Ведьма Дженни может объяснить

Стоило мне взглянуть на тетрадь, злость, чуть поутихшая, снова взметнулась: она отказывается иметь дело со мной, а какому-то гадёнышу доверяет свои тайны!

– Дженни? – Шарлотта открыла глаза и вздрогнула. – Она ушла?

– "Она"? Я встретила только Синеглазку. Угнездила его в кресле на первом этаже.

Она хотела что-то сказать, но быстро передумала. Видимо, из соображений "секретности".

– Кого ты здесь видела, Лотти?

– Может быть… Я не могу тебе сказать.

Она поднялась на ноги и спрятала тетрадь с потрёпанную синюю школьную сумку, перешитую из старого пальто. Удивительная вещь: Марго и Лиззи подружились с ней, хотя Шарлотта была странной не меньше моего.

Пока мы шли по коридору и спускались по лестнице, я не могла отказать себе в удовольствии наговорить гадостей.

– Какая ты смелая, Лотти Роуз, не побоялась спуститься в зловещую долину привидений. В отличие от своего возлюбленного, конечно. Но в твоей миленькой сумочке наверняка найдётся пара сухих штанишек, верно?

Шарлотта, ни слова ни говоря, прошла прямиком в кабинет. Как я и думала, Роберт пригрелся в огромном кресле и сопел, а яблоки, оставленные мною на столе, исчезли в его животике без остатка. Я только в этот момент поняла, что его школьная курточка была ему мала, а ботинки и вовсе не выдерживали никакой критики. Моё гадкое хихиканье удивило даже меня саму.

– О Лотти, почему бы тебе не сводить это чучело в Методистскую церковь? Туда часто приносят вещи и еду для бродяжек.

Шарлотта покраснела и взглянула на меня с презрением, которое должно было меня испепелить. Но каждый раз, когда она краснела, моё сердце сладко ныло, как бывает, когда предвкушаешь порцию мороженого.

– Я всё выяснила, Бобби, можем двигаться дальше.

Я проскакала вокруг Шарлотты и дёрнула мальчика за руку, передразнивая её.

– Но я забыла вытереть тебе сопли, Бобби. Ах, и не пора ли тебе пойти пописать, любовь моя?

Развеселившись, я нагнулась к Роберту и поцеловала его в щёку. Если бы он мог знать, как я ревную Шарлотту к нему, какая чёрная злоба и ненависть клокочут у меня в груди! Лотти организовала спасательную операцию с молниеносной дракой, но я успела догнать парочку у ворот. Я неискренне извинилась и попросила принять меня в компанию: "Я могу вам помочь, я многое знаю об этом доме… И умею молчать".

Сад за моей спиной выглядел зловеще, дом уже не казался уютным пристанищем, больше всего на свете мне хотелось, чтобы эти двое взяли меня за руки и забрали отсюда!

– Если Роберт не против, я согласна.

Мальчик не смотрел на меня, он уставился в землю и отрицательно помотал головой.

– Извини, – Лотти выдохнула с облегчением.

("Извини?! Может ты его ещё и в завещание внесла?").

Чёрная злоба вернулась и окутала меня плащом с головы до ног.

– А твои родители знают, что ты прогуливаешь школу и таскаешь за собой эту рвань?

Глаза мальчишки наполнились слезами, грозившими перелиться через край. Шарлотта напыжилась.

– Никто не прогуливает, ты скотина, Дженнифер! Мы протестуем против решения Муниципалитета об отмене горячих обедов для школьников из семей с низкими доходами!

Я собиралась спросить, знает ли Муниципалитет об отваге мисс Роуз, но в этот момент Роберт в открытую разревелся. Определённо, Лотти плохо на него влияла, школьным забиякой он мне нравился больше.

Я вернулась в дом, клокоча от несправедливости жизни, поднялась по лестнице как нежить, которой и полагалось здесь обитать, вошла в Алтарную, дёрнула дверцу запретного шкафчика, достала чёрные свечи, поставила их на Алтарь: одну – на половине Богини, другую – на половине Бога. И зажгла.

