Этноэксп Россия

На подступах к Сбеге у «Аистов» баллоны летят, как пирожки. Домкрат можно не чехлить. Одинокие сарайчики с шиномонтажом встречаем через каждые пятьдесят километров. Человек, меняющий колесо на трассе – самый привычный здесь сюжет.

Доходим в темноте до Сбеги и ставим лагерь у горной речушки. Почва каменистая, колья влазят только на половину.

Филиппу водки до краёв. Велком Раша! Парень не смущается, шнапс уважает. Под тушёночку и картошечку беседуем на трёх языках. «Мумусик» шпарит на английском, что на родном с теми же постоянными подъёбами и приколами. Беседа охватывает всё – от баб до политического положения в Европе. Филипп только успевает закусывать. Будущий учитель начальных классов. Интересный собеседник, весёлый парень. Расползаемся по палаткам часа в два.

День 23. Сбега – Ерофей Павлович. 150 км

Отсыпаемся до упора под шум горной речки и перестук Транссиба. Железка в трёхстах метрах.

Купание в горной речке – бесплатный аттракцион! Заходишь повыше, ложишься на воду, и течение несёт тебя до порогов. Джакузи практически. Солнце жарит во всю. Вещи моментально сохнут на камнях.

Завтракаем и выходим на трассу. Филипп прыгает в «Буцефал», как заправский этно-экспедиционщик. Прижился.

Заходим на шиномонтаж в Тапаргуй. Когда-то возле села был лагерь. Сталинские политзека валили тут лес. По деревеньке тащится старенький ЗиЛ, каких и на картинках уже не сыщешь – развозит воду. Водопровода в селе нет. Вдоль улиц тянутся пьяные столбы с провисшими проводами. Местные жалуются, что в дождь всё это коротит, и село погружается в темноту.

На трассе сразу начинаются развлечения. М58 не позволяет забыть, где мы есть. Камни из-под встречного «Камаза» бьют нам лобовое стекло и фару. У «Мумусика» от постоянной тряски слетает одно из креплений подушки, и движок проваливается на поддон, защемив шрусы и кардан. Вот тебе и «Go Beyond!». На левом заднем колесе надувается опасный флюс. Успеваем дойти только до посёлка с причудливым названием Ерофей Павлович. Встаём от него за несколько километров. Скучаем.

«Аисты» идут в посёлок искать сервис. Возвращаются с пробитым колесом. Меняют и уходят обратно в посёлок продолжать поиски. Через двадцать минут посылают из посёлка сигналы «SOS» – снова пробили колесо! Запасок больше нет. Встали наглухо. Сидят, скучают.

Идём за ними, ищем шиномонтаж. Между тем «Мумусик» под покровом сумерек решает идти в поселок самостоятельно, медленным ходом. Принимаем его сигналы «SOS» через двадцать минут – встал возле самого входа в посёлок. Двигаться больше не может. Поломалось что-то ещё. При движении дикий хруст. Ночь перестаёт быть томной!

Возвращаемся к «Мумусику». Дима-Аист вывешивает «Ровер» на домкрат, диагностирует. Диагноз звучит всем понятным образом: «…наебнулась ещё какая-то херня!». Вытаскиваем «…уже не нужную поебень» и многострадальный «Ровер» своим ходом со скоростью десять километров в час в ночи движется на сервис в посёлок.

На сервисе радушный народ организует нам баньку. Паримся под водочку, огурчики и грохотание Транссиба – ж/д полотно в пятидесяти метрах. Пассажиры в вагонах укладываются спать. Засыпает и экспедиция. А мы с Филиппом, захмелев не на шутку, шатаемся по округе до утра и под шипение диспетчеров по громкой связи, провожаем свистом поезда. Парень показывает мне около тысячи фотографий прямо с экрана своей мыльницы и комментирует каждую. Теперь кроме нашего маршрута я воочию наблюдаю и весь его маршрут из Баварии сюда. Весёленький трип!

День 24. Ерофей Павлович – Ушура. 50 км

Просыпаюсь на лавке в баньке. Гостеприимные хозяева предлагают разделить обед с рабочими сервиса. Гороховый суп, жаренный рис с овощами, компотик – всё очень вкусно.

Пока «Мумусик» перетряхивают мастера, гуляем по Ерофею.

Посёлок этот я как-то видел в расписании поезда Москва—Владивосток. И вот мы здесь!

