Судьба пианистки

Федор Абрамов

Судьба пианистки

Выражаю искреннюю благодарность Светлане Елистратовой за бескорыстное добросовестное корректирование повести.

Фёдор Абрамов

© Федор Абрамов, 2025

© Издательский дом «BookBox», 2025

Вместо предисловия

Рецензия на роман

Очень жаль, что у нас крайне мало таких писателей, как Федор Нилович Абрамов: чистых, искренних, чьи творения несут людям радость, тепло, красоту, добро и свет. Начиная читать любую книгу этого Автора, ты физически чувствуешь, как попадаешь в другую реальность. Реальность, где есть справедливость, где честь и достоинство еще что-то значат, а женщина, как и прежде, олицетворяет собой любовь, семью и верность, потому и относятся к ней с уважением и восхищением. Давно доказано, что женщины любят ушами. Они расцветают от комплиментов и хорошего отношения.

После книг Федора Абрамова на душе тут же становится уютно и спокойно. И хочется как можно дольше находиться в этом мире, который так талантливо создает Автор.

Очередное его творение – роман «Судьба пианистки». Он основан на реальных событиях, и главный герой в нем – сам писатель. Книга написана красивым русским языком: без мата, пошлости, вульгарности и всей той грязи, которой очень любят шокировать современные писатели. От того и создается ощущение, что читаешь старую добрую классику.

В книге читатель знакомится с пианисткой Анной и преподавателем Евгением. Они едут вместе в поезде в одном вагоне. Евгений узнает, что Анна неудовлетворена собственной жизнью: муж не понимает и не ценит ее, у нее не получается полноценно заниматься музыкой. Жизнь как будто потеряла смысл, потому что Анна не знает, как поступить дальше и что делать со всеми навалившимися на нее неприятностями. Ей срочно нужен совет и поддержка. И их она находит у Евгения, который становится для нее проводником в новую счастливую жизнь…

Повествование захватывает с первых строк. Роман читается на одном дыхании благодаря легкому слогу Автора и многочисленным диалогам.

Меня сильно тронули и воспоминания Евгения о военных годах. Особенно поразил случай с пчелами, которые выгнали немцев из села.

От души рекомендую книгу «Судьба пианистки» к прочтению! Уверена, равнодушным она никого не оставит.

Прудникова Инна

Судьба пианистки

Светлой памяти моей матери

Агриппины Акимовны посвящается

I

Эта история началась со случайной дорожной встречи. Я возвращался из Херсона, куда приезжал по случаю печального события (ушел из жизни дорогой мне человек), к себе домой, в Киев. Настроение было печальное, и я рассчитывал, что, сев в поезд, сразу же лягу спать. Войдя в вагон, направился к своему купе. Приближаясь к нему, услышал громкие голоса мужчины и женщины. Сердитым голосом женщина сказала:

– Место для багажа под моей полкой принадлежит мне!

– Нет, не только Вам, – сказал мужчина. – Я имею на него точно такое же право, поскольку стоимость наших билетов одинаковая!

Заглянув в открытую дверь, увидел даму, сидящую на нижней полке у окна, мужчину, лежащего на верхней полке, и расположенную на полу между полками сумку довольно внушительных размеров. Понял, что ссора произошла из-за места для багажа под полкой дамы. Мое появление в купе заставило их замолчать.

С трудом протиснувшись между сумкой и полкой к окну, я сел. Вещей у меня не было, и поэтому вопрос размещения багажа не волновал. Я дружелюбно поприветствовал даму, но она взглянула на меня с недовольным выражением лица и, ничего не ответив, снова повернулась к окну. Стало ясно, что она сейчас презирает всех мужчин на свете. Я молча стал рассматривать рассерженную даму. На первый взгляд ей было лет 45. На обаятельном лице просматривался красивый макияж. Волосы золотисто-соломенного цвета были коротко пострижены и красиво уложены. На фоне серо-голубых глаз, светлых волос и белой кожи лица эффектно выделялись густые, черные, но не широкие брови. В ушах красовались изящные, вероятно, золотые сережки с небольшими бриллиантами. На левой руке располагались то ли золотые, то ли позолоченные часы, а на пальце правой руки – золотое обручальное кольцо средних размеров. На ней было платье из легкой ткани голубого цвета, плотно облегающее ее красивый бюст. Глядя на нее, так и хотелось сказать: «Дама – реклама!» Красивый внешний вид ее портило только сердитое выражение лица. Я понял, что дама не из бедных людей.

