Дачные ромашки и миллионер в придачу

Дима включает фонарик и светит на пса. Гляжу на него, лежит в метре от меня. Глаза у него добрые – серо-голубые, как у хозяина. Ощущение, что улыбается. А смотрит так внимательно, как человек.

Набираюсь смелости и тяну трясущуюся ручонку к белоснежной голове. А он морду опускает и ближе подползает, подставляясь под ласки. Еле касаюсь. Глажу.

Дима на корточках рядом сидит между нами. Вот так даже почти не страшно. Хозяина же он не покусает. А руку, если что, отдёрну быстро.

– Красивый пёс, – улыбаюсь. – Такой белый. Хлопот с ним, наверное, много.

– Вовсе нет. Он классный. Верный друг.

Вроде я даже расслабляюсь. Фонарик Дима убирает и тоже гладит своего питомца. А тот и рад, что его со всех сторон тискают.

Думаю, домой пора, а вставать совсем не хочется. Хорошо так сидеть. Но я завтра собиралась огород полить…

– Мне домой пора, – мямлю.

– Мухтар, – строго говорит Димитрий, – место.

Тот послушно встаёт и через пару секунд уже на своей территории. Сидит, ждёт хозяина.

– Спасибо за чудесный вечер, – оборачивается ко мне сосед. – Сто лет вот так не сидел по-настоящему, просто болтая и звёзды разглядывая. Ты завтра с утра смыться намерена, или ещё увидимся?

– Э… я ещё огородом заниматься буду. Увидимся, наверно…

– Хорошо. И… прости за поцелуй. Хотя… мне понравилось.

Челюсть моя отвисает, а Дима ответа не ждёт. Встаёт и уходит. Сижу в этой прохладной темноте и вздохнуть боюсь. Но, беру себя в руки, сгребаю тарелку с остатками мяса и в домик.

Спать заваливаюсь, а у самой мысли тормознуть никак не могут. Слишком много эмоций. С собакой близкий контакт, а с её хозяином и того ближе.

Губы его не дают мне отключиться. Давно я не целовалась. А тут прям вот так дважды за два дня.

И позиция моя – никаких мужиков – трещать по швам начинает. Хочется ласки.

А главное, за эти выходные я Захара только раз вспомнила. Интересно, это так сторож влияет со своим волкодавом или свежий воздух и работа на земле?

Кстати, надо бы спросить у Димы, что за порода у его пса, ясно уже – не дворняга это.

Утро погодой совсем не радует. Дождь хлынул. Ну. Зато грядки поливать не надо. Тогда завтрак, порядок навести в доме и в город.

К одиннадцати выползаю на улицу, вещи в машину отнести. Зонта нет, дождевика нет, капюшона на куртке тоже нет.

Надо бы обзавестись всем вышеперечисленным. И резиновые сапоги прикупить ещё одни не помешает, на выход.

По дороге к машине на траве поскальзываюсь и лечу, плашмя приземляюсь. Встать не могу. Ударилась больно. Дождь глаза заливает.

Жмурюсь. Но в один миг как-то перестаёт по лицу долбить.

– Ты как? – обеспокоенный голос Димы выдёргивает меня из состояния жалости к себе.

– Нормально, – делаю подобие улыбки, но глаза открыть не решаюсь. – Вот, прилегла отдохнуть…

Сосед смеётся, а я чувствую горячее влажное прикосновение к щеке…

– Нельзя, – рявкает Дима.

Решаюсь. Открываю глазёнки свои и ахаю безмолвно. Висит надо мной Мухтар, сантиметрах в двадцати от лица. Кошусь на него и всё, трупиком прикидываюсь. А Дима с зонтом над нами обоими стоит.

– Встать сможешь? – спрашивает и руку тянет.

Делаю попытку. Больно, зараза.

– Полежу-ка я ещё, – улыбаюсь, дышать больно от этой попытки становится. – Старость – не радость…

– Ага, а молодость – не жизнь, – Дима сворачивает зонт, а поток дождя возобновляется, заставляя меня снова зажмуриться.

