Магнитная буря

– Ты можешь остаться на пару дней со мной, – она прикусывает губу, ее глаза расширяются, – то есть у меня. Да, у меня, я хотела сказать.

Я засовываю руки в мокрые штаны, издаю при этом немного квакающий звук и смотрю на свои босые ноги. Она широко раскрывает дверь, и включает свет.

– Заходишь? Делаю предложение только один раз, – я прищуриваю глаза и делаю несколько огромных шагов вперед.

Ее хитрая ухмылка стирается моментально, как только дверь с треском закрывается за нами ее прижатым телом, захваченным мною в тиски объятий. Мы тяжело дышим и смотрим друг другу в глаза. Очень медленно я наклоняюсь и прикасаюсь к ее слегка приоткрытым губам. Маленький невесомый поцелуй зажигает все огни стоп-сигнала в моем теле, сияя красным до одурения. Рука нежно опускается по хрупкому телу к пояснице. Крепче прижимаю ее к себе и жду, когда она прикоснется ко мне по-настоящему.

– Я так скучал по тебе, – шепчу в ее губы и получаю такой долгожданный поцелуй от строптивой девушки.

Наши губы порхают, дразнят, соблазняют. Языки сплетаются в страстном танце, по телу растекается невероятное тепло от ее прикосновений. Нечто новое и неизведанное, которое нарушает только озноб ее тела. Останавливаю наш поцелуй, с явным нежеланием отодвигаюсь от нее.

– Ты замерзла. Иди, прими душ и переоденься, – с нежной улыбкой произношу я. – Заболеешь, и я не буду тебя лечить, потому что именно из-за тебя мы оба оказались в воде.

– Я не заставляла тебя размахивать руками, – она на носочках проходит вглубь гостиной, выглядывает из-за угла. – Кажется, ты уже не в первый раз получаешь по лицу кулаком при мне. Может тебе провести мастер-класс по самообороне?

– Если тренером будешь ты, то я согласен, – она уходит, и я остаюсь стоять в пустой гостиной в мокрых, провонявших мутной водой, вещах. Не самое приятное, выглядеть как чучело перед девушкой и пытаться произвести впечатление. Спина нещадно болит, и я не могу даже присесть, чтобы не испортить ее симпатичную мебель. Делаю несколько шагов по направлению к дивану. Беатрис выглядывает, завернутая в большое банное полотенце, зажав подмышкой, несет пару спортивных штанов и футболку.

– В этой комнате есть еще ванная, ты можешь принять душ, а я приготовлю тебе постель для сна, – я впадаю в разочарование, когда она указывает на диван.

– Ты только что разбила моё сердце, Беатрис, – беру вещи с тяжелым вздохом и с прямой спиной удаляюсь в душевую.

Только здесь я позволяю себе скривиться от боли в пояснице, и едва заставляю себя снять все эти тряпки. Сегодня из меня любовник никакой, как и собеседник. Поэтому она приняла правильное решение, поселив меня на диване.

Глава 17

Беатрис

Я уже пятнадцать минут сижу на своей кровати и боюсь выходить из комнаты. Это похоже на то, что я прячусь. Совершив с утра марш-бросок в пользу усовершенствования своей внешности, попросту привела себя в идеальный порядок. Мои волосы уложены в стильную прическу, лицо впитало несколько слоев крема, шелк ничто, по сравнению с моей кожей на ощупь. Отдельная песня о губах, которые прошли процесс скрабирования и атаки присоски. Эффект мгновенный, но не самый лучший, теперь моя верхняя губа немного больше нижней. Я даже надела свое любимое темно-синее платье с юбкой колокольчик, ради такого случая.

– Эй, – дергаюсь, когда голова Джекса появляется в дверном проеме, – там мужик валяется на диване в моих спортивных штанах. Я не могу рассмотреть его лицо, он спит на животе. Не хочешь прояснить ситуацию?