Почувствовав на себе внимательный взгляд, она посмотрела на меня и сердитым голосом спросила:

– Что Вы так смотрите на меня?

– Наблюдаю за интересной, но рассерженной женщиной, – сказал я, улыбаясь.

– Вам это доставляет удовольствие?

– Да нет! Просто думаю, как Вам можно помочь.

– Я в Вашей помощи не нуждаюсь! – продолжила она выражать свой гнев.

– И напрасно! Я ведь искренно хочу помочь Вам решить возникшую проблему.

– А что Вы можете предложить? – сказала она чуть подобревшим голосом.

– Поменяться со мной полкой. У меня, как видите, вещей нет, и поэтому я могу занять Вашу полку, а Вы – мою. Так мы сразу решим Вашу проблему. Вы не возражаете? – спросил я, улыбаясь и заглядывая ей в глаза.

– Не возражаю, – уже дружелюбно сказала она.

– В таком случае прямо сейчас начнем «великое переселение народов».

Сказав это, я поместил сумку дамы под свою полку и предложил ей пересесть. Как только мы это сделали, я сказал:

– Теперь Ваш обидчик будет иметь дело со мной, и я уверен, что он в дальнейшем будет вести себя прилично.

Дама с благодарностью посмотрела на меня, и между нами установились доброжелательные отношения. Она явно оценила проявленное к ней внимание. Видя улучшившееся настроение попутчицы, я сказал:

– Нам, вероятно, предстоит долгий путь вместе, поэтому давайте знакомиться. Меня зовут Евгений, а как Вас?

– А Вас просто по имени можно называть?

– Конечно можно!

– Тогда меня зовут Анной, – дружелюбно сказала она и мило улыбнулась.

Я протянул ей свою руку, и мы обменялись легким рукопожатием. Я невольно обратил внимание на ее руку – она была какой-то теплой, нежной и дружественной, вызвавшей во всем моем теле непонятный прилив тепла. Я обратил на это внимание, но не придал ему особого значения. Представившись друг другу, мы продолжили разговор. Я спросил:

– Вы едете до конца?

– Да, до Киева.

– Я тоже еду туда же. Вы домой или в гости?

– Ни то ни другое. Я буду в Киеве проездом двое суток, после чего улечу за границу.

– На экскурсию? – поинтересовался я.

– Нет, я там сейчас живу.

– Временно или постоянно?

– Временно. Я там нахожусь вместе с мужем – работником Украинского посольства.

Она почему-то не назвала страну нахождения посольства, и я не стал уточнять это, решив, что так надо из дипломатических соображений.

– А я еду в Киев к себе домой, – сообщил я.

– А что Вы делали в Херсоне?

– Проводил в последний путь дорогого мне человека.

– Сочувствую Вам, – сказала Анна и продолжила: – И чем же Вы занимаетесь в Киеве? Часом, не бизнесмен?

– Ну что Вы, Анна! Какой из меня бизнесмен в таком возрасте? Я – рафинированный интеллигент, а говоря точнее, – преподаватель Национального технического университета Украины, который раньше назывался Киевским политехническим институтом.

– У Вас есть ученая степень и научное звание?

– Да, я кандидат технических наук, доцент.

– У Вас хорошая, интересная работа. Я тоже когда-то мечтала о такой работе, но у меня, к сожалению, не сложилось.

После этих слов она вдруг спросила:

– У вас в Киеве, надо полагать, сейчас весело живется?

Вероятно, она имела в виду последние майданные события в городе.

– Да уж так весело, что иногда от избытка чувств плакать хочется! – сказал я как бы про себя.

Анна поняла суть моего ответа и сказала:

– А у нас в посольстве пока что относительно спокойно. Поменялся только посол, а все остальные сотрудники остались на своих местах. Но что будет с ними дальше – никто не знает. Вам от произошедших событий плакать хочется, а нам от неопределенности положения хочется выть. Так что всем очень весело! – заключила она.

Чтобы сменить тему разговора, я задал ей вопрос:

– А как живется жене посольского работника?

– Что Вы имеете в виду?

