Магнитная буря

Я привстаю, чтобы дать хорошего пинка щенку, он мне четко кого-то напоминает, я старательно пытаюсь поймать эту нить, но никак.

– Привет, Беа. Да, он проснулся. Конечно, я его покормлю, – он закатывает глаза и пальцами задумчиво оттягивает нижнюю губу. – И во сколько ты вернешься? Ага… Ну… Я что, по-твоему, повар-универсал? У него есть руки, в конце концов. Ладно, я понял.

Он отключает вызов и упирает на манер Беатрис руки в бедра.

– Итак, сегодня ты должен очередной день провести в постели, а я приготовить поесть и убрать. Она вообще в курсе, что ты филонишь, нет? – он возмущен, судя по всему, моей ухмылкой, но, естественно, зря.

– Ты свободен, я сам себе приготовлю обед. Крок-месье оставь в кухне. Я ненавижу есть в постели. Не в твоей компании, точно. И вот еще, – я отсчитываю купюры и протягиваю ему. – Погуляй сегодня ночью, пригласи друга на шикарный ужин. Пошпильтесь в свое удовольствие, чтобы ноги твоей здесь не было. Как тебе такое предложение?

Джекс берет деньги, пересчитывает, присвистывает и засовывает купюры себе в карман. Я всегда говорил: все продается.

– Тебе сказать, что она любит сейчас? Или ты сам догадаешься? – швыряю ему в наглую морду подушку, разбиваю таким образом всю его уверенность в себе. – Да ладно тебе, Тони, я пошутил. Я оставлю тебе визитку ресторана, и что она заказывает. Часов в десять я свалю. Она вернётся домой в одиннадцать. И Беатрис обожает лепестки, пионы и шарики…

Ну что же, у меня есть уйма времени, чтобы организовать самое лучшее девчачье свидание в ее жизни. Пара звонков, и я вооружился поддержкой ресторана, организатора идей для романтического вечера и, конечно, цветочного магазина с шариками. Мне хватает несколько минут, чтобы привести себя в порядок. Наливаю себе чашку кофе и вижу в окне на заднем дворе небольшой шатер. Белоснежные шторы порваны в нескольких местах, их треплет слабый ветерок. Деревья окружают маленькое место отдыха, ограждая от шума города. Тихие песни сверчка и прочих насекомых. Это маленький рай для интроверта. Выхожу во двор, все еще отпиваю напиток, пока разглядываю уже вблизи оторванные в нескольких местах доски. Преодолеваю несколько ступеней и захожу в немного запущенный вариант беседки. Если в нескольких местах натянуть ткань, прибить оторванные доски, завесить плотной тканью и, конечно, поставить мебель… Захожу назад в дом, отправляюсь на поиски инструментов. Дверь в комнату Джекса закрыта, но думаю, он еще не успел сбежать. Видимо для того, чтобы подарить девушке приятные впечатления, я должен поработать. Стучусь в дверь, парень появляется в раскрытой на все пуговицы рубашке с какой-то тряпкой на голове, похожей на жгут.

– Мне нужна твоя помощь, – срываю повязку с его головы, не обращаю внимания на возмущение, обхватываю за локоть и вывожу это ухоженное чудо на кухню. – Почему вы не пользуетесь этой беседкой?

– Руки не доходят ее ремонтировать. Она стоит на заднем дворе, а мы, в основном, сидим дома или в галерее. Она вроде, как и не нужна, – он пожимает плечами. – Тебе-то это зачем?

– Да вот заняться нечем, решил, что поэксплуатирую тебя. Выдам кисть и молоток. Вместо того чтобы мазать морду кремом, ты будешь занят чем-то полезным, – отвечаю ему в практический шутливой форме.

– Я не плотник, но инструменты кое-какие остались после того, как мы готовили галерею к открытию. Тебе что надо? – он отнекивается от помощи, в которой я явно нуждаюсь.