Шикаю на него и рукой показываю, чтобы он зашел и закрыл за собой двери. Он оглядывается назад и просачивается в проем. Его удивленная физиономия в сочетании с поступью на носочках, глупо крадущегося к кровати, меня смешит.

– Ты идиот, Джекс. Что это? – тычу ему в шею пальцем, болезненно нажимаю на отметину. – Ты вчера неплохо повеселился, да?

Он отмахивается от моей руки, хватает ее и прижимает к своему колену.

– Ты просто обязана рассказать мне обо всем, – выжидательный взгляд и задержка дыхания, еще немного, и он упадет в обморок.

– Это Энтони, – упираюсь своим лбом в его плечо, когда он хмыкает. – Молчи! Мы встретились с ним в речном трамвае. Со мной познакомился его друг, потом он привел меня к столику Энтони. Они подрались, и Энтони свалился с теплохода в воду. Я следом за ним. Потом он меня нес всю дорогу до дома, и я предложила ему остаться.

Несколько минут молчания, это не похоже на Джекса. Я немного двигаюсь, чтобы расшевелить его, но он нем, как рыба. Поэтому мне остается только толкнуть его в плечо, что я и делаю.

– Я ничего не понял. Звучит, как мексиканский сериал, мыльная опера молодости моей бабушки. То есть, погоди, мужик, спящий в моих штанах – это твой принц с бала? У вас что, договоренность такая, встречаться постоянно? Я просто не могу понять, каким образом он вдруг оказался на прогулке по реке. Ты понимаешь, какова вероятность того, что вы сможете встретиться случайно таким образом? – он убирает челку, упавшую на его глаза, и морщит свой высокий лоб.

Перекидываю волосы через плечо, пальцами массирую виски. Это хорошо сработанный план или действительно стечение обстоятельств, как и сказал Энтони? Я уже, если честно, запуталась. Когда он упал за борт, я настолько переживала, поэтому последнее, о чем я могла подумать, это то, что Энтони все подстроил. Теперь же я, размалеванная, сижу и жду, когда с ним встречусь, с мелкой дрожью и трепыханием сердца; пульс ускорен, от чего стучит прямо в моих ушах. Мне не хватает смелости открыть дверь и выплыть с совершенно незаинтересованным лицом. Я отвечаю на его поцелуи, моё тело его чертовски хочет! Джекс в большинстве случаев прав – Энтони поднял планку, стер с лица земли всех претендентов, и теперь я сравниваю поцелуи, чувства, эмоции. Я, как робот, перед поцелуем с парнем твержу: «Пусть он будет лучше, пусть все произойдет». Но в итоге все эти слюни, язык, подергивающийся горле, мерзко и неприятно. Может это действительно притяжение такое, и нам надо попробовать. Ведь он очень убедителен в своих словах…

– Ты притащила его домой ради пари? – Джекс не выдерживает паузы, его уже рвет на части от желания узнать все первым.

– Честно? – беру с тумбочки маленький шейный платок, приготовленный для моего наряда, и повязываю на шее у Джекса, скрываю от чужих глаз засос. – Я не могу ответить точно. Все слишком запутано. Не хочу рассказывать о том, что было до того, как мы впервые встретились, и что было позже. Но то, что я хотела бы забыть его, я не уверенна. Поэтому давай сделаем вид, что я выбрала пари. По крайней мере, ради очистки моей совести.

– Тогда ты просто обязана убрать этот тихий ужас со своих губ, он захочет тебя поцеловать и блеск станет лишним, – Джекс целует меня в щеку и встает с кровати. – Я вполне могу стать твоим купидоном, – он сжимает бицепс и напрягает его для меня.

– У тебя косоглазие так разовьется, и стреляешь ты хреново, – он улыбается мне.

– Я нормально стреляю, вчера, например… – я, вскидываю руки, останавливаю его от продолжения рассказа о своих любовных похождениях. – Подними его задницу с дивана, пока я разбираюсь с делами в галерее. Не забудь, у нас гости через час.

