Проживаемое время. Феноменологические и психопатологические исследования

Сейчас и настоящее. Гомогенизация

В предыдущем разделе мы решили принять за точку отсчета свойства «бытия единства или множества». Теперь давайте обратимся к свойству «бытия как элементарной составляющей всего».

Спроецированное на «становление», данное свойство указывает нам на наличие феномена «сейчас».

«Сейчас» – это феномен временного характера; а если более конкретно: мы постоянно проживаем какую-то простейшую часть времени.

Совершенно очевидно, что мы не ограничиваемся только «сейчас», когда пытаемся разделить время, как могли бы поступить с любым растягивающимся объектом. «Сейчас» включает в себя многое другое, так как является основным элементом в связке время-качество. Кроме того, оно не имеет ничего общего ни с самым маленьким измеряемым отрезком времени, какой мы можем себе представить и заметить, ни с бесконечно малой величиной, которую рассматривают в теоретической физике. В обычной жизни оно постоянно представляется нам как простейшая частица времени. Она остается неделимой, но не потому, что не поддается делению, а потому, что вопрос о ее разделении просто не имеет смысла поднимать.

Применяя дискурсивное мышление, не составит труда показать, что «сейчас» противоречиво по своей сути. «Сейчас» предстает перед нами как элемент времени, и это верно, но оно также содержит особый акцент, который способен превратить его, как мне кажется, в синоним понятия «существование»: ведь существует только «сейчас», тогда как все, чего нет сейчас, не существует; таким образом, «сейчас», будучи составной частью всего, не позволяет существовать рядом с ним никакой другой аналогичной части, но может заменить все что угодно.

Параллельно с этим, основываясь на постулатах, позаимствованных из теории пространства, легко доказать, что «сейчас» не может быть прожито как какая-то часть времени; чтобы разглядеть в пространстве образ, необходимо сначала увидеть его очертания, а затем (и не будет ли это лишь след близлежащего поля?) применить ко времени. Точно так же утверждение, что мы живем только внутри «сейчас», не является правдой и, не сомневаюсь, должно казаться невозможным, даже абсурдным.

Традиционная психология поторопилась принять данную точку зрения на вооружение; понятие «сейчас» она по-прежнему рассматривает в контексте памяти, по примеру игры со шкатулочками, вставляемыми одна в другую, когда все, что есть в жизни, словно проходит через «сейчас». Но на самом деле это не так.

Безусловно, случается, что мы обнаруживаем «сейчас» как нечто, что недавно предшествовало ему, и нечто, что должно следовать за ним, а речь – эти знания я получил благодаря образованию моего товарища Пиншона – способна самым невероятным образом отображать иррациональный характер времени и совершенно ничем не ограничена в употреблении выражений «сейчас я уже сделал» или «сейчас я буду делать». Но в данном случае мы говорим о принципиально разных отношениях, которые учитываются в пространственном мышлении; здесь мы не обнаруживаем следов ни воспоминаний, ни предвидения, в прямом смысле этого слова, ни, в общем-то, ничего, что можно было бы трактовать как границы или очертания «сейчас»; так и в жизни: четко осознавая, что настоящее уходит, мы на самом деле не можем определить, когда оно становится прошлым; кроме того, маловероятно, что мы заметим, как будущее прорывает границы настоящего.

Расхождение между дискурсивным прошлым и феноменом «сейчас», расхождение, примеры которого мы только что привели, для нас – и понять это достаточно легко – не что иное, как выражение временного характера данного феномена. Но не стоит на этом акцентировать внимание. Сама жизнь отлично приспособлена к такому несоответствию. Последуем ее примеру, не станем задерживаться на этой псевдопроблеме, давайте посмотрим, как принцип распространения проявляет себя по отношению к «сейчас».

Если мы попробуем представить себе или определить это «сейчас», то у нас ничего не получится; оно промелькнет перед нашими глазами, но в то же время мы увидим его как нечто, разворачивающееся перед нами, освобождая место другому феномену, у которого, конечно, много общих черт с «сейчас», но есть и существенные отличия. Здесь я имею в виду настоящее.

«Сейчас» погружается в «настоящее» и полностью растворяется. Но «настоящее» не становится в данном случае «не сейчас»; некоторые черты «сейчас» остаются в нем. Просто это «сейчас» раскладывается на части.

