Один день в несколько шагов. Снежная одиссея торгового путника

Один день в несколько шагов

Снежная одиссея торгового путника

Евгений Морозов

Корректор Венера Ахунова

© Евгений Морозов, 2025

ISBN 978-5-0068-8246-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Шаг первый.

Подготовка торгового представителя

Кто-нибудь задумывался, для чего торговому представителю нужны все эти шаги в продвижении товара? Почему их должно быть именно три, пять, десять или восемь? И почему так важна строгая последовательность, неукоснительный ритуал их исполнения?

У автора на этот счёт простое мнение: в каждой компании, да что там – у каждого сотрудника, шаги свои. Большие или маленькие, тяжёлые или лёгкие, робкие или смелые, опрометчивые или расчётливые. Но какими бы они ни были, суть одна. Как известно, все дороги ведут в одно место. А место это – Рим. Ну, или месячный план продаж. Какой дорогой до него дойти – решайте сами.

Каждый раз, когда работник торговли или торговый представитель вступает в должность, ему с важным видом объясняют свод местных правил. В некоторых компаниях этих правил особенно много. Случается, что в процессе многодневного ознакомления с концепцией компании и последующей сдачей несчётного количества тестов вспоминаешь задорным словцом тех молодцов и молодиц, кто насоздавал все эти материалы. Иной раз так и подмывает заключить их в дружеские объятия, облить горючими слезами, закутать в крепкие-прекрепкие одежды и… с чувством глубокого удовлетворения поджечь.

Фух, дайте отдышаться, а то заговорился.

Но вернёмся к нашему наболевшему вопросу: во имя чего? Какого рожна? С какого перепуга сгенерированы все эти тесты и концепции?

После долгого и беспристрастного размышления над истоками волшебных формул и рецептов успеха в продажах можно прийти к следующим причинам:

• настоятельная потребность креативных, милых и пушистых сотрудников вышеозначенного отдела в реализации заветного желания «наследить». То бишь актуализировать собственное присутствие в корпоративной истории путём создания некоего уникального продукта. Или, если изъясняться уж совсем патетически, удовлетворить врождённую потребность в созидательной деятельности результирующего продукта своей уникальной компетенции;

• здоровый аппетит каждой оптимистично настроенной личности в отделе маркетинга. Ибо энтузиазм – ресурс хоть и бесплотно-бесплатный, но отчего-то всегда в дефиците. Денежные средства – ресурс материальный, и, как водится, на всех не хватает. Каждый знает, насколько актуален процесс пищеварения, вне зависимости от кризисов;

• а потому, что это всё-таки работает, несмотря на все эти переподвыперты! Помогает торговому представителю качественно отработать день в целом и каждый визит в точку в частности, выполнить все KPI, заработать кучу/кучку денег. Помогает компании наладить крепкие связи с торговыми точками и увеличить выручку.

Из предложенных вариантов причин допускается выбрать лишь один-единственный, самый для вас вкусный и правильный. Впрочем, никто не запрещает взять данный перечень в комплексе, как берут сбалансированный ланч в хорошем кафе. Предупреждаем лишь: возможна индивидуальная реакция и несварение желудка.

Кстати, попробуйте-ка сходу произнести слово «переподвыперты». Не получилось? Не беда. Всё потому, что для любого серьёзного дела требуется тщательная подготовка. Необходима она и для беглого произнесения трудновыговариваемых словесных конструкций.

Вот смотрите: собираетесь вы в дальнюю поездку на автомобиле. Вы же не просто прогреете мотор и пнёте колесо на предмет целостности? Вы выберете дату, проложите маршрут, сложите в багажник чемодан, припасы, запасную канистру… Или возьмём выпечку пирога. Разве возможно его испечь, не обзаведясь предварительно мукой, яйцами и прочей необходимой всячиной?

Так и здесь. Прежде чем с лёгкостью и триумфом провозгласить сей многосложный «переподвыперт», язык необходимо как следует размять. Словно кот перед прыжком с дивана на подоконник сосредоточенно перебирает лапами, или оперный певец распевается перед сложнейшей арией.

Но вернёмся к нашему основному блюду и разложим все ингредиенты на столе нашего воображения.

Вначале я предоставлю историческое обоснование для выбранного объекта повествования, а именно – торгового представителя – и дам короткую справку.