Совершенно забыла про продолжение банкета и про время, которого мне вечно не хватает. Сжимаю руки в кулаки, дергаю плечами и открываю свою дверь, чтобы встретиться с Энтони.

В гостиной на спине, на немного приподнятой подушке лежит злющий мужчина. Он грызет свои губы, его руки сцеплены в замок, а волосы всклокочены самым сексуальным образом. Я сажусь на маленький стеклянный столик рядом с ним, чтобы не кричать, как идиотка, с порога.

– Добрый день, Энтони. Кажется, у тебя скоро начнутся пролежни, если ты не встанешь, – я хочу пошутить, но это не удается, судя по его игнорированию меня.

Он уставился в дверной проем, на скулах играют желваки.

– Ты живешь с ним? – голос Энтони, как острая бритва, режущая по венам.

– Да, – я не собираюсь щадить его нервную систему.

– Эти штаны принадлежат ему? – он с силой сжимает ткань и оттягивает.

– Да, – кажется, он ревнует, и мне это жутко нравится.

Я прямо испытываю садистское удовольствие от его страданий. Выпрямив спину, кладу ногу на ногу и обхватываю колено.

– Ты его любишь? – я смотрю ему в глаза и не собираюсь врать, только бы он успокоился. – Отвечай немедленно!

Он рявкает на меня, и я мгновенно встаю, оскорбленная таким поведением моего дурацкого гостя.

– Куда собралась? – он рукой пытается схватить меня за руку, но как-то странно двигается и снова ложится на спину. – Беатрис, остановись!

Теперь это больше похоже на приказ, и я делаю, как он требует, но не оглядываюсь.

– Да, люблю, – поворачиваюсь к нему лицом с высоко поднятым подбородком. – И что дальше, Энтони? Может, ты поднимешь свою задницу и сопроводишь меня на вечеринку, как спутник, тем самым подвинешь молодого соперника? Или так и будешь приказывать мне, лежа на моем диване?

Он открывает рот, чтобы сказать что-то, но тут же захлопывает его так, что зубы стучат громко друг о друга. Он вполне может сейчас лишиться эмали на зубах, если еще пару раз так щелкнет ими. Я не могла его нормально пригласить на вечеринку? Если бы он не вел себя как козлина, то я не доводила бы его. Но он приказал, прикрикнул… Да и не нужно, чтобы он знал о пари, глупо это все, совсем по-детски выглядит. Поэтому в своей манере я ему преподнесла новость, а уж как он решит, на его усмотрение. Я хочу, чтобы он пошел, чтобы сопровождал, обнимал… Я дура, дура, дура!

– Он меня убьет, – едва я захожу на кухню, Джекс притягивает меня к себе и удерживает за локоть. – Я что, пушечное мясо? Ты зачем это сделала? Слышишь, как он там стонет, словно медведь?! Он явно готовится нанести мне удар!

Отпихиваю его от себя и подхожу к окну, сажусь на подоконник и ожидаю моего гостя.

– Не говори ерунды, он же взрослый мужчина. Ох, ты ж, мать твою! – восклицаю я и руками прикрываю свои мгновенно покрасневшие щеки.

– Держи! – Энтони швыряет спортивные штаны в лицо Джекса, попадает шнурками, на кончиках которых шарики, парню в глаз.

– Ты нудиста к нам притащила? – смотрит на меня слезящимся глазом. – Он же полностью голый, Беа, – не остается в долгу Джекс. – Мужик, я гей, не слушай эту дурочку. Она меня любит и штаны это мои, но, блин оденься, – Джекс немного всхлипывает. – Ты конь что ли?

Я закрываю глаза не в силах больше смотреть на голый член Энтони, какого черта он пришел сюда раздетый?! Мои веки плотно закрыты, сердце в груди стучит отбойным молотком. Я впервые вижу голый член мужчины в живую. Конечно, трогала член и именно у Энтони, но через трусы. Это оказалось как-то слишком для меня. Смущенная, я не сразу слышу звук скользящего по косяку тела, рухнувшего на пол, и кряхтение Джекса.

