Дачные ромашки и миллионер в придачу

Евгения Кец

Дачные ромашки и миллионер в придачу

Глава 1. Наследство, которое изменило всё

Бабу Дусю не видела около года. А тут заболела старушка, и я единственная из внуков поехала ухаживать. Вот тебе и родственники.

Деньгами-то всегда скидывались и помогали, а вот времени уважить бабулю не находили.

Прожила я в её дачном домике с ней месяц, а потом увезла в городскую больницу. Там она и померла. Я горевала. Злилась на себя. Ну, как я так могла с бабушкой своей?

Неужто работа настолько важна была, что я за эти несчастные тридцать километров не могла приехать на выходные и посидеть с ней? Или с огородом помочь?

Нет.… Вся помощь заканчивалась на звонках три раза в неделю, скидывании денег на карту и найме пареньков огород перекопать.

Я как работу после разрыва с Захаром сменила, так и головы не поднимала – это стало моей отдушиной. Мне хотелось помогать людям. Находить своё жильё и жить там своей семьёй, которой у меня построить не вышло…

Сижу, как пришибленная у нотариуса и слушаю, что бабуля оставила мне свой дачный участок и письмо.

– Простите, а когда она успела завещание составить?

– Ещё год назад, – поясняет женщина после того, как смотрит дату составления документа.

– Вот это да… – выдыхаю. – Не знала, что бабушка думала о таких вещах. А письмо?

– В прошлом месяце.

– Ещё и скрытная, – голова кругом от новостей.

Я ж в это время жила у неё. Когда она провернула всё? Почему я не заметила? Почему родителям дачу не оставила? Квартира и так их уже давно.

Зачем мне участок? Я, кроме как полить огород да выдрать всю морковку, вместо сорняков, и сделать на земле ничего не могу…

Завершаю все дела у нотариуса, забираю документы и домой. Наливаю кофе, сажусь за стол в своей маленькой кухоньке и вскрываю письмо, написано неразборчиво, слабой рукой:

«Дорогая Таля, любимая моя внученька, солнышко моё, знаю, ты винишь себя за то, что мы долго не виделись. Не надо. Твоей вины в этом нем. Так сложилось.

Ты у нас чувствительная девочка. После смерти деда совсем поникла. Вся в работу ушла. Запустила себя. Знаю, вы были очень близки, но про себя забывать не надо.

Когда ты приехала ко мне, чтобы помогать, я убедилась, что ты вымотана.

Тебе не хватает места, где ты сможешь отдохнуть от городской суеты.

Я ещё много лет назад решила отдать тебе дачу. А сейчас ясно вижу, насколько ты нуждаешься в таком месте.

С любовью, баба Дуся.

Найди своё счастье. А ромашки за теплицей не трожь. Это наши с дедом цветы. Да ты и сама знаешь».

Сижу, реву.

Но.

Беру себя в руки. Это желание бабули, и она полностью права – мне нужно сбежать из тухлого города, подальше от суеты и родни. Главное от них.

Кстати, а вот и мама:

– Алло, – нехотя отвечаю на звонок.

– Здравствуй, Наташенька, – звучит поникший мамин голос. – Как у тебя дела? Ты решила, что с дачей делать будешь?

– Привет, – шиплю, ненавижу, когда Наташенькой называют, мне тридцать один! Я уже не ребёнок. – Нет, не решила. А должна? Оформление документов затянется до лета.

– Ну, хорошо, – говорит мама. – Мы тут с папой подумали, может, Восьмое марта у нас отметим? Все соберутся. Посидим, баб Дусю помянем…

– Во сколько? – спрашиваю.

– К обеду. Часа в два.

– Ок, приеду.

Падаю на кровать и морально готовлюсь к ненавистной поездке в родительский дом. Завтра будет тяжёлый день. Так что просто ложусь спать уже в семь вечера. Хочу сдохнуть.

