Магнитная буря

– Все верно, дорогой. Но ты не просто со мной танцуешь. Твоя роль в этом глубже. Мужчина, внимание которого я хочу привлечь, мой бывший, – я начинаю смеяться, слышу, как она фыркает. – Не вздумай сказать того, о чем подумал. Я хочу его вернуть, и этот дурацкий бал – единственный способ. Дебютантка очень красивая девушка. Я еле уговорила ее, предоставив массу доводов. Даже кавалера подобрала под стать, хорошо, далеко искать не пришлось. Понимаешь, это мой последний шанс. Но и ты не останешься в стороне. Поверь, все это выглядит как отличный прыжок на Олимп.

– И для чего девчонка, я не могу понять? – хмурюсь я.

– Так она и есть билет. Ее одобрили. Все увидишь при встрече. Твоя задача: вести себя, как влюбленный мужчина, а моя – наладить контакты и вернуть его. Теперь мне надо торопиться, не забудь, через три дня ты должен быть в Париже, – идея, конечно, сумасшедшая, но неплохая. Если все действительно сыграет как надо, я могу особо не тратиться на рекламу.

Она отключает вызов, кидаю телефон на расстеленную кровать и надеваю брюки. Ну, вот кто еще мог придумать такой потрясающий план? Конечно, Селена! Все-таки, коварная, чисто женская черта, как одно из зол. Если ты не являешься другом, то надо держать свои яйца в броне.

Определенно, я не авантюрист, все эти вечеринки плохо пахнут в буквальном смысле. Но если думать о том, что я умею вальсировать, то идея более реальная. Ни за чтобы не стал идти на поводу, если бы это выглядело как золотое руно, которое уплывет вместе с кораблем Аргона. Теперь мне надо успеть купить качественный фрак и привести себя в порядок. С этим рабочим темпом мои волосы отросли и неприятно касаются воротничка рубашки. Кроме того, щетина на таком мероприятии явно будет лишней. Пишу сообщение своему секретарю, чтобы она устроила все для меня, пока я собираюсь совершить перелет в Италию. Лично проверю, как там идут дела, и потом отправлюсь на авантюру с Селеной. Чем черт не шутит, а вдруг повезет?

Глава 9

Беатрис

Классическое сочетание белого и черного в моем образе смотрится стильно и свежо. Прямые брюки со стрелками, белый свитер с косами – элегантная комбинация. Я тщательно готовлюсь к каждой выставке, словно сейчас меня пригласят пройти по красной дорожке. Из-за моего маленького роста и веса мне всегда приходится применять многослойность в одежде, будь то жилет, кардиган или куртка с мехом, чтобы зрительно создать сверху объем. Конечно, мне хотелось бы надеть нечто более элегантное, но сегодня дождь с самого утра испортил мне все планы. Бесконечно поправляю ремешок на талии. Нервничать запрещено, люди сразу поймут, что моя уверенность тает с каждой минутой. Поэтому я подхожу к столику, где стоят бокалы со спиртными напитками и беру себе бокал красного вина. Отпиваю маленький глоток и размеренным шагом обхожу свои владения, в голове ставлю галочки, что необходимо проверить.

Итак, аксессуары, предметы интерьера, маленькие детали в виде статуэток, расположенные на полу. Все, что я сотворила своими руками, идеально вписывается в общую атмосферу естественным образом.

Особенное внимание я уделяю свету, поскольку именно освещение играет одну из ключевых ролей в создании выставки. Приглушаю свет в общем зале, направляю световые потоки в разные стороны. Отдельная подсветка каждого объекта экспозиции вносит свои коррективы.

Я очень стараюсь создать максимально позитивную и стильную атмосферу. Идеальный порядок, удобные диваны перед самыми масштабными полотнами, которые нуждаются в длительном рассмотрении. На столиках рядом стоят пионы в прозрачных вазах. Музыка является важным элементом в создании общей атмосферы выставки. Я не могу отталкиваться от тематики работ данного автора, так как здесь уместна только «Энигма» со стонущими девушками. Поэтому предпочла акустические версии современных композиций.

Закуски уже стоят на столиках вместе с наполненными спиртным бокалами. Я наняла несколько парней, чтобы они обслуживали гостей. То есть, основная часть работы сделана. Заказчик уже видел, как все устроено, и, как и все творческие люди, опаздывает на свою вечеринку. Ну, может, так даже лучше. Он меня немного нервирует, раскидывает своими руками перед моим лицом, импульсивно полагая, что его рост не имеет значения.