– Мужик, я тебя держу, только не трись об меня своей франкфуртской сосиской. Беатрис меня не простит, и я себя тоже, – открываю глаза и вижу, как мертвенно-бледного Энтони удерживает под руку Джекс. – Ты больной или что?

Энтони смотрит мне в глаза, и я растерянно пытаюсь найти слова, чтобы спросить его, что с ним происходит. Джекс выводит его из кухни, и я так понимаю, чтобы уложить обратно на диван. Спрыгиваю с подоконника и семеню за ними, захожу в гостиную в момент, когда Джекс укрывает тело Энтони простыней.

– Вы тут разбирайтесь, а я пока вызову врача и сам все решу с вечеринкой. Скажу, что ты заболела или что-то в этом роде, – он задерживается на секунду около Энтони. – Не слушай ее, она рада, что ты здесь, – с легким кивком головы он уходит из комнаты, а я боюсь дышать.

– Кажется, у меня что-то со спиной, – тихо говорит мужчина. – Я пока не могу уехать из твоего дома. Сможешь меня потерпеть?

– Конечно, о чём ты говоришь?! – восклицаю я, чувство вины захлестывает с ног до головы. – Сейчас приедет врач, и мы что-нибудь придумаем. Ты переберёшься на мою кровать, и я посижу с тобой.

– Ты специально меня провоцировала? – я боюсь на него смотреть, но и скрыть свои эмоции не получается. – Я ведь пошел бы за тобой и свернул ему шею. Не жалко мальчишку?

– Ты сейчас не в состоянии, да я и не позволила бы тебе с ним так поступить, – бубню я.

– Все временно, – он тихо стонет, и я делаю несколько решительных шагов к его телу, лежащему на диване.

Инстинкты заставляют меня встать перед ним на колени и схватить за теплую руку. Очень осторожно он сжимает мою ладонь в своей, пальцами поглаживает тыльную сторону руки, от чего моё тело получает дозу мурашек.

– Я хочу перестать играть в эти игры. Кошки мышки утомляют. Хочу, чтобы ты дала нам шанс, не бывает все так закручено. Все эти мимолетные встречи и идиотские ситуации, – наши сплетенные руки прикасаются к моей щеке, костяшками он гладит меня. – Я не мальчик, ни подросток с дикими амбициями. Для меня это будет совершенно другой опыт. Но, несмотря на наши вспышки на Солнце… Беатрис, я приехал в Париж ради тебя.

Я не моргаю, кажется, моё тело набито свинцом в неверии всего, что он сказал. Сейчас он выглядит таким ранимым и обездвиженным, при всей своей внушительной фигуре. Но каждое его слово идет из глубины души, настолько искренне, что мне остается только прокручивать в голове ответ на его вопрос.

– Только возьми во внимание, что сейчас это выглядит как предложение. Если не последует положительного ответа, я все равно поступлю по-своему. Даже если мне придется украсть тебя, – наглая ухмылка украшает его губы.

Ему нравится то, как он влияет на меня, смакует этот момент. Ладони обхватывают моё лицо и притягивают к себе, так, что наши носы соприкасаются.

– Что, если у нас не получится? – шепчу я около его губ.

– Мы будем очень стараться, – наши губы практически соединяются в поцелуе, когда мы слышим голоса двух мужчин.

Двое медиков заходят в гостиную, я встаю с колен и провожу руками по юбке в тех местах, где она помялась. Отхожу немного в сторону, чтобы уступить место врачам. Джекс трётся в проеме поэтому извинившись, я иду к нему.

– Так ты останешься с ним? – интересуется парень.