«Настоящее» содержит в себе продолжительность и протяженность. И я не смог бы определить, ни где оно начинается, ни где заканчивается, я даже не смог бы определить его границы, которые, в отличие от «сейчас», имеют нечто струящееся, тягучее, эластичное. «Настоящее» для нас – это, в зависимости от обстоятельств, и настоящий момент (сейчас), и сегодня, и настоящий период, и все остальные формы настоящего, которые, кажется, вкладываются друг в друга, но при этом все же зависят от понятия «проживаемого настоящего».

Получается, что в состав «настоящего» больше не входит тот драматический момент, который мог бы охарактеризовать, особенно в нашем мышлении, понятие «сейчас». Здесь больше не возникает вопрос «быть» или «не быть». Это больше не вершина горы, где может закружиться голова, это – равнина, где мы чувствуем себя комфортно. «Настоящее» не настолько резкое, уникальное и конкретное; по сравнению с «сейчас» оно скорее намного более спокойное, более однородное, более умиротворяющее. Мы можем позволить себе жить в настоящем.

Чтобы охарактеризовать переход «сейчас» в «настоящее», нам захочется поднять вопрос о гомогенизации, обозначив, таким образом, особую форму, под видом которой в данном случае проявляет себя принцип распространения. То, что мы понимаем под этим термином, как мне кажется, вытекает из всего, что было сказано выше. Качественные характеристики протяженности и вместе с тем однородности, как представляется, имеют общий смысл, применяемый к «настоящему», когда мы сравниваем его с «сейчас». Такая гомогенизация может быть, если я не ошибаюсь, подчеркнута и далее. «Сейчас», как мы уже заметили, имеет тенденцию достигать в какой-то мере абсолютной величины и сводить на нет все, что к нему не относится; оно проявляет способность объединить в одно целое самую близкую часть ближайшего «до» и ближайшего «после». «Настоящее», в свою очередь, является полной противоположностью «не настоящему» и находится с ним на одном уровне. То, что сейчас существует, и то, что не сейчас не существует, как мы говорили выше. Не может быть и речи о том, чтобы создавать подобные противопоставления для «настоящего». Кстати, для самого «настоящего» возможность утверждать его существование уже не кажется, в силу его растяжимости, такой очевидной, как в случае с «сейчас»; с другой стороны, когда мы рассматриваем «не настоящее», то делаем это вовсе не с целью показать, что оно не является «настоящим», а для того, чтобы обозначить, что оно им было или еще будет. Получается, здесь нет категорического противопоставления, зато еще более заметно различие между разными формами существования, а именно – между формами «настоящего» и «не настоящего». Прошлое, из которого появляется настоящее, не совсем то, что исчезло навсегда, но и не то, что существует в прошедшем; либо, если вам не нравится данная формулировка, прошлое – это то, что некогда было настоящим и просто отступило назад. Точно так же происходит и с будущим. «Настоящее» и «не настоящее», таким образом, – это нечто подобное, одинаковое, похожее, они обладают общими особыми характеристиками «настоящего», это их и объединяет в одно целое. Прошлое и будущее не существуют только относительно настоящего и не имеют другого значения, как и настоящее может возникать только из прошлого, к которому оно примыкает, и, в свою очередь, в обязательном порядке должно породить будущее.

Здесь нами выявлено косвенное утверждение того, что было сказано ранее: мы все-таки можем существовать в прошлом, целиком погружаясь в воспоминания, аналогично тому, как существуем в настоящем. Кроме того – и это уже стоит запомнить, – учитывая постоянно изменяющиеся границы настоящего, мы все время пребываем в процессе добавления к настоящему неопределенных отрезков прошлого. Так, с точки зрения феноменологии, восстановить в памяти то, что я делал вчера, означает для меня, помимо прочего, возможность определить, что с 16 до 18 часов я работал над данной книгой, а также ощутить, в процессе написания уже конкретно этой страницы, что работа, сделанная ранее, вместе с работой, выполненной сегодня, является для меня фактом настоящего, потому что относится к одной книге; аналогично происходит, когда речь идет о разнообразии чувств, которые мы испытываем относительно прошлого: например, когда рассказываем, что делали во время войны, и пытаемся вновь пережить то, что чувствовали тогда, одновременно все еще ощущая те испытания всеми фибрами своей души и понимая, несмотря на нахлынувшие чувства, что война уже в прошлом, что она больше не является частью нашего нынешнего настоящего. В данном случае мы затронули проблему, которая связана с феноменологией прошлого.