– Моральное, материальное, бытовое и прочее положение.

– В материальном и бытовом плане все хорошо, а вот в моральном есть проблемы. Во-первых, жить долго вне родины мне не очень комфортно, а во‐вторых, я сейчас лишена возможности работать, а быть домохозяйкой – не для меня.

Решив уточнить профиль ее трудовой деятельности, я спросил:

– А Вы кто по профессии?

– Я – музыкант, окончила Одесскую консерваторию по классу фортепьяно.

– Эту профессию Вы выбрали по собственному желанию или такова была воля Ваших родителей? – спросил я.

– Это был мой личный выбор, хотя моя мама, наряду с общеобразовательной школой, когда-то окончила и музыкальную школу, но только для общего развития. После окончания музыкальной школы я поступила в Херсонское музыкальное училище, а затем без сдачи вступительных экзаменов – был диплом с отличием – поступила в Одесскую консерваторию. Рассчитывала и ее окончить с отличием, после чего сразу же поступить в аспирантуру и, защитив кандидатскую диссертацию, остаться там работать. Но главной моей мечтой в жизни было желание заняться концертной деятельностью. Вот такие грандиозные планы строила я в жизни. Но, к сожалению, моей мечте не суждено было сбыться.

– Почему?

– Потому что на кафедре было только одно плановое место в очную аспирантуру, которое, конечно же, было отдано своему человеку. Более того, мне даже не удалось распределиться на работу ни в какое другое одесское музыкальное заведение. Все тоже были заняты своими людьми. В Одессе блат и родственные связи были на должном уровне. В результате я распределилась в свое родное Херсонское музыкальное училище.

– Я его хорошо знаю, – сказал я.

– Откуда? Вы что, имели к нему какое-то отношение?

– Да, имел. В нем училась одна моя знакомая, с которой я когда-то был связан, – сказал я, имея в виду свою первую жену.

Анна с удивлением посмотрела на меня, – вероятно, ее заинтересовала эта информация, – но ничего уточнять не стала. Поняв, что Анна в настоящее время не работает из-за пребывания вместе с мужем за границей, спросил:

– А раньше Вам работа в училище нравилась?

– Работать можно было! Но я все-таки не теряла надежду поступить позже в аспирантуру и, окончив ее, заняться концертной деятельностью. Но, работая в училище, я имела возможность концертировать и принимать участие в музыкальных конкурсах как в своем городе, так и в других городах Украины. Я даже была лауреатом одного такого конкурса. Короче говоря, жить было можно.

Сказав это, Анна надолго замолчала, и на ее лице появилась нескрываемая грусть. Я с сожалением посмотрел на нее и спросил:

– И все это у Вас однажды рухнуло?

– Да, именно так, Евгений! К сожалению, в этой жизни не все происходит так, как хотелось бы!

– Вы, вероятно, имеете в виду проблему, возникшую после замужества? Скажите, если не секрет, как Вас свела судьба с мужем?

Анна на некоторое время задумалась, вероятно, решая вопрос, – стоит ли меня посвящать в это дело или нет? И потом сказала:

– На последнем курсе я стала встречаться с несколько странным кавалером. Он был человеком очень загадочным. При первой нашей встрече сообщил мне, что работает в органах, а в каких – не сказал. Я решила, что мне это пока знать не положено, и поэтому не стала этим интересоваться. Он никогда не назначал мне встречи заранее, а всегда приходил неожиданно. Не скажу, что он мне нравился, но поскольку в это время у меня другого кавалера не было, то соглашалась с ним встречаться. Он не лез обниматься и целоваться, что меня подкупало.

– То есть, в отличие от других кавалеров, не пытался Вас соблазнить? – спросил я, улыбаясь.

– Совершенно верно! У меня во время учебы в консерватории было несколько поклонников, которые уже при первой встрече лезли обниматься и целоваться.

– Ну и как же Вы поступали с такими активными поклонниками?

– А я им сразу давала понять, что это меня не устраивает, и они после этого обычно успокаивались. Ну а если кто-то из них начинал распускать руки, то получал хороший удар по морде, и встречи прекращались.

– Браво, Анна! А они не пытались ответить Вам аналогичным образом?

– Нет, не пытались, потому что знали, что я не роб-кого десятка!