Джекс еще раз обходит всё вокруг, поправляет несколько экспозиций и смотрит на меня, легкий кивок означает, что мы готовы. Выдохнув, делаю еще один глоток и все, что я ощущаю, это вибрация во мне, которая с замиранием сердца отдается в виде его шагов и щелчка замка на двери. Отдаю свой бокал официанту, который привел меня в чувство своим появлением. Двумя руками провожу по голове и волосам, проверяя свой низкий хвост.

Джекс корчится на фоне бренд-волла и наверняка уже успел залить свои фотографии в сеть. Мне бы его уверенность, первые полчаса я слишком напряжена, но гостям стараюсь не показывать. Я все еще новичок в этом, и страшно, когда тебя могут очернить, осудить за твоей спиной.

– Успокой свои нервы, иди, посмотри то, что нравится только тебе, я буду заниматься заменой фотографий, когда начнутся продажи, – Джекс подталкивает меня в маленький закуток, услужливо протягивая бокал вина. – Это поможет расслабиться. Всё, начинаем.

Он отходит от меня к двери, и я мельком вижу, как люди заходят, здороваются и хаотично заполняют галерею. Огромный ком, стоящий в моем горле, провалился в желудок. Вычищенный зал, заполненный цветочным запахом, впитывает в себя надушенных посетителей. Интересно, чем руководствуется человек, когда приходит в помещение обрызганный смесью одеколонов? Гул голосов отдается в моих ушах, пока я уставилась не видящим взглядом в фотографию передо мной. Ощущаю небольшое опьянение, после нескольких глотков нервозность постепенно начинает отпускать. Успокаивающая серия вдохов, и я готова встретиться с посетителями.

Выхожу из-за угла и мгновенно ловлю на себе взгляд Джекса, он обеспокоен моим состоянием. Может, однажды я восприму это нормально, но не в одиночку. Мои губы растекаются в приятной улыбке, здороваюсь с гостями, которых знаю. Они жмут мне руку и поздравляют с отличной работой. Когда в дверь заходит сам виновник выставки, сопровождаемый серией вспышек фотокамер, Джекс выталкивает журналистов, чтобы не нарушали правила нашей галереи. Я подхожу к двери, чтобы конструктивно поговорить с ними.

– Извините, но у нас не принято так поступать. Только приглашенный фотограф может это делать. Возможно, в следующий раз это будет один из вас, – закрываю двери перед их лицами, ослепленная вспышками камер. – Охрана, вот что нам понадобится. Пусть сейчас это несколько человек, завтра они будут толпами здесь шататься.

– Я пригласил журналиста, которого выбрал клиент. Они сейчас снимают около полотна в центре, – головой он показывает направление.

Клиент сидит в расслабленной позе, рассказывает о своем творчестве, надеюсь, не забудет о рекламе моей галереи. В противном случае, я вычту с него проценты.

– Ты не видел Селену? – спрашиваю у Джекса, он начинает оглядывать головы людей с высоты своего роста.

– Мне кажется, она еще не приезжала, но я могу ошибаться. Ты займешься клиентами или я? – он показывает на маленький ресепшен, за которым стоит, я немного морщусь. – Главное, не напивайся, как в прошлый раз, и не прячься. Кажется, у тебя есть клиент.

Губы Джекса растягиваются в невероятно очаровательную улыбку, когда за моей спиной я чувствую движение.

– Мадмуазель Пати, очень рад увидеться с вами вновь, – кажется, это тот самый, что клеил меня в прошлый раз. – Мы могли бы отойти в более уединенное место для разговора?

Какой внимательный, может ему еще постель постелить? Беру себя в руки, бросив последний взгляд на Джекса, отправляюсь в закуток, из которого я выбралась некоторое время назад. Я останавливаюсь несколько раз, но мужчина идет намеренно в моё укромное место.

– Я давно за вами наблюдаю, у меня есть предложение. Чем вы заняты в ближайшие дни? Например, завтра?

Вот так сразу я тебе и сказала, почти вырывается из меня, но я придумываю нечто такое, чтобы это не выглядело как хамство. Может пострадать мой бизнес, а это последнее, чего я хочу. Едва отпитое вино в моем бокале сменяется другим, и я рада этому оттягиванию времени.

– Я очень много работаю, – отвечаю ему и прячусь за прозрачным стеклом бокала.