Давным-давно, как это говорится в произведениях русского народного творчества, к работникам торговли на Руси относились положительно. О чудесных приключениях сметливого и славного гусляра-купца Садко сложили былину, великий поэт М. Ю. Лермонтов написал песню о купце Калашникове, для которого честь была дороже смерти. В советское же время о торгашах отзывались скорее с презрением, нежели с уважением. Но сейчас снова приходит понимание важности данного экономического субъекта в деле распределения материальных благ народного хозяйства страны.

Да что там материальных благ! Для запертых наедине с проблемами в торговых точках дам (именно женщины чаще всего работают в рознице) торговый представитель порой становится и другом, и бесплатным психотерапевтом. Он и выслушивает бесконечные рассказы о тяготах бытия, и утешает, и боль смягчает, сопереживая, как говорится, и в горе, и в радости. И всё это – между приёмкой товара и сообщением из школьного чата, что нужно срочно сдать 500 рублей на подарок учителю физ-ры, у которого день рождения был позавчера.

Основная его задача – выяснить потребности клиента. Основная цель – удовлетворить их и сделать человека счастливым. А что может быть достойнее и похвальнее такого дела?

Предупреждаю заранее – здесь не будет тяжёлой, изматывающей теории маркетинга, переполненной непонятными терминами и сложными формулировками. Автор приложит неимоверные усилия и изыщет, насколько возможно, фиговый листочек теории, которым прикроет откровенную наготу практики работы торгового представителя. Ну, и придаст данному труду налёт художественного произведения, дабы развлечь читателя.

Ибо, как отметил поэт Иоганн Вольфганг Гёте в своей трагедии «Фауст»: «Теория, мой друг, суха, но древо жизни пышно зеленеет».

Соглашаюсь с гениальным немецким поэтом и признаюсь, что сам нередко «смачивал» теорию большим стаканом кофе перед сдачей экзаменов или тестов… а в особых случаях – кружкой пенного или рюмкой крепкого – уже после. При этом всячески призываю читателя данные напитки употреблять исключительно для поднятия настроения, а не во зло себе и окружающим.

А поведаю я о Даниле, торговом представителе, работающем в сфере FMCG, на выделенной территории. Вы знаете, что такое FMCG? Если знаете, то браво – я искренне восторгаюсь вами и выражаю вам уважение! Для остальных же довожу до сведения: эта звучная аббревиатура означает «Fast-Moving Consumer Goods» – товары повседневного спроса. Те самые батарейки, крем для рук, лимонад или пиво, у которых срок годности почти чуть длиннее, чем очередь в кассу.

Так вот, Данила как раз и торгует пивом. С одной маленькой поправкой: юридически он числится в компании-дистрибьюторе с солидным ассортиментом, а фактически – работает на одного конкретного производителя. Давайте договоримся: пусть юридически его наниматель – компания «Форсаж», а вот планы, премии и зарплату ему обеспечивает производитель пива «Альфа». Проще говоря, парень телом – в штате «Форсажа», но душой – в «Альфе».

Надеюсь, схема ясна. Как два пивных барашка на прилавке.

Живёт наш Данила-мастер, обладатель массы сертификатов о прохождении всевозможных тренингов по продажам, в городе Первомайский. И трудится он на просторах этого города, а также в окрестных населённых пунктах S*-ской** области, хотя офис его компании притаился в главном городе региона, S***.

Работает он в основном с направлением Traditional Trade – это классическая розница, те самые местные, зачастую несетевые магазинчики, которых больше одного под вывеской не сыщешь.

И вот тут-то Данила и выходит на тропу ежедневных подвигов:

• он ищет новых клиентов, заключает с ними договоры и пестует уже имеющуюся клиентскую базу;

• собирает заявки и, что немаловажно, денежные средства;

• расширяет присутствие, агитируя за установку фирменных холодильников и увеличивая «дистрибьюцию» – то есть, проще говоря, пробивая своей продукции место под солнцем на самых видных полках;

• «мерчит», то есть выкладывает товар по хитромудрым схемам-планограммам – этим картам сокровищ, где каждая банка имеет свои координаты;

• и, конечно, размещает рекламные материалы – все эти плакаты и воблеры (такие висюльки на кассах), превращая скучный магазин в подобие пивного фестиваля.

Фух… Я снова запыхался, перечисляя его будни. Но, поверьте, это далеко не всё!

