скачать книгу бесплатно
Дмитрий закурил, сел на край окопа, оглянулся. В тылу, метрах в семидесяти, золотилась роща. Он вздохнул. «Красота какая… Октябрь. Погулять бы там… Подышать запахом прелой листвы… – Вздохнул, усмехнулся. Грусть незаметно подкралась к сердцу. – Погулять… Ты еще скажи с Лизой погулять, с детьми… Где они сейчас, мои дорогие? Небось где-нибудь на Урале мерзнут. Там, видать, уже и подмораживает… Где их теперь искать? Ничего, – успокаивал себя Димка, – разберемся. Найдемся. Сейчас главное – фашиста разбить. А там видно будет». В том, что фашиста он разобьет, Димка не сомневался. Конечно, неудачи первых месяцев войны здорово огорошили. Бывало, панические настроения и его охватывали. Слишком уж быстро немцы продвигались вперед, захватывая все новые территории. Но со временем их продвижение притормаживалось, притормаживалось, а теперь вот под Москвой они и вовсе стали. «Ладно, – думал он, – это вы врасплох нас застали. Покуражились. А самое главное вот оно – только начинается. Теперь посмотрим, чья возьмет». Он затушил самокрутку, закашлялся. Зло подумал: «И на кой хрен я курнуть вздумал? Так, глядишь, и привыкну. Оно мне надо? – Тяжело поднялся, еще раз взглянул на золотившуюся листвой рощу. – Красота… – Вздохнул, усмехнулся, покачал головой. – Красота. И артиллерия».
Там, на опушке этой красоты размещалась позиция сорокапяток. А прямо перед ней сгоревший немецкий танк. Димка покачал головой. «И как они успели этот танк чпокнуть? В упор, метров с тридцати… Смелые ребята, не разбежались … Да… С такими молодцами не пропадешь, повоюем».
Он кивнул Фёдору.
– Ну, брат, спасибо за табачок. Пошел я.
И уверенно, по-хозяйски двинулся по траншее.
Красноармейцы деловито обустраивались на новом старом месте: углубляли окопы, поправляли бруствер, вырезали дерн и аккуратно укладывали его перед траншеей, устраивали углубления в стенках и складывали в них противогазы, обоймы с патронами, вещмешки.
Поляков вызвал старшину, приказал связаться с тыловиками, позаботиться насчет обеда и боеприпасов. А сам вызвал взводных для постановки задач по обороне. Пока они не прибыли, присел на травке в небольшой ложбинке за траншеей и задумался: «Чего говорить, как говорить?» Никогда раньше делать этого не приходилось. Но долго думать ему не дали: Фёдор прибежал, затормошил:
– Товарищ старшина, товарищ старшина! Начальство прибыло, щас здесь будут. Встретить надо.
Поляков поднял голову. Неподалеку увидел группу военных, человек шесть. Они шли не по траншее, а поверху, вдоль нее. Дмитрий разглядел среди них и знакомого майора Савельева. Только шел он в этой шестерке замыкающим. Сразу видно: не главный. А главным был грузный пожилой командир с усталым взглядом и мешками под глазами. Когда эта группа приблизилась, Дмитрий одернул гимнастерку и подался вперед. Приложив руку к виску, четко доложил:
– Товарищ командир! Личный состав роты обустраивается и готовится к отражению атаки противника.
Командир поморщился, покачал головой.
– Что ж ты так орешь? – Смерил его взглядом с головы до ног. Обернулся к свите: – Кто таков? Что-то не припомню.
Савельев протиснулся вперед.
– Я вам докладывал, товарищ комбриг. Это старшина Поляков. Следовал в шестьдесят девятую бригаду НКВД в Тулу, попал под артобстрел, один выжил. Вот Денисюк покойный и взял его к себе. Шустрый старшина оказался. В самый критический момент принял командование на себя, повел роту в атаку. До самого Малеева фашиста гнали, ценные документы добыли. Теперь вот временно командует. – Он вздохнул. – Нет здесь других командиров. Все полегли… И Денисюк тоже.
Комбриг молча покивал головой, исподлобья оглядывая Полякова. Потом спросил:
– В шестьдесят девятую, говоришь, следовал?
Дмитрий подтвердил.
– Так точно, товарищ комбриг.
– Знаю, знаю. Шестьдесят девятая тоже здорово дерется. Но пока задержись у нас. Там посмотрим. – Вскинул голову, повернулся к Савельеву. – Ротного я тебе дам. Если не сегодня, завтра точно. – Задумался. Покачал головой. – Вопрос не простой. С командирами проблема. Но что-то придумаем. А пока Поляков пусть командует. – Помолчал. Кивнул в Димкину сторону: – А этого молодца вообще не отпускай. Ни в шестьдесят девятую, ни в какую другую. При новом ротном пусть взводом покомандует, дальше видно будет.
Так Дмитрий оказался на новом месте службы.
Новый ротный прибыл на следующий день. Привел его Савельев. Хмуро сказал:
– Знакомьтесь. Это капитан Деркач Савелий Иванович. Назначен командиром роты. А это, – показал Деркачу пальцем на Димку, – старшина Поляков. Командир первого взвода, временно командовал ротой. – Повторил: – Знакомьтесь. – Повернулся к Деркачу, сказал, как будто Полякова здесь не было. – Опыта ни командного, ни боевого у него нет. Остальное все есть. Обстановку он тебе доложит. Обживайся. Личному составу он же представит. А у меня других дел по горло. Вопросы?
Ответом было молчание. Савельев удовлетворенно кивнул.
– Вопросов нет. Возникнут – я на КП.
Он развернулся и исчез за поворотом траншеи.
– Ну что? Рассказывай, – обернулся к Димке Деркач.
Долго беседовать им было некогда. Поляков быстро и коротко рассказал о себе. Деркач о себе. Был он кадровым военным, воевал с начала войны. Командовал взводом и ротой. В окружении, к счастью, не был. В полк прибыл ночью с пополнением.
– Я из госпиталя, – продолжил он. – Ранение не тяжелое, но в ногу. Три недели провалялся, заштопали. Готов воевать дальше. Такие дела. Остальное по ходу узнаешь. Как и я о тебе. – Помолчал. – Пополнение человек пятьдесят, там в штабе делят. Кого куда и кому сколько. Ну а меня сразу сюда. Говорят, ни одного командира тут не осталось. А тебя похвалили. – Пытливо посмотрел Димке в глаза. Добавил: – Ну, это в бою посмотрим. В бою, знаешь, человека насквозь видно.
Димке это не понравилось. Он недружелюбно взглянул на командира. Недовольно бросил:
– Меня уже просветили. Насквозь.
Деркач по-свойски похлопал его по плечу.
– Да ты не серчай. Я в июле, августе такого насмотрелся… – махнул рукой. Вздохнул. – Ладно. Жизнь покажет, кто есть кто. – Повторил: – Не серчай. Живы будем – не помрем. – Помолчал. – КП у тебя есть?
– Да какое тут КП? Только обустраиваемся.
– Обустраиваемся… – пробурчал Деркач. – Тут у нас, я невооруженным взглядом вижу, линия обороны небось километра на два растянулась. Из окопа много не накомандуешь… Ладно. Давай вызывай сначала взводных, я с ними познакомлюсь, потом по позиции пойдем, детально знакомиться с обстановкой буду.
К вечеру в роту прибыло пополнение – двадцать человек, большей частью необстрелянная молодежь. Все из восточного Приуралья. Командиров среди них не было. По взводам ребят распределили быстро. Полякова Деркач назначил своим заместителем и пошел с ним по позиции. На этот раз не спешил. Кивнул на подбитый Димкой танк.
– Хорошая работа. Молодцы артиллеристы.
Поляков промолчал. А Деркач не зря об этом танке заговорил. Задержался напротив подбитой машины, сказал:
– Хорошая позиция для разведки. И корректировки огня. – Помолчал. – Как фашист? Не молотил артиллерией, минометами? Авиация?
Димка пожал плечами.
– Пока нет. Мы их все же здорово шуганули. Видно, пока очухаться не могут.
Ротный недовольно насупился.
– Не расслабляйся. Очухаться… Немец – вояка серьезный. То, что вы разок их шуганули, еще ничего не значит. – Взглянул в глаза Полякову. – И не обижайся. Не в куклы играем. Наши ошибки – это наша кровь. А она цены не имеет… Не дуйся. Я тебе не мораль читаю, не политграмоту преподаю. А говорю как человек, на своем горбу много чего испытавший. Считай, от границы до Москвы на пузе своем тыщи километров прополз. И порох я не в арсенале нюхал, а в бою. И не в одном… То, что шуганули немцев, это хорошо. Особенно с моральной стороны. Почуяли люди, что фашисты тоже из костей и мяса сделаны. И что их бить очень даже можно. И нужно. Только расслабляться нельзя. Вот насчет этого танка. Головой клянусь, сидит под ним фашист и наблюдает за нами. Его-то в первую очередь и надо шугануть. Это первое. Второе: я согласую с комбатом вопрос, чтобы не только они за нами, но и мы за ними наблюдали. Это уж как он скажет: своих орлов из разведки даст или нам поручит. Тоже продумай варианты, людей подбери. Чтобы в последний момент с высунутым языком не бегать. Понял?
Поляков вздохнул:
– Да понял я. Только и я здесь без году неделя. Но это детали. Знаю, кого подключить. Сделаем.
– Ну вот, – удовлетворенно кивнул, Деркач. – Теперь главное. Жиденькая у нас цепочка в обороне получается. На самотек расположение бойцов пускать нельзя. Здесь две вещи главные: первая – места новичков в траншее. – Помолчал. – Мне в штабе один приятель старинный попался, покурили мы с ним. И вот что он мне по секрету поведал: пару дней назад в соседний полк тоже пополнение прибыло. Молодые, здоровые ребята. Вроде все путем. А как немецкие танки поперли на них, они позиции бросили и в лес! От танков старики с трудом кое-как отбились, с большими при этом потерями, а этих ссыкунов заградотряд чуть ли не сутки в лесу вылавливал да на позицию возвращал!
Димка вспомнил, что в бою, который нашей удачной контратакой завершился, тоже ссыкуны были, но промолчал.
А Савелий Иванович тем временем продолжал:
– Кое-кого тогда и к стенке поставили. Вот так-то! Это я к чему? Во-первых, молодых и необстрелянных нужно разместить между опытными вояками. Да мало того, надо бы опытным задание дать – следить за молодняком, поддерживать. А насчет заградотрядов объяснить: это на первый случай. Выловили они трусов и вернули в строй. А могли и расстрелять к едреной фене. Прежде чем бежать, пусть подумают: сражаться до конца и, может, победить и остаться живым или подохнуть, как трусу и собаке паршивой от нашей же пули.
Во-вторых. Это уже другая музыка: жидковатая у нас цепочка обороны, слишком растянута. Пойдем, на месте разберемся. Надо как-то реорганизовать это дело, соорудить что-то вроде опорных пунктов обороны, а образовавшиеся пустоты надежно перекрыть огнем. – Он взглянул на Полякова. – Понимаешь? Жиденько мы их встретим, если бойцы друг от друга метрах в пятнадцати – двадцати находиться будут. Надо сейчас определить вероятные направления атаки и именно там обеспечить плотность огня. Чтобы ни одна сволочь фашистская там не проскользнула. Понял?
Поляков вздохнул, смахнул со лба внезапно выступивший пот.
– Понять-то я понял. Только успеем ли? Дел невпроворот.
Ротный покачал головой.
– А ты думал как? Война – работа серьезная. И платят тут кровью. Так что надо поднапрячься и сделать ее качественно и до конца. Вопросы?
Поляков пожал плечами.
– Вопросов нет.
– Тогда вперед.
Димка подумал: «Знать бы еще точно, где этот перед». И рванул за командиром.
Но оказалось, что Деркач знал, где перед. И немецких наблюдателей они уничтожили под подбитым Поляковым танком, и своих разместили под бронемашиной, только другой, поближе к немецким позициям. И бойцов рапределили по-новому в опорных пунктах. А насчет заградотрядов провели беседы с красноармейцами и командиры взводов.
Как специально, почти двое суток фашисты их не тревожили. Разведка доложила, что немцы тоже готовятся к обороне: у Малеева появились колючие заграждения и минные поля.
Утром на позиции роты появился Савельев. Теперь он был командиром батальона. Его предшественник ушел на повышение.
– Ну как ты тут? Освоился? – пытливо взглянул комбат на Деркача.
– А как же? – ответил тот с усмешкой. – Да у меня и выбора не было.
– Ну-ну, – покачал тот головой. – Пошли, посмотрим, что ты тут перестроил.
Они двинулись по траншее. Вскоре Савельев тормознул, кивнул на останки сгоревшего танка, повернулся к Полякову.
– Как с крестником твоим? Разобрались?
Димка не успел слова сказать, вмешался Деркач.
– Естественно. Ночью ребята сработали. Аж три фашиста там заседали. Со всеми разом и разобрались.
– И как же?
– Да запросто. Тут же чистое поле. Ребята наши, как пластуны заправские, сторонкой, сторонкой, а потом с немецкой стороны подкрались. А там, под танком, немецкий порядок: плащ-палатка аккуратно расстелена, с нашей стороны бруствер, на нем бинокль. Красота… Ребята уж думали немчура на ночь к своим перебралась, потом слышат – внутри они по-своему тихонько лопочут. Ну, сержант этот, как его? – повернулся Деркач к старшине Старикову, сопровождавшему их.
– Семёнов, – подсказал тот.
– Это у которого под Брянском брата убили? – подал голос Поляков.
– Ну да, – отозвался старшина.
– Так дальше что? – не выдержал Савельев.
– Что дальше… Семёнов лимонку нежненько так сверху в танк и опустил. Там же дырка большая, на месте башни-то… Ну, и готово. Всех троих одним махом.
– Одним махом, – эхом повторил комбат. Помолчал. – А может, языка надо было взять?
Поляков промолчал, не сказал, что Семёнов языка брать не собирался. А Деркач вступился за него.
– Видно, ситуация не позволила.
Они прошли по всей позиции роты. Кое-где комбат задерживался, коротко беседовал с бойцами. У пулеметчиков проверял обзор, сектора обстрела. На правом фланге остановился у пожилого бойца с немецким пулеметом. Кивнул на него.
– А эта машинка откуда? – Как будто про себя протянул: – Машиненгевер…
Поляков пояснил:
– Да это мы в Малеево прихватили. Вы ж там были…
– Были… – задумчиво протянул комбат. – И как? – поинтересовался он у пулеметчика.
Тот пожал плечами.
– Да в бою еще не пробовал. А так, для тренировки пару очередей дал. Вроде нормально бьет.
– Ну, – сказал Савельев, – бей!
А потом, отозвав его в сторонку, тихо, почти шепотом, добавил:
– Знаю, что пулеметы эти хороши. Только ты их вслух особо не расхваливай. Усек? А то начнешь рассказ здесь, а заканчивать будешь где-нибудь в Сибири. В лагере.
Лицо у Деркача побледнело, вытянулось. Он хотел что-то сказать, но Савельев остудил его.
– Ты понял? Хвалить оружие противника – последнее дело. Кое-кто не поймет. Я сам в разведке немного послужил. Знаю. Так что, когда вдвоем с тобой чай будем пить, расскажешь. И то – с оглядкой. А больше – ни гугу. – Повторил: – Понял?
Деркач сглотнул слюну, внезапно заполнившую весь рот. Повел плечами, для чего-то оглянулся, кивнул.
– Понял.
– Ну вот. Пулеметы хороши, но твоих слов я не слышал. – Потом добавил: – И смени позицию пулеметчика. А то эти тренировочные очереди немцы, что под танком сидели, небось засекли. Так что первая мина в эту точку и прилетит. А место это оставь как запасную позицию. Потом в бою сориентируешься.
Деркач кивнул, многозначительно сказал:
– Все по всем вопросам понял.
Савельев повернулся к сопровождающим. Задумался о чем-то. Потом спросил:
– А как с питанием? Горячим бойцов успеваете кормить?
– Пока тихо – успеваем. Ну а если бой… тут уж не загадаешь, как будет, – ответил Стариков, почесав за ухом. – Есть другая проблема. Вши так заели – мочи нет. Вот бочку с трудом нашли. Одежку прожаривать будем. – Вздохнул. – Другой управы на эту гадость нет. Одна надежа – прожарка. А на это время нужно. Ежели завтра фашист день помолчит – успеем.
Савельев покачал головой.
– Да, это тоже проблема. Но, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. – Обернулся к Деркачу. – Может, в ночь и начнете? Подальше в лес зайти можно, сверху чем-то прикрыть…
Деркач не согласился:
