Третий брак

– Андрей Степанович, я этого не делала. Я уходила на приём, потом ушла перед обедом, и на моём столе за это время не было платёжных документов.

– В таком случае, как это ушло с твоего компьютера?

– Ты специально ждала декретный отпуск, чтобы всё свалить на чужие головы?

– Макс, ты единственный из всех, кто знал пароль. Ты интересовался, как проходят платежи с использованием новой программы, – Лиза посмотрела ему в глаза.

– Я говорил, что она будет сваливать всё на других.

– Вы тоже так считаете? – Лиза посмотрела на Егорова.

– Кто-то же это сделал. Я хочу знать кто? Тебе лучше признаться, если всё же это ты.

Лиза была поражена недоверием Егорова. Они шесть лет проработали вместе, и она ни разу не давала повода усомниться в своей честности. Она мысленно искала выход или хотя бы что-то, за что можно ухватиться.

– Чего задумалась? Не знаешь с чего начать? – усмехнулся Максим. – И в который раз ты нас «обуваешь»?

– Заткнись, Иуда! Я докажу, что это сделала не я.

Для начала, она спустилась вниз и нашла начальника охраны офисного центра. Попросив посмотреть запись за 28 в период с 10 до 13 с камеры наружного наблюдения, захватывающую стоянку. Её интересовал кусок, где она выезжает со стоянки и возвращается. Сбросив информацию на флешку, она поднялась к себе. Коллеги, занятые работой, не поднимали на неё глаз. Открыв файл, нашла папку с отправленными финансовыми документами и сделала распечатку. Проверила банковские извещения и обнаружила уведомление, требующее подтверждения операции, которая была не закончена в пятницу. «Попался, подлец!», – подумала она, закрывая и выключая компьютер. Теперь она вошла в кабинет Егорова без стука.

– Позвольте воспользоваться вашим компьютером, Андрей Степанович? Это запись с камеры наружного наблюдения. Время 10:11 я сажусь в машину, 12:20 – возвращаюсь, выхожу из машины. Думаю, моё пребывание в клинике можно проверить подобным образом, у них есть камеры на входе. Это список всех исходящих платёжных документов. Они автоматически фиксируются при отправке. 28 числа был отправлен только один документ в 10:30. Я, по-вашему, телепартировалась? Но и это ещё не всё. С введением электронной подписи, часто возникают недоразумения, и банк, в таком случае, присылает уведомление с просьбой подтвердить операцию. Вы думаете, при переводе подобной суммы я забыла бы об электронной подписи? А что мне мешало воспользоваться ею утром, если забыла и сдала флешку только сегодня? Знаешь, мне и в страшном сне не могло присниться, что ты, Максим, дойдёшь до подлости. Ваши деньги, Андрей Степанович, никуда не ушли и находятся на счёте. Ищите себе нового сотрудника, которому вы будете доверять. Я воспользуюсь своим правом по закону, но на работу к вам не вернусь. Горите вы синим пламенем. Прощайте.

Лиза вышла из кабинета начальника и отправилась в свой, который делила с двумя коллегами.

– Ольга Ивановна двадцать восьмого ещё болела и вышла только сегодня, – говорила она, поглядывая на коллег. – Я уехала в клинику. Остаётесь вы одна, Светлана Сергеевна, – рассуждала Лиза, складывая в сумку свои нехитрые вещи. – Сколько он вам заплатил за молчание? Или обещал трахнуть в очередной раз в обеденный перерыв?

– Елизавета Павловна, что вы несёте? Как можно?

– Вот и я думаю, как можно промолчать, когда человека обвиняют в воровстве, если сами же этому и поспособствовали? Если я не говорю о чём-то, это не означает, что я об этом не знаю. Всему есть предел. Старуха Шапокляк была права: «хорошими делами прославиться нельзя». Будьте здоровы. Прощайте. – «Вот так и бывает. Я убедила себя в том, что нужна компании, лезла из кожи первое время, чтобы доказать, что Егоров во мне не ошибся, а в результате получила даже не ноль, а минус, – думала Лиза, направляясь к своей машине, когда её отвлёк телефонный звонок. – Да, – ответила она и выслушала Егорова. – Я не буду с вами встречаться и разговаривать, Андрей Степанович. Всё, что я могла – доказала. За мной нет долгов, и я на законных основаниях имею право на отдых. Мне не стоит лишний раз волноваться, поэтому оставьте меня в покое. Извините, – она отключила вызов и села в машину. – Ничего, малышка моя, успокойся. Ничего плохого твоя мама не совершила. Всё это очень неприятно, но такова жизнь и человеческая натура. Тебе не стоит волноваться, мы справились с обвинениями. Сейчас я тебя повезу в хороший торговый центр. Мы выберем колыбель или кроватку, посмотрим карету принцессы, зайдём в кафе и съедим самое большое пирожное или два. Так наше настроение улучшится, и мы вернёмся домой».