– Вас может заинтересовать моё предложение, поверьте мне на слово. Мы могли бы обговорить все, но сейчас, когда люди… – к нам подходит пара и бурно обсуждает фотографию, висящую прямо за моей спиной. Я с интересом рассматриваю мужчину, пока он яростно сверлит ничего не подозревающих людей ненавистным взглядом. Ему около сорока, немного обрюзгший, редеющие волосы, сальные глаза. Я примерно уже знаю, что он может мне предложить. И снова надеюсь на то, что меня выручат.

– Если это предложение делового характера, то я готова вас выслушать. Мы можем пройти к диванам в центральном зале. Что до остального, у меня есть любимый человек. Ох, вот как раз он здесь, – обнимаю за талию Джекса, отчего он автоматически прижимает меня к себе.

– Думаю, я немного поторопился с выводами, извините, – закрываю глаза, пока меня никто не видит, лицом упираюсь на пару секунд в грудь Джекса.

– Боже, как я люблю, когда ты приходишь вовремя. Это просто рыцарский поступок, – тихо произношу я.

Ямочки с обеих сторон его лица очаровательно мне подыгрывают.

– На самом деле мне просто хотелось блеснуть перед камерами, мои увлечения любят, когда парень популярен. Не забывай, дополнительный пиар моему… – качаю головой и отхожу от него в сторону, он часто ведет себя как подросток. Только теперь я вижу камеру, направленную на нас, видеозапись которой попадет на все каналы телевидения. Замечательно, теперь я официально буду считаться подружкой этого идиота в коротких штанишках. Мне машет мой клиент, и я киваю мимо проходящим людям, благодарю за приятные слова об организации выставки. Усаживаюсь на диван, и на меня направляют видео камеру.

– Какие чувства вы испытываете к работам ваших клиентов? Это же достаточно импозантный подход к творчеству, – говорит журналист.

Его вопрос не ставит меня в тупик, я даже не успеваю как следует задуматься, слова идут из моего сердца нежели из разума.

– Для меня важно установить связь, контакт с фотографией, работой в целом. Чувствовать, что хотел сказать автор этой экспозиции, ведь произведения сами говорят за себя. Здесь не нужны дополнительные подсказки. Мне интересно находить параллели в искусстве разных культур, эпох и стилей. Это больше похоже на жизнь за камерой. То, как видит это художник… Я уверенна, что произведения искусства в любом виде, будь то фотография или картина, написанная маслом, только выигрывают, если мы пропускаем их через себя, представляем по-своему. И я не отказываюсь работать с более скромными работами, – встаю с дивана, тем самым сообщая, что наш разговор окончен, не у меня он должен брать интервью.

Я просто знаю, какие потом последуют вопросы, и как они полезут ко мне в белье, чтобы поворошить, и, главное, полить меня собственным дерьмом. Это уж как-нибудь без меня. Только сейчас замечаю совершенно пустой бокал в моей руке. На сегодня с меня хватит спиртного, иначе я не вытерплю и часа из всего отведенного времени. А до конца еще, кстати, далеко.

В дверях появляется как всегда элегантная Селена, подает руку Джексу, чтобы он ее поцеловал. Парень пускает в нее стрелы Амура, очаровывает своей нестандартной внешностью метросексуала и ухоженного гея. Когда мы впервые встретились с Селеной, она у меня спросила, кто он, потому что американец – понятие растяжимое. Это может быть африканец, рожденный в этой стране, или даже швед. То есть, американцы – это сброд всех народов, и называют их так, чтобы воспеть свою страну. Джекс же из первой нации, в его венах есть львиная доля крови чероки. От того его внешность очень отличается от всего моего окружения. Он смуглый, брюнет, у него глубокий взгляд черных глаз. Отличный рост, слегка худощавое, но мускулистое телосложение. Я бы назвала его пусть некрасивым, но с изюминкой. Ну, может, это для меня так, потому что Селена пыхтит от одного взгляда на него. Вот и сейчас он все еще сверкает своими ямочками, пока она хлопает перед ним ресницами. Она даже не подозревает, что его ориентация нетрадиционная, Джекс скрывает это от всех.

– А вот и ты, – подхожу к ней, она меня обнимает так, что мои кости трещат. – Рада, что ты смогла приехать.

Я вижу блеск этих глаз, как она все еще горит идеей бала, на который я совершенно не хочу идти.