Кроме того, наш герой заглядывает и в магазины формата Modern Trade – это крупные сети вроде «Магнита» или «Пятёрочки», где его обязанности сужаются до виртуозного мерчендайзинга. А ещё он навещает заведения HoReCa – отели, рестораны, кафе, – где, наоборот, только продаёт, собирает заявки и пропагандирует установку фирменного оборудования.

Я обещал не замусоривать текст теорией, терминами с формулировками и торжественно выполняю своё обязательство! Тем не менее, чтобы погрузиться в грядущий день из жизни торгового представителя, потребуются некоторые пояснения с моей стороны и толика внимания – с вашей.

Знаете ли, дорогой мой читатель, что и автор сего в меру увлекательного произведения тоже, бывает, почитывает книги? Признаюсь в сём со всей возможной скромностью. Не так давно я завершил повторное погружение в серию о Гарри Поттере Джоан Роулинг. И вы знаете, что я заметил? Главный герой там с завидной регулярностью «устремлялся». «Гарри Поттер устремился за Снитчем», «Гарри Поттер устремился неведомо куда», «Гарри Поттер устремился неведомо сюда»… Мне даже кажется, окажись великолепный Гарри в России, и пошли его кто-нибудь на кудыкину гору, он бы не направился, не поспешил и не ломанулся, а непременно и целенаправленно устремился в указанном направлении. Клянусь, он сделал бы именно так! Чего бы ему это ни стоило.

А чем мы хуже Гарри Поттера? Хочется верить, что ничем. Ну, признаем, возможно, мы и не столь героические натуры, как юный волшебник, но вспомним слова Бургомистра из фильма «Тот самый Мюнхгаузен»: «Каждый день мне к девяти надо идти в магистрат… Не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть».

Кстати, и нашему герою уже пора собираться на работу… Так что, дорогой читатель, подобно Гарри Поттеру, давайте устремимся в квартиру Данилы и проникнем в её сокровенную сердцевину – в альков, то бишь в спальню.

Зазвучала приятная и немного грустная мелодия будильника. Рука Даши дёрнулась, чтобы выключить, подавить, «прихлопнуть» беспокоящий звук, исходивший из мобильника. Но не тут-то было. Данила, зная за своей женой такие проказы, убрал сотовый телефон с её прикроватной тумбочки на подоконник. Туда она не могла дотянуться.

Пробудившись и открыв глаза, он ощутил по колебаниям и шороху одеяла, как подрыгалась, а потом затихла Дашкина рука. Послышался её недовольный вздох.

Неумолимо и безнаказанно лилась мелодия Yasumu «Flowstate», капая слёзы печали и кручинясь о начале нового дня.

– Грёбаная пианина… – прошептала Даша, не открывая глаз.

Храбро откинув одеяло, Данила поднялся и опустил босые ноги на прохладный пол. Надел сланцы, отчаянно зевая с угрозой вывиха челюсти, подошёл к окну. Глянул на телефон, ткнул пальцем в светящийся зелёный кружок с цифрами 6:25, провёл от центра к краю. Андроид послушно затих.

За окном небо было ещё тёмным, горели фонари, и в их свете было видно, как снежинки плавно порхали вниз, точно стайка усталых бабочек. Был конец декабря, и мир наконец укрылся снегом.

– Всю ночь девица Пороша ходила по улицам в своём кипенно-белом платье, – тихо проговорил он в сумрак окна. – И сыпалась серебристая пыль с его краёв, засыпая всё вокруг, укрывая серый асфальт и тёмную мёрзлую землю сказочными серебристыми коврами.

Данила обернулся, чтобы проверить, какой эффект его речуга произвела на супругу. Эффект отсутствовал. Жена дрыхла, спала-почивала – её светло-карие глаза были закрыты, милая головка мирно покоилась в сполохах тёмно-русых волос, разметавшихся по подушке.

– Глас вопиющего в пустыне, – сокрушённо вздохнул Данила.

– Бред подвыпившего в квартире, – мгновенно, не открывая глаз, отреагировала Даша.

– Язык твой – враг мой, – обиженно посетовал Данила, хмыкнул, цокнул языком, но мстить не стал. И свет не включил.

Если бы он включил свет, взору открылись бы светло-кремовые тканевые обои и картина над серой панелью изголовья. На полотне (подарок подруги жены) расходились волнами кофейные круги, но в общей цветовой гамме спальни это пятно смотрелось вполне безобидно и даже мило.