Подхватывает меня сосед с земли и к домику несёт. Стыдно мне за свою неуклюжесть. Ну, совсем недеревенский я житель. На ровном месте равновесие не удержала. Привыкла по асфальтированным дорожкам чистеньким ходить. А тут грязь, трава скользкая…

Заносит в дом и разувается. Ого. Видать, хорошо я вчера рявкнула, раз даже в такой экстренной ситуации вспомнил.

– Куда можно? – тихо спрашивает.

– В комнату, – хриплю и кашляю, что-то совсем расклеилась.

– А где она?

– Прямо и налево, напротив входа в баню…

Кивает и уверенно топает со мной в комнату, где я обитаю. Здесь у меня пара кроватей. Одна моя, вторая бывшая баб Дусина. Мы с ней вдвоём здесь жили.

Кладёт меня на койку. Морщусь. Думается, синяки на заднице и спине знатные будут. Копчик повредила. Эх, жизнь моя – жестянка.

– Это всё, потому что сбежать пыталась, не попрощавшись, – ухмыляется Дима и тянет рукав моей мокрой и грязной куртки.

– Я сама, – отнекиваюсь и поглядываю на него.

– Ага. Встать не смогла, а разденешься сама?

Пробую и падаю обратно. Что ж так больно-то, а?

Соглашаюсь на помощь, пока его руки к моим штанам не тянутся. Саданула по пальцам и таращусь в голубые глаза Димитрия.

Ишь чего удумал!

Глава 11. В плену неловкости

После пары секунд тишину чуть не рявкаю:

– Вот джинсы как-нибудь сама сниму.

Димитрий убирает руки и поднимает их так, словно я в него пистолетом тыкаю. Делает пару шагов назад и кивает, мол, вперёд, я посмотрю.

Нервно перевожу взгляд на дверь, намекая, что вышел бы он. Ухмыляется, но намёк понимает. Догадливый – это хорошо.

Ругаюсь тихо. Стягиваю джинсы и не рада, что тонкие такие надела. Сбоку справа ткань порвана, а на ноге кровоподтёк и царапины. Похоже, обо что-то на земле пропахала.

Да уж. Надо в порядок территорию привести, а то убьюсь. Я себя знаю.

Больно, руки дрожат. Грязная вся и до нитки мокрая. Штаны жалко. Гляжу на ногу, а она вся красная. Кое-как переползаю под одеяло, ложусь на левый бок, он почти не пострадал. Пытаюсь согреться.

– Можно? – через пару минут стучится в дверь Димитрий.

– Да, – глухо отвечаю.

– Я чай и аптечку принёс, – заходит с кружкой и кейсом каким-то.

– Ого, – таращусь. – Ты врач, что ли?

– Нет, – машет головой. – С чего взяла?

– Аптечка огромная…

– Так, стройка же, – пожимает плечами. – Положено иметь на территорию средства для оказания первой помощи.

Вытягиваю лицо. Какой ответственный работодатель. Хоть и хам, а заботится о безопасности сотрудников, похвально…

Садится Дима рядом и смотрит задорно:

– Показывай…

– Что?

– Попу свою, – ухмыляется.

– Не буду, – округляю глаза.

– Я видел, что штаны на бедре порвала, значит, сильно ушиблась и поцарапалась, – строго говорит. – А я уже всё видел, – снова ухмыляется и одеяло, оп, и стягивает с меня.

Хватаюсь пальцами за ткань, да вот только поздно, лежу в футболке и трусах перед ним…

Что-то снова стыдно становится…

– Ай-яй-яй, – причитаю, когда он протирает ватным диском, смоченным в обеззараживающем средстве, моё бедро.

– Потерпи немного, – виновато шепчет. – Надо кровь и грязь смыть, – старается аккуратненько рану промыть. – И часто ты так травмируешься? – осматривает мои ноги в мелких синяках.

Да, углы я все собираю по жизни…

– Как так?

– Ну, то землю пропашешь, то ногу вывернешь, что водителю мо-его босса приходится машину твою загонять во двор, – тянет и поглядывает на меня.

– А? – что это он так слова тянет? Спохватываюсь и возвращаюсь к теме разговора. – Нет, но иногда везёт. Я просто привыкла к городской жизни. А ты кем работаешь?

