После конца. Часть 1

– Выйдешь через ту дверь, откуда мы пришли, – прожевав, ответил он, – и поверни направо. Найди корпус «Д». Его полностью занимает библиотека.

– Понял, – кивнул Саймон и направился вместе с Никой по указанному маршруту.

Найти корпус у подростка получилось быстро. Уже спустя десять минут он расхаживал по обширной библиотеке высотой в два этажа и размышлял о том, какую бы ему книгу взять. Вышагивая рядом со шкафами, полки которых были забиты разнообразными литературными произведениями, Саймон совсем потерял ход времени. Когда Ника начала ныть, что ей скучно, и отвлекать его, подросток отпустил девочку, и та быстрым шагом направилась к выходу.

Поднявшись по лестнице на второй ярус, Саймон еще немного погулял, и вскоре остановил свой выбор на экземпляре повести «Над пропастью во ржи» Сэлинджера и направился к стойке библиотекаря. Должность эту занимала самая обыкновенная женщина (насколько мог судить подросток) невысокого роста, с худым лицом и ломкими, чуть поседевшими волосами.

Сидя на своем стуле, она хмурила лоб и, не обращая никакого внимания на внешний мир, увлечено занималась макраме. Подойдя ближе и тихо положив выбранную книгу на стойку, Саймон посмотрел на ее работу. Женщина ловко сплетала друг с другом разноцветные толстые крученые нити, и получалось у нее, на взгляд подростка, очень даже недурно.

Чтобы отвлечь библиотекаршу, но не напугать, подросток негромко прокашлялся в кулак, но женщина на это никак не отреагировала. Тогда он сказал:

– Извините?

Она подняла голову и посмотрела сначала на Саймона, потом на лежащую перед ней книгу, а затем вновь на Саймона.

– Добрый вечер, – сухо поздоровалась она и, положив свои нитки, взяла экземпляр. – Я тебя раньше не видела. Ты новенький?

– Можно и так сказать.

Она вновь на него посмотрела.

– Это как понять?

– Да, я новенький, – вздохнув, ответил подросток. – Только сегодня прибыл.

– Ясно. Фамилию свою скажи.

– Крукс.

Она, кивнув, принялась печатать на компьютере, цокая при этом своим языком.

– Саймон?

– Да.

Раскрыв книгу на первой странице, она выдвинула ящик и достала какую-то штуку, с виду похожую на пистолет, которой спустя несколько секунд отсканировала титульную страницу.

Захлопнув ее, женщина протянула издание Саймону.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Определенного срока сдачи нет, но всего на руках может быть не более четырех книг. Приятного чтения.

Кивнув, подросток вышел из библиотеки и направился в свою «временную комнату».

Его разбудили солнечные лучи, пробившиеся через оконное стекло и припекавшие кожу на лице.

Открыв глаза, Саймон зевнул и, принимая сидячее положение, обнаружил, что книга в раскрытом положении лежит у него на груди листами вниз. Подобрав с прикроватной тумбы кусок оторванной бумаги, подросток в качестве закладки воткнул его меж страницами и захлопнул книгу.

Осмотревшись, он понял, что проснулся самым первым. Не зная, что делать в таком случае, Саймон приподнял подушку, лег обратно, а после перевернулся на бок лицом к стенке и спустя несколько минут задремал.

Через час же его разбудили громкие голоса.

Поднявшись с постели, юноша, потирая глаза, залез по лестнице на второй ярус и разбудил Нику, изрядно вымотавшуюся за вчерашний, насыщенный событиями день. Заправляя постель, он наблюдал за тем, как подростки самых разных возрастов – от семнадцати и до восьми – по очереди заходят в туалетную комнату и, склонившись над небольшой раковиной, чистят зубы и умываются.

Своей щетки у Саймона не было – они улетели в утилизатор вместе с рюкзаком и остальным вещами – так что когда все кроме него и Ники закончили, подросток просто прополоскал рот и горло, а затем умылся и пригладил волосы, перед этим смочив их теплой водой.

Далее они вместе со своими соседями направились в столовую. Когда дети зашли внутрь, на столах уже стояли тарелки с дымящейся кашей, плоские тарелки с небольшими булочками, и подобные классические атрибуты завтрака в представлении любого человека. Да, это точно не тот детский дом, какие он видел в кинематографических фильмах у себя в бункере. Здесь больше было похоже не на приют, а на детский и подростковый санаторий рядом с морем.

