валом, каким он сам себя провозгласил.
Холодок проносится по коже от одного его вида. Но судя по тому, что глаза его сейчас не похожи на два жерла вулкана, глушители выключать не стали и это немного успокаивает. Сейчас глаза Вала кажутся такими же бесцветными, как и он сам.
Белые, как первый снег волосы искрятся в солнечных лучах, бледная кожа, бледные губы, белые брови и даже ресницы. В белоснежный костюм удивительно правильного покроя облачился рафк, каких не шьют ни на одной из фабрик в Альтури. Словно у него в рядах припасен личный портной, или какой-нибудь талантливый модельер из прошлого, который лично шьёт для предводителя рафков лучшие наряды! Впрочем… всё возможно.
Как рафк-альбинос также известен предводитель расы бледнолицых. Человек, что был заражён не одним из созданий нового мира, а вирусом, что послала на Землю Mortifero ещё в первое своё пришествие. А это значит, что этому рафку уже около двухсот лет и он имел честь быть знакомым с каждым бывшим Верховным намалом и прежним – самым первым, – руководством Тантума.
До невообразимости тщеславный тип, эпатажный, вульгарный, любит играть на публику, а речи его настолько завораживающе сладки, насколько и отталкивающе омерзительны. «Актёр», – иногда так говорит о нём отец. «Живая легенда», – с восхищением говорит о нём Верховный намал. «Фрик с лицом и манерами принца голубых кровей, и чёрной душой, как у самого Дьявола», – вот кем считаю его я.
– Бояться нечего, Эри. В Окате работают глушители, – успокаивающе шепчет на ухо Дьен. – Расслабься, ничего плохого не случится. После одного из советов, на котором присутствовал Вал, он сам изъявил желание поучаствовать в празднике.
– Значит, альбинос в курсе, что натворили его сородичи?.. – скорее не спрашиваю, а заключаю, но Дьен всё же отвечает:
– Да. Он заявил, что нападение группки рафков на Шэлман ни к нему, ни к его колонии никакого отношения не имеет, и он лично займётся поисками бунтовщиков и призовёт к ответу.
Судя по всему, Риона это более чем устроило. Только посмотрите на него! Весь светится от радости! Как устроило и то, что в рядах нападавших рафков был морт! Никто даже удивляться такой новости не стал, все разве что-то переглянулись многозначительно и быстренько перешли к следующему вопросу.
– Так что насчёт тебя, м? – руки Дьена крепче обвиваются вокруг моей талии, а горячие губы прижимаются к уху. – Нашла в библиотеке то, что искала?
– Нет, – отвечаю честно, не сводя глаз с альбиноса на сцене, который сейчас переговаривается о чём-то с Рионом и улыбается не менее счастливо.
– И что же ты искала, м? – интересуется Дьен.
– Да так… кое-какие записи, – решая не уточнять какие именно, отмахиваюсь. Вряд ли Дьен поймёт, скажи я сейчас, что я ни с того ни с сего интересуюсь подробностями чумы в двадцатых годах.
– Эри? – несмотря на то, что сам предводитель рафков приступает к своей праздничной речи, Дьен разворачивает меня к себе, берёт лицо в ладони и с такой теплотой и любовью смотрит в глаза, что сердце с новой силой щемит. Ведь я всё ещё не знаю: правду сказала Сэйен, и мой Капитан уже сейчас на волоске от гибели, или же весь наш с ней разговор и яйца выеденного не стоит.
– Эри… – ласковая улыбка касается губ Дьена и он припадает лбом к моему лбу. – Я люблю тебя. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, лисёнок?
Киваю, с той же нежностью улыбаясь в ответ. А сама могу думать лишь о том, каким способом мне получить капельку крови Дьена для проверки, так, чтобы не вызвать подозрений. Так чтобы он не решил, что его девушка окончательно спятила.
