Изменяющий Сны

–– Так если некий чудотворец получает 'разрешение' использовать свои способности и э-э-э… делает нечто меняющее реальность, то его личная карма никак не отягощается? – уточнил я.

–– Когда его действия соизмеримы и строго продиктованы высшей необходимостью.

Доктор Мюллер указал на то, что закон кармы вовсе не ограничивается действием только на человека, но действует и на большие структуры. Люди, связанные некоторой общностью действий и устремлений, формируют групповую карму. Существует семейная, национальная, государственная. Да и просто карма отдельных групп людей, связанных совместными делами и обстоятельствами, пусть даже и на непродолжительное время.

Так, поражение Германии в Великой войне и различные политические и экономические последствия для всей Европы во многом были определены этим Законом для европейских государств. А низвержение монархии в России и происшедшая там революция были также почти неизбежны в силу накопившейся плохой государственной и народной кармы Российской Империи.

–– Неужели? Это очень смелое утверждение. Насчет предпосылок войны.

–– Мрачно как. Звучит в-весьма зловеще! – буркнул Крэнстон и равнодушно зевнул. Беседы о всяких там перевоплощениях и карме его мало занимали.

–– Отнюдь. Таков Закон Божественной Справедливости. Судьба человека складывается только его собственными делами, по которым Закон Кармы являет ему соответствующие результаты. Следствия поступков, желаний, слов и мыслей человека неизбежно возвращаются к нему – либо в виде наказания и страдания, либо в виде награды и радости. Так, вся жизнь человека есть результат его кармы, то есть он исключительно сам творит свою судьбу.

–– Вы рассуждаете прямо как заправский чиновник или политик: ответственность, действия, санкции…

–– Да да, древние тоже говорили про каждого что он, мол, якобы кузнец своего счастья. 21

Но доктор Мюллер сморщил нос и покачал головой:

–– Аппий Клавдий говорил так в общем смысле. А в нашем случае больше бы подошел Корнелий Непот: Sui cuique mores fingunt fortunam hominibus! 22

–– Можно даже ещё проще. В таком случае всё это можно вообще свести к краткой библейской пословице "Что человек посеет, то он и пожнёт".

–– Именно. В этой простоте и есть указание на закон. Если взглянуть поглубже, то многие поговорки о том, что потом возвращается к человеку, собственно и говорят нам о карме. Как постелешь, так и выспишься, Не плюй в колодец – придется воды напиться, и так далее, – продолжил доктор Мюллер. – Но только воздаяния и наказания проходят в длинной цепи многих перерождений, то о чем современное христианство нынче скромно умалчивает, а изрядно отредактированная Библия даже не упоминает.23

–– А по-моему вся эта тема взята из той же самой корзинки беллетристов древнего мира, что и христианская расплата за грехи, все последующие кошмары ада и прочее, или наоборот – вознесение в райские кущи! – не сдавался Джордж.

Он вальяжно развалился в кресле и всей свой позой источал непоколебимую уверенность в своей правоте:

–– Хотя по сути, всего навсего это – простой, но эффективный административно-политический механизм для обуздания и управления обществом и народом, и в особенности – серой и малообразованной толпой. Религиозный "кнут и пряник". Тогда как никаких-таких подобных долгоиграющих последствий, вызванных так называемым "законом кармы", просто не существует!

–– Не существует? Ну как угодно. Может о вашей карме и не стоит говорить именно сейчас. Ведь проверить практически никак невозможно. Даже и просто поверить трудно в какие-то там законы божественной справедливости. Тем более в нашем столь порочном и безбожном мире, не так ли?

–– Ммм… Ну-у… Допустим что так.

Вместо своей обычной гигантской сигары Джордж теперь вертел в пальцах карманную гильотинку для сигар, играючи просовывая пальцы своей левой руки поочередно в отверстие и пощелкивал кнопкой лезвия – как будто выбирая фалангу какого пальца ему отсечь.

Доктор Мюллер удрученно вздохнул и пояснил что эта циничная позиция атеизма – про управление с помощью "кнута и пряника" – так же стара и сопровождала любую религию или учение с самого момента их появления. Ну а если эта идея и стала со временем во многом соответствовать действительности, то вовсе не потому что это изначальная правда, а оттого что истинные положения древних учений стали варварски использоваться правителями народов и государств да корыстными чиновниками церкви для своих насущных интересов и политических целей.