– Я так, присматриваю за территорией периодически. Огороды не вскапываю, если ты об этом. А в деревню тебя что потянуло? – быстро спрашивает он.

Смотрю на него с прищуром. А что он там тогда с лопатой бегал? Ладно, теперь ясно, почему меня не понял. Просьба была не по адресу. Я-то подумала, что Дима – разнорабочий.

– За бабушкой ухаживала, – решаю ответить. – А она возьми и дачу мне оставь. Сказала, надо мне «место, где я смогу отдохнуть от городской суеты». Вот.

– Что-то отдых у тебя так себе. Надо валяться на шезлонге и вино попивать, а ты порядки здесь наводишь и в огород лезешь.

– Да это мне как раз нравится, – улыбаюсь, уже совсем и не больно, аккуратненько он там царапины промывает. – А вот стройка ваша…

– Его… – улыбается Дима.

– Чья его? – туплю.

– Босса моего.

– А. Ну, да. Долбят, как умалишённые. А прораб, можно сказать, прямым текстом послал. Вежливо, но далеко… – бурчу. – А водитель вообще нахал. Даже не поздоровался, сразу ругаться за машину на дороге начал. Вот откуда я должна была знать, что соседний участок кто-то выкупил?

– Все, – улыбается Димитрий.

– Что все? – кошусь на него.

– Все участки.

– Ого… – чую, растекаюсь по кровати от полученной информации. – И что он делать там собирается? Ферму себе построит?

– Место для отдыха, – пожимает плечами.

– М-м… значит, шлюх таскать будет, – шиплю с недовольным лицом. – Так и знала, что от богатея этого не стоит ждать хорошего. Будет вечеринки закатывать. Надо валить отсюда, хоть бабуля и завещала: дачу не продавать и ромашки за теплицей не трогать…

Дима, видать, обалдел от монолога моего. Рука на бедре замирает, взгляд изумлённый.

– А ты чего на него взъелась? Знакомы? Или тебя так сильно обидело его поведение? – спокойно спрашивает. – Так-то он нормальный. Вежливый, кстати.

– Не заметила я. Вот кто вместо «извините», сквозь узкую щёлочку тонированного окна бабки протягивает? – жду, ответа нет. – Видишь. И ты не можешь ответить на этот вопрос. Потому что это неправильно. Ты бы не обиделся?

– Не знаю, – пожимает плечами, а я вздрагиваю.

Опускаю взгляд вниз, а рука Димитрия спокойненько так на заднице моей лежит. Совсем не там, где ободрано всё. Просто. Задираю брови и перевожу взгляд на мужчину. Характерно кашляю. Убирает руку.

– На живот поворачивайся. Спину посмотрю.

– Куртка целая, – уточняю.

– Синяк намажу, – выуживает мазь какую-то из аптечки.

Нехотя ложусь на живот. А он так осторожно приподнимает футболку, слегка касаясь моей обнажённой кожи.

– Вот это да… – выдыхает.

– Что? – оборачиваю насколько могу. – Всё так плохо?

– Нет, – машет головой, а я замечаю, что он вовсе не на спину смотрит.

Млять… я же в стрингах…

Падаю лицом в подушку под смешок соседа и заливаюсь краской, разочарованно стону и, вообще, топлюсь в этой неловкости.

– А тебе есть чем удивить, – шепчет мне на ухо Дима, а его пальцы холодную мазь по спине растирают.

– Насмотрелся? – шиплю.

– Нет, – отодвигается и продолжает по спине водить.

– Ай…

– Прости, – отдёргивает руку.

Улыбаюсь в подушку. Наивный, повёлся. Натягиваю на свой неприкрытый зад одеяло и обратно на бок ложусь.

– Ну, да, дурак, – кривится. – Поверил…

– Ага, – растягиваюсь в самодовольной улыбке.

– Как чувствуешь себя?

– Жить буду, – машу рукой. – Спасибо за помощь. Отлежусь и вечером домой поеду.

– Справишься сама? А то водитель, тот, который хам, привезёт сюда еду, может и тебя в город забрать, – улыбается. – Я договорюсь.

– Боже упаси! Мне машина нужна моя, да и не хочу в долгу у этого богатея быть.

– У тебя какое-то предвзятое отношение ко всем богатым? Или только к этому?

