Путешествие на межпространственном поезде. Книга 1

Рената, заметила подавленность мужа тихо присела рядом и нежно взяла его за руку.

– Я который раз уже думаю, что у меня впереди ещё уйма времени, – всхлипывая, произнёс Александр, – но люди уходят как раз в те моменты, когда я уверяюсь в том, что они будут всегда рядом. Эх, лучше бы он продолжал приставать ко мне со своими шахматами! Он хотел научить меня игре, но я всегда избегал этих уроков, считая их скучными и бесполезными. А теперь… – голос Александра задрожал, и он замолк, пытаясь сдержать эмоции. – Как я бы хотел, чтобы это оказалось лишь сном…

Но, увы, смерть близкого человека не была сном для Александра Соболева. Поэтому ему пришлось заняться организацией похорон как раз в канун наступления Нового года. Это был четвертый мирный год после Третьей Мировой Войны, и первый Новый год который отмечался с длительными новогодними каникулами.

Похороны прошли скромно. Кроме Александра и Ренаты, пришли лишь трое пожилых мужчин, постоянных посетителей шахматного клуба, и две пожилые женщины, которые, по-видимому, прислуживали в кладбищенском храме. Александр попросил одну из женщин положить в гроб к отцу несколько шахматных фигур и тетрадь с шахматными партиями, которую тот передал ему накануне. Ведь если отца больше нет, рассуждал Александр, значит, некому будет проверять комбинации ходов. Сам он играл в шахматы довольно редко и не испытывал такого увлечения, как его отец.

– Вторые похороны за неделю, – прошептал Александр Соболев. – Почему это случается именно со мной? Что я делаю неправильно?

– Не переживай, я с тобой, любимый, – утешительно сказала Рената, крепко сжимая его руку.

После окончания церемонии Александр, уже готовый уходить, вдруг заметил, что тетрадка, которая должна была остаться погребенной, осталась лежать на земле, слегка припорошённая снегом. Подняв её, он стряхнул снег и осмотрел землю – шахматных фигур нигде не было.

– Почему она положила фигуры, но не положила тетрадку? – недоумевал Александр, оглядываясь в поисках женщин, которые помогали с погребальными обрядами. Но ни одной из них не было видно – словно они исчезли бесследно.

Вернувшись домой, Александр и Рената чувствовали себя опустошёнными и уставшими.

– Может, просто посидим дома? – спросила Рената, но Александр предложил немного прогуляться.

Они вышли из квартиры, и Александр сразу взял Ренату под руку. Его голова была совершенно пустой, никаких мыслей не приходило в голову. Никогда до того момента он не думал, что ему будет настолько тяжело пережить смерть отца. Хотя раньше он часто критиковал своего родителя, всегда понимал, что, сам став отцом, постарается избегать его ошибок. Хотя на тему детей лучше было с Ренатой не заговаривать вообще.

– Расскажешь мне свой сон? – попросила Рената. – Тот, о котором ты хотел мне рассказать.

Александр силился вспомнить и начал рассказывать, параллельно анализируя всё, что тогда показалось ему странным. Почему его сон не выглядит как обычный сон? Если воспринимать увиденное как реальность, то возникает множество вопросов, требующих ответов.

– Почему в переходе был уборщик? – размышлял Александр. – Допустим, он решил починить лампу. Но почему именно он? У нас в штате должен быть электрик. Даже если предположить, что все сотрудники ушли на праздники, и остался только уборщик, и допустить, что у него есть разрешение работать с электричеством, почему он занялся именно этой лампой? Она мигает уже почти два месяца и могла бы спокойно дожить до конца каникул.

– Ты говорил о каком-то свечении? – уточнила Рената. – Может, это был отражённый свет?

– Нет, это было похоже на фильм, который мы недавно смотрели: «Люди в чёрном 5», – возразил Александр. – Если помнишь, там один из злодеев использовал световые волны, чтобы находить своих жертв.

– Значит, это точно был сон, – успокоила его Рената. – Невозможно, чтобы ты вдруг оказался в кино.

– В ангаре были люди, похожие на агентов, – продолжил Александр. – Кажется, на них тоже были костюмы. Они пытались уничтожить последние изобретения Акулова. Я тогда упомянул два самых бесполезных изобретения, которые вспомнил.

