скачать книгу бесплатно
Я был в замешательстве. Кто бы мог знать мое имя? Я же особо не с кем не общаюсь. Да еще и в этом районе. Не уж-то это…
– Элеонора?!
– Да, – она вышла из света. – Что ты здесь делаешь?
Я растерялся.
– А ты? – Не ответив на ее вопрос, спросил я.
– Не спится. Гуляю.
Элеонора захотела присесть и увидела плакаты, которые я оставил на скамейке.
«Что за растяпа!» – подумал я про себя. – «Как можно было забыть убрать их в рюкзак!»
– Что это? – Поинтересовалась она, рассматривая агитационный материал.
– Сама видишь, – брякнул я.
Она уперла руки в бока и призадумалась.
– Тебе что, заняться нечем? – нашла она что спросить.
«Это не твое дело», – хотел было сказать я, но вместо этого почему-то начал оправдываться:
– Свобода плюс неграмотность равно депрессия. Люди страдают. Не все, но большинство. Ты же это замечаешь?
Элеонора неуверенно кивнула.
– Да, в одной массовой онлайн-игре тиммейты[76 - Тиммейт – партнер по команде.] в один голос говорят что-то в этом роде: «Я передвигаюсь в жизни, иду по тротуару, наступаю на бордюр, но постоянно думаю о том, что со мной случится, что нужно сделать, пытаюсь заглушить этот внутренний голос. Но когда я управляю игровым персонажем в онлайн-мире, которая является копией оффлайн-мира, то этих вопросов у меня не возникает – я просто играю, максимально расслаблен и чувствую прилив энергии и запала». Так они думают. И чувствую, что я тоже, – подтвердила она.
Элеонора смотрела мне прямо в глаза – это была ее отличительная черта. Даже в сумраке пронзительный взор накладывал чары.
– Если ты осознаешь это и пытаешься найти выход, то ты уже на полпути к решению проблемы, – поддержал девушку я.
– Что же делать? Думаешь, листовками получится исправить ситуацию? – Задумалась Элеонора.
Она все еще стояла напротив меня будто в ступоре.
– Это лучше, чем сидеть, сложа руки, – ответил я.
– Не факт. Во-первых, тебя могут наказать за то, что ты делаешь. Во-вторых, неизвестно, помогут ли им в жизни открытые глаза, – скептически выразилась девушка, после чего присела рядом со мной. Я убрал плакаты в рюкзак. Она хотела добавить что-то еще.
– То, что ты делаешь, кажется благородным, – вполголоса произнесла она. – Но этот путь извилист, а его длина неизвестна. Ты хорошо подумал, прежде чем взяться за это?
Я не знал, что ответить. Это был сложный вопрос. К тому же в этот момент мне почему-то не хотелось думать об этом – мои мысли были заняты ее лицом: большие глаза, накрашенные ресницы, тонкие губы.
– Унтри? – вынула она меня из прострации.
– Да, то есть, нет, – вспоминая вопрос, бросил я.
– Тогда подумай ещё, – посоветовала она.
– Ты тут неподалеку живешь? – поинтересовался я, непроизвольно переведя тему.
– Ага. А ты?
– Я проживаю по другую сторону парка, в общежитии.
– И как?
– Там мало студентов. Можно сказать, что я живу один.
– Что ж. Завтра рано вставать. Я пошла.
Элеонора встала со скамейки – я повторил за ней.
– Пока, – попрощался я.
– До завтра, – помахала она рукой и ушла. Её голос медленно исчезал в тишине сквера, но остался у меня в голове.
Глава 4
Наутро, зайдя в аудиторию, одногруппники уже были там. Мне было приятно видеть их всех, но особенно Элеонору. Она задевала особенные струны в моей душе.
– Да здравствуют философы! – Зайдя за мной, поприветствовал нас Профессор. – Как ваш настрой?
– Боевой! – Засучив рукава, ответил Хастар. Сомневаюсь, что все считали также. По крайней мере, я не выспался.
– Сегодня поговорим об эстетике – учении о прекрасном, – наметил Профессор. – Что для вас представляет собой красота?
Я посмотрел на Элеонору и задумался. «Она красивая – причем не могу представить, что кто-то может быть красивее неё. Мне все нравится в её образе», – я начал теряться в том, как появлялись такие выводы. – «Что за глупости? Унтри, ты влюбился что ли?» Я отвел взгляд от Элеоноры.
– Красота субъективна, – ответила Элеонора. – Для одних идеалом женской красоты является наличие пышных форм, а других – осиной талии.
– Как считают остальные? – поинтересовался Профессор.
– Красота объективна, – заявил Хастар. – Тому много примеров. Симметрия лица вызывает приятные чувства. На картины великих художников можно смотреть часами. Порядочный поступок производит хорошее впечатление. Нравственность, здоровый вид, нетронутая естественность – это и есть красота.
– К тому же есть то, что у всех вызывает отвращение, – поддержал его Федот. – Это тараканы в домашнем очаге, личинки в еде, несправедливость к святым.
– Ты говоришь про нормальных людей, а не про всех, ведь есть всякие фрики, – защищалась Элеонора.
– Я сказал про всех, – протараторил Федот.
– Есть ли безусловная красота, которая для каждого является ей? Что скажешь, Унтри? – предоставил мне слово Профессор.
Я был слаб в эстетике, и не знал, что ответить.
– Мне кажется, что Элеонора права, – вывалил я. Мне просто хотелось её поддержать.
– Вы все правы, – подытожил Профессор. – Влюбленность вызывает эмоциональный эффект и под влиянием гормонов субъективно возвеличивает человека. Однако есть вещи, к которым люди относятся одинаково: в основном, это связано образом жизни и свойствами человека. Природа красоты дуалистична, порой амбивалентна. Мы можем проследить это в нашей жизни. Порой бывает, что мы испытываем возвышенные чувства к чему-то, но в результате каких-либо действий эмоции инвертируются, и мы уже терпеть это не можем. Как я мог это любить? – говорим мы – как теперь это вынести?
Мы задумались над его словами – за окном послышалось пение птиц.
– Вот вам еще вопрос, – задумал Профессор. – Зависит ли красота мира от вашего настроения?
– Если человек грустит, – стал думать вслух Хастар, – то ему не до красоты. Я бы не хотел, чтобы в момент уныния передо мной мельтешили щенки или вертелись балерины.
– Смотря насколько грустным, – продолжила Элеонора. – Если я расстроена из-за того, что у меня не получается вдеть нитку в иголку, то появление маленьких мопсов меня не только не огорчит, но обрадует. Если же я переживаю потерю близкого человека, то видеть никого не хочу – в такие моменты трагедия поглощает целиком и всё приобретает меланхоличный оттенок.
– Соглашусь, – закивал Федот. – Когда на душе печаль, хочется продолжать унывать, а когда тепло – дурачиться. Тем не менее, есть сильные ингибиторы: например, музыка. Если из плейлиста неожиданно включается любимая бравурная песня, то я начну двигаться в ритм и потихоньку выходить из траура.
– Пережить горе или радость важно, – стал высказываться я. – Опыт бесценен. Когда вы входите в царство феноменов, будьте готовы, что ваши действия будут сопровождаться ощущениями. Сильные впечатления, полученные от созерцания проявления бытия, остаются в памяти навсегда – они и создают нас как личность.
Сказав это, всё оставшееся занятие я не мог думать ни о чем другом, кроме Элеоноры. Тема эстетики только пробудила во мне всё больший интерес к человеку, который мне нравился.
«Что ты хочешь, Унтри?» – спрашивал я себя. – «Провести время, пообщаться, погулять. Как давно ты хотел с кем-нибудь погулять? Даже не знаю, когда вообще общался с кем-то лично, кроме своих родителей. Тут явно что-то не так. Всё дело в её феромонах? Не знаю, но хочу выяснить».
Элеонора внимательно слушала Профессора и была поглощена учебным процессом. Я же следил за Элеонорой и был увлечен ей. Как сказал Габриэль Гарсиа Маркес[77 - Габриель Гарсиа Маркес (1927 – 2014) – писатель.]: «Возможно в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир». И моим миром сейчас была девушка с красными губами.
Вернувшись в общежитие, я планировал прочитать несколько глав книги «Преступление и наказание» Фёдора Достоевского[78 - Фёдор Достоевский (1821 – 1881) – писатель.]. Налил чай, сел в любимое кресло, открыл произведение, но оно давалось с трудом. Одна страница читалась минут семь, вместо двух. Мысли витали где-то в облаках.
Обычно я проникаюсь героями и, анализируя замысел писателя, пытаюсь понять их поступки. Но не сейчас. В настоящий момент, как ненормальный, я был одержим – девушкой. Не уверен, заинтересована ли она во мне, но это для меня было не важно, так как я руководствовался инстинктами.
Когда одна страница стала читаться дольше десяти минут, я сделал передышку.
«Нужно прогуляться, проветриться», – направлял я себя.
Проходя знакомые проспекты, я заметил, что плакаты, которые клеил ночью, исчезли. Движение Свободы сопротивлялось. Либо полиция уже поработала. Как бы ни было, кто-то не рад моим лозунгам.
«Есть ли смысл продолжать этим заниматься?» – задумался я. – «Возможно. Но не таким путём. Так тебя могут поймать».
В моём животе заурчало. «Когда ты последний раз ел?» – спросил он.
«Извини, что-то много всего на меня налетело за последние дни», – извинился мозг перед желудком. – «Мигом исправим ситуацию – подкрепимся».
Находясь рядом с закусочной, я побрел в нее. Сделав заказ через электронную кассу, я мгновенно получил его.
– Спасибо, – забирая свою еду, сказал я роботу, по ошибке приняв его за человека.
– Пожалуйста, – не растерялся он.
Пройдя к свободному столику, я задумался: «Как бы увидеться с Элеонорой?»
Мне стало приятно, когда я произнес её имя. Быстро к нему привык. Всего несколько букв, но они вызывают сильную реакцию во мне. Насколько странно всё это: сорвало крышу за пару дней. «А что если она меня отошьёт?» – вдруг испугался я. – «Или рассмеётся в лицо?».
«Нет, она не такая», – защищала её другая сторона меня.
Я зашел в социальную сеть и нашёл её контакт.
Во мне закричали внутренние голоса: «Напиши ей, и покончим с этим делом! Нет! У тебя может не быть другого шанса. Всегда есть второй шанс. Не всегда. Не напишешь, будешь жалеть. Не буду. Будешь. Пиши!»
Пальцы принялись строчить текст: «Чем занята? Может встретимся?» Дрожа, нажал кнопку «отправить».
«Ну, всё. Жди ответа», – подумал я. – «Она даже не в онлайн. Что если сегодня не ответит?»
Фантазия стала разыгрываться.
– Зачем ты ей такой нужен? – спрашивала пессимистичная сторона меня. – Ты даже в отношениях не состоял.
– А что это важно? – отвечал оптимист во мне.
– Или вот что еще: вдруг у неё уже был парень? Ты готов к этому?
– Не знаю, но меня тянет к ней. Наверное, я готов на всё.
Пришло сообщение от Элеоноры: «Почему бы и нет? Давай».
Сейчас? Она готова?
«Через полчаса в ресторане на пересечении тридцатой и сорок второй дорог?» – уточнил я.
«Ок», – согласилась она.
Не успел я моргнуть, как уже сидел за другим столом в более приличном кафе. Мы пили фруктовый чай.
– Что-то хотел обсудить? – спросила меня Элеонора.
– Да, – сказал я, не зная, как закончу предложение, – хотел узнать тебя поближе.
Я всё-таки решил рискнуть и сразу заговорил об отношениях и чувствах. Элеонора неожиданно для меня отвела взгляд и посмотрела на блюдце. Она занервничала.
– Я сказал что-то не так? – забеспокоился я.
– Неделю назад мой парень заявил, что мы расстаемся, – открылась Элеонора. – Я до сих пор не могу поверить в это. Поэтому ты меня и видел вчера в парке. Мне хочется разобраться в себе. Когда я ничего не делаю, мне становится тяжело, появляется головная боль.
Значит, у неё был парень? И он её бросил? Меня это не отпугивает. Напротив, захотелось ей помочь… забыть его.
– Люди так не любят остановки (например, стоянки поезда), что предпочитают куда-то нестись: выбирают шум вместо тишины. У каждого на то свои причины. В твоём случае это расставание.
Она молчала, внимательно слушая меня.
– Как долго вы встречались?
– Два месяца.
– Пфф, это же не серьёзно, – подумал я.