– Мне придется это иметь в виду, – сказал я в шутку.

– Да, если что, то тоже получите сполна!

– Я не это имел в виду, – попытался я защититься от ее подозрений в неблагопристойных моих намерениях.

– Я тоже не это имела в виду, – парировала Анна.

Я посмотрел прямо ей в глаза и сказал:

– Вы бросили камень в мой огород! Но я не люблю, когда кто-то делает это без моего согласия.

– Так Вы выбрасывайте их!

– Обязательно буду выбрасывать, но только туда, откуда они прилетели ко мне!

Анна рассмеялась и как бы про себя сказала:

– Собрались два любителя бросать камни в чужой огород и думают, что занимаются полезным делом.

Хотя наш разговор носил шуточный характер, я понял, что Анна является человеком серьезным и принципиальным. Поскольку я придерживался таких же взглядов, то сразу же сильно зауважал ее. И чтобы подвести черту под начатым веселым разговором, сказал:

– У меня, Анна, в силу моего возраста уже не возникает желание обниматься и целоваться с женщинами. Хотя, признаюсь, знакомых и приятных мне женщин я при встрече обычно целую в щечку. А представительницам прекрасного пола из мира культуры и искусства, которые доставили мне удовольствие своим творчеством, я дарю не только поцелуи в щеку, но и цветы.

После слов самовосхваления, я продолжил:

– Мы с Вами отклонились от основной темы нашей беседы. Скажите, чем же Вы занимались с этим кавалером во время встреч?

– Мы обычно просто гуляли по городу, ходили в кино, театр, на концерты, иногда посещали кафе и даже рестораны, но при этом мы пили только вино или шампанское, причем в меру! Похоже, у него не было пристрастия к выпивке. Я никаких планов на будущее с ним не строила, да и он, похоже, тоже. Даже когда возник вопрос моего распределения на работу, он не проявил к этому никакого интереса. Я даже думала, что с моим отъездом из Одессы наши отношения прекратятся. Правда, он потом периодически звонил мне, даже один раз приезжал в гости.

– Так что же, в конце концов, Вас связывало с ним?

Анна не ответила на мой вопрос и вместо ответа сказала:

– Два года спустя он вдруг явился в Херсон и сделал мне предложение стать его женой. Меня это удивило и озадачило, поскольку вопрос решался так скоропалительно и без всяких чувств друг к другу. Наш брак походил на срочную сделку по необходимости с его стороны. Позже мое предположение полностью подтвердилось. Срочность брака была вызвана его служебными делами. Оказывается, ему предложили работу в одном из посольств, но при условии, что он будет женат.

– А Вы в это время ни с кем не встречались?

– К сожалению, нет. Ведь Херсон – город невест, – сказала она с грустью в голосе. – Вероятно, мой рассказ удивил Вас, но именно так все и было.

– Его действия мне понятны, но почему Вы решились на столь сомнительный брак? – задал я очень некорректный вопрос.

Вдруг Анна недоброжелательно посмотрела на меня и с обидой в голосе сказала:

– Вам, мужчинам, этого не понять! Вы все имеете возможность найти себе спутницу, причем удовлетворяющую вашим желаниям, а вот нам, женщинам, приходится ждать, пока кто-то из вас обратит на нас внимание и, к великой нашей радости, позовет замуж! Так что в вопросах брака мы с вами находимся в разных весовых категориях.

Сказав это, Анна посмотрела мне в глаза и спросила:

– Вам лично не приходилось долго встречаться с какой-то девушкой и потом без объяснения причин расставаться с нею? А ведь она, вероятно, рассчитывала выйти за вас замуж?

Я сильно покраснел от стыда, поскольку это случалось в моей жизни ни один раз, и, чтобы как-то оправдаться, сказал:

– Я это делал только тогда, когда по каким-то причинам разочаровывался в девушках или когда к ним у меня не приходила любовь. А я в молодости мечтал жениться только по любви, причем большой. В молодом возрасте ведь многие желают жениться по любви, хотя это желание не всегда оправдано.

– Я так понимаю, что Вы женились по большой любви? И каким же у Вас получился этот брак? – задала Анна уже мне коварный вопрос.

Я не стал лукавить и честно признался, что брак вышел с «брачком».

– А этот «брачок» получился по Вашей или ее вине? – продолжала допытываться Анна.