–– Однако мы увлеклись.

–– Мда-а… Ну и что же насчет Святого Петра?

–– А что насчет Петра? Помимо нелепых и ненужных баталий с Симоном Волхвом, в которых он, несмотря на уверения некоторых христианских авторов, все же не вышел победителем, Петр просто использовал свои способности для усиления веры и продвижения Учения Христа. Но, как это случается со многими похвальными начинаниями, это не уберегло церковь от чудовищных ошибок и даже преступлений, и от следования совершенно неверным путём. К тому же способности Петра, если вы помните, не спасли и его самого.

К нашему столику подошел мужчина, кивнул Джорджу и осведомился, может ли он присоединиться к нам. Я не сразу понял что это секретарь лорда W, крепкий, даже мощно сложенный человек по имени то ли Джеймс, то ли Джон. Он и ранее не произвел на меня впечатления кабинетного писаря. Скорее как ухоженная горилла в дорогом костюме с холодными глазами, застывшими в пустом стеклянном взгляде. Тот ещё "личный секретарь"! Я встречал таких типов как он среди действующих боевых офицеров на войне. В некоторых из них, хотя они и вернулись с театра боевых действий, война осталась навечно и продолжалась в сломанном сознании даже спустя годы. Внезапное вторжение этого секретаря выглядело несколько странным, так как он крутился всегда только вокруг сэра Перси. Джордж небрежно кивнул ему, и тот подтянул кресло и сел.

Вместо того чтобы уступить нашей настойчивости и показать свои могучие способности, если только он вообще ими обладал, доктор Мюллер пока демонстрировал нам лишь своё похвальное терпение, выдерживая натиск Джорджа.

Теперь я мог понять, почему Джордж бывал недоволен и даже раздосадован такими отвлеченными беседами. Хотя подобные ситуации случались до крайности редко. Раз за разом он получал только разные варианты правдоподобных извинений и уклонений, вроде как разумные оправдания, но раздражающие своей снисходительностью. Так взрослый человек отказывает несмышленому ребенку в удовлетворении его неразумных и опасных капризов. Да, вероятно вопрос практики оккультных сил останется для Джорджа неразрешенным надолго. Ну да это свойство большинства загадок.

Усталость и даже скука снова стали одолевать меня. Я подумал что как ни занимательны эти предметы в целом, но я не находил в себе достаточного расположения и интереса к ним в тот вечер. Усилие над собой стало уже переходить в насилие. Я хотел было найти вежливое оправдание чтобы удалиться в свою каюту, когда стюард принес поднос с кофе, бисквитами и ликером. Пожалуй чашка-другая горячего, крепкого кофе могла оказаться весьма кстати.

Стюард протянул доктору маленький конверт.

–– От доктора Палмера, сэр. Это срочно,– пояснил он.

Прочитав записку, доктор Мюллер смял листок бумаги и сказал стюарду:

–– Просто передайте доктору Палмеру что приду скоро… Как только смогу.

Сунув листок в карман, доктор бодро выпрямился в кресле и твёрдо произнес:

–– Джентльмены, мне очень жаль если я создал неверное представление о себе. Но… если вы всерьёз ожидаете что я буду действовать как один из множества реальных или ложных магов и колдунов, медиумов, предсказателей или жрецов-священников из оккультных орденов – то боюсь я вынужден разочаровать вас. Для этого у вас уже более чем достаточно разных Пеладанов, Маттерсов, Ледбитеров, Кроули24 и прочих.

–– И если вы столь страстно желаете подтверждения существования и доказательств применения оккультных знаний, то очевидно вам следует обратиться именно к ним за советом и помощью. А теперь прошу меня извинить, джентльмены, у меня спешные неотложные дела.

–– Вам действительно пора уходить, доктор?

–– Давно уже пора. Как вы знаете: Otia dant vitia. 25

–– Именно так. Небеса порицают праздность! – поддакнул я. – Однако вы в самом деле думаете что нам следует обратиться к таким людям и… искать у них ответы?

–– Н-нет, пожалуй что нет, – доктор Мюллер заколебался. – Это была поспешная ремарка с моей стороны.

