Крик души

К концу следующего дня мы приблизились к вершине этой горы. Нашли место, где обычно туристы и самодеятельные путешественники останавливаются на ночлег, и стали готовиться к нему. Но в это время мимо нас шла группа диких туристов, путешествующих по крымским горам. Увидев их, Инна сказала:

– Я хочу присоединиться к ним и провести вечер в их компании.

Я не стал возражать ей, и мы, спросив у них разрешения, зашагали вместе с ними. Вскоре поднялись на самую высокую точку горы и стали готовиться наблюдать закат солнца. Кстати, смысл нашего похода и состоял в наблюдении за этим необычным зрелищем. С вершины горы перед нашим взором простиралось бескрайнее море и большое багровое солнце на горизонте. По мере его приближения к горизонту, размер солнца и сочность красок усиливались. Небо тоже становилось багровым. У меня даже есть фотография этого заката, только, к сожалению, не цветная, – сказал я. – Все туристы имели теплую одежду и спальные мешки, поэтому вопрос ночлега их не волновал. Ну а нам надо было решать этот момент. Я наломал веток лиственных деревьев, из которых и приготовил «мягкую постель». Все остальные проблемы должно было решить наше теплое одеяло.

Сев в кружок, мы поужинали и стали наблюдать за закатом. Когда солнце скрылось за горизонтом и закат стал бледным, начались песни под гитару. Пели долго и с большим удовольствием. Спать легли поздно. Мы с Инной замотались в наше одеяло и улеглись на приготовленное мною ложе. Признаюсь, спать было жестко и очень холодно. Рано утром, когда туристы еще спали, мы покинули их и направились в обратный путь. В Мисхор пришли поздно вечером. Пробыв в нем еще несколько дней, мы вернулись домой. Увидев нас живыми и невредимыми, родители Инны, конечно, обрадовались. Так закончилось наше первое, условно говоря, свадебное путешествие.

Услышав мой рассказ, Саша сказала:

– Ну и решительным человеком была твоя девушка!

– Как принято сейчас говорить, без комплексов, – уточнил я.

III

Следующим памятным событием в нашей жизни было лето 1962 года. Мой профсоюз выделил мне путевку в дом отдыха, расположенный в Ялте. Узнав об этом, Инна тут же решила, что должна поехать туда вместе со мной. Вопрос согласия родителей и на эту поездку был решен уже известным способом.

– А ты не задумывался над тем, что она, став твоей женой, захочет удовлетворять все свои прихоти точно такими же способами? – спросила Саша.

– Нет, не задумывался, поскольку в то время вопрос о моей женитьбе на ней еще не стоял, – сказал я, улыбаясь. – Но, забегая вперед, приведу тебе пример именно такого ее поступка. Я планировал окончить аспирантуру и потому решил заблаговременно сдать кандидатский экзамен по марксистко-ленинской философии. Прикрепившись к аспирантуре при Херсонском педагогическом институте, я полгода посещал лекции по этой важной науке. В конце июня надо было сдать экзамен, и я стал серьезно готовиться к нему. В одно из воскресений супруга вдруг заявила: «Тебе это надо, вот и сиди дома со своими учебниками. А я – молодая, и хочу гулять!»

Сказав это, она взяла свой велосипед и удалилась из квартиры. Я даже обрадовался: она не будет мне мешать готовиться к экзамену. Пришло время обеда, а она домой не явилась. Я пообедал один и продолжил заниматься. Время приближалось к вечеру, и я стал волноваться. Наконец она явилась домой со счастливой улыбкой на лице. Когда я приблизился к ней, то ощутил сильный запах алкоголя. Я, естественно, спросил, где же она была. Ответ был такой: «Я познакомилась с ребятами, тоже катающимися на велосипедах, и потом вместе с ними отдыхала за городом на пикнике». Я понял, что на этом пикнике она и набралась алкоголя. Поскольку из-за экзамена мне затевать ссору было не с руки, я только сказал: «Однажды такое твое поведение закончится разводом!» Она сделала на лице кислую мину и, ничего не сказав, удалилась на кухню.

– Да, Женя, интересная была у тебя супруга. И все это ты был готов терпеть из-за своей большой любви к ней?

Но вместо ответа на поставленный вопрос я сказал:

– Зато, Саша, какой богатый опыт семейной жизни я приобрел тогда!