– Не будем, Анна, касаться этого вопроса. О нем я не люблю распространяться, – сказал я, улыбаясь.

– Ладно, не буду Вас вызывать на откровенность по сугубо личному вопросу, – сказала Анна снисходительно.

Поскольку мне показалось, что обидел ее своим ответом о неудачном браке, то, чтобы загладить свой грех, сказал:

– Вот если б в молодости я встретил Вас, то не задумываясь женился бы!

Анна улыбнулась и сказала:

– Не женились бы!

– Почему?

– Потому, что в годы Вашей молодости меня либо еще не было на этом свете, либо уже была, но о-о-очень маленькая!

Услышав это, я сразу понял, сколь велика у нас разница в возрасте. Поэтому, улыбаясь, сказал:

– Так это ж я высказал чисто гипотетическую мысль!

– Я тоже чисто гипотетически внесла ясность в Ваше высказывание.

– А Вы, Анна, со всеми мужчинами такая кусачая? – спросил я в шутку.

– Нет, только с некоторыми! – сказала она, улыбаясь.

– Я в их числе?

– А как хотите, так и считайте! – сказала она, улыбнувшись, и добавила: – Не принимайте сказанное мной всерьез, поскольку я говорю это в шутку.

Почувствовав, что Анна склонна вести веселый разговор, я сказал:

– Но я б и в среднем возрасте сделал Вам предложение не задумываясь!

– Но Ваш и средний возраст тоже давно канул в Лету!

– Ну, Анна, Вам все не так! Я и так, и этак, а Вы все возражаете! Какая-то Вы привередливая невеста.

– Я привередливая? Это Вы все время делаете мне предложения невпопад!

– А сейчас я, Анна, и рад бы сделать Вам предложение впопад, но не могу: грехи не пускают!

– И много их у Вас уже накопилось?

– Да, прилично, скоро будет 64, – сказал я, улыбаясь.

– Действительно, у Вас солидный запас грехов, но это еще не предел, – сказала она и весело рассмеялась.

Я улыбнулся и открытым текстом сказал:

– Вот если б у меня сейчас их было хотя бы штук на тридцать меньше, то обязательно постарался б увести одну интересную мне особу от одного дипломатического работника!

Вдруг Анна встала и, ничего не сказав, вышла из купе в коридор. Я подумал, что обидел ее своими глупыми разговорами о каких-то мнимых грехах и желании увести ее от мужа, и поэтому направился к ней каяться. Увидел, что она стоит и смотрит в окно вдали от нашего купе. Подойдя к ней, спросил:

– Вам, наверное, надоела моя глупая болтовня о всяких пустяках, поэтому искренно прошу простить меня.

– Да нет, Евгений, все нормально. Мне просто надоело сидеть, вот я и решила выйти сюда и постоять.

Мне показалось, что она ответила мне не искренно, но, ничего не уточняя, сказал:

– В таком случае, Анна, будем считать, что проехали…

Анна явно не поняла смысл сказанной мною фразы и спросила:

– Что проехали?

– Станцию, – сказал я в шутку.

– Какую станцию?

– А бог ее знает!

– А почему Вы сказали, что мы проехали станцию, хотя вроде бы никакой станции не было?

– А я Вам сейчас ни о какой станции не говорил.

– Как? Я собственными ушами слышала, как Вы только что сказали…

Но, не договорив начатую фразу, она взглянула на меня и, увидев мою улыбающуюся физиономию, спросила:

– Так это Вы меня просто разыгрываете?

– Да, а что?

– Ну и ну! И я чуть не попалась на таком простом, можно сказать, детском розыгрыше? – сказала она с обидой в голосе.

– Не детском, а юношеском, – уточнил я. – Так мы разыгрывали друг друга в старших классах школы.

– Но ведь я уже не школьница! – воскликнула Анна.

– Зато сейчас Вы на минутку побывали в этом возрасте, – попытался я утешить ее. – А это, согласитесь, так прекрасно!

– Кому-то прекрасно, а кому-то и нет, – сказала Анна как бы про себя и добавила: – Так это Вы теперь бросили свой камешек в мой огород?

Я почувствовал, что Анна серьезно обиделась на меня за этот розыгрыш, и поэтому спросил:

– А Вы знаете, что означает слово «проехали» в лексиконе современной молодежи?