Вообще я был несколько удивлен таким потоком отрицания и пренебрежительным отношением доктора – это можно было расценить как указание на то что никаких серьёзных мистиков более не существовало, а весь мир был полон только шарлатанами и мошенниками вроде семейки Блэкбёрн 26, да всякими умалишенными, просто заблуждающимися на свой счет.

–– И что же? Есть ли реальные адепты и практикующие? Или всё это выдумки и беспочвенные фантазии? – спросил Джордж уже с раздражением задребезжавшим в его голосе.

–– Да как же! Конечно же есть! Вот, например, шаманы в Мексике, – доктор ухмыльнулся и посмотрел на меня насмешливым взглядом. – Да и вообще, все те знахари и колдуны, о которых вы сами же и рассказываете друг другу… Одним словом, шаманы всех коренных народов, жрецы, ведуны и так далее – много всякого люда занимается и даже живет только этим…

Затем доктор перестал улыбаться и вздохнул.

–– На самом деле вы ужаснулись бы истинным размерам происходящего. Сатанисты, иллюминаты, масоны, мартинисты, иезуиты, каббалисты, колдуны всех мастей, дугпа, ламы, свами, суфии, шаманы, даосы, монахи схимники, православные старцы… – доктор Мюллер тяжело вздохнул. – В этом отношении ситуация в мире очень напряженная.

–– Вся планета охвачена самой разнообразной магией. Но, увы, всё больше чёрной магией… да серой, и гораздо меньше 'белой'. Мир полон всевозможных тонких воздействий на людей, на общество, даже на правительства разных государств. И часто осуществляется манипулирование огромными массами людей, не осознающих что их разум и воля подавлены, а сознание изменено в соответствии с чьими-то планами и целями, – доктор Мюллер покачал головой. Выражение его лица стало совсем мрачным.

–– Ведь нет более послушных и исполнительных рабов чем те, кто полагает что они сами принимают все решения и делают всё по своей воле!

При этих словах Джордж поморщился, но промолчал.

–– Разумеется, помимо практиков небольшого уровня существуют и реальные сильные адепты высоких знаний. Светлых крайне трудно найти и почти невозможно встретить – их очень мало и они избегают ненужных контактов. Тёмных найти гораздо проще но, по очевидной причине, вам и самим следует их избегать… В любом случае, и Тёмные и Светлые, – уже само их существование служит определенной цели!

Отодвинув тяжелое кресло, доктор Мюллер решительно встал.

–– А вообще адептов гораздо больше на Востоке чем на Западе. Многие из них там известны, особенно местным жителям. Но я не думаю что вам подойдут условия жизни и те учения, впрочем как и сама форма подачи знаний. Ну это так, на случай если кому-то из вас вдруг вздумалось бы отправиться туда за… знаниями.

–– Что касается меня, то увы! Я не могу предложить вам сейчас никаких особых доказательств и тем более демонстраций того о чем я говорил ранее. Сейчас у меня уже нет ни времени, ни… желания просвещать вас далее в данном вопросе. Прошу прощения, джентльмены. Доброй ночи!

Доктор сдержанно кивнул нам и удалился. Секретарь Сэра Перси тоже быстро встал и сразу же исчез словно призрак. На самом выходе из кают-компании доктора Мюллера перехватил Отец Редгрейв и завел с ним какой-то разговор.

–– Ну вот и все! Уф-ф-ф… – выдохнул Джордж и устало утонул в кресле, вытянув ноги в проход между столиками. – Ещё один выстрел в пустоту.

–– Мы ожидали большего, а не получили вообще ничего! – проскрипел Джордж и швырнул свою гильотинку для сигар на стол. – Многословная лекция по скучной книжной эзотерике из ордена "Золотого Рассвета", или откуда там еще, Чарли? Ну ладно, пусть из журналов Теософского Общества.

–– В цветистых словах доктор разглагольствовал о восхитительных чудесах и глубинах оккультных знаний, о тайнах космоса и мироздания. А после этого – уже когда дело дошло до самой практики – мы вновь получили поток неубедительных извинений и невразумительных объяснений.

–– Что и д-доказывает приведенное ранее ут-тверждение. Quod erat d-demostrandum! Шарлатаны из П-парижа… Э-эх!… Черные мантии, жезлы и ам-мулеты… – напыщенно провозгласил Крэнстон, тщетно пытаясь подавить зевоту.

