скачать книгу бесплатно
Он передал хозяйке сто рублей, символическую плату за посещение ее притона, и она их тут же, вероятно, трясясь от мысли, что он может передумать и уйти, положила в карман широкого платья – халата.
«Уродина!» – обозвал про себя хозяйку Чот, не только в переносном смысле, но и в прямом. Непропорционально огромная голова, с длинными светлыми лохмами и хищным клювом – носом, на очень тонкой шее, которую только стоит коснуться пальцем, и она сломается, была прикреплена к тщедушному тельцу 12 – летнего ребенка, с безобразным горбом на спине. Это при том, что Верке всего 30. Но выглядит она полной старухой. Почему-то всегда карлики и лилипуты (а в хозяйке этой чертовой квартиры едва было метр двадцать) выглядят старыми младенцами – от драмы, что была в их жизни, или по другой причине никто не знает?
– Ну! Кто сегодня у тебя? – спросил небрежно Чот, хлопнув хозяйку по маленькому мальчишескому заду.
Женщины всегда остаются женщинами, и внимание мужчины к такому невзрачному существу, как Горбатая, заставило ее вприпрыжку влететь в одну из комнат, будто у нее от радости выросли крылья.
– Сегодня у нас посетителей мало. Сашка Жук, да Журналист. Они засели за покер и с 9 утра режутся. Журналист почти полностью проигрался и все водки просит. На нем только трусы и майка остались. Обещался к часу Вовка Смирнец заглянуть, да что-то задерживается.
– С бабой, наверное, объясняется после вчерашней попойки. Баба его – зверь: судья и полицейский в одном лице. А из девок у тебя кто сидит?
– Одна Маринка только.
– Да, негусто. Скверно, мать твою.
– Зато она никому не отказывает, – заступилась за девку Верка Горбатая, – сделает все по первому классу, что только ни пожелаешь.
– Хочу водки.
– И все?
– И девку.
– Ты знаешь, Чот, у меня за все деньги вперед.
Чот вынул толстую пачку «деревянных».
– Вот это другое дело… Водки Чоту! – крикнула Верка и на пальцах объянила своему помощнику и телохранителю глухонемому Славке, что он должен сделать.
Чот, пропустив первую стопку, не удовольствовался ею. За ней пошла в глотку вторая, третья… И вот он почти в норме. Чувство сладостной дружелюбности и любви ко всему живому охватило все его существо. Чот даже взял на руки и приласкал хозяйкину кошку Дусю, хотя будучи трезвым и от этого всегда злым не раз и не два бил этих маленьких нежных животных ногами у себя в подъезде.
Журналист сидел понуро, выжидая, когда Чот наберет свою алкогольную норму.
Клиент уже был хорош, когда к нему вышла Маринка, в красно – черном купальнике.
– Не желаешь ли девочку? – спросила хозяйка.
– Какая же она девка? – усмехнулся он.
– В самый раз для тебя. Все сделает.
Маринка подбежала к парню и повисла у него на шее.
– Ты не бросишь меня никогда? – напрямую спросила она. – Я давно ждала тебя, мой милый.
Чот, окосевши, обнял девку за талию.
– Давай сыграем в секу? – предложил Журналист. – Мужик ты или не мужик?
– На хрен мне эта игра, у тебя все карты крапленые, – отмахнулся Чот.
– Ну давай сыграем, Чот, – взмолилась Маринка, – я поставлю на кон свои пятьдесят рублей. – Она вынула деньги из бюстгалтера.
– Ну если ты просишь, зайка моя, – похабно тиская девку, согласился он, – давай сыграем.
Игра пошла. Карты стали раздаваться. Чоту три кона везло. Он сбил слета триста рублей. Очень обрадовался и возгордился своим уменьем, подбадриваемый комплиментами Маринки.
За игрой он не замечал времени. В комнате появились новые люди, которые с интересом следили за азартной игрой. Чот разошелся в пьяном угаре и начал, просадив все деньги, играть в долг. Но карта не шла, тузы, как нарочно, не попадали ему в руки, а хитрые комбинации и слежка за игрой ему не помогали, поскольку он был сильно пьян. Он лез в долги все больше и больше, обещая вернуть все в ближайшее время.
Сильный стук в дверь, подобный толчкам землетрясения, разбудил Чота. Он протер глаза, которые едва отыскал на опухшем от недельного запоя лице.
– Кто там? Чего надо? – крикнул он с койки, на которой лежал.
– Я, Журналист. Открой, Чот. Дело небольшое к тебе есть.
Чот медленно спустил ноги с койки на пол, посидел полминуты, тряся головой, пытаясь прийти в себя и сориентироваться, где находится дверь. Рукой он ощупал край стола, пытаясь найти водку. Но водки не было.
– Чо-от, я несу тебе похмелиться, – раздался из-за двери искушающий «больного» человека голос.
Хозяин квартиры шатающейся походкой доковылял до двери, сдернул щеколду и тут же полетел назад, получив удар в челюсть.
– Скотина, когда ты будешь расплачиваться? – закричал Журналист. За его спиной стояли трое крепких амбалов.
