Один день в несколько шагов. Снежная одиссея торгового путника

«Так-так, посмотрим, посмотрим, что день грядущий нам готовит, чего мой взор напрасно ловит… Впрочем, не напрасно. Ага, приготовили мне пятнадцать точек. Одну – как я просил супера – в моём родном городе Первомайске, остальные в селе Житухино… Две точки в селе Ясино и ещё в Пустотеево. Надеюсь, там можно проехать и там не замело».

В Пустотеево была всего одна торговая точка, она была самой дальней на маршруте. Ехать туда Даниле не хотелось. Совершенно не хотелось. Тем более что сегодня вечером у них было собрание в офисе на базе дистрибьютора, и туда надо было ехать сто километров дополнительно к рабочему маршруту. А потом возвращаться домой. Данила решил так: открыть одну точку в городе, потом обзвонить клиентов в своём «городке» – вдруг кому-то понадобится отгрузка на завтра или послезавтра? Он привык про себя называть «Первомайский» городком, хотя это и был городской округ, включающий в себя сельские территории.

Вообще-то у Данилы два дня в неделю были запланированы посещения точек в родном городе Первомайский. Но не всегда ему подавали заявки при посещении. И не на все точки выпадали посещения в еженедельном графике. А так как доставка в его направлении была каждый будний день, он звонил или ездил к клиентам вне маршрута, чтобы собрать заявки. Зачем он обременял себя этим «лишним» делом? Конечно же, для того, чтобы выполнить план продаж!

«Так-так, – продолжал размышлять Данила, – поеду в Житухино к десяти утра, отработаю там, перехвачу булку с мясом и минералкой. Благо, что мне так и так ехать по продовольственным точкам – есть большой выбор. Есть и точки-фавориты, где можно перекусить. Потом, значит, поеду в Ясино, а там уже посмотрю – ехать мне в Пустотеево или не стоит. Перед поездкой открою визит1 в последней точке в Житухино, сделаю все дела – отфотографирую, заполню все формы в рабочем приложении. После, не закрывая визит, двинусь в офис дистрибьютора. Хорошо, что Житухино по дороге в офис. Ах, да, ведь следующая неделя – последняя2! Нужно ещё успеть выбить и оплатить АКБ до обеда, чтобы сегодня же вывезти его».

«АКБ» – это «активная клиентская база», а «сделать АКБ» – значит обеспечить отгрузку заданного количества товара в разные торговые точки в месяц. На это ставятся планы, а значит, не только наклёвывается премия с одной стороны, но нависает и «морковка» с другой стороны. Так шутили в одной из команд торговых представителей, где когда-то работал Данила: «для торгового морковка и спереди, и сзади». Что же, для торгового что кнут, что пряник – все едино: гони вперёд!..

Нужно учесть, что далеко не во все точки проводилась отгрузка каждый месяц, и тогда торговый выбивал упаковку пива (меньше не засчитывалось) на точку, которая не отгрузилась, оплачивал и вывозил все это в своё удовольствие. А дальше с оплаченным и вывезенным делал, что ему нравилось – продавал, дарил или выпивал. АКБ старались выбивать ликвидный (то есть быстро продающийся) товар, поэтому выбирали марку самого дешёвого пивного напитка «Кружка пенного», а потом продавали за нал клиентам.

Проверив цифры по объёму продаж в литрах, посмотрев, сколько он продал и сколько ему ещё нужно было продать до выполнения плана, Данила убедился, что в этом месяце он выполнит общий план продаж. А вот со спецзадачей у него были проблемы. Ему нужно было продать определённый объем пива «Бочковое светлое», но покупателя на это пиво у него не было. Он поставил это пиво почти во все торговые точки, в какие только можно было. И во многих обслуживаемых Данилой точках это пиво или стояло и не продавалось, или было уже просрочено, и заказывать его там активно отказывались, крайне резко пресекая любую попытку снова навязать эту продукцию.

Впрочем, был ещё вариант в рамках выполнения «АКБ» выбить несколько упаковок этого пива.

