Этноэксп Россия

В этот раз на остров попасть не удалось – придётся вернуться ещё когда-нибудь. Говорят, в проекте существует строительство моста и возведение на острове курортной бизнес-зоны, по аналогии с Давосом.

В среду днём мотаемся по сервисам, приводя в порядок машины, и выдвигаемся в обратный путь на Хабаровск.

День 35. Владивосток – Хабаровск. 790 км

Дошли до Хабаровска без приключений. Разок постояли на посту ДПС. Служивый бодро забегает сначала к правой двери по привычке. Стёкла-то тонированные.

С ужасом вспоминаем о завтрашней федералочке. М58 ждёт экспедицию, ощетиня зубки. Пилить по ней суток трое, не меньше. «Аисты» отстали, задержавшись на сервисе во Владивостоке. Завтра догоняют. «Тюмень» без ночёвки ушла на Благовещенск – хотят успеть зарулить в Хайхе на сутки. Новый логотип Яндекса от Студии прижился на «Буцефале».

День 36. Хабаровск – Биробиджан – Благовещенск. 700 км

Выдвинулись из Хабаровска часа в три. До Биробиджана сто пятьдесят километров. В планах миновать Благовещенск, не заезжая, и попытаться добраться сегодня до Свободного.

Леса стоят, нетронутые желтизной. Лето пока не отступает. На подъездах к Биробиджану начинается гроза и страшный ливень. Молнии бабахают в горы. С небес хлещет, как из ведра. Дворники не справляются с потоком. Видимость практически нулевая.

Пока катаемся по городу, ненадолго перестаёт лить.

Биробиджан этнографам крайне интересен. На улицах не встречаем ни ребе в пейсах и кипе, ни хасидов в строгих одеяниях. Но зато в большом количестве наблюдаем использование еврейской тематики в визуальной культуре и рекламной стилистике города.

Тут тебе и «Шолом Моторс», и «Цимес колбасы», и разнообразный орнамент в оформлении чего бы то ни было, с использованием шестиконечника и всевозможных видов менор. Некоторые надписи продублированы на иврите.

Проходим реку Бира и выскакиваем из города на трассу. Снова начинает лить. Есть один плюс – грунтовка не пылит. Дождь сопровождает нас до подъездов к Благовещенску и затем вновь усиливается до ливня.

Пытались прокрасться на цыпочках мимо Благовещенска, в котором куковали шесть дней, починяя «Мумусик». Двигались на Свободный. Но в два часа ночи, аккурат рядом со съездом на Благовещенск, двигатель «Мумусика», похоже, вторично выпал на поддон. В салоне появился характерный хруст.

Под покровом ночи тихоходом движемся навстречу родному уже Благовещенску.

Благовещенск нас снова затягивает в сети. Сидим, скучаем. Завтра, если с починкой будет всё ок – выдвигаемся дальше.

День 37. Благовещенск

Пока ремонт и то да сё, посидели в ресторанчике «Седьмое небо». Пентхауз на крыше седьмого этажа гостиницы с видом на Амур и Китай. Вспомнили, что в Хабаровске встретили Филиппа. Парень дошёл до Владивостока, причём, где-то там видел наш караван из окна автобуса. Сейчас движется на Магадан. Отчаянный.

Вернулся из ресторана в номер, открыл дверь, шагнул внутрь и присел. На меня напали полчища богомолов. Насекомые были везде. Облепили потолок, телевизор и холодильник. Стены были залеплены так плотно, что местами не было видно обоев. Всё потому что оставил в номере открытым окно и включённым свет.

С помощью горничной под постоянными атаками роящихся тварей вытащил вещи. Поселился в другой номер. Китайцы собирают этих летающих гадов и готовят. Думаю, администратор теперь просто поселит туда китайца и через час номер будет чист.

«Тюмень» закончила экспедиционный маршрут – соблазнились Китаем. Решили остаться там на неделю. «Аисты» рванули на Читу, не выдержав более Благовещенска. Экспедиция выдвигается из города в таком составе:

«Мумусик»: Тёма.

«Буцефал»: Ваня, Женя.

«Нас осталось только трое…».

*Любопытные факты – в первую кругосветку Магеллан отправился на 5 судах с общим экипажем в 265 человек. Через год, обойдя вокруг света, в порт Севильи вернулось лишь одно судно с 17-ю уцелевшими людьми на борту. Магеллана среди них не было.

День 38. Благовещенск – Гонжа. 490 км

Выехали из Благовещенска. «Мумусик» обзавёлся новеньким кронштейном, присланным доброхотами из Лондона. Официальный сервис никакой поддержки не оказывает.