Сидя почти у самого края правого стола, Саймон слушал бесконечную болтовню Шона, устроившегося рядом с ним и Никой.

«У этого парня явно словесная диарея», – усмехнувшись, думал подросток. Но это нисколько не убавляло в нем чувства симпатии, скорее даже преувеличивало.

Когда с завтраком было покончено, они втроем направились к выходу и столкнулись там с госпожой Тлиппер, шедшей в противоположную сторону.

– А вот вы где, мои хорошие, – заметив новичков, женщина широко улыбнулась, но когда она заметила Шона, то ее приторная улыбка изменилась и стала какой-то кисло-сладкой. – Доброе утро. Доброе утро, господин Уорис.

– Увис, – негромко поправил он ее и сделал шаг назад, словно боялся, что она может в мгновение ока неизвестно откуда выхватить лодочное весло и заехать ему по голове.

– Следуйте за мной, ребята, – переведя взгляд с Шона на Саймона и Нику, сказала женщина. – Господин и госпожа Делоне приехали раньше обещанного времени. Идемте.

Кивнув, подросток вместе с сестрой направился за Тлиппер. Она вывела детей на улицу и повела в сторону здания, в котором находится ее кабинет.

– Самое главное для вас – понравиться им, так что говорите вежливо и улыбайтесь. Тогда, я уверена, все пройдет просто замечательно.

«Как же», – подумал Саймон, на ходу поправляя подол своей черной футболки.

Зайдя внутрь и поднявшись на нужный этаж, они зашли в кабинет Тлиппер и увидели сидящих на стульях рядом со столом двух человек: мужчину и женщину. Лет им было между тридцатью пятью и сорока, выглядели они опрятно, внешне не присутствовало ничего отталкивающего.

– Господин Делоне, госпожа Делоне, – бодро сказала директриса приюта, – знакомьтесь. Это Саймон и Ника Крукс.

Мужчина и женщина встали со своих мест и с улыбкой подали руки.

– Вильгельм, – представился мужчина, а затем посмотрел на свою спутницу. – А это Дебора.

Женщина тепло поздоровалась, но, когда Саймон пожал ее мягкую руку, ему показалось, что она немного сконфужена и напряжена.

– Присядем? – предложила Тлиппер, и все кивнули в знак согласия. – Тогда возьмите себе стулья в том углу.

Проследив за ее указательным пальцем, Саймон принес два стула, и они с сестрой уселись у стола рядом с незнакомцами.

– Что же, – слегка хлопнув в ладоши, сказала директриса. – Расскажите о себе детям, а я пока полистаю ваши характеристики. Вы же их взяли?

– Да, конечно, – кивнув, ответила Дебора и вытащила из своей черной сумочки средних размеров папку и положила ее перед женщиной.

Она раскрыла ее и начала доставать файлы с документами, а когда заметила, что мужчина и женщина молчат, то посмотрела на них и кивнула, что они могут приступать.

Первым был Вильгельм.

Манера говора у него была нетороплива, а речь чиста и каждое слово проговаривалось четко и внятно. Мужчина рассказал о том, что они с женой имеют стабильный ежемесячный доход, что он высококвалифицированный хирург, а Дебора – домохозяйка, раньше работавшая риелтором, но год назад уволившаяся по причине проблем со здоровьем, и после выздоровления она на работу так и не вернулась.

Далее подошла очередь Саймона. Когда юноша поведал свою полуправду и на ходу придумывал некоторые обстоятельства до встречи с Черными Крестами, Дебора и Вильгельм, едва не открыв рты, слушали их с таким вниманием, словно он раскрывал тайну, которая на протяжении тысячелетий мучила все человечество. Поведав вначале немного о себе и Нике, после подросток наплел им с три короба о лагере, который разрушили какие-то люди с разукрашенными лицами, о том, как они с сестрой единственные спаслись из этого побоища, но после с момента начала пути по лесу принялся говорить правду, и остановился лишь на посадке в резервации.

Судя по выражениям лиц мужчины и женщины, они были под впечатлением.

– Итак, – спустя минуту неловкого молчания сказал директриса Тлиппер. – Характеристики хорошие, с документами все в полном порядке, – она, постучав стопкой листов по столу, положила их рядом с собой и посмотрела на супругов Делон. – Так что? Вы решили?

Переглянувшись с женой, Вильгельм улыбнулся и кивнул, чуть постукивая при этом ногой по полу.