Данила вздохнул, выдернул шнур из планшета и положил его на место. Он выбежал через гостиную на длинную лоджию, взял лопату и вернулся в прихожую. Накинув куртку, обулся, прихватил кепку и перчатки, схватил планшет и вышел в коридор. Оказалось, что на улице выпало не так уж много снега. Данила прислонил лопату в уголке от входа в подъезд и пошёл в сторону торговой точки. Рабочий день у него начинался открытием визита и заканчивался им. Между первым и последним визитом должно было пройти не менее восьми часов. Когда торговый открывал визит на рабочем планшете, открытие подтверждалось, только если расстояние между координатами нахождения его устройства и координатами торговой точки не превышало триста метров. Закрытие торговой точки также требовалось производить с учётом совпадения координат. Пройдя метров сто от дома в сторону магазина, Данила откинул обложку планшета, вошёл в программу и нажал на открытие торговой точки. Было 6:54 утра.

Сегодня что-то слишком рано начал… Но ладно.

Дождавшись, пока значок подтверждения координат не окрасился зелёным, Данила повернул в сторону машины, припаркованной недалеко от дома. Отключив сигнализацию, он открыл дверь, залез внутрь, снял рычаг переключения передач с положения заднего хода и, выжав сцепление, повернул ключ в замке зажигания. Подождав немного, слушая, как двигатель начал работать тише, убрал ногу со сцепления, потянул рычаг ручного тормоза, вытащил ключ из замка зажигания, включил печку. После этого поспешил домой, помня о лопате у двери.

Конечно, он мог пользоваться автозапуском прямо из дома, но предпочитал зимой не оставлять машину «на ручнике», чтобы не примерзали тормозные колодки.

Дома он снял верхнюю одежду, ботинки, надев сланцы, помчался на кухню. Сполоснув с мылом руки, начал готовить кашу.

– Даша, солнышко, когда ты уже выглянешь? А то на улице действительно темно!

В ответ в спальне завозились и снова затихли. Насыпав в тарелку овсяные хлопья и поставив молоко в кастрюльке на огонь, Данила решительно двинулся в спальню. Даша закрылась с головой одеялом.

– Надо брать это тело в свои руки, – заявил он, громко и раздельно произнося каждое слово.

– Не надо! – резко отозвалась Даша, но было уже поздно.

Данила вытряхнул её из одеяла, сграбастал ойкнувшую жену обеими руками и отнёс её в ванную. Там он поставил её перед умывальником и сказал:

– Кто рано встаёт, тому Бог подаёт.

Даша молчала и мрачно смотрела на него.

– Ну, конечно, ты же бухгалтер-материалист, а значит, ни во что не веруешь. Живёшь, понимаешь, без чести и совести, как все материалисты – сегодняшним днём, а завтра после тебя хоть потоп, пропади всё пропадом.

– Торгаш-проповедник… – хмыкнула жена.

– Запрещённый удар, моя радость! Рефери выносит предупреждение. После третьего ты будешь дисквалифицирована.

– Ты первый начал!

Данила включил воду, наставительно проговорил:

– Лёжа пищи не добудешь!

– Вечером резвился, а к утру взбесился, – Даша стояла насупившись, скрестив на груди руки.

– Ничто так не теряется, как шпильки.

Даша несколько секунд молча переваривала услышанное, потом проговорила:

– Сам ты Наташа. А шпильки твои откуда?

– Долго думала! – обрадованно ответил Данила и побежал на кухню. – Набоков!

– Набок… Набоков… Набоковоман! – спутанное обвинение, спотыкаясь, понеслось ему вслед.

За завтраком Даша успевала всё сразу: быстро и с аппетитом есть овсянку с мёдом, прихватывать бутер с сыром и звонко щебетать, выкладывая свои мысли и чувства. Данила же молча доедал свою порцию и украдкой любовался ею: искорками в её светло-зелёных глазах, пухлыми губками, трогательным носиком и милыми щёчками. И думал, какое же это счастье – встретить такую умницу и красавицу.

– Ты меня совсем не слушаешь! Уставился на меня, как кот на сметану.

– У тебя красивая тушь на ресницах.

– Сомнительная любезность.

– И глаза очень красивые.

– О да, о могучий повелитель комплимента. Между прочим, мне мама говорила, что когда я плачу, у меня глаза делаются совсем-совсем зелёными.

– Даже не знаю, хорошо ли, что я не видел твои глаза совсем-совсем зелёными или плохо…

– Плакать можно и от счастья, – Даша кинула в него скомканной салфеткой.

– Тогда, видимо, плохо, – расстроился Данила.

…В машине Даша выдернула из гнезда автомагнитолы флешку Данилы, швырнула в подстаканник. Затем, уже спокойно, открыла сумочку, достала свою крохотную флешку, воткнула, включила магнитолу. Сначала она поджала губки, закивала головой в такт, но вскоре тихонечко начала подпевать зазвучавшей песне:

– Ла-ла-ла-ла-ла…

Взглянув на сморщившуюся физиономию Дани, она окончательно проснулась, весело хихикнула и запела уже в полный голос под звучавший из магнитолы мотивчик:

– Чё ты такой душный, как старая гнилушка, а ну, не затыкай-ка ушки!..

