Могильный переплёт

– Не, ты посмотри на них, какие нелепые создания. – Саша Динцев ткнул пультом в сторону телевизора, а сам даже не взглянул на вошедшего.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Петро. Вопрос изрядно удивил брата.

– Отдыхаю. Нельзя?

– Но ты же… – Петро понял, что нет смысла пытаться что-то доказать ни брату, ни даже самому себе. Человек, заключённый в тюрьме в двухстах километрах от села, сейчас сидел перед телевизором, пил пиво и смеялся. Неужели «Слипинцвейг» так долго воздействует на мозг?

Не говоря больше ни слова, Петро выбежал из дома и похлопал себя по щекам.

– Просыпайся, чёрт тебя дери! Я же сплю? И хожу наяву?

Петро вышел на дорогу и отправился в сторону центра. Появление соседа Фёдора, резко выбежавшего из-за поворота с вытаращенными глазами, напугало и успокоило одновременно. По крайней мере, встретился хоть кто-то живой.

– Беги! – закричал Федор. – Скорее, они приближаются!

– Кто? – Петро было поддался перекочевавшей от соседа панике, но быстро опомнился. – Ты под «Слипинцвейгом»?

– Я не знаю, но там целый батальон фрицев! Они перестреляли всю деревню, теперь отстреливают уцелевших.

– Фрицы? Те, что из сорок первого? – Почему-то с языка сорвался именно этот год.

– Я не спрашивал!

Запуганность Фёдора не ставилась под сомнение. Он и впрямь мог видеть батальон вооружённых немецких солдат образца 1941 года, но каждый из этого батальона был не реальнее, чем восставшая прошлой ночью из мира мёртвых Анжелика.

– Успокойся, сосед. – Петро не сдвинулся с места, демонстрируя полную уверенность. – Там никого нет, тебе это приснилось.

– Я видел, как они расстреливали людей!.. – Фёдор напряжённо всматривался туда, откуда он прибежал. Пока что из-за поворота никто не появлялся.

– Я верю, что ты видел это, – сказал Петро. – Я тоже видел кое-что невероятное. Оно казалось таким же реальным, как и сама реальность. Прислушайся, никаких звуков, воплей и выстрелов.

Зубарев прислушался. Испуг немного спал с его лица.

– Это действие «Слипинцвейга»? – спросил он. – Но я принял пилюлю вчера вечером.

– Вероятно, чтобы погрузиться в этот мир, достаточно и первой дозы.

Петро понял, что встретил брата по несчастью, поэтому не стал скрывать от него всех приключившихся с ним галлюциногенных перипетий. Он рассказал про Анжелику и брата Сашу.

– Значит, моя измена тебе тоже предвиделась, – заключил Фёдор, когда они вернулись к своим домам. – Ты ведь увидел меня с той женщиной как раз после приёма пилюли?

– Да. Но тогда я решил, что проснулся. Но ты ведь тоже был под «Слипинцвейгом» в то утро. Мог и не запомнить о маленьком любовном приключении.

На секунду Фёдор задумался, затем покачал головой:

– Нет, на пожар я ведь прибежал со стороны поля, а не из дома.

– А был ли пожар? – осенило Динцева.

– Конечно, был! Его-то видели все.

– Ага, а ещё все при этом наверняка находились под препаратом фармацевта.

Фёдор помассировал виски.

– Что же получается – коллективный сон? Или переплетение снов?

– Не знаю, – сказал Петро и кивнул в сторону соседского гаража. – Я думаю, нам стоит съездить в город и привезти оттуда человека, не принимавшего пилюль для полусна, чтобы он объективно оценил обстановку.

– А может, нам лучше разыскать этого Розенцвейга?

– У меня давно появилась такая мысль, но где его искать? – Петро принял позу мыслителя. – Нереальные эпизоды вторгаются в наше сознание, а потом исчезают. Или заменяются другими…

– И как с ними бороться?

Динцев пожал плечами.

– Думаю, нам пока стоит держаться вместе. Поехали к Затравкину. Кстати, где твоя жена?

– В лагере, как обычно.

– За ней тоже заедем. И отправимся в город.

Пока Фёдор прогревал и выгонял «волгу» из гаража, Петро выкурил три сигареты, обдумывая наилучший план действий. Наилучшего плана на ум не приходило, поэтому пришлось пользоваться имеющимся. Он заглянул в дом. Брат исчез, неработающий телевизор покоился на тумбочке. А чего он ещё ожидал?