Одесную, то есть по правую руку от кровати, вдоль стены тянулась подвесная тумбочка, увенчанная большим круглым зеркалом. В её недрах хранился главный стратегический запас Даши – целый арсенал магических эликсиров и алхимических препаратов для поддержания молодости и умножения привлекательности.

Как-то раз Данила, осмелев, подобрал оставленный на столе тюбик и прочёл, что внутри – «средство для кожи с выраженными несовершенствами». Неугомонный исследователь не ограничился чтением: он тут же принялся строить догадки, что бы это значило, но вскоре бросил и спросил у жены напрямую: так где же у неё означенные несовершенства выражены?

В ответ Дашка довольно хихикнула и прочитала ему лекцию о том, что «это гель, который она использует утром, чтобы смыть гидрофильное масло». Она принялась совать ему под нос разные баночки, тюбики с кремами, комментируя бессистемно, но вдохновенно: «А вот у этого крема слишком плотная структура, а с этим – просто песня, потому что он жирненький! Этот поры не забивает, а вон тот белит, представляешь? На лосьон не смотри – он сомнительный, в составе алкоголь!»

Вот тут отяжелевшие от обилия информации веки супруга распахнулись. Глазки его оживились, в них блеснул огонёк неподдельного интереса.

«А что сомнительного может быть в алкоголе?» – спросил он, отмахиваясь от очередного тюбика перед лицом. Даша ловко стукнула его по лбу тем самым гелем и расхохоталась над тем, как округлились его глаза. Отсмеявшись, она великодушно заключила, что с него на сегодня достаточно просвещения.

Вторая тумбочка, ошуюю – то есть по левую руку от кровати, была вдвое короче первой. На ней горкой лежали две книги.

Какие? Может, наимоднейший бестселлер вроде «Пяти шагов к личностному росту» или суровая «Библия продаж»? Как бы не так! Несмотря на профессию, ничего подобного на тумбочке не водилось. Не было и солидных трудов вроде «Размышлений» Марка Аврелия.

Сверху лежала книга Кира Булычёва «Посёлок» с торчащей из неё закладкой – её Данила читал в текущий момент. А под ней притаился томик Рея Брэдбери «Вино из одуванчиков». Закладки там не было и в помине: в это «Вино» Данила погружался с любого места, когда ему нужно было поднять настроение.

«Сугубо художественная литература» – таков был бы наш вердикт, сумей мы разглядеть всё это в темноте. Что же хранилось внутри тумбочки, он, честно говоря, не знал – там тоже хозяйничала его супруга. Что ж, не будем совать нос в чужие владения и мы.

Он прошёл вдоль стены с белым шкафом-купе – в зеркалах на его дверцах мелькнуло призрачное отражение невысокого (метр семьдесят с кепкой) худощавого парня в трусах и майке. Данила двинулся дальше, в бледный прямоугольник двери в коридор, и, свернув направо, замер на пороге ванной. На выключателе мягко алел индикатор. Данила решительно шлёпнул по нему ладонью и на мгновение зажмурился, ослеплённый светом, хлынувшим из-за двери.

Его взгляду открылась выдержанная в серо-бело-бежевых тонах комната. Стены почти до потолка были закрыты серой плиткой, на фоне которой ослепительно белела ванна (именно ванну, а не душевую кабину выбрал Данила, непреклонный ретроград).

За прозрачной стенкой-перегородкой пряталась белая «лесенка» полотенцесушителя. Белыми же были и полосы плитки, обрамлявшие большое квадратное зеркало, и «лодочка» раковины, стоявшая на светло-коричневой столешнице. Под ней уютно располагалась вторая полка со свёрнутыми в рулоны полотенцами и банными халатами. Напротив, пристроившись к стене, стоял светло-коричневый шкафчик, в недрах которого хранился едва ли не весь арсенал домашней химии, а также ведёрки и разобранные швабры.

Из зеркала на него смотрел сероглазый блондин. Поймав собственный взгляд, он усмехнулся и потянулся к смесителю.

Даниле невероятно нравился его белый смеситель, изгибавшийся над раковиной, словно канцелярская скрепка. Заплатили за него бешеные деньги, но слегка сэкономили, заказав через маркетплейс. Устанавливал эту красоту Данила собственноручно. Прошло уже два месяца, а он по-прежнему каждый раз с тихой радостью любовался дизайном.