Пройдясь по торговому центру и поняв, что успокоилась, Лиза купила торт и поехала домой.

– Софья Аркадьевна, вы для меня как громоотвод. Не хотите выслушать жалобы на судьбу под чашку чая? Может совет, какой дадите или отругаете? Боюсь взорваться.

Утром Лизу разбудил звонок в дверь. На пороге стояла Катя Егорова.

– Лиза, скажи, что это всё неправда.

– Неправда в том, что я украла деньги компании, а правда в том, что меня в этом обвинили. Разве тебе отец сказал только о краже? А о том, что я доказала свою невиновность, он не сказал?

– Я не разговаривала с ним. Слышала вчера, как они втроём скандалили. Отец обвинял кого-то в краже, Макс оправдывался, мама заступалась за него. А сегодня утром уже не застала его дома, он уехал, мама молчит, а Макс дома не ночевал.

– Отцу трудно сейчас. Одно дело подозревать, что твой сын вор, другое – убедиться в этом. Ты почему не на занятиях?

– У меня нет первой пары, да и не могла я не приехать. Ты сильно расстроена?

– Я скорее обижена на Андрея Степановича за недоверие, а Макса вообще не могу понять. За что меня можно так ненавидеть? Мы знакомы восемь лет, шесть из них проработали рядом, а я не заслужила ни уважения, ни доверия. Хватит о грустном. Пойдём завтракать.

– Чем будешь заниматься?

– Буду спать, есть, гулять и радоваться жизни. Может, поеду на несколько дней к родным. У папы появилась подруга, а у Саньки девочка. В этом году у дедушки с бабушкой 70-летний Юбилей и Золотая свадьба. Все счастливы.

– А ты, Лиза? Ты счастлива?

– Счастлива, Катюша. Совсем не важно, что в данный момент с тобой рядом нет любимого человека, когда любовь к нему живёт в твоём сердце. А частичка этой любви скоро появится на свет.

– Почему ты не можешь быть рядом с ним?

– Это трудный вопрос. Чем чаще в последнее время я его себе задаю, тем труднее мне объяснить своё решение расстаться. Моё решение было неправильным, но исправлять что-то поздно. Теперь он женат.

– Лиза, а можно задать тебе один вопрос, который меня давно мучает, но я никак не решаюсь его задать?

– Валяй.

– Ты дружишь со всей семьёй Кузнецовых, а с моим дедом не захотела даже познакомиться. Почему?

– Хороший вопрос. Но для начала скажи: кто тебе сказал о моём отказе, если мне никто не предлагал знакомства?

– Отец обещал деду познакомить вас, а потом сказал, что ты отказалась.

– Давно это было?

– Точно не помню, но бабушка уже умерла, а это случилось в две тысячи восьмом. Дед отказался переезжать к нам и остался в квартире один, но заставил отца сделать капитальный ремонт.

– Я знала, что у Макса есть дедушка с бабушкой, но он уверял, что отношения у них сложные. Зачем мне тебя обманывать? Да и мне самой было бы интересно с ним познакомиться. Наши деды дружили в молодости. Дай мне его адрес. Я сама познакомлюсь с ним.

– Это недалеко. Терешковой 2, кв. 25, второй подъезд, второй этаж. Дед читал лекции в университете по экономике с девяносто второго и квартиру купили недалеко от университета. Он ушёл на пенсию только в шестьдесят лет. Макс потому его и не любит, что находился под контролем деда, пока учился. Папа редко навещает деда, но ремонт сделал, завёз недорогую, но новую мебель, технику и сантехнику. Дед, принимая работу, сказал: «Дальше я справлюсь сам, а умру – тебе сообщат». Знаешь, он нашёл простой выход от одиночества и сдал одну комнату студенту. Так он экономит свою пенсию и не один. Иногда дед устраивает им консультации перед экзаменами по своему предмету. В такие минуты он преображается и становится, как профессор за кафедрой. Я раза три наблюдала такую картину. Я навещала бы его чаще, но не получается. К нему нельзя на полчаса. Это его огорчит больше, чем не приехать вообще. Поэтому я чаще звоню, чем приезжаю.