"Сегодня в твоём саду, Салазар, обидели Ведьму. Я должна отомстить, и ты мне в этом поможешь".

Глава 4.

Я соврала о том, что совсем ничего не брала у Салазара. Конечно, свечи в больших количествах – все, что могла отыскать. Утром и днём они были не так нужны, а вечером, само собой, без них было бы грустно, хотя в доме Салазара я ничего не боялась.

Сумерки сгустились, и поднялся сильный ветер. Окно распахнулось, и в Алтарную комнату с разноцветными ритуальными облачениями в старинном шкафу и мечами на стенах ворвался свежий воздух с крупными блёстками дождя. Я не представляла, как выберусь отсюда, не промокнув до нитки, а выбираться было нужно. Моя мама прощала мне многое, в том числе и школьные прогулы (она ведь не могла о них не знать).

Я выглянула наружу и заметила в саду красное пятно: оно пригибалось к земле, вытягивалось, снова пригибалось и так медленно продвигалось от дерева к дереву. Меня прошиб холодный пот. Это ещё что за страсти?!

Я спустилась в сад и под старыми яблонями столкнулась нос к носу с рыжеволосой девочкой в красном свитере и жёлтой юбке из бархатной ткани. Вернее, юбку она как раз сняла и завязала так, чтобы складывать в неё красные яблоки, которыми была усыпана земля. Лорен?!

Высокомерная Лорен Лоу никогда со мной не общалась, хоть мы и учились вместе с третьего класса. Она была дочерью владельца местного завода по производству газировки, и выглядел он как гангстер из голливудских фильмов…

– Помоги мне собрать ещё те, – она кивнула в сторону, – жалко, если сгниют, это лучший сорт из всех поздних.

Её медные кудри уже намокли от дождя, как и мои локоны морковного оттенка. Я сняла куртку и тоже принялась собирать яблоки. Они были крупными, вкусно пахли и были покрыты холодными каплями дождя. "Тебе не холодно, может пойдём в дом? " Она послушно последовала за мной. Когда мы вошли в кабинет (он же библиотека), в камине разгорался огонь.

"Но я его не зажигала, – в ужасе прошептала я. – Не зажигала…"

Лорен вытряхнула свою добычу на ковёр.

– Ты когда-нибудь ужинала печёными яблоками?

– Ни разу в жизни. Но как ты здесь оказалась?

Она впилась в меня таким долгим и жутким взглядом, что мурашки побежали по всему телу, и я вдруг поняла.

– Ты не Лорен!

Она покачала головой.

– Бедняжка, её дух так быстро выскользнул из тела…

Она говорила уже не певучим высоким девичьим голоском, а тихим мужским голосом с мягким ланкаширским акцентом.

– Салазар? Ты убил её, чтобы похитить тело? Как ты мог?!

Она (Он) дотянулась до каминной полки и привычным жестом взяла нож, две шпажки и начала резать яблоки крупными ломтиками и нанизывать их на шпажки.

Я хотела спросить, не собирается ли она хотя бы вымыть остальные, но осеклась. Лорен мертва… Она (Он) и меня сейчас может убить: железные прутики такие длинные и острые…

– Я никого не убивал. Просто был рядом, когда это случилось… И, между прочим, из-за тебя. Не то чтобы меня сильно бесило то, что ты орудуешь в доме, но это странное ощущение. Я бродил по окрестностям, пролетал над Айрис Хиллз… и в какой-то жуткий момент меня начало затягивать в огненную воронку. Это было чужое тело, и оно звало меня и пылало как йольское полено. Это было тело девочки.

Я похолодела, боясь спросить, что с ней случилось. Медленно я залезла в кресло и накрылась клетчатым пледом Салазара. Лорен (Салазар) сидела на полу в красном свитере и оранжевых колготках и держала над огнём наш ужин.