– Ты уже выбрала себе платье? Вчера должны были сделать доставку, – мне хочется, как маленькой девочке, всплеснуть руками и осесть на пол, закатить истерику, но все тщетно. – Это все для тебя сработает, как ты не понимаешь? Реклама будет сумасшедшая, там нет вот этого сброда, слоняющегося здесь. Только высший свет, звезды и политическая элита. Ты так и останешься с этими работами мастеров однодневок. Постепенно твой бизнес зачахнет, и пойдешь ты работать искусствоведом в маленькую галерею. А ты создана для большего.

Ее речь всегда убедительная, она неплохо смотрелась бы в теледебатах или на выборах президента. Оборачиваюсь на людей проходящих мимо и снова сосредоточиваюсь на ней.

– Почему ты думаешь, что несколько человек исправят ситуацию, как видишь, пока все хорошо, – рукой обвожу посетителей, которые нас окружают. Селена отводит меня под локоть в дальний угол комнаты, и решимость, которую она всем своим видом показывает, начинает меня пугать.

– Ты пару раз откажешь этим богатым пузанам и все. Считай, что тебе перекроют кислород со всех сторон. Я не смогу тебе потом помочь. Так не лучше ли найти себе человека, который станет покровителем? – она шикает на меня, когда я пытаюсь уйти. – Тебя никто не просит спать с ними, просто наладь контакт, покажи себя.

– Я как проститутка на выданье, меня спонсирует неизвестный мужик, позволяет выбирать платье. Естественно, меня все это раздражает. У меня есть финансы, но тратить неуместную сумму на бальное нечто, мне не с руки. Как это будет выглядеть? И кого после этого заинтересуют мои предложения? – шепотом говорю ей на ухо. – Внешность в наше время не главное.

– Так ты возьми мозгами, – произносит она достаточно громко, чтобы услышала именно я.

Селена отходит от меня к своему знакомому, пришедшему сегодня, а я задумчиво смотрю ей вслед.

В первую нашу встречу я была очарована этой женщиной. Ее харизма, красота и невероятная притягательность, то, как она умеет себя преподнести перед людьми, подняло ее на пьедестал. Мне хотелось слушать ее с открытым ртом и впитывать каждое слово сказанное мне. Я будто зачарованная не могла оторваться от нее. Мы с Селеной знакомы более полутора лет, и еще ни разу она не обманула и не подвела меня. Именно у нее я купила это помещение, поверила в свои силы. Она как путеводная звезда, к которой ты стремишься. Лукавый взгляд, и я уже знаю ответ на ее вопрос. Конечно, я иду на бал, и для большей убедительности она подмигивает мне, словно видит меня насквозь. Что там говорили в древнегреческой мифологии про богиню Селену? Что она утешительница женщин и мужчин, выводит своим магическим способом из состояния депрессии, помогает освободиться от любых прошлых обид? Если задуматься, обиду, даже ненависть я испытываю только к одному человеку. И здесь никакая Селена мне не поможет, а ему тем более. Гнусный поступок, совершенный однажды, простить невозможно. И время не повернуть вспять. Так что как бы это божество, женщина с факелом в руках, не манила за собою звезды… Даже будь она существом, наделенным крыльями и золотым нимбом, который своим мягким светом освещает землю… Я не прощу этого человека.

– Ты хочешь ее убить? Или совершить масштабное кровопролитие? Что на сегодня? Армагеддон? Взорвешь все помещение вместе с напыщенными задницами? Или просто сбежишь сама? – при слове «задница», естественно, я морщусь, только Энтони ассоциируется у меня с ним, но в целом он прав, я могла бы устроить акт вандализма, но не на своей территории.

– Ты ведь мой друг? – не глядя, спрашиваю его.

– А от этого будет зависеть надбавка к жалованию? – я сжимаю губы. – Или сохраненное место работы, если после выставки я трахну того парня в твоем кабинете? – закидываю голову назад, чтобы увидеть его глаза. – Тоже нет? Ты же не на меня злишься? – я уже скриплю зубами, а он все еще улыбается. – Да, я твой друг.

– Тебе нужен фрак, возьми напрокат, я оплачу. Раз уж меня оплачивает кто-то другой. Еще тебе необходимы черные лаковые туфли и подстричься, – Джекс приподнимает обе брови и слегка кривит верхнюю губу, морщинки на его лбу выражают неуверенность в восприятии моих пожеланий. – Это все, что я сейчас могу тебе рассказать, сама не располагаю подробной информацией.