Посёлок носит имя известного русского путешественника и землепроходца из Великого Устюга, Ерофея Павловича Хабарова. Хабаров с экспедицией дошёл до этих мест в 1649 году и, срубив избы, перезимовал. Отсюда он отправился на Якутск и, вернувшись по Лене, продвигался в Амурскую область «для прииска землиц».

В здешней тайге первооткрыватели обнаружили странную скалу высотой с трёхэтажный дом и, как бы сложенную из плит. По форме скала напоминает лицо человека. Этот сфинкс – место постоянного паломничества учёных экспедиций. Тайна скалы не разгадана по сей день.

Фактически посёлок активно начал строиться в 1909 году, когда здесь прокладывали железную дорогу. Сейчас это важный узел Транссиба на границе читинской и амурской областей, здесь меняют локомотивы. До Москвы отсюда более семи тысяч километров. Вдоль посёлка тянется речушка под названием: Урка. Есть где-то в тайге и река Уркан.

В Бурятии и Забайкалье у местных жителей трогательная особенность речи – припевный говор, ударения на «о» и в конце каждого предложения: «…ага». Замечаю, что и моя речь машинально подстраивается в диалоге с перепачканными мужичками из мастерской: «Хотели-то за двое суток до Благовещенска дойти. А получилось вона как, ага!». Мужички кивают: «Так, чай, конечно, ага!».

Грузим недвижимый «Мумусик» на грузовичок с краном и тащимся пятьдесят километров до Ушуры, в надежде найти ж/д платформу до Благовещенска. Однако в Ушуре с платформой облом. На дворе ночь. Процедура получения места на платформе занимает трое суток. Ночуем в лесу рядом с трассой.

День 25. Ушура – Благовещенск. 520 км

Поднимаемся рано. Ночевали в машине. Совсем весь затёк.

Не успеваю достать зубную пасту, как «Аист» замечает на трассе пропыливший пустой автовоз. Догоняет и тормозит. Автовозу в Благовещенск совсем не надо, но мы всё-таки быстро находим финансовый компромисс, который, как известно, является «непротивлением сторон».

И вот уже «Мумусик» вместе с экипажем на платформе. Тёма с Лесным, раскачиваясь в так автовоза, наслаждаются дорогой в кабине: выпивают, отдыхают – рулить уже не надо. А мы с опережением жмём на Благовещенск, искать ночлег и сервис.

Пока едем, замечаем, что «Аисты» тихо покачиваются при движении – колёса при замене поставили меньшего радиуса.

Дорога продолжает радовать. Продолжаются вибрации. Есть и свои плюсы – если надо перемотать десяток треков на панели магнитолы, я просто помещаю палец напротив кнопки и через несколько секунд результат достигнут.

Многочисленные речушки здесь уже не имеют названий и на синих табличках написано просто: «Ручей» или даже «Ручей б/н» – «без названия». Проезжающие рыцари приписывают на табличках имена своих дам сердца, давая, таким образом, названия ручейкам. Есть ещё белые пятна на картах и место географическим открытиям, оказывается!

Многие таблички с названиями прострелены и неоднократно. Представляем себе эти ковбойские развлечения – местные и перегонщики расстреливают таблички на ходу.

Время от времени встречаются грейдеры и катки. Техника вся китайская. Ремонтные бригады со скучающим видом имитируют деятельность. Закатывают, например, какой-нибудь грунтовый участок протяжённостью двести метров. Для двух тысяч километров, как мёртвому припарка. Абсурдная картина.

Впрочем, на трассе «Амуре», справедливости ради, встречаются и аномальные зоны. Вдруг, откуда ни возьмись, выныривает кусок очень свежего и ровного асфальта на километр, а то и больше, с заграждениями по краям. Обычно такие оазисы встречаются на развязках или высоких серпантинах, где легко можно улететь.

Ночью входим в Благовещенск и прибалдеваем. Город встречает фонарными столбами и внутри столбов вмонтированы цветные лампы с парафином, как в декоративных столбиках, которые ставят в ресторанных патио или на дачах. Через пару километров столбы сменяются маленькими столбиками вдоль дороги, какие бывают на курортах вдоль набережных. Въезжаем в город и любуемся. Сразу видно рядом могучий Китай! Деньжата в городе явно водятся. Город красиво освещён и приветлив.

В гостинице администратор озабоченно интересуется у нас насчёт Филиппа: «Не будет ли возмущён условиями иностранный гражданин. Немец, всё-таки!». Иностранный гражданин, который уже месяц ночует в канавах вдоль дорог, не поняв ни слова, широчайше ему улыбается. Селимся и ищем китайский ресторан.