Перевожу взгляд на врачей, которые усадили Энтони и под его болезненные гримасы делают ему укол, щупают пальцами. Я замечаю, насколько бегло мужчина, лежащий на моем диване, разговаривает по-французски. Вот так сюрприз. Значит, он понимал все, что я ему говорила в нашу первую встречу.

– Ты справишься, извини, я нужна ему, – хлопаю Джекса по плечу и иду к врачам.

Суматоха, они помогают надеть штаны голому Энтони, рассказывают о возможных вариантах и предлагают ему поехать в больницу. Два огромных медбрата появляются в дверях с носилками. Я с тревогой наблюдаю, как его укладывают, и топчусь на месте не в силах сделать что-либо для него. Меня мучают угрызения совести, обхватываю себя руками, когда Энтони выносят за дверь моей квартиры.

– Мадмуазель, вы едете с нами? – я непонимающе уставилась на медбрата. – Он сказал, что не поедет без своей девушки.

Спохватываюсь в поисках сумочки с телефоном и документами, закрываю за собой дверь на ключ и бегу к машине скорой помощи. Меня сажают напротив Энтони, он протягивает руку и сжимает мою ладонь. Оказывается, рука в руке – это не просто прикосновение… Нет, это скорее передача чувств, нежности, поддержки, признание в чем-то большем. Только с ним испытываю такое. Во всем.

Через некоторое время нас выгружают из машины, и я остаюсь ждать в коридоре результаты обследования, рентгена или что они там ему делают. Мне страшно думать о том, что он может остаться инвалидом. Моя голова начинает раскалываться. Еще с утра я переживала за себя любимую, а сейчас думаю к черту эту папку, вражду и прочее. Да и чувство вины туда же. Я много раз думала о том, как повернулись бы наши отношения, если… Есть ли у них будущее… Но каждый раз нажимала на стопы и пятилась назад, думая, что не бывает так. Что для того, чтобы мы встретились, карты должны идеально лечь, звезды сойтись…и еще, в идеале, сломать себе спину?!

Вымотанная своими мыслями и самобичеванием я встаю, когда врач выходит из кабинета и направляется прямо ко мне. Обеспокоенная, я жду его вердикта, пока он рассматривает свои бумаги.

– Это вам, – он протягивает мне лист с рекомендациями. – Никаких перемещений, определить ему спокойное место в квартире. Желательно, твердая поверхность, ортопедический матрас, – ну, с этим проблем не будет, именно на таком я и сплю. – В первые сутки для устранения отёков и уменьшения болевого синдрома я рекомендую применять холод каждые два часа. Это может быть лёд или любые охлаждённые предметы, но не переусердствуйте, замороженные предметы и лёд лучше заранее обернуть в ткань, чтобы ко всему ещё не заработать обморожение, – он бубнит себе под нос, совершенно запутав меня.

– А что с ним? Он…Он будет ходить? – моя надежда тает с каждой секундой.

– Ушиб спины, плюс поднятие тяжести. С утра он упал из-за болевого шока. Такое возможно при ушибе. Рентген показал, что позвоночник не повреждён. Так что теперь нужен только уход. И если вдруг боль усилится, а такое тоже может быть, пока отек не спадет, то колите ему обезболивающее. Вам все понятно? – врач уже отвлекается на совершенно другого человека, когда я вспоминаю, что у него же нет с собой документов.

– Его документы в гостинице, и я могу организовать… – врач непонимающе смотрит на меня, как на умалишенную. – Я просто…

– Мистер Уилсон предоставил все свои документы в электронном виде, и его страховка уже покрыла все расходы. Всего хорошего, будут вопросы, можете звонить по указанному номеру, – он протягивает мне визитку, которую я кручу в руках, когда на коляске резво подъезжает Энтони.

– Ты меня снова обманул. Какой же ты бомж в таком случае?! – шиплю я через зубы. – И как ты хочешь, чтобы мы начали встречаться, если доверия к тебе нет?