– А ты согласишься на одноразовый секс со мной, ну, по дружбе? Клянусь, я не стану к тебе приставать после, вдруг мне понравятся девочки? – отталкиваюсь от ресепшена и слышу смех в спину, ему кажется, что это невероятно смешно. Парни вообще не думают, что говорят, тем более такие, как шлюха Джекс.

Прикасаюсь к плечу Селены, она извиняется перед собеседником и поворачивается ко мне.

– Джекс и я согласны, во сколько мы должны приехать? – вот теперь всё, я подписала себе смертный приговор, и винить в этом необходимо только моё желание развить свой бизнес, по крайней мере, я на это надеюсь. – И какие нас ждут сюрпризы?

Селена складывает перед собой ладони, словно сейчас начнет аплодировать, жутковатая улыбочка расползается по ее лицу, и мне становится очень не по себе от ее задумки.

– Ты вальс танцевать умеешь? – она не ждет моего ответа, берет своего недавнего собеседника под руку и подталкивает к экспозициям.

Умею ли я что?

Глава 10

Энтони

Едва успев переодеться и принять душ после перелета, Селена объявила на меня план перехват. Сейчас мы сидим в машине, пока водитель везет нас на бал. Бред какой-то, в наше время проводить бал для того, чтобы выбить деньги из всех этих жмотов. Да это сродни проституции, продают красоту юных особ, чтобы потом их завалили предложениями старые козлы. Думаю, в случае парня, тоже те еще возможности. Меня передергивает от тех выводов, которые я для себя сделал. Селена смотрится в маленькое зеркальце, инкрустированное под старину, огромное ожерелье отлично вписывается в глубокое декольте облегающего платья. Что ожидать от женщины, которая едет искушать? Я иногда поражаюсь, как нас с ней свела судьба. Она ведь охотница, использующая свою красоту по назначению, а я пользовался этим не так уж и долго. Но все равно мы неплохо развлекались в наши встречи. Я не скучаю по тому времени, скорее, вспоминаю его с определенным интересом.

– Ты так меня разглядываешь, словно хочешь напоследок трахнуть для сравнения, – она усмехается, подкрашивает свои губы блеском.

– Вяжущее нечто не располагает к желанию облизывать, – отвечаю ей и продолжаю осмотр результата ее подготовки к грандиозному событию.

– Раньше тебя это устраивало, кроме того, я балдею от этого запаха, – Селена протягивает мне кисточку, и я вдыхаю приторный запах вишни. – Ты такой капризный мужчина. Мой бывший однажды оценил вишневое чудо.

– О, прошу тебя, избавь меня от подробностей, – руками зачесываю челку, упавшую на лоб. – Ты основательно подошла к делу, собралась извести бедного толстопуза с моей помощью?

Она широко раскрывает свой рот в подобии улыбки несравненной Джулии Робертс. Ровный ряд крупных зубов, полные губы однажды сыграли со мной эффект «молота Тора». Но, к счастью, сейчас я меньше всего думаю о том, что она умеет ими творить.

– Как дела у твоего сына? – Селена, поправляет свои каштановые волосы, подбирая выбившиеся кудри в прическу. – Слышала, он выбрал туризм? Решил поддержать семейный бизнес?

– Со спортом не получилось, он порвал себе связки и заработал травму колена в одной из игр. Естественно, в его случае, семейный бизнес – лучший выбор, – словно читая мои мысли, Селена печально опускает глаза, она знает, сколько для Хаша значил спорт.

Сын истерзал себя мыслями о том, как подвел свою команду, винил и осуждал. Переживал свою несостоявшуюся спортивную карьеру, оплакивал. Я оставил тогда свои дела и находился рядом с ним всё то время. Тяжело расставаться с мечтой, уж мне это знакомо…

Машина останавливается у очереди представительских авто. Я в окно вижу череду разных марок машин, которые терпеливо ожидают. Толпа корреспондентов встречает каждого приехавшего на бал. Вспышки то и дело освещают и без того достаточно освещенную улицу. Селена перегибается через сидение, ее грудь находится в районе моего паха, слегка трется о ширинку классических брюк.

– Этот трюк мог пройти тебе года три назад, сейчас это выглядит не так эротично, – дразню я ее, Селена хватает меня за член, ощущает отсутствие эрекции и отпускает.

– Мог хотя бы ради приличия поздороваться, предатель. И я хотела посмотреть насколько все плачевно. Интересно, они приехали? – Слегка давлю на ее плечо и отодвигаю от себя.