В двухстах километрах от города неожиданная встреча – Филипп обедает на обочине с перегонщиками. Подобрали нашего немца и везут до поворота на север. Парень решил идти на Магадан через Якутск. Дорогу осилит идущий!

Зубастая трасса «Амур» дозволят в этот день дойти только до Гонжи. Встаём возле кафе, где ночуют перегонщики и, пригласив «Мумусика», устраиваем втроём в «Буцефале» коктейль-пати. Разговоры, водочка, огурчики, музычка – не хватает только дам.

День 39. Гонжа – Чернышевск. 620 км

Выдвигаемся утром пораньше. «Аисты» уже ждут в Чернышевске.

Весь день поливает дождь. Злоклятая федералочка размыта. Все ямы увеличились в диаметре вдвое и заполнены мутной жижей. Идти по такой дороге вдвое тяжелей. Пробиваем баллон, меняем и прыгаем по гребёнке дальше.

В Чернышевске ночуем опять у кафе. Вокруг спят перегонщики и дальнобои. Рядом двухэтажный автовоз раскорячился в грязи. Сел намертво, пытаясь развернуться.

День 40. Чернышевск – Борзя. 410 км

С утра с ленивым удовольствием наблюдаем процесс вытягивания автовоза из глиняного месива. Пятеро мужиков, разухабисто матерясь и переругиваясь, бегают вокруг махины.

Завтракаем и, пройдя по трассе на Читу пятьдесят километров, поворачиваем на юг в сторону монгольской границы.

Пылим по просёлочным грунтовым тропинкам. Проходим Шилку и Нерчинск. Кружим по горному серпантину. Минуем заброшенные колхозы. Разгоняем гудками коров, стадами расхаживающих по дороге. Коровы, тряся боками, обиженно жмутся вдоль обочин. Быки недобро пыхтят, покачивая в нашу сторону рогатыми башками.

Пробиваем под Борзей ещё один баллон и, установив последнюю запаску, въезжаем в городок, надеясь отыскать шиномонтаж.

По улицам с бантами на головах разгуливают школьницы – Первое сентября!

Вскоре выясняется, что шины здесь варить никто не берётся и купить колёсо, ближайшее место – Китай!

Селимся в фешенебельный по местным меркам мотель и вкусно ужинаем, предвкушая завтрашний день. Впереди Монголия, которую так долго ждали. На дискотеке в ресторане школьницы в коричневых фартучках и белых кружевных передничках, едва прикрывающих пятую точку, лихо отплясывают под зажигательные ритмы столичных поп-групп.

День 41. Борзя – Соловьёвск – Эренцаав – Чойболсан. 320 км

Выдвигаемся из Борзи рано утром. Проходим сто километров до пропускного пункта в Соловьёвске. Граница. Скручиваем от греха подальше рации и антенны. Говорят, монголы охочие до взяток, могут потребовать разрешение.

Про этот пункт при подготовке маршрута так ни чего и не удалось узнать. Знаем только, что он есть и работает только в светлое время суток. Очереди нет. Выясняем, что пройти без проблем сможем.

Не повезло только паре австралийцев, путешествующих на велосипедах. Прохода для иностранных граждан здесь нет. Австралийцы озабоченно разворачивают карту – до ближайшего пункта в Кяхте: четыреста километров. Муж и жена, с океана, загорелые, с обветренными лицами. Пятый месяц в дороге. Приунывшие, не могут понять – почему нельзя проехать триста метров по степи из одной глухой деревеньки в другую, ещё более глухую. Но погоны неумолимы. Не положено!

Мы же неспешно, часа за три, пересекаем сначала русский пункт, затем монгольский. Ни те ни другие не торопятся, с любопытством досматривая экспедиционные машины. Наконец, шлагбаум на монгольской стороне поднят, и мы медленно въезжаем в неизведанное.

На вышке трепещется монгольский флаг. По степи гуляет ветер. Возле границы притулился, темнея чёрными избами, посёлок Эренцаав. Пятьдесят домишек, часть из которых разрушена и брошена. Кое-где стоят юрты. Телеги. Бочка с водой. Сгнившая техника. У обочины сгорбленный старичок в отрепье, стоя на коленях, руками перекапывает кучу навоза.

Какие-то оборванцы выглядывают из-за углов. Потерянный город-призрак. Разительный контраст с любой самой запредельной глухоманью, которую нам доводилось встретить на своём пути в России. Жопа мира.

Пройдя деревеньку, ищем путь на Чобойлсан, до которого триста километров. Из Эренцава до Чойболсана проложен железнодорожный путь. Раз в неделю ходит паровозик с одним вагоном.