Александр не лгал. Первое изобретение Акулову подарил директор одного из городских предприятий. Алексей Платонович назвал это «невольным подарком». Машина предназначалась для сбивания сосулек с крыш, но работала только при температуре выше десяти градусов по Цельсию, поэтому оказалась непригодной для использования зимой.

Второе изобретение представляло собой трёхметровый куб, обитый жёлтым бархатом, привезённым из-за рубежа ещё в спокойное время. Внутри куб был заполнен какой-то вязкой субстанцией. Возможно, этот куб представлял собой какой-то новый носитель информации, но он так же был пронумерован Акуловым и забыт.

– Кстати, это происходит не только со мной, – вдруг вспомнил Александр. – Когда я был в отделении полиции, писал заявление о пропаже телефона, то случайно услышал разговор двух полицейских. Молодой сотрудник рассказывал, что, патрулируя с напарником, они обнаружили подозрительную машину с двумя трупами внутри: мужчины и женщины. Полицейский оставил напарника у автомобиля, чтобы вызвать криминалистов, но когда вернулся, то не нашел ни напарника, ни следов преступления. Старший офицер, видимо, его начальник, настаивал, чтобы молодой полицейский зафиксировал инцидент в рапорте. Затем прозвучал телефонный звонок, и молодого полицейского попросили выйти из кабинета. Тот вышел и пробормотал: «Неужели это могло мне присниться?»

– Действительно, это очень странно, – согласилась Рената. – Сон похожий на реальность. Мне кажется, что ты рассказывал про какую-то разработку, вроде бы была машина, которая могла вводить человека в гипноз?

– Это было в кино, – улыбнулся Александр, первый раз за долгое время. – «Фантомас разбушевался». Что не говори, а такая штука даже знаменитому профессору Акулову не под силу будет.

Он посмотрел на Ренату. При всей её кажущейся непосредственности, её никак нельзя было назвать ветреной или несерьезной. Напротив, иногда она была намного серьезнее, чем даже сам Александр, просто сейчас она чувствовала, что должна вытащить мужа из пучины пессимистических мыслей, в которую он сам себя с завидным постоянством и вгонял.

– Так, муниципальная квартира, предоставленная отцу как выдающемуся шахматисту, вернется городу, так что нам нужно будет забрать оттуда некоторые его личные вещи, если достанем ключ, – бормотал Александр: шутка про Фантомаса не продержалась долго, поэтому Ренате нужно было придумать что-то новенькое, пока Александр продолжал занудстововать. – А что касается наследства, то отец оставил мне долги и старый домик в деревне. Но даже когда я был еще ребенком, дом уже выглядел заброшенным и запущенным, а за прошедшие годы он, вероятно, окончательно пришел в негодность. Легче его снести, чем восстановить.

– Ну что ж, давай восстановим его, – загорелась энтузиазмом Рената. – А потом сможем продать. Но если он красивый и деревенский, я его вначале порисую немного, хорошо?

Александр лишь покачал головой. Рената была прекрасным художником, которая могла творить где угодно, на чем угодно и с чем угодно. Здесь вопросов не было, но дом как наследство был ему нужен как рыбке зонтик. Он понимал, что даже если удастся продать дом, вырученных средств все равно не хватит на покрытие всех долгов, которые успел наделать его отец. Поэтому Александр твердо решил отказаться от отцовского наследства.

– Я всё-таки хочу разобраться с этой странной ситуацией, – сказал Александр, спустя некоторое время молчания. Он достал свой телефон и проверил входящие сообщения, а затем обратился к жене за помощью. – Как здесь переключиться, чтобы увидеть пропущенные звонки? Когда привыкаешь к старому телефону, новый сначала кажется каким-то сложным и непонятным.

– Посмотрим, ну вот, у тебя ещё не перерегистрирована сим-карта, чего же ты хочешь? – сказала Рената, осмотрев телефон. – Ты ведь писал заявление в отделении связи?

– Заявление? – Александр хлопнул себя по лбу. – Точно! А я, как идиот, жду звонка из полиции. Пойдём-ка составим заявление прямо сейчас.