– Замечательно! – воскликнула женщина и хрустнула пальцами рук. – Что же… теперь нам осталось уладить лишь пару формальностей, – она взяла какие-то бумаги у себя из-под стола и положила их перед мужем и женой. – Смотрите…

чуть меньше года назад

– …куда прешь! – донесся после двухсекундного гудка клаксона громкий мужской крик из полуоткрытого окна белого легкового автомобиля.

Пребывая все это время в своих мыслях, Вильгельм испуганно отскочил назад к бордюру. Остановившаяся в полутора метрах от него машина вновь тронулась, и он увидел обращенный на себя гневный взгляд крупного мужчины, сидящего за рулем.

Проводив его глазами, Вильгельм осмотрелся по сторонам и, убедившись, что больше нет никакого транспорта, перешел дорогу и через минуту вошел в невзрачный двор и увидел в трехстах метрах от себя знакомый шестиэтажный дом.

Услышав смех, он машинально повернул голову и увидел пробегающих мимо и играющих в догонялки четырех детей. Остановившись на секунду и дождавшись, когда они скроются за поворотом, Вильгельм открыл третью дверь справа и, войдя внутрь, подошел к окну, за которым сидела пятидесятичетырехлетняя консьержка Миоу.

– Привет, Виль, – поздоровалась она, узнав пришедшего. – Ты как обычно?

– Да.

С кряхтением поднявшись со своего места, женщина взяла связку ключей и покинула свою небольшую каморку.

– Как жизнь у тебя? Как работа?

– Все хорошо, госпожа Миоу, – кивнул Вильгельм, следуя за ней в двух шагах позади. – А вы как? Люмбаго сильно тревожит?

– Временами, – отмахнулась женщина.

– Ну, если что, вы приходите. Я могу поговорить со своим знакомым. Он примет вас куда дешевле, чем по обычной записи.

– Не нужно мне этого, – вновь отмахнулась она. – Знаешь, если у меня уже начало что-то болеть, то это не прекратится. Сейчас я вылечусь от одной болезни, и где-то еще что-то захворает. Может, будет даже еще хуже, чем до этого. Пусть твой знакомый лучше поможет кому-нибудь молодому.

– Как знаете, – пожал плечами Вильгельм.

Подойдя к металлической двери, ведущей в подвал, она подобрала нужный ключ и отперла замок.

– Прошу.

– Спасибо, – кивнул мужчина, заходя в полумрак.

Преодолев несколько метров, он замер, постоял несколько мгновений, а после вдохнул влажный воздух и двинулся по узкому коридору. Если бы он поднял руки перпендикулярно своему телу, то оба локтя бы уперлись в стены.

Слушая легкие отзвуки своих шагов, пружинящие и отскакивающие от прохладного бетона, Вильгельм торопливо спустился по невысоким ступенькам, свернул направо и оказался в широком помещении. Напротив располагалась еще одна дверь, только она была намного прочнее, чем прошлая, а рядом с ней на стуле в расслабленной позе сидел мускулистый мужчина и, почесывая миллиметровую щетину, под тускловатым светом свисающей с потолка лампочки читал свежую газету. Заслышав шаги пришедшего, он оторвал от нее взгляд и посмотрел на Вильгельма.

– Добрый вечер, – кивнул охранник, издалека признав мужчину. Он ему был известен, как друг хорошего друга его босса. Поднявшись и положив газету, Киф постучал в дверь, спустя несколько секунд раздался лязг металла, и в открывшееся окошечко выглянуло лицо еще одного охранника.

Когда это произошло, звукоизоляция нарушилась, и до ушей Вильгельма донесся гомон голосов и легкая классическая, но исполненная на современный лад музыка.

– Отпирай.

Спустя мгновение дверь распахнулась, и перед ними предстал высокий мужчина в строгом черном костюме.

Поприветствовав его, Вильгельм прошел мимо и попал в большое подпольное казино. Чуть шаркая по шикарному красному ковру, которым застилался пол всех помещений (разве что кроме туалетов и помещений для персонала), мужчина направился пройденной десятки раз дорогой в сторону VIP зала, где его уже должны были ожидать. Перекинувшись парой фраз с Элизабет – симпатичной молодой девушкой, работающей в баре – Вильгельм подошел к островку, огражденному от помещения багровыми занавесками, свисающими не с подставок, а с самого потолка. Пройдя мимо еще одних охранников, стоявших у единственного входа, он увидел шикарный покерный стол и расположенный вдоль занавеса диван, похожий на баранку, у которой откусили один кусок.