– Мебель сможешь выбрать по каталогу? – он утвердительно кивает головой. – И чтобы доставка была сегодня же, понял? Где у вас инструменты?

Он отводит меня в кладовую, где я беру все необходимое для небольшой починки. Конечно, шатер не выглядит новым, и времени на покраску нет, но если отшлифовать в некоторых местах и заставить некрасивые участки мебелью, то все может выглядеть достаточно презентабельно. Я, конечно, не дизайнер, но устраивать сюрпризы для Шейлы мне вполне удавалось.

Джекс хватается за смартфон и начинает поиски мебели. Я же берусь за работу, которую не делал лет двадцать. Но прелесть памяти в том, что забыть, как управлять молотком и гвоздями, практически невозможно. Снимаю с себя футболку, полностью впитавшую в себя мой пот во время того, как я перетаскивал балки то в одну, то в другую сторону. Джекс критически осматривает моё тело, на что я ему подмигиваю. Не знаю, почему, но этот паренек мне нравится. Я понимаю, что он гей, и в принципе отношусь к этому нормально, ведь не мне будут засаживать. У каждого свои вкусы, тем более, учтем, то, что я сам влачусь за слишком молодой, даже по моим меркам, девушкой.

– Я тут подумал, а что, если я закажу еще и занавески в этом магазине? Допустим, кремового цвета. Снимем эту рвань и повесим новые. Они будут отлично смотреться, если их зацепить по сторонам. И когда вам вдруг захочется поваляться на диванчике, можно будет их закрыть, – он поднимается на ступеньку и рассматривает то, что я уже наворотил за этот промежуток.

– Я не уверен, что успею добить к ее приходу, – вбиваю последний гвоздь и убираю молоток в корзину с инструментами.

Джекс кидает мне мою футболку, чтобы я вытер лицо от струящегося пота.

– Так я помогу, – мои пальцы застывают на уровне переносицы, удивленно приподнимаю брови. – Да я так… Кажется, у вас это все давно. И ты вроде как стараешься. Почему нет? А потом я свалю на пару дней. И еще, – он лезет рукой в карман шорт и отдает мне деньги, которыми я купил его исчезновение, – из чувства вредности взял. Я не такой урод, чтобы пользоваться чувствами.

Я все еще сжимаю в руке деньги, медленно засовываю их в карман джинсов, не сводя взгляд с парня. С его внешностью он мог бы стать моделью, рекламировать популярные бренды или пойти выше. Но он застрял в галерее, странно.

– Почему ты не двигаешься вперед, амбиции тут не причем, – мы спускаемся со ступеньки и еще раз осматриваем результат работы.

– У Беатрис никого нет, кроме тети. Она когда приехала учиться, держалась за свою мечту. Заразила меня своей харизмой. Не давала себя в обиду, потому что привыкла отбиваться. Я восхищен ею, – он протягивает мне смартфон и показывает мебель, которую он выбрал и заказал.

– Неплохо, и по размерам подойдет. Теперь бы еще придумать, куда деть шарики, – провожу рукой по затылку и с силой сжимаю шею.

– Я придумаю, – мы заходим в ее квартиру, и Джекс снова отвечает на входящий звонок, судя по выражению его лица, звонит Беатрис.

Я иду в ванную, чтобы бросить в корзину грязную футболку, когда выхожу, Джекс уже ждет меня на кухне с горячим кофе и на скорую руку собранным обедом.

– Так зачем ты делал все сам? – Джекс жует кусочек сыра, немного причмокивает. – Можно же было кого-нибудь нанять.

Я усмехаюсь, знать бы мне ответ. Иногда мои действия идут вперед меня и моих мыслей. Поразить Беатрис, влюбить в себя, очаровать и сделать ей просто приятное. Есть в этом другая сторона меня. Ведь стараться для девушки – это очередная новинка.

– Возможно, я хочу произвести впечатление, – отвечаю я и отпиваю горячий терпкий напиток из чашки. – Не на тебя, конечно.

Джекс смеется и качает головой, под прозрачным кухонным столом я вижу, как он дергает своими ногами.