– Я не соврал, а схитрил. Ты путаешь понятия. Беатрис, я прилетел в другую страну и естественно у меня есть страховка. А то, что называется «бумажник», то его действительно нет со мной. И кроме всего прочего ты так и не дала ответ, – огрызается Энтони.

– А он тебе так нужен? – делаю несколько шагов вперед, я тут сопли на кулак наматывала, а он…пусть сам катится. – Куда ехать, знаешь. Если ты доберешься сам, значит, ответ положительный, но только без чьей-либо помощи, не доберешься – ответ очевиден.

Глава 18

Энтони

– Дженс, я не могу вырваться. Ты знаешь, что после твоих размахиваний конечностями, я лежал в кровати неделю, – Дженсен выдыхает дым, судя по звуку. – Ты же знал, для чего едешь сюда.

– Разговора не было о том, что мне придётся работать за нас двоих. Процесс развода запущен, мне надо было просто сменить обстановку и перевести дыхание, именно поэтому я здесь. А ты там валяешься в кроватке своей подружки, о которой, кстати, я не был в курсе. Я все еще помню удар по уху, и разгребаю завалы дел за нас двоих. Долго еще мне ждать, пока ты прекратишь строить из себя пострадавшего? – в чем-то он прав, я уже давно могу спокойно передвигаться благодаря моей спасительнице Беатрис и мягкой постельке, которую она мне любезно предоставила.

Но план таков, что я просто обязан добиться ее положительного ответа. Мне нужны эти отношения. За это время она показала себя как заботливая девушка, которая крутилась вокруг меня. Я очарован ею, иначе даже не могу объяснить свое поведение. Когда она заходит в комнату, я улыбаюсь, как последний придурок, и тяну к ней руки, чтобы просто несколько минут подержаться за неё. Сегодня, я не нахожу себе места в ожидании, когда Беатрис появится.

– Пока ты со всем справляешься, я буду работать удаленно. Не вижу особых проблем, – отвечаю ему, чем ставлю точку в нашем споре. – Слушай, когда ты видел свою жену с утра, какие у тебя были чувства?

– Помимо стояка? – естественно, что еще он мог ответить, самец побеждает романтическую натуру.

– Дженс, я, кажется, влюблен в нее, – мне не с кем особо поделиться, так как шкалу доверия не прошел еще никто, кроме него.

– С чего ты это взял? Ты просто трахаешь ее, и временно занимаешь одну из половин кровати. Энтони, ты потаскун, это твоя сущность. Не переигрывай, – Дженсен смеется, я слышу, как он переходит дорогу, по звуку сигнала машин. – Извини, если я не прав, докажи мне обратное, и тогда я попробую проникнуться.

– В том то и дело, у нас нет секса, и сплю я один на ее кровати. Я ехал в инвалидной коляске из госпиталя несколько кварталов после того, как обидел ее. Она поставила мне условие, чтобы я добрался до ее квартиры самостоятельно. И я это сделал! Это было капец как неудобно, управлять этой адской машиной. Я стер пальцы в мозоли, пока разобрался в ее системе управления, отсидел себе всю задницу, но я пилил к ней как ненормальный! Мне казалось, что если я не сделаю этого, она больше не откроет мне двери, – я говорю очень быстро и тихо, чтобы никто не услышал мою пламенную речь.

Дженсен молчит на том конце, видимо, и ему кажется это странным. Я взмок в тот день, пока проезжал все эти чертовы улицы. Пятая точка испытала все счастье маленьких колес и твердого сидения, не предназначенного для езды по городским улицам. Я молился, чтобы заряда аккумулятора хватило до пункта назначения. Прохожие смотрели на меня как на сумасшедшего, но именно таким я и был. Я хотел заслужить ее доверие, доказать ей серьезность своих намерений. И получил сполна, она окружила меня собой, готовила, делала холодные компрессы и растирала спину. Клянусь, что вижу в ее глазах этот огонек нежности, любви. А ее ласковый голос, и то, как она прикасается ко мне. Можно сказать миллион слов, но чувства передаются только прикосновениями. Она прикасается ко мне с любовью.