Просыпаюсь в пять утра и сразу в душ иду. Мои длиннющие волосы – пока помоешь и высушишь, полдня потратить можно. Я же не собиралась никуда, а теперь надо в магазин успеть: цветы, подарки, открытки и прочую никому не нужную праздничную атрибутику взять.

Ближайший гипермаркет радует кучей дебильных коробочек по типу: гель для душа, скраб для тела, мыло. Здесь же и тюльпаны продаются.

Беру пять разных комплектов со всякой всячиной и пять букетов по семь жухлых цветочков, бутылку белого сухого и здоровую шоколадку «Алёнка», вдруг Леночку с собой возьмут. Единственный невинный и чистый человек в нашем гадючнике, и то, только потому, что ей всего пять.

Звоню в дверь. Мама открывает. Вся нарядная, даже фартук праздничный нацепила. Сгружаю с порога ей все пакеты и захожу внутрь:

– А ты чего в джинсах? Платье бы надела! Даже не накрасилась. У нас же гости, – причитает она, хмуро разглядывая мой образ.

– Мам, – твёрдо говорю. – Я приехала с вами повидаться, а не женихов кадрить.

– Привет, – в проёме появляется страшный сосед родителей.

Осматриваю его и прям не сдерживаю своего отвращения. Что? Опять? Мама в свахи заделалась. Достала уже. На каждую семейную посиделку находит претендента на мою руку и сердце. И что примечательно, чем дольше ищет, тем страшнее кандидаты. Где она их только отыскивает?

– Здравствуй, – проявляю воспитанность и не более.

Захожу в зал. Стол накрыт. Все уже здесь. Ну, хоть малышку Лену привезли. Она, завидев меня, срывается с рук отца (мой брательник старший) и несётся с диким воплем:

– Тётя Таля приехала! – падает в мои объятия и смачно целует в щеку.

– Привет, солнышко, – обнимаю рыжее чудо. – А у меня для тебя особый подарок, – шепчу ей на ухо и лезу в сумочку.

– «Алёнку» привезла? – загораются голубые глазки девочки, а губки складываются бантиком, – обожаю Леночку, безумно на меня похожа и внешне, и по характеру.

– Уже подсмотрела? – улыбаюсь.

– Ага, – кивает, доставая нос из моей сумки в ожидании своей шоколадки. – Спасибо, – снова целует.

Подхватываю её, и мы падаем за стол. Болтаем, пока нас не прерывает сестрица моя старшая.

– Что с дачей решила? – прямолинейно спрашивает она.

– Ничего, – бурчу. – А должна что-то конкретное? – поглядываю с прищуром.

– Как-то нечестно получается. Чего это всё тебе досталось?

– Может, это потому, что всем остальным просто всю жизнь помогали? – ехидничаю. Баба Дуся всю пенсию спустила на твоё образование.

– И что в этом такого? – возмущается Машка. – У меня просто конкуренция в институте выше была, чем у тебя! Вот я и не смогла на бюджет пройти.

– Ага…

Соглашаюсь, а у самой щеки наливаются румянцем. Злиться начинаю. Я пахала, как лошадь, чтобы на бюджет залезть. Подрабатывала, чтобы денег не просить у родителей.

А Машка?

А она, обнаглевшая рожа, с двойки на тройку, вечно несчастной прикидывалась, да и сейчас продолжает. Всё ей и для неё…

Достала!

Она там снова причитает, а я демонстративно не слушаю, с племяшкой в другую комнату играть ухожу. Мама за мной бежит, шипит, шёпотом ругается, что не поймёт, в кого я такая невоспитанная.

– В семье не без урода, – бурчу и топаю за стол, где ждёт меня принц – мечта девиц, без глаз и мозгов.

Сидим, парень строит мне глазки свои поросячьи. Бесит, урод. Настроение совсем портится, когда он номерами предлагает обменяться. Тактично отшиваю, но сосед дальше клеится.

– Пап! – решаю внаглую не обращать на него внимания. – Ты можешь со мной на дачу съездить? Хочу посмотреть, что там.