– У тебя нервный тик? – показываю на его колени. – Ты уже несколько минут сотрясаешь стол и все свое тело.

– Ты же не обидишь ее? – забота в его глазах, надежда такая по-мальчишески наивная и далеко забытая.

Может он все же напоминает мне не Хаша, а меня самого в его возрасте. Наивный, любящий, готовый переступить через себя, и стремящийся воплотить чужую мечту больше, чем свою собственную.

– Поверь мне, я очень серьезен во всем, что касается Беатрис. Надеюсь, все получится, – мне не надо распинаться перед парнем, чтобы доказать ему словами, мои действия о многом говорят.

Этого ведь достаточно? Да я и сам не верю словам. Деньги и настоящие чувства, пусть новые и неизведанные, но настоящие – вот, во что я верю. А все эти обещания… Мы столько спорили с Шейлой, так боялись потерять друг друга после того, как наша мать ушла из семьи, потом умер отец. Мы верили в то, что всегда будем вместе. Но у бога для каждого из нас свой путь и своя дорога.

– Она попросила позвонить ей, когда проснешься, – он ставит на стол чашку и встает. – Я же не мог сказать, что ее пациент давно ожил и теперь может отправляться в гостиницу.

– Я сейчас должен броситься рассыпаться в благодарностях? – подшучивание, вот что я умел в его возрасте, причем, с явным сарказмом.

– Не стоит, а то еще песком все засыплешь, – он подмигивает мне и выставляет два указательных пальца вперед.

Да, он меня сделал. Позвонить моей девушке и закончить начатое. В этом весь мой план. И еще одно, впервые я делаю это все не ради секса, а ради нее.

Глава 19

Беатрис

Целый день я на рабочих встречах, улыбка, приклеенная к моему лицу, частое похлопывание ресниц и лапша на ушах. От этого всего у меня начинается мигрень и тошнота. Может, я просто хочу домой к Энтони? Куда проще посидеть вместе, поболтать о чём-то незначительном, иногда углубляясь в спорт или политику. Мне не приходится с ним строить из себя невероятно умную или же особенную. Все выходит само собой. На первый взгляд мне казалось, что он невыносимый, но чем больше я его узнаю, тем сильней меня терзает сомнение. А стоит ли вообще вспоминать прошлое? Может, все так и должно было произойти, такая у нас судьба. Я летала в облаках все эти часы, проведенные с нужными для моего бизнеса людьми. И что уж тут лукавить, практически ничего не слышала. Нацепив маску вежливости, глубокой заинтересованности я думала о нем. О его руках, какими сильными они кажутся, о плечах, длинных и мускулистых ногах. В общем, думала о мужчине, занимающем мою кровать, без возможности к нему прикоснуться.

Я люблю в сильной половине человечества мозги, тактику завоевания, мужские поступки, доказывающие заинтересованность, все то, что делает Энтони. Словно точно знает, как поступить так, чтобы я пускала по нему слюни и в тайне мечтала о нем перед сном. Не уверенна, что долго так продержусь. И если внешность не является для меня пунктиком, то Энтони побил все рекорды. Все в нем идеально, а ведь так не бывает. Усталость накатила очередной волной, я блокирую себя от бесконечного круговорота мыслей об этом мужчине. Сейчас, как только я выйду из такси, зайду домой и приму ванну, даю себе слово, что не пойду к нему в комнату. Джекс обещал позаботиться о нем, пусть и не с особым желанием, но с него станется, я знаю, что все его выходки – напускное.