– Привет, Виль! – увидев приятеля, поздоровался с ним его друг, сидящий за одним из семи мест, среди которых пустовало лишь одно.

– Джозеф, – кивнул Вильгельм, пожал ему руку, а после обменялся рукопожатиями со всеми игроками и в том числе и с крупье.

– Присаживайся скорее. Ну что, готов оставить сегодня здесь кучу своих кровных?

– Это мы еще посмотрим, – ухмыльнувшись, ответил он.

– Вот это я понимаю настрой! – засмеялся Джозеф.

Игроки сделали ставки и перед каждым упали первые две карты.

Когда было решено сделать перерыв, игроки разошлись по казино, договорившись перед этим встретиться за столом через полчаса. Хлопнув по своим коленям, довольный Вильгельм, ушедший к этому моменту в плюс на десять тысяч, подождал своего приятеля, а затем они вместе направились в бар.

Усевшись за небольшой столик вдали от стойки, друзья заказали два бокала коньяка и тарелку с дольками лимона. Когда через несколько минут официант поставил на их стол специальный, вырезанный из черного дерева поднос и удалился, мужчины чокнулись и сделали по глотку.

– Хорошо тут Натан все отстроил, – на выдохе сказал Вильгельм, наблюдая за тем, как Джозеф морщится из-за съеденного цитруса.

– Это точно, – кивнул собеседник, – только вот жаль, что он не может вести игорный бизнес законно.

– Он не дает?

– Ага, – ответил Джозеф, откидываясь на спинку своего стула, выполненную из серых, чуть изогнутых досок с вырезанными на них кругляшками, словно их уронили на раскаленные докрасна монетки. – Генрих ему продохнуть не дает. Натравливает законников, подкупает людей, чтобы они во время посещения устраивали погромы, обстреливает авто, перевозящее выручку…

– За что он так его не любит? – покачал головой Вильгельм. – Боится конкуренции, или что-то личное?

– Что именно – не знаю, – пожал плечами Джозеф. – Но явно что-то личное. Генрих же когда-то заказал Натана. Слышал об этом?

– Нет, – хирург в удивлении искривил обе губы в полумесяц, направив при этом их уголки вниз к подбородку. – За что?

– Неизвестно, – отхлебнув из стакана, ответил мужчина. – Но во время покушения киллер вроде как ошибся и взорвал машину с его женой и маленькой дочкой, а Натан, непонятно почему, не стал мстить. Я у него несколько раз спрашивал, но он так ничего внятного и не ответил. Либо молчал, либо что-то бубнил, а потом уводил разговор в другое русло.

Тут в бар вошла группа, состоящая из полудюжины мужчин и трех молодых женщин. Таких уверенных и угрожающих походок, как у них, Вильгельм не видел никогда. Пройдя к середине зала, они все вместе уселись за одним столом. Хирург, наклонившись к приятелю, тихо спросил:

– Кто это такие?

– Разве ты не видел их раньше? – изумился приятель. – Они часто здесь бывают.

– Нет, – нервно поерзав на своем стуле, отрицательно мотнул головой Вильгельм.

Незнакомцы были жуткими все до одного, но больше всего внимания привлек к себе один из мужчин. Он был одет (как и все остальные) в элегантный черный костюм, черную рубашку, застегнутую до горла, золотую планку для воротника, и галстук ультрамаринового цвета с рубиновой булавкой. Правый глаз мужчины окружала татуировка, поднимающаяся по виску на лысую голову.

– Агенты, – ответил Джозеф, так же понизив голос. – Толком о них я сам ничего не знаю, но раз они тут, то это значит, что они старшие по званию и не работают на заказах. Ходовые убийцы и разведчики на людях не светятся.

– Убийцы?

– Они называют себя «Эверест», – кивнул мужчина. – Это сообщество покрыто мраком, и насколько я знаю, именно их агент ошибся во время заказа Генриха. Впоследствии его немедленно устранили. С ними лучше не шутить, но заработать с их помощью можно немало.

– Заработать? Как?

– Тебе явно не понравиться этот способ, приятель, – хмыкнув, с полуулыбкой на губах покачал головой Джозеф.

– Это я уже сам решу.