– За что? – спросил Чот, выплюнув два передних зуба.
– Как за что? Где деньги?
– Какие?
– А карточный долг? Забыл? На тебе, мурило, четыре куска висят.
– Не помню.
Еще удар в живот, и Чота вырвало, чуть не вывернув наизнанку. Из глаз брызнули слезы и носом пошла кровь.
– Я тебя предупредил, дерьмо. Даю сроку два дня. Не вернешь – тебе хана. Ты нас знаешь…
Через два часа должник, очухавшись, едва дополз до телефона. От этого звонка сейчас зависела его жизнь…
2
Почти до первого проблеска зари я разглядывал картинки в иллюстрированном порноиздании, пока журнал не выпал у меня из рук.
Сон мой был глубокий, сумбурный, отрывочный. Одна сцена сменяла другую.
Мне снился Рай. Я входил в его чудесные врата.
– Ты кто? – властно спросил меня Апостол Петр, гремя ключами.
– Сергей Никонов, – робея, ответил я.
Взглянув на меня сурово из-под густых сросшихся бровей, он быстро пролистал книгу моей жизни и сказал:
– Ты не сильно грешен. Можешь проходить.
Пройдя беспристрастный суд Апостола, я теперь ведрами ел золотые яблоки и часами занимался плотскими утехами с юными отроковицами, которые в земной жизни остались девственницами.
Среди одной из них я узнал свою знакомую – недавнюю покойницу Таньку Петрову. Сидя на суку золотой яблони, вся обнаженная, она расчесывала свои длинные волосы и пела песню любви и радости Новой Жизни.
Я потянулся к пышному нетронутому телу своей бывшей одноклассницы и тайной платонической любви, ответ на которую я не смог получить на Земле. Но она, как я не тянул к ней руки, оставалась для меня недосягаемой.
Неожиданно из-за облаков Седьмого неба появилась яркая радуга, которая через мгновение превратилась в большую уходящую за горизонт дорогу.
У края этой дороги я увидел сгорбленную фигурку своей бабушки. Теплое чувство согрело мое сердце. Это была долгожданная встреча, о которой я и не мечтал.
Тело ее было окутано в белые надгробные ризы, но на голове ее я заметил шелковый рязанский цветной платок. Вот только шушуна не хватало.
– Бабушка! Моя милая, любимая бабушка! Почему ты остановилась там, между Седьмым небом и Райским садом? Почему ты не желаешь подойти ко мне поближе? Я почти забыл твой облик, но я так по тебе соскучился. Прости, бабушка, за мою скверную память. Молю тебя, спустись ко мне!
Она молча исполнила мою просьбу. Теперь я мог различать черты ее лица. Но даже и сейчас нас разделяло значительное расстояние – около 20 метров.
– Подойди еще ближе, пожалуйста, – сказал я, – чтобы можно было коснуться тебя, как в детстве, снова погладить каждую морщинку возле твоих глаз.
– Нет, – бабушка отрицательно махнула рукой. – Ближе подойти я не могу. Мне это запрещено.
– Но почему нельзя? Кто придумал такой нелепый запрет?
– Небесные силы свыше, – ответила она.
– Не может быть, – в отчаянии закричал я, – я верю в справедливость Бога!
– Бога, Бога… – повторило за мной райское эхо…
Я проснулся и вернулся в реальность. Мой мозг раскалывался, силясь объяснить пережитое. Но через несколько минут я успокоился, неожиданно вспомнив народное поверье: если умерший родственник не подходит к вам во сне, то вы еще немало поживете на этом свете.
Так непонятно начался мой новый день.
…Аварийно-техническая машина ГАЗ-53 мчалась со скоростью сто километров в час по широкому, заново отремонтированному шоссе.
– Когда мы будем на месте? – нетерпеливо спросил я Чота. Дрожащий голос с легким заиканием невольно выдал мое волнение.
– Минут через двадцать, самое большее через полчаса, – ответил он спокойно.
В отличие от меня Чот всегда был спокоен, что прямо говорило о его непревзойденном умении владеть собой в любой ситуации.
«Человек с железными нервами, – думал о нем я. – Что касается меня, то мое поведение ни в какие рамки не укладывалось. В данной ситуации я вел себя как идиот, если не сказать больше. Что меня подтолкнуло сегодня довериться Чоту и сесть к нему в машину? Что меня заставило ввязаться в очередную авантюру? Слепая уверенность, что намеченные планы сбудутся? Внутренний голос подсказывал мне, что на сей раз все будет иначе. «Наверное, Чот в этот раз провел меня, – не переставал сомневаться я, – пригласив только одну бабу для себя. И мне теперь, как последнему дураку, придется на него батрачить, то есть произнести пару тостов в стихах, чтобы эту блудную девку завести. Потом весь пикник выдавать анекдоты, и, чем пьянее будет девка, тем анекдоты я должен буду травить более сексуальные и откровенные». Такое негласное правило существовало между мной и Чотом. Сам он – рассказчик в художественном смысле – паршивый, двух слов связать не может. Хотя врун отменный и в ссоре за матерным словом в карман не полезет.