– Думаю, это был несчастный случай. Они ссорились, потом Лорен начала уходить, а Шарлотта в отчаянии подняла с земли камень и попала ей с размаху прямо по затылку…

Я закрыла рот ладонями, и весь холод вечернего дождя и потустороннего ветра сместились куда-то в центр моего существа.

Бедная Лорен. Ей было так больно!

– Всё произошло катастрофически быстро. – Его (Её) передёрнуло. – Я не собирался пользоваться чужим телом, но бросать его там было непозволительной роскошью. Тем более что её отец этого бы никогда не пережил.

Я сомневалась, что Салазар способен заменить мистеру Лоу его любимую девчушку… Но он был Могущественным мертвецом и необычайно сильной Ведьмой, ему было многое подвластно.

– Но почему они ссорились, почему? – я охрипла и забывала дышать.

– Из-за мальчика, который был здесь сегодня.

Лорен погибла из-за Бродяжки, серьёзно?! Никогда не поверю.

– Ну может ещё из-за того, что у Шарлотты снесло крышу из-за первых месячных, и она реагировала на всё слишком… остро.

Воцарилось молчание, нарушаемое только треском поленьев, завыванием ветра и стуком капель в окно. Я встала, по-прежнему кутаясь в плед, и задёрнула пыльные зелёные гардины. Я не могла их постирать, даже снять их с крючков не представлялось возможным.

– Но я всё равно не понимаю некоторых вещей. – Я вернулась в кресло, продолжая сверлить глазами того, кто сидел у камина. – Кто же тогда, если не ты, отвечал на мои вопросы, когда я гадала на Доске Уиджа? И как тебе удалось удержаться в этом теле?

– Один вопрос лёгкий, а на второй мне лучше не отвечать, чтобы ты не мучила нас угрызениями совести.

Я завороженно следила, как длинные пальчики с идеальными розовыми ноготками ласкают огонь в камине. Он (Она) продолжал.

– Но я не должен лгать, поэтому слушай. На твои вопросы отвечал мой дух-фамильяр7 по имени Аргос. Он бы тебе понравился – длинные белые волосы до плеч и ни грамма одежды. Волосы эти бывают ещё и огромными белыми крыльями… Во втором случае всё не до конца понятно даже мне. И я заранее предупреждаю, что в случившемся виноваты и все, и никто. У Богини мог быть план на наш счёт, это называется Провидением, но могло и не быть.

Тело уже было исцелено Богиней, когда я услышал Зов. Зовом были Жар, Свет, Любовь, весь этот живой огонь, который я так любил и которому не мог противиться. Но этого никогда бы не случилось, если бы ты в своих ежедневных воззваниях к Манон не просила вернуть меня, и если бы я сам не застрял здесь слишком надолго, не в силах понять, что удерживает меня от шага к следующей ступени Ведьмовской Жизни…

– Когда это произошло?

– Четыре дня назад… Аргос присматривал за тобой, пока я пытался связаться с душой Лорен и вернуть ей тело. Но она ушла слишком далеко. Обычно этого не происходит с юными душами, умершими насильственной смертью, но если предположить, что Лорен была потенциальной ведьмой, Богиня могла забрать её с собой.

– Куда? Куда забирает нас Богиня?

– Это место называют вращающимся хрустальным за́мком Арианрод. Но это больше, чем за́мок, любопытная лисица, и тебе придётся изучать астрономию, чтобы понять (в любом случае, для ведьмы важная наука…) А теперь иди ко мне, – Он (Она) похлопал по истёртому, когда-то пушистому коврику у камина, – я хочу тебя обнять так, чтобы захрустели рёбрышки, ну и может быть… откусить кусочек. Я смертельно голоден, а ты весьма аппетитная лисичка!

Его (Её) голос был сама нежность розовых лепестков. Я вскрикнула и сжалась в кресле, подобрав ноги.