Саша покачала головой и спросила:

– Так что было потом?

– Мы приехали в дом отдыха, и Инна в привычной её манере «попросила» оформить путевку на ее имя, а вопросы моего пребывания в Ялте решать самому потом. Я с трудом нашел себе жилье в частном доме, а питался где придется.

Мы много купались в море и загорали, ездили на экскурсии, путешествовали пешком по берегу моря, а вечером обычно гуляли по красивой и всегда многолюдной ялтинской набережной, ходили в кино или на танцы. Короче говоря, время проводили весело.

После окончания срока путевки мы решили задержаться в Ялте еще на неделю. Потребовалось вновь решать трудную проблему жилья. Удалось найти только следующее предложение: две раскладушки на открытой веранде дома, на которой были еще две раскладушки, уже занятые другими отдыхающими. Я решил, что неделю можно будет скоротать и в таком «общежитии». Но она категорически отказалась от такого ночлега и, ничего не сказав, отправилась гулять в центр Ялты. Вероятно, надеялась, что я все же пойду ей навстречу и найду жилье получше. Но я решил проявить твердость и ничего искать не стал.

Часа через два отправился на поиски беглянки. Каково же было мое удивление, когда я увидел ее, идущей в группе диких туристов, путешествующих по крымскому морскому побережью. Они все имели соответствующую одежду и нужное снаряжение для ночлега на природе, а вот как она собиралась провести ночь в легком летнем платье и босоножках – понять было трудно.

– Она что, плохо соображала? – с удивлением спросила Саша.

– Я этого не знаю, но в той ситуации я поступил единственно правильным способом: взял ее за руку и принудительно вывел из компании туристов. Я ведь, согласившись на ее поездку со мной, взял перед ее родителями полную ответственность за ее судьбу.

– А что б она делала, оказавшись с этими туристами? – с волнением спросила Саша.

– Вероятно, с неделю путешествовала бы с ними, а потом как ни в чем не бывало вернулась бы ко мне, чтобы поехать домой вместе.

– О, господи! Какое безрассудство! – сказала Саша и продолжила: – А что б ты стал делать, если б не встретил ее тогда в городе?

– Ну, наверное, надеялся, что она остынет и вернется ко мне. А вот если б она не явилась на ночлег, то, естественно, стал волноваться. Но решил бы, что она где-то перебьется ночь, а потом с виноватой улыбкой все же явится ко мне.

– А если б она не явилась на следующий день?

– Ну тогда б мне пришлось обратиться в милицию с заявлением, что пропал человек.

– Ты это говоришь всерьез?

– Конечно, всерьез!

– Но тогда б могла возникнуть очень неприятная для тебя ситуация. Милиция, естественно, стала бы допытываться у тебя, что у вас произошло. Могла бы даже подумать, что именно ты виноват в этом происшествии. Но это, как говорится, были бы только цветочки, а ягодки появились потом. Милиция начала бы поиск пропавшего человек, стала прочесывать все парки, сады и даже рядом расположенный лесной массив… А тебе пришлось бы срочно сообщить о происшествии ее родителям. И завертелась бы эта драматическая история на весь Советский Союз! Меня даже сейчас в дрожь бросает от мысли, чем бы все это могло закончиться!

– Стоп, Саша! Прекратим этот глупый разговор, поскольку ничего этого, к счастью, не случилось. Давай лучше сделаем маленький перерыв и выпьем по чашечке кофе.

Мы вышли в лоджию, сели в кресла и стали вспоминать школьные годы, прошедшие у нас вместе в военное время в деревне, а потом в городе. Какая это была прекрасная пора! Все было ново, не изведано, вся жизнь была впереди! Отдохнув, я продолжил свой рассказ:

– Когда я привел ее к нашему жилью, она вдруг заявила: «Я поеду домой».

Поскольку никакие мои уговоры на нее не действовали, то я взял ее чемодан, и мы направились на остановку троллейбусов, идущих в Симферополь. Надеялся, что таким образом будет исчерпан наш конфликт. Но не тут-то было! Оказалось, я еще плохо знал авантюрные ее наклонности. На остановку подъезжали один за другим троллейбусы, а она отказывалась в них садиться. Короче говоря, ехать в Симферополь она не хотела, но и возвращаться назад тоже отказывалась. Как говорится, ни назад, ни вперед! Началась игра на выдержку. Такая игра длилась около полутора часов. Уже приближалась ночь, и надо было что-то предпринимать. Тогда я решил еще раз проявить твердость характера. Как только стал приближаться к остановке очередной троллейбус, я твердым голосом сказал: «Садишься и катишься в Симферополь!» После этого быстро зашагал прочь от остановки. Но, пройдя шагов десять, оглянулся и, не увидев ее на остановке, спокойно направился ночевать на свою веранду.