В их небольшом городке было мало заметных достопримечательностей и, хотя он практически не пострадал во время войны – в том была немалая заслуга профессора Акулова, и даже Александра, хотя он в силу своей скромности вряд ли осознавал это – старинных зданий здесь было не так уж и много. Квартиру, в которой жили Рената и Александр тоже можно было назвать вполне себе обыденной, типичной, в таких квартирах жили миллионы таких же нормотипичных жителей их страны. Квартиру, которая рассчитана на семью из двух-трех человек с котом или собакой, которая работает, водит детей в школу, ездит отдыхать на курорты, и ведет себя законопослушно. Но и даже здесь, судя по появлявшимся на стройках плакатам с нарисованными на них большими и причудливыми замками и башнями наместо обычных многоэтажек, намечалась грандиозная революция.

По пути Соболевы проходили мимо огромной статуи лежащего Гулливера – местной достопримечательности, сваянной много лет назад ещё когда Александр был совсем маленьким. Гигантский великан, изготовленный из бетона, одинокого лежал на своём постаменте и украшал бывшую здесь детскую площадку. Но, по-видимому, кто-то из городской администрации решил, что Гулливеру не хватает лилипутов, и по всей территории площадки были расставлены жутковатые фигурки маленьких человечков. Эти скульптуры создал известный скульптор Шиш Дан, известный своими работами, посвященными чертям и другой нечисти. Теперь лилипуты, каждый ростом с трехлетнего ребенка, словно маленькие бесята, окружали великана Гулливера со всех сторон.

Тут Александр заметил, будто один из лилипутов повернулся в его сторону с ехидной ухмылкой. Соболев тогда не на шутку перетрухнул. Он повернулся лицом к Ренате, затем огляделся и увидел лежавшую на земле палку. Был бы он лет на десять помоложе, он бы перемахнул через невысокую металлическую ограду, чтобы выяснить у лилипута, какие у того к нему претензии. Но сейчас, нужно было реально оценивать свои возможности. Поэтому Александр прицелился и сбил с «ухмыляющегося» карлика снежную шапку. Лилипут стоял лицом к Гулливеру, на его голове была каменная шапка, а на лице не было никакой ухмылки. Выражение его физиономии было скорее глупым, чем угрожающим.

– Саш, что ты делаешь? – спросила Рената.

– Даже не знаю… – ответил Александр, и, сняв перчатку, потёр глаза. – Всякая чертовщина мерещится.

– Понимаю, Саш, – успокаивала его Рената. – Ты посчитай потерял двоих отцов за такое короткое время. Как ты вообще находишь в себе силы что-то делать, я не знаю?! Но если что, можем сходить к врачу. Может быть, тебе назначат какие-то успокоительные препараты. И, Саша, не держи всё в себе. Лучше обратись к специалисту.

***

Военные годы практически не сказались на бытности семьи Соболевых, просто Александр меньше говорил о своей работе, а Рената меньше о ней спрашивала. Тогда же, еще в начале войны он познакомился с Юлией Александровной Квашиной. Суровая, мощной закалки женщина, с которой что говорить, что стоять под проливным дождём, нуждалась в специальном приборе для лечения радикулита, которое было недавно изобретено японцами и аналогов в современном мире не имело. Тогда Александр при помощи Алексея Платоновича почти неделю изучали, как могло бы работать такое изделие на практике, а затем еще по счастливой случайности получили работающий образец от китайского друга Акулова, кошатника Сян Ляо.

– У вас повышены показатели здесь, здесь и здесь, – безэмоционально произнесла Юлия Александровна, обводя в овал цифры в анализах Александра Соболева. С кудрявой крашеной головой она напоминала старую фарфоровую куклу, разросшуюся до человеческих размеров.

– Ну я не мальчик, всё-таки, – начал оправдывался Соболев.

– Вижу, что не мальчик, – фыркнула она и постучала обратной стороной карандаша по бумаге. – Я тоже не мальчик. Вот здесь должно быть в два раза меньше. Потребление соли сокращать нужно. Запомни, «не мальчик», соль приведёт тебя к смерти.

– Я понял, мне нужно отказаться от соли…, – погрустнел Соболев. Как-то Рената пыталась посадить их на белковую диету – это был самый грустный период в его жизни.

– Не надо в крайности, не надо, – слегка подобрела Юлия Александровна. – Здесь нужен баланс. Сейчас, как я чувствую, у вас этого баланса нет. Просто вам хватит той соли, которая есть в продуктах и консервах, лишнего не надо. Поверьте мне. Соль задерживает воду и способствует накоплению жира, а у вас его и так много. Откажетесь от соли, похудеете – исправите нагрузку на позвоночник и, – женщина постучала себе по голове, – уйдут странные видения тут. К тому же нельзя исключать и фактор стресса. Всё-таки галлюцинации могут быть спровоцированы им тоже. Попробуйте попринимать алипразол по схеме: вначале по четверти таблетки недели две, потом ещё две недели по половинке, потом, если не будет улучшений по таблетке. О результатах сообщите мне.