– Давай, ближе к лету? Что сейчас там делать? – лениво говорит отец.

Вздыхаю. Соглашаюсь. А сама откланиваюсь и домой собираюсь.

Да как я вообще в этой семье родилась? Может, я приёмная? Или в роддоме перепутали? Если бы не огненно-рыжие волосы и куча веснушек у всей семьи, анализы бы на родство сдавать пошла.

– Я провожу, – подрывается сосед.

– Квартира моих родителей, – припечатываю его взглядом к табуретке, на которой он сидит. – Я точно знаю, где здесь выход.

Тупой… ой, тупой.

Расплывается в улыбке и всё равно топает следом.

– Наташ, – ловит около двери и тянет мне пуховик. – Ты ж знаешь, что нравишься мне, – улыбается, – давай сходим куда-нибудь вместе.

Так и застываю в раздумьях: убить или помиловать?

Выбираю третье – снова мягко отшить.

– Слушай, Слав, – косо смотрю на молодого человека, – пойми меня правильно, я не создана для отношений, семьи и всей этой хрени. Не хочу. Ни мужа, ни детей, ни розово-блевотной романтики.

– Да, я в курсе. Мама рассказала про твой болезненный разрыв с женихом…

Чую, брови мои на месте не сидят. С лица линяют.

Совсем, что ли?

Зыркаю на недоженишка и хлопаю дверью перед его носом, ничего не сказав.

Иду в машину и пинаю ледышки, которые дворник отколол, чистя дорожку у подъезда, но не убрал. Носок на сапоге оббиваю. Злюсь вдвойне.

Какое им дело, что у меня в жизни творится? А мама с этими замашками свахи совсем из ума выжила. Готова меня под каждого подложить, как мы с Захаром расстались. Это она ещё не в курсе об истинной причине нашего разрыва. А то вообще бы умерла.

Залезаю в свой старенький «Патрол» и завожу его. Греется, тарахтит, на СТО бы заехать. Движок глянуть, не нравится мне этот звук, да подвеску после зимы и масло менять пора.

Дел вагон. Когда на дачу-то ехать со всеми этими проблемами?

А вот прямо сейчас и поеду! Всё! Решила!

Глава 2. Дачный дебют

Ключи с собой. На заправку по пути заскочу. Времени только четвёртый час, сегодня праздник, все бухают и дороги пустые. Домчу быстро.

Выжимаю сцепление, включаю первую передачу и аккуратно трогаю с места. Через двадцать минут уже выезжаю на трассу, еду спокойно – гололёд никто не отменял. Температура скачет в начале марта знатно. Стоит быть бдительней.

Доезжаю за час. Вот и что я раньше не ездила? Открываю ворота и заруливаю в сообщество дачное. Домик бабули на самой окраине. Дальше только пустые участки на пару гектаров, никто никак не купит. Что-то там не так то ли с землёй, то ли с документами. Да и цены кусаются.

Выхожу из машины и топаю ворота во двор открывать. Темнеет уже, в сумерках этих и под снегом не видно ничего. Да и забыла, что прямо перед воротами яма. Благополучно подворачиваю левую ногу. Маты летят. Больно. Слёзы хлынули.

Да как я домой поеду? У меня ж механическая коробка, чем сцепление выжимать буду?

Допрыгиваю по тёмному двору до домика, машину так и бросаю у ворот, загонять не буду. Заползаю внутрь. Сдохнуть от холода можно. Быстро растапливаю печку и греюсь.

Пока у бабули жила, мастерски научилась огонь разводить. В город баб Дуся ехать отказывалась, так что пришлось мне отпуск брать и тут сидеть.

Мои размышления прерывает протяжный гудок клаксона. Высовываю нос из уже тёплого домика и смотрю в непроглядную темноту. За моим «Ниссаном» яркий свет и тарахтит тачка какая-то.

«Это ж последний дом на улице»… – думаю и, накинув пуховик, прыгаю к калитке.