– На этом и закончилась ваша поездка в Крым? – спросила Саша.

– Моя – да, а ее – нет. Что было у нее потом, я узнал позже от нее самой. Оказывается, она и не собиралась сразу возвращаться домой. Приехав в Симферополь, в котором она когда-то в детстве жила с родителями, отыскала там парня – свою детскую любовь – и вместе с ним вернулась на море. И только после недели приятного отдыха с ним на море, она вернулась домой. Рассказала она родителям об этих перипетиях или нет, я не знаю.

– И что же было потом?

– Потом наши встречи прекратились.

– Навсегда?

– К сожалению, нет.

IV

После Крыма я поехал в деревню к своим родителям, где и провел остаток отпуска. Вернувшись на работу, узнал, что планируется поездка наших сотрудников в совхоз на уборку овощей и фруктов. Я оказался в числе счастливчиков, поскольку провести целый месяц на природе в бархатный сентябрьский сезон было весьма приятно. В советское время это практиковалось постоянно.

Моя пассия вместе с другими учащимися музыкального училища тоже была направлена в какой-то колхоз или совхоз на подобные работы. Следовательно, в это время мы встречаться не могли. Поэтому первая наша встреча после лета состоялась только в октябре, и связана она была с моим днем рождения. Поздравить меня она пришла ко мне домой с большим красивым букетом цветов и с улыбкой на лице. И я понял, что летний инцидент исчерпан. С этого момента наши встречи продолжились. Хотя они тоже не всегда были безоблачными, но терпеть было можно.

Серьезный и очень неприятный момент случился на новый, 1963 год. Я и несколько моих друзей со своими подругами решили праздновать его у меня. Конечно, на это празднование я пригласил и ее, о чем знали ее родители. Все было прекрасно, и мы веселились до пяти часов утра. После этого все стали собираться домой. И тут я узнал, что моя подруга домой идти не собирается, а планирует остаться ночевать у меня. Гости и я, конечно, были удивлены такому ее поступку, но решили, что вмешиваться в ее планы не стоит.

– А как ты отнесся к этому?

– С пониманием, – сказал я в шутку.

– А это не могло закончиться грандиозным скандалом? Вдруг ее родители явились бы к тебе и…

– Именно скандалом все и закончилось, только не у меня, а в доме ее родителей. В восемь часов утра я привел ее домой, и она позвонила в дверь. Из открытой двери выглянула ее мать и злым голосом произнесла: «Чтоб твоей ноги больше у нас не было!» Но меня смутила не столько сказанная ею фраза, сколько то, что несколько дней назад я слышал ее во сне. Как говорится, сон был в руку. С тех пор я и верю в вещие сны.

– Ну и что же было потом? – полюбопытствовала Саша.

– Через два дня она явилась ко мне домой с ве- селой улыбкой на лице, и я понял, что инцидент исчерпан.

– Не спрашивал, каким образом?

– Не спрашивал. Но думаю, что и в этом случае она применила один из своих авантюрных способов. Может быть, пригрозила им, что уйдет ко мне жить, вот они сразу же и успокоились.

– Да, Женя, крутая у тебя была девушка.

– Но за такую свою крутость она потом расплачивалась горем и страданиями почти всю свою жизнь, – сказал я как бы про себя и продолжил: – В конце июня она стала сдавать выпускные экзамены в училище, а я успешно сдал свой кандидатский экзамен по философии. После этого она стала интенсивно готовиться к вступительным экзаменам в Московскую консерваторию, а я опять уехал отдыхать к своим родителям. Когда в конце августа я вернулся домой, то узнал, что в консерваторию она так и не поступила. В результате она стала работать в музыкальной школе, которую когда-то окончила сама.

– Ваши встречи продолжились?

– Да, продолжились, только они приняли неожиданный поворот, – сказал я с грустью в голосе.

– Случилось что-то непредвиденное?