–– Именно! И это хороший урок нам: никогда не слушайте теоретиков-болтунов и сладкоречивых демагогов. Они только крадут ваше ценное время и лишь обманывают ваши большие ожидания! – раздраженно резюмировал Джордж.

–– И оставляют вас с мерзким послевкусием полного разочарования? – осведомился я, усмехнувшись. "И с весьма болезненным раздражением", добавил я про себя.

–– Какие же они коварные, эти говоруны!

–– Именно! Я не удивлюсь если он поспешил на другое собрание наивных и легковерных олухов для произнесения своих напыщенных речей о высоких материях. Уж не знаю существуют ли они ещё в наше время, но экзальтированные почтенные дамы должны рукоплескать ему до онемения ладоней, а юные мамзели рдеть и падать в обморок от восторга! – слова Джорджа были насквозь напитаны едкой желчью.

–– Овации до полной п-прострации! – вставил Крэнстон и икнул, словно точку поставил.

Похоже Джордж в самом деле нешуточно задет. Как знать? Может это нам следует разочароваться прежде всего в самих себе? Что если в глазах доктора, мы просто не заслуживаем ничего большего?

Взглянув в дальний конец зала я увидел что доктор Мюллер и Отец Редгрейв переместились к стойке бара и к ним присоединился старпом. Все трое что-то обсуждали. Вид у доктора уже был явно недовольный.

–– Видишь ли, Джордж. Это ведь не такое простое дело… – начал я и снова мне стало неловко за скудность моей речи. Но вероятно такой выдался вечер сегодня: кто-то излагает важные истины, а кто-то просто сотрясает воздух общими фразами. Я вздохнул и продолжил:

–– Следует серьёзнее относится к разным оккультным проявлениям и энергиям. Уж поверь мне. Это вовсе не шутки и не эстрадное шоу. Нужно с осторожностью относиться к людям практикующим все эти вещи. Во избежание. И свою вечернюю скуку надлежит разгонять менее опасными 'развлечениями'.

А про себя я подумал, что всё же совсем неплохо если мы не довольствуемся только простым созерцанием происходящего и желаем знать что именно движет этим миром. Хотя бы время от времени. Но как мы хотим добраться до сути вещей? Каким-то волшебным образом вдруг "узнать" всё, при этом не затрачивая вообще никаких усилий и времени на изучение и на работу в этом направлении?

Я посмотрел на Джорджа и хмыкнул. Как же можно всерьёз рассчитывать узнать и познать что-либо, оставаясь в своем привычном мирке ленивого комфорта и сладких удовольствий? Просто рассевшись в полусонной томной неге пассивного созерцателя, прихлебывая виски, задавая вопросы, да требуя доказательств, а потом ещё и передачи тайных знаний? Чем это будет отличаться от того лживого морока созданного внешним управлением, когда нам опять ловко вложат в сознание какие-то кривые и кастрированные доктрины?

Истине и сокровенным знаниям большинство людей всё же скорее предпочтут нетребовательную ложь, если она удобна и не мешает им пребывать в столь привычном для них комфорте и в устоявшихся заблуждениях.

Я снова глянул в сторону бара и невольно вздрогнул. Доктор Мюллер пристально смотрел в нашу сторону и лицо его словно бы замерзло, вся фигура застыла в какой-то неестественной неподвижности и доктор походил на каменное изваяние. Помощник капитана достал из кармана какую-то бумагу и что-то объяснял доктору, но тот продолжал бесстрастно взирать на нас. Мне показалось что он смотрит именно на Джорджа.

Последняя ночь этого морского путешествия была определенно испорчена. Вечер начался с забавных историй и веселья, а закончился скукой и унынием, непонятной усталостью и тошнотой морской болезни. Мы перебросились с Джорджем ещё парой слов. Я встал с трудом и распрямился со скрипом, всё тело затекло от долгого сидения в кресле. Я попрощался и уже собирался отправиться в свою каюту, когда к нашему столу быстро подошел бодрый, улыбчивый стюард.

–– Господа, ваши друзья у стойки просят вас остаться и подождать ещё минуту.

–– Это ещё зачем? – спросил Джордж раздраженно.

–– Боюсь что не знаю этого, сэр! – стюард кивнул нам и отошел.