Разглядывая при подготовке к экспедиции карты, я видел точку, обозначающую город Эренцаав на границе и точку-город Чобойлсан. Две точки были соединены ниткой дороги. Трассой. Я ожидал всё что угодно, только не то, что увидел на выезде из посёлка.

Бескрайняя голая степь, проросшая колючкой. Ни одного деревца. За горизонт уходят столбы с проводами, тянущиеся вдоль одноколейного железнодорожного полотна. Среди трав петляют узкие колеистые тропинки. Время от времени встречаются развилки – одна тропинка идёт влево, другая, скрываясь в траве, петляет вправо. Указателей нет. Куда ехать – не понятно! Стараемся держаться вдоль железной дороги, сверяясь попеременно с навигатором.

Ямистая, узкая, местами проболоченная дорога прыгает по холмам. Скорость варьируется от 5 км/ч до 90 км/ч на ровных участках. На одном из извилистых промежутков, не дойдя до Чобойлсана двести километров, «Буцефал» вдруг выпрыгивает из узкой колеи, делает дугу влево и в ту же секунду, встав юзом, совершает кувырок через крышу, приземлившись на бок. Хрясь! Блять! Пиздец! Приплыли!

Висим на ремнях. Глушим двигатель. Ваня выбивает стекло ногами. По очереди выбираемся. Рядом уже «Аисты» ощупывают, осматривают. «Мумусик» поливает водой. Немного крови застилает глаза. Порезы, посечённые осколками руки. Всё ерунда. Все живы! Больно только за красавец «Буцефал». И за тот маршрут, который уже не увидим!

Осматриваю тормозной путь, пытаясь понять, что могло произойти. Заднее колесо выпрыгнуло из колеи, переднее поплыло на песке? На ровном лишь чуть извилистом участке. Чертовщина… Сам виноват! Скорость! Слишком резко крутанул руль. И ведь Ваня предупредил меня буквально за минуту до переворота.

Пока сижу на обочине, зализывая раны, экспедиция переворачивает лебёдкой машину, бортирует колесо. Ставим «Буцефал» на ход и медленно движемся обратно в сторону пропускного пункта.

Ночью, не дойдя до границы, ищем ночлег у озера Хех Нуур. «Мумусик» идёт вперёд на поиски выхода к берегу, попадает перед самой водой в болотистую глину и садится намертво. «Буцефал», развернувшись, цепляет его тросом, натягивает и, надсадно буксуя, крепко садится сам.

Два джипа задом друг к другу сидят в грязи, между ними, как струна, натянут трос, который невозможно снять. Что ещё должно случиться сегодня для полного счастья?

«Аист» режет трос. «Буцефал» кое-как вылазит вперёд. Выкапываем «Мумусика». Выдёргиваем. Ставим палатки. Откупориваем родимую и под звездным небом глотаем стаканами. Жаль, нет Луны – взвыл бы! Экспедиция для «Буцефала» закончена. Селяви! Адью!

День 42. Хех Нуур – Агинское. 380 км

Утром просыпаемся на озере. Небо заволокло свинцовыми тучами. Резко похолодало. Собираю под дождём палатку. На «Буцефал» больно смотреть.

Завтракаем и трясёмся до границы. Прощаемся с экспедицией. Оставшиеся две машины из шести продолжат маршрут. У них впереди Монголия и Казахстан. Желаем им удачи!

На границе с обеих сторон обед. Обедают здесь, не спеша – часа три.

Монголы, проводят нас в свою хибарку и приглашают к столу. Наливают чаю и водки. Охают, поглядывая на смятую машину. Рассказывают, как в здешних колеях на ровном месте перевернулся в УАЗике то брат, то кум, то сват. Окунают в водку пальцы и выбрызгивают по несколько капель в воздух, наверх – богам! Таков обычай.

Не заполняем декларации, не проходим бюрократической волокиты и под возгласы, и пожелания удачи, перемещаемся на нейтральную полосу к русской границе. На нашей стороне обед ещё не кончен. Из будки раздаётся грозный окрик: «Из машины не выходить! Запускать будем через час!».

Наконец, граница позади. Тащимся медленно до Борзи. Оттуда решаем добираться четыреста километров до Читы. Машина на хорошем ходу, но надо видеть эту картину. Ваня за рулём в горнолыжных очках. Спиди-гонщик! Я в широких солнечных очках, укутанный в капюшон так, что торчит только нос. Прёмся 80-90 км/ч, но из-за отсутствия лобового стекла кажется, что все 300 км/ч. Встречные, открыв рты, сигналят диковинному экипажу.

Из-за дикого ветрового шума не сразу слышим, как разбортировалось левое колесо. Через несколько секунд диск, пропилив по асфальту, наполняет салон запахом перегретого железа.