День 26. Благовещенск

Подъем к обеду. Из окна вид на Амур и Зею. Город стоит у слияния двух рек. На той стороне – Китай. Гуляем по набережным.

В центре фарватера стоит пограничный катер. Наши. Китайского не видно. На том берегу – красивые небоскрёбы и дома. На этом вдоль набережной – потемневшие хрущёвки. Но в целом город красив и богат. На крышах офисных центров и торговых комплексов, построенных китайцами – китайские архитектурные окончания.

«Мумусик» прибудет в город ночью. Завтра ему на сервис. Пока ремонт, то да сё – завтра в одиночку попробую переправиться в Китай на пару дней. Остальные собираются отдыхать.

День 27. Благовещенск – Хайхэ. Паром

«Как пойдёт Китай —

cохи в бороны бросай»

Семь утра по Благовещенску. Завтракаю в гостинице. На завтрак здесь приносят котлету с макаронами без вариантов.

Через час попробую попасть на паром в Китайский город Хайхэ на той стороне Амура. Переживаю только, что китайцы могут потребовать национальный паспорт вместе с заграном. В Ерофей Палыче в баньке кинул шорты в стиральную машинку, забыв вынуть паспорт и права. Пластиковым правам хоть бы что. А национальный паспорт после стрики выглядит весьма плачевно. Просто тряпка какая-то помятая.

В связи с проходящей в эти дни в Пекине Олимпиадой 2008 китайские власти ужесточили въезд в Хайхэ. Для жителей амурской области въезд по-прежнему свободный. Мне же вчера пришлось обратиться в турфирму, для того, чтобы быть внесённым в списки, которые за сутки передают китайской стороне. В турфирме открываю новое слово: «отсветить». Так в местном диалекте называют процесс ксерокопирования. Мне «отсвечивают» загранпаспорт. Дают на руки «отсветку» – ксерокопию, её нужно иметь при себе.

Проходим всей группой русский погранконтроль и тусуемся на причале в ожидании теплоходика. Рядышком прижался к берегу старый прогулочный «Москва-82».

С китайской стороны возвращается наш транспорт. Кэп, не дойдя до причала сотню метров, бросает газ, выкручивает руль и, резко развернувшись, другим боком, несомый течением, эффектно подруливает к причалу. Красивый полицейский разворот. Речной волк!

Грузимся и неспешно, за 15 минут преодолеваем пролив. Навстречу нашему старенькому корыту с той стороны китайский катамаран везёт китайцев на рынки Благовещенска.

Китай встречает современным зданием речного вокзала, похожим больше на аэропорт. Солдаты погранзоны экипированы с иголочки. На таможне рядом с каждым служащим табличка с именем, званием и количеством звёзд. Тут же на электронном табло предлагается оценить его работу. По оценкам выставляется среднее количество звёзд. Интерактивный рейтинг!

На площади перед вокзалом сразу же буйство неизвестных автомобильных брендов и логотипов. Жди страна, скоро ты всё это увидишь в своих городах!

Нас заселяют в европейского стиля гостиницу, которая раз в пять дешевле благовещенского барака и я оправляюсь на прогулку.

Новый мир сразу окружает диковинными картинами. Всё, что вы видели на картинках про Китай – так и есть! Грузовичок, груженый мешками до небес. Трёхколёсные мотоциклеты. Рикша, тянущий перегруженную телегу. Уличные чистильщики обуви. Всё как в кино.

Сигналят кругом похлеще, чем арабы. Ароматы уличной кухни заполняют переулки. В целом город чист и вылизан, как будто его помыли с утра заботливые родители. По набережным с тросточками гуляют седые прокопчёные старички во френчах и фуражках армии хунвейбинов.

Нахожу на берегу кафе под шатром, здесь только китайцы. Туристов нет. Миска аппетитной еды, которой можно накормить четверых, обходится в семь рублей, если переводить с юаней. Китайцы заказывают такую плошку, садятся кругом и хлебают, запивая пивом. На прилавках в лотках шевелятся различные членистоногие. Можно выбрать что-то одно, всего остального и так понемногу кинут в довесок.

Город сплошь состоит из магазинов с комическими заголовками на ломанном русском. Кругом всё стоит смешные сущие копейки.