Одной рукой он провернул кран, другой нажал на цилиндрическую ручку-включатель. Ловко направив носик смесителя вверх, он с наслаждением принялся умываться, плеская водой в лицо. Закончив, нажал на ручку и провернул её до упора. Если этого не сделать – вода продолжала бы шуметь, а счётчик – мотать. Он уже проверял. Аккуратно развернул носик вниз и к стене.

Умывшись, потянулся за стиком дезодоранта, снял колпачок, выкрутил механизм до конца и оценил остатки – на поверхности торчала жалкая корочка. «Сегодня нужно не забыть купить новый, – мысленно отметил он. – Выбрать момент, пока буду бегать по супермаркетам и фотографировать пивные полки».

Вообще это удобно – стоит побегать по магазинам с рабочим визитом, как непременно вспомнишь, чего не хватает дома. Потом – о чём забыл. А в итоге прикупишь и то, что вовсе не требовалось.

Затем Данила «устремился» на кухню. Она была большая и светлая. Сине-белый кухонный гарнитур во всю стену, в котором Данила поменял газлифты на подъёмные механизмы, да ещё вдобавок заморочился с навесными шкафчиками. После установки кухонного комплекта он снял верхние дверцы, чтобы раскрасить их.

Ему с самого детства до мурашек по коже нравился народный промысел – роспись на посуде. У маминой подруги в гостиной, в огромном серванте за стеклянными дверками, стояли белые заварочные чайники, тарелки, чашки – все покрытые замысловатыми завитками синей гжельской росписи. Пока взрослые болтали о скучных вещах, мальчик подолгу стоял у серванта. В сложной, как морозная изморозь на окнах, гармонии рисунка он разгадывал целое царство: на холодном чистом фоне расцветали ледяные розы, папоротники раскидывали хрустальные лепестки, а жар-птицы, запрокинув изящные головки, рассказывали ему чудесные сказки о тридевятых королевствах.

Но самой драгоценной вещью всё же была деревянная ложка, расписанная под хохлому, – подарок на день рождения. Казалось бы, что здесь особенного? Ведь не дорогущее золото – обычный кусок дерева. Не роскошная корона или царский перстень, а простая ложка. Преображённая кистью мастера в сказку, она стала для него главной ценностью.

И даже когда краска стала облезать с ложки и в ней появился скол, Данила не позволял её выбросить. Он брал её, всматривался в потускневший рисунок, вспоминая её прежнюю красоту и ту детскую радость, которую испытывал, любуясь ею. В этих ярких ягодках, стебельках, листочках и птичках не было суетливо-лоскутной пестроты: на чёрном лоснящемся фоне богатство красных и зелёных красок, согретых теплотой жёлтого, обретали скромную законченность форм.

Детские впечатления все ещё жили в нём. Спустя десятилетия он решил поселить ту самую сказку на своей кухне. Отвёз белые дверцы кухонных шкафчиков в гараж к знакомому, где скрупулёзно обезжиривал поверхность, покрывал грунтовкой, наносил слой за слоем белую акриловую краску и затирал её мелкозернистой наждачкой. Сначала хотел использовать трафареты с орнаментом, но передумал. Купил круглые синтетические кисти, краску нужных оттенков – ультрамарин, кобальт синий, белила. Потренировавшись на бумаге, перенёс на дверцы карандашный эскиз и, преодолевая сомнения, взял в руки кисть…

Как ни странно, у него получилось.

Покрыл своё художество лаком и торжественно водворил фасады на место. Дашка, конечно, ворчала – больше для порядка, так как дверцы без шкафчиков резали ей глаза, нарушая понятия о прекрасном.

Но теперь Данила не обращал внимания на интерьер – за полгода семья «Да-Да» (так их прозвали друзья, и не за конформизм, а потому что имена обоих начинались одинаково) успела привыкнуть к обстановке. Сейчас первым делом нужно было заварить чай.

Чем он и занялся: достал пятилитровую бутыль с фильтрованной водой и залил её в чайник. (Вода, кстати, заканчивалась.) Включил чайник и засыпал в заварник иван-чая. Пока вода грелась, переместился на просторную половину кухни, чтобы сделать разминку.