– Именно так, Саша. В одну из наших приятных встреч – это было на берегу Днепра, где мы отдыхали, – она вдруг заявила: «Либо мы женимся, либо расстаемся навсегда!»

Такая постановка вопроса, причем сделанная скоропалительно, меня, конечно, обескуражила. То, что этот вопрос надо было как-то решать, я понимал, но думал, что ставить его буду я, а не она. Поэтому твердым голосом спросил:

– Ты это серьезно говоришь?

– Конечно! – сказала она.

– А ты хорошо все взвесила?

– Лучше быть не может!

– А не получится так, что, выйдя за меня замуж, ты продолжишь искать «сказочного принца», а найдя его, потребуешь развод?

– Нет, не получится, потому что я действительно хочу создать с тобой крепкую, дружную семью.

– Инна, хотеть и мочь – это не одно и то же! – сказал я. – Ты уверена, что сможешь сдерживать свои страсти?

– Абсолютно уверена! – сказала она без тени сомнения.

Я, конечно, поверил в искренность ее желания выйти за меня замуж, а вот в разумности такого шага очень сомневался. Но решив, что попытка не пытка, дружелюбно сказал:

– Ну что ж, Инна, можно попробовать совершить этот ответственный в жизни шаг.

Как только я произнес эти слова, она крепко обняла меня за плечи и несколько раз чувственно поцеловала в губы. Вероятно, она была очень рада, что ее план осуществляется!

– А ты потом в своей «попытке не пытке» не очень разочаровался? – улыбаясь, спросила Саша.

– Нет, конечно! Это был какой-никакой, но все же опыт семейной жизни.

– И в чем же он заключался?

– В твердой уверенности, что жениться только по любви, пусть и большой, ни в коем случае нельзя!

– Не хочешь ли ты сказать, что в случившейся неудаче виновата твоя любовь?

– Ну что ты, Саша! Любовь никогда ни в чем не бывает виноватой, поскольку является даром Божьим. Виноватыми являемся мы сами: не умеем правильно строить свою семейную жизнь!

– Ты, может быть, и прав, – сказала Саша как бы про себя. – А что же было дальше?

– А дальше все шло по установленному в таких случаях плану. На следующий день она пожелала срочно подать заявления в ЗАГС, что мы и сделали. Потом она пожелала, чтобы нас зарегистрировали срочно (она почему-то не хотела ждать положенный в таких случаях месяц на размышления). Мне пришлось уговорить сотрудницу ЗАГСа переписать наши заявления задним числом.

– А ты не знаешь, почему она так спешила?

– Наверное, боялась, что я могу передумать, – сочинил я версию, поскольку сам не знал причину такой ее спешки.

– А ее родители знали, что вы решили вступить в брак?

– Нет, не знали. Это она так захотела, а почему – я тоже не знаю.

– У вас все происходило так загадочно! – воскликнула Саша.

Я продолжил:

– Через три дня нас должны были расписать. В день этого события она сделала в парикмахерской модную прическу и нарядилась в очень красивое платье из легкой прозрачной ткани голубого цвета с какими-то золотистыми разводами. Мне даже показалось, что она его сшила специально для этого случая. Я вручил ей большой букет белых роз, и мы направились в ЗАГС. Регистрация прошла без всякого шума. После этого она направилась домой, а я пошел на работу.

На следующий день рано утром она примчалась ко мне домой и заявила:

– Когда вчера я вернулась домой, то моя бабушка сразу обратила внимание на мой красивый наряд и цветы. Вечером она сообщила об этом моим родителям. Ну а те, узнав причину моего торжественного вида, закатили такой скандал, что я опасалась за свою жизнь. Это было похлеще скандала, устроенного ими по случаю моей первой поездки с тобой в Крым. Короче говоря, они требуют, чтобы ты явился к ним для объяснений.

Я понял, что они считают именно меня организатором срочной и тайной регистрации и что мне надо быть готовым к отражению их бурной атаки.

– А кого тебе надо было бояться в первую очередь: отца или матери? – явно заинтересованно спросила Саша.

– Ее матери, конечно!

– Почему?

– Потому, что главой в их семье была именно она. Муж всегда и во всем с нею соглашался.

– Он что, был подкаблучником?