Захожу и в один из дорогих ресторанов города с отменной кухней. Сбылась мечта идиота – сижу в китайском ресторане в Китае! Еду приносят тазами. Всё съесть не реально. Широким жестом, кутнув, расплачиваюсь – за всё сто рублей. Один раз живём!

Еле выбравшись из-за стола, перемещаюсь на набережную. На парапетах стоят подзорные трубы, направленные на Благовещенск. Смотрю в трубу на тот берег. Что за страна расположилась там? Загадочная Россия… Что за чудики гуляют там вдоль берега? Нихао, друга!

Возвращаюсь в центр. 4D кино в парке развлечений – кресло трясёт и болтает, по ногам бьют ветки, в лицо пшикают струи пара, настигают запахи. И если на экране появляются трёхмерные мыльные пузыри, то настоящие они появляются и в зале, лопаясь прямо на носу. Интерактивный четырёхмерный кинотеатр. Высокие технологии!

С английским у местного населения проблемы. Не знаю, что они изучают в школе, но таксисты, скажем, не понимают слов: «центр» или «отель».

Гуляю, разглядывая, тружеников страны победившего капитало-коммунизма. Закрадываются тревожные мысли о судьбе России. Взволновался не на шутку. А посему заруливаю в баньку, и вот уже две худосочные китаянки делают мне успокаивающий массаж по старинным методикам «цзин-цао». Постепенно успокаиваюсь.

Банька – таких не видал! Семиэтажный банный комплекс, напичканный электроникой. На двух этажах раздельные купальни для мужчин и женщин. На третьем общая и бесплатный шведский стол. На четвёртом зона отдыха с кушетками, музыкой и видео-проигрывателями. Зона массажа с кабинетами. Ещё на трёх этажах номера различных категорий с пентхаусами.

Десяток видов всех мировых саун и парилок. В парилках чаши с солью – натираешься и сидишь. Двадцать видов всевозможных душей шарко и джакузи. Интернет, бильярд, танцполы. Стоимость входа в сиё заведение: 120 рублей. Однако!

Брожу вечером по набережным. Человек триста танцуют под ночным небом под китайский вариант «Летки-енки». Шеренгами и по парам. Пенсионеры танцуют вальс. Деды режутся в маджонг. Детвора бегает друг за другом. Музыка, улыбки, смех, веселье – вечер вторника! На том берегу мрачновато чернеет погружённый во тьму город Благовещенск.

День 28. Хайхэ – Благовещенск. Паром. 20 августа 2008

Сижу с утра в баньке, в которой был вчера. Баньку облюбовали студенты и молодёжь Благовещенска – отжигают и справляют здесь дни рождения. Ну и я решил не отставать – сегодня праздную ДР! Экспедиция погрузилась на теплоход и движется в Хайхэ ко мне навстречу.

Но участникам экспедиции в итоге за неимением времени (завтра на сервис) не удалось проникнуть в город – документы в турфирме нужно оформлять за день до поездки. Смогли посмотреть только рынок в торговой зоне. Поэтому воссоединяемся на теплоходике и возвращаемся в Благовещенск.

У меня дорога в порт сдабривается приключениями. Вчера мой телефон залогинился в местную сеть и китайский сотовый оператор автоматом перевёл мои часы на два часа назад – разница между городами, о чём я ни сном ни духом. Пока я нежился на массажном ложе в баньке, мешочники, которых китайцы, сверяясь со списками, не выпускали без меня два с половиной часа – подняли на погранконтроле дикий хай и чуть не устроили драку. Когда я примчался на таможню, первым делом увидел бледных гидов – меня уже объявили по китайским каналам в розыск и по городу дали ориентировку. Мешочников, слава богу, со скандалами отправили рейсом за десять минут до моего появления – иначе толпа мужиков меня там бы и линчевала на месте. Сейчас уже в гостинице. Моемся, отдыхаем и вечером будем в «Джонке» справлять мой ДР. Места уже забронированы. Милости просим!

День 29. Благовещенск

«Мумусику» доставили вчера самолётом деталь – оказалось не та! Правильная деталь сегодня не вылетела – отмена рейса.

Отлёживаюсь после празднеств. Вечером сходил в кино. По пути в гостиницу зашёл за припасами в супермаркет. На кассе состоялся такой диалог:

– Здравствуйте! Вам пакет нужен?

– Нет.

– Карта магазина есть?

– Нет.

– Приобрести не желаете?

– Нет.

– Фишки собираете?

– Нет.

– Товар по акции приобрести не хотите?