– Я обязательно с ним познакомлюсь и, возможно, приглашу на встречу со старыми друзьями, пока некоторые из них ещё живы.

Проводив Катю, Лиза уже думала о том, под каким предлогом пожаловать к Егорову старшему. Планируя поехать на несколько дней навестить родных, она не загадывала число, теперь подумала: «было бы хорошо взять Степана Кузьмича с собой». Знакомство с Егоровым старшим состоялось в тот же день. Лиза купила торт и поехала по адресу, данному Катей. Дверь квартиры ей открыл «профессор» из старых чёрно-белых фильмов. Седая голова и аккуратная бородка, на переносице очки, а поверх светлой сорочки вязаный жилет. Сняв очки, он внимательно посмотрел на Лизу.

– Я вас внимательно слушаю, прелестная незнакомка. Если вы хотите мне что-то продать или, что гораздо хуже, обмануть, я вас огорчу: денег в доме нет, и до пенсии не будет.

– Степан Кузьмич, меня зовут Лиза Туманова, если хотите, Кузнецова, и я к вам в гости на чай. Торт у меня с собой, за вами кипяток, если нет чая.

– Лиза? Откуда ты узнала мой адрес? – спросил дед, но двери распахнул. – Входите, разберёмся. Здесь можно снять пальто, а там у меня кухня.

– У меня была Катюша. Задала непростой вопрос: «Почему я с вами не желаю познакомиться?» Я не нашла, что ответить, решила приехать сама и сказать, что мне не предлагали знакомство. Мало того, я о вас услышала от неё впервые. С Андреем Степановичем мы как-то не откровенничали, дед Туманов погиб, а дед Кузнецов давно потерял с вами связь, – говорила Лиза, снимая верхнюю одежду и проходя на кухню. – Торт свежий. Я живу почти рядом на Балтийской улице. На машине десять минут.

– Пришла знакомиться – начинай рассказывать о себе с самого начала, – улыбнулся старик. – С тех самых пор, как помнишь себя. Пусть коротко, но обо всём.

Лиза рассказывала, Степан Кузьмич слушал, не перебивая, и не забыв заварить свежий чай. Он подал чай в красивых чайных чашках из тонкого фарфора. Такие чашки Лиза видела у бабушки в серванте, когда была ребёнком. Дед разрезал торт, положив кусок на тарелку, поставил её перед Лизой и сам присел к столу.

– Ты про чай не забывай и торт ешь, не стесняйся. Сама не хочешь, ребёнка корми. За Катюшу тебе огромное спасибо, а за речь, в доме моей снохи, отдельная благодарность. Так что там с Лондоном?

Лиза продолжила рассказ, но уже коротко, как строчки в автобиографии. Она скрыла всего три момента: аборт, отца ребёнка и обвинение в краже. Прошли не меньше полутора часов, прежде чем повествование было закончено. Теперь Егорова интересовали кое-какие подробности. Чайник был поставлен на плиту второй раз, а вместо торта, который хозяин убрал в холодильник, на столе появились бутерброды. Лиза уходила лишь спустя три часа.

– Степан Кузьмич, а вы не хотите поехать на малую родину? У меня дела в городе, я завтра туда поеду. Подумайте, а я часов в десять заеду.

– А чего думать? К десяти я буду готов.

– Тогда, до завтра.

Лиза позвонила деду из дому, предупредив, что приедет с его другом молодости. Павел Петрович, казалось, даже обрадовался такому визиту. На следующий день в десять утра Егоров ждал её у своего подъезда. Старик был доволен поездкой и предстоящей встречей. Передав гостя хозяевам, она поехала в транспортную компанию, которая так и работала под прежней вывеской, не меняя её: ТТК «Автогруз». За десять лет она расширилась, увеличив оборот. Рядом с большим гаражом появилась мойка, автосервис, шиномонтаж. «Вернувшись из Англии, я, впервые за четыре года, проверила работу бухгалтерии Ланского и осталась довольна. Часть прибыли была направлена на расширение производства и покупку тягача. Отец наотрез отказался принимать бизнес, сказав: «Лиза, не делай этого. У Романа опыт, он справляется, ты нарушений не нашла. Пусть идёт, как идёт. Я имею свой кусок хлеба, занимаюсь гаражом, а в рейсы хожу исключительно по доброй воле». Я не стала настаивать, а вот Ланской поставил передо мной условие: или я буду получать на карту тридцать процентов прибыли, или он не даёт своего согласия на продление доверенности на управление. Мне пришлось согласиться».