– Если будут побочные явления, тоже говорить?

– Алипразол хорошо идет с бессолевой диетой, поэтому я его вам и рекомендую, – ответила Квашина. – Побочек быть не должно.

Когда Александр рассказал об этом Ренате, она слегка постучала супруга по животу и с легкой укоризной произнесла: «Всё-таки сидячий образ жизни дает о себе знать. Юлия Александровна права – похудеешь, придёшь в норму, и всё наладится. Сейчас тебе нужно отдохнуть, расслабится. В конце концов, сейчас новогодние каникулы, мы можем погулять, поиграть с тобой вместе в ту игру, в которую ты давно хотел сыграть, ну и, разумеется, хорошенько выспаться».

И Александр, и Рената, раньше любили коротать время за компьютерными играми. Во время войны времени и возможности играть, по понятным причинам, было мало, и сейчас наступила первая за много лет возможность Соболевым вновь окунуться в их любимый игровой мир.

– А ничего, что мы зайдем в сеть с нашего компьютера? – опасливо спросила Рената, пока игра устанавливалась. – Мы же используем технологию врага?

– Если ты про Общий Искусственный Интеллект, ставший причиной Третьей Мировой Войны, то он был отключен от сети специальным протоколом. У него просто не хватило собственной армии роботов, чтобы завоевать нас, поэтому мы победили. В этой игре, кстати, использовались некоторые технологии Общего Искусственного Интеллекта, но она написана уже после войны и не думаю, что она может как-то навредить.

После красивой заставки, рассказывающей о странствии главного героя, на экране появилась возможность выбора персонажа. Самым первым персонажем оказалась очень милая суккуб с соблазнительным взглядом, но с со стальными когтями. Вторым персонажем была темноволосая девушка-ведьма в круглых очках и в нелепой шляпе, которая судя по её виду, прогуливала уроки не только по ведовству, а по всем остальным дисциплинам тоже. Третий персонаж – высокая рогатая девочка-огр с прической каре держала в руках дубину и, хотя она мило улыбалась, её бицепсам мог бы позавидовать любой современный мужчина-культурист.

– Нам нужно выбрать компаньона для главного героя, – прочитал пояснение Александр. – А где же сам главный герой?

– Давай начнем играть, по ходу действия поймем, – подсказала Рената.

Игра началась. Методом исключений в самом начале убрали ведьму, которая не понравилась ни Ренате, ни Александру. Затем был брошен жребий, и нем победила девочка-огр, которая и стала компаньонкой главного героя.

– Это вообще не смешно, – нахмурился Александр, видя как Рената медленно сползает под стул.

– «Чтобы сопроводить принца Жирнобрюха в его приключениях девушка-огр Параройха должна помочь ему отыскать двенадцать артефактов», – говорилось в игре.

– «Жирнобрюха…», – продолжала смеяться Рената. – Саш, это прямо про тебя игра. Извини, но это так смешно!

Рената так заразительно смеялась и так беззлобно, а принц на экране был так похож на самого Соболева, что Александр сам того не желая расхохотался до слёз.

– Пообещаешь мне, Ренат, – сказал он и притянул к себе супругу, чтобы поцеловать. – Если я вдруг превращусь в Жирнобрюха и мне нужно будет найти двенадцать артефактов ты мне поможешь ведь в этом, моя девочка-огр?

– Какая я тебе девочка-огр?! – возмутилась Рената. – Вот суккуб, другое дело. Но только учти. Суккубы не прощают неверность.

В её глазах будто бы блеснула молния. Александр даже перепугался, заморгал и прижал супругу к себе.

На следующий день Соболевы пошли в церковь, чтобы помолиться и поставить свечки за умерших. После окончания Войны Храмы превратились в некие центры силы, в которых можно было почувствовать свою сопричастность с чем-то, что выше тебя.

В церкви они встретили молодого майора Владимира Петкевича, чей отец, Роман Николаевич, полковник, занимался охраной семей Алексея Платоновича и Александра, пока шла война. Владимир в той войне потерял своего брата-близнеца Артёма, который погиб на задании.