– Нет.

– Это ваше?

– Нет.

– Надо отменить. Я позову менеджера. Или оставить?

– Нет.

– А это что?

– Яблоки.

– Ваши?

– Да.

– Сезонные?

– Да.

– С нижней полки?

– Да.

– А вы их взвесили?

– Нет.

– Давайте взвешу. Оплачивать по карте будете?

– Нет.

– Без сдачи найдёте?

– Нет.

– Зина, разменяешь?

– Нет.

– У вас мелких нет?

– Нет. А сигареты тонкие есть?

– Нет.

– А со вкусом вишни?

– Нет.

– А зажигалки есть?

– Нет. Спички возьмёте?

– Нет.

– Вам чек нужен?

– Нет.

– Спасибо, приходите ещё!

День 30. Благовещенск

Сидим по-прежнему в городе Благих вестей. Вестей благих пока мало.

Зависли таким составом: Тёма, Лесной, Дима, Света, Женя.

Ваня уехал вперёд, погнал «Буцефал» в Хабаровск, на сервис.

«Тюмень» починился и выехал из Иркутска – догоняет нас.

Филипп, не выдержав нашего темпа, ушёл на трассу продолжать свой маршрут.

Вася, наш оператор улетел в Москву – закончил маршрут.

На улице солнечно. Народ загорает на набережной. Купаемся. Маемся без дела.

День 31. Благовещенск – Хабаровск. 640 км

«Мумусик» починился, как смог. Деталь нужную не нашли, сварили обмылки прежней.

Покидаем, наконец, Благовещенск. Незапланированный стоп на шесть дней закончен. Город запомним надолго. Отдохнули, отъелись, рвёмся в бой!

Пока с утра происходят сборы, успеваю забежать в Краеведческий музей. Пустынных два этажа. По залам гуляют только группки любознательных китайцев с гидами. Когда-то эти земли принадлежали империи.

Гиды русские. Обычно, когда слышишь китайскую речь, думаешь – нет! Этот язык изучить невозможно! Немыслимо вычленить хоть что-то из рокочущего потока гортанных шкворчаний и тем более попытаться это повторить.

Но в акцентах русского гида фонемы сносно складываются в слова. «Чань дзо дзынь, ша че!» – уже более-менее доступно. Пожалуй, есть смысл, когда-нибудь попробовать поучить язык. «Дзынь, хрясь-чень, чу сан!» – с экспрессией указывает увлечённый гид на останки треснувшего корыта.

Сбор у гостиницы в полдень и выдвигаемся по мосту через Зею за город. Наконец, воссоединяемся с «Тюменью». Наотдыхавшись на Байкале и исколесив вдоль и поперёк Аршан и Ольхон, они догоняют нас у заправки, пройдя город насквозь. Сменяясь, сделали больше тысячи километров за двое суток. Торжественные братания, обмен впечатлениями и вместе движемся на трассу.

Петляя по узким колеям всё той же проклятой М58, входим в земли обетованные – пересекаем границу Еврейской Автономной Области. Проходим по касательной Биробиджан. Минуем множество указателей на город вдоль трассы. Поселение раскинулось на десятки километров вдоль магистрали. Посетим на обратном пути.

В сумерках толкаемся со встречными по одной колее – правая полоса на много километров укрыта плёнкой, сверху на плёнке лежат камни. Сохраняют свежий грунт для заливки асфальтом.

Спускаемся в Среднеамурскую низменность. Глубокой ночью входим в город и селимся в центре. Снова переводим часы вперёд. Доброй ночи, Хабаровск!

День 32. Хабаровск – Владивосток. 790 км

Просидели до утра с Сашей-Тюменью. Пробуждаюсь с трудом под стуки горничной. Из окна прекрасный вид на Амур. Вспоминаю, что на завтрак в гостинице удалось попасть лишь в Новосибирске.

Колесим по Хабаровску в поисках завтрака. Город прилепился к холмам. Красивые виды.

Завтракаем и выдвигаемся на трассу. Последний рывок. До Владивостока восемьсот километров.

Проходим речушку Хор. За мостом приютился посёлок Подхорёнок.

Чешем теперь уже строго на юг вдоль Китая, по уссурийским лесам.

Петляем по серпантину, минуя Роскошь, Щебанчиху и Каменюшку. На въезде во Владивосток выскакиваем на четырёхполосный гладкий асфальт и входим в город за полночь.