Не уверена в ответе. Смотрю на Диму и думаю.

– К большинству, – несмело отвечаю.

– Понял. А к простым работникам есть претензии?

– Ты на себя намекаешь? – щурюсь.

Не отвечает. Смотрит. Да так, что я в догадках теряюсь и натягиваю одеяло повыше. Как-то неуютно становится в комнате с ним наедине.

Не смотри на меня так!

– Просто пытаюсь понять причину, почему ты меня отшила. Считаешь, что обычный работник тебя не достоин?

– Нет… Нет, я не то имею в виду, – почти вся прячусь под одеялом. – Я ничего против работников и тебя не имею. Я отношений не хочу. Вообще никаких.

– И секса не хочешь?

Провалиться бы под землю… ну, или хотя бы под кровать. Ничего себе у него вопросы. Прячу взгляд, ибо ответить мне нечего. Может, и хочу, но ему об этом знать не обязательно.

– А чего такая красная? Ты ж не девочка, чтобы стесняться подобных вопросов.

Прокашливаюсь:

– Просто перепихонов тоже не хочу, – стараюсь сделать максимально серьёзное лицо.

– У тебя всё хорошо? – щурится.

– Да. А что?

– Ну, ты не по девочкам, здоровая, красивая женщина. Обидел кто?

– А ты больно умный, смотрю, – кривлю губы. – Может, просто не хочу торопиться.

– Конфетно-букетный нужен?

– Может, и нужен. Я просто не готова ещё, – чё прикопался-то?

– Хахаль изменил? С мужем развелась?

– А ты, что такой любопытный? – вздёргиваю брови.

– Понравилась ты мне, – ухмыляется Дима, – вот и пытаюсь понять, чего педали от меня крутишь.

Издаю нервный смешок. Ладно. Чего уж там. Сразу предупрежу бедолагу.

– Характер у меня непростой. Ваш сильный пол не выдерживает долго со мной. Устают. Надоедаю.

– Как интересно. И много было уставших? Может, не тех просто выбираешь? Они, поди, по жизни уставшие, – дёргает бровью и слегка наклоняется ко мне.

Смотрю на него, мурашками покрываюсь и думаю. Это он себя типа пиарит? Или утверждает, что он такой особенный?

Ха! Прям даже забавно. Устроить ему проверку моим характером, что ли. Интересно, его босс не обидится на меня, если работничек сломя голову сбежит?

Глава 12. Искушение

Вздыхаю и качаю головой:

– А тебе работать не надо?

– Боишься ответить?

– Смысла не вижу, – щурюсь, давая понять, что не намерена продолжать этот разговор. – Так и будешь смотреть?

– А есть другие предложения? – ухмыляется.

– Я тут типа раненая, – давлюсь от смеха. – Шёл бы ты, а. Хватит меня смущать.

Смеётся, а смех-то звонкий, красивый, мелодичный. Но не уходит.

– Что с возвращением в город решила?

– Не знаю, посмотрю, что по состоянию будет. Может, попрошу кого из знакомых приехать и на моей тачке в город рвануть.

– Ну, смотри. А сейчас поспи, что ли.

– А ты чего раскомандовался? – изгибаю бровь.

– Просто беспокоюсь, чтобы со своей склонностью к травмам по дождю в кювет не улетела.

– А где Мухтар? – тему перевожу, ибо что-то неловкостью попахивает.

Чего это он за меня переживает?

– На крыльце, ждёт меня.

– Ничего не натворит там?

– Не волнуйся.

Дима уходит. А я валяюсь и решаю, что и правда поспать не помешает. Нежусь в кроватке. А потом чувствую, вкусно так шашлыком пахнет. Улыбаюсь. Глаза открываю. На тумбочке около кровати стоит тарелка с мясом.

Это Димитрий принёс, чтобы не вставала? Какой хороший мальчик.

Потягиваюсь, больно, но уже не так. Гляжу на ноги и думаю, куда одеяло откинула? На пол свалилось. Тянусь поднять и понимаю, что у соседней кровати тапочки дедовские стоят. Зависаю на полпути до пола.

Глаза поднимаю.