– Нет, не знаю, – честно призналась Анна.

– Оно означает примерно следующее: закончили или прекратили обсуждение данного вопроса или проблемы.

– Так вот оно что! Теперь я поняла, что Вы имели в виду, рассуждая о какой-то станции. Оказывается, Вы, Евгений, – большой шутник?

– Но не шут гороховый, – уточнил я.

– А вот в этом вопросе надо будет еще разобраться! – сказала Анна веселым голосом.

– В таком случае идемте в купе и будем там разбираться в этом актуальном для нас вопросе.

После этого я бесцеремонно взял ее за руку и повел в купе. Она шла следом за мной, не пытаясь освободить свою руку. Я невольно подумал: «Значит, она снисходительно отнеслась как к моему розыгрышу, так и к некорректному касанию ее руки». Было только непонятно, что могло вызвать у нее такое доверительное расположение ко мне? Солидный возраст, служебное положение или еще что-то?

Как только мы сели, я сразу же задал серьезный вопрос:

– В посольстве есть возможность играть на фортепьяно?

– Да, есть, только мне не хочется этим заниматься.

– Почему?

– Потому что там моя игра никому не нужна. На мужа она действует, как красная тряпка на быка, а развлекать посольскую публику мне не хочется. Это не те слушатели, которым можно исполнять классическую музыку. Я думаю, Вы понимаете, о чем я говорю?

– Хорошо понимаю и искренно сочувствую Вам.

Вдруг Анна задала мне вопрос:

– А Вы любите фортепьянную классическую музыку?

– Было время, когда любил, а сейчас – нет! – искренно признался я.

– Вы высказали какую-то странную мысль. Классическая музыка – не женщина, которую можно сначала полюбить, а потом разлюбить! Ее если полюбят, то на всю жизнь! Вероятно, она оказалась связанной с каким-то неприятным событием в Вашей жизни?

– Да, именно так! Но я сейчас об этом рассказывать не хочу.

– Ладно, не будем касаться неприятных событий в Вашей прошлой жизни. А скажите, если б я сейчас вдруг стала что-то играть, Вы и меня не стали б слушать? – задала Анна мне непростой вопрос.

– Слушать, вероятно, невольно стал бы, а вот воспринимать Вашу игру – вряд ли. Разве что при исполнении какого-то очень любимого мною в прошлом произведения…

– А какое произведение Вам больше всего нравилось?

– Мне нравились все произведения Шопена. В первую очередь его вальс № 7, а также «Чакона» Баха – Бузони и многие произведения других авторов.

– У меня бы не было проблемы исполнить Вам этот вальс и другие произведения Шопена, а вот «Чакону» потребовалось бы разучивать, – сказала Анна серьезным голосом.

– Но тогда, чтобы мне их послушать, нам пришлось бы встретиться хотя бы один еще раз!

Анна посмотрела на меня с грустной улыбкой и сказала:

– Это, Евгений, маловероятно!

– Не надо, Анна, зарекаться. В жизни все может быть, – сказал я, глядя прямо ей в глаза.

– Ну, я вижу, Вы большой оптимист!

– Угадали, Анна. Но должен Вам заметить, что мои оптимистические прогнозы, как правило, сбываются!

Анна с удивлением посмотрела на меня и сказала:

– Пути Господни неисповедимы.

По ее лицу было видно, что после сказанной фразы она о чем-то серьезно задумалась.

Закончив обсуждение данных вопросов, мы перестали разговаривать и довольно долго ехали молча. Я из чистого любопытства стал внимательно рассматривать Анну. Обратил внимание на ее достаточно красивое, моложавое лицо и рельефно выступающие из-под облегающего платья упругие женские груди. Непроизвольно мысленно произнес слова песни «Ах, какая женщина»[1]:

Ах, какая женщина! Какая женщина!Мне б такую!

Она заметила на себе мой сосредоточенный взгляд и сильно смутилась. Потом, чтобы укрыться от моего любопытного взгляда, поставила локти рук на столик и ладонями рук закрыла покрасневшее лицо. Виднелись только смущенные глаза и бледный лоб. Я встал и как бы про себя сказал:

– Женщина должна не смущаться, а радоваться данной ей Богом красоте.