Кружим по сопкам. Поворот. Мост. Ещё поворот. И вот уже солёный запах моря заполняет салон. Спускаемся с холма и упираемся перед гостиницей в набережную – всё! Дальше ехать не куда! Океан! Прибой шевелит камни. Тёплый ночной бриз. Приехали!

День 33. Владивосток

Пробуждаюсь в полдень и медленно подхожу к окну. Не спеша отдёргиваю занавеску. Распахиваю створы окна. Морской бриз врывается в комнату. Неописуемый вид с седьмого этажа. Океан и сопки. Солнце жарит. На набережной загорающие. Детвора плещется в волнах. Пацаны прыгают с мола. Яхты выходят из бухты. Спускаюсь вниз и в волны. Вода тёплая. Кайф!

Болтаясь на волнах, вспоминаю весь наш путь. Теперь, когда при мне будут потрясаться – дескать, как можно ехать до Владивостока семь дней в поезде – буду бешено хохотать в лицо. Москва – Владивосток за тридцать один день! Тридцать крупных городов и сотни мелких поселений. Про обратный путь можно пока не думать.

Гуляю по набережным – чистый курорт! Кругом развлечения и открытые кафе на берегу. Город изрезан бухтами и невероятно красив. Сан-Франциско!

По одной из версий название происходит от слов «владеть» и «восток», по аналогии с Владикавказом. Город был одним из ключевых форпостов российской империи. Англичане город называли Порт-Мэй. Японцы – Урадзио, что означает «Соляная Бухта».

Самая высокая точка исторической части города – сопка Орлиное Гнездо, высотой двести метров. На окраине самая высокая – сопка Холодильник, двести пятьдесят семь метров. Город расположен на той же широте, что и Сочи, Марсель, Ницца и лишь на несколько градусов севернее Нью-Йорка.

Купаюсь, в закатных бликующих дорожках. Свежий ветерок. Вечерний бриз. Пивко, рачки на веранде кафе, нависающего над волнами. Полный расслабон. Паренье мысли!

День 34. Владивосток

Продолжаем осматривать город. Владивосток славится музеями, в том числе военно-морскими. Есть океанариум. Подводная лодка, открытая для экскурсий. С Маяка открывается прекрасный вид на бухты и город. Фуникулёр на ремонте.

Захожу на Морской вокзал. Самое большое разочарование. Не смог найти касс. Их просто нет. Пассажирское морское сообщение вымерло, как вид. Идут два парома – в Японию и в Корею, в основном для перевозки машин и всё. Билеты продают только турагенты. И больше никаких пассажирских маршрутов. Ни тебе круизов: «Владивосток – Сан-Франциско». Ни Сингапура, ни Филиппин. Ни Австралии, ни Гаваев. Как же так? Океанский порт ведь!

Решаю в среду ехать на остров Русский, тот самый, описанный Гришковцом («Как я съел собаку»), но старт экспедиции назначен на среду. Жаль, не попадаю. Паром туда отправляется утром. Остров загораживает вход в бухты Владивостока и исторически властями использовался, как защитный форт. Как Кронштадт перед Питером, остров надёжно запирает город от вторжения с моря.

Но защитная крепость появилась здесь не сразу. Отсутствие боевой батареи позволило японской эскадре в 1904 году беспрепятственно войти в Уссурийский залив и обстрелять город. После этого случая начались активные фортификационные работы.

Несмотря на активное военное присутствие, остров оставался излюбленным, более того, фешенебельным местом отдыха горожан. Здесь находились дачи генерал-губернатора и городского головы. Многочисленные теннисные корты и поля для гольфа, и крикета. Подходили яхты и паровые шаланды, играл оркестр. Южная кромка Приморья, Владивосток и остров Русский были последней точкой, откуда уходила белая армия.

В советское время остров был полностью отдан военным, закрыт и засекречен. В 30-х годах здесь возвели знаменитую Ворошиловскую батарею.

В 90-е годы остров сильно пострадал от кризиса – именно здесь от голода умерло четверо солдат, эта история прогремела на всю страну. В 1997-м военная база перестала существовать. Останки флота распилили, растащили, пустили на дно.

Местные жители фактически приписаны к Владивостоку. Но по духу – островитяне. Работы на острове нет. Моста нет. Принадлежность к острову серьёзное препятствие в устройстве на работу в городе. Если заштормит – паром в город не пойдёт. Здесь нет действующих заправок – бензин, кто как может, везёт с материка для того, чтобы пользоваться на острове личным транспортом.