Открываю. Стоит амбал два на два и грозно на меня глядит.

– Уберите машину, – чуть не рявкает стальным голосом.

– Здравствуйте! – задираю голову. – Я ногу подвернула, не могу сесть за руль. А вы куда? Дальше нет дороги.

– Не ваше дело, – хамит мужчина, а у меня тоже язык за зубами не держится.

– Вам не говорили, что надо повежливее быть? – повышаю голос, что-то достали меня сегодня всё.

– Новый хозяин участка, что за вашим, приехал земли посмотреть, – выдаёт мужчина и пристально глазеет на меня.

– Земли? – изумляюсь. – А он пешочком прогуляться не хочет? Погода изумительная. А на улице кромешная тьма. Что он увидеть-то намерен? Я, правда, не могу за руль. Вон, – указываю на поднятую ногу, – не могу поставить даже.

Мужчина опускает взгляд и поднимает бровь.

– Это ж левая нога.

– И? – недоумеваю.

– Как она вам мешает?

– У меня механика…

Собеседник переводит взгляд на мою тачку и пару секунд рассматривает. Поворачивается ко мне и оценивающе смотрит. Что? Никогда не видел бабу за рулём джипа на механике? Ну да, уникум я.

– Во дворе место есть? – смягчается шкаф.

– Есть…

– Давайте ключи, я загоню.

Лезу в карман, выуживаю связку и тяну мужчине. Он забирает, идёт и заводит машину, а потом спешит ворота открыть. Наблюдаю.

Тьма непроглядная, не видать ничего, до конца улицы фонари ещё недотянули. Мужик идёт к задней двери своего «Кадиллака Эскалейд» и… О-о. Это не его машина. Приоткрывается окно,и оттуда кто-то распоряжения выдаёт этому бугаю. Он что, водитель? Вот это да…

Возвращается и моего «Патрольчика» загоняет во двор.

Ба-бах!

– Э-э! – ору, прыгаю к машине, но уже поздно.

Выскакивает огорошенный, то ли звуком, то ли моим ором, мужик и смотрит на заднее колесо, которое прям на глазах спускает в ноль.

Ругаюсь. А тот на меня не смотрит, бежит к тонированному окну.

– Поменяй колесо и заплати, – еле слышу недовольный голос из крутой тачки.

Начинаю шипеть. Водитель возвращается. Просит фонариком посветить. Быстро достаёт из багажника домкрат, ключ, запаску и меняет колесо. Спущенное убирает и…

Вот те на! Суёт мне две пятитысячные купюры.

– Это что? – лупаю на него.

– За неудобства.

– Не надо. Колесо починить восемьсот рублей стоит, а то и триста, если мелкий прокол, – недовольно цежу.

– Шеф сказал заплатить, – пожимает плечами водила.

– Передайте своему шефу, что не нуждаюсь. Может оставить номер телефона, я, как отремонтирую, скину чек, оплатит, если так хочет.

Скачу на одной ноге к воротам, чтобы закрыть их. Ногу уже сводит, совсем отекла. Хорошо, что бабушкины сапоги для огорода надела, они огромные и не давят. Спотыкаюсь и лечу на грязный снег. Следом летит и нецензурная брань. Цепляюсь за ворота и поднимаюсь, зыркая на руку у своего носа – водитель помочь решил.

Вкладывает деньги мне в карман, когда я поднимаюсь.

– Я вроде ясно выразилась, – достаю купюры, – мне не нужны деньги. Я была не права, оставив машину на проезжей части. Я же не знала, что кто-то купил этот, – указываю в сторону пустыря, – участок.

Мужчина кидает взгляд на тонированное окно и подходит к нему. Шепчутся. Не слышу. Пока на меня внимания не обращают, скачу и ворота закрываю. Тот ещё квест с вывернутой ногой.

– Давайте, я, – улыбается водитель и снова деньги в мой карман суёт.

Смотрю на него, как на дебила. Глухой? Тупой? Или это его начальник – маразматик?