Приятель несколько секунд посмотрел на него с сомнением, а потом выдохнул и ответил:

– Я, и некоторые другие, поставляем им очень востребованный товар. Чем он более редок, тем большую цену они дают. И, судя по ней, денег у них куры не клюют. Правда не знаю, откуда…

– О каком товаре идет речь? – перебил его Вильгельм.

– Специфичном, – последовал уклончивый ответ.

Вильгельм смотрел на Джозефа и не мигал.

– Ну, что же, – пожал приятель плечами, видя серьезный настрой и заметив жадный блеск в глазах хирурга. – Слушай. Только смотри не болтай кому попало, иначе нас двоих утопят в реке.

«Странно, – в этот же момент думал Джозеф. – Это на него не похоже»

Глава двадцать четвертая

Агент

Почувствовав, как автомобиль, в котором они с сестрой сидели на заднем сидении последние тридцать минут, резко затормозил и начал поворачивать направо, Саймон оторвал взгляд от своих сплетенных в замок пальцев и посмотрел в лобовое стекло.

Прямо перед ними стоял милый двухэтажный дом. Формой он напоминал фигурку из тетриса, похожую на ногу нарисованного человечка. Крыша у него была поката и сделана из множества пластов какого-то шершавого материала, название которого юноша не знал.

Заехав на подъездную дорожку, сидящий за рулем мужчина достал из кармана связку чего-то, что напоминает ключи, и нажал кнопку на одной из пластин. Послышался жужжащий звук, приглушенный для сидящих в автомобильном салоне, и парень заметил, как широкие ворота от гаража начали подниматься наверх и постепенно исчезать.

Приемные родители были молчаливы, что очень удивило Саймона. Он ожидал, что они будут трещать без умолку и рассказывать, как им всем вместе будет хорошо и как счастливо они заживут, но ничего этого не было. Они молчали, словно сардины в консервной банке, и тогда подросток решил, что это их реакция, вызванная волнением, как и у них с Никой. Кто-то в стрессовой ситуации болтает, а кто-то, наоборот, не может выдавить из себя ни слова.

Смотря то на мужчину, то на женщину, то в окно, Саймон пытался понять, какие чувства у него вызывает эта парочка. Совершенно точно он понимал, что у него нет к ним неприязни, поэтому попробовать жить с ними в мире можно, но главное для юноши было то, чтобы они не начали строить из себя их родителей. Одно дело, если бы они с сестрой никогда не знали, что такое – иметь родителей, либо этот опыт был неблагополучный, то, возможно, позиция Саймона была бы иная, но они у них есть. Настоящие, пусть и ныне покойные. Родители, который они любили на протяжении всей своей жизни и до конца их жизней, и им не нужны новые. Опекуны-друзья – возможно, но точно не родители.

Заехав в гараж, Вильгельм заглушил мотор. Открыв свои двери, мужчина и женщина вылезли из машины, и спустя несколько секунд дети последовали за ними. Заперев дверь гаража, господин Делоне подошел к одной из двух дверей, что расположена с левой стороны, и, отперев ее, повернулся к жене и своим приемным детям.

– Добро пожаловать в наш дом, – напряжено улыбнувшись, сказал он, а потом указал на коврик, аккуратно расстеленный рядом со входом. – Разувайтесь здесь. Проходите и не стесняйтесь.

Зайдя внутрь помещения, они с сестрой сняли свою обувь и прошли немного вперед по незнакомому коридору.

– Идем, я покажу ваши комнаты, – подойдя к ним, сказала госпожа Делоне и направилась вперед.

Следуя за ней, дети завернули за угол, и Саймон увидел ведущую на второй этаж лестницу. Поднявшись по ней, женщина указала на две двери и сказала, чтобы они сами выбирали, кому какая комната будет принадлежать.

– Вы пока располагайтесь, а я пойду готовить обед. Не скучайте, – она еще мгновение потопталась на месте, а потом развернулась и ушла.

Оставив Нике ближайшую комнату, Саймон направился в дальнюю. Зайдя в нее, он сразу же неосознанно принялся сравнивать ее со своей бывшей комнатой, находящейся в бункере. В этот момент подростку стало немного тоскливо. Вот бы был какой-нибудь способ переместить ее оттуда в этот дом.

