скачать книгу бесплатно
– Я уже сказал: кем я буду – не знаю, но куда-то я буду двигаться. В этом и прелесть бесконечной жизни – ты не уверен, что будет завтра, но знаешь, что оно будет. На все найдется время.
– Ты ошибаешься, дорогой, – с грустью произнесла она. – В этом уродство бесконечной жизни – так как ценность момента теряется. В любом случае тебе всё надоест: любая деятельность. И это будет страдание. Вот прожил ты миллион лет, а дальше что? Причем миллион лет – это далеко не вечность. Люди за девяносто лет устают жить, а ты затираешь про вечность!
– Ну, может я расхочу жить, когда-нибудь…
– Не знаю, позволят ли тебе. Судя по твоим описаниям, у тебя не будет полного контроля над своей памятью. К тому же мозг не рассчитан на такую продолжительность.
– Кибермозг технически более совершенен, – защищался я.
– Нет ничего совершеннее природы, Унтри. Жаль, что ты этого не видишь.
– Послушай, – недовольно буркнул я. – Элеонора, я даже говорить тебе не должен был об этом. Но ты для меня важна. Дай мне сделать то, что еще мне важно.
– Ты всё равно меня не послушаешь.
Мы сидели и смотрели друг на друга – пара упрямых особ.
– Что такое жизнь? – я чувствовал, что это последняя попытка Элеоноры разубедить меня. – Ты же понимаешь, что это всего лишь реакция на раздражитель? Книги, которые ты читал, просто вынесли тебя на берег, полный трансгуманистических ценностей, поэтому ты такой, какой есть, и хочешь сделать эти глупости. Послушай меня, я тебе зла не желаю – как ты этого не видишь? Я лучше хочу для тебя, для нас…
У Элеоноры накатывались слезы.
– Тогда отпусти меня, – сказал я вполголоса и обнял ее. Сначала она пыталась увернуться, но потом сдалась и обняла меня в ответ.
– Береги себя, – спустя некоторое время пожелала она.
– Всё будет хорошо, – произнёс я шёпотом и ушел.
Слишком тяжело мне далось прощание с Элеонорой, но выйдя на улицу, я почувствовал облегчение, когда на меня дунул свежий зимний ветер.
Глава 6
В Центре мне сказали, что можно приезжать в любое время, но не позже, чем послезавтра. Я решил ехать в Москву немедленно – одногруппники переживут моё отсутствие (так я себе это представляю – всего лишь отсутствие: недолгое), с родственниками все равно редко выхожу на связь, а Профессор… «Что же насчет него? Поговорить или нет?» – задумался я, пока шел в сторону аэропорта. Мои ноги замедлили ход, и я вовсе остановился. Достал телефон из кармана, посмотрел на позднее время, но всё же не постеснялся позвонить Профессору.
– Если ты решился, то иди, – посоветовал он мне. – Желаю удачи!
Разговор был коротким: единственное, что чувствовалась – это его поддержка. Бодрым напутствием он направил меня к трапу – я сел в самолет второй раз за день, всё меньше понимая что к чему.
Уже через несколько часов, после подписанных мною договоров и соглашений, я сидел на кушетке и готовился к сканированию тела. Оно было необходимо для создания кибертела – электромеханической копии биологического тела.
– Дальше – больше, – думал я и успокаивал себя. – Но я со всем справлюсь.
После оцифровки тела, меня стали готовить к остальным процедурам. Перед наркозом, пока специалисты готовили оборудование и сами собирались с мыслями, мне дали успокаивающее, но я всё равно дрожал.
– Не переживай, – сказал мне Феликс, пока по операционной крутилась туча врачей. – Сейчас тебе сделают общий наркоз, и ты погрузишься в сон. Затем мы подсоединим электроды-сканеры к твоей голове и сделаем цифровую карту твоего мозга. После этого мы заморозим твоё тело, а тебя запустим уже в кибертеле, идентичном твоему.
– А где оно? – спросил я, хотя мне сказали, что они имеют право не отвечать на мои вопросы, и мне вообще не стоит их задавать.
– Пока будет выполняться оцифровка твоего мозга – это займет примерно три дня – инженеры соберут и настроят твоё кибертело.
Не успел я и глазом моргнуть, как меня попросили пройти на операционный стол, около которой был миллион и один датчик – видимо они для меня.
– Унтри, вы готовы? – формально спросил меня анестезиолог.
– Да, – кивнул я.
– Тогда скоро увидимся, – улыбнулся он и ввел в меня несколько кубиков наркоза. – Считайте до десяти.
«Всё хорошо», – подумал я. Сказал же Элеоноре, что всё будет хорошо.
– Раз, два, три, – начал вспоминать я цифры, как резко провалился в сон.
На самом деле наступила полная темнота: я не видел сновидений, не ощущал ничего – никакого тумана, просто мгла.
Забытьё.
Глубокая тьма.
И внезапно…
«Холодно, очень холодно», – первое чувство, возникшее у меня, когда я понял, что очнулся. Только пока не понял где. Чувствовал себя очень слабо.
«Вода, хочется пить, нужна вода», – терзался я мыслями.
– Что за свет?! – пытался я крикнуть, но не смог – возникло ощущение, будто голосовые связки порвались. Свечение тёмно-красного цвета давило на мои зрачки: я еле смог их открыть – и то через боль.
«Я что, заперт?!» – неожиданно осознал я.
«Я лежу или стою?» – давала о себе знать дезориентация.
Воды… ярко… холодно…
Во мне стали появляться силы, но их было очень мало. Я приподнял голову и понял, что заперт в узком пространстве. Тело, руки и ноги были свободны. Но выйти я никуда не мог. Я стал стучать по стенам, которые ограничивали меня.
«Где же я? Ведь только что я был в Центре» – думал я, постукивая по перегородкам, когда появлялись силы. – «Мне сказали, что я пробужусь в кибертеле. Разве это оно? Что-то поменялось? Да и что это за тесный склад… какая-то камера? Криокамера?»
Мне показалось, что я начал о чём-то догадываться, но от размышлений голова болела ещё сильнее.
Стенка передо мной стала приоткрываться, и белый свет ослепил меня.
– Ты кто? Что ты здесь делаешь? – спрашивал какой-то знакомый мужской голос – видимо меня, но я ничего не мог увидеть.
«Сколько ж тут люменов? Какая яркость!» – возникал я про себя. – «Даже щуриться больно».
– Не может быть! – Закричал мужской голос.
Мужчина упал на землю, судя по всему от страха. Я испугался.
«Что не так? Что его так смутило? Во мне дело? Да и где я, в конце концов?!»
Канделы стали поддаваться, и я начинал видеть всё вокруг. Помаргивая, я ощущал, как фрагмент за фрагментом открывался мне: какой-то зимний лес, водоём, упавший на сугроб мужчина. Позади меня стояла камера, из которой стрелой вверх выходил бордовый свет. «Всё-таки криокамера», – додумал я. – «Значит, я не киборг, а всё тот же человек».
«Но почему? Что пошло не так?» – крутились мысли на заднем плане, пока на передний план выходили чувства жажды и холода.
– А ты кто? – просипел я, пытаясь разглядеть мужчину, который помог мне выбраться из бокса.
Очертания его лица становились для меня всё чётче и чётче – я разобрал его внешность.
Лучше бы не разбирал.
Это был я.
– Ты – мой клон? Что произошло? – прошипел я.
Он смотрел на меня, держа руки за головой, не зная, что делать.
– Садись в машину, – вдруг выпалил клон. Видимо у него появился план.
«Лучше, чем здесь стоять и подыхать», – подумал я.
Волоча ноги и прихрамывая, я добрался до автомобиля без его помощи. Мой взор привлекла здоровая птица, летающая надо мной. Как только я сел в автомобиль, она пропала. В машине было тепло – я стал согреваться.
– Как ты меня нашёл? – спросил клона я, когда отпил воды из бутылки, которую он мне передал.
– Это моё место для релаксации, – он приходил в себя. – Ты же сам знаешь, оно – твоё тоже.
«Так это Пионерский пруд!» – воскликнул я, поняв, где мы находимся. – «Отвези меня к Элеоноре. Там и обсудим всё».
– Ты же не в курсе, что произошло… – после непродолжительной паузы сказал он, ведя автомобиль по заспанной снегом дороге. – Сколько лет прошло…
– Сколько? – спросил я, но не был уверен, что хочу знать ответ.
– С того момента, как начался эксперимент прошло десять лет.
– Начался? Он что, не закончился? Десять лет? С ума сойти!
– Тебе ещё многое предстоит узнать.
– Ты киборг? – спросил я клона.
– Не совсем. Ты что забыл? У меня кибертело и кибермозг, поэтому я – кибердроид. Вся биологическая оболочка осталась у тебя, – то ли с завистью, то ли с радостью произнёс он.
– Ты клон? Или я клон? – уточнил я.
– Не знаю, – сказал он, но я не был уверен, что в этом вопросе он был честен со мной. – Но ты – оригинал.
– Так что с Элеонорой? Она жива?
– Да, – успокоил меня он.
– Ты с ней? – уточнил я.
– Нет, мы не вместе. Она живёт одна.
– Но почему вы не встречаетесь, ну или не поженились?
– Всё тяжело. Так сразу ты не поймёшь.
– Так куда ты меня везёшь? К ней?
– К Профессору. Элеонора подождёт.
– Ты с ним ещё общаешься, спустя – сколько говоришь? – десять лет?
– Да.
Клон был каким-то немногословным.
– Я тоже стану таким же угрюмым, как ты, через несколько лет?
– Не знаю, – ответил клон, – ты будешь получать другой опыт, соответственно, можешь развиться, как угодно. Далеко не факт, что твоё поведение будет таким же, как моё.
– Зачем мы едем к Профессору? – поинтересовался я.
– Нужно узнать, откуда ты здесь появился и не его ли рук это дело. Также нужно узнать, что нам теперь делать: два бегающих клона на улице – такое себе. Как тебя встроить в общество, которое в какой-то момент изменилось по щелчку пальца. Ну, и разобраться, кто из нас Унтри №1 и кто Унтри №2.
– Тебе не понравилось то, что я сейчас появился в твоей жизни? – решил спросить я.
– Всё нормально.
– Судя по твоему тону, так не скажешь. Ты выглядишь расстроенным.
– Я не то, чтобы расстроенный, скорее – растерянный.
– Тогда нормально, – заключил я, и уставился в окно автомобиля.
«Новый день – новые приключения», – подумал я. Но насколько «новый»?
Когда мы въехали в город, то я заметил его изменения. Не сразу. Сначала никак не мог понять, что не так. Но потом понял – люди больше суетились. На улице их было много. Транспорт ездил чаще. Что способствовало таким преобразованиям?
Раньше я не был у Профессора. Даже не знал, где он живёт. Оказалось, что неподалёку от Октябрьского моста – один в частном доме.
Профессор встретил меня с удивлением.
– Унтри, почему ты не дал ему одежду? – отчитал моего клона Профессор. Мне очередной раз стало не по себе от того, что рядом со мной стоит моя копия, хотя по моему имени обратились не ко мне. Странно, я же оригинал.
– Пару дней назад вы меня спросили, что бы я делал, если увидел перед собой себя, – обратился мой клон к Профессору. – Так это вы его привезли сюда? А что сразу не к себе домой?
– Снова не слышишь меня, – сказал ему Профессор. За прошедшие годы и без того четкие морщины на его лице врезались в кожу ещё сильнее.