Машина останавливается около моего пристанища, расплачиваюсь и выхожу из такси. Устало растираю шею рукой, подставляю поднявшемуся ветру лицо, чтобы немного охладить. Свет горит на всем первом этаже, окна непривычно распахнуты, и я немного нервничаю. Возможно, что-то случилось, и меня не поставили в известность. Рукой шарю в сумочке, ищу ключи, наконец, нахожу их и вставляю в замочную скважину. Несколько поворотов замка, закрытого на все обороты, что действительно странно. Облизываю нервно губы, когда дверь открывается, и из проема начинают лететь гонимые сквозняком надувные шарики белого, перламутрового и нежно-розового цвета. Ветер подхватывает их и поднимает высоко в звездное небо. Оглядываюсь, когда невероятное количество потрясающе красивых воздушных шаров кружатся на ветру, надо мной и моим домом, некоторые сталкиваются с ограждением внутреннего двора. Детская радость, растерянность от того, что все выглядит как сюрприз, заставляет меня двигаться вглубь комнат.

Едва ступаю за порог, и из колонок стереосистемы начинает литься песня в исполнении Sofia Karlberg – Shameless. Прижимаю сложенные в подобии молитвы руки к губам и прохожу по небольшому коридору. На повороте меня ожидают маленькие зауженные свечки, закрытые специальным колпачком, чтобы не произошло возгорания. Красные огоньки направляют меня прямиком на кухню, к распахнутому настежь окну.

Медленно я достигаю цели, и моё дыхание замирает в легких, тяжелые удары сердца сменяются короткой остановкой, когда я вижу мою беседку, сияющую от исходящего из нее света. Белые, плотные шторы закрывают обзор происходящего внутри, но маленький проем остается открытым. Приподнимаюсь на носочках, цепляюсь за мойку руками и вижу, как огоньки продолжают свой путь именно в шатер. Практически бегу к узкой двери, ведущей во внутренний двор, раскрываю ее, громко звеня стеклом об стену. Спускаюсь на пару ступеней и останавливаюсь, как вкопанная.

Энтони стоит на неосвещенной стороне в темном костюме и с букетом из белых пионов в руках. Тяжело сглатываю слова, застрявшие в горле, медленно он подходит и берет меня за руку. Наклоняется, целует тыльную сторону моей руки.

– Я соскучился по вам, мадмуазель Беатрис, – его голос глубокий и сексуальный, затягивает меня в омут его души.

Он протягивает мне букет, и я прижимаю его к своему белоснежному платью. Энтони словно знал, во что я одета, подобрав оттенок цветов в тон мне, и сам оделся соответственно. Прочищаю тихонько горло, прижимаю к груди цветы, закрываю глаза, когда вдыхаю их нежный аромат. В голове проносится миллион слов, но я не могу сейчас говорить. Все это слишком для меня. Двигаюсь к нему вплотную и целую, беру инициативу на себя, сгорая от эмоций. Тони мгновенно берёт меня за талию и приподнимает, возвращает мне мой поцелуй, дарует новый раз за разом. Букет выпадает из моих ослабевших рук, когда я не в силах удержаться, чтобы не зарыться в его волосах на затылке. Все смешалось, страсть, боль, нежность. Нет больше ничего, только его руки, тело, губы, которыми он осыпает моё лицо. Едва оторвавшись, чтобы сделать такой необходимый нам глоток воздуха, мы снова накидываемся друг на друга. Провожу пальцами по его сильной шее и цепляюсь за плечи, когда он меня слегка подкидывает так, что теперь ему приходится задирать голову. Рвущаяся наружу страсть и полное опьянение им.

– Ты тоже скучала, – шепчет он в мои губы, а я только хмыкаю от того, что он разрушил это мгновение словами утверждения.

– А ты мог предположить, что все сложится иначе? – отвечаю ему срывающимся голосом. – Еще как скучала.

Он улыбается и снова дарит мне теперь уже легкий поцелуй, успокаивающий и в то же время обещающий новые наслаждения.

– Ты должна ответить мне прямо сейчас, иначе я не выдержу всей этой церемонии, которую тут для тебя устроил, – его голос настолько хриплый и глубокий, что моя матка сжимается в ожидании, когда же он поглотит меня полностью.

– Хорошо, задавай вопрос, – я смеюсь, когда он слегка подкидывает меня на руках, теперь его ладони расположены на моей попе. – Месье, ваши пальцы бессовестно прикасаются к кружевам на моих трусиках.