– Я точно не попал в альтернативную реальность? Тони, ты же Казанова, дамский угодник и пользователь. Ты их трахаешь и платишь! Всё! Кто ты и куда дел моего друга? – шутит Дженсен. – Ладно, если серьезно, почему нет? Странно это все, но я тебя предупреждал, что когда-нибудь ты тоже будешь мне плакаться. Девчонка действительно интересная, вы практически живете вместе. Только не говори мне, что помогаешь ей мыть посуду, иначе я окончательно впаду в шок. Значит, ты ее любишь?

Хуже, я мыл полы, когда ее не было дома, чтобы занять свои руки хоть чем-то до ее прихода. Мне хотелось, чтобы после рабочего дня она не занималась домашними делами, просто посидела рядом со мной. А лучше полежала, мы стали очень много разговаривать. Каждый вечер она кладет свою голову на соседнюю подушку и подолгу лежит со мной, пока я не усну, но потом уходит на диван. Если бы Беатрис знала, как я хочу сжечь его или выкинуть. Я хочу ее удивлять, носить на руках, смотреть вместе футбол и есть все эти сладости.

– Я не стану отвечать на этот вопрос. В общем, мне нужна еще неделя, может две, и потом я вернусь, как нормальный человек, в офис, – сейчас мне очень хочется быть собой. – Я так давно работаю и положил на свою личную жизнь, что сейчас хочу немного времени для себя. Понимаешь, я впервые в жизни почувствовал себя нужным и востребованным просто так. А не из-за денег.

– Что же, я в деле. Удачной тебе охоты. Передавай девушке мой пламенный привет. Может она бросит твою задницу, и решит прийти к уже практически свободному мужчине, – когда я начинаю материться, мой друг ржет, как конь. – Ладно, не кипятись. Я все и так понимаю. Ты со своими любовными отношениями действуешь на меня неправильно. Скучаю по своей жене, и теперь мне кажется, что я страдал ерундой. Все, я в офисе. До связи.

Убираю телефон на прикроватную тумбу и обдумываю, как мне сделать все более романтичным. Я ведь не силен в этом. Для того чтобы переспать с женщиной, мне не надо было сыпать им в глаза волшебным песком или тащить их за волосы. Улыбка, предложение, выпивка и постель. Все.

Здесь же я не иду по известному маршруту, тропа не протоптана, все обязано быть иначе. Настолько, чтобы я потом вспоминал об этом с болью в сердце, если потеряю. Натягиваю свои шорты, которые Дженсен любезно привез мне вместе со всеми моими вещами. Я реально переехал к ней, оккупировал комнату и теперь хочу ее соблазнить. Рассуждать о правильности своих действий не пытаюсь уже давно, потому что с Беатрис все как в первый раз. В дверь стучат, и я едва успеваю продеть футболку через голову, растягиваю ее, чтобы до конца натянуть.

– Войдите, – говорю немного громче обычного.

– Привет, мужик. Проголодался? – заботливая подружка-пацан в переднике и с разносом в руках.

Вот его-то мне с утра и не хватает.

– Не думаю, что ты настолько аппетитный. Где Беатрис? – поворачиваюсь к нему и рассматриваю его явно метросексуальный стиль.

– Сегодня у неё несколько встреч с клиентами, и приедет она поздно. Поэтому я твоя нянька по настоянию Беатрис. Моя малышка такая настырная временами. Убедить ее в том, что ты излечился чудесным образом, не удалось. Вот о чем я, – он вытаскивает вибрирующий телефон из кармана шорт и показывает на входящий вызов, я тянусь, чтобы вырвать его из рук, но он выворачивается. – Если бы она хотела услышать Энтони Уилсона, то эта черная штучка оказалась бы у тебя. А так, извини, – он кривляется как девчонка.