– Да брось, у тебя ведь всё в порядке с чувством юмора? – Я прямо ощутила с трудом сдерживаемый смех. – Просто не называй меня больше "Он / Она" даже про себя. Теперь я Лорен. Должен ей быть.

Личико в обрамлении мокрых рыжих локонов повернулось ко мне, и моя участь была предрешена на десятилетия вперёд.

Глава 5.

Одно время меня как-то смущала эта яблочная тема: "Надеюсь, ты не делал попыток вклинить в нашу историю библейскую тему со Змеем-искусителем? Мы всё же ведьмы". Салазар возмутился моей дремучестью: "Искусительным плодом, уж если на то пошло, являлся финик, а не яблоко! Финик!!!", и ещё долго смеялся. Но что можно взять с человека, который вырвался из хоровода мертвецов?8

Когда я спросила его о смерти, оказалось, что он хорошо помнит круг ослепительно-синего неба с лёгкими облаками и кронами деревьев, склонившимися над ним. "Я чувствовал себя истерзанным, надо мной стояли кру́гом земляничные деревья, и в моём усталом рассудке родилась мысль, что меня занесло в Ирландию".

Это был зимний день, когда его тело сожгли, а он видел себя жарким летним днём в глубине холодного колодца, из которого его на свет тянули неумолимые деревья.

Если Салазар и побывал в области созвездия Северная Корона, он этого не помнил, и следующее место, где обнаружил себя, был его собственный сад. Он сидел в беседке, сплошь увитой плетистыми розами, которые в Хэттлстоуне называют "зефирными". Стоя на мокрой после утреннего дождя земле, Аргос молился Богине, сложив аккуратно крылья, и каждое его слово незримо сотрясало землю: "С Тебя всё началось, и к Тебе всё должно вернуться".

Салазар испытывал кромешную боль, когда думал о родных, поэтому старался не вспоминать. Он только однажды, в самом начале, заговорил со мной об этом: "Те, кто любили меня, отпустили, когда тело было предано огню, а Церемония Отправки завершилась. Если бы я к ним вернулся – в каком угодно обличии – они безумно обрадовались бы и столь же смертельно разочаровались".

Это было бесконечно красиво и трагично – возродиться, любить, пылать сильнее, чем прежде – и не быть собой в каком-то смысле.

Тогда Салазар рассказал мне, что прошёл первую ступень посвящения в ведьмы на берегу Ирландского моря в один холодный августовский день. Дул штормовой ветер, а юноша, которому предстояло вступить в Круг, был обнажён. Пока Дева Ковена завязывала ему глаза шёлковым платком, а Верховный Жрец связывал шнурами его запястья и лодыжки, порыв северо-восточного ветра сбивал с ног. Его согревало осознание того, что он сейчас с собратьями по Ремеслу. И чудо непогасших на ветру свечей. И пятикратный поцелуй Верховной Жрицы с благословением его стоп, колен, фаллоса, груди и губ. Тогда он ещё не знал, что она станет его женой и у них будет трое детей, но в один "прекрасный" день они перестанут понимать друг друга и расстанутся, а потом колдовские эксперименты с сомнительными учениками сведут его в могилу… Он этого, к счастью, не знал.

Тогда, на пронизывающем ветру, вблизи порта, после сорока ударов хлыстом, оставивших шрамы, он поклялся в верности Ремеслу и Ведьмам ценой собственной жизни.

"Слушайте, Хранители Сторожевых Башен – Борей, Зефир, Эврус, Нотус – отныне Салазар посвящён в жрецы Арадии9 и Люцифера!"

Его нож-атаме был погружён в чашу с вином: таким образом Мужчина-Солнце и Женщина-Луна воссоединялись в единой истине. А Салазар начинал путь посвящённого в Тайны Ремесла.

ЧАСТЬ II. 1976-й

Глава 1. Инвентаризация: Великая и Ужасная!