Данила в ответ разошёлся не на шутку: корчил рожицы, пучил глаза, с хрипом и сопением приставлял сложенные пистолетом пальцы к виску. А Даша только веселилась, хлопала в ладоши и выбивала ритм песенки ему на плечо.

Вдруг она разом прервала «бесилово», вынула телефон и уставилась в яркий прямоугольник экрана.

– Мне очень нравится твоя любовь к движухе на уровне «чё-ты как-ты», и я искренне удручён, что считаешь меня душным, – разочарованно забормотал Данила.

– Ты не душный, ты… аналоговый, – парировала супруга, не отрываясь от телефона, – как твои пыльные книжки. И слово «движуха» тебе не идёт. Выглядит фальшиво, как парик на лысом.

– У каждого свои недостатки, – Данила сделал обиженное выражение лица. – Интересно, в каких это пыльных книжках ты наткнулась на словечко «аналоговый»? Что тебе там понадобилось?

– Справочник по налогообложению, – усмехнулась Даша. – Там про амортизацию основных средств. Я, кстати, ещё калькулятор нашла, на твоих книжках, что на тумбочке лежали.

– Амортизация – звучит для меня слишком угрожающе. Калькулятор в этом смысле гораздо привычнее, – Данила с недовольным видом наклонился в сторону Даши. – Чего это ты там листаешь в своём телефоне?

Жена повернула к нему экран телефона с эскизом геометричной кошки:

– Ищу, куда вписать расходы. Хочу сделать татуху. На лопатке. Это же почти как налоговая декларация – тоже на всю жизнь, если без ошибок.

– Чёрт!

– Ой, всё, забыла я твоего Гоголя со школы, – ответила Дашка, закатывая глаза. – Ты лучше скажи, этот твой литературный «чёрт» – он из-за цены или из-за того, что кошка будет не на твоей шкуре?

– Мне хватит одной кошки, которая сидит со мной рядом, – проворчал Данила. – Но чего с тобой приключилось, что ты решила сделать татуировку? Ты моряк или воровка?

Даша фыркнула.

– Моряк? Нет, я бухгалтер. А это почти то же самое – тоже плаваю, только в цифрах и отчётах. Просто захотелось что-то вечное, что не сольётся с налоговым периодом. И кошка молчаливая будет, в отличие от некоторых.

– Да уж, ты за словом в карман не полезешь. Но я хочу тебя предупредить – ты в своих заплывах загребаешь за буйки.

– Буйки? – Даша скептически приподняла бровь. – Это те, что ты сам расставил? Напомни, кто в прошлом месяце протирал штанишки за сериальчиками вместо Достоевского, а? А кошка мояукая будет, не переживай.

– Какая-какая кошка? – тоненьким голоском запричитал Данила.

– Обычная, – вздохнула Даша. – Без хвоста. Чтоб симметрия была, как в проводке. Тебе не придётся её расшифровывать, как стихи из твоих книжек. Всё просто.

Данила нахмурился.

– Давай так: ты не будешь делать хвост у кошки, а для полной симметрии и саму кошку тоже не будешь набивать, или что там сейчас вытворяют тату-салоны…

Даша работала не очень далеко – всего около километра от их дома. Нужно было доехать до пешеходного перехода через дорогу к железнодорожному переезду, потом нырнуть под мост и проехать метров двести-триста по грунтовке до проходной завода. Многие работники так и поступали – ходили пешком, но Даша предпочитала, чтобы её возили. И Данила с удовольствием её возил, хотя на дороге было неудобно разворачиваться, и после дождя под мостом так заливало, или зимой так заваливало снегом, что приходилось делать большущий крюк: до разворотного кольца, а оттуда ещё несколько километров до проходной. Но сегодня погода была хорошая. Поэтому в 8:08 он подъезжал к проходной завода, где работала жена. За двадцать две минуты до начала рабочего дня Даши.

Машина переваливалась по разбитой грунтовке, плюхнулась в ухабину… Даша схватилась за ручку над дверью:

– Эй, осторожнее! Ты меня не уговорил. Но я, так и быть, отложу татуировку кота. А может, и не отложу. Может, набью бабочку. Или сердечко. Или Алконоста. Но если ты разобьёшь здесь подвеску, следующую татуху сделаю в виде твоего лица с воплем: «Осторожно, яма!»