Все казалось настолько чужим, словно он был пингвином, которого перевезли жить в Африку. Комната была тесноватой, в правом углу, прилегая к стене, стояла одноместная кровать, а слева располагалась высотой до колена вытянутая подставка для телевизора, с обеих сторон которой находились серого цвета тумбы. Подойдя к шкафу, стоящему рядом с кроватью с противоположной изголовью стороны, Саймон открыл дверцы. Пусто.

Просмотрев все остальные ящики, далее он детально изучил поверхность мебели, телевизор, стены, висящий в рамке пейзаж ночного города, но так и не нашел следов чьего-либо пребывания. Комната была девственно чиста, словно в ней никогда никто не то, что не жил, но и не находился. Хотя, последнее предположение опровергало то, что в комнате отсутствовала пыль, словно здесь убирались каждый день. Супруги Делоне перед отъездом, должно быть, вычистили комнаты, чтобы не заселять детей в «музей одиночества».

«Странные они какие-то, – все не выходило из головы у Саймона. – Ведут себя как-то… неестественно, что ли. Ох, Саймон, Саймон. У тебя просто стресс. Возможно, внутреннее «я» не желает здесь находиться, поэтому и подкидывает моему разуму разнообразные аргументы, чтобы дать повод смыться отсюда. Они тоже люди, и тоже испытывают некоторые неудобства, так что успокойся и перестань быть параноиком»

Да, это действительно было так, и особенно сильно чувствовалось за столом. Сидя за столом во время ужина (хорошо, что хоть в тишине), Саймон ощущал себя словно форель в аквариуме с акулами. Чувство неудобства – это еще мягко сказано. То и дело ерзая, подросток накалывал вилкой стручковую фасоль, приготовленную альденте и перемешанную с поджаренным рисом, и исподлобья посматривал на мужчину и женщину. Они, вперив свои взгляды в тарелку, молча ели и даже не подавали намека на то, что собираются устанавливать контакт с детьми.

Покончив с ужином, Саймон незамедлительно удалился в свою комнату. Через час после того, как юноша улегся спать, дверь медленно открылась и он, распахнув глаза и резко повернув голову, увидел стоящую на пороге Нику. Спустя мгновения она вошла внутрь и прошла к кровати.

– Я не могу уснуть, – пожаловалась она. – Можно мне с тобой лечь?

– Да, конечно, – кивнул Саймон и придвинулся ближе к стене, освобождая место для Ники. – Что такое?

– Не знаю, – девочка устроилась рядом и, лежа на спине, скрестила руки на груди. – Просто не могу успокоиться.

– Все нормально, – не до конца веря в свои слова, все же ответил брат. В такие моменты неважно, действительно ли это так, или нет, главное – успокоить ребенка.

Когда брат и сестра проснулись, за окном уже рассвело.

Направившись в туалетную комнату на втором этаже, они умылись. Волнуясь из-за отсутствия зубных щеток, Саймон решил подождать еще несколько дней в надежде на то, что Вильгельм или Дебора догадаются о том, что нужно их приобрести. И только в этот момент он понял, что у них нет ничего, даже одежды (кроме той, в какой они приехали из приюта).

«Наверное, со дня на день мы должны поехать в магазин и все купить»

Эта мысль немного возбудила юношу, ведь ему и Нике столько предстояло увидеть.

Спустившись вниз, они застали господина и госпожу Делоне сидящими за столом и поедающими кашу. Поприветствовав их, дети уселись на свободные места и приступили к завтраку, но через несколько минут вдруг послышался звонок в дверь, который оповещал Саймона и Нику о том, что их жизнь вновь делает крутой поворот.

– Я открою, – сказала Дебора и, вскочив со стула, торопливо направилась к входной двери.

Саймон увидел на ее лбу испарину, что было странно, ведь в комнате совсем не жарко, и тогда почувствовал, как его желудок свело нервной судорогой.

«Что-то не так»

– Кто это? – спросил юноша.

Вильгельм ничего не ответил, но как-то странно посмотрел на него с прищуром, и парень понял, что дело дрянь.

Он встал, потянул Нику за собой, и как раз в этот момент в комнату вошли четверо мужчин, одетые в идентичные черные костюмы, такого же цвета рубашки и галстуки. При их виде Саймон почувствовал ощущение опасности, и больше всего его пугал последний из вошедших, лысый, с татуировкой на лице, поднимающейся по виску на голову.

– Взять их, – скомандовал грубым ледяным голосом он, и остальные стремительно приблизились и вырвали Нику из рук Саймона.