– И я думаю… – в глазах Дьена заискрилось солнце, а улыбка стала ещё обворожительнее. – Я думаю… Нет, я хочу спросить тебя кое о чём важном…
О, нет…
– Дьен, постой, я…
– Ты станешь моей женой, Эри? – заканчивает свой вопрос Дьен, и не успеваю я и звука из себя выдавить, как в толпе раздаётся душераздирающий женский вопль, полный дикого ужаса, а следом крик:
– Морты! МОРТЫ НА ПЛОЩАДИ!!!
Глава 5
Оката, центральная площадь
*Радио-апокалипсис*
*Зомби-волна *
Track # 5
Breaking – «Benjamin Blood»
Сообщение: «Не бойтесь тех, кто идёт перед вами. Бойтесь тех, кто держится в тени. Д.».
***
Вокруг творится нечто невообразимое.
Безумная карусель из движущихся размытых пятен проносится перед глазами. Это люди в панике бросились прочь с площади, толкают друг друга, давят друг друга, топчут… Кричат, зовут на помощь и даже не пытаются помочь тем, кто нуждается в этом гораздо больше; тем, кто лежит под ногами, прикрывает руками голову и вот-вот будет раздавлен своими же.
– СПОКОЙНО! ВСЕ ДОЛЖНЫ УСПОКОИТЬСЯ! – с надрывом кричит Дьен, призывая к порядку, и прижимает меня к себе, чтобы потоком людей и меня не снесло в сторону. – БЕЗ ПАНИКИ! СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ! Боже… Что они творят…
Крик в толпе раздаётся снова. Такой оглушительный, полный запредельной боли, что на какое-то мгновение люди замедляются, оборачиваются, пытаются понять, наконец, что же на самом деле происходит. Ну, или просто ищут очередное подтверждение тому, что паника сейчас, чёрт побери, как никогда необходима!
– Не бойся, Эри, я не позволю сделать тебе больно, – Дьен бросает на меня короткий, полный уверенности взгляд, и ещё крепче прижимает к себе, обхватив за плечи.
Боюсь?.. Меньше всего на свете я боюсь за себя!
И мне необходимо кое-что проверить. Прямо сейчас!
Несмотря на военное положение только что объявленное в Окате, с помощью зазвучавшей на весь город сирены, я достаю из ножен кинжал, хватаю руку Дьена и оставляю один короткий, но глубокий порез на тыльной стороне его ладони.
– Эри! – круто разворачивается ко мне. – Ты что…
– Прости… Простиии! Я случайно! – с фальшивым раскаянием заглядываю в его застывшее в замешательстве лицо, и тут же зажимаю порез ладонью, оставляя на своей коже достаточное количество крови, чтобы проверить её на свёртываемость.
– Убери кинжал, Эри! – приказывает Дьен, выхватывая у меня оружие. – Ты можешь поранить кого-нибудь ещё! – берёт меня за другую руку и тащит вслед за собой, пробивая путь через толпу.
Раскрываю перепачканную кровью Дьена ладонь и, как только на неё падает солнечный свет, с облегчением выдыхаю. Кровь осталась своего естественного цвета и уж точно не свернулась плотной каплей, как говорила Сэйен.
– Стой здесь! – отойдя за фруктовую палатку, что практически прижимается к стене библиотеки, Дьен обхватывает меня за плечи, возвращает кинжал и твёрдо заглядывает в лицо. – Здесь, Эри! Поняла?! Стой здесь, пока я не вернусь за тобой!
– Найди моего отца! – ловлю Дьена за запястье, останавливая.
– Твой отец может за себя постоять. Меньше всего стоит переживать о нём. – Резко выдыхает, обхватывает моё лицо ладонями и умоляюще заглядывает в глаза. – Не натвори глупостей, Эри. Я скоро вернусь. Никуда не уходи! Будь здесь!
Проще согласиться, чем спорить, так что я молча киваю, и уже спустя мгновение остаюсь одна в тесном проходе между фруктовой лавкой и городской библиотекой.