6. Становление и «получать направление»

Феномен порыва. Принцип деления и продолжения

Противопоставив «становление» и понятие направления, мы открыли для себя феномен порыва. Я бы в равной степени употреблял термин «жизненный порыв», однако не старался бы отнести его, как минимум сразу, к сфере биологических фактов.

Жизненный порыв создает для нас будущее, и делает это именно он.

В жизни все, что имеет направление во времени, имеет и порыв, продвигается вперед, стремится к успеху в будущем.

Точно так же, подумав об определении направления во времени, я ощущаю неудержимый толчок вперед и вижу, как будущее раскрывается передо мной. А тот факт, что я «ощутил толчок», ни к чему меня не обязывает; он совершенно не подразумевает, что какие-то внешние силы принуждают меня смотреть вперед и стремиться к успеху, двигаясь в этом направлении; нет, он имеет совершенно иное значение: он свидетельствует, что совершенно спонтанно и изо всех сил, всем своим существом я стремлюсь в будущее, ощущая при этом всю полноту жизни, которую способен проживать в данных условиях.

Но и это еще не все. Вместе с желанием двигаться по направлению к будущему возникает немедленная потребность стремиться к успеху, идя в том же направлении, а все, что существует вокруг меня, тем или иным образом связано со временем, то есть, при последующем рассмотрении, и с вселенной в целом.

Становление влечет за собой могущественные, однако хаотичные и мутные потоки, способные потопить все на своем пути. И только благодаря жизненному порыву и за счет него становление получает способность быть необратимым и начинает иметь смысл.

Это вовсе не значит, что я обнаруживаю присутствие жизненного порыва у меня лично или у кого-либо еще, и, вместе с тем, наблюдаю аналогичное направление во вселенной. Здесь нет места двум различным действиям с моей стороны: здесь не может быть ни сравнений, ни аналогий. Кстати, я, как мыслящий объект, являясь точно определенной личностью, на самом деле принимаю участие в незначительном количестве дел в данном утверждении. Оно, по сути своей, имеет скорее общее значение; здесь мы обнаруживаем только феномен жизненного порыва, который содержит в себе утверждение, что как только или когда он полностью выполнен, то и становление начнет движение в том же направлении. Иначе говоря, тезис «я продвигаюсь вперед, и в то же самое время мир развивается» неправомерен, но допустимо: «я продвигаюсь вперед, и мир развивается»; эти два высказывания вовсе не одно и то же. Естественно, если мы противопоставим «я» и «мир», то нам по здравому размышлению кажется, что жизненный порыв разделяется на две, четко выделенные части; однако в действительности есть только один порыв, который, возможно, и способствует возникновению только что отмеченного противоречия, хотя он один, единственный в своем роде. Здесь, кстати, мы обнаруживаем особенность, характерную для элементов системы время-качество. Продолжительность и последовательность, «сейчас» и «настоящее» остаются неизменными как для меня – мыслящего объекта, так и для вселенной, незамедлительно объединяясь в одно целое.

Жизненный порыв создает для нас будущее, и делает это именно он, говорили мы чуть выше. Однако было бы не совсем верно утверждать, что мы знаем о существовании будущего и что именно на это будущее направлен наш порыв. Нет, это не так. Будущее и жизненный порыв настолько тесно связаны друг с другом, что на самом деле представляют собой единое целое. Именно жизненный порыв подводит нас к пониманию существования будущего, он наделяет его смыслом, создает и открывает перед нами то будущее, о котором мы, наверное, кое-что знаем, но, как оказывается, знаем очень мало.

Захотеть закончить работу завтра до пяти часов и вместе с тем увидеть перед собой, через жизненный порыв, все необъятное будущее – совершенно несравнимые вещи, они очень далеки по сути своей, думаю, нет необходимости убеждать вас в этом – все очевидно.