– Добрый день, Владимир! – поприветствовали парня Соболевы шепотом, чтобы не нарушать хода церковной службы.

– Здравствуйте! – шепотом ответил тот.

– Как у тебя дела? Как Роман Николаевич? – спросил Александр. – Он знает про Алексея Платоновича?

– Спасибо, – сухо ответил юноша. – Извините. Меня ждут.

Он аккуратно протиснулся через толпу молящихся к выходу, оставив Александра с застывшим недоумением. Но, решив, что у Владимира действительно были неотложные дела, супруги Соболевы не пошли за ним, а остались в церкви до конца службы.

***

На следующий день после новогодних каникул Александр вышел на работу. Накануне он наконец-то восстановил свою сим-карту и обнаружил несколько пропущенных звонков. Два из них были от его коллеги по бюро, Елизаветы. Но когда Соболев перезвонил по этому номеру, ему сообщили, что этот номер уже не обслуживается. В принципе, девушка часто меняла свой номер, поэтому у Александра она была записана как Лиза-14, хотя это была все одна и та же девушка.

– Посмотрю, как там дела в бюро, заодно узнаю, что хотела Лиза, – подумал Александр, проходя через проходную патентного бюро со стороны улицы, в которое вела особая бронированная дверь со специальными датчиками. – Надо будет ещё узнать у неё, когда будет назначение нового начальника бюро. Но пока я исполняющий обязанности, а значит первый претендент на этот пост. Ну, хотя, кому же ещё заниматься этими делами?! Не Лизе же, в конце концов.

Соболев вспомнил, что в те моменты, когда Алексей Платонович болел, именно он, Александр, занимался всеми рабочими вопросами. Теперь, будучи заместителем директора, именно ему предстояло заниматься всеми делами бюро.

Поднявшись по лестнице, он открыл дверь и поприветствовал секретаря.

– Лизавета, привет, – улыбаясь, сказал он. – Как дела? Ты звонила, но я не смог ответить, а потом звонил я, но ты не брала трубку.

Елизавета посмотрела на него, но ничего не ответила, даже не улыбнулась в ответ. Она лишь указала пальцем на кресло начальника, что было отвернуто спинкой к ним. Александр удивился, так как не обратил никакого внимания на место Алексея Платоновича, хотя обыкновенно, он прежде всегда первым здоровался именно с ним. Сегодня же он слегка растерялся, ведь его подсознание оберегало его от осознания того, что в кресле мог сидеть новый начальник патентного бюро.

– Опаздываешь, Соболев! – произнёс молодой женский голос. Когда кресло повернулось, мужчина увидел ту самую незнакомку, что сопровождала вдову на похоронах. Правда сейчас она была без своей шляпы, но выглядела она от этого не менее зловеще.

– Меня зовут Ашхен Тар, – представила женщина. – И, предвидя твои вопросы, сразу скажу: да, я твой новый начальник. Работать будешь в обычном своем режиме, за исключением того, что я лично буду контролировать всю входящую и выходящую корреспонденцию. Включая личную переписку. С этой минуты на работе забудьте про личную жизнь.

– Вот так-то! – возмущённо воскликнул Александр. – А что, если мне не понравится, когда кто-то вмешивается в мою личную жизнь? Вы будете читать мою переписку? Как вы вообще могли стать начальником? Постойте, это же вы тогда были на похоронах. Я помню, вы тогда не отходили от бедной вдовы ни на шаг. Вы ей угрожали? Как это все получилось?

Ашхен Тар улыбнулась дружелюбной улыбкой, словно намереваясь смягчить напряжённую атмосферу, и сообщила Александру, что генеральный директор созвал собрание сотрудников, чтобы утвердить кандидатуру нового начальника патентного бюро. Это было срочным и важным вопросом, требующим немедленного разрешения. Там же представили кандидатуру Ашхен Тар, которая была одобрена большинством голосов.

Александр стоял, кусая губы от обиды: мысль о том, что его коллеги могли так легко предать его, казалась ему невероятной. Ведь когда кому-то из других отделов требовалось содействие, он всегда оказывался первым помощником.

– Но, значит, кто-то проголосовал и за меня? – спросил он, надеясь найти хоть какую-то поддержку. – Может быть, я смогу оспорить это голосование?