Крепко сжимая рукоятку кинжала, осторожно выглядываю из-за палатки и пытаюсь отыскать глазами отца.
Сирена продолжает сотрясать город, люди топчут своих, стараясь как можно скорее уйти с площади, сбежать от опасности… Но где же она?.. Где опасность? Ничего не вижу, кроме обезумевшей от страха толпы. Ничего не слышу, кроме их сумбурных возгласов.
– Всем оставаться на местах! Сохраняйте спокойствие!!! СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ! СИТУАЦИЯ ПОД КОТРОЛЕМ! – держа рупор у рта, оглашает со сцены Корти – один из солдат моего отца. За его спиной в оцеплении из Кинжалов стоит Верховный намал и предводитель рафков, на губах которого, клянусь, играет лёгкая улыбка, словно происходящее безумие доставляет ему истинное удовольствие. Словно в периметре и не работают глушители и его доминанта активна. Но нет… сейчас Вал уязвим так же, как и каждый из нас.
Как Корти… рупор которого отлетает в сторону одновременно с тем как в него врезается грязное неотёсанное создание и с громким треском ударяет спиной о сцену.
Я не слышала хруста, но, кажется, прочувствовала его всем нутром, прежде чем увидела, как голова Корти отрывается от шеи и с подачи морта отлетает прямиком в толпу.
Раздаются выстрелы. Земля орошается кровью: алой и чёрной. Крики людей становятся громче. Площадь стремительно пустеет. Теперь мне удаётся разглядеть куда больше… тел: раздавленных ботинками своих же и тех, кто был растерзан мортами.
Сколько их? Где остальные отряды Кинжалов?! Какого чёрта происходит? И где мой отец?!
Боже, папа… где ты?
Сегодня утром он нехорошо себя чувствовал, жаловался на рези в животе, и я даже просила его отказаться от дежурства. Но он же главнокомандующий! У него не бывает выходных.
Один, два, три, четыре… Морты повсюду… Клеймённые, сбежавшие из клеток бойцы.
Поверить не могу, что это происходит…
Кто это допустил? Как впервые за столько лет мортам удалось вырваться?!
– Эмори! – крик раздаётся сбоку, и я подпрыгиваю на месте от испуга, врезаясь спиной в прилавок и тот накреняется в бок, разбрасывая по земле фрукты. – Почему не уходишь?! – кричит мне Вальтер; он находится на службе в Кинжалах уже лет двадцать, – не меньше.
– Как морты смогли вырваться?! – требую ответа.
– Уходи, дочка! – напряжённое лицо Вальтера с седой бородой, заплетённой в длинную косу, возникает перед глазами, и он толкает меня в сторону, прочь с площади. – Давай, Эмори! Беги!
– Где мой отец? Ты видел моего отца?! – оборачиваюсь на бегу.
– С ним всё в порядке! Беги, ради Бога! Ты не знаешь, что… – И голос Вальтера вдруг обрывается на полуслове. Округлившиеся глаза застывают, а из уголка приоткрытого рта сбегает тоненькая струйка крови, и уже спустя несколько секунд он без чувств падает на землю, открывая моему взору своего убийцу.
Грязный, окровавленный морт стоит позади и сжимает пальцами с длинными острыми когтями сердце Вальтера. Сальные патлы разбросаны по плечам и скрывают половину лица. Его грудь высоко вздымается на частых судорожных вдохах, вены на шее натянуты жгутами, а взгляд горящих золотом глаз выносит мне смертный приговор.
Крепче сжимаю в скользкой ладони рукоятку кинжала и наставляю на морта, точно зная, что разговоры бесполезны. Он зол и жаждет мести за долгие годы рабства. Сейчас он – хищник вырвавшийся из клетки, чтобы атаковать своего врага. Тут дипломатия не поможет. И бежать нет смысла… Догонит. И убьёт.