– Заберите, а! – рявкаю.

– Босс…

– А он сам у вас не разговаривает? – перебиваю.

– Э… – теряется мужчина.

– Гордая, что ли? – слышу смешок из-за тонированного стекла.

– Может, и гордая, – скачу в сторону его машины. – Мне не нужно, – кидаю со злости деньги в маленькую щель, не видно гада, но слышу, что смеётся.

Обидно так становится. Выглядит как подачка.

Нет. Деньги мне, конечно, не помешали бы. Но, во-первых, не такая сумма, а, во-вторых, могли бы и вежливо дать, а не совать в карман и хихикать.

Не слушаю, что он там говорит, скрываюсь за калиткой и лязгаю засовом. Бесят меня богатенькие, которые не могут выйти, поздороваться. Что? От него убудет, что ли, если он рот свой откроет и «пожалуйста, уберите машину» скажет?

Уезжают дальше.

А я до домика доскакиваю, дровишек в печь подбрасываю, и спать заваливаюсь…

Утром птички будят меня. Не хочу вставать. Нога отошла немного, вроде могу наступать. Осматриваю – отёк не спал, если в свои сапоги не влезу, в калошах поеду…

Побуду до вечера здесь, а потом домой дёрну. В городе всё равно делать нечего. Топаю в баню, водичка приятная, тёплая, умываюсь.

У меня тут целая куча вещей: щётка, паста, гели, крема, полотенца. Ничего не забирала со времён, когда с бабушкой жила. Привожу себя в порядок и заваливаюсь обратно на старенькую кровать.

Поторопилась я с выводами. Еды-то в доме нет. Придётся в магазин ехать в деревню или в город всё же.

О! Погреб!

Пойду-ка, проверю, вдруг чего осталось с зимы. Одеваюсь. Открываю дверь и хочу в гараж пойти, но замираю.

Это ещё что такое?

Глава 3. Участок под ударом

На крыльце лежит колесо. Полный комплект – диск и шина. Смотрю на машину, вроде мои всё на месте. Иду, открываю багажник – спущенное тоже здесь. А что за колесо тогда лежит на крыльце?

Оу. На лобовом – записка:

«Искренне прошу прощения за доставленные неудобства. Не хотите брать деньги, примите колесо. Пусть будет запасным».

Задираю бровь и ещё раз на колесо таращусь. Психопат. Где он ночью его взял? Марка, размер, тип диска – всё, как у меня. Ну, ладно. Хотя странно это всё равно…

Он залез ко мне на участок в ночи? Или запомнил параметры, пока менял?

Иду в гараж. Осторожно спускаюсь в подвал. Красота!

Огурчики, помидорчики, салатики всякие, икра баклажанная и кабачковая.

Ух ты… Морс!

Счастье!

Хватаю пару банок и в домик.

Заваливаюсь на диван в кухне, открываю вкусности, врубаю телевизор и наслаждаюсь незапланированным отдыхом. Права была баба Дуся – мне было это нужно. В город вообще не хочу.

На следующие выходные снова приеду. Домик в порядок приводить начну. Только еды с собой возьму.

В кои-то веки сплю на обед. А вечером с великим недовольством домой возвращаюсь. Нога совсем прошла.

Колесо я закинула в багажник, нехай будет, но этому бугаю выскажусь. Хотя.… Наверное, это не его идея была. Стопудово начальник его, который деньгами раскидывается.

Терпеть таких не могу!

Дома пусто и одиноко. Квартирку свою я люблю, но сегодня смотрю на неё и тошно. Коричневые шторы, тяжёлые такие, даже тюль и тот тёмный. Диван облезлый, который надо раскладывать, если спать лечь хочешь. Вот чего я кровать не купила? Ковёр…

Мне тридцать один или пятьдесят? Кто вообще сейчас ковры в интерьере использует? Ощущение, что это квартира бабы Дуси, а не моя.

Не зря ей у меня так нравилось – всё, как она любит, даже стенка коричневая под телевизор с кучей никому не нужных статуэток и рамок для фото, пустых, кстати…

Иду на кухню – бесит она меня не меньше комнаты. Хватаю пару пакетов и сгребаю эти сраные фигурки.

Зачем мне керамическая лошадка из Питера? Гжель. Зачем я её купила? Я ж даже лошадей не люблю. А гжель? Ещё меньше, чем лошадей. Все покупали, и я туда же. В мусор!

На полочке остаётся одна рамочка с фото, где я маленькая на коленях дедушки сижу, а бабуля сзади рожки нам подставляет…

Вот юмористка.

Они и с дедом Степаном так познакомились и сошлись – она его на измор брала своими приколами, а он влюбился, бегал, замуж звал. Только бабуля-то моя нос воротила. Но настойчивость и ухаживания пробили брешь. А потом и сердце первой красавицы в деревне – Дуськи – растаяло.

А я тоже ещё та юмористка. Мало кому зайдут мои приколы. Вот и сижу в девках. Хотя после Захара вообще этой темы касаться не хочу. Одной лучше.

Оставляю ещё стоять маленькую деревянную прялку. Дед сам сделал для бабушки в подарок. Там даже детали двигаются, и колесо крутится. Обожала в детстве с ней играть.

Куклы мои пряли пряжу, пока дед Степан читал мне про князя Гвидона Пушкина. А я мечтала, что и в мою дверь войдёт такой же неприкаянный «князь», с которым я построю свою жизнь, как Царевна Лебедь.

Только вот я совсем не царевна…

Заваливаюсь на диван. Не хочу раскладывать. Так посплю. Бросаю последний взгляд на пустые полки, и как-то на душе даже легче становится.

Засыпаю.

Проспала…

Летаю по квартире, как ужаленная – собираюсь. На работе убьют, если опоздаю. Так-то боссу плевать. Но сегодня показов много, да и в офисе работы полно. Надо успеть. Эх. Нелегка жизнь риелтора. Зато бабки хорошие.

Прыгаю в машину и на работу!

Весь день в разъездах, и в офис. Проблемный клиент с маткапиталом, ипотекой и двойным обменом. Нельзя ничего упустить. У меня жёсткое правило: у моих клиентов не должно быть проблем ни во время сделки, ни после. Особенно когда маленькие дети есть.

Тщательно проверяю объект, чтобы не вылезло какого-нибудь нежданчика. А то любят квартирам губы накрасить, а новые хозяева потом по потолку пешком ходят, но сделать уже ничего не могут.

Домой, как обычно, к полуночи возвращаюсь.

Заезжаю в круглосуточный, прикупаю пару салатиков и… пожалуй, рыбку под сыром. Пора бы завязывать с фастфудом, а то отрастила себе жопу, уже штаны маленькие.

Ладно. Дача мне в помощь. Поползаю раком на грядках, перекопаю огород под картошку и похудею, но это не точно.

Интересно, а что за чувак купил участок за бабулиным домом? Да и хрен на него. Надо бы почитать, как рассаду выращивать, да что с землёй делать. А то я совсем тупень во всём этом. Но это потом. Завтра отработаю и поеду сразу на дачу, слиняю из города.

День проходит в улыбках клиентам, которые выматывают своим «не уверена, хочу двушку поближе к центру или трёшку, но на окраине» и «а можно найти квартиру и с ремонтом, и с крутой детской площадкой во дворе, и парковкой, желательно в центре, а, главное, бесплатно»! Злая я что-то сегодня…

Дачка.

Заезжаю на территорию сообщества. Дорога вся раздолбанная. Весна, конечно. Но ощущение, что здесь колонна грузовиков прошла.

Ох!

Это ещё что?

Да как я проеду к домику?

Вся подъездная в хлам. У меня, конечно, высокий джип, но что-то боязно лезть в эти ямы. Выползаю из машины и встаю на подножку. Разглядываю, что там происходит.

Надо же. Новый хозяин нагнал кучу грузовиков. Установили контейнер с окном, наверное, сторож там будет жить. Трактор. Это они собираются котлован рыть, что ли? Да сколько же денег у нового владельца?

Тут же ещё и родников куча. Гидроизоляцию нешуточную придётся делать, чтобы дом с цоколем построить. Отчаянный, однако. Да какая мне разница? А вот до проезда к моему домику дело-то мне есть!

Собираюсь с духом и топаю злая к работникам.

– Здравствуйте, мальчики! – окликаю ребят в робе. – А что здесь происходит?

– Денёчек добрый, – оживляются те, – да вот, территорию расчищаем, готовим участок под застройку.

– А с дорогой что? Как-то исправлять планируете? – всё ещё относительно вежливо спрашиваю, ибо терпение на исходе. – Я не могу проехать к своему дому…

– А у вас, что за машина? – любопытствует один из мужчин, наверное, прораб.

– «Патрол»…

– Проедете, а завтра мы подровняем, и вы сможете спокойно ездить.

– Ладно, – делаю недовольное лицо и топаю обратно.

Одно радует, ребята вежливые хоть. А то водитель позавчера с ходу и без приветствия рявкал.

Заваливаюсь в домик. Включаю свет, телевизор – он у меня вечно фоном работает, надо бы искоренить эту дурацкую привычку. Разбираю пакеты с едой, принимаюсь за уборку.

Открываю шкафы, пересматриваю вещи бабули. Нахожу обручальные кольца, запонки деда и украшение для волос, судя по виду, для фаты. Это, пожалуй, оставлю, а юбки всякие, да кофты в церковь увезу. Вдруг кому надо. Хоть вещи не пропадут.

Складываю всё аккуратно в большие пакеты, которые привезла с собой. Перекусываю. Гляжу на часы, а уже четыре утра. Поспать бы.

Ещё недолго вожусь и замертво падаю на кровать.

Ба-бах!

Аж подлетаю. Стёкла дрожат.

Ба-бах! Срываюсь с места. Это что? Землетрясение? Обстрел?

Ба-бах! Бомба?

Да откуда в моей башке эта чушь? Надеваю калоши и пуховик и вылетаю на улицу.

Какого лешего они творят?

Глава 4. Соседский беспредел

На соседнем участке стоит огромный агрегат и пробивает замёрзшую землю. Видать, забор ставить будут…

– Эй! – ору во всё горло, подскакивая к низкому штакетнику. – Э!

– Доброе утро! – расплывается в улыбке вчерашний прораб.

– Вы совсем ума лишились? Время шесть! Какие к чёрту работы?

– Я не знал, что вы здесь ночевали, – смотрит на меня мужик и бровь задирает.

Ну, да. Выгляжу, как деревенская бабуля: рыжие волосы в растрёпанный хвост собраны, длинный пуховик, калоши и рожа наверняка помятая. Всю ночь не спала, да и не умывалась ещё.

– Вам не приходило в голову, что люди ещё спать могут? Здесь многие живут, вообще-то!

– Да мы так-то у всех согласие брали на раннее начало работ, – поясняет.

– У меня не взяли!

– Так, вы в документах не значитесь, – пожимает плечами.

– Ещё в наследство не вступила, – бурчу. – Но это не говорит о том, что я здесь не нахожусь! – твёрдо заявляю.

– Понял. Простите за неудобство, конечно, – улыбается, и я расслабляюсь. Вежливый мальчик, хороший. – Но мы продолжим работать. У нас все разрешения и подписи. А ещё сроки, – выдаёт тот, и я стекаю у забора.

– А? – глаза огромными становятся, чую, выпадут сейчас.

Парень улыбается и уходит.

И снова – БА-БАХ!

Охреневаю, сматываюсь в домик, с дурью хлопаю дверью, но опомнившись, что она моя, немного успокаиваюсь. Приступаю к работе под кошмарные звуки долбёжки земли, тарахтения грузовиков и ржач кучи мужиков…