Я обменялся взглядами с Джорджем и сел опять. Кают-компания была уже совершенно пустой, не считая нас троих и доктора с капелланом у стойки. Я нашел свою чашку и налил в нее немного остывшего кофе. Вытащил чешский ножичек из кармана пиджака и начал неспешно чистить трубку. Хотя курить мне больше не хотелось. Я чувствовал головокружение и сильную сонливость. Таблетки доктора подействовали, но я очень хотел прилечь. С самого начала беседы я вообще не желал никаких демонстраций.

И сейчас я хотел совсем другого. Оказаться подальше от всего этого: и от этого кресла и этого помпезного зала на этом чертовом качающемся корабле, от гнусного шторма, от этой тоскливой бесконечной ночи и мрачной сырой погоды, от ураганного ветра и дождя, подальше от пьяного зануды Крэнстона, от самодовольного Джорджа с его противным упорством и нелепым 'дознанием', которое он начал неизвестно зачем…

А тут ещё совсем захмелевший Крэнстон начал нудить что вечер оказался напрочь испорчен, ведь не было ни веселой компании, ни музыки, ни танцев. Одна гадкая тошнота и тишина, да скучные разговоры о совершенно ненужных материях, что только вызывают сперва досаду, а потом изжогу или мигрень.

Джордж делано удивился что Питер скучает по агонизирующим топтунам и окостенелым ипохондрикам на танцплощадке, и по всяким глупостям вроде танцев. Но этот сарказм мог обмануть только Крэнстона, не знающего что Джордж и сам является неуклюжим косолапым танцором, который не любит и не признает ничего из того, чем он сам не владеет. "Безнадежное парнокопытное" украдкой назвал его Алек.

Джордж язвительно предложил Крэнстону прогуляться в библиотеку где, как он слышал от всё тех же двух неутомимых искателей 'приключений', приятелей Питера, в полном разгаре идет какая-то буйная вечеринка. Развеселые мужчины и чувственные женщины трудятся там вовсю, вероятно в поисках своей потерянной радости. А известная красавица и танцовщица Клэр отплясывает безумный свинг на рояле, задрав своё узкое платье до самого пояса. И Питер мог бы влиться в ряды восторженных поклонников томной красотки Клэр и приобщиться к сомнительным радостям дикой вечеринки.

Однако Крэнстон уже и сам сник и его танцевальный порыв угас вместе с его настроем на ночные похождения. Он с трудом встал, пошатываясь и держась за спинку кресла, и неуверенно пожелал нам спокойной ночи. Однако Джордж одернул его и настоял чтобы Питер остался, раз уж нас попросили. Невразумительно ворча что-то неблагозвучное, тот всё же послушно сложился обратно в своё кресло.

Доктор Мюллер и Отец Редгрейв быстро подошли к столику и заняли свои места. Капеллан выглядел скованным и несколько угрюмым. На лице доктора Мюллера не отражалось никаких эмоций.

–– Джентльмены, возможно вы удивитесь, но я всё же решил ммм… пойти вам навстречу! – объявил доктор. – Не ради того чтобы порадовать вас на сон грядущий, и вовсе не потому что Лорд W попросил меня. А потому что сейчас это совпадает с настоятельной необходимостью момента.

–– У меня есть несколько минут, меня уже давно ждут в другом месте. Но, пожалуй, я смогу помочь вам в одном специфическом вопросе, – продолжил доктор, взглянув на карманные часы.

Я заметил что личный секретарь Лорда W опять появился в кают-компании, но не подошел к нам, а тихо сел за столик в центре зала, спиной к нам, и принялся наблюдать за всеми тремя входами. Интересное дело, отметил я мельком.

–– Ранее, сегодня вечером среди прочего я говорил о снах, хотя и кратко. И упомянул Парацельса 27 и его типы сна, трактат Седого Аббата о его формах, и статью мадам Блаватской 28 о природе сновидений. Неважно, принимаете ли вы эту информацию или нет, но сегодня обстоятельства сложились так, что я могу помочь вам… со сном! Считайте это также хоть и мелким, но примером практического применения некоторых специфических знаний. Как раз то, о чем вы спрашивали…

–– А с чем же там помогать? – проворчал Питер Крэнстон. – Д-для таких целей всегда б-были всякие средства, специальные травы, некоторые г-грибы или сок известных кактусов, да и д-другие штуки, что помогают желающему п-погрузиться в любые типы с-сновидений. При том никаких особых магических м-манипуляций не требуется.