Я накаркала, и мама решила устроить инвентаризацию! Заслышав это жуткое слово, каждый нашёл себе супер-срочное дело. А именно: все бросились врассыпную, оставив нас на складе наедине с бесконечными списками товаров и распотрошёнными коробками. Отличный повод вправить Дженни мозги без свидетелей и узнать, почему это у нас стеклянные шары для скраинга10 гуляют по полкам!

– Я ни о чём тебя не спрашивала всё это время, но Роберт прав – пора возвращаться. Не забывай – Шарлотта не упустит шанс, ей нечего терять. Они каждый день видятся на работе, а теперь уже и не только на работе: ходят слухи, что в выходные они вместе ездили на фермерский рынок! Это уже не интрижка, они начинают вести себя как семейная пара.

– Не беспокойся, мама, это продлится недолго – ему без меня не сделают скидку.

Знакомые ведьмы из Брокли привечают меня, а не Роберта! Хотя теперь я уже ни в чём не уверена…

Мама задвинула ящик с травяными скрутками под стол и задумчиво посмотрела куда-то мне за спину.

– Старая добрая Дженни, до чего это тебя доведёт?

Ясное дело – до ведра с тряпками: стол и полки запылились, повсюду травяная труха, крупинки соли и дохлые мушки.

– Я советовалась с Мелиссой… Ты должна определиться в самое ближайшее время: или – или. Возвращаешься – или уходишь. Роберт заслуживает счастья. Вспомни его несчастное детство, ел ли он тогда досыта хоть раз в неделю?

Ковен жужжит как потревоженный улей, если с одной из нас что-то неладно.

– Без меня заглянули в моё будущее? Как предсказуемо.

– Ты не оставляешь выбора. Мелисса предупреждала меня, что ты не сможешь долго держаться на плаву с обычным мужчиной. Ты отдала своё сердце Салазару так рано, а я была слишком поглощена своими проектами, чтобы остановить тебя.

Имя Салазара сладкой болью отозвалось в груди. Отчасти я даже рада, что Шарлотта сейчас рядом с моим Бобби. Ему нужна поддержка любящей женщины. И эта женщина – не я.

– Это хорошо, что ты задумалась. Надеюсь, о возвращении к семейному уюту, без которого страдает Роберт. Но сейчас лучше принеси вторую стремянку, нужно проинспектировать верхние полки. Что мы туда понапихали, хоть убей, не вспомню!

– Нееет, пожалуйста, только не верхние полки!!! – я встаю на колени и воздеваю руки в молитвенном жесте. – Я ещё не оправилась после погребения под горой из мётел!

– Слава Цернунносу11, что это были мётлы, а не котелки или пентакли12 – они бы разбились. Не придуривайся, Дженнифер, начнём с самого гадкого, быстрее закончим. – Мама сдувает пыль с фигурки божества прямо мне в лицо. – К тому же, от меня не укрылось, как ты лакомилась шоколадным мороженым. Вперёд, на растряску жира!

Я целый месяц жила в своё удовольствие, и вот расплата. А скоро она обнаружит, что магический шар не на месте и начнёт задаваться вопросом, что происходит.

Мой маленький кристалл хрусталя меня не устраивал, и пару месяцев назад я достала этот шар из подсобки, помучилась с ним, настраиваясь (не так, как принято, а в основном прихлёбывая чай с мятой и косясь на дверь). Туман внутри стеклянного шара клубился и был сначала розового оттенка, как предвестник моих кровавых слёз: уже совсем скоро крошечные осколки бритв пробьют путь по слёзным каналам, стоит лишь глубже заглянуть в будущее. В чужое будущее с чужим ребёнком, которого я не прочь была присвоить. Это была изысканная пытка – смотреть на малышку, дочь Роберта и Лотти – и временами я дышала с трудом. Я продолжала снова и снова, день за днём разглядывать в зачарованном стекле эту малышку. Я уже осмотрела её со всех сторон: и младенцем со сморщенной мордочкой, завёрнутую в кашемировое одеяльце, и двухлетней малышкой с вьющимися, как у матери, волосами. Я видела Рози в чудесных мягких распашонках и – перепрыгнув на годы вперёд – переносилась на задний двор большого дома, где забавная девчушка в коротком платье, с лентой в длинных волосах, играет в классики.