Петро забрался в просторный салон «волги», опустил стекло и закурил очередную сигарету.

– Может, не стоит столько курить? – поинтересовался Федор. – Не хватало ещё откачивать тебя от никотинового отравления.

– Не парься, я не в затяг.

Через десять минут они подъехали к дому Затравкина. Не успели остановиться, как раздался выстрел. Пуля пробила левую фару.

– Ближе не подъезжать! – закричал Дмитрий, целясь из приоткрытого окна. – Кастелано с вами?

Петро инстинктивно пригнулся, а затем медленно поднял голову.

– Шериф, ты с ума сошёл стрелять!? – завопил Зубарев. – Это же мы!

– Не поможет, – шепнул Петро. – Он в глубоком сне. Надо сваливать.

– Повторяю вопрос – Кастелано с вами? Вы привезли эту мексиканскую мразь? – продолжал кричать Затравкин.

Фёдор молниеносно включил первую передачу, максимально вывернул руль и резко стартовал. «Волга» рванула с места, кренясь и поднимая клубы дорожной пыли. Выстрелы посыпались один за другим. Несколько пуль попали в кузов.

– Ебаный в рот! – Голос Фёдора возвысился до фальцета. – Нас чуть не застрелил собственный шериф!

– Похоже, об адаптации к препарату не идёт и речи, – сказал Петро. – Его разум поглощён снами, которые он отчётливо видит наяву.

– Ты точно прав в одном – из села надо уносить ноги как можно скорее.

«Волга» неслась по ухабам просёлочных дорог как в ралли-рейде. Зубарев остановился возле школы и выскочил из машины.

– Надеюсь, Ирка не захочет меня убить, – бросил он, обернувшись.

Петро остался ждать снаружи. Он открыл дверь, вышел и осмотрел пулевые отверстия на кузове. Почти как в боевиках, подумал он. Через две минуты вернулся Зубарев. Без жены, но с озабоченным видом.

– В чём дело? – тут же спросил Петро, вцепившись руками в плечи соседа.

Одна только мысль, что с Ирой что-то произошло, заставила его потерять всё накопленное с таким трудом самообладание.

– Вахтёрша сказала, что с утра она поехала на озеро, чтобы стрелять по крокодилам. Так и сказала. И при этом спокойно подметала пол.

– Дьявол! – выругался Динцев. – Неужели в Изнанке все сошли с ума! Какие крокодилы?

– Ты же сам сказал – галлюцинации, сны, – напомнил Фёдор. – Надо спешить.

– Поехали. – Петро сел обратно в машину.

Полпути до озера они ехали молча. Фёдор сосредоточенно смотрел на дорогу, а Петро рассматривал проносящиеся мимо дома. Несколько раз он увидел шествующих на некотором отдалении людей.

– Я думаю, над нами поставили эксперимент, – высказал предположение Зубарев. – Нас хотят превратить в зомби и контролировать с помощью снов. Фармацевт – лишь исполнитель, за ним наверняка стоят могущественные корпорации. – Он посмотрел на Динцева. – У тебя есть опыт борьбы с такими корпорациями?

– Нет.

– У меня тоже.

Зубарев открыл окно со своей стороны на максимум и плюнул с таким раздражением, будто вобрал в плевок весь накопленный за сутки негатив.

– Да пошли они в анал! Я не подписывался на роль лабораторной крысы, – заявил он.

Петро ничего не ответил. Он молчаливо обдумывал вариант причастности к происходящему Ежи Сквозняка. Насколько он невероятнее варианта с причастностью могущественных корпораций, поставивших эксперимент? Кто прав, а кому лишь снится сон? И где заканчиваются сны и начинается реальность? Ни одного ответа за плечами, ни одного достоверного факта. Сплошные домыслы и предположения слепых мышат в клетке.

Они подъехали к лесу, в котором находилось главное деревенское озеро. Никто не захотел ломать голову над названием, поэтому оно так и называлось – Лесное. Обычно в жаркую погоду на нём роилось столько людей, что у местных комаров наступал пир. В этот раз, несмотря на жару, прилегающие беседки и поляны с многократно использованными кострищами пустовали. Из-за поваленного посреди узкой дорожки бревна машину пришлось оставить метров за пятьдесят до озера. Петро спешно выбежал из машины, лихо перепрыгнул бревно и побежал вперед с такой скоростью, будто в опасности находилась жизнь его жены, а не соседской. Фёдор старался не отставать.

Картина, увиденная ими на бревенчатом мостике, плавно уходящем прямо под воду, заставила остановиться обоих. Ирина стояла одна, по щиколотку в воде и смотрела на усеянную водомерками поверхность лесного озера. В руке она держала ружьё, с которым её муж охотился на дичь последние сезоны.

– Пупсик, зачем ты взяла моё ружьё? – как можно мягче спросил Фёдор.

Ирина повернулась. Петро дал бы голову на отсечение, что видел точно такой же замогильный взгляд и лишённое всяких эмоциональных красок лицо у Анжелики. Его женщины начинали смотреть на него как мёртвые пережитки прошлого, и ему не нравилась такая тенденция. Но ещё больше ему не понравилось наличие ружья в неловкой сцене встречи трёх углов классического любовного треугольника. Оно даже не висело на стене, а находилось в руках женщины, что не являлось добрым знаком. Худшие опасения начали подтверждаться, когда Ира взяла их обоих на прицел.

– Детка, опусти ствол, – решил попробовать и Петро. Её лицо тут же покрылось багровой коркой гнева.

– Ты – старый тюфяк! – едко бросила она Зубареву. – Под твоим носом молодой жеребец окучивает жену, а тебе хоть бы хны! Потому что я никогда не была у тебя на первом месте. Охота, рыбалка, хоккей, футбол – что угодно, но не я.

– Пупсик, успокойся, – Фёдор запнулся, не зная, что на это ответить. Ответил Петро:

– Ира, мы можем обсудить всё в дороге, но сейчас нам стоит уехать из деревни. Как можно скорее.

– Уехать? – удивилась Ирина. – Я никуда не поеду, – затем уточнила: – С вами двумя. Одного придётся убрать.

Она приняла задумчивый вид, словно выбирала в кого пустить пулю.

– Ты под «Слипинцвейгом»? – поспешил спросить Петро. – Пожалуйста, не поддавайся его влиянию.

– Да, это всё чертовы пилюли! – подхватил Фёдор. – Тебе нехорошо, опусти ружье, я помогу тебе.

Динцеву показалось, что именно последняя фраза почему-то вызвала в Ирине повторный приток гнева. Она что-то зло пробормотала себе под нос и выстрелила. Пуля угодила Зубареву в грудь и отбросила того в ближайшие кусты. Сама Ирина от отдачи не устояла на скользком и шатком деревянном краю и с криком упала в воду, выронив ружьё на мостик. Петро тут же кинулся в воду, чтобы помочь ей всплыть. Оказавшись в его объятиях, она, мокрая и будто пробудившаяся, задрожала от страха и стала хватать ртом воздух. Он вытащил её обратно на мостик, не забыв при этом самому взять ружьё от греха подальше.

– Я его убила? – спросила Ира, и по её лицу заструились слёзы, хоть она и не плакала. Может, это была просто вода.

– Не знаю, – сказал Петро и подошёл к кустарнику. Фёдор лежал без движения с развороченной грудиной. Даже самая быстрая реанимация в мире не смогла бы его откачать. – Ты не виновата. Виноват препарат.

– Что со мной происходит? – Теперь, кажется, она начинала не просто плакать, а рыдать.

– Со всеми, – уточнил Петро. – Все, кто принимал пилюли для полусна, запутались в своих снах. Поэтому нам и стоит как можно скорее уехать. – Он взял её за руку. – Пошли.

Она согласилась. Петро постарался как можно быстрее провести Иру мимо кустарника, в котором нынче покоился её бывший муж, усадил в машину, оказавшуюся незапертой, а сам вернулся к телу и достал из кармана его штанов ключи от «волги».

– Прости, сосед, – прошептал Динцев, – что я забираю у тебя сразу жену, машину и любимое ружьё.

Когда они выехали на асфальтированную дорогу, Петро тут же увеличил скорость. Теперь они неслись к спасительному шоссе быстрее ста километров в час.

– Я хочу есть, – вдруг сказала Ира. От былой печали не осталось и следа. Динцев испугался, что она вновь впала во власть подсознания.

– Как только приедем в город, я куплю тебе самый большой хот-дог, – сказал он, ещё увеличив скорость.

– Но я не хочу хот-дог! – Теперь эта тридцатилетняя женщина напоминала Петро обиженного ребёнка. Или, точнее, убийцу с лицом ребёнка. Что несколько меняло дело. – Я предпочитаю питаться в элитных ресторанах, где официанты в белоснежных рубашках ходят как по струнке.

– Хорошо, мы пойдём в самый дорогой ресторан, – согласился Петро.

Отсутствие денег даже на самый паршивый ресторан города не являлось проблемой в сравнении с опасностью на пассажирском сидении. Ира немного успокоилась. Она стала обдумывать свой заказ:

– Я закажу себе королевских креветок. Это в первую очередь. Вино только лучшее. Шардоне.

Динцев почувствовал, как покрывается мурашками. Она только что убила мужа и спокойно рассуждала о еде. С той же лёгкостью она могла всадить ему нож в горло, продолжая выбирать в уме вино. Не лучше ли было оставить её возле озера? – спросил он себя и тут же категорично ответил: – не лучше. О таком варианте не могло идти и речи.

– Тормози! – закричала Ира.

Петро вернулся к дороге и обнаружил, что та уходила в некое чёрное облако. Оно заволокло впереди всё, во всю ширину и высоту обзора. Вплоть до вершины неба. Но разглядеть это он смог лишь сейчас.

– Что это? – Петро успел остановить «волгу» метров за тридцать до границы, где асфальт покрывался тёмной газообразной массой. И вновь он сам ответил: – Нам отрезали путь.

– Кто? – спросила напуганная Ирина.

По крайней мере, отметил Петро, сейчас её эмоции не шли вразрез с той действительностью, которую они оба видели.

– Те, кто снабдил всю деревню пилюлями для полусна.

– Карл Розенцвейг?

– Имена не имеют значения. Они могут быть такими же ненастоящими, как и всё остальное.

Петро осторожно вышел из машины и немного приблизился к облаку. Ирина лишь открыла дверь и слегка привстала.

– Не подходи близко!

– Не буду. Но, возможно, там ничего и нет. Очередная иллюзия.

– Лучше не проверять.

Петро засомневался. Может, стоит попробовать выехать в другом направлении, в город поменьше? А если и там та же ситуация? Необходимо проверить.

– Поедем обратно, в сторону Мелового, – сказал Петро, садясь за руль. Он проверил количество бензина. Чуть меньше половины бака, должно хватить.

Отсутствие встречных и попутных машин стало настораживать Динцева ещё с того момента, как они впервые выехали на асфальт. Теперь же он всерьёз обеспокоился по этому поводу. Куда делись люди? Неужели все спали, и никто не заметил перемен? Худший вариант пришёл на ум ещё позже – спать могли они вдвоём, поэтому и не видели никого. Но тогда бы в них уже давно врезался кого-нибудь. Значит, дорога действительно пустовала.

Миновав Изнанку, через несколько километров Петро пришлось ещё раз применить экстренное торможение. В этот раз чёрный густой туман поджидал их за крутым виражом, скрываемый массивными высокими деревьями.

– Дьявол! – выругался Динцев. – Я так и думал. Нам не позволят уйти.

– Зачем они это делают с нами? – спросила Ирина. В её голосе чувствовалось отчаяние, перемешанное с отстраненностью.

Петро показалось, что она снова теряет контроль над собой.

– Я бы тоже хотел знать, – ответил он и развернул машину.

Пришлось возвращаться в село. Ехать сквозь чёрный туман Динцев не рискнул. В первую очередь, из-за Ирины. Они остановились недалеко от кладбища, где работал Петро.

– Нам стоит найти Карла Розенцвейга, – предложила Ирина. – Теперь только он – ключ к разгадке всего. Захочет он помогать или нет, но без знания истины мы как слепые кроты.

– Возможно, – согласился Петро, оценив проблески разума в спутнице. – Но как нам его найти?

Он тут же вспомнил про визитку фармацевта, которую Затравкин дал ему в первый вечер эксперимента. Давно пора было позвонить в этот Университет прикладной алхимии. При ясном сознании такой звонок мог бы хоть что-то прояснить, а сейчас была лотерея. И всё же попытать счастья стоило.

Петро вытащил визитку (хорошо, что он не сменил штаны с того вечера), набрал на мобильнике один из номеров и прислушался. Пошли гудки, но никто не снял трубку. Тогда он позвонил по второму, и там ему ответили.

– Алло, приёмная Университета прикладной алхимии, – раздался приятный женский голос.

– Здравствуйте, – не сразу ответил Петро. – Могу я поговорить с Карлом Розенцвейгом?

– А кто его спрашивает?

Динцев немного подумал, как лучше себя представить. В итоге не придумал ничего лучше:

– Один из его бывших студентов.

– Профессора сейчас нет в Университете, – последовал незамедлительный ответ. – Он уехал в командировку на неопределённый срок.

– В село Изнанка Полтавской области? Распространять некое революционное изобретение?

Девушка нисколько не растерялась. По крайней мере, этого нельзя было заметить по голосу:

– Вы звоните оттуда? Вам кажется, что происходят странные вещи? Не можете выехать из населённого пункта?

Петро заметил, как побелело лицо сидящей рядом Иры. Она всё слышала. Динамик в телефоне был что надо.

– Вам всё известно? – спросил он повышенным тоном. – Мы хотим выбраться из этого безумия! Люди посходли с ума!

– Мы знаем. Лично вы тоже сошли с ума. Не думайте, что безумие вас не коснулось. Если вы ещё не поняли, то скоро поймёте. Взять даже этот разговор. Его нет, вы разговариваете с телефонными гудками, весь диалог – в вашей голове.

– Что? Не может быть.

– Удачи. Надеюсь, вы уцелеете.

Девушка, если она была, повесила трубку. Только после этого Петро услышал длинные гудки в динамике, хотя должен был слышать короткие. Очевидно, Ирина их слышала всё это время. Поэтому и побелела от страха. Теперь уже она боялась его, а не наоборот.

– Я ведь никому не дозвонился? – спросил Динцев и убрал от уха телефон. – Говорил сам с собой?

Ирина испуганно кивнула.

– Чёртов «Слипинцвейг»! – Петро со всего маха выбросил мобильник в открытое окно. В сложившихся обстоятельствах от него проку было не больше, чем от местного шерифа. – Мы влипли.

Через секунду Петро пожалел, что оголил постигшее его отчаяние перед Ириной. Ему следовало бы излучать уверенность в каждом слове и поступке. Тогда, может, у них действительно появился бы шанс на спасение.

– Что нам делать? – спросила Ира.

Динцев ничего не ответил. Он пристально наблюдал за появившейся из-за ближайшего дерева фигурой. Человек в тёмной одежде с перекошенными на левую сторону плечами и повисшей головой ковылял в их направлении. Ещё один бесполезный спящий, подумал Петро, но всё же открыл дверь и крикнул:

– Уважаемый, с вами всё в порядке?

Человек не ответил. Он продолжал приближаться. Присмотревшись получше, Петро в ужасе разглядел в ковыляющей фигуре живого мертвеца. Он его узнал, так как хорошо помнил, как две недели назад похоронили Ивана Солодова – отца его школьного товарища. Мужчина упал с лесов во время стройки, сломал себе позвоночник и шею. Обычно после таких повреждений и последующих похорон вам не приходится рассчитывать на встречу с усопшим. Но, учитывая эпизод с Анжеликой, Пётр Динцев подсознательно был готов увидеть ещё нескольких зомби в ближайшие сутки. Так оно и вышло. Переломанный Иван Солодов, посиневший и разбухший, неуклюже передвигался по короткой траве к «волге».

Когда его разглядела и Ирина, она вскрикнула и закрыла рот ладонями. Петро взял с заднего сидения ружьё, вышел из салона и прицелился.

– Ты меня понимаешь? – спросил он. – Стой на месте!

Зомби отреагировал на голос и ускорил темп передвижения. Но это увеличило лишь амплитуду колебания его конечностей, а не скорость. Динцев выстрелил Солодову в голову. Тело упало на траву и затихло. Петро подошёл ближе и внимательно осмотрел мертвеца. Странно, проанализировал он, Анжелика вела себя относительно разумно, а этот – как классический зомби.

– Кто это, Петя? – Ирина боялась даже выйти из машины.

– Ещё один оживший кошмар, – ответил Динцев и вернулся к «волге».

– Он же нереален, как и всё остальное?

– Хотелось бы так думать.

Едва он положил ружьё назад, как заметил ещё несколько фигур, появляющихся из леса. С каждой секундой их становилось всё больше.

– О Боже! – Ирина забилась в истерике. – Их десятки! Петя, поехали отсюда!

Трясущейся рукой Петро завёл двигатель. Мертвецы бежали со стороны кладбища, поэтому их было так много. Некоторые еле двигались, а некоторые, свеженькие, бежали как атлеты. «Волга» сорвалась с места как раз в тот момент, когда первые зомби набросились на кузов автомобиля, стуча по нему и ударяясь головами. Одному удалось зацепиться за установленный на крыше багажник. Свободной рукой мертвец попытался выбить заднее стекло. Раздался хруст ломающейся кости, однако зомби не остановился и продолжил наносить удары. Петро резко вильнул рулём, стараясь сбросить повисшего на багажнике пассажира, но тот вцепился мёртвой, как и он сам, хваткой.

– Держи руль! – крикнул Динцев Ире.

– Но… я не умею! Мы разобьёмся!

– Держи прямо, чёрт тебя дери! – Он больно схватил её за руку, после чего женщина вцепилась в рулевое колесо.

Петро пришлось опустить педаль газа, чтобы взять ружьё, высунуться в окно и выстрелить в мертвеца. Он не целился в голову, а просто выстрелил в туловище. Этого хватило, чтобы тело отлетело в сторону. Динцев быстро вернулся к управлению.

– Молодец, детка, – похвалил он Иру.

Они въехали в село. Петро сбавил скорость. Проезжая по центральной улице мимо церкви, он не смог не заметить удивительных метаморфозов и остановил машину. Церковь стояла в первозданном виде без всякого намёка на следы бушевавшего в ней пожара. Но что ещё казалось более невероятным и пугающим, так это ковёр из лежащих вокруг людей. Они не двигались. От увиденной картины Ирина окончательно потеряла контроль над эмоциями, а вскоре и над мозгом – он отключился.

Петро взял ружьё, вышел и осторожно подошёл к ближайшему телу. На спине крупного мужчины расплывались два пятна уже запёкшейся крови. Пули, пронеслось в мозгу Динцева. Бегло осмотрев несколько прочих тел, он без труда определил причину смерти всех этих людей – их расстреляли.

«Там целый батальон фрицев! – вспомнил он слова своего соседа. – Они перестреляли всю деревню, теперь отстреливают уцелевших».

Не может быть – в очередной раз сказал сам себе Петро. Выходит, теперь он видел остатки сна Фёдора про немецких солдат, напавших на Изнанку? Если так, то напрашивалась очевидная теория – все находящиеся под «Слипинцвейгом» могли подвергаться воздействиям снов оказавшихся рядом людей. Видения постоянно перемешивались, пока одни сны не вытесняли другие. Но даже если так, Зубарев-то был мёртв. Как тогда объяснить происходящее?

Петро вытащил сигарету и закурил. Не успел он сделать и двух затяжек, как один из лежавших перед ним мужчин зашевелился и начал подниматься. Тут же зашевелились и многие другие расстрелянные сельчане. Петро выронил сигарету и инстинктивно вскинул оружие.

– Стойте!

Он тщетно надеялся, что в этих людях ещё остались частицы разума и здравого смысла. Но они походили на тех же зомби, которые набросились на них возле кладбища. Петро выстрелил несколько раз, четверо воскресших упали наземь и окончательно прекратили своё существование в мире живых.

Динцев повернулся к машине – «волгу» уже окружили пять или шесть зомби. Ирина по-прежнему сидела без сознания. Оно и к лучшему, подумал Петро и открыл огонь по мертвецам. Они падали, как свежескошенная трава. Когда патроны закончились, Динцев подбежал к одному из ещё шевелящихся возле машины телу и добил его двумя сильными ударами прикладом по голове.

Отодвинув труп и уже собираясь залезть в салон, Петро услышал выстрел и одновременно почувствовал острую режущую боль в правом плече. Он повернулся и увидел белую «ладу» на противоположной стороне дороги. Прячась за автомобилем, Затравкин держал Петро на прицеле. Затем выстрелил второй раз. Пуля попала Динцеву в грудь. Он выронил ружьё и схватился за открытую дверь «волги». Попытался крикнуть, но вместо этого лишь прохрипел кровью. Картина перед глазами начала расплываться. Остатками периферийного зрения он заметил, что церковь вновь выглядела сгоревшей, а на дороге лежало всего семь или восемь тел, а не десятки. Те, которых успел перестрелять он. Остальные куда-то исчезли.

Третья пуля угодила Петро точно в голову. Его массивное тело сползло по кузову и распласталось на раскаленном асфальте.

***

– Ирка, очнись. – Затравкин похлопал Ирину по щекам.

Она пришла в себя лишь после того, как шериф сунул ей под нос вату, пропитанную нашатырным спиртом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Затравкин.

– Что? Где я?

Она сидела в их семейной «волге», стоящей посреди центральной дороги напротив сгоревшей церкви. Кругом лежали тела, участок ограждала жёлтая лента, а за ней столпилась целая толпа зевак. Чуть поодаль стояла карета скорой помощи. За ней – чёрный джип Петренко. Сам Петренко – солидный дядька в деловом костюме – толкал речь, пытаясь успокоить возмущённых жителей.