– За тебя было четыре голоса, а за меня – семьсот тридцать один, – ответила начальница. – Чтобы заработать такое пренебрежение, нужно было действительно плохо работать. Это дурное наследие Акулова, которое я намерена искоренить.

– Не смейте! – вспыхнул Александр. – Не смейте так говорить об Алексее Платоновиче! До него вам ещё далеко! Хотя, стоп, знаете что, я сейчас пойду к генеральному, пусть объяснит мне, каким образом на том месте, на котором должен быть как минимум академик, сидит какая-то пигалица!

– Замолчи, – жёстко сказала Ашхен. – Ты сам выбрал этот путь, и теперь тебе придётся столкнуться с последствиями. Генеральный директор выбрал меня, потому что я лучший кандидат на эту должность, чем ты. Твой бывший шеф сделал ошибку, доверяя такие важные задачи человеку, который не способен с ними работать. А вот я способна.

– Да, как вы, ты… – от волнения Александр не знал, что говорить. Слова путались у него во рту, наталкиваясь друг на друга. – Нельзя отдавать наш отдел и наши разработки человеку с улицы! Сколько денег вы заплатили нашему генеральному? Ну, погодите, знайте, что не все здесь покупаются и продаются.

Александр достал телефон и набрал номер. Послышались длинные гудки. Затем последовал сброс, но Соболев не сдавался и набрал номер повторно. Лиза молча перебирала ворсинки на своей кофточке, боясь, казалось даже поднять глаза.

– Нет, все покупаются и продаются, – рассмеялась Ашхен Тар. – Либо за деньги, либо за страх.

В этот момент открылась дверь, ведущая к испытательным стендам, и оттуда вышел высокий усатый мужчина, держа в руках боевой револьвер.

– Роман Николаевич! Я звонил Вам! – обрадовался Александр, но по тому, что пришедший встал рядом с новой начальницей понял, что ситуация приняла опасный оборот. Рядом со столом в мусорном ведре лежали часы Алексея Платоновича. Это могло означать, что тот «сон» вовсе не был сном, а Ашхен Тар одна из тех, кто решил совершить рейдерский захват бюро с целью получения ценной информации. Теперь Александру нужно было разобраться в мотивах новой начальницы и решить, как ему следует поступить дальше.

– «Револьвер старый, судя по виду, система Нагана», – подумал Александр, наблюдая за действиями пришедшего мужчины. – «Стреляет он отлично, да и с такого близкого расстояния любой вряд ли промажет».

– Удивлён? – рассмеялась Ашхен Тар. – Сейчас ты удивишься ещё сильнее.

Роман Николаевич Петкевич, человек военный, который охранял семью Александра во время войны, человек ответственный и до безобразия положительный, вдруг прокрутил барабан револьвера и вложил ствол себе в рот.

– Давай сыграем в русскую рулетку? – предложила Ашхен Тар. – Ты можешь пойти жаловаться куда угодно и кому угодно, но захлопнутая тобой дверь этого бюро – это нажатый курок. Я не знаю, сколько здесь патронов – их может быть любое количество, может быть, их тут вообще нет. Но готов ли ты рискнуть жизнью своего человека?

Александр посмотрел в глаза Роману Николаевичу, но ничего кроме слез дикого отчаяния в них не увидел. И от этого Александру сделалось страшно. Что такого могли сделать с человеком, прошедшим войну и видевшим все её тяготы, чтобы довести его до такого состояния?! В уме Александр перебирал различные варианты того чего же такого могут сделать с ним самим, если он вдруг начнет ершиться. В конце концов, что ему эта должность, мёдом намазана чтоль? Будет головной боли больше – придется следить за этой девицей, чтобы дров не нарубила, а так уж лучше, чем… В голову пришла мысль: нужно спасать Романа Николаевича!

В душе он всё же надеялся, что это бутафория, хотя даже если и был единственный шанс, что это настоящее оружие, он должен был вмешаться.

– Я против того, чтобы здесь стреляли, – сказал он. Ашхен рассмеялась, выхватила револьвер у Петкевича, сама раскрутила барабан, приставила револьвер к своему виску и нажала на курок. Раздался выстрел, и в помещении запахло порохом. Александр стоял ни жив ни мертв, а бледная Елизавета вообще настолько слилась с офисным окружением, что напоминала скорее стопку бумаг, чем живого человека. Лишь только Роман Николаевич как стоял как истукан, так и продолжил стоять.