Он вытянул руки вверх, усердно потянулся в стороны. Дашка называла это «потянуться в каждый бок» или «потянуться на все четыре стороны». Потом он начал крутить руки, ладони, ноги, ступни, голову, совершать повороты. Но пока делал гимнастику, Данила не забыл про жену.

– Дашка! – крикнул он в сторону спальной. – Ты там совсем потерялась в дебрях своих грёз? Мне что, уже надо снаряжать экспедицию? Брать розыскных собак для поисков пропавшей? Улю-лю-лю-лю-лю!

– Вопрос остаётся открытым, – прошелестел в ответ голосок из спальной.

– А как же твоя работа? Там тебя люди будут ждать, беспокоиться, тревожиться, задавать друг другу бесконечные вопросы: «А где же Даша, почему же она не пришла на работу? Может, что-то случилось? Ах! И как же мы будем без неё, мы же погрязнем в болотах своих проводок, балансов и – в чем ещё там, подскажи, пожалуйста…

– Сколько раз можно подсказывать? – её тихий монотонный голосок запнулся, послышался сладкий зевок, потом, видимо, она потянулась и продолжила: – Я бухгалтер-материалист. Организация, ведение и осуществление учёта материальных ценностей… – она снова замялась. – Обработка документации: счета-фактуры, акты, накладные… Контроль остатков…

Она снова затихла, но Данила не унимался:

– Вот-вот, инвентаризация! Как они будут там, без тебя на этом красочном мероприятии? Они растеряются. Заскучают-затоскуют. Не справятся и подведут руководство! Аяяйство-то какое! Вставай, вставай, лежебока, тебя ждут феерические дела на бухгалтерском поприще!

– Даня, оставь моё поприще в покое, – лёгкие недовольные нотки прошуршали в ответ в голосе супруги. – Ему и здесь хорошо, под одеялком. Тут тепло-о-о, уютно и спокойно…

Данила попытался отогнать от себя мысли о Дашиных стройных, но вместе с тем мускулистых, упругих ножках под «одеялком». Вода в чайнике тем временем вскипела, он залил заварку со словами:

– Будь уверена, я о тебе позабочусь! Не оставлю в покое! Сейчас как ворвусь в спальню, как начну тебя обнимать-целовать, а потом вытащу твоё поприще из-под одеяла да на свет!

– Маньяк. Где ты видел свет, темно же на улице…

– А ты глаза-то открой, и увидишь!

– Наглый врунишка… Ты заварочник ополоснул кипятком перед тем, как засыпать заварку?

– Конечно! – нагло соврал Данила.

Он не считал необходимым делать эту процедуру (Даша где-то вычитала, что так чай лучше заваривается), но и спорить с женой не хотел.

Ну, а мы наконец вплотную приблизились к этапу подготовки к продажам!

Данила прошёл в прихожую, открыл светло-коричневые дверцы шкафчика, оделся, натянул синий свитер с горлом, синие джинсы. Подошёл к кофейного цвета пуфику, на котором лежал планшет, подключённый к розетке для зарядки. Он ввёл пароль. Приложение показало сегодняшний маршрут, открывало доступ к заявкам на товары и оборудование, а также к данным по долгам клиентов и плановым показателям. Данила нажал на значок синхронизации – обновления данных.

Он приучил себя делать это каждое утро – ритуал, рождённый одним памятным инцидентом. По негласному правилу, синхронизировать данные следовало после каждого визита, но на старом планшете, который особенно быстро разряжался зимой, это было роскошью. Поэтому Данила отсылал всё разом лишь в конце рабочего дня.

Как-то раз, сделав это, он с ужасом обнаружил, что весь его пройденный маршрут был переписан. Фактически работу предстояло начинать сызнова.

Тревожный звонок супервайзеру прояснил ситуацию: «Я же говорил, утром нужно обновлять приложение! Я вчера новый маршрут забил».

На самом деле, супервайзер такого не говорил. Но ситуацию это не улучшало – менять маршрут он отказался. Через год им, к счастью, поменяли планшеты, и проблема с зарядкой исчезла. Но выработанная привычка осталась. С тех пор утренняя синхронизация стала для Данилы чем-то вроде цифровой аскезы – обязательным условием для выживания в рабочем хаосе, где маршруты могли измениться в любой момент и без предупреждения.

Загрузка данных прошла успешно. Данила открыл список визитов на сегодня.