Период девятый. У «прораба перестройки»

– Ну, знаешь… – удивился я, – ты время зря не теряешь, а усердно тратишь его на резкое повышение своих политических знаний. Скоро мне наверно придётся при случае, обращаться к тебе, за консультациями в непонятной политической ситуации.

– Чё-о-о-о смеёшься, – обижено протянула она. – Я серьёзно говорю!

– А я ещё серьёзнее. Ведь действительно такие закономерности развития Человечества заложены в характере борьбы народов за блага. Но об этом у нас раньше не приходилось говорить. А сейчас просто пошла мода на критику советского прошлого. Зато Копачёв пишет о том, что такие перемены в людях, борющихся за справедливость, происходят, когда они добиваются победы в их борьбе.

– Выходит я угадала про большевиков?

– Я же говорю, что эта закономерность присущая любому обществу имеющему государственное устройство. И прошлому и современным. Копачёв отметил, что эту закономерность он вывел не на основании своей новой науки, а что она гораздо раньше уже была обнаружена другими. Он для такого примера в своих записках, приводит цитату средневекового итальянского учёного и преподавателя Джамбистика Вико, очень точно характеризующую это явление. Я её не могу сейчас вспомнить дословно, но этот ученый сказал примерно тоже, что и ты сейчас заявила.

– Ну, ты совсем меня захвалил, – засмеялась Таня. – Да и не мог, древний итальянец сказать такого как я подумала. У них же тогда наверняка не раскулачивали крестьян?

– Я тебе про закономерность, а ты мне про раскулачивание. Этот Вико уже тогда подметил, что в государственных образованиях, те которые борются против злодеев, если побеждают, сами становятся порой ещё большими злодеями.

– Ну да, я это и имела в виду.

– Поэтому Копачёв и советует брать пример с русской сельской общины, для справедливого устройства общества. Он даже надеется, что со временем в СССР для прорыва в развитии перейдут от государственного устройства общества на ахроматическое, в котором цену Человеку будут давать не по его богатству, не по должности, а по его качествам деловым и душевным.

– Ты опять пробуешь втянуть меня, ещё и в ваши с Евгением Стефановичем дела? Хватит с нас и того, что ты в этом по горло увяз!

– Молчу, молчу, молчу…

– Мы же уже договаривались, не обсуждать это. Я всё равно ничего не пойму, а ты, если тебя не отвлечь другими мыслями, опять всю ночь спать не будешь. Пойдём лучше ужинать.

Но эти её опасения были сейчас совершенно беспочвенными. Размеренная жизнь, спокойная работа быстро вылечили эту утомительную бессонницу и меня перестали посещать тяжёлые ночные раздумья.

Зато теперь детям нашим, мы могли посвящать практически всё светлое время суток. Нельзя сказать, что прежде, мы не занимались их воспитанием и обучением. Ещё только принимая решение о создании нашей семьи, я установил для себя, что с этого момента главным делом моей оставшейся жизни будет стремление добиваться, чтобы каждый из наших детей стал Человеком с большой буквы! Воспитать в них такие качества и дать им такие представления, которые будут радовать не только нас с Таней и наших родственников, но что и совершенно посторонние будут видеть в наших детях примеры для подражания.

Планировал, что смогу сам и настрою Таню, на то, чтобы смысл нашей дальнейшей совместной жизни заключался именно в ежедневном, настойчивом и грамотном влиянии на тех, которых мы произведём на свет. Что мы будем не менее усердными в этом деле, чем моя мама, которая начинала с пелёнок, не останавливаясь и после моей женитьбы. Продолжает настойчиво лепить из меня такого, которого видела в своих мечтаниях, ещё до моего рождения.

Думал, что мы сможем дать нашим детям ещё больше, чем у неё получалось давать мне. Потому, что занималась мною в основном она одна. Конечно, сказывалось влияние школы, и советской пропаганды, и наставления Людмилы Ивановны, и контроль со стороны старших. Но именно она конкретно и непосредственно сформировала меня таким, каким я оказываюсь на самом деле.

Зато возможности по воспитанию и обучению наших детей виделись мне в три раза большими. Важную роль должна была сыграть мама, с её заранее обдуманными, тщательно спланированными подходами и способами. Я тоже, слава Богу, не только книг начитался по воспитанию и педагогике, так ещё и помню, как меня самого в детстве направляли в нужное русло. А Таня, так вообще с восторгом относится к планам по развитию детей.

Жизнь, к сожалению, внесла свои коррективы. Мама умерла вскоре после рождения Нади. А перипетии в моей партийной и производственной жизни, принесли резкие перемены и очень ощутимое напряжение в наши житейские дела. Так получалось, что мои продолжительные разъезды, мои старания существенно улучшить дела на производстве, не позволяли уделять детям столько внимания и заботы, сколько хотелось бы. Я это чувствовал, переживал из-за этого, и пытался добиваться, чтобы Таня, в моё отсутствие давала детям то, чего должен бы добиваться я.

К счастью она, не противилась этим усилиям и, на удивление, легко принимала к исполнению то, о чём договаривались и что обсуждали. Даже когда мы выяснили те ошибки, которые обнаружили в первые месяцы жизни Игорька, и договорились не допускать такого при рождении следующих детей – она смогла перебороть свой материнский инстинкт и не кидаться к младенцу при первых его кряхтениях или всхлипываниях. И Надю, и Антошку сразу после роддома удалось приучить к строгому распорядку. Договорились и соблюдали, что если ребёнок сухой и не голодный, то даже его непродолжительный плачь, является не бедой, а служит во благо развития и укрепления лёгких. Конечно, следили, чтобы у них и животики не болели, чтобы не простужались, но старались закалять с первых дней жизни. Таня строго следила, чтобы комнаты постоянно проветривались, стирала пыль и полы протирала по несколько раз в день. Следила, чтобы в детскую не только не проникал запах стирального порошка или технические ароматы, но ограждала детей даже от кухонных запахов. Сложнее было с воспитанием и обучением.

По простоте душевной или по наивности, но она постоянно думала, что добиваться, того что я требую ещё рано. Ей всё время почему-то казалось, что дитю, ещё трудно усвоить то, что от него требуют. Что его нужно пожалеть. И первые годы мне часто приходилось напоминать ей поговорку о том, что ребёнка следует начинать обучать и воспитывать тогда, когда он свободно помещается поперёк лавки. А когда уже сможет лежать вдоль лавки, воспитать необходимые качества будет сложнее. Радовало только то, что она не упорствовала в своих убеждениях, а легко и быстро соглашалась с моими доводами и примерами из маминой практики.

В этой связи у меня даже возникал внутренний «конфликт интересов». Возвращаясь после очередных поездок или поздно приходя с работы, бывало, обращаю внимание, на наши упущения во влиянии на детей. А ночью, когда уложим их спать, и сами забираемся в постель – естественно сразу же возникает желание засыпать жену ласками, добиться интимной близости. Но яркий пример, теперь уже покойной мамы, самоотверженно посвятившей всю себя моему воспитанию и обучению – давил на совесть! Назойливо сверлила мозг мысль о собственном обещании самому себе, ни на мгновение не упускать эту задачу из виду. И такие вот помехи, принуждали менять желанное на необходимое – заставляли начинать наши, ставшими уже традиционными непростые длительные ночные беседы о способах влияния на наших детей.

Новые условия нашей жизни помогли устранить даже эти неудобства. Теперь светлого времени суток вполне хватало и на обсуждение проблем и для занятий с детьми. Использовали и мамины приёмы и придумывали свои.

Очень эффективной в развитии памяти, внимания и наблюдательности была, придуманная ей ещё для Игорька «Тратата». Потом уже без мамы с двух лет начинали донимать трататой Надю, а когда подрос Антошка то и его. Суть заключалась в следующем. Заучивали или даже вначале несколько раз подряд пересказывали слова детской песенки: «Тра-та-та, тра-та-та мы везём с собой кота, чижика, собаку, Петьку-забияку, обезьяну, попугая. Вот компания какая!» А потом когда подшефный хорошо запомнил текст, просили его напомнить слова, ссылались на то, что сами уже забыли. Ребёнок озвучивал, и взрослый «силясь», повторить после него эти слова «неожиданно забывал» назвать кого-либо из животных. Или наоборот добавлял в список парочку новых персонажей. Обучаемый тут же с жаром указывал на неправомерность подобных изменений, усердно и членораздельно озвучивал правильный текст. Взрослый соглашался, утверждал, что понял и осознал свою ошибку и старательно читал всё сначала, но при этом допускал уже другую «ошибку». Ребёнок удивлялся бестолковости своего собеседника и с жаром повторял процедуру. Трататой дети могли заниматься часами, не уставая, не теряя интереса и энтузиазма. Теперь по возрасту это занятие было обязательным для младшего.

При этом у меня обнаружился неожиданный педагогический дар. Мог увлечь и заинтересовать детей, тем чему им следовало научиться. Игорёк с удовольствием, увлечённо даже с хвастовством старался углубляться в ту науку, которую им преподавали в школе. Легко находились неожиданные приёмы, чтобы вызывать у них интерес и к текущим жизненным ситуациям. С моей помощью они учились рассуждать на довольно сложные для них темы. Учились аргументировать утверждения и отстаивать свою точку зрения. Когда их желания или представления не совпадали с нашими представлениями, мы настойчиво и неоднократно возвращались к этим темам, чтобы убедить их в несостоятельности таких взглядов. А я, в силу их малолетнего возраста, легко и свободно увлекал важным, в нужный момент изображая удивление, или восторг, или даже сожаление, что не сумел обмануть – что вызывало ещё больший их запал на поприще познания и развития.

Занятия с Антошкой были самыми простыми. В основном добивались представления об элементарном: больше-меньше, выше-ниже, дальше-ближе, мягкое или твёрдое, красное или жёлтое? С Надей приходилось разбирать гораздо более сложные представления. Наряду с тем, что придумывали для изучения сами, пригодились и те книжки для развития и обучения дошкольников, которые покупал в Москве для Игорька, когда ещё ездил в столицу с Кубани. Чтобы разнообразить их досуг, в то время, когда взрослые с ними не занимаются, накопили целую коллекцию пластинок со стихами Барто, Михалкова, Чуковского, с детскими песенками и сказками. Собрали полную коробку плёнок с разными интересными диафильмами.

Вызывать живой интерес Игорька к тому, что изучают в школе, удавалось легко и свободно. Достаточно было поинтересоваться, какой материал они сейчас изучают, удивиться тому, что в их возрасте приходится уже изучать такие сложные вопросы и похвалить за усердие. А ещё его очень увлекали мои с ним беседы, на очень сложные «взрослые» темы. Замечал, что он даже специально провоцировал меня, чтобы я нашёл время, для так им любимых наших философских бесед. Для этого, то спросит значение политического термина услышанного им из телевизора. То предложит своё решение какой-нибудь проблемы, которую мы недавно обсуждали с Таней.

При этом у каждого из детей уже можно было наблюдать свои пристрастия и предпочтения.

Игорь увлекался чтением. Всё время думал, что это я в детстве был чрезмерно зациклен на выискивании возможности уединиться с книжкой. Но глядя на него, понимал, что он в этом пристрастии перещеголял даже меня.

Надя заметно отличалась усердием и усидчивостью. Выполняя по книжке какое-нибудь задание указанное мною, или по поручению Тани протирая пыль в гостиной – она могла сосредоточиться на этом и в течение нескольких часов, не отвлекаться от занятия. Даже взрослые не все могли продемонстрировать такое старание! Ещё она очень любила помогать матери на кухне. А мы не забывали всякий раз отмечать полезность и взрослость этих усилий. И для Тани это было заметным подспорьем, так как дочери уже можно было поручать то, что не успевала сделать сама.

Даже у Антошки уже проявлялись свои индивидуальные наклонности, но, к нашему сожалению, не слишком приятные. У него открылась мания, изучать, что находится внутри разных вещей. Даже совершенно новой игрушкой он терпеливо любовался или игрался только в нашем присутствии. Но вскоре находил возможность уединиться и попытаться узнать, как игрушка устроена и что в ней находится внутри. Я даже в шутку побеспокоился:

– Знаешь Таня, хорошо, что он ещё телевизор не может утащить в детскую. На тумбочке ему неудобно его разбирать. А то бы пришли однажды и обнаружили, что кинескоп лежит отдельно от корпуса.

– Это ты себе противоречишь, – улыбнулась она. – Мы ведь только позавчера говорили про его воспитание. Выходит я была права, что от такого ещё рано ждать ответственности. А сегодня и сам, соглашаешься, что он и телевизор нам бы мог раскурочить, если бы утащил его к себе, не задумываясь о последствиях.

– Шутку мою ты поняла, а к чему я так пошутил, не понимаешь. Это я к тому, что у него страсть к залезанию внутрь мне кажется, преобладает даже над представлением о разумном. Вот Копачёв утверждает, что в каждом ребёнке от рождения присутствует какой-то выдающийся талант. И что родителям нужно разбираться, выявить эти таланты, с тем, чтобы подготовить их к реализации дара во взрослой жизни. Так я ума не приложу, какие такие свершения сможет осуществлять наш наследник во взрослой жизни, если с малолетства научиться уродовать игрушки и будильник?

– Ничего, – успокоила меня Таня, – чуть подрастёт и игрушки разбирать перестанет, и ответственность появится.

– Ну не скажи, возразил я. – Игрушки может и перестанет расковыривать, а ответственность нужно воспитывать с того момента, как речь начинает ребёнок воспринимать.

– Что с пелёнок? – громко засмеялась Таня. – Чтобы не писал и не какал в них!

– С пелёнок наверно рановато. А вот то, что на той неделе я с Антоном поговорил о необходимости очень бережно относиться к елочным игрушкам, когда поручил переложить их из пакета в коробку – дало результат. Ни одной ведь не разбил! Хотя мы и сами бывало разбивали.

– Да, я так боялась, что разобьёт и палец порежет. Даже Настю посадила рядом, чтобы наблюдала за ним.

Как бы то ни было, но общими усилиями мы сумели добиться того, что ответственное поведение наших детей позволяло нам, при необходимости, надолго оставлять их одних. Бывало, что мы вдвоём уезжали из дому на несколько часов, рассказывали им как себя вести, кому за кем и за чем следить и, возвратившись, убеждались, что дома всё в порядке.

Однажды даже пришлось, предложить им в этом плане, испытание гораздо серьёзнее. Вечером уже после ужина, когда детей уложили спать, Таня решила перекусить остатками жареной рыбы. И так неудачно её ела, что в глотке застряла большая кость, которую она не заметила, макая кусочек хлеба в подливку. Кость вызывала у неё позывы к рвоте, мешала дышать, и мои попытки увидеть кость или достать её пинцетом не давали никаких результатов. Я уже знал, что в Пыталово среди медработников нет нужных специалистов, и решил везти жену в Псков, в областную поликлинику. Чтобы быть там первыми в очереди решили выезжать ночью, а детям рассказать, как ночевать без родителей и как вести себя на следующий день.

Разбудили всех троих. Объяснили ситуацию. Попытались Антошку усадить на горшок, чтобы он до утра спал спокойно, но у него ничего не получилось. Пришлось горшок оставлять у его манежика, а Наде поручать прислушиваться, если он попросится на горшок. Подчеркнули, что утром их будить будет некому, потому как будильник Антон недавно «усовершенствовал». Поэтому старшим необходимо проснуться самостоятельно и пораньше. Пояснили, как и что приготовить на завтрак. Рассказали, чем должны заниматься Надя и Антон пока Игорь в школе. И как вести себя до вечера, если нам не удастся пораньше вернуться домой.

Пока я ходил в гараж, искал бланк путевого листа, сливал с других машин бензин, чтобы пополнить бензобак своей служебной, Таня ещё раз повторила все наши требования Игорю и Наде.

К счастью в Пскове Таню приняли в первую очередь, легко удалили ей косточку и мы вернулись домой даже раньше, чем Игорь пришел со школы. А возвратившись, радовались тому, что дети не только не набедокурили, но даже в ожидании нашего приезда постарались навести идеальный порядок во всех комнатах и на кухне. А Антошкина постель и его ночная пижама были сухими, подтверждая, что и в этом вопросе дети удачно справились с поручениями.

Размеренная жизнь, с нормированным рабочим временем, с выходными позволяла нам интенсивно изучать местные особенности и знакомить с ними детей. В одно из воскресений пробовали рыбачить. Но на речке в основном бродили по берегам, удивляясь непривычному виду воды в ней, и особенностям самих берегов. Мы привыкли, что в реках вода бывает или серовато-жёлтая как в Кубани или зеленовато-мутноватая как в Дону или в Пьяне, а берега ровные. Здесь, берега были неровными и представляли собою нагромождения валунов с округлыми боками, и вода в речке была идеально прозрачная. Видны были мельчайшие детали дна. Но поскольку на дне лежали огромные, черные или бурые камни, покрытые мелкими водорослями, река казалась угрюмой, и даже суровой. А вода из-за цвета дна, если не обращать внимания на её прозрачность, издали казалась тоже чёрной.

Пыталовский район, река Утроя

(фото А. Колядкина)

Удить рыбу пробовали в нескольких места. Быстрое течение мгновенно уносило поплавки вниз на длину лески, и за всё время не дождались ни одной поклёвки. Игорь первый нашёл повод, прекратить это занятие:

– Бесполезно тут ловить. Если бы рыба была, мы её в такой воде, как в кастрюле, сразу бы разглядели. А раз её не видно – значит её тут и нет.

– Не может того быть, чтобы в такой чистой воде рыба не водилась, – неуверенно возразил я ему.

– А может и правда не живёт она в такой холодной воде, – поддержала Таня сына.

– С тем, что из-за воды холодной рыба не водится, я не соглашусь. На Северах там вообще вода студёная, а рыбы у них немерено, да к тому же северные рыбы чуть ли не все деликатесными считаются, – уверенно возразил я.

– А почему ж тогда в этой речке рыбы нет? – продолжал выяснять Игорь.

– Думаю, что рыба в речке водится. Просто у неё здесь какие-нибудь особенные повадки. Может она прячется в глубоких ямах, или, наоборот, там засела, где растительность в реке? Надо у местных всё хорошенько разузнать, – подвёл я итог нашему разговору.

При хорошей погоде, чаще всего просто выезжали подальше от посёлка, чтобы провести день у костра и дать волю фантазиям детей. При этом ещё в субботу вечером соблюдали ритуал сборов. Придумывали, что кроме традиционных печёной картошки и сала, будем кушать в «походе». Запивать еду Таня всегда готовила трёхлитровую банку густого компота. А ещё у неё было пристрастие забивать рюкзак кастрюльками, тарелочками, ложками, вилками, полотенцами, салфетками, половичками и даже одеялами, с тем, чтобы есть, и отдыхать в лесу не по-походному, а по-домашнему.

Перед очередной поездкой, я заранее высматривал интересные места. Первое время детям нравилось отдыхать около своеобразных каменных курганов. Я тоже впервые здесь увидел такие сооружения. В этих местах очень заметно было влияние на ландшафт древних ледниковых процессов. Повсюду и в лесах и на обочинах и в полях можно было встретить большие или не слишком большие камни округлой формы, отполированные в древности при движении ледников. В лесу мы даже нашли такой камень, который был высотою выше человеческого роста, и длиною больше пяти метров.

Игорь спросил:

– Пап, а когда этот камень притащили сюда?

Не долго думая, дал ему уклончивый, но возможно точный ответ:

– Мой дедушка, покойный, в таких случаях обычно отвечал поговоркой: «ещё до царя Панька, когда земля была тонка».

В этой поговорке сохранились сведения о тех незапамятных временах, о которых уже не осталось почти никаких свидетельств. Землёй, назывался слой плодородной почвы, на которой могли расти деревья, кустарники и другие растения. Такое представление сохранилось во многих местах и у разных народов. Хотя вся земная поверхность принадлежит телу нашей планеты Земля, но не плодородные её участки называют: песками, солончаками, камнями, минералами, водой, асфальтом, бетоном и др. словами, характеризующими естественные или рукотворные элементы поверхности, но не землёю. И сейчас, люди под понятием земля, чаще всего представляют тоже плодородный слой земной поверхности. При этом такой слой, чаще всего в те незапамятные времена был на самом деле довольно таки тонким.

Плодородный слой, который сейчас ещё принято называть почвой, начал образовываться, увеличиваться, и разрастаться ещё задолго до появления людей. Предназначен он был для увеличения разнообразия и для увеличения численности живых существ на нашей планете от самых простейших до весьма развитых и неплохо организованных. При этом всё живое было зависимо как от внешних влияний, так и от наличия возможностей места и ещё от наличия и состояния других живых составляющих. Сотни миллионов лет назад жизнь стала распространяться из воды на сушу, и в это же время в наиболее благоприятных местах на поверхностях минеральных пород понемногу началось образование почвы. Тогда этот слой действительно был очень уж тоненьким, но люди об этом не могут помнить, по той простой причине, что их самих в то время на нашей планете ещё не было.

Климат того периода был очень благоприятный. Суши было намного больше, чем её существует сейчас. Огромной мощности водно-паровая оболочка земной атмосферы надёжно защищала планету от неблагоприятных воздействий. Насыщены жизнью были моря, а особенно мелководье и болотистые места, но в них, из-за недостатка воздуха, образование главного составляющего почвы – гумуса было затруднено. Гумус активнее всего образовывался на возвышенностях, вне болот и водоёмов, создавая комфортные условия для роста и развития растений. При этом мощность почвенного покрова интенсивно увеличивалась благодаря разложению отмирающей растительности. Увеличение, а затем и изобилие растительности на суше, в свою очередь создавали благоприятную среду для развития и расширения числа различных видов животных. При этом стоит отметить, что вначале этого периода процессы протекали бурно, мощно и совершенно не гармонично.

Растения до предела использовали питательные возможности почвы, развивая свои мощную массу, стремясь подавлять тенью, или перехватывать почвенные соки у конкурентных растений. Закончив жизненный цикл, или проиграв в конкурентной борьбе за место на свету или за элементы почвенного питания, они быстро разлагались в теплой и влажной атмосфере, увеличивая мощность почвенного покрова.

Поскольку погодные условия были крайне благоприятны для роста и развития любой растительности, флора была совершенно не похожа на современную. Сейчас растения выработали определённые свойства, позволяющие им приспособиться к жизни и воспроизводству потомства,

Предполагаемая растительность доисторической Земли

используя конкретные специфические условия. Одни приспособились расти и развиваться в тени деревьев, другие под жарким солнцем знойных пустынь, те влаголюбивы, а другие способны переносить многомесячную засуху. Одни размножаются, простирая под поверхностью земли свои корневища, а другие поручают выполнение подобной задачи лёгкому ветерку, переносящему пушинки летучек с, прикреплёнными к ним, легковесными семенами. Поэтому сейчас растения хоть и сохранили древние стремления захватить максимальное количество плодородной почвы своими корнями, а надземной массой занять самое выгодное положение по отношению к свету, хоть и продолжают борьбу видов и внутри вида, за возможность получить потомство, но они уже организованы в стройную систему. В систему, гармонизирующую каждую территорию, с теми внешними условиями, в которых она находится.

Но вначале описываемых процессов совместного сосуществования различного вида растений не было. В тех местах, где почвы было совсем мало, «была земля тонка» росли те небольшие растения, которым хватало питания для завершения жизненного цикла. Но уже несколько поколений таких карликов, обеспечивали повышение мощности почвенного покрова. И позволяли заселиться на это место уже более крупным, но значительно уступающим в размерах тем растениям, которые разрастались в местах, где скапливался значительный почвенный горизонт, например в низинах, куда могла перемещаться почва со склонов в результате ветровой и водной эрозии. Короче в растительном мире того почвообразующего периода не существовало мирного сожительства одних видов растений с другими. Более сильные, более мощные, захватывали всё пространство, использовали все питательные возможности молодых почв, если их оказывалось достаточно, для обеспечения их полного жизненного цикла. И сама почва со временем, стала представлять собою массу насыщенную жизнью с явно выраженным стремлением подготовить, обеспечить растениям условия достаточные для их жизни, размножения и расширения. Она быстро перерабатывала органические остатки в минеральную форму доступную для усвоения растениями. Сохраняла необходимое количество кислорода и других газов, достаточное для развития корней растений. А если выпадало избыточное количество осадков, почва разбухала и препятствовала переувлажнению, отправляя излишнюю воду в реки и моря. Когда же свирепствовала засуха, в почве образовывались глубокие и частые трещины с тем, чтобы при выпадении осадков запасти влагу не только у поверхности, но и в глубине. При этом почвенный покров становился мощнее, расширял свои территории и распространялся в те места, где почвы ещё не было. Его глубина становилась всё больше, а площади почвенного покрова быстро увеличивалась, осваивая участки, представленные минеральными породами. Переводя их в категорию поверхности способной обеспечить жизнь хотя бы мелким, неприхотливым растениям.