– Аналоговый алконост… – задумчиво проговорил Данила, тормозя у проходной. – Ты меня решительно удивляешь и заставляешь прийти к выводу, что ты действительно чего-то искала в моих пыльных заначках.

– Важно, что сейчас искала в инете. Вот. Искала, как найти общий язык с мужем, окончившим филфак и не ставшим учителем лит-ры. Нашла только картинки. Алконост симпатичный, кстати. Смотрела бы и дальше, но мы приехали.

Она открыла было дверь, но потом снова закрыла и внимательно посмотрела на супруга.

– Ты меня сегодня заберёшь после работы?

– Не успею, у меня собрание в офисе в шесть вечера, сколько там будет продолжаться встреча, непонятно. В лучшем случае час, а потом ехать часа полтора.

– А к семи меня на фитнес отвезёшь? – погрустнела Даша.

– Вряд ли, милая. У меня сегодня «АКБ» – упаковок пятнадцать, мне хотелось бы развезти и продать. Вернуть побольше денег да не таскать всё это на пятый этаж – в машине-то не оставишь. Мороз ударит, пиво замерзнёт, полопаются бутылки в багажнике. И ещё мне бы пристроить куда-нибудь пиво на обмен просрочки – там ещё упаковки две примерно будет… Ну, зато это уже последняя поездка в офис в этом году.

– Ла-а-адно, – Даша скуксилась, замолчала, потом вскрикнула: – Воду, воду не забудь привезти, у нас кончилась!

– Да, забыл сразу бутылки взять, – поморщился Данила, – ведь мог бы сразу поехать за водой после тебя.

– Ладно, сбегаешь наверх по-молодецки, разомнёшь свои ножки, укрепишь булки. А вообще, давно уже бы купил и поставил фильтр… Ну ладно, пошла я на работу, пока, – Даша вытащила флешку из магнитолы, чмокнула мужа в щёку, вышла и в распахнутую дверь помахала рукой, громко добавив: – Хорошей дороги! Завтра отвезёшь меня на маникюр!

– Спасибо, хорошо! – также громко ответил Данила.

Жена захлопнула дверь. Он проводил взглядом её фигурку в длинном бежевом пуховичке – она легко и не спеша, как снежинка, парила к проходной. Он поставил в гнездо магнитолы свою «шарманку» – так обзывала его флешку Дашка.

– Ну, что же, нас ждут бо-о-ольшие дела, друг Данила! – сказал он сам себе и развернул машину в обратную сторону.

«Фильтр купить, – рассуждал про себя Данила, – фильтр надо ещё найти, чтобы подешевле и качественнее… Потом деньги за него заплатить, а к нему ещё и специальный кран для фильтрованной воды. А сверлить раковину под этот краник неохота. Да и некрасиво это будет. Лучше всего купить смеситель, в котором можно переключать потоки водопроводной воды и из фильтра. Но он дорогой. А к тому же куда девать старый, который совсем ещё не старый?..»

Тем временем темнота отступала, небо начало бледнеть, мимо суетливо мчались машины, в которых сидели ехавшие по своим хлопотливым делам люди, из динамиков мягко звучала песня «Holly night» в исполнении Teddy Swims, отчего Данила чувствовал себя весьма уютно в своей машине. В это светлеющее декабрьское утро пришло в голову, что скоро Новый год. Скоро навстречу ему новогодняя ёлка приветливо распахнёт свои объятия, вся в ярких, блестящих украшениях. Из её ветвей будут с любопытством выглядывать собачки, медведи, сверкающие птицы рассядутся там и тут, шары всевозможных расцветок выставят свои пузатые глянцево-сияющие бока на всеобщее обозрение. Гирлянды оживут, её огоньки запрыгают, закружатся в радостном предвкушении праздника. Ночная тьма уже не будет холодной и мрачной, она вдруг расцветёт новогодними огнями, озарится улыбками и смехом, наполнится добрыми пожеланиями, чарующим, таинственным обещанием радости.

Припарковавшись на том же самом месте во дворе у дома, он быстро поднялся в квартиру, сполоснул пустые пятилитровые пластиковые бутылки и побежал с ними вниз.