Мне никогда раньше не удавался скраинг в полной мере, да и образы не бывают обычно чёткими, но какая-то часть меня настолько хотела узнать, что расширяла время и пространство. Долго это не могло продолжаться. В последний раз я увидела указательный палец Роберта с его любимым рубиновым кольцом: он осторожно погладил хорошенький носик малышки. Это было так мило, что потрясло меня гораздо сильнее всех остальных видений. Я вернула шар на место, но не на прежнее место: я рискнула, хоть стремянка подо мной шаталась, и задвинула коробку "с будущим" на самую верхнюю полку, как можно дальше.

Но нетрудно догадаться, что видения будущего были не в стеклянной сфере, а в моей голове. Я думала, что это осталось моей тайной: "лёгкую версию" моих опытов оносительно Рози ковен знал, "расширенную" я держала в тайне (как мне казалось). Но на следующий после инвентаризации день мама повесила в нише торгового зала репродукцию Уотерхауса13 "Хрустальный шар".

Глава 2, в которой чёрная дрянь и барвинок проявляют себя, а я трусливо сбегаю

Месяц назад мы позвали на ужин Айви и Тома. Роберту не нравилось, что я отдаю всё время "ведьминым делам", поэтому он старался придумывать то одно, то другое, если у него самого было время. Так явилась на свет "семейная" дружба (как будто мы со школьных времён друг друга не достали, к тому же Айви беременна, а я по-прежнему нет, и это засталяло Роберта психовать). В общем, мы готовили курицу с овощами, резали эти чёртовы овощи. И в какой-то момент Роберт порезал палец. Но крови не было, было ДРУГОЕ. Густое и чёрное стало быстро вытекать из ранки, но так же быстро втянулось обратно с противным хлюпающим звуком. Мерзким звуком! Всё случилось за долю секунды, я успела только вздрогнуть и вытаращить глаза. А он как ни в чем не бывало продолжил нарезать кубиками морковь. Бросил её в сотейник, быстро взглянул на меня и отвёл глаза.

– Ты в порядке, так вдруг побледнела. Хочешь, я лук дорежу?

Да я скорее поседела. Какого чёрта?… Я покрепче ухватилась за ручку ножа и пожалела, что мой обоюдоострый атаме14 остался на алтаре.

– Этому фокусу тебя научили в редакции, да? – Мой голос дал слабину.

– Это тебя надо спросить, – Роберт взглянул на часы, мерно тикающие на стене. – Ты впала в транс на пару секунд… Прекращай уже общаться с духами, это небезопасно! И нормальных людей может напугать.

Когда я поднимаюсь на ноги, Роберт вскакивает. Я всего лишь чуть-чуть его пораню. Дотронусь лишь кончиком лезвия, чтобы посмотреть, что это за… субстанция. Потом я готова извиняться до скончания веков! Не знаю, что отразилось у меня на лице – ни слова не говоря, Роб рванул по коридору и заперся в гостевой ванной. "Ну вот и вот. Это будет засчитано на суде как чистосердечное признание?". Ведьма не должна быть такой пугливой, но сердце уже начинает странно трепыхаться, и чёрт… Я не понимаю, что происходит!

Я позвонила Айви и сказала, что совместный ужин, похоже, отменяется, мне очень жаль – Роберт занемог.

Айви запричитала, но призналась, что тоже себя тошнотно чувствует, и её даже, кажется, знобит. (Я закатываю глаза). Она хочет выпить молока с мёдом и завалиться спать. Под новенькое лоскутное одеяло с распродажи в "Пигли-Вигли"! "Купи себе такое, Дженни, это не одеяло, а рай земной!" (Я закатываю глаза так, что вижу звёзды).

– Передавай Роберту, чтобы не вздумал расклеиваться, он нам всем ещё пригодится.

– Непременно.

Возвращаясь из гостиной, я стучусь в дверь ванной.

– Ну всё, Бобби, хватит валять дурака, выходи. Сегодня, по крайней мере, я не стану выяснять, что это за чёрная дрянь засела в тебе.

Он обиженно возится на полу, наверное лежит, уткнувшись лицом в коврик. Коврик чистый, но мне это всё равно не нравится.

– Роберт, – я подбавляю в голос металла, – считаю до пяти, и если ты не сделаешь попыток выкатиться оттуда, я уйду. Уйду и заберу с собой курицу! Ты будешь довольствоваться овощным рагу с подливкой! Uno… dos… tres… cuatro…

Задвижка звонко щёлкает, и в этот момент мои нервы не выдерживают. Мне ужасно жаль своего глупыша: хочется поколотить его и прижать к себе одновременно. Но я бегу в холл, хватаю сумку с облезлого пуфика и сбегаю из этого дома, ни разу не обернувшись.

Возможно произошедшее как-то связано с тем вечером, когда Лорен превратила мой балкон в ковёр из барвинка, а потом уколола Роберту палец, но я не уверена.

Начинается с того, что днём Мелисса заявляется в Музей колдовства, где мы с Лорен и Кайлой готовим выставку рукописей, и грозит исключением из ковена. В тесном кругу ведьм ни у кого не должно быть секретов, а у нас с Лорен, по мнению Верховной Жрицы, они есть, и это становится проблемой.

(Лорен говорит, что некоторые женские экземпляры допустимо сжигать на кострах и приводит в пример санитарные рубки леса).

Итак, Лорен с вызовом поднимает подбородок, а рамка и паспарту летят в стороны.

– Не замечала, душечка, чтобы твоё имя стояло в одном ряду со Старыми Богами.

Меньше всего темноволосая ведьма в этот момент похожа на "душечку".

– Как это понимать?

Между Лорен и Мелиссой только стеклянная вертикальная витрина, и чёрные кошки изящно кружат вокруг женских ног. Ситуация опасная: у нас не будет в ближайшее время новых витрин. Даже если "Таро Диких Лисиц" будет хорошо продаваться.

"Алло, это полиция графства? Меня зовут Кайла Спаркс, и я хочу сообщить о жертвах длинных когтей!"

"Мэм, поняли вас. Выезжаем".

Но Мелиссе и Лорен не до шуток: одна сжимает в руке драгоценный камень на цепочке и шепчет заклинание, другая демонстративно играет вытащенной из волос деревянной шпилькой.

– Лично я как делилась сокровенным только с Гекатой15, так и буду продолжать. Но могу и тебе телеграфировать, без проблем. Вернее… ах! – Голос Лорен блекнет до коварного шёпота. – У кого-то проблемы обязательно будут.

Мы с Кайлой стараемся убрать подальше драгоценные листы с сигилами, чтобы искры и молнии, которые вылетают из глаз фурий, не воспламенили их. Чёрные кошки, напитавшись электричеством, наконец-то разумно прячутся.

Потом мы с Лорен пришли ко мне и пировали в кабинете Роберта. Без угрызений совести выпили три бутылки "Бахуса" из его запасов и съели почти целый "пастуший пирог".

"Мы крупные девушки, пусть так и остаётся! А скоро станем совершенно свободными! – Лорен провозгласила это с набитым ртом. – Мы поселимся на ферме, будем выращивать овец, прясть шерсть, творить дикую магию! Я, в отличие от Мелиссы, могу поднять конус силы16 до небес".

Это правда. Если мы с Лорен когда-нибудь организуем собственный ковен, то первый закон в нашей Книге Теней будет гласить:

"Никто не идеален,

Но Лорен –

Идеальна.