– Не переживай, старик, – сказал Чот, – девчонки нас не подведут. Скажу тебе откровенно, я с ними договорился заранее. Они уже ждут нас. Наверное, уже и костер развели – шашлык готовят. Да и мы тоже не с пустыми руками к ним заявимся.
Еще садясь в машину, я успел разглядеть у него в фургоне ящик с водкой:
– Ого! Ну ты даешь, Лешка! Это же почти весь твой месячный запас!
– Бери выше, – небрежно бросил приятель. – Это запас за два месяца. Вот так-то.
Было ясно, что Чот заранее подготовился к пикнику и сейчас, похоже, он был весь поглощен предстоящей встречей с девочками.
– Девчонки, конечно, те же, что были в прошлый раз у тебя на вечеринке? – спросил я.
– Ты имеешь ввиду мальчишник у меня в июле?
– Да.
– Не все, но ты почти угадал. Во всяком случае Людка там будет. Я тебе обещаю. А ты на нее глаз положил, а, старик? Признайся честно.
– Да – а. Она девчонка ничего, – задумчиво промямлил я.
– Что значит ничего? – удивленно воскликнул Чот. – Ничего – это пустое место. Сказать, что она ничего, значит не сказать самого главного. Людка – класс девка! А как она подмахивает, как горяча в постели, когда заведется! Ее почти не надо уговаривать. Конечно, она не красавица, но и не дурнушка. Важно, что она не дура. Девочка без предрассудков. А как она тебе сама показалась на этот счет?
– Что ты хочешь сказать?
– Повторяю, она без комплексов. Говоря по-мужски, если ты попросишь ее о маленькой услуге, она не станет ломаться. Это не в ее правилах. К тому же, как я заметил, извини, но я наблюдал за Вами весь мальчишник, и ты не остался равнодушен к ее мордашке. А? Скажешь не так? Что молчишь? Уснул, что ли? – Чот повернулся ко мне и увидел, что я сижу с закрытыми глазами, удобно расположившись на сиденье.
Наверное, он решил, что я немножко того, тронулся на радостях от предстоящей встречи с блудливыми девками. Ибо как я мог уснуть во время доверительного разговора между друзьями. Он ничего не сказал и устремил все свое внимание на дорогу. Я нарочно притворился спящим: мне хотелось погрузиться в приятные воспоминания о прошлом мальчишнике, хотя назойливое постоянно требующее ответа внимание Чота не давало мне времени отвлечься. Что-то он разговорился не кстати. Ну да черт с ним! Тем более что друзьями нас никак не назовешь, скорее приятелями, да и то с большой натяжкой.
«Интересно, – размышлял я, – что ему на сей раз от меня нужно? Чот не был человеком бескорыстным, он был из тех, кто за плевок готов был потребовать сотню, а то и вдвое больше содрать с человека и глазом не моргнуть. Совести у него с гулькин нос. Хотя девки от него без ума. Он любой вскружит голову. Вот и подумаешь, что такое любовь и сколько она стоит, если такая дрянь, как Чот, имеет успех у баб. Почему он так неожиданно решил пригласить меня на пикник? Какую цель он преследует? Ладно, не стану ломать голову, все скоро станет ясно. Сегодня все – таки счастливый день. Сегодня днем я приобрел книгу, за которой охотился целый год. И вот мне повезло, и еще как повезло, правда, детина в зеленой куртке запросил за эту тоненькую книжечку втридорога, аж восемьдесят «колов». Но после отчаянного торга, когда я уже махнул рукой и собрался уходить, детина уступил, и я купил эту книгу почти задаром. За полсотни…
А сегодня ведь восьмое число. Мои именины. День Преподобного Сергия. На небе ни тучки. Солнце по – летнему, может быть, в последний раз пригрело землю – матушку и отдало ей, кормилице, свою силу и ласку».
– Что ты там бормочешь? – поинтересовался Чот.
Я открываю глаза и возвращаюсь к действительности. Должно быть, я и в самом деле ненадолго задремал.
– Стихи, – говорю я и окончательно прихожу в себя.
– Ну ты даешь, – удивился Чот. – Я так и подумал, что ты стихи во сне сочиняешь. Слышу что-то такое про осень.
– Нет, это не мои стихи.
– Да?
– Одного поэта девятнадцатого века. Скоро мы приедем?
– А мы уже приехали. Выходите, пожалуйста, сэр! Ну, как вам здесь нравится?
Передо мною, насколько мог охватить взгляд, неожиданно открылась замечательная панорама среднерусской природы, достойная кисти живописца. И не только любителя. Это был заповедный уголок природы, вдоль и поперек исхоженный человеком, но тем не менее не потерявший своей первозданной красоты. Я невольно залюбовался лесом.
«Как жаль, – подумал я, – что не захватил с собою фотоаппарат. Возможно, некоторые из моих фотоснимков попали бы на городскую выставку, и, чем черт не шутит, я даже получил бы за них одно из призовых мест».