Ночь. Горы. Восточная Бурятия. Аргалейский хребет. Пронизывающий ветер. До Читы сто двадцать километров в одну сторону. И тридцать километров до бурятского посёлка Агинское в другую сторону. Льёт дождь. У нас больше нет запасок. Нет телефонной связи.

Но, отчаянье – худший грех! Думаем, что делать.

Ваня нашёл телефон читинского жж-френда. Командует – искать сеть. Ловлю попутку и добираюсь до полосочек в телефоне. Связываюсь с френдами.

На связи Лёня, «lj_svatoff». Лёня моментально просекает ситуацию и предлагает два варианта. Эвакуатор с пьяным бурятом обратно в посёлок с ночёвкой там. Или ждать два часа эвакуатор из Читы. Конечно, из Читы! Так и порешив, возвращаюсь к «Буцефалу», и, оставшись без связи, начинаем ждать.

Ждём час. Ждём два. Ждём три и четыре, ворочаясь под нескончаемым потоком воды, растекающейся по всей крыше из-под треснувшего люка. В открытой машине под струями воды проводка начинает коротить. Сквозь дремоту слышно, как сами собой щёлкают блокираторы дверей, заводится двигатель, включаются поворотники.

Лёжа в этом сумасшедшем доме, в луже холодной воды, затёкшей за спину, под струями ледяных капель с потолка, накрывшись спальником, начинаешь отсчитывать время – вот прошло тридцать секунд. Пытаясь унять дрожь, думаешь – нет! Ещё тридцать секунд – не выдержу! Потом проходят ещё тридцать секунд, почему-то выдерживаешь и их. Потом ещё минуту, потом ещё десять, а потом в полудрёме тикают и час за часом. Впрочем, в такой ситуации хорошо помогает, что? Правильно! Поллитра перцовки и мертвецкий сон.

Всю ночь стояли на крутом повороте, посреди извилистого серпантина. Проезжавшие мимо буряты, останавливаются и, сочувствуя, озабоченно цокают языками: «Плохо встали, однако, ага!» – дескать, тут из-за поворота в зад лихачи въедут на полной скорости запросто так. Провожая ночью свист вылетающих из-за поворота автомобилей, сквозь сон думаешь – эти не въехали, пронесло, ага!

Включённая на всю ночь аварийка и габариты, к утру полностью посадили аккумулятор. Эвакуатор из Читы пришёл только в одиннадцать утра.

День 43. Агинское – Чита. 120 км

С утра добрался снова до связи. В бурятской позной мой телефон не регистрируется в сотовой сети. Бурят из заведения даёт свой телефон. Готовит нам в дорогу позы – большие бурятские манты. Наливает горячий кофе. При поддержке из Читы вызываю эвакуатор.

Лёня сообщает, что ночью в Чите не удалось найти машину – после тяжёлых смен водилы хлещут родимую и ехать отказываются. Из Агинского машина тоже не вышла.

Затаскиваем «Буцефал» на эвакуатор и лезем греться к водителю в кабину. В кабине хорошо протоплено, и до Читы слушаем байки, которые с удовольствием травит наш спаситель.

На пути минуем деревушку под названием: Ага. Въезжаем в Читу и прибываем на шиномонтаж, где нас ждут читинские друзья. Лёня и Саша, помогают с колесом и аккумулятором. Отвозят на подземный паркинг и в гостиницу. Помогают найти автовоз до Москвы. Вечером угощают украинской кухней в уютном ресторанчике. К нам присоединяется «Тюмень» – ребята прибыли в Читу из Китая под вечер. Поднимая бокалы, вспоминаем полтора месяца, проведённые в экспедиции. У читинского Лёни сегодня, оказывается, День рождения. Сидим допоздна.

Спасибо ещё раз читинским парням – большой им привет! Теперь всё ок. Ваня остаётся до окончательной погрузки «Буцефала» на автовоз. Решаем, что мне можно лететь в Москву. Утром прибываю в аэропорт, и через шесть часов самолёт приземляется в Домодедово. Встречает товарищ. Везёт домой.

Следите за обновлениями. Для двух экипажей экспедиция продолжается!

Послесловие

В итоге общий замысел, к сожалению, так и не удался.

«Мумусик» окончательно поломался в Монголии и, просидев в Улан-Баторе неделю, отправился в Красноярск на грузовике. Оттуда Тёме пришлось улететь в Москву.

«Аисты» своим ходом вернулись домой в Воронеж. Они оказались самым опытным и стойким экипажем.

Своим ходом до Москвы никто не добрался.

Так прошла Первая Этнографическая экспедиция Лебедева.

Тут дневничку и конец. А кто слушал – молодец!