А на улице уже взошло солнце и во всю силу светило. Его яркий свет ударил в лицо, лёгкий морозец чистой свежестью защипал в носу. Прищурив глаза, силясь не чихнуть, Данила пошёл по улице. В руке в пластиковом пакете бились пустые бутыли, словно старались выбраться наружу. «Нет уж, шалишь», – возразил мысленно бутылям Данила. Дорогу прикрывал тонкий слой снега, выпавшего ночью. Дорогу словно накрыли лёгкой нежной и прозрачной шалью, сквозь которую тут и там проглядывала ржавчина покрытого песком льда. Солнце ласково дышало сверху, а внизу, по дорожке, бегали друг за другом, резвились маленькие искорки. Данила поднял взгляд, и у него захватило дух: воздух искрился, словно был соткан из мириад новогодних гирлянд. А деревья, ещё вчера чёрными трещинами разбивали небо, вдруг наполнились белым хрустальным светом и трогательно приветствовали Данилу, подняв тоненькие точёные веточки. Настроение стало таким чудесным, что Данила решил сохранить его подольше и пройтись до ларька пешком, через всю эту красоту.

У ларька с водой уже толпился народ. Данила с тоской посмотрел на связки бутылей у людей, стоявших впереди. Вот, мужчина наконец наполнил несколько двадцатилитровок, его сменили мужчина и женщина. Та подставляла пустые бутыли к крану в то время, как её муж, будто трудолюбивый муравей, бегал туда и обратно, относя наполненные бутылки в машину. Эта тягостная очередь, ползущая чёрным червячком к длинному синему ларьку, раздражала и разбивала Даниле сердце. «На мильон, э, нет, милорд, на мильярд маленьких осколков», – решил он. Его очередь постепенно приближалась, а он, томясь, наблюдал, как те, которые впереди, медленно подставляют бутылки, медленно отдают деньги, медленно закручивают крышки, неторопливо натягивают перчатки. Когда подошла его очередь, он мужественно наблюдал, как основательно всё делал мужчина впереди. Данила без возражений и понуканий со своей стороны позволил ему не спеша проделать все ритуалы по оплате, завинчиванию, отряхиванию тары от водяных капель и даже усердное сопение. «Ему бы ещё в носу для порядка поковырять», – рассуждал он про себя. Когда же он поставил на подставку свои бутылки, рядом громыхнула на подставку свои бутыли женщина. «Это ж надо умудриться – так громыхнуть пустым пластиком», – анализировал про себя Данила её действия. Пока наливалась вода, он сунул продавщице деньги. В ларьке принимали только наличку, о чём предупреждала надпись, сделанная чёрным маркером на жёлтом листочке бумаги, прикреплённом к окошку. Женщина рядом начала стучать своими бутылками о бутылки Данилы. Он посмотрел в её юркие тёмные глаза, на лицо, заключённое в тёмный капюшон, отделанный по краям каким-то непонятным пушком.

– Куда же вы торопитесь, женщина, на свадьбу или похороны? – поинтересовался он.

– Ты давай шевели быстрее булками, чего завис, паразит?! – отвечала бойкая женщина.

Данила почитал себя не только добросовестным, но и вежливым человеком. Он всегда со старшими был на «вы». Поэтому, натуго затянув крышки на бутылях, он, уходя, сухо, но вежливо заметил:

– Вы, наверное, когда срать идёте, задницу не вытираете, чтобы быстрее было. Но пахнет не очень, знаете ли.

Вслед ему завьюжило, закружило, посыпалось злобной матерной бранью. Но Данила не слышал, он уходил, наклонив голову, напряжённо таща пакет, склонившись на одну сторону. И уже не замечал белых берёзок, и воздух вокруг перестал мерцать. Он думал, правильно ли это – отвечать грубостью на глупость.

Часы показывали 9:01 утра, когда Данила занёс воду домой. Время убегало, некогда было «рассусоливать», нужно было поторапливаться. Хорошо ещё, что на сегодня не выпало утреннее совещание – четверг был в этом плане свободным днём. А по понедельникам, средам и пятницам в девять утра торговый должен уже начать визит, успев открыть ссылку на онлайн-конференцию. Там сообщали последние новости, спускали распоряжения, принимали отчёты. Если офисные планёрки вёл супервайзер, то онлайн-совещания вёл региональный менеджер. На онлайн-мероприятиях присутствовали все: и супервайзеры, и все торговые. Раньше можно было отсидеться без камеры, потом приказали их включать, а затем и вовсе вышло распоряжение являться на конференцию из машин. Региональный менеджер наугад тыкал в кого-нибудь из подчинённых, делая его ответчиком, и принимался его допрашивать. Иногда хвалил, чаще дотошно и занудно выяснял, почему план не выполнен, почему фотоотчёт такой кривой и так далее. Длились это по полтора часа. Сильнее всего бесило то, что зимой приходилось заводить машину и греть её вхолостую, попутно подзаряжая планшет. ГСМ компенсировали фиксированной суммой, поэтому Даниле претило тратить бензин просто так. Летом в этом плане было полегче, мотор прогревать не требовалось.