– Может быть, – сказал я неопределенно и продолжил: – Конечно же, в тайном и скоропалительном браке родители обвинили меня. Чтобы прекратить этот неприятный для меня разговор, надо было что-то предпринять. Выход нашла Инна. Она взяла меня за руку и повела к выходу из квартиры. Пока родители приходили в себя, мы уже мчались на транспорте в мою квартиру. Был конец июля 1964 года. Так началась моя первая семейная жизнь!

V

Еще до женитьбы, планируя свой отдых во время летнего отпуска, я обратился в свой профсоюз с просьбой выделить мне какую-нибудь туристскую путевку. Мне предложили путевку по горам Кавказа, и я согласился. Когда вступил в брак, то возник вопрос: что делать с этой путевкой? Я хотел было отказаться от нее, но моя молодая жена категорически возразила, заявив, что это будет наше свадебное путешествие. Я вынужден был согласиться, хотя понимал, что будут сложности в решении вопроса со второй путевкой. Правда, знакомые мне сказали, что в Грузии за деньги можно решить любой вопрос. В советское время была распространена такая шутка: при желании в Грузии за деньги можно было купить не только пулемет с патронами, но и вполне исправный танк с комплектом боеприпаса.

С этой путевкой мы и явились в город Орджоникидзе (ныне город Владикавказ), откуда начинался турпоход по Военно-Грузинской дороге через горный перевал в Гагру. Действительно, без всяких проблем за деньги решался вопрос участия в походе дополнительного человека, только надо было об этом договариваться на каждой промежуточной базе. Свою путевку я, конечно, переписал на ее имя, а о себе беспокоился дополнительно.

– А что было бы, если бы на какой-то промежуточной базе не согласились тебя взять дополнительно? Ну, например, не нашлось место для ночлега? – задала Саша резонный вопрос.

– В этом случае пришлось бы мне заплатить раза в 2–3 больше обычного. Вообще в таких случаях, как принято сейчас говорить, цены были договорные. Но у меня этот вопрос на всех этапах решался без проблем.

Турпоход в Грузии имел особенность: на промежуточных остановках мы ночевали тоже на благоустроенных базах, где были столовые с горячей пищей и маленькие залы для культурного отдыха. Туристы были обязаны на каждой такой базе давать небольшой концерт, после которого были танцы. Но спали мы все вместе в больших палатках, в которых были деревянные настилы и спальные мешки для каждого туриста.

Все шло хорошо, пока моя благоверная не приревновала меня к одной туристке. А произошло это так. Я обратил внимание, что у одной туристки плохо прилажен рюкзак – слишком низко свисал со спины, – и поэтому решил отрегулировать длину его ремней. За проявленное мной внимание туристка искренно поблагодарила меня, и я думал, что на этом все закончится. Но не тут-то было. Моя супруга усмотрела в этом моем действии особое расположение к этой туристке, что вызвало у нее гнев ревности. Говоря об этом, мне так и хотелось, перефразировав слова гениального Пушкина, воскликнуть: «Не приведи Бог видеть гнев русской женщины, бессмысленный и беспощадный!»

– И чем же заключался этот ее гнев? – спросила Саша.

– Всю дорогу она обвиняла меня в подлой измене и грозилась наказать за это. Я все это выслушивал молча, и она в конце концов, очевидно, устав, замолчала. Но на этом ее ревность не закончилась и имела продолжение, причем более серьезное. На первой промежуточной базе, после ужина, концерта и танцев, мы направились спать в палатки. И надо же было так случиться, что я оказался рядом с той самой туристкой, к которой она приревновала меня. Обнаружив это, она вылезла из спального мешка и выбежала из палатки. Я понял, что надо идти ее успокаивать, но как это можно будет сделать, я не знал. Увидев ее, стоящей недалеко от палатки, подошел к ней. И тут началось. Не буду тебе повторять все ее высказывания в мой адрес, скажу только, что намечался грандиозный скандал на весь лагерь. Она распалялась и кричала все громче и громче. Тогда я решился на отчаянный, хотя в некоторой степени и позорный для меня, шаг – влепил ей пару довольно увесистых оплеух по обеим ее щекам. От неожиданности такого действия она остолбенела и замолчала. Я тут же схватил ее в охапку и крепко прижал к себе. Так мы и стояли минут 10. Когда я понял, что она упокоилась, то взял ее за руку и повел в палатку. Она шла молча, не сопротивляясь. Поменявшись местами, мы легли спать.