И он обстоятельно высморкался в большой платок, вероятно для пущей убедительности сказанного.

Отец Редгрейв неодобрительно покачал головой, а доктор Мюллер нахмурился и с негодованием отмахнулся от такого возмутительного предложения. Естественно, наркотики и галлюциногенные вещества это вовсе не тот путь, который он имел ввиду. Есть ли у нас подобные вещества на борту с нами? Конечно, нет. Да и принимать даже банальное снотворное на корабле в штормовую погоду было бы крайне неосмотрительно, не говоря уже о наркотиках. Тогда обычный гипнотизм? Конечно же нет! Доктор отверг и это предположение, – он не опустится до столь банальной уловки.

–– Ага-а! Вероятно.... К нам движется Песочный Человек29, сжимая в кулаке своём песок волшебный? – Джордж продолжил свои упражнения в остроумии, уже граничащим с прямым оскорблением.

Доктор Мюллер склонил голову на одну сторону и, прищурившись, сухо заметил:

–– Не совсем.

А я вспомнил другую милую сказку, которую мне читали, когда мне было около четырех-пяти лет. Тогда она сильно захватила моё детское воображение.

"Где твои волшебные зонтики, дорогой Оле Лукойе30 ? Какой зонт заслуживаю я сегодня?" подумал я и вздохнул в ответ на это милое ностальгическое воспоминание детства. Доктор Мюллер улыбнулся мне и откинулся в кресле, закинув ногу за ногу.

–– Дело в том, что я могу непосредственно ИЗМЕНИТЬ ваши сны когда вы спите, – доктор сделал это странное заявление в такой простой и обычной манере, что мы даже и не сразу поняли сказанного. Доктор Мюллер снова взглянул на свои часы и уже нетерпеливо пояснил:

–– Я могу отредактировать саму картину вашего сна и полное развитие всего того, что должно произойти в вашем сновидении, пока вы спите. Если вы пожелаете, конечно.

–– То есть изменить наши сны? Отредактировать и исправить их как текст на бумаге или смонтировать как пленку в кинематографе?

–– Да. До некоторой степени. Не совсем как в кино, но да.

–– Вы верно шутите?

–– Однако! Это что-то новенькое! О таком мне ещё не доводилось слышать!

–– Фокус П-п-покус!

–– Именно! Какой-то хитрый трюк! Разве такое может быть?

–– Подождите-ка! Но как же мы тогда узнаем, сделали ли Вы вообще что-либо?– воскликнул я, внезапно пораженный мыслью о ловком подвохе. – Обычно когда нам снится что-то, мы просто спим и даже не знаем что именно мы должны видеть и почему. А проснувшись утром, мы часто даже не помним о чем был наш сон! А о том что сон был изменен именно вами, доктор Мюллер, если вообще был изменен (!) – то мы этого и вовсе никогда не узнаем!

–– Вот именно! Чарли, ты абсолютно прав. Да! Как насчет этого? – поддержал меня Джордж.

Доктор Мюллер оскалил зубы в наигранной гримасе театрального злодея и молча развел руками.

–– Да и чьи сны? У всех у нас?

–– Чьи сны? – переспросил доктор равнодушно. – Ваши конечно же! Весь вечер вы всё ищете и требуете всяких доказательств и некой "демонстрации" тайных знаний. Это ведь ваш schmerzhafter Stolperstein 31, через который вы никак не можете перешагнуть сегодня.

"Но нет, скорее это ваш GretchenFrage 32, который вы весь вечер избегаете, герр доктор", подумал я устало. Мы все уже были порядком утомлены чтобы по-настоящему удивляться или смеяться над вероятностью осуществления такого фантастичного заявления. И даже не стали оспаривать саму идею и возможность такого воздействия на чьи-то сны. Хотя я и слышал когда-то что такое возможно.

Были высказаны ещё некоторые сомнения и заданы другие вопросы, но большинство из них доктор Мюллер оставил без ответа.

В этот момент сзади подошел Джеймс, секретарь Лорда W, наклонился к доктору и что-то прошептал. Доктор поднялся с кресла и развернулся к секретарю. На его лице отразилось небольшое удивление, но ответ прозвучал довольно резко:

–– Сэру Перси придется подождать несколько дольше. Я приду когда будет нужно. Он знает что у меня своё расписание!