Жизненный порыв не может быть сведен до уровня проявления воли или намерения двигаться к какой-то конкретной цели, невозможно и приравнять его к комплексу волевых решений или конкретных целей, которые возникают одна за другой с течением времени. Порыв размещается выше их всех и даже руководит их появлением, при этом он всегда в поиске, в постоянном поиске цели или целей, которые позволят ему создавать что-то конкретное. По своим первичным свойствам он неопределенный и повсеместный (основываясь на этом, я и посчитал возможным говорить о «порыве к…»); он является формой и обязательной составной частью любых видов деятельности, а также создает атмосферу, без которой никакая деятельность не была бы доведена до конца. Более того, жизненный порыв вовсе не истощается, когда та или иная цель уже достигнута, сколько бы ни было этих целей и как бы сложно ни было их достичь, потому что, как только эти цели достигнуты, то есть, как только они начали относиться к прошлому, жизненный порыв, все так же, с неизменной силой, совершенно не уменьшившись, двигается вперед и вновь создает перед нами будущее (не из нашего мышления, но из самой нашей жизни и даже из жизни в целом).

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Логика Пор-Рояля» – книга по дедуктивной логике, вышедшая в Париже в 1662 году анонимно под названием «Logique ou l'art de penser» («Логика или искусство мыслить»). До начала XIX столетия была самым популярным учебником логики, выдержала более 50 французских изданий, несколько английских и латинских переводов. Свое второе имя – «Логика Пор-Рояля» – книга получила по месту рождения – янсенистскому монастырю Port-Royal des Champs, где жили и работали ее авторы – французские ученые А. Арно и П. Николь. (Прим. ред.)

2

Где следует остановиться (греч.). (Здесь и далее прим. автора.)

3

Betrachtungen im Anschluss an das Prinzip des psychophysischen Parallelismus. Arch. F. die gts. Psichologie, t. XXXI, 1914.

4

Johannes Volkelt. Phenomenologie und Metaphysik der Zeit. München, 1925.

5

Недавно появилась серьезная работа М. Хайдеггера «Бытие и время» («Sein und Zeit», 2-е издание, 1929). Это философское произведение, посвященное изучению феномена времени и места, которое ему отведено в жизни, имело серьезное влияние на работы по психологии и психопатологии на немецком языке. Я познакомился с книгой М. Хайдеггера, когда уже серьезно продвинулся вперед в своих исследованиях, причем настолько, что уже не мог должным образом углубить его идеи, чтобы выделить их в этой работе и обсудить общие моменты и расхождения во взглядах, которые могли возникнуть у нас.

6

Все течет, все изменяется (греч.).

7

Ροή, течение (греч.).

8

Фолькельт в своих работах обращает внимание на то, какое место отводится подобным рассуждениям в философии.

9

У меня уже была возможность акцентировать внимание на этой точке зрения в моей работе «Betrachtungen im Anschluss, etc…».

10

Charles Blondel. La Conscience morbide. Alcan, 2е éd., 1928, р. 214.

11

Janet P. M. L'Evolution de la mémoire et la notion du temps. Paris, Maloine, 1928.

12

П. М. Жане постоянно отстаивал данную точку зрения. Хочу напомнить, что он говорил по этому поводу еще в 1903 году в своей работе «Навязчивые состояния и психостения» («Les Obsessions et la Psychasthénie»), добавив лишь, что здесь идет речь о тех понятиях, которые мы не затрагиваем:

«Конечная грань подобной функции реальности, та, что, вероятно, объединяет все предыдущие, представляет собой мыслительный процесс, который, к сожалению, очень мало изучен – строение времени, формирование в сознании настоящего момента. Время не предоставлено мышлению в готовом виде; чтобы его показать, достаточно изучить, каким образом время представляют себе дети и больные люди. Тот данный момент – недоступная точка, как говорят математики, не имеет ничего общего с понятиями, о которых мы здесь ведем речь. С позиций психометрии, настоящее – это частота, равная одной десятой секунды, что тоже не совсем соответствует нашему о нем представлению. Истинное настоящее для нас – это действие, состояние определенной сложности, которое мы можем охватить в определенном состоянии мышления, несмотря на его сложный состав и действительную продолжительность, более или менее долгую… Существует одна особая мыслительная способность, назовем ее, введя новое слово – презентификация, которая состоит в том, чтобы соотносить настоящее с состоянием мышления и целой группой феноменов».