– Так ты все равно ничего не увидишь, – стряхиваю с брюк невидимый след ее прикосновений и пудры, наверняка, осыпавшейся на мою одежду, игнорирую ее вопрос об этой парочке, при помощи которой мы появились на этом сборище недоумков. – Я надеюсь, в программе есть помпезный ужин, иначе я тебя задушу.

– Ужин, потом танцы, в общем, ты успеешь насладиться, – отвечает она задумчиво.

Хватает едкого цветочного аромата, которым я пропитался за время нашей поездки. Машина двигается в очереди, и спустя несколько минут передо мной распахивают дверь, я выхожу и подаю руку свей «спутнице». Как истинный кавалер я целую ее слишком пропитанную косметическим ядом тыльную сторону ладони. Она берет меня под руку, и мы двигаемся под вспышками фотокамер. Селена намеренно идет очень медленно, выставляет свой гигантский разрез на всеобщее обозрение. В какой-то момент мне хочется оставить ее стоять и выпендриваться столько, сколько она предпочитает. Свет противно режет глаза, ветер треплет мои волосы, которые я отказался зализывать гелем. Выдавливаю из себя улыбку, когда мы последний раз останавливаемся, Селена очень аккуратно, практически невидимо для других смещает мою руку с талии на задницу. Пальцы ощущают неприятно колючую ткань ее платья. Для красоты эта женщина готова надеть можжевельник, ощущая при этом себя богиней.

Мы проходим в гостиницу, здесь множество незнакомых лиц, отдаем наши пригласительные швейцару для того, чтобы он проверил наши имена в списке. Все здороваются, пока мы продвигаемся сквозь тоннель из людей. Селена знакомит меня с каждым, кого она знает, и я вижу того, кто ее интересует. Он не выглядит старым или рыхлым. Да, конечно, по возрасту, он больше походит на ее отца, она сжимает сильнее мою руку, впивается ногтями в ткань пиджака. Наклоняюсь к ее шее, делаю вид, что нежно целую ее за ушком, от чего получаю удивленный взгляд Селены, крепче прижимаю ее к себе, ткань впивается иголками в мою плоть, но я даже не кривлюсь. Играть влюбленного оказывается не так сложно. Рукой я ласково прикасаюсь к ее ожерелью и медленно очерчиваю его, поправляю для одних глаз, тех, которые важны и обязаны увидеть, как только что я прикоснулся к ложбинке между ее грудью, пока поправлял изумруд, лежащий в таком интимном месте. Через пару секунд, краем глаза я вижу, как мужчина движется к нам с покрасневшим лицом, значит, сыграно отлично. Я целую Селену в щеку, от чего она смотрит на меня влюбленными глазами, мгновенно включается в игру, вживаясь в свою роль, перевоплощается на глазах, как профессиональная актриса.

– Добрый вечер, Селена, – произносит мужской голос, она делает удивленное лицо, едва оторвавшись от меня. – Приятно увидеть тебя на таком мероприятии.

Он игнорирует меня намеренно, поэтому я делаю то, ради чего сюда поехал. Смотрю на него свирепым взглядом ревнивого мужчины. Вскинув подбородок, он оглядывает меня с ног до головы, мне смешно. Неужели со стороны все мы, влюбляясь, превращаемся в идиотов?

– Познакомься, это Энтони Уилсон, – сладким голосом она представляет меня своему возлюбленному, крепкое рукопожатие до побелевшей кожи на руках. Как если бы я столкнулся лоб в лоб с быком, из его ноздрей валит пар… Я уверен, его бесит то, что она в моих руках. Надо бы дожать… Наклоняюсь и едва касаюсь губами ее уха, шепчу только для нее в надежде, что этот мужик может читать по губам.

– Я очень голоден. Ты не дала мне передышку, – это прозвучало очень интимно, сейчас Селена с пунцовыми щеками смотрит на меня с расширенными от возбуждения и страха глазами. – Прошу простить нас, но мы вынуждены вас оставить.

Увожу ее еле живое тело от него в ресторан при отеле. Официант ведёт нас к столику, который принадлежит нам четверым.

– Ты Бог, Энтони. Клянусь, ты невероятный! Он готов был убить тебя. А эти твои прикосновения… Мои трусики мокрые от сочетания твоего шепота и его яростного взгляда, – проводит рукой по своей шее сзади, стирая невидимые капельки пота. – Еще немного, и он бы сцепился с тобой на глазах у всех.