По предгорью мы шли, как это и было предусмотрено в путевке, пешком. Но когда пришли к подножью высокой горы, которую тоже надо было преодолеть пешком, потратив три дня, то предприимчивые грузины сделали нам очень заманчивое предложение: перевал проскочить на машине. Мы, естественно, с радостью согласились. Как гласит пословица: «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет». Вот и мы, заплатив грузинам соответствующую мзду и сев в грузовик, успешно обошли эту гору. Зато сэкономленные в горах три дня мы с удовольствием провели на море в Гаграх. Моя супруга наконец успокоилась, и мы прекрасно отдохнули последние дни турпохода. Счастливые и довольные мы вернулись домой.

Я предложил начать жить у меня, чтобы в нашу жизнь не вмешивались ее родители, и она согласилась. Упаковав в два чемодана ее вещи и перевезя их ко мне, мы стали строить планы дальнейшей совместной жизни. На следующий день утром я отправился на работу, а она осталась дома одна. Когда в обеденный перерыв я пришел домой, то увидел следующую картину: на полу лежали разбросанные письма, фотографии, подарки и прочие вещи, хранившиеся в моем личном архиве. Оказывается, она залезла в тумбочку, где хранился мой личный архив, вытащила его оттуда и стала заинтересованно изучать.

– А зачем она это сделала? – спросила Саша.

– Это знает только она, возможно, из любопытства, – сказал я. – Поскольку в архиве было много фотографий, на которых запечатлены красивые девушки со мной и без меня, а также письма некоторых девушек с объятиями и поцелуями в конце, то ее ревности не было предела.

– А почему ты не спрятал свой архив так, чтобы она не смогла найти его?

– Во-первых, не успел, а во‐вторых, не думал, что она полезет его искать. Обнаружив отсутствие ее чемоданов, понял, что она совсем покинула мою квартиру и скандала не избежать. Но я не побежал к ней выяснять отношения, а стал жить дома один. Решил подождать, что же будет делать она в этой ситуации? Если подаст на развод, то я буду счастлив.

Так мы и жили врозь то ли месяц, то ли два – сейчас уже точно не помню. Позже я узнал, что ее родители были на ее стороне и обвиняли меня в том, что я, видите ли, не уничтожил свой архив после вступления в брак. Но, вероятно, обсудив ситуацию, Инна и ее родители решили, что надо все-таки ей сделать шаг к примирению. Как гласит старинная арабская пословица: «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». И однажды вечером она явилась ко мне с милой улыбкой на лице, как будто ничего неприятного и не было. Я не стал выяснять отношения, как это любила делать она, а предложил ей вместе со мной поужинать. Она с радостью согласилась и спросила:

– А выпить у тебя ничего не найдется?

– Найдется, – сказал я, улыбаясь, и принес бутылку любимого нами крымского вина. Мы дружно провели весь вечер, и мир состоялся. После этого я поехал провожать ее домой. По пути она сказала, что родители предлагают нам жить у них, так как она сейчас очень занята на работе и поэтому не может заниматься домашними делами: едой, стиркой и прочим. Я понимал, что причина не в этом. Она не умела и не хотела заниматься вопросами быта, поскольку считала, что пальчики пианистки надо беречь. Кроме того, вероятно, ее родители решили, что нам лучше жить под их наблюдением. Я обещал подумать. Через пару дней она опять пришла ко мне и стала просить переехать жить к ним. Я согласился, надеясь, что это как-то может изменить наши отношения к лучшему.

– Так изменились они или нет?

– В какой-то степени да. Во всяком случае, она перестала искать «сказочных принцев», а в остальном ее поведение осталось прежним. Все зависело от ее настроения в данный момент, которое было, как правило, непредсказуемым.

– И что же было дальше?

– Такие отношения продолжались до лета, и я уже стал думать, где и как отдыхать летом вместе. Но неожиданно мои планы были спутаны. Оказалось, она попросила отца достать ей путевку в какой-нибудь санаторий, не предупредив меня об этом. Отец и достал ей путевку в Одессу. Я решил, что поеду туда же, только буду жить на частной квартире. Как только она узнала об этом моем намерении, сразу выразила протест, мол, хочет отдохнуть одна. Я удивился такому ее решению и сообщил об этом ее матери. И тут выяснилось, что это делается с ее согласия.