– Пап, привет, – остановив машину на территории гаража и найдя отца, сказала Лиза.

– Здравствуйте, хозяйка. Чего изволите? – улыбнулся он, обнимая дочь.

– Я к деду привезла в гости Егорова старшего. Ты сможешь увезти его назад, если пожелает вернуться? Он живёт на улице Терешковой – это рядом с университетом.

– Договоримся. В одном доме будем жить. Ты сама как?

– Всё хорошо. Мне резину нужно заменить и кресло сделать максимально удобным. Сколько времени это займёт?

– Иди к Борисовичу, попей чайку, а я всё сделаю с мужиками.

– Я лучше прогуляюсь, мне это полезно.

Лиза вернулась через полтора часа.

– Зимняя резина ещё сезон побегает. Колёса заменили, масло проверили, салон почистили, кузов помыли. Проверь кресло.

– Удобно. Присядь, я хочу поговорить с тобой. Ты чего своего психолога в дом не ведёшь?

– Не могу. Дом твой.

– Какой ты злопамятный. Не скажи я тебе тогда всего этого, вряд ли бы ты сейчас был такой счастливый. Пап, если подойти с умом и фантазией, можно разделить зал пополам и получиться две детские комнаты, а залом сделать большую спальню что напротив кухни. Все будут иметь своё личное пространство. Ребятам ещё шесть лет учиться. Ну как?

– Здорово! А главное, реально. Ты ходила к маме?

– Ты когда меня познакомишь с психологом? Я пока не буду планировать поездки сюда. Вам теперь и без меня не скучно. Хочу купить кроватку и коляску с доставкой, они и соберут, – словно не слыша вопроса, говорила Лиза.

– Значит, деду этого доверить нельзя? Приедем в выходной все вместе, тогда и познакомишься, и я пригожусь. Жди звонка в субботу.

Звонок от Керема застал её в магазине, когда они выбирали кроватку и коляску.

– Лиза не бросай трубку, выслушай.

– Здравствуй, Керем.

– Лиза, я должен тебя увидеть. Можно мне прилететь в одну из суббот? Ты не будешь занята?

– Я ушла в декретный отпуск и вообще свободна от работы и дальних поездок. Если это так важно, прилетай в любое время, пока я не попала в роддом.

– Это мой ребёнок?

– Это наша с тобой дочь. Я не собиралась скрывать от тебя этот факт. У меня нет к тебе претензий и просьб. Занимайся своей семьёй. У нас всё в порядке.

– Почему ты мне раньше об этом не сказала?

– Зачем? Ты мной не интересовался, а узнав, счёл, что я тобой воспользовались, а я знала, на что шла, задержавшись в Антальи.

– Я обязательно прилечу.

«Особо мы тебя ждать не будем, но будем рады приезду», – думала Лиза, положив руку на живот.

– Кто звонил?

– Керем собирается прилететь.

– Ты особо на отцовстве не настаивай, но если решиться, это делается просто. Можно написать обоюдное заявление даже до родов. Поехали домой, через десять минут груз прибудет.

Кроватку собрали быстро, а коляска не требовала особой сборки. Люлька отдельно, рама с шасси отдельно. Их просто определили в кладовую. После чего все вместе пили чай, и Лиза познакомилась с подругами отца и брата. Ольге Николаевне было тридцать девять лет. Русоволосая и голубоглазая дочь Валерия, или просто Лера, была копией мамы и ровесница Арсения.

Три недели апреля Лиза занималась исключительно собой, не забывая гулять не меньше двух часов. Если хотелось куда поехать, она это делала, а нет – гуляла вблизи дома, выбирая каждый раз новые маршруты. Дважды звонил Егоров, но она не брала трубку, после случая с переводом. Десятого апреля на её зарплатный счёт поступила приличная сумма, о чём пришло сообщение. Расчёт по больничному листу она получила, а больше ей ничего не должны. Если и была в компании квартальная премия, то это не те деньги. Лиза поехала в банк. Перевод был с личного именного счёта без указания за что.

– Мне нужно вернуть перечисленную сумму отправителю.

– Почему вы не сделаете это сами?

– Вы мне можете объяснить происхождение этих денег? За что мне их перечислили и почему? А если это взятка, другой криминал? Готовьте всё к возврату, я отказываюсь принимать сомнительные средства. «Решили вместо извинений облагодетельствовать. Зря стараетесь, господа Егоровы. Ладно Макс идиот, но как это пришло в голову самому Андрею Степановичу. Бедная Катюша», – думала она, садясь в машину.

Глава 11

Керем прилетел двадцать седьмого апреля поздно вечером.

– Что не нравлюсь? – спросила Лиза, открыв дверь. – Извини, как-то я гостей не ожидала в столь поздний час. Проходи.

– Очень нравишься. Можно я тебя обниму? – глядя на неё, чуть удивлённо и растеряно, спросил он.

– Попробуй, если получиться, – усмехнулась Лиза, обняв его за шею. – Я набрала шесть килограммов и это ещё не предел. Сама себя еле ношу, а впереди больше месяца. Ты надолго? Как объяснил свой отъезд дома?

– Сказал правду, – он нежно прижал её к себе. – У тебя очень аккуратный животик.

– Что мы стоим в дверях? Извини, я немного растерялась и волнуюсь. Проходи в кухню, я поставлю чайник, и мы поговорим.

– Ты сделала ремонт? Очень уютно и светло.

– Вернувшись из Турции, решила начать жить по-новому с ремонта, а через месяц узнала, что беременная. Не сердись. Я знала, на что шла.

– Я никогда тебя до конца не пойму. Ты отказалась от меня и в тоже время хотела ребёнка.

– Я не отказывалась от тебя, я отказалась от переезда, но, кажется, поторопилась. Знаешь, до некоторых пор я считала, что нужна как работник, как друг, и ошиблась. Я нужна только своей семье.

– Ты не устала, у меня важный разговор.

– Если разговор важный, мне стоит прилечь.

– Ты не сердишься на меня за визит?

– Почему я должна сердиться? Ты знаешь моё отношение к тебе. Я приняла то, что нам не суждено быть вместе сама.

– Чего ты боишься?

– Разочарования. Я никогда в твоём доме не стану своей даже выучив турецкий язык. Мы с тобой, как два корабля. Встречаемся в нейтральных водах, идём одним курсом, но возвращаемся в свою родную гавань.

– Я не перестаю тебя любить и в своей гавани. У Омара Хайяма есть чудные строки:

«Любить и быть любимым это счастье,

Вы берегите от простых ненастий.

И взяв бразды любви совместно жадно в руки,

Не отпускайте никогда, даже живя в разлуке».

– Как я могу возразить мудрым словам?

– Лиза, мы должны с тобой пожениться.

– Ты возьмёшь меня в свой гарем?

– Не перебивай меня, я очень волнуюсь. Джанан и я расторгли помолвку по обоюдному согласию. Выяснилось, что у нас могут возникнуть проблемы с детьми. Генетические проблемы у неё, да и резус-конфликт добавил сомнений. Нам не запрещали жениться, но предупредили. Одним словом, Джанан, зная моё отношение к ней, не стала рисковать. Она мечтала родить мне ребёнка и, возможно, его рождение как-то повлияло на мои чувства. Мы поговорили обо всём и расстались мирно.

– Теперь ты сможешь и меня правильно понять. У меня резус-фактор крови, как и у тебя, отрицательный. Именно поэтому, я и приняла решения не ждать милости от природы, а использовать реальный шанс. При современной медицине, многое становится возможным, но лучше перестраховаться дважды: и ребёнок будет желанный, и гарантия более высокая. Что я и сделала. Сомнения, конечно, были, но и результат на лицо.

– Лиза, я предлагаю пойти в загс и оформить наши отношения. Дочь родится в полноценной семье, а у меня будет основание, для оформления разрешения на временное проживание.

– Зачем?

– Ты мне нужна. Ты мой человек, без которого мне плохо. Почему ты противишься своим чувствам? Почему не хочешь принять мою любовь и подарить мне свою? Жизнь и так коротка, а мы тратим её на сомнения и ожидания. Я от тебя не отступлюсь. Буду работать вместе с Миланой, будем расширять бизнес. Через время подам документы и будет у меня вид на жительство. Мы будем жить на две страны, но одной семьёй. Легализируем свой брак в Турции и у нас не будет запрета на длительное проживание и виз на въезд-выезд. Понимаешь?

– Ты идёшь на это ради меня?

– Ради нас, Лиза. Я хочу помочь тебе первое время после родов. Себя почувствовать отцом.

– Почему эта идея появилась только сейчас?

– Я её выстрадал, обил пороги консульства, решил вопросы с семьёй и прилетел, собрав все необходимые документы для брака. Милана позвонит завтра, когда нам явиться в загс.

– Ты взял её в помощники? Вот это новость!

– Бери выше! Она исполнительный директор мероприятия вместе с мужем. Аллах, Аллах, помоги мне исполнить свою мечту. Я так люблю эту женщину.

Дальше события развивались стремительно. В одиннадцать Милана с мужем встретили Керема и Лизу у загса. Мужу Миланы было около сорока. Это был его второй брак, и он души не чаял в молодой жене. Стоило Милане о чём-то попросить Аркадия, и это было сделано. Жена просьбами не злоупотребляла. Её бизнес приносил неплохую прибыль, и она предпочитала финансовую независимость. Аркадий был адвокатом, занимался частной практикой, проработав лет десять в прокуратуре.

– Идёшь спокойно, без всякого волнения. Всё, что от вас требуется – заполнить заявление и выслушать устные наставления. Прости, но этого я за тебя сделать не могу, – давала последние распоряжения подруге Милана. – Ждём вас здесь. Вперёд!

Они управились за полчаса. Регистрацию назначили на тридцатое апреля на пятнадцать часов. Потом была поездка следом за Миланой в ресторан.

– Мне нужно перевести дух, а потом я смогу передать тебе подробности. Я с утра курсирую загс – ресторан. Как тебе здесь нравится? – спросила она, заказав себе кофе.

– Уютно.

– Остаётесь с Керемом здесь, обедаете и едете за кольцами и платьем. Пусть оно буде не белым, но новым и нарядным. Костюм он привёз с собой. Подумай, сколько будет человек?

– Лана, постой, ты всё это говоришь мне серьёзно?

– А где ты собираешься принимать своих родственников? К ним ты не поедешь. Если разместишь их в квартире, то кто будет готовить даже на десять человек? Нет, подруга. Я заказываю здесь соседний зал с пятью столиками. В меню будет только русская кухня без креветок и устриц. Четыре стола нам хватит в любом случае. От загса сюда минут семь и домой твоим гостям попасть будет гораздо ближе. Часа три-четыре для небольшого праздника нам хватит. Поверь, я справлюсь. Ты главное не волнуйся и помни о дочери. Тебе ещё месяц ходить.

– Знаешь, я как будто во сне. Сон такой спокойный. Нужно поехать за платьем – поеду. А вернусь в квартиру, позвоню своим.

– Ты главное про обед не забудь. Вечером заеду с докладом и посмотрю на твою покупку.

– С чего начнём, Керем?

– Директор сказал с салона. Купим кольца и посмотрим платье.

Кольца купили быстро, а вот с платьем пришлось «туго». То, что нравилось – «не сидело», то, что сидело – не нравилось. Устав от примерок, Лиза с сожалением посмотрела на продавца. Та предложила ей посмотреть платья до колена и чуть ниже. Среди них Лиза и нашла то, что понравилось и подошло. Платье цвета какао с молоком было из вышитого кружева с коротким рукавом, частичной подкладкой, фигурными краями, длиною до колена и слегка собрано под грудью. «У меня есть белый жакет и белые высокие ботиночки. Я специально их покупала на позднюю весну. Если бы не застёжка в виде замка, были бы похожи на кроссовки. Я их и купила ради удобства», – думала Лиза, стоя перед зеркалом. – Всё будет к месту». Пообедав ещё раз в ресторане, они вернулись домой.

– У меня такое чувство, что на мне сегодня пахали?

– Объясни.

– Я очень устала. Чувствую себя как после физической нагрузки. Мне бы прилечь, душа моя.

– Отдыхай, я переоденусь и составлю тебе компанию. Мы немного перенервничали. Точнее сказать переволновались. Внешне это незаметно, но это так. Отдыхай, или позвони отцу, а я разберу свои вещи.

– Пап, ты сидишь или стоишь?

– Сижу, Лизонька, в компании Романа и Анатолия. Как твои дела, дочка?

– Я замуж выхожу. Регистрация в загсе нашего района тридцатого в пятнадцать часов. После загса небольшие посиделки в ресторане на Ильича. Вы сможете сократить свой рабочий лень? Спроси об этом Морозова и Ланского.

– Лизонька, дочка, он кто?

– Наш турецкий конь в пальто, – пошутила дочь.

– Значит, прилетел голубь сизокрылый? Когда?

– Вчера. Подумай, как ты сможешь всех привезти, а я деду позвоню.

После разговора с дедом и выслушав бабушкины вздохи, Лиза набрала номер Кати.

– Катюша, у нас в пятницу небольшое семейное торжество намечается. Ты сможешь приехать к трём в загс, а потом ресторан? Как у тебя со временем?