– Мадмуазель Беатрис, я бы очень хотел, чтобы до того, как к этим трусикам прикоснутся мои губы и зубы…избавиться от этой нежной ткани и наконец сделать то, о чём я уже так давно мечтаю… Ты дашь нам шанс попробовать быть вместе?

Я таю от его слов, он говорит это так чувственно, боюсь заплакать, несколько раз моргаю и снова впиваюсь в его губы. Не могу перестать наслаждаться этим моментом, но его пальцы еще крепче сжимают меня, словно он борется, чтобы не оттолкнуть.

– У нас их столько, сколько нам будет необходимо. Что для нас маленький шанс, Тони? – наклоняюсь к его уху, едва оторвавшись от губ. – Нам надо намного больше этого слова.

Энтони сжимает моё тело в объятиях и аккуратно ставит на дорожку, ведущую к шатру, затем берет меня за руку, но прежде поднимает букет, упавший из моих рук, возвращает мне его и ведет за собой. Я не уверена, как сейчас, себя чувствую, поглощенной или безмерно очарованной им и его поступком. Он раскрывает для меня символические двери из ткани и проводит вглубь, где в нескольких десятках накрытых подсвечниках горят свечи, в середине стоит маленький диванчик белого цвета на тоненьких загнутых ножках. Напротив – прозрачный круглый стол с закусками в виде французского сыра, клубники, винограда и шампанское в ведерке со льдом. Энтони усаживает меня на диван, я старательно держу спину ровной, чтобы не испортить впечатление, не выдать усталость. Фоном звучит приятная музыкальная композиция, но я не слушаю слова. Сейчас я наблюдаю за тем, как Тони берет шампанское в руки, запотевшая бутылка издает характерный хлопок, и в мгновение он протягивает мне наполненный бокал.

– Я хочу, чтобы блеск в твоих глазах и восторг, который сейчас излучаешь, наполнял тебя всегда. Беатрис, все, что я делаю, обычно просчитано до мельчайших подробностей. Но с тобой я готов ступить за грань, обжигаться и спотыкаться. Ты мой возмущенный поток солнечного ветра с первой минуты, – он ударяет по моему бокалу. – За нас!

Кажется, я сейчас рассыпалась на миллион частей, закрываю глаза и выпиваю все содержимое бокала. Смакую вкус дорогого напитка.

– Не открывай глаза, – голос раздается рядом, и я чувствую, как сидение немного прогибается. Около моих губ появляется клубника, я узнаю ее по запаху. Энтони проводит по моим губам ягодой, и я приоткрываю рот. Послевкусие клубники, мягкого сыра, и в дополнение нежный поцелуй в шею. Следом, к моим губам дразнящими движениями прикасается виноград, моя грудь приподнимается от моих возбужденных вдохов, необходимая мне сладость наполняет рот. Рецепторы реагируют обостренно в ожидании поцелуя. Приоткрываю рот в поисках его, и он не заставляет меня страдать от неизвестности. Боюсь разрушить момент, отвечаю ему со всей страстью. Я хочу его прямо сейчас, и плевала я на условности. Дом или улица, кровать или диван. К чертовой матери всех и все!

– Ты набросилась на меня, – он практически рычит, когда я седлаю его бедра, располагаю ноги по разные стороны от него.

– Я устала ждать, когда ты сделаешь все сам. Поэтому приходится брать ситуацию в свои руки, – приподнимаюсь на нём и трусь о внушительную эрекцию в его брюках. – Ты стал таким сдержанным и галантным, – кажется, пузырьки шампанского бьют мне в голову.

Он хватает воздух, когда я облизываю дорожку от его голой шеи к уху, прикусываю мочку. Спиртное на голодный желудок и страстный мужчина, плюсуем собственную дурь. Боюсь, теперь меня не остановить. Его сильные руки гладят мою спину и спускаются к талии, он удерживает меня на месте.

– Ты же понимаешь, что я не буду пользоваться презервативами с тобой? – приподнимаю бровь и прикусываю его нижнюю губу. Меня безумно возбуждает его грозное рычание и хмурые брови. – Кожа к коже, Беатрис. Только ты и я!

Клянусь, мне уже плевать, когда его руки отпускают мою талию и прикасаются к груди в тонком кружевном белье. Я сама хватаюсь сзади за молнию, чтобы избавится от тряпки, скрывающей моё тело от его касаний. Энтони задирает подол моего платья и тянет вверх, поцелуями покрывает мою грудь и прикусывает сосок. Жадно стону и дергаюсь всем телом, подставляю ему грудь, чтобы он делал со мной все, что угодно.

– Мне все равно, я на таблетках, – выдавливаю из себя слова скрипучим, не своим голосом. – О, боже.

Обхватываю его голову и удерживаю напротив ноющих сосков, Тони облизывает их и прикусывает, пальцами сжимает до боли, и я чувствую, как теку от его манипуляций. Мозг, тело, душа – все сейчас принадлежит только ему. Сжимаю пальцами его член, когда он останавливает меня.

– Не трогай, я уже за себя не отвечаю, – разжимаю пальцы и отодвигаюсь от него, когда Тони нетерпеливо дергает ремень на брюках.

– Вот так делать тоже нельзя? – снимаю свой бюстгальтер и встаю с него, пока он расстегивает, практически выдирает с корнем пуговицы на рубашке. Поворачиваюсь спиной и медленно стягиваю с себя белоснежные кружевные трусики. Они сползают до коленей, и я остаюсь перед ним абсолютно голой, обнаженной для него.

– Оставь, – рычит он, когда я хочу снять обувь. – Иди ко мне.

Я делаю, как он говорит, становлюсь перед ним. Его взгляд сжигает меня изнутри, он не прикасается ко мне, но трахает глазами. Чувствую влагу, медленно стекающую по внутренней стороне моих бедер, и инстинктивно сжимаю их. Возбужденный взгляд смещается к этому месту, Энтони протягивает руку и пальцами собирает сок. Облизывает пальцы с наслаждением, закрывает глаза и притягивает моё тело к себе. Его голова упирается вниз моего живота, и он глубоко вдыхает мой запах. Тело покрывается мурашками, когда он целует мой живот и наклоняется, чтобы языком дотронуться до моих половых губ, стонет. Когда я шире расставляю ноги, откидываю голову назад, из горла вырывается звук наслаждения, наполненный шипением. Он вылизывает мой клитор, пока я стою перед ним, руками гладит мою возбужденную грудь, сжимает соски. Меня трясет от предвкушения, кажется, что сейчас я взлечу в космос, если он не закончит свои пытки. Притягиваю его голову еще сильнее к себе, впиваю короткие ногти в кожу.

– Ты сводишь меня с ума, – он встает, когда я практически падаю в бездну. – Встань коленями на диван и крепко держись за спинку.

Делаю, как он приказывает, выгибаю спину для него, чтобы почувствовать, наконец, его член в себе. Голова кружится, разгоряченное тело обдувает легкий ветерок, голыми сосками прикасаюсь к резной спинке. Все внутри сжимается, когда я слышу, как его брюки падают на пол.

– Черт возьми, я готов смотреть на тебя вечно, – его губы на моей пояснице, маленькие поцелуи сменяются покусываем и спускаются по телу.

Болезненно и в то же время ласково он прикусывает сначала одну мою ягодицу, потом другую, одной рукой разводит шире мои бедра. Я чувствую его у входа, все пульсирует в ожидании Энтони.

– Я буду любить тебя и трахать, соблазнять и искушать, раз за разом, пока ты не будешь в силах самостоятельно удерживать своё тело, – пальцы Энтони слегка сжимают моё горло, он приподнимает лицо и поворачивает к себе для страстного поцелуя, чтобы вонзиться в меня одним толчком. Сжимаюсь от боли и желания, нехватки воздуха и рези. Ноги трясутся, я выпрямляю спину, когда Энтони замирает, все еще находясь во мне.

– Черт возьми, – рычит он, – не двигайся. Будет больнее. Это так… Чееерт.

– Закончи начатое, Тони, иначе я просто задушу тебя, – скулю под ним.

Мне больно, но в то же время все внутри сходит с ума от его присутствия. Твердая плоть, проткнувшая меня и ударившая по матке, старательно удерживается его владельцем, поэтому я толкаюсь к нему навстречу. Сама себя насаживаю на него, резь, и я выдыхаю весь воздух из легких. Отойдя от шока, Энтони хватает меня крепко за бедра и удерживает.

– Ты решила трахать меня? – получаю легкий шлепок по попе, от чего сжимаю его член киской. – Ох, – стонет он и делает резкий толчок. – Я не стану сдерживаться, Беатрис.

– Так давай уже, сделай это, – шиплю я, когда не могу двигаться на нем, выгибаю спину и отпускаю спинку дивана. Энтони поворачивает меня так, чтобы я легла на свои вытянутые руки. Полностью раскрыв себя для него. Ласкающим движением он проводит по моим ягодицам и делает жесткий толчок. Первый, второй, третий…пятый.

– Nique ta mere (Твою мать), – практически кричу я, но мужчина вовремя пресекает мои попытки, он накрывает моё горло одной рукой, второй же закрывает напрочь мой рот. Совершает с диким рычанием толчки, от чего все сотрясается вокруг. Я ощущаю неконтролируемую вибрацию тела, мышцы напрягаются и расслабляются, давление усиливается, и я отключаюсь. Громкий выдох через нос, и я уже дотянулась до звезд. Стону и рычу, прикусываю его ладонь, удерживаю зубами, пока моё тело трясет в огне его страсти. Сильные руки покидают меня лишь для того, чтобы сместить одну из них на моё бедро. Теплая жидкость растекается по моей попке, когда он кончает на меня. Падаю на живот и жадно хватаю воздух ртом, я всего ожидала, но не такого.

– Полежи так пару минут, я вытру тебя, – как в скафандре удаленно слышу голос Энтони, он берёт салфетку и стирает с моей поясницы свою сперму, пока я лежу с раскинутыми руками. – А диван, кажется, придется почистить. Хотя, я бы оставил все так.

Все еще дрожащими, слегка онемевшими руками я приподнимаюсь на локти, сгибаю вымотанное тело, чтобы увидеть маленькое розовое пятнышко на ткани.

– Я не понимаю, как такое произошло. Ведь тогда ты уже сделал это? – стону я, переворачиваюсь на спину и ложусь поверх пятна. – Это было здорово.

– Просто здорово? – Энтони целует меня в живот и гладит пальцами, рисует узоры на моем гладком лобке. – Это было сногсшибательно до онемения пальцев. Ты сжала меня так, что я потерял себя в тебе. А по поводу девственности, я уже потом понял, что просто повредил тебе плеву. Не порвал, точно.

– Тогда зачем отправил деньги? – хмурюсь я и приподнимаюсь на локтях.

Энтони сидит абсолютно голый, в какой момент он снял рубашку и пиджак, я вообще не понимаю. Дыра в голове и памяти, полная отключка, именно так он влияет на меня. Мужчина все еще оглядывает моё тело, наклоняется, чтобы поцеловать меня там, где дотягивается.

– Хотел извиниться. Я должен был подумать о том, что мог быть у тебя первым. Прости, – его голос ровный и спокойный, он как кот, который наелся сметаны и теперь расслабленно издевается над моим телом. – Но теперь я уже точно лишил тебя девственности, несмотря на то, что ты принимала активное участие. И знаешь, что, Беатрис? – я отрицательно качаю головой, откидываюсь на подушки. – Теперь ты моя, а я собственник, который никогда и ни с кем не делится. Хочешь ты этого или нет.