«Здравствуйте»…

А зад снова открыт, так ещё и торчит вверх. А чего он вообще в доме делает? Обалдел пацан, что ли?

– Как самочувствие? – уточняет, а глаз от моих округлостей не отводит.

– Лучше. Спина почти не болит, – затягиваю одеяло наверх и укрываюсь. – А ты давно здесь?

– Минут пять.

– А я давно так? – указываю на одеяло.

– Уже была, когда пришёл.

– А укрыть не догадался? – гляжу на него, на измор хочу взять.

– Тебе, наверное, жарко было, вот и раскрылась. Зачем укрывать?

– Железная логика, – кривлюсь.

– Давай спину намажем ещё.

– Спасибо, я сама.

– Перестань выпендриваться, – встаёт и подходит к кровати.

Что-то вжимаюсь в матрас, боязно становится. Опять он смотрит, как-то жадно. Ну вот что ему надо? Даже и не думает спрашивать. Быстро переворачивает меня на живот и футболку задирает. Ну, хоть одеяло оставил на бёдрах. Снова мажет мазью. Приятный холодок.

– А что за мазь?

Вместо ответа кладёт перед моим носом тюбик:

– Мазать первые двое суток три-четыре раза в день, потом два раза пока не пройдёт.

– Ясно. Что должна?

– Это не моя, – возвращается на бабулину кровать.

– А чья?

– Босса. Стройка же его, аптечка тоже.

– Ладно, куплю такую же, привезу на следующих выходных.

– Хорошо, – соглашается. – В город как поедешь?

– Сама. Нога почти не болит, – усаживаюсь и тянусь к мясу, голодная я, судя по тому, что уже вечереет, спала долго.

– Не сочти за оскорбление, но я бы попросил тебя написать мне, как домой доберёшься. Мне твоё состояние не нравится.

– Я аккуратный водитель! – возмущаюсь.

– Дорога мокрая, трасса, и вокруг полно не самых ответственных автолюбителей.

– Ну, завернул… Ладно, напишу.

– Диктуй номер, сделаю дозвон.

Гляжу на него с подозрением. Дожёвываю кусочек вкусного шашлычка и называю номер. Где-то в сумке звонит мой телефон, невольно перевожу взгляд в сторону звука.

– А ты на следующих выходных будешь тут? – спрашиваю я.

– Не знаю. Это неосновная моя работа. По выходным и иногда в будни подрабатываю, так сказать.

Бровь ползёт вверх:

– И где ты работаешь?

– В личной охране, – улыбается.

– М-м… – теперь точно ясно, чего это Дима такой спортивный и ухоженный.

Он вообще к земле отношения не имеет. А я его в деревенского сторожа записала. Точно клуша.

– И кого охраняешь? Мухтар помогает?

– Тебе не понравится ответ.

– Чего это?

– Хама твоего защищаю.

– Чего это моего? – сразу же возмущаюсь. – Ты, как и тот водитель, что ли?

– Я разве тебе грубил?

– Нет…

Ухмыляется. Надо валить. А то что-то неловкостями попахивает. Кое-как выставляю Диму из спальни и одеваюсь. Хорошо, что привезла вещей сюда. А джинсы прям жалко.

Выползаю из комнаты. Дима на кухне сидит, чай попивает. Ничего себе расхозяйничался. Ну да ладно. Сегодня можно. Он действительно помог. А то ползти бы пришлось до домика.

– Мне пора, – улыбаюсь. – Завтра на работу, – как-то грустно выгонять его в трейлер.

– Точно доедешь?

– А ты в мамочку играешь? – кошусь на него.

– В папочку… – ухмыляется и моет за собой кружку.

– Оу…

Выходим. Закрываю дверь и…

– ГАВ!

Как не ору, не знаю, залетаю за спину Димитрия и трясусь там.

– М-да… – выдаёт сосед. – Мухтар, мне, конечно, нравится, что она там жмётся ко мне, но предпочёл бы, чтобы она спереди стояла…

«А? Это что за разговор с псом? Это даже не намёк!»

– Кхм, – напоминаю, что я как бы здесь.

– Гав, – уже спокойнее выдаёт пёс и за спину хозяина стремится, а там я…

«Он его понял?» Ибо я за секунду перемещаюсь вперёд, где меня быстро хватает Дима.

– Будешь бегать, – тихо говорит. – Мухтар решит, что ты с ним играешь, и будет гоняться за тобой. Он ещё маленький, помнишь? Не бойся и остановись.

Мычу и вжимаюсь в грудь Димы. Страшно до чёртиков, потому что пёс и правда решил, будто я с ним играю, скачет вокруг и лает. А я содрогаюсь и глаза закрываю. Но соседушка вовсе не торопится осаживать пса.

– Почему ты ничего не делаешь? – шиплю, а сама прижимаюсь и не хочу отлипать, и не уверена, что дело тут в страхе перед собакой.

– Зачем? – хмыкает он над ухом.

– Чтобы я могла поехать домой.

– Тебя кто-то ждёт?

Как-то обидненько становится. Уже и про собаку забываю, злюсь.

«Допросишься же! Сам будешь по углам прятаться!»

Замираю на секунду. А потом мозг, наверное, отключается. Резко поднимаю голову и смотрю в огромные глаза Димы. Лыбится зараза. Ну, держи, сам напросился.

Хватаю его за шею и дёргаю на себя. Целую. Да так, что он точно пожалеет, что из бани вчера вышел. Долго так, по-настоящему.

На мгновение даже контроль теряю, тело начинает ныть и возбуждаться, предательски соски торчат. Руки Димы лихо ползут на спину под куртку, даже не замечаю, что там синяк и болит. Да и он еле касается. Ух ты. А я бы не против сейчас продолжить.

НО!

Отстраняюсь и пристально слежу за недоумевающим взглядом Димитрия.

– Уау… – выдыхает он. – Это как расценивать? Ты передумала?

– Нет! – твёрдо заявляю. – Это… – а что это? – Давай так. Ты со мной поближе познакомишься, и может быть, что-то и будет. Но думаю, через месяцок сбежишь не только от меня, но и от босса своего, лишь бы со мной не пересекаться.

– Ну, с таким настроем далеко не уедешь.

– Беда не в моём настрое. А в поведении, которое я менять не буду. Уже вышел тот возраст, когда ради мальчика, который нравится, я могла бы строить из себя другого человека и подстраиваться. Выросла. Я такая, какая есть.

– Откровенно, – качает головой Дима, но руки что-то не торопится из-под куртки доставать. – Меня устраивает. Ведь ты признаёшь, что я тебе нравлюсь.

– С чего это? – удивляюсь.

– Сама сказала, что не будешь меняться даже ради того, кто тебе нравится.

– Ну, надейся. Мухтара подержи. А меня отпусти. Домой пора.

– Мухтар! – гаркает Дима, аж я подпрыгиваю. – Место!

Пёс даёт дёру через забор. А мы стоим дальше.

– На чём мы остановились? – любопытствует он.

– На том, что ты должен убрать руки, а я должна ехать.

– Не-е, что-то другое. А! – ухмыляется. – Вспомнил.

И целует. Ладно. Засчитаем. Отвечаю. Блин. Правда хорошо целуется. Учился где?

«Жаль, что и тебя спугну»…

Глава 13. Заборные неприятности

Что-то затягивается этот ненасытный поцелуй…

– Ладно! – отпихиваю Диму и выпутываюсь из объятий. – Мне, правда, пора, а то темнеет уже.

– Не забудь написать, что доехала, – улыбается и идёт следом, помогает ворота открыть.

Сажусь в машину и сваливаю. Ворота сам закроет. Машу ручкой и даю по газам. Глазки-то у мужика округляются.

«Привыкай, – ухмыляюсь. – Я предупредила, что меня сложно терпеть».

До города доезжаю легко, а вот на въезде приходится постоять в пробках, не одна я такая умная с дачи вечером ехать.

Вымоталась. Захожу домой и почти падаю на несчастный диван. В душ бы.

Телефон звонит. Достаю его из сумочки. Номер незнакомый.

– Да, – нехотя отвечаю.

Кому что надо в воскресенье вечером?

– Ты забыла или ещё не дома? – нервно спрашивает Димитрий.

– Забыла, – честно говорю. – Но зашла домой минуту назад.

– Понял, ладно. Отдыхай.