«Так, – спохватился Данила, – ехать, ехать! Все звонки будут по ходу визитов».

Шаг второй.

Оценка торговой точки

Он припарковался у магазина, вышел из машины, подошёл к входной двери со знакомой расцветкой федеральной сети магазинов, открыл. Пробежался вдоль знакомых мест с тем, чтобы правильно оценить, где находится пиво. «Тёплая»3 полка, как правило, находилась в одном и том же месте, на «холодной»4 полке могли вообще не выставлять пиво, а места «ДМП» менялись очень часто. «ДМП» – «дополнительное место продаж» – эти точки менялись так часто, что к ним невозможно было привыкнуть. «Так, – подумал Данила, – в отделе „холодной полки“ наше пиво есть, согласно регламенту. Холодильного оборудования нашей компании нет, холодильники конкурентов есть. На „тёплой полке“ нужно поработать – там слишком маленький фейсинг5. План по выкладке тоже нужно выполнять».

Данила выдохнул, выбрал «фотографирование» в разделе «холодная полка» рабочего приложения на планшете, открыл двери холодильника… и увидел, что его пиво повёрнуто этикеткой назад. Он развернул пиво как требуется, сделал фото. Подождал, пока информация уйдёт на сервер, его фото распознается так, как нужно. Частенько бывало, что его позиции, даже хорошо сфотографированные, не распознавались и не засчитывались.

Ещё раз пробежавшись вдоль тёплой полки, он увидел, что не всё пиво его ассортимента было в наличии, а в частности, не было новинок. Он подошёл к свободной кассе и попросил вызвать администратора или директора. Когда к кассе подошла невысокая полноватая женщина с русо-седыми волосами, убранными назад в хвост, Данила представился:

– Здравствуйте, меня зовут Данила, я «торговый» из компании «Альфа». Подскажите, пожалуйста, у вас нет на складе привоза нашего пива? Если есть, давайте я помогу с выкладкой.

Морщинки на лбу и щеках женщины задвигались, немного разгладились:

– Да нет, всё пиво здесь. Впрочем, зайдите на склад. Проверьте сами.

Она провела его через ряды полок к задней стене помещения, набрала код, они вошли на склад. Данила отметил в уме номер кода «13».

– Ну вот, смотрите сами, – она развела руками, – сегодня грузчика нет, может, что и найдёте.

– Спасибо, – ответил Данила и осмотрелся.

Слева был рабочий стол с компьютером, его окружали тележки со снеками. Прямо впереди тоже была тележка с лимонадами, за ней поддоны. Он прошёл, осмотрел, сдвинул несколько упаковок в сторону. Увидел две паллеты с новинками, подтащил их к двери. Пробежался вдоль склада мимо стен со стеллажами, увидел ещё колонну из паллет пива, в самом низу увидел «своё» пиво. Аккуратно переставляя упаковки, вытащил нужную, остальные вернул на место. Донёс упаковку к выходу со склада, нашёл свободную тележку, загрузил паллеты, выехал из склада.

Но, прежде чем выложить продукцию, нужно было проверить планограмму с правилами по выкладке продукции в магазине и проверить место новинок. Он снова прошёлся вдоль полок, увидел: в файле на скрепке висит стопка жёлтых листочков. Данила вытащил листки из стопки, начал пересматривать. Дойдя до конца, он не обнаружил новинок, огорчился и начал было заново просматривать все листочки, но передумал и начал искать дату документа. Увидев, что планограмма месячной давности, Данила снова пошёл на склад, держа в руке файл с листочками.

– Извините. А у вас нет свежей планограммы?

Женщина сидела за компьютером спиной ко входу. На жилетке выделялась белая надпись «Директор». Она обернулась к нему.

– Там, в торговом зале есть, ищите.

– Да, нашёл. Но она месячной давности. Вот, посмотрите, – он протянул ей листки, чтобы она могла удостовериться, – наши новинки появились в этом месяце в ваших точках, поэтому их нет здесь